Эмерих Мадач. Трагедия человечества.
Перевод Н. А. Холодовского. Издание А. С. Суворина. Спб.
Эмерих Мадач. Трагедия человечества.
Перевод Н. А. Холодовского. Издание А. С. Суворина. Спб.
Н. Л.
Елисаветградские новости. No 562. С. 4
Эмерих Мадач. Трагедия человечества, Лернер Николай Осипович, Год: 1905
Время на прочтение: < 1 минуты
OSTKRAFT / Литературная коллекция. Научное обозрение
М.: Модест Колеров, 2020
Не беремся судить о богатстве венгерской литературы, которую, по словам переводчика, украшает ‘Трагедия’ Мадача, но русскую литературу, а в особенности всемирную, это произведение не подарило ничем новым. Нельзя не согласиться с переводчиком, что в этой книге ‘больше ума, чем поэзии’, и с немецкими критиками ее, указывающими, что она навеяна изучением Гете, Байрона и Шопенгауэра. Ни глубокой, оригинальной мысли, ни красоты стиха! Впрочем, в последнем, может быть, виноват Холодовский, переведший трагедию не с венгерского подлинника, а с немецкого перевода. Что до идей Шопенгауэра и Байрона, то автор не сумел проникнуться ими. Человечество, с его страстями и стремлениями, успокаивается у Мадача на вере в творца и покорности его воле, — и это после того, как видело в волшебном сне весь ужас своей грядущей судьбы. Таков ли дух Байрона с его пламенным протестом? Таков ли убийственно-холодный пессимизм Шопенгауэра? План не самостоятелен, хотя Холодовский в своем предисловии считает его ‘вполне оригинальным’. Манера раскрывать судьбы мира в ряде картин из разных эпох далеко не нова, мы находим ее ‘La guerre des dieux anciens et modernes’ Парни, из которой, несомненно, взята канва для седьмой сцены ‘Трагедии’ Эта пьеса, не отличаясь поэтическими достоинствами, просто произведение умного человека, у которого хватило сил только на холодную мысль, на умственный рефлекс, и не достало на жгучее слово, способное ‘ударить по сердцам с неведомою силой’. Для нашей литературы ‘Трагедия человечества’ вещь запоздалая, неинтересная, ненужная. А всемирной литературе, которая и так богата, эта вариация на старую тему о двойственности человеческого духа, о всякой борьбе Фауста с Мефистофелем, и подавно не нужна.