Экспортно-импортный план
Экспортно-импортный план
Л.Юровский, ‘Финансовая газета’, 14 августа 1926 года, No 185, с. 1
Экспортно-импортный план, Юровский Леонид Наумович, Год: 1926
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Вопрос о плане внешней торговли на 1926-27 год находится ещё в стадии предварительного обсуждения в наркоматах и в Госплане. Никто не сказал своего последнего слова, и все заинтересованные ведомства оставляют пока за собой право кое-что пересчитать и переделать в своих предположениях. Погода и урожай также не сделали своей окончательной заявки, без которой все расчёты остаются слишком гадательными. Однако, приближается время, когда придётся зафиксировать какой-либо план, и если можно откладывать установление твёрдых цифр, то во всяком случае пора установить твёрдые принципы и методы и прикинуть хотя бы ориентировочно, что может и что должен дать план внешней торговли на будущий хозяйственный год.
Для пересмотра методов имеется тем больше оснований, что с этой стороны работа текущего года оказалась очень слабой. Дистанция от первоначального плана до действительных размеров вывоза была той величиной в экспортной торговле, которая обнаруживала в течение года наиболее быстрый рост. К сожалению, это не могло происходить иначе, как за счёт всех остальных величин. Однако, кроме просчёта в отношении размеров самой вывозной торговли, допущен был ещё и дальнейший плановый просчёт в отношении размеров валютной выручки от экспорта. В прежние годы не были достаточно внимательно изучены все накладные валютные расходы, связанные с вывозом товаров, и они не были предусмотрены в планах в таких суммах, которые отвечали бы действительности. К просчётам по экспортной стороне присоединились просчёты по стороне импортной, и, естественно, что результаты оказались по истечении 10 месяцев (и окажутся по истечении 12) очень далёкими от первоначальных предположений.
Было бы совершенно недопустимо, чтобы нечто подобное повторилось в предстоящем году, тем более, что задача увеличения валютных резервов стоит осенью 1926 года с большею остротой, чем она стояла год назад. Правда, с ней конкурирует задача снабжения страны иностранными товарами и прежде всего сырьём для расширенного производства, однако, обстоятельства складываются так, что на этот раз в интересах общегосударственных импортной торговле придётся потесниться, дабы накопление валютных ресурсов возместило нам то, что было израсходовано в течение двух предыдущих лет на покрытие пассивов по расчётному балансу. Это и есть первое требование, которое надлежит поставить экспортно-импортному плану 1926-27 год. Мы должны иметь активный торговый баланс, и сумма актива должна составить примерно 125 млн. руб.
Но опыт показал, что недостаточно вывести эту сумму в плане, хотя бы и надлежаще утверждённом для того, чтобы она оказалась по истечении года на счетах Гос. Банка или в его подвалах. Необходимо реальное превышение экспортных поступлений над импортными расходами и, чтобы достигнуть его, нужно трезво подойти к учёту тех и других. Как это ни элементарно, но эту простую истину приходится повторять, во-первых, памятуя об опыте последнего года, во-вторых, имея в виду, что лишь только заходит речь об экспортном плане, как начинается смешение понятий о том, чего можно с уверенностью ожидать, с тем, чего желательно достигнуть.
На последнем обстоятельстве следует остановиться. В Госплане и Наркомторге не раз возражали против осторожных цифр, указывая на то, что они убивают ‘волю к экспорту’. Допустим, что это так. Но мы возражаем против неосторожных цифр, которые может быть и хороши в качестве средств к пробуждению ‘воли к экспорту’, но нереальны, т.е. не дают точного представления о тех валютных ресурсах, которыми страна будет действительно располагать для оплаты своего импорта. Такие цифры и привели к тому, что мы израсходовали больше, чем заприходовали в текущем году. Если правы обе стороны, то надо найти метод, который и удовлетворил бы законные претензии обоих. Он должен заключаться в том, чтобы экспортный план, служащий основой для расчётов о предстоящих валютных построениях, был планом безусловно достоверным или таким, исполнение которого, как стали говорить в последние годы, было бы ‘обеспечено на все сто процентов’. И не худо было бы, чтобы за это отвечал не только тот, кто ведёт торговлю, но и тот, кто предлагает план. Существование такого государству совершенно необходимого плана не мешает тому, чтобы кроме него, существовали директивы и задания, исходящие от Народного Комиссариата Торговли или от более высоких органов и относящиеся к отдельным экспортным статьям или даже сведённые в целую директивную экспортную программу.
Но помимо этого надо учесть, что реальный экспортный план не совпадает по сумме с реальным поступлением валюты. Так было, по крайней мере, до сих пор. Цена товара минус фрахт превышает нашу действительную валютную выручку. Мы платим проценты по авансам, по банковым кредитам, комиссионное вознаграждение посредникам, расходуем валюту на содержание хозяйственных представительств за границей и т.п. На это уходят десятки миллионов рублей, которые надлежит вычесть из предположительной цифры экспорта.
Экспортный план на будущий год, составленный в соответствии с этими методами может дать, примерно, результат по этому вывозу, кроме хлеба, лишь очень немногим больший, чем даёт текущий год, итоги которого в этой части почти совпадают с итогами 1924-25 года. Потребление внутри страны продолжает возрастать, оголение внутреннего рынка не только нежелательно (ибо оно на следующий же день бьёт по экспорту), но не всегда и возможно, и после тщательной и осторожной проверки, для реального плана нельзя принять увеличение больше, чем на 5%. По хлебу пока можно ожидать более значительных цифр, чем цифры текущего года, но с твёрдым установлением этих цифр следует ещё повременить. Во всяком случае уже и по данным на сегодняшний день не следует представлять себе реальный экспортный план сколько-нибудь заметно выходящим за пределы Ў миллиарда, с которых для получения чистой экспортной выручки надо сбросить около 4%. Эту выручку мы определяем в 725 млн. руб., при условии, что хлеб даст в полтора раза больше, чем в 1925-26 году.
Повторяем, что это не мешает тому, чтобы давались и более значительные экспортные задания, которые, может быть, в той или другой части и будут осуществлены. Но для исчисления действительных валютных возможностей едва ли можно исходить из более значительных экспортных цифр.
Что касается импортного плана, то при установлении его необходимо иметь в виду, что и здесь без точного учёта накладных расходов мы легко можем просчитаться за счёт того сальдо, которое мы стремимся реализовать к концу года. Даже при лицензионной системе не всё оказывается предусмотренным в тех суммах, которые вписываются в лицензии в качестве разрешённого торгового расхода. В качестве примера можно привести расчёты НКПС с иностранными железными дорогами. Если дело пойдёт дальше так, как оно идёт теперь, мы по этим расчётам оплатим в течение года железнодорожных фрахтов на несколько миллионов рублей, и это будет импортный расход сверх импортного плана. Перерасход против плана легко возникает и в безлицензионной торговле по восточной границе. Опыт показывает, наконец, что даже и при выдаче лицензий возможен ‘лицензионный перерасход’, нарушающий плановые предположения. Всё это требует, чтобы в плане импорта оставался достаточный резерв, к израсходованию которого можно подойти лишь во второй половине года.
Отсюда следует, что план с наличными платежами на сумму в 600 млн. руб. допустим, но что в этих 600 млн. должно быть резервировано, примерно, 5% до полного выяснения действительных перспектив нашей внешней торговли.
Правда, размеры всего плана импорта зависят ещё и от другой величины: от тех фирменных кредитов, которые мы получаем. Что касается долгосрочных кредитов, то всю сумму их можно спокойно присоединить к импортному плану. Но что касается краткосрочных кредитов, то пора поставить вопрос о том, до какого предела нам следует идти в их использовании. Появление этих кредитов и их рост облегчили наше положение в течение последних двух лет, хотя они и удорожили закупленные нами товары. Но суммы задолженности по краткосрочным кредитам стали уже очень велики и не так далеко то время, когда к платежам по краткосрочным кредитам начнут присоединяться и платежи по кредитам более долгосрочным. Текущие импортные потребности также будут непрерывно возрастать, поскольку народное хозяйство наше будет развиваться. Пора серьёзно подсчитаться и осмотрительно решить вопрос о том, какое возрастание задолженности по краткосрочным фирменным кредитам для нашего хозяйства ещё приемлемо. Мы полагаем, что речь может идти только о нескольких десятках миллионов рублей.
Этими соображениями могут быть определены контуры такого импортного плана, который имеет шансы на реальное осуществление, позволяет увеличить валютные резервы страны и не перегружает обязательствами следующих лет. Вместе с долгосрочными кредитами он может составить, примерно, 700 мил. руб. Такой план скромен, но предварительное рассмотрение важнейших импортных статей показывает, что он может в основном обеспечить нашу промышленность необходимым количеством сырья и дать ей больше оборудования, чем она получила в текущем году. Такой план несомненно оставит много потребностей неудовлетворёнными, но это явление пока неизбежно.
В заключение одно замечание. С нашей точки зрения было бы неправильно, и даже во многих отношениях небезопасно, отказаться в 1926-27 г. от крупного валютного накопления. При полном признании самой жизненной необходимости импорта мы всё же считаем, что в данный момент нам более всего необходим активный торговый баланс. Но было бы ещё хуже повторить то, что было сделано в текущем году: создать нереальными планами одну лишь иллюзию баланса, ибо самая плохая стратегия это — та, которая основана на самообмане.
Оригинал здесь