Джозефъ Чемберленъ.
Джозефъ Чемберленъ.
И. Д. Новикъ.
Сборникъ ‘Итоги’. Изданіе газеты ‘Курьеръ’. М., 1903 г.
Джозеф Чемберлен, Новик Исаак Данилович, Год: 1903
Время на прочтение: 14 минут(ы)
Герой каррикатурныхъ журналовъ, забросившихъ совершенно традиціоннаго Джонъ-Буля и замнившихъ его портретомъ Чемберлена съ моноклемъ въ глазу и красной орхидеей въ петлиц, постоянный объектъ всевозможныхъ обвиненій и восхваленій, приковавшій къ себ и къ своей политик вниманіе всего міра дятель съ непоколебимой энергіей, выражающейся иногда въ беззастнчивыхъ пріемахъ, въ защит того, что данный моментъ можетъ привести къ торжеству его плановъ, ‘человкъ, наиболе оскорбляемый въ Англіи’, какъ онъ самъ себя назвалъ, и въ то же время ‘величайшій министръ колоній, какого когда-либо имла Англія’, какъ назвалъ его премьеръ Бальфуръ въ одной изъ послднихъ своихъ рчей,— изъ всхъ этихъ противорчивыхъ характеристикъ складывается несомннно крупная фигура бывшаго министра колоній и премьера въ недалекомъ будущемъ — Джовефа Чемберлена.
Если бы Чемберленъ былъ только ‘выскочка’, какъ презрительно отзывались о немъ консерваторы въ начал восьмидесятыхъ годовъ, когда онъ вступилъ въ либеральное министерство Гладстона, онъ не сумлъ бы, особенно въ Англіи, въ теченіе двадцати почти лтъ быть центромъ общественнаго вниманія и, занимая скромные министерскіе посты (въ либеральномъ министерств Гладстона — сначала постъ министра торговли, потомъ президента мстнаго управленія, а въ консервативно-уніонистскомъ министерств — министра колоній), выдвинуться на первый планъ и связывать съ своей судьбой судьбу министерствъ. Когда въ 1886 году Чемберленъ вышелъ въ отставку и даже изъ состава либеральной партіи, съ нимъ вмст ушла и часть либераловъ, министерство Гладстона должно было выйти въ отставку, и на состоявшихся вскор выборахъ либералы были разбиты на-голову. Если, тмъ не мене, Чемберленъ не вошелъ въ составъ консервативнаго министерства, то не потому, что для него не нашлось бы тамъ мста, онъ просто не считалъ еще почву достаточно подготовленной для направленія политики консерваторовъ въ желательномъ ему направленіи. Когда же въ 1891 году, посл перехода въ палату лордовъ маркиза Гартингтона, сдлавшагося герцогомъ Девонширскимъ, Чемберленъ былъ избранъ лидеромъ группы либераловъ-уніонистовъ, вполн присоединившихся къ консерваторамъ, онъ сумлъ занять такое положеніе въ консервативно-уніонисгской партіи, что фактическимъ лидеромъ былъ онъ, а не оффиціальный лидеръ консервативной оппозиціи Гиксъ-Бичъ, когда же въ 1895 году власть перешла въ консерваторамъ, и образовано было министерство Салисбюри,— Чемберлену должны были дать постъ въ министерств. Правда, портфель былъ второстепенный, но Чемберленъ сумлъ очень скоро выдвинуть свое министерство на первый планъ, привлечь на себя вниманіе всего общества и занять въ кабинет такое положеніе, что маркизу Салисбюри пришлось уступить фактическое руководство министерствомъ ‘выскочк’ и ‘политическому шарлатану’ Чемберлену. Судьбу Салисбюри раздлилъ впослдствіи и преемникъ его Бальфуръ, бывшій не только номинальнымъ главой министерства, но слпо слдовавшій за Чемберленомъ даже тогда, когда послдній для боле успшнаго достиженія поставленной имъ себ цли — отказа отъ принциповъ свободной торговли и перехода къ протекціонизму — счелъ нужнымъ выйти въ отставку и подъ личной отвтственностью вести агитацію въ стран для подготовки общественнаго мннія въ пользу новыхъ таможенно-протекціонныхъ проектовъ его. Въ результат получилось слдующее: Стоящее у власти министерство чутко прислушивается къ рчамъ Чемберлена, вышедшаго въ отставку и мняетъ свое отношеніе къ вопросу о протекціонизм, сообразно съ успхами Чемберлена, чтобы въ нужный моментъ распустить палату, назначить новые выборы и, въ случа торжества на выборахъ, уже не принять вновь въ составъ министерства ушедшаго члена, а самому сдлаться послушнымъ орудіемъ въ его рукахъ и оффиціально признать его своимъ главой. Трудно допустить, чтобы Бальфуръ не догадывался самъ, что, въ случа побды консервативно-уніонистской партіи на выборахъ, король долженъ будетъ поручить составленіе новаго министерства Чемберлену, подъ флагомъ котораго консервативная партія побдила на выборахъ.
Что же изъ себя представляетъ Чемберленъ? Біографія этого человка можетъ пролить извстный свтъ на т стороны его характера и дятельности, которыя почти привели его на вершину, доступную только выдающимся политическимъ дятелямъ Англіи. Сынъ башмачнаго фабриканта, Джоэефъ Чемберленъ родился въ 1836 году и уже на шестнадцатомъ году онъ, по окончаніи курса въ лондонскомъ University College, вступилъ въ практическую жизнь. Казалось бы, что съ точки зрнія карьеры политическаго дятеля онъ сильно повредилъ себ, потому что въ Англіи дорога въ парментъ лежитъ на Кембриджъ или Оксфордъ, но изъ всхъ препятствій для вступленія его въ палату общинъ отсутствіе диплома высшаго учебнаго заведенія было наименьшимъ въ его будущей политической и общественной дятельности.
Посвятивъ себя практической дятельности въ качеств представителя своего отца въ Бирмингем, завдуя сначала его башмачнымъ дломъ, а потомъ фабрикой винтовъ и гаекъ, Чемберленъ удавшимися операціями составилъ себ большое состояніе и въ 30 лтъ уже началъ подумывать о политической карьер, которой и посвятилъ себя окончательно въ 1874 году посл смерти своего отца.
Здсь интересно отмтить одну черту въ характер дятельности Чемберлена. Его первые дебюты въ конц шестидесятыхъ годовъ были въ качеств крайняго консерватора, противника реформы расширенія избирательнаго права, проведеннаго консервативнымъ министерствомъ въ 1867 году. Но практическое чутье Чемберлена подсказало ему, что времена ‘крайнихъ тори’ прошли безвозвратно, что вмст съ новыми избирателями должны явиться и новыя требованія, и новые дятели. И Чемберленъ, недолго раздумывая, изъ крайняго тори превращается въ не мене крайняго радикала. Де надясь проложить себ прямо путь къ политической дятельности, въ виду отсутствія политическихъ связей, Чемберленъ избираетъ косвенный путь. Онъ посвящаетъ себя муниципальной дятельности и въ качеств мэра Бирмингэма сумлъ сразу занять видное мсто въ муниципальной жизни города. Этотъ ‘дикій теоретикъ’, какъ его назвалъ Салисбюри, выдлился въ бирмингэмскомъ муниципалитет, какъ глубокій знатокъ городского хозяйства, и ему городъ былъ обязанъ своимъ благоустройствомъ. Онъ требовалъ, чтобы интеллигентнымъ дтямъ бдныхъ семействъ былъ облегченъ доступъ въ высшія школы. Онъ настаивалъ на открытіи въ воскресные дни музеевъ и публичныхъ библіотекъ, чтобы доставить рабочимъ классамъ полезныя развлеченія въ часы отдыха. Онъ явился главнымъ сторонникомъ муниципализаціи многихъ городскихъ предпріятій, оздоровленія города, созданія для народа садовъ, куда онъ могъ бы приходить подышать свжимъ воздухомъ въ часы досуга. Вс эти требованія онъ написалъ на своемъ знамени на муниципальныхъ выборахъ 1872 года. Выборы окончились побдой либеральной партіи, которой руководилъ Чемберленъ. Естественно, что въ слдующемъ году онъ были избранъ мэромъ и въ этой своей должности стяжалъ въ Бирмингем столь большую популярность, что въ 1876 году былъ избранъ депутатомъ въ палату отъ Бирмингэма и съ тхъ поръ безсмнно является въ палат общинъ представителемъ Бирмингэма.
Мы уже выше указывали, что по своей политической программ Чемберленъ принадлежалъ къ крайнимъ радикаламъ и даже раздлялъ мнніе многихъ радикаловъ, что ‘Англія должна быть республикой’. Но нужно отдать справедливость Чемберлену, что онъ, какъ человкъ практическій, свои крайнія мннія всегда обставлялъ разными оговорками, дававшими ему впослдствіи возможность отступленій.
Тмъ не мене, въ парламентъ онъ вступилъ радикаломъ и своей рзкостью шокировалъ даже джентльменовъ на скамьяхъ либеральной партіи. Уже въ обоихъ первыхъ рчахъ въ парламент онъ старался выяснить сущность своей ‘радикальной программы’, заключающейся въ требованіяхъ всеобщаго избирательнаго права, отдленія англиканской церкви отъ государства и, наконецъ, земельной реформы. Программа эта для такого ‘свирпаго бирмингэмскаго радикала’ вовсе не была такой страшной, въ ней ничего не было такого, чего не развивали бы и до Чемберлена съ гораздо большимъ запасомъ доказательствъ. Вс доводы Чемберлена въ пользу отдленія церкви отъ государства, всеобщаго избирательнаго права и земельной реформы не носили на себ никакихъ слдовъ теоретической разработки, а были чисто практическаго характера. Возражая противъ опасеній, что при всеобщемъ избирательномъ прав власть перейдетъ къ обездоленнымъ, которые явятся хозяевами страны, Чемберленъ въ своей первой же парламентской рчи говорилъ: ‘Въ настоящее время можно считать въ деревняхъ больше милліона совершеннолтнихъ гражданъ, лишенныхъ права голоса на выборахъ. Какая же опасность угрожаетъ государству, если эти отверженные будутъ призваны къ общественной жизни? Вдь живутъ же безопасно среди сельскихъ рабочихъ аристократія, джентри и фермеры! Вдь не боятся же помщики доврять работникамъ свою собственность! Почему же политическіе Кассандры полагаютъ, что право голоса превратитъ этихъ мирныхъ, честныхъ гражданъ въ опасныхъ враговъ общества и въ разрушителей государственнаго строя’? {Діонео. Очерки современной Англія, стр. 167.}
Такой же несложностью отличались и доводы его въ пользу отдленія церкви отъ государства. Представители церкви, по его словамъ, мене всего заботятся объ общихъ интересахъ, они пекутся о собственныхъ интересахъ боле, чмъ о своей паств. ‘Попробуйте устроить митингъ объ обсужденіи реформы, живо интересующей всхъ,— клерджимены будутъ блистать своимъ отсутствіемъ. И всегда это было такъ. Ни въ какой другой профессіи вы не найдете ничего подобнаго. Среди врачей, адвокатовъ, профессоровъ вы можете встртить людей различныхъ политических оттнковъ. Чмъ же объяснить, что клерджимены вс выкрашены въ одну срую политическую краску? Можно думать, что консерватизмъ обязателенъ для священника. Разршеніе вопроса лежитъ не въ людяхъ, а въ институт государственной церкви. Отдлите англиканскую церковь отъ государства, и священники снова будутъ возвращены нація’ {Тамъ же, стр. 168.}.
Наконецъ, по вопросу о земельной реформ Чемберленъ больше всего указывалъ на отсталость земельнаго законодательства. ‘Земельные законы Англія не имютъ себ подобныхъ ни въ какой другой стран. Они всячески поддерживаютъ сконцентрированіе земель въ однхъ рукахъ и превращеніе угодій въ увеселительные парки. Въ то же время законы гибельны для мелкихъ арендаторовъ. Если лордъ Дерби правъ, то существуютъ, значитъ, нетронутыя богатства, которыя могутъ доставить стран ежегодный доходъ въ 250 милліоновъ фунтовъ стерлинговъ. Сколько бы работниковъ получили средства къ существованію! Улучшеніе положенія рабочаго класса могло бы быть достигнуто не путемъ колонизаціи африканскихъ пустынь, не порабощеніемъ дикихъ царьковъ, не пропагандой цивилизаціи ящиками опіума, не штыками, наконецъ,— но освобожденіемъ англійской земли отъ путъ, наложенныхъ два — три вка тому назадъ. Въ этомъ и состоитъ задача радикализма. Правда, освобожденіе это можетъ быть совершено не скоро. Пока радикализмъ иметъ передъ собой слдующія задачи: широкое избирательное право, распространеніе трезвости, образованіе народа, устраненіе той причины, что вызываетъ раздоры и является помхой прогресса (т.-е. отдленіе церкви отъ государства), да хлбъ насущный и комфортъ для работниковъ… Говорятъ, Англіи — рай для богачей, мы позаботимся, чтобы она не стала адомъ для работниковъ {Тамъ же стр. 168-169.}.
Мы привели эти выдержки изъ первыхъ парламентскихъ рчей Чемберлена, чтобы познакомить читателей съ его программой. Въ программ, какъ мы уже указывали выше, не было ничего такого, чего раньше его не требовали Брайтъ, Гладстонъ, Гаркортъ и другіе вожди англійскаго либерализма. Для насъ эти рчи цнны постольку, поскольку он характеризуютъ ораторскую манеру Чемберлена, которую онъ сохранилъ до сихъ поръ. Это, во-первыхъ, чисто практическій характеръ доказательствъ, отсутствіе какого бы то ни было теоретическаго обоснованія своихъ требованій и нкоторая вульгарность тона. Все это длало рчь Чемберлена всегда понятной среднему англичанину, тмъ боле, что практическій духъ, которымъ была проникнута вся его дятельность, направляла его всегда въ сторону наименьшаго сопротивленія, другими словами, онъ всегда являлся выразителемъ назрвавшихъ общественныхъ настроеній. Практичность — это умніе приспособляться, умніе уловить, куда клонятся общественныя симпатіи. Это чувство у Чемберлена было развито въ высокой степени. Мы уже упоминали о перемн его политическихъ убжденій въ начал его общественной дятельности, когда онъ вдругъ изъ ‘крайняго тори’, для котораго избирательная реформа 1867 года была ‘прыжкомъ въ неизвстность’, какъ охарактеризовалъ ее маркизъ Салисбюри, какъ только избирательная реформа сдлалась совершившимся фактомъ, и на политическую арену выступилъ значительный классъ избирателей изъ средняго и даже рабочаго класса, сразу мняетъ фронтъ и становится ‘крайнимъ радикаломъ, чуть ли не ‘республиканцемъ’. Когда затмъ въ 1886 г. министерство Гладстона выступило съ проектомъ гомруля для Ирландіи, Чемберленъ вышелъ въ отставку и перешелъ въ оппозицію. Думать, что билль этотъ былъ для Чемберлена неожиданностью, было бы довольно наивно. Въ 1884 году Чемберленъ, какъ министръ по дламъ мстнаго управленія, поддерживалъ довольно оживленныя сношенія съ вождемъ ирландской партіи Парнелломъ и готовъ былъ пойти такъ же далеко, какъ Гладстонъ въ вопрос объ ирландскомъ гомрул. Парнелль утверждалъ даже, что Чемберленъ, хотя и шутливо, заявлялъ ему, что ‘онъ ничего бы не имлъ хотя бы противъ республики въ Ирландіи’, но требовалъ полнаго содйствія ирландцевъ въ дл реорганизаціи либеральной партіи, которой онъ хотлъ придать радикальный характеръ, надясь, конечно, что во глав радикальной партіи будетъ стоять никто другой, какъ онъ, Чемберленъ. Почему же вдругъ въ убжденіяхъ Чемберлена произошелъ такой рзкій переворотъ? Многіе склонны думать, что Чемберлену было тсно въ либеральной партіи, гд въ то время было столько выдающихся дятелей, что ему приходилось бы играть второстепенную роль. Трудно согласиться съ такимъ объясненіемъ причины выхода Чемберлена изъ либеральной партіи. Въ 1885 году, въ третьемъ министерств Гладстона, Чемберлену дали видный постъ министерства внутреннихъ длъ, а дарованіямъ и честолюбію Чемберлена этотъ постъ давалъ гораздо больше простора, чмъ постъ министра колоній, который ему былъ предоставленъ спустя 10 лтъ въ министерств Салисбюри. Сумлъ же Чемберленъ на второстепенномъ посту министра колоній занять первенствующее положеніе въ министерств и оставить въ тни самого премьера, вліятельнаго и авторитетнаго маркиза Салисбюри.
Нтъ, объясненіе ухода Чемберлена изъ либеральной партіи боле простое. Мы уже не разъ отмчали практическое чутье Чемберлена, дававшее ему возможность быстро оцнивать положеніе вещей и истинное настроеніе общества, Чемберленъ понялъ, что общественное настроеніе Англіи развивается въ сторону концентраціи имперіи, а не ея разъединенія’ Уже въ середин семидесятыхъ годовъ это настроеніе общества выдвинуло, въ первые ряды лорда Биконсфильда, вншняя политика котораго оставила такіе яркіе слды въ исторіи Англіи, что среди либераловъ даже появились горячіе поклонники имперіалистской политики Биконсфильда, Чемберленъ это прекрасно понялъ и, выйдя изъ либеральной партіи, посвятилъ себя энергичной проповди идеи имперіализма, ‘Если великая Великобританія будетъ нераздльной,— ни одна имперія въ мір не превзойдетъ ей величіемъ, богатствомъ и разнообразіемъ средствъ’. ‘Великимъ имперіямъ принадлежитъ будущее, а второстепенное государство, которое не прогрессируетъ, повидимому, обречено на подчиненное положеніе. Такова характерная черта и преобладающая тенденція современной эпохи’,.
Правда, въ начал восьмидесятыхъ годовъ Чемберленъ говорилъ другое и не находилъ достаточно рзкихъ выраженій для осужденія имперіализма: ‘Если страна убждена, что ея назначеніе внушать сосдямъ страхъ и смиреніе,— поводъ къ войн всегда найдется. Новый имперіализмъ отравилъ уже сознаніе многихъ, кому страна доврила власть въ далекихъ колоніяхъ. И если зарвавшагося, имцеріализма не остановитъ парламентъ или же народъ, то страну ждутъ великія бдствія, которыя могутъ закончиться страшной катастрофой {Діонео. Очерки современной Англіи, стр. 162.}.
Повидимому, Чемберленъ не чувствовалъ еще тогда, что черезъ какія-нибудь 5—6 лтъ и онъ окажется отравленнымъ имперіализмомъ, который уже, по его собственнымъ словамъ, грозитъ не бдствіями народу, а счастьемъ. ‘Будущность трудящихся классовъ больше зависитъ отъ успха нашихъ заграничныхъ предпріятій, распространившихся по всей вселенной, чмъ отъ какихъ-либо искусственныхъ мръ, направленныхъ къ поощренію производительности’. Отсюда естественный выводъ, что ‘главной заботой правительствъ должно быть пріобртеніе новыхъ рынковъ’. Этому онъ и посвятилъ себя, занявъ постъ министра колоній. Черезъ нсколько мсяцевъ посл поступленія его въ министерство Салисбюри, произошелъ знаменитый набгъ Джемсона на Трансвааль, а когда онъ не удался, Чемберленъ началъ подготавливать войну въ южной Африк, и осенью 1899 года война вспыхнула. Исходъ этой войны, несмотря на героическую борьбу буровъ, можно было предвидть съ самаго начала, и черезъ два съ половиной года, въ 1902 году, война окончилась полнымъ присоединеніемъ обихъ республикъ къ англійскимъ короннымъ владніямъ.
Если мы теперь попытаемся прослдить дятельность Чемберлена со времени выступленія его за практическую арену политики, мы должны будемъ притти въ заключенію, что мене всего были правы консерваторы, называвшіе его ‘бирмингемскимъ теоретикомъ’. Ничто не было такъ чуждо Чемберлену, какъ теорія. Чемберленъ — типичный англичанинъ, который и за политику смотритъ, какъ надло, business. Въ своихъ политическихъ дйствіяхъ Чемберленъ преслдовалъ прежде всего то, что въ данный моментъ было ему выгодно, и если ему нужно было достигнуть цли, онъ не раздумывалъ относительно выбора средствъ. Вс средства были хороши, которыя приводили въ цли. Ему нужно было вызвать войну въ южной Африк,— и онъ не останавливался передъ организаціей газетной кампаніи противъ буровъ, и вся Англія была наводнена брошюрами, статьями, полными клеветъ и инсинуацій противъ буровъ, и онъ достигъ того, что въ Англіи смотрли на войну съ бурами, какъ на освободительную войну, дло будто бы шло объ освобожденіи южной Африки отъ рабовладльцевъ-буровъ, эксплуатировавшихъ даже иностранцевъ (уитлендеровъ) и отвергавшихъ какое бы то ни было участіе послднихъ въ управленіи.
Теперь Чемберленъ мечтаетъ объ объединеніи метрополіи съ колоніями. Какъ человкъ не теоріи, а практики, онъ и государственно-правовые вопросы разршаетъ чисто коммерческимъ способомъ. Онъ хочетъ купить это объединеніе и съ этой цлью начинаетъ торговаться съ колоніями, желая знать, какую цну имъ нужно будетъ дать за нкоторое ограниченіе ихъ самостоятельности. Вс разговоры о Zollverein’ — это только риторическія украшенія, потому что никакой аналогіи между Германіей конца шестидесятыхъ годовъ прошлаго вка и Англіей начала двадцатаго вка найти невозможно. ‘Нмецкій таможенный союзъ былъ продуктомъ своеобразнаго политическаго раздробленія Германіи, распадавшейся на безчисленные, пестро переплетавшіеся клочки земли, которые вс вмст составляли одну хозяйственную единицу и которые при своей разрозненности не могли вести ни самостоятельной политики, ни самостоятельной экономической жизни’ {К. Каутскій. Торговый договоръ и торговая политика. СПБ. 1903, стр. 134.}.
Ничего подобнаго не представляетъ собой Англія. Германокій таможенный союзъ нормировалъ лишь то положеніе, которое существовало фактически, такъ какъ небольшія германскія государства составляли одну хозяйственную единицу. Совершенно другую картину представляютъ англійскія колоніи: он не только обособлены въ хозяйственномъ отношеніи отъ метрополіи, но облагаютъ англійскіе товары такими же пошлинами, какъ и товары иностранныхъ государствъ. Да это и понятно. Связь колоніи съ метрополіей совершенно призрачная. Колоніи признаютъ эту связь постольку, по скольку она имъ не мшаетъ, а напротивъ, охраняетъ ихъ на случай нападенія третьей державы. Но какъ только Англія пытается проявятъ эту связь боле существенно, она встрчаетъ рзкое противодйствіе колоній. Вспомнимъ сопротивленіе австралійскихъ колоній, когда Англія требовала, чтобы верховный судъ объединенныхъ австралійскихъ колоній находился въ Лондон. Колоніи готовы были отказаться отъ объединенія, и лишь посл того, какъ англійскій парламентъ, по настоянію Чемберлена, отказался отъ своего требованія, согласіе между колоніей и метрополіей было возстановлено. То же повторяется и теперь. Пока колоніи отъ чемберленовокихъ экономическо-таможенныхъ проектовъ ничего не теряютъ, он стоятъ за эти проекты, но какъ только имъ придется въ чемъ-либо ограничить себя, он тотчасъ же отвернутся отъ Чемберлена и его проектовъ. Не слдуетъ забывать, что австралійскія колоніи пользуются полной политической самостоятельностью, а это всегда ведетъ и въ самостоятельной торговой политик. Слдовательно, колоніи будутъ на сторон Чемберлена до тхъ лишь поръ, пока имъ это будетъ выгодно, не соображаясь совершенно съ тмъ, насколько это будетъ выгодно для метрополіи. Между тмъ, Чемберленъ на все это закрываетъ глава и пытается доказать, что страна ничего не потеряетъ отъ введенія протекціоннаго тарифа. По обыкновенію, Чемберленъ не стсняется даже мертвыми цифрами, пользуется ими по-своему, опуская непріятныя ему цифры и подчеркивая нужныя.
‘Вс цифры, которыя онъ приводилъ,— пишетъ одинъ корреспондентъ {‘Встн. Фин.’., No 45, стр. 241.},— были совершенно врны сами по себ, но всегда сгруппированы или выдвинуты такъ, что давали совершенно ложное представленіе. То онъ возьметъ годъ исключительнаго процвтанія англійской промышленности и сопоставитъ съ годомъ исключительнаго упадка, то онъ дастъ цифру ввоза полуобработаннаго сырья, называя его общимъ и вводящимъ въ заблужденіе именемъ ‘мануфактуры’, то онъ, наконецъ, дастъ цифру вывоза, забывъ упомянуть о другихъ, дополняющихъ ее цифрахъ. Само собой разумется, что противники его не переставали сейчасъ же напоминать ему о его ошибкахъ и промахахъ. Но это его мало смущало, и онъ продолжалъ цитировать облюбованныя имъ цифры. Наконецъ, постоянныя цифровыя пререканія надоли ему, и онъ въ одной изъ своихъ рчей прямо заявилъ, что ему все равно, точны ли его цифры или нтъ, такъ какъ не въ цифрахъ дло, а въ фактахъ и тенденціяхъ. Съ этого времени начался, такъ сказать, періодъ ‘фактовъ’. На ‘Синія книги’ уже перестали ссылаться, и Чемберленъ въ каждой, своей новой рчи сталъ основывать свои аргументы уже на ‘фактическихъ’ примрахъ, взятыхъ Изъ промышленной жизни Англіи. Въ каждомъ новомъ город, гд онъ говорилъ, онъ сталъ доказывать упадокъ промышленности на примр изъ какой-нибудь области мстнаго производства. Въ Прескот онъ говорилъ о фабрикаціи часовъ, въ Манчестер — о хлопчато-бумажной промышленности, въ Бирмингем о стекольномъ производств. И защитникамъ свободы торговли невольно также пришлось оставить статистику и сосредоточить силу своего отпора за приводимыхъ фактахъ.
Но факты оказались для Чемберлена еще хуже цифръ. Если послднія ничего не доказывали, то все-таки были врны по существу, факты же, въ большинств случаевъ., вовсе и не существовали, и если не были вымышлены цликомъ, то являлись уже слишкомъ произвольными обобщеніями. Такъ, напримръ, насчетъ заявленія Чемберлена, что англійская фабрикація часовъ будто разорена изъ-за конкуренціи съ американскими дешевыми часами, было доказано въ ‘Manchester Guardian’ какъ разъ противоположное. Оказывается, что именно конкуренція Америки и Швейцаріи послужила причиной расцвта часового дла въ Прескот, гд мистеръ Юнть выстроилъ лтъ 18 тому назадъ, свою фабрику, дающую теперь работу въ одномъ лишь отдленіи починки часовъ большему числу людей, чмъ сколько занималось всмъ производствомъ новыхъ часовъ въ этомъ город тридцать лтъ назадъ. До начала 80-хъ годовъ въ Прескот изготовлялись лишь наиболе грубыя части оправы и механизма. Часовой промыселъ былъ когда-то здсь введенъ гугенотами, бжавшими сюда посл отмны нантскаго эдикта, и съ того времени все дло велось крайне примитивнымъ способомъ. Лишь удивительное развитіе часового производства въ Америк и распространеніе въ Англіи дешевыхъ американскихъ часовъ заставило и англичанъ взяться за умъ и поставить у себя дло на боле научныя и новыя основы. И такимъ образомъ, только благодаря тому, что англійскіе часовщики не были охранены никакими тарифами и не могли разсчитывать ни на какія заступничества, кром собственной предпріимчивости и ума, они и успли создать за послднія 10—15 лтъ такое производство, которому теперь уже никакая конкуренція не страшна.
Очень любопытнымъ оказалось и ‘фактическое* обоснованіе, взятое Чемберленомъ изъ области мельничной промышленности.
Желая, очевидно, задобрить ирландцевъ, онъ въ одной изъ своихъ недавнихъ рчей, между прочимъ, упомянулъ и о положеніи мукомольнаго дла въ Ирландіи. По его словамъ, мукомольное дло тамъ окончательно погублено американской и нмецкой конкуренціей. Единственно, что еще можетъ спасти ирландскихъ мукомоловъ, такъ это нкоторое тарифное преимущество въ ихъ пользу. Но не усплъ онъ успокоиться на этомъ факт, какъ кто-то обратилъ вниманіе, что свднія, напечатанныя въ ‘Miller’, въ спеціальномъ орган англійскихъ мукомоловъ, говорятъ совершенно другое. Правда, въ ‘Miller» попадаются жалобы на плохія дла, но въ томъ же нумер, въ которомъ встрчаются эти жалобы, даны и слдующія замтки: ‘Пріятно отмтить еще разъ,— сказано тамъ,— что у мукомольныхъ механиковъ руки полны работы. Мукомолы боле доступны теперь по вопросу о перестройкахъ и передлкахъ, и во многихъ мстахъ мельницы обзавелись новыми машинами. Въ Ирландіи дла обстоятъ также лучше, чмъ были долгіе годы, и вскор намъ придется отмтить нчто важное объ общемъ положеніи мукомольнаго дла въ Ирландіи.
Въ этомъ же нумер мукомольнаго органа появились и слдующія строки: ‘Мистеръ Броунъ, директоръ-распорядитель мельничной фирмы Geo Shaw and Sons, изъ Корка, былъ на-дняхъ въ Лондон и сообщилъ, что торговля идетъ бойко. Его мельница вырабатываетъ высшіе сорта и работаетъ день и ночь’.
Конечно, факты эти не очень важные, но все-таки значительно портящіе огульные выводы и жалобы Чемберлена. Такимъ образомъ, и ссылка на ‘факты’ не всегда выручаетъ, и вся надежда на собственную смлость и на слпой эгоизмъ толпы. Смлость города беретъ, а толпа всегда была легкомысленна, ‘mobile vulgus’.
Исторія войны съ бурами показала, что толпа больше врила лживымъ сообщеніямъ клевретовъ Чемберлена и уличной печати, чмъ голосу разумныхъ людей и опроверженіямъ, исходившимъ изъ надежныхъ источниковъ. Нтъ, поэтому, основанія думать, что она не повритъ и теперь Чемберлену, который твердитъ, что протекціонный тарифъ повлечетъ за собой увеличеніе заработной платы, что повышеніе стоимости однихъ продуктовъ, вслдствіе таможеннаго ихъ обложенія, будетъ компенсироваться соотвтствующимъ уменьшеніемъ обложенія на другіе продукты, что таможенные доходы пойдутъ на образованіе пенсіоннаго фонда для рабочихъ и т. д. Общаній Чемберленъ даетъ очень много, нисколько, конечно, не думая объ ихъ исполненіи. Чемберлену принадлежитъ знаменитый афоризмъ: ‘Чмъ больше выигрываетъ министерство, давая общанія, тмъ больше теряетъ, выполняя его’. На выборахъ 1896 года Чемберленъ и руководившіеся его указаніями консерваторы надавали всевозможныхъ общаній рабочимъ и, конечно, ничего не выполнили. Для Чемберлена на первомъ план побда, а какими средствами эта побда достигнута, его мало безпокоитъ. Понятно, поэтому, его искреннее удивленіе, когда его упрекаютъ въ ренегатств. Чембердеву не отъ чего было отравиться по той простой причин, что у него никогда никакихъ взглядовъ не было. Онъ въ своихъ дйствіяхъ всегда руководился тмъ, что въ данный моментъ сулило ему побду. Въ одной изъ своихъ рчей онъ со свойственной ему откровенностью заявилъ: ‘Абсолютное постоянство не составляетъ добродтели государственнаго дятеля, долгъ его мнять сваи мннія, когда обстоятельства мняются‘. Это сообразованіе съ обстоятельствами и проходитъ красной нитью черезъ всю дятельность Чемберлена. Когда консервативно-уніонистское министерство внесло билль о профессіональной школ, противникомъ которой Чемберленъ былъ съ первыхъ дней практической своей дятельности, онъ нисколько не усумнился поддерживать его и въ палат, и на митингахъ. ‘Я лично противникъ конфессіональной школы,— говорилъ онъ въ 1902 году на митинг въ Бирмингем,— и попрежнему стою за свтское обученіе подъ контролемъ государства, но большинство страны требуетъ, чтобы въ школахъ преподавалась религія, поэтому мы будемъ отстаивать свой билль и выйдемъ въ отставку въ случа его паденія’.
Это всегдашнее стремленіе Чемберлена попасть въ тонъ большинства придаетъ всей его дятельности, несмотря на всю его несомннную личную даровитость, на поразительную энергію, на умніе добиться осуществленія задуманныхъ имъ плановъ, лишь временное значеніе, и въ исторію культурныхъ и политическихъ завоеваній человчества имя Чемберлена не перейдетъ. Онъ, несомннно, будетъ первымъ министромъ, достигнетъ высшихъ ступеней славы, какія только возможны въ Англіи, но въ общую идейную сокровищницу человчества Чемберленъ ничего не внесъ. И если въ исторіи человчества дятельность и имя Гладстона, какъ безстрашнаго и самоотверженнаго служителя иде человчности, останутся незабвенны, то Чемберленъ будетъ забытъ въ тотъ моментъ, когда онъ сойдетъ окончательно съ политической арены.