Н. С. Журавлева
Н. С. Журавлева
Е. М. Блинова и литературное движение на Урале в 1930-е годы
Е. М. Блинова и литературное движение на Урале в 1930-е годы
Примечания:
Примечания:
Е. М. Блинова и литературное движение на Урале в 1930-е годы, Журавлева Нелли Сергеевна, Год: 2013
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Елизавета Максимовна Блинова — личность, сегодня известная лишь узкому кругу специалистов по истории литературы Урала. Между тем в 1930-е гг., выполняя функции литературного редактора Свердловского (СвердлоГИЗ) и Челябинского (ЧелябГИЗ) книжных издательств, она оказала непосредственное участие на становление советской уральской литературы.
К сожалению, точные биографические данные отсутствуют, нет даже информации о годах её жизни. Опираясь на письмо П. П. Бажова 1940 г., где говорилось, что Е. М. Блинова оказалась ‘свежим на Урале человеком’, можно предположить, что сюда она прибыла в 1930-х гг [1]. Так, одно из первых упоминаний о Е. М. Блиновой в документах — это протокол заседания правления Свердловского отделения Союза советских писателей от 7 июля 1935 г. На нем она выступила с докладом о формализме и натурализме свердловских писателей. Больше других досталось К. Реуту, С. Морозову-Уральскому и А. Бондину [2] .
В дискуссии, последовавшей за докладом, Е. М. Блинова продемонстрировала профессиональную осведомленность о творчестве не только свердловских, но и дореволюционных литераторов, напористость в отстаивании своей позиции. Судя по документам, она представляется принципиальным человеком, готовым из-за своих убеждений даже пойти на конфликт. Например, Е. М. Блинова отказалась быть редактором очередного романа А. О. Авдеенко, требующего серьезной доработки. А. О. Авдеенко в то время был одним из самых известных писателей Урала. Его роман ‘Я люблю’ (1932 г.) стал знаковым произведением эпохи строительства социализма, а сам автор после Первого съезда писателей в 1934 г. проснулся знаменитым. Не побоялась Е. М. Блинова перечить и И. С. Панову — одному из руководителей Свердловского Союза советских писателей. Как редактор она не пропускала в печать его новый роман ‘Урман’ из-за его ‘сыроватости’, отсутствия колорита тайги и пр. Почти всех авторов она корила за неумение пользоваться в своих произведениях фольклором.
В истории советской литературы Урала Е. М. Блинова запомнилась, в первую очередь, как фольклористка, к тому же оказавшая влияние на формирование взглядов известного сказителя П. П. Бажова. В частности, как редактор издательства СвердлоГИЗ и как член фольклорной секции, созданной в 1935 г. при Свердловском филиале Союза советских писателей.
По мнению Блажеса В. В., среди многочисленных фольклорных сборников, появившихся на Урале в XIX-XX вв., есть лишь один, к которому обращаются все исследователи народной культуры, — это сборник ‘Дореволюционный фольклор на Урале’. Изданный в 1936 г. в Свердловске он сыграл важнейшую роль в литературной судьбе П. П. Бажова: до публикации сказов на страницах этого сборника не было писателя — был свердловский журналист и редактор П. П. Бажов [3].
Вклад редактора Е. М. Блиновой сам П. П. Бажов определил так: ‘Услыхав впервые разновидность уральского фольклора, остро восприняла это и энергично включилась в дело, подняв около него литературный шум’, что ‘пробудило интерес к вопросу, расширило круг заинтересованных людей’ [4]. Е. М. Блинова просила журналистов, краеведов, знакомых литераторов записывать фольклор рабочих и эти записи также вводила в сборник. Она не только инициировала других (в том числе П. П. Бажова) вести записи, но и сама записывала фольклор рабочих, а также написала комментарий ко второму разделу сборника ‘Дореволюционный фольклор на Урале’.
История его публикации хорошо известна специалистам. Летом 1934 г. по поручению СвердлоГИЗа В. П. Бирюков приступил к составлению сборника ‘Дореволюционный фольклор на Урале’ совместно с редактором А. С. Ладейщиковым. Последнего вскоре сменила Е. М. Блинова, которая В. П. Бирюкову ‘посоветовала усилить собирание фольклора национальных меньшинств Урала и сделать его первым выпуском, а русский фольклор — вторым’ [5]. Еще через несколько месяцев Е. М. Блинова изменила концепцию издания: она требовала привлечь предания и легенды рабочих, отражающие уральскую специфику, а также намеревалась из собранного материала многое ‘просто выбросить, чтобы сделать сборник более зубастым, т. е. социально насыщенным’ [6]. Она поручила В. П. Бирюкову составить словарь профессиональной речи старателей, горщиков, металлургов, гранильщиков, чтобы поместить его в приложении. Он выполняет указание Е. М. Блиновой, но пишет ей резкое письмо, в котором выражает ‘протест против её диктатуры, против того, что она делается составителем, а я — только собирателем’ [7].
В такой атмосфере конфликт становился неизбежным. Полагая свой вклад в издание сборника очень весомым [*], Е. М. Блинова попросила обозначить её имя на титульном листе рядом с именем В. П. Бирюкова. В итоге конфликт разгорелся между Е. М. Блиновой и В. П. Бирюковым по поводу спора о праве подписывать отдел рабочего фольклора. Е. М. Блинова, по предложению которой был значительно пополнен второй раздел книги, настояла подписать своей фамилией, хотя сюда же вошел и собранный В. П. Бирюковым материал [8].
П. П. Бажов поддержал Е. М. Блинову: ‘Фактическим редактором была Блинова. Она поставила вопрос: почему же нет рабочего фольклора? Владимир Павлович ответил, что он его нигде не может найти. Меня это просто задело: как так, рабочего фольклора нет? Я сам сколько угодно этого рабочего фольклора слыхал, слыхал целые сказы. И я в виде образца принес им ‘Дорогое имячко» [9].
На основании письма П. П. Бажова можно предположить, что ‘дело Блиновой’, в ту пору вызвавшее в местных литературных кругах горячие споры, заключалось в том, что её обвинили в »присвоении чужого материала’, приписывании себе чести ‘открытия’ и создания себе ложной славы фольклористки Урала’ [10].
Вероятно, именно из-за этого конфликта Е. М. Блинова ушла из издательства в июле 1936 г., вместо неё курировать подготовку сборника поручили П. П. Бажову. Правда, в издании редактором значится А. С. Ладейщиков, вскоре вернувшийся в издательство. Можно также предположить, что из-за увольнения Е. М. Блиновой не был реализован один из крупных проектов СвердлоГИЗа — второй том изданной в 1936 г. под её редакцией ‘Литературной хрестоматии к истории Урала’. В первый том вошли сочинения XVII-XVIII вв., а второй том предполагал включение материалов с 1890-х гг. до современности.
Между тем переезд Е. М. Блиновой в соседний Челябинск благотворно повлиял на развитие литературной и издательской деятельности Южного Урала. 18 октября 1936 г. Е. М. Блинова впервые выступила в челябинской печати со статьей ‘Литературное наследство Урала и Зауралья’. Она заняла должность редактора художественной литературы ЧелябГИЗа. Судя по документам, на 1 января 1937 г. Е. М. Блинова уже числилась в штате издательства и, судя по ее неоднократному участию в работе инвентарной комиссии, успела зарекомендовать себя [11].
Е. М. Блинова оказалась специалистом, остро востребованным на Южном Урале. По мнению литературоведа Н. К. Пиксанова, в 1920 -1930-е гг. Урал стал одним из новых центров литературного движения страны [12]. Между тем профессиональные кадры здесь отсутствовали. В частности, возникший в декабре 1934 г. ЧелябГИЗ фактически начал работу лишь в мае 1935 г., что во многом объяснялось нехваткой кадров. Документы свидетельствую о частых просьбах местных полиграфистов выделить специалистов из Москвы, не желавших ехать сюда из-за отсутствия жилья.
Изучение фольклора и после приезда в Челябинск оставалось приоритетным в работе Е. М. Блиновой. Пожалуй, её можно считать первым фольклористом Южного Урала. В частности, В. В. Блажес писал, что по объему собранного материала и по количеству публикаций за 1936-1939 гг. с ней не может сравниться даже В. П. Бирюков [13]. О её работоспособности в этом направлении говорит тот факт, что меньше чем за год после отъезда из Свердловска был подготовлен сборник фольклора Южного Урала ‘Сказы, песни, частушки’ (1937 г.). Выпущенный ЧелябГИЗом он был переиздан в московском издательстве в 1938 г.
Пристальный интерес к фольклору в 1930-е гг. проявился после Первого Всесоюзного съезда советских писателей 1934 г. Здесь провозглашалось, что фольклор — часть литературы и перед ним стоят те же задачи, что и перед литературой, значит, можно и нужно руководить фольклорным процессом. М. Горький призвал собирать, изучать и пропагандировать фольклор народов СССР, после революции обретших все условия для подлинного творчества. В 1930-е гг. создаются Дома народного творчества, проводятся семинары частушечников, сказителей, сказочников. Писатели и поэты помогают им создавать советские сказы, современные сказки, новые былины (т. н. новины о Ленине, Сталине и др.). Сочинителей новин и сказочников принимали в Союз советских писателей как настоящих художников слова. Началось широкое фольклорное движение в стране: в ряды собирателей вливаются участники Октябрьской революции и Гражданской войны, журналисты, комсомольцы, школьники [14].
Именно в Челябинске Е. М. Блинова заинтересовалась пушкинской темой, изучением которой будет заниматься всю последующую жизнь. В 1937 г., когда в стране очень широко отмечался 100-летний юбилей со дня смерти А. С. Пушкина, 10 февраля в ‘Челябинском рабочем’ вышла литературная страница, посвященная этому талантливому поэту. Статья Е. М. Блиновой ‘Фольклор Южного Урала в произведениях Пушкина’ стала центральной.
В продолжение пушкинской темы ЧелябГИЗ издал ‘Капитанскую дочку. Историю Пугачева’. Е. М. Блинова написала вступительную статью ‘Устное народное творчество в произведениях Пушкина о Пугачеве и фольклор южного Урала’. О высоком профессиональном уровне этой статьи свидетельствует хотя бы тот факт, что в библиографическом списке пособия для учителей, изданного в Ленинграде, она числится одной из первых [15].
Также с уверенностью мы можем говорить об огромной заслуге Е. М. Блиновой в издании литературно-художественного альманаха ‘Стихи и проза’. Появление этого альманаха — первого на Южном Урале — стало настоящим событием в культурной жизни области. По мнению рецензентов Б. Уральского и Н. Наумова, издание альманаха стало заслугой ЧелябГИЗа, ведь ‘оргбюро Союза писателей влачит жалкое существование и творческой работы почти не ведет’ [16], что объяснялось его внутриорганизационными конфликтами. Признавалось, что альманах имеет ярко выраженный уральский колорит, хорошее оформление и бережное издание, правда, наряду с шаблонными оценками, захваливанием и пр. Всего же за 1937-1940 гг. под редакцией Е. М. Блиновой и Н. Е. Борисова вышло шесть альманахов.
Работники ЧелябГИЗа в силу специфики работы неоднократно сотрудничали с челябинским отделением Союза советских писателей. Это взаимодействие началось с 1935 г., когда возникли и издательство, и оргбюро Союза. Но в конце 1930-х гг. из-за массовых репрессий руководство литературным движением региона на некоторое время перешло к ЧелябГИЗу. В 1937-1938 гг. пострадали крупнейшие челябинские авторы (Б. Ручьев, В. Губарев, М. Львов и др.), что дезорганизовало местное отделение писателей. В июне 1937 г. секретариат Союза советских писателей упразднил правление челябинского оргбюро, утвердив должность уполномоченного (им ненадолго стал В. Губарев). Средства организации передавались издаваемому альманаху, который должен был аккумулировать всю творческую работу [17].
За этим последовала некоторая стагнация творческой деятельности в регионе, что отразилось в периодике. В отличие от предыдущих лет, в течение 1937 — нач. 1938 гг. в газете ‘Челябинский рабочий’ редко публиковали литературные произведения, не велась хроника художественной жизни. Челябинские литераторы даже не откликнулись на две юбилейные даты, связанные с днями рождения и смерти М. Горького (28 марта 1868 г. — 8 июня 1936 г.). Оживление литературной жизни летом 1938 г. было связано с проведением конкурса на лучшее произведение. ЧелябГИЗ подошел к этому новаторски: конкурс объявлялся закрытым. Произведения предоставлялись без подписи автора и обозначались неким девизом. ФИО и адрес присылались в закрытом конверте, на котором значились девиз и название. В целом, постановка требований показывает высокий уровень организованности конкурса, что, возможно, определялось спецификой редакторской работы. Хотя в остальном конкурс не был оригинален для того времени: тематика произведений ограничена событиями после 1917 г. Обещанный премиальный фонд также свидетельствует о серьезности намерений организаторов конкурса. Устанавливалось шесть премий: одна первая (750 руб.), две вторых (по 500 руб.) и три третьих (по 400 руб.) [18].
Между тем подведение итогов конкурса так и не состоялось. Остается догадываться, почему проект не был реализован. Возможно, подведение итогов затруднили финансовые проблемы, или разногласия жюри (от ЧелябГИЗа — Е. М. Блинова, Б. С. Ицын, от ‘Челябинского рабочего’ — П. Г. Накоряков), или атмосфера страха из-за репрессий, или просто слишком низкий уровень присылаемых на конкурс произведений.
Также остается загадкой, почему Е. М. Блинова не пострадала в период ‘большого террора’. В. А. Светозаров, смещенный с поста председателя челябинского оргбюро Союза писателей в 1937 г., открыто обвинял её в связях с ‘врагами народа’ и сочувствии их взглядам (возможно, речь шла о Н. Е. Борисове, уволенном с поста директора ЧелябГИЗа осенью 1937 г.) [19]. Из другого документа мы узнаем, что Е. М. Блинова не состояла в партии, а в прошлом даже была социалисткой-революционеркой. При этом после ‘чисток’ в ЧелябГИЗе согласно сведениям на декабрь 1938 г. она оставалась единственным редактором, что негативно сказалось на итогах работы: три книги изъяты, план не выполнен [20].
В период репрессий в Свердловске также возникло недоразумение, в котором всплыло имя Е. М. Блиновой. В предисловии к изданию в 1935 г. ‘Избранных сочинений П. Я. Заякина-Уральского’ использовались воспоминания Е. И. Середкина и Я. Л. Заякина, репрессированных в 1937 г. Автор предисловия К. В. Боголюбов заявил, что указанные материалы получил от Е. М. Блиновой [21]. Однако, судя по документам, дело не получило дальнейшего продолжения.
Возможно, эти затруднения предопределили решение Е. М. Блиновой покинуть Урал. 15 сентября 1939 г. датируется её последняя уральская публикация в ‘Челябинском рабочем’. Возможно, Е. М. Блинова уехала в Москву, где подготовила к печати несколько книг. В 1941 г. под её редакцией вышел сборник ‘Тайные сказы рабочих Урала’, а в 1966 г. — книга »Литературная газета’ А. А. Дельвига и А. С. Пушкина. 1830-1831 гг.’, где Е. М. Блинова впервые значилась как автор, а не просто составитель.
Письмо П. Бажова Н. Е. Борисову // Урал. 1970. 1. С. 181.
ГАСО. Ф. Р-1615. Оп. 1. Д. 13. Л. 164.
Блажес В. В. К истории создания бажовских сказов // Известия УрГУ. 2003. 28. С. 5.
Письмо П. Бажова Н. Е. Борисову.
ГАСО. Ф. 2266. Д. 1385. Оп. 1. Л. 36.
Там же. Л. 125.
Там же. Л. 180.
Второй раздел сборника ‘Дореволюционный фольклор на Урале’ вышел с комментариями одной Е. М. Блиновой // Дореволюционный фольклор на Урале. СвердлоГИЗ, 1936.
Письмо П. Бажова Н. Е. Борисову.
Бажов П. П. Публицистика. Письма. Дневники. Свердловск, 1955. С. 11.
Письмо П. Бажова Н. Е. Борисову.
ОГАЧО. Ф. Р-1569. Оп. 1. Д. 87. Л. 41-44.
Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. М.-Л. 1928. С. 17.
Блажес В. В. Блинова Е. М. // Бажовская энциклопедия. Ек., 2007. С. 70.
Батин М. А. Павел Бажов. М., 1976. С. 60.
Гиллельсон М. И., Мушина И. Б. ‘Повесть А. С. Пушкина ‘Капитанская дочка’. Комментарии’. Л., 1977.
Челябинский рабочий. 1937. 23 апр.
ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 2. Д. 220. Л. 31.
Челябинский рабочий. 1938. 12 июля.
ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 2. Д. 220. Л. 7.
ОГАЧО. Ф. 288. Оп. 2. Д. 192. Л. 6.
ГАСО. Ф. Р-1615. Оп. 1. Д. 26а. Л. 9.