Н. Стороженко.
Джонсон, Бенжамин, Стороженко Николай Ильич, Год: 1893
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Джонсон (Бенжамин, обычно назыв. Бен Д., Jonson) — личный друг и драматический противник Шекспира (1574—1637). Он был на десять лет моложе Шекспира и вступил на литературное поприще, когда Шекспир стоял уже во главе английской народной драмы. Жизнь его была бурная. В противоположность Шекспиру, он вышел из народа. Второй муж его матери был простой каменщик, которому он помогал в работах. На средства какого-то знатного покровителя, который заинтересовался даровитым ребенком, Джонсон был определен в Классическую вестминстерскую школу, откуда поступил в Кембриджский унив. Потом он служил наемным солдатом во Фландрии, прославился своей физической силой и храбростью, по возвращении в Англию поссорился с актером Спенсером и убил его на дуэли. По поводу постановки своей первой комедии Д. познакомился с Шекспиром, который, по преданию, содействовал постановке ее на сцене Блекфрайерского театра. Так произошло их сближение, скоро перешедшее в тесную дружбу, не прерывавшуюся до самой смерти Шекспира. Приятели стали сходиться в основанной сэром Вальтером Ралеем таверне Сирены (Mermaid Tavern) и, придерживаясь различных художественных принципов, устраивали друг с другом настоящие словесные турниры, описание которых оставлено современниками. Есть предание, что Д. посетил своего друга в Стратфорде, незадолго до его смерти, и что сама болезнь Шекспира была результатом устроенной по этому поводу пирушки. Памяти Шекспира Д. посвятил превосходное стихотворение, предпосланное первому полному собранию его произведений (Editio princeps, 1623). В то время, как Шекспир удалился навсегда из Лондона в Стратфорд, Д. достиг большой известности как драматург, преимущественно в придворных кругах, он был возведен Иаковом I в сан поэта-лауреата и по случаю придворных празднеств писал феерии, называвш. тогда масками. При Карле I Д., по наветам врагов, впал в немилость, лишился своего звания и умер в бедности. В то время, как Марло, Грин, Шекспир, Вебстер и др. довели до художественного совершенства драматическую хронику, трагедию и романтическую комедию, Д. задумал повернуть драматическое искусство в сторону античной трагедии и бытовой комедии, образцы которых он видел в комедиях Плавта и Теренция. Он был глубоко убежден, что английская народная драма, со своими трагическими, превышающими действительность страстями и фантастическим ходом действия, идет по ложному пути, что истинный путь есть путь простоты, правильности и естественности, завещанный классической драмой. ‘Я буду, — говорит он в прологе к одной из своих комедий, — изображать на сцене только такие действия и употреблять только такие слова, какие встречаются в жизни, я буду рисовать картину своего времени и смеяться над человеческой глупостью’. По мнению Д., герой пьесы не должен быть чудовищем страсти или порока, но одним из тех людей, которых мы ежедневно встречаем на улице. Таких героев он и дает в своих многочисленных бытовых комедиях: ‘Every Man in his Humour’, ‘Every man out of his Humour’, ‘Volpone’, ‘Alchemist’, ‘Bartholomew Fair’ и др., представляющих верную и потому драгоценную в культурном отношении картину пороков современного ему общества. Но эта верность скорее внешняя, чем внутренняя. Д. не обладал способностью создавать живых людей, в большинстве случаев его герои не более, как олицетворение общих понятий и пороков — хитрости, чванства, жадности, шарлатанства и т. п., в них нет того слияния типического с индивидуальным, которое составляет главное достоинство героев Шекспира. Сказанное о комедиях Джонсона в полной мере применяется и к двум его трагедиям: ‘Сеян’ (1603) и ‘Катилина’ (1611), сюжеты которых заимствованы из жизни древнего Рима. Благодаря своей громадной начитанности в классических авторах, Д. мог прекрасно перенести на английскую сцену обстановку римской жизни, со всеми ее особенностями, но ему не удалось воскресить дух древнего Рима в такой степени, как это сделал Шекспир в ‘Юлии Цезаре’ и ‘Антонии и Клеопатре’. Положенный в основу его первой трагедии эпизод из царствования Тиберия изучен Д. на основании Тацита и Светония, по-видимому, в пьесе нет слова, которое автор не мог бы подтвердить ссылкой на источник, — но это обилие материала подавляет фантазию автора и лишает пьесу драматического движения. Чтобы вполне наслаждаться ‘Сеяном’, нужно иметь хорошую классическую подготовку, но такой подготовки не могло быть у английской публики начала XVII в. — и пьеса Д. пала. Во второй своей трагедии Д. счел себя вынужденным сделать некоторые уступки вкусу публики. Он допустил больше разнообразия в действии, перенесением места действия из Рима в Фьезоле и обратно он нарушил классическое правило единства места, он даже позволил себе такие эффектные нововведения, как появление тени Суллы — мотив, очевидно, навеянный Шекспиром, но всего этого показалось мало публике, воспитанной на произведениях Шекспира и его школы — и трагедия Джонсона, в общем все-таки построенная по образцу трагедий Сенеки, не имела успеха. Кроме драматических произведений, Д. писал поэмы, сатиры, эпиграммы и оставил сборник очерков, заметок и характеристик под загл.: ‘Discoveries’. По силе и оригинальности мысли и картинности изложения произведение это может быть поставлено наряду с ‘Опытами’ Бэкона и ‘Характеристиками’ Лабрюйера. Произведения Д. были издаваемы Джиффордом и Коннингемом. О Джонсоне см. Taine, ‘Histoire de la littrature anglaise’, Mezires, ‘Prdcesseurs et contemporains de Shakespeare’, Ward, ‘English Dramatic Littrature’ и кроме того, отдельные этюды Symonds’a, ‘Ben Johnson’ (Л., 1890), и Swinburn’a, ‘A study of Ben Johnson’ (Л., 1889). На русском языке существует прекрасная характеристика Бена Д. в ст. покойного С. А. Варшера: ‘Литературный противник Шекспира’ (‘Русская мысль’, 1887).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. Xa (1893): Десмургия — Домициан, с. 547—548.