‘Фронт’
‘Фронт’
Примечания
Примечания
‘Фронт’, Павленко Петр Андреевич, Год: 1942
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Петр Павленко
Собрание сочинений в шести томах
Том шестой
В день выхода ‘Правды’ с началом пьесы А. Корнейчука я был в дивизии.
Начальник политотдела, подняв голову от газетной полосы, растерянно сказал:
— Скандальная история какая-то… Читали? — и протянул мне газету. Я начал с передовой.
— Нет, нет, вы в пьесу загляните…
Я заглянул в пьесу ‘Фронт’, чтобы прочесть ее не отрываясь. Она взволновала меня до глубины души своей суровой, резкой правдой, смелой постановкой темы, простотой слова.
— Это событие, — сказал я. — Это значительное событие жизни.
Начальник политотдела дивизии, однако, не был согласен со мною, и завязалась удивительная полемика.
Он — военный — стал доказывать мне, литератору, что пьеса ‘Фронт’ — ‘сидячая’ пьеса, не игровая, что это в сущности не пьеса, а драматизированная передовая, статья в лицах. Я же, литератор, стал убеждать его — военного человека — в обратном, говоря, что пьесы бывают разные. Одни построены на остром внешнем сюжете, другие на тонкой, психологической ситуации, третьи на остром общественном столкновении.
На мой взгляд, сказал я, нет более ‘сидячей’ пьесы, чем ‘На дне’, и, однако, не много пьес сравнится с нею по обаятельности. Я привел в качестве примера также ибсеновского ‘Доктора Штокмана’, пьесу, нашумевшую на весь мир, а в ней, если подойти буквально, ничего не происходит, кроме конфликта Штокмана с городским самоуправлением по поводу водопровода.
Но начальник политотдела возражал:
— В пьесе обязательно должно что-нибудь случиться. Скажем грубо, хотел человек счастья, а перед ним беда, думал пойти сюда, а вышел туда.
— Это-то как раз в пьесе есть, — подхватил я. — Получил Горлов четвертый орден и думал вылезти в знаменитые стратеги, а кончилось тем, что его сдали в архив.
‘Фронт’, повторяю, большое событие жизни. Я говорю — жизни, а не искусства, имея в виду, что всякое событие искусства только тогда и событие, когда оно значительное явление нашей жизни, — одна из наших жизненно важных проблем.
Все, что не выступает из окопов искусства, никогда не бывает событием даже в этих окопах.
Критиковать ‘Фронт’, как и любое художественное произведение, должно, лишь стоя на позициях общенародного интереса, а им в данный момент являются вопросы войны и победы.
Только тот критик, который исходит из этих общенародных интересов, приобретет свободу суждений и даст верную оценку произведению. Это будет в то же время и эстетической оценкой.
Вопрос победы является для нас вопросом нашего существования, нашим ‘быть или не быть’, то есть таким вопросом, которому все остальное подчинено в самых подробных частностях.
Все, что помогает быстрее и лучше проложить путь к победе, будет и самым важным, и самым сильным, и самым волнующим, и самым поучительным, и, наконец, самым благородным, обязательным, достойным наслаждения и любования.
Тому, кто любит нашу жизнь, чья душа болеет за неудачи в войне, кто, следовательно, ощутил всем сердцем огромную важность появления ‘Фронта’, конечно, хочется, чтобы это произведение имело меньше литературных недостатков и больше литературных и драматургических достоинств. Но главное художественное достоинство, особенно характерное, на мой взгляд, для драматургии, присуще ‘Фронту’.
Форма драматургии — разговор, диалог. Диалог в пьесе — это и описание, и поучение, и характеристика действующих лиц.
В пьесе ‘Фронт’ насыщенно-содержательный диалог, волнующий мыслями, какими живет страна и фронт, очень хорош своей ясной и простой формой.
‘Фронт’ — прост стомиллионно. В этом смысле он нейтрален в лучшем смысле этого слова. Многим и многим зрителям будет казаться, что они сами могли бы написать такую пьесу. Голос народа записан автором.
В пьесе показаны разные люди, но героем ее является родина, и не судьба Горлова-отца, но судьба родины — идея пьесы.
И страдания этого главного героя пьесы даны превосходно: каждый из нас — читателей — обогащает текст Фронта’ своими личными раздумьями и переживаниями — верный признак большого художественного произведения. События ‘Фронта’ — это события нашей жизни, каждого в отдельности. Проблема Горлова-старшего или Огнева, а для кого и Крикуна, — это тоже проблемы глубоко личные, касающиеся большинства из нас необычайно близко.
Мне пришлось слышать соображения, что А. Корнейчук напрасно будто бы допустил в пьесе неверное противопоставление стариков молодым. Обвинение напрасное. В пьесе не старики противопоставлены молодым, а руководители знающие и умные — руководителям незнающим и неумелым.
Если отбирать по возрасту, то старик Горлов идет вместе с Гайдаром, а между тем они принципиально в пьесе различны. Разряд молодых будет представлен Огневым, но вместе с тем и Крикуном, молодым Горловым и не старым Благонравовым. Глубокое различие между этими персонажами очевидно.
Нет, пьеса не об отцах и детях.
Война требует от каждого учебы, — будь это маршал или рядовой, и учебы не показной, а фактической, творческой, требующей, как всякая учеба, и прилежания, и талантов, и выдержки.
Жизнь наша построена на таких непоколебимых разумных основаниях, что передовое, наиболее полезное и необходимое нашей советской родине всегда побеждает, хотя и бывает, что трудно ему пробиться сквозь старое, отжившее и отживающее и перестающее быть нужным. Но рост и победа передового, новаторского, изобретательского будут удесятерены, если мы не окажемся крикунами, если мы борьбу за победу всех наших светлых идеалов и благородных целей будем вести — каждый в полную меру своей ответственности. Есть в нашей среде Горловы и Крикуны, немало и Благонравовых. Жить вполсердца, вполголоса, примиряться, кряхтя, и спорить, улыбаясь, — на то у нас много охотников, ибо такой курс жизни безопасен. Учиться воевать нужно не только Горлову, но и Гайдару и еще более — Благонравову.
Ссориться с Горловым, героем гражданской войны, только что получившим четвертый по счету орден? Как можно! Найдутся благонравные, которые скажут: правительство, очевидно, уверено в нем, если поручило ему фронт и наградило четвертым орденом, а раз оно в нем уверено, то всякая попытка раскрыть истинную сущность этого человека, — не значит ли умалить авторитет правительства?
Благонравовы, живя среди Горловых, Крикунов и Удивительных, доподлинно знали цену этим ‘едокам’ в армии, знали, что они губят дело, и, однако, терпели их.
Лживыми размышлениями об авторитетах они лишь ограждали себя от ответственности, так как не хотели портить личных отношений или карьеры.
На вопрос Удивительного: ‘Ага, по-вашему, выходит, что правительство, награждая меня, ошиблось?’ Благонравов отвечает: ‘Да, и дважды. Первое, что вас наградили, и второе, что за нашу работу до сих пор ни у меня, ни у вас орденов не отобрали, с треском, с опубликованием в печати’.
Не случайно в пьесе даны разные представители семьи Горловых.
Мирон Горлов не чета Ивану. Не в отца, а в дядю пошел и Сергей Горлов.
Самовлюбленность, делающая генерала Горлова отрицательной фигурой, — болезнь общественная. Там, где по-настоящему борются с невеждами, там их нет. Бацилле глупости нужна питательная среда.
Таким образом, идея пьесы не в том только, что — вот глядите, кто виноват в бедах: Горлов — он и должен понести наказание. Идея пьесы также в том, что — глядите, как мы неактивны, непредприимчивы, робки, под самым носом у нас порой орудует вредное и тупое существо, которому мы вверяем судьбы родины, вместо того чтобы собственной грудью отстранить его подальше от вершения судеб.
Пьеса ‘Фронт’ и есть пьеса о едином советском фронте против невежества, зазнайства, подхалимства.
Большевики создали государство без подданных, в котором каждый может по-королевски сказать о себе: ‘Государство — это я’.
Мы не были бы удовлетворены пьесой, если бы она, рассказав историю Горлова, ограничилась одними выводами возмездия. Нас не удовлетворило бы снятие с работы Горлова, — не в этом пафос пьесы.
Пьеса ‘Фронт’ А. Корнейчука не только вызывает возмущение Горловым и Крикунами: она рождает смелость бороться со всем, пережившим себя. Она учит: кто не борется против старого — сам стар и становится не нужным своему времени.
‘Фронт’ — хорошая, смелая пьеса. Она заставляет читателя — и еще более заставит зрителя — думать о том, что судьба родины в наших руках и что одни и те же руки могут спасти или погубить ее.
Читатель и зритель пьесы скажут себе словами Гайдара:
‘За это мне и попало так, что всю жизнь буду помнить, — правильно попало’ (а каждый честный человек, безусловно, так и скажет). Пьеса сыграет большую роль и нашей борьбе за победу.
Открытая критика недостатков Красной Армии идет от нашей силы. Читатель и зритель понимают, что талантливый Огнев, храбрые артиллеристы, отважный Сергей Горлов — они подлинные представители героической Красной Армии, — им принадлежит победа.
1942
‘Фронт‘. — Впервые опубликовано в журнале ‘Октябрь’, No 10 за 1942 год. Пьеса А. Корнейчука ‘Фронт’ печаталась в газете ‘Правда’, NoNo 236-239 от 24-27 августа 1942 года.
Печатается по тексту журнала ‘Октябрь’.