Ермак, Кедрин Дмитрий Борисович, Год: 1944

 
 Дмитрий Кедрин Ермак ---------------------------------------------------------------------------- М., Правда, 1990 ---------------------------------------------------------------------------- 'Звон медный несется, гудит над Москвой'. Ал. Толстой Пирует с дружиной отважный Ермак В юрте у слепого Кучума. Средь пира на руку склонился казак, Грызет его черная дума. И, пенным вином наполняя стакан, Подручным своим говорит атаман: 'Не мерена вдоль и не пройдена вширь, Покрыта тайгой непроезжей, У нас под ногой распростерлась Сибирь Косматою шкурой медвежьей. Пушнина в сибирских лесах хороша, И красная рыба в струях Иртыша! Мы можем землей этой тучной владеть, Ее разделивши по-братски. Мне в пору Кучумовы бармы надеть И сделаться князем остяцким... Бери их кто хочет, да только не я: Иная печаль меня гложет, друзья! С охотой отдал бы я что ни спроси, Будь то самопал иль уздечка, Чтоб только взглянуть, как у нас на Руси Горит перед образом свечка, Как бабы кудель выбивают и вьют, А красные девушки песни поют! Но всем нам дорога на Русь заперта Былым воровством бестолковым. Одни лишь для татя туда ворота - И те под замочком пеньковым. Нет спору, суров государев указ! Дьяки на Руси не помилуют нас... Богатства, добытые бранным трудом С заморских земель и окраин, Тогда лишь приносят корысть, если в дом Их сносит разумный хозяин. И я б этот край, коль дозволите вы, Отдал под высокую руку Москвы. Послать бы гонца - государю челом Ударить Кучумовым царством Чтоб царь, позабыв о разбое былом, Казакам сказал: 'Благодарствуй!' Тогда б нам открылась дорога на Русь... Я только вот ехать туда не берусь: Глядел без опаски я смерти в лицо, А в царские очи - не гляну!..' Ермак замолчал, а бесстрашный Кольцо Сказал своему атаману: 'Дай я туда съезжу. Была не была! Не срубят головушку - будет цела! Хоть крут государь, да умел воровать, Умей не сробеть и в ответе! Конца не минуешь, а двум не бывать, Не жить и две жизни на свете! А коль помирать, то, кого ни спроси, Куда веселей помирать на Руси!..' Над хмурой Москвою не льется трезвон Со ста сорока колоколен: Ливонской войной государь удручен И тяжкою немочью болен. Главу опустив, он без ласковых слов В Кремле принимает нежданных послов. Стоят в Грановитой палате стрельцы, Бояре сидят на помосте, И царь вопрошает: 'Вы кто, молодцы? Купцы аль заморские гости? Почто вы, ребята, ни свет ни заря Явились тревожить надежу-царя?..' И, глядя без страха Ивану в лицо, С открытой душой, по-простецки: 'Царь! Мы русаки! - отвечает Кольцо, - И промысел наш - не купецкий. Молю: хоть опала на нас велика, Не гневайся, царь! Мы - послы Ермака. Мы, выйдя на Дон из Московской земли, Губили безвинные души. Но ты, государь, нас вязать не вели, А слово казачье послушай. Дай сердце излить, коль свидаться пришлось, Казнить нас и после успеешь небось! Чего натворила лихая рука, Маша кистенем на просторе, То знает широкая Волга-река, Хвалынское бурное море. Недаром горюют о нас до сих пор В Разбойном приказе петля да топор! Но знай: мы в Кучумову землю пошли Загладить бывалые вины. В Сибири, от белого света вдали, Мы бились с отвагою львиной. Там солнце глядит, как сквозь рыбий пуз Но мы, государь, одолели Сибирь! Нечасты в той дальней стране города, Но стылые недра богаты. Пластами в горах залегает руда, По руслам рассыпано злато. Весь край этот, взятый в жестокой борьбе, Мы в кованом шлеме подносим тебе! Немало высоких казацких могил Стоит вдоль дороженьки нашей, Но мы тебе бурную речку Тагил Подносим, как полную чашу. Прими эту русскую нашу хлеб-соль, А там хоть на дыбу послать нас изволь!' Иван поднялся и, лицом просветлев, Что тучею было затмилось, Промолвил: 'Казаки! Отныне свой гнев Сменяю на царскую милость. Глаз вон, коли старое вам помяну! Вы ратным трудом искупили вину. Поедешь обратно, лихой есаул, - Свезешь атаману подарок...- И царь исподлобья глазами блеснул, Свой взгляд задержав на боярах: - Так вот как, бояре, бывает подчас! Казацкая доблесть - наука для вас. Казаки от царского гнева, как вы, У хана защиты не просят, Казаки в Литву не бегут из Москвы И сор из избы не выносят. Скажу не таясь, что пошло бы вам впрок, Когда б вы запомнили этот урок! А нынче быть пиру! Хилков, - порадей, Чтоб сварены были пельмени. Во славу простых, немудрящих людей Сегодня мы чару запеним! Мы выпьем за тех, кто от трона вдали Печется о славе Российской земли!' В кремлевской палате накрыты столы И братины подняты до рту. Всю долгую ночь Ермаковы послы Пируют с Иваном Четвертым. Хмельная беседа идет вкруг стола, И стонут московские колокола. 19 марта 1944