Е. И. Игнатьев. Наука о Небе и Земле, общедоступно изложенная, Розанов Василий Васильевич, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 3 минут(ы)

Розанов В. В. Собрание сочинений. Признаки времени (Статьи и очерки 1912 г.)

М.: Республика, Алгоритм, 2006.

Е. И. ИГНАТЬЕВ. НАУКА О НЕБЕ И ЗЕМЛЕ, ОБЩЕДОСТУПНО ИЗЛОЖЕННАЯ

Очерки по астрономии, физической географии и геологии с 332 рисунками и шестью картинами в красках. С.-Петербург. Издание А. С. Суворина. 1912.

Талантливый автор книг ‘В царстве смекалки, или Арифметика для всех’ (3 книги) и других принял на себя и манящую и нужную всем задачу — изложить великолепнейшую из человеческих наук — астрономию. И исполнил это, так сказать, в двух тенях: исторической и современной технической и теоретической. Астрономия, при всей ее трудности и утонченности, при всей удаленности ее предмета от человека, от рук его и от глаза, тем не менее есть древнейшая наука и, может быть, даже первая из всех: Вавилон — вот ее родина, тот Вавилон, где и исповедывалась религия ‘сабеизма’, т. е. поклонения звездному Небу и Солнцу, всему ‘небесному воинству’, как это сказано в Библии. Небо почиталось одушевленным, живым: потому что оно — двигалось, и почиталось разумным, а ‘разум’ его первый прочитал Кеплер. Небо пугало и обольщало древнего человека, но когда был найден его алфавит — геометрия и алгебра, — тогда оно заговорило. Этот ‘говор Неба о себе’ и есть все великолепие, сложность и чудеса астрономических знаний. Признаюсь, эта историческая часть книги г. Игнатьева мне показалась особенно привлекательною, — ибо именно она несет ‘длинный шлейф’ достопочтенности, какого не имеет ни одна наука, в обрубленном виде, в ‘пиджачке’ современности, она представила бы технику и технику, научность и научность, лишенную крыльев и поэзии. Вот символическое изображение Вселенной у египтян, вот жертвоприношение Солнцу у древних инков, вот аллегорическое изображение средневековой астрологии, и портреты всех астрономов и знаменитейших математиков от Птоломея (это не царь Птоломей) и оканчивая г. Глазенапом, три портрета Ньютона (разных возрастов), Гауса, Крукса, Рентгена, Томсона, наших астрономов Бредихина, Райского (пропущен Церасский) и множества, множества других. ‘Небеса’ разъяснены мастером-популяризатором, можно сказать, по всем швам, ниточкам, теням и полутеням, местами даются и математические объяснения в возможно доступной форме, местами из творений великих астрономов даются выдержки. Так, законы Кеплера приведены в обширных выдержках из его творения ‘Harmonices Mundi’ и из ‘Epitome astronomiae Copemicanae usitata forma questionum et responsionum conscripta. Anno 1618’ {‘Гармония Мира’… ‘Сокращение Коперниковой астрономии… 1618 г.’ (лат.).}, приведен дословно документ: отречение Галилея от ‘движения Земли’… И от тех времен до отрывка из речи Крукса в 1903 году на съезде технической химии в Берлине: ‘…Часто дух великих событий идет впереди самих событий, и среди сегодня бродит уже завтра’. (Крукс был осмеян за его поистине провиденциальные мысли и тезисы, послужившие источником всего переворота в физике совершившегося на наших глазах). Рассказ г. Игнатьева об истории падения теории ‘атомов’ — читается, как роман. Не может не попросить его перечесть в русской книжке 1872 года неоцененного нашего естествоиспытателя и вместе любомудра Н. Н. Страхова (‘Мир, как целое’), ряд статей, написанных, как значится под ними, еще в 1858 году! — и которые поистине могли бы служить лучшим философским введением к современной, возникшей в XX веке, теории электронов: полная несостоятельность, невозможность ненужность и вредность атомистической теории были совершенно ясны Страхову! ‘Многие, если вы им скажете, что отвергаете атомы, изумятся и спросят: — что же в таком случае останется? Как же тогда устроен мир? Что будет? — Что будет? Будет то, что мы видим и знаем лучше атомов. Останется вещество с его превращениями, с необходимыми законами, которым оно следует. Останется вещество не атомическое, не твердое, неизменное и мертвое, но вещество гибкое, изменчивое, живое, то вещество, которое действительно существует. Заметьте, отвергая атомы, мы много выигрываем: вещество становится богаче, подвижнее, многообразнее. А в этом все дело. Из мертвых атомов ничего нельзя объяснить даже в физической, не только в живой, органической природе’ (стр. 368)… Но ведь это — именно теория электронов, в ее философском предчувствии!! И Страхов — забытый у нас философ! Поистине, чем Сковорода, ныне реставрированный, был в XVIII веке, тем в XIX веке был Страхов, не фантазер и не слово-теор, не хвастун и не компилятор, а — уединенный, отвергнутый современниками и ближним потомством мыслитель.

Е. И. ИГНАТЬЕВ. НАУКА О НЕБЕ И ЗЕМЛЕ, ОБЩЕДОСТУПНО ИЗЛОЖЕННАЯ

КОММЕНТАРИИ

Читайте также: