Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
ЭКОНОМНЫЙ ХОЗЯИНЪ.
ЭКОНОМНЫЙ ХОЗЯИНЪ.
Экономный хозяин, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Жена, среднихъ лтъ женщина, сидла за утреннимъ чаемъ и съ большимъ аппетитомъ улепетывала калачъ.
Изъ кухни вышелъ мужъ съ краснымъ лицомъ. Онъ былъ въ мховомъ пальто и весь занесенъ снгомъ. Сзади его слдовала кухарка.
— Позвольте, баринъ, пальто-то, я его стряхну. Вонъ сколько снгу на васъ понабило, сказала она.
— Постой, дай прежде разгрузиться, отвчалъ хозяинъ и сталъ освобождать передъ женой карманы. Вотъ я теб, Анна Макаровна, двадцать пять штукъ лимоновъ принесъ. Они правда слегка подгнили, но ежели и половину отъ каждаго изъ нихъ отрзать, то все-таки будетъ выгодно. Сорокъ копекъ за вс на Снной заплатилъ. Вдь это дешевле пареной рпы, меньше чмъ по дв копйки за штуку, а сунься-ко въ фруктовую лавку, шесть — семь копекъ слупятъ.
— Фу, какая гниль! воскликнула жена. Ну, куда намъ такую дрянь?
— Только съ виду гниль, но въ сущности они пречудесные. Въ рыбную селянку будемъ вмсто уксуса класть. А вотъ еще покупка. Чортъ знаетъ какъ дешево. Банку клубничнаго варенья теб купилъ. У насъ въ лавк сорокъ пять копекъ, а тамъ… Батюшки! Что-же это такое? Разбилъ. Ахъ, грхъ какой! Нарочно положилъ въ боковой карманъ и разбилъ! Настасья! Снимай скорй пальто, да вывороти карманъ. Господи и палецъ стекломъ порзалъ.
— Вотъ теб дешевое-то да на дорогое и навело, попрекнула жена.
— Да вдь это случай, а то удивительно какъ все можно дешево на Снной купить, отвчалъ мужъ, снимая пальто. Варенье-то соксреби ложкой да и положи въ чашку какую-нибудь, обратился онъ къ кухарк.— Оно еще пригодится!
— Такъ я и стану варенье сть изъ твоего грязнаго кармана! скорчила гримасу жена.
— Ты не станешь сть, я самъ съмъ. Не бросать-же хорошее варенье. И удивительно, какая это у тебя ненависть къ моимъ покупкамъ! продолжалъ онъ.— Человкъ старается какъ-бы купить подешевле, а она злиться! Ты еще спала первый утренній сонъ сегодня, а я ужъ былъ на Снной, мерзъ на холоду и отбивалъ товаръ у перекупщиковъ. За то и купилъ дешево изъ первыхъ рукъ.
— Ужъ опять не блыхъ-ли куропатокъ возъ!
— А чмъ были худы блыя куропатки?
— И ты еще спрашиваешь! Купилъ въ оттепель. И ли, ли цлую недлю, такъ-что даже опротивло, наконецъ гнить начали.. Стали дарить знакомымъ — не берутъ. И чмъ кончилось? Взяли и вывалили на помойную яму. Вотъ твоя дешевая покупка!
— А все оттого, что ты глупая хозяйка. Другая-бы, какъ только оттепель настала, сейчасъ-бы велла куропатокъ ощипать, изжарить и сдлать изъ нихъ заливное — вотъ, тогда он и не испортились-бы.
— Да ты забылъ. Мы и такъ всю посуду заливнымъ наполнили, но все-таки больше половины куропатокъ осталось. Вдь ты ихъ больше ста паръ купилъ.
— Мариновать-бы можно.
— Кисель изъ куропатокъ жалко я не сдлала! Помилуй, другъ любезный, мн ужъ и такъ тогда все пропахло куропатками. Чай, булки — и т жареными куропатками пахли, съ сердцемъ сказала жена.
— Ну, зачмъ-же сердиться? Сегодня я купилъ не куропатокъ, а цлаго мороженаго борова. Будемъ и въ щахъ варить, и на жаркое жарить. Удивительно какъ дешево купилъ! успокоилъ жену мужъ.— Удивляюсь только, что до сихъ поръ не принесли провизіи, прибавилъ онъ.— А я ужъ давно покончилъ на Снной и былъ-бы часъ тому назадъ дома да случилась маленькая непріятность, такъ я отправился въ участокъ для составленія протокола.
— Ну, часъ отъ часу нелегче! махнула рукой жена и испуганно спросила,— Что это у тебя глазъ-то?
— Разв очень замтно? А вотъ это непріятность-то и есть. Представь себ, подмтилъ я чухонца съ морожеными окунями. Ну, думаю, изъ первыхъ рукъ можно купить. Окуней немного у чухонца. Бросаюсь къ нему со всхъ ногъ — вдругъ откуда ни возьмись налетаютъ два маклака перекупщика. Я даю цну — они набиваютъ, я за ними. Чухонецъ отдаетъ окуней мн, маклаки говорятъ, что онъ отдалъ имъ. Слово за слово — ругаться начали.. Одинъ на меня такъ и лзетъ, а я взялъ да и толкнулъ его въ грудь. Онъ схватилъ корзинку и тянетъ къ себ, а я къ себ. Тянулись,тянулись, я вырвалъ корзинку съ окунями, не удержался на ногахъ, упалъ, а корзинка-то мн въ глазъ…— закончилъ разсказъ мужъ.— Вотъ и ушибъ себ.
— Просто перекупщикъ хватилъ тебя кулакомъ въ глазъ, а не корзинка тутъ виновата!
— Ну, вотъ! Какъ-бы онъ смлъ меня хватить! Я чиновникъ, а онъ мужикъ.
— Такъ вдь у тебя на лбу не написано, что ты чиновникъ.
— Все-таки я ему тогда ужъ показалъ-бы себя!
— Да вдь ты и показывалъ. Зачмъ-же вы въ участокъ-то ходили?
— А для составленія протокола. Какъ сметъ перекупщикъ отбивать товаръ у публики! Вдь имъ запрещено по Снной шляться. Ну, окуни мн и достались. Хоть и въ глазъ попало, а все-таки отнялъ корзинку и дешево купилъ.
— Ей-ей, тебя когда-нибудь убьютъ на Снной изъ-за этой дешевой провизіи. И что у тебя за страсть по Снной, между мужиками, шляться! Въ прошломъ году у тебя кошелекъ съ деньгами вытащили, тутъ какъ-то попалъ свидтелемъ по длу о краж поросенка. И не диво, ежели-бы вся провизія дйствительно дешево обходилась, а то дешевое всегда на дорогое наведетъ. Вотъ и сегодняшніе боровъ съ окунями также сгніютъ, какъ и блыя куропатки. Ну, куда намъ цлаго борова? Семья наша состоитъ всего изъ пятерыхъ. Когда мы это все съдимъ?
— Боровъ никогда не испортится. Онъ даже окаменлъ отъ мороза и можно подумать, что онъ изъ мрамора, а окуней всего двадцать четыре фунта. Ну, много-ли тутъ! Половину сваримъ и зальемъ, а другую половину жареными съдимъ и въ селянкахъ. Ахъ, Анюта! Ежели-бы ты видла какой боровъ! восторгался мужъ.— Хотлъ его поставить въ сани и самъ привезти его домой, да мерзавцы встрчные извозчики всегда смются, пальцами указываютъ и кричатъ: ‘вонъ баринъ съ супругой детъ!’
— А теперь теб этого борова на Снной и подмнятъ. Купилъ мраморнаго, а теб пришлютъ какого-нибудь гранитнаго.
— Какъ-же, дожидайся! Нтъ, ужъ я эту штуку-то знаю, я самъ хитеръ. Я какъ выбралъ борова, какъ только его свсили, сейчасъ взялъ да и написалъ на его спин свое званіе, имя, отчество и фамилію: ‘колежскій секретарь И. И. Загривковъ’. Пускай кто нибудь подмнитъ. Карандашомъ написалъ и собственноручно.
— Это борова-то ты своимъ именемъ назвалъ? Прекрасно! захохотала жена.
— Смйся, смйся! И на Снной мужики смялись да мн наплевать! За то ужъ теперь не подмнятъ. Ахъ, Боже мой, какъ я себ руку стекломъ разсадилъ! Завяжи мн пожалуйста тряпочкой, проговорилъ мужъ.
— Рука что! А вотъ глазъ такъ совсмъ подбитъ. Смотри какой синякъ. Завтра онъ сдлается коричневымъ, а потомъ желтымъ и съ этимъ украшеніемъ ты недли три проходишь.
Мужъ всталъ съ мста и посмотрлся въ зеркало.
— Дйствительно не хорошо, сказалъ онъ.— Пожалуй на служб не поврятъ и скажутъ, что пьяный на уголъ наткнулся. Ахъ, грхъ какой! А надо бжать на службу. Ну, вотъ что: налей-ка ты мн стаканъ самаго крпкаго чаю, я выпью и отправлюсь въ должность. А то сонъ такъ и клонитъ. Шутка! Вдь сегодня въ пять часовъ утра поднялся и отправился на Снную, чтобы изъ первыхъ рукъ провизію захватить. Да положи кусокъ лимону.
— Здравствуйте! Извольте посмотрть: ваши дешевые лимоны, кром гнили, оказались и промерзшими. Они даже и не кислы, а вкусомъ какъ рпа! возгласила жена.
Мужъ, придерживаясь за глазъ, покачалъ головой и сказалъ:
— Ну, значитъ на лимонахъ ошибся! Длать нечего!