А. С-въ.
‘Встникъ Европы’, No 8, 1869
Джон Стюарт Милль. Утилитарианизм. О свободе, Полонский Леонид Александрович, Год: 1869
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Джонъ Стюартъ Милль. Утилитаріанизмъ. О свобод. Переводъ съ англійскаго Л. Н. Невдомскаго. Спб 1866—1869.
Въ одномъ мст своего изслдованія о свобод, Милль говоритъ: ‘какъ скоро люди достигаютъ такого состоянія, что становятся способна развиваться черезъ свободу — а такого состоянія давно уже достигли вс народы, которыхъ можетъ касаться наше изслдованіе’ и т. д. Разумлъ ли великій англійскій мыслитель при этомъ и насъ — мы не знаемъ, но вотъ что мы должны замтить: русскій переводъ двухъ его изслдованій, объ утилитаризм и о свобод, былъ напечатанъ въ 1866 году и не дозволенъ къ выпуску Можемъ ли мы, на этомъ основаніи, утверждать, что въ 1866 г. мы не принадлежали еще къ народамъ, которые способны развиваться черезъ свободу? Во всякомъ случа, дна года тому назадъ насъ еще считали неспособными и ждали того момента, когда мы сдлаемся способны. Прошло немного боле двухъ лтъ, и сочиненіе Милля, съ нкоторыми пропусками, освобождается изъ-подъ ареста и длается достояніемъ читающей русской публики Можемъ ли мы заключить изъ этого, что въ теченіи двухъ лтъ мы, наконецъ, достигли той степени цивилизаціи, при которой получили способность развиваться черезъ свободу? Надо полагать, что можемъ, вмст съ тмъ, мы можемъ поздравить себя, что ростемъ такъ чрезвычайно быстро.
Милль считаетъ себя первымъ, который ввелъ въ употребленіе слово ‘утилитаріанизмъ’ или ‘утилитаризмъ’. Въ понятіи массы читателей это слово легко мшается съ матеріализмомъ, такъ какъ масса боле склонна судить поверхностно, чмъ углубляться въ предаетъ Что это въ самомъ дл за ученіе, которое признаетъ мриломъ добра и зла — пользу? Не есть ли это самый грубый эгоизмъ, приводящій вс требованія жизни къ удовлетворенію того, что человкъ можетъ считать пользой. Все дло, однако, заключается въ томъ, что должно разумть подъ именемъ пользы? Утилитаристы считаютъ свое ученіе теоріей счастья. Все, что человкъ желаетъ, желательно ему потому, что или желаемое само заключаетъ въ себ конечную цль, или служитъ средствомъ для достиженія конечной цли, а эта конечная цль есть существованіе, наивозможно богатое наслажденіями, какъ количественно, такъ и качественно. Цль эта кладется утилитаризмомъ какъ основный принципъ нравственности, которая можетъ быть опредлена слдующимъ образомъ: такія правила для руководства человку въ его поступкахъ, чрезъ соблюденіе которыхъ доставляется всему человчеству существованіе наивозможно свободное отъ страданій и наивозможно богатое наслажденіями,— и притомъ не только человчеству, во, насколько это допускаетъ природа вещей, и всякой твари, которая только иметъ чувство. Истинный духъ утилитарной доктрины заключается въ ученіи Іисуса Христа: длай другому, что желаешь, чтобы теб самому длали, люби ближняго, какъ самого себя. ‘Какъ средство приблизиться сколько возможно къ этому идеалу, говоритъ Милль,— утилитаріанскій принципъ требуетъ во-первыхъ, чтобъ въ обществ существовали такіе законы и такія учрежденія, которыя бы приводили въ наивозможно большую гармонію индивидуальное счастіе, или, какъ это обыкновенно говорится, индивидуальные интересы, съ общими интересами для всхъ, — и во-вторыхъ, чтобы воспитаніе и общественные мнніе, которыя имютъ столь громадное вліяніе на образованіе человческихъ характеровъ, напечатлвали въ ум каждаго индивидуума, что его точное счастіе неразрывно связано со счастіемъ всхъ, и возможно для него только при томъ условіи, если онъ въ своихъ поступкахъ будетъ руководствоваться такими правилами, которыя имютъ цлью достиженія общаго счастія. Однимъ словомъ, утилитаріанскій принципъ требуетъ, чтобъ каждый индивидуумъ былъ доведенъ до сознанія, что его собственное счастье для него невозможно, если его поступки будутъ противорчіе общему счастію, — онъ требуетъ, чтобъ стремленіе къ общему счастію сдлалось обычнымъ мотивомъ поступковъ каждаго индивидуума, и чтобъ этотъ мотивъ имлъ широкое и преобладающее значеніе въ человческой жизни’.
Издатель поступилъ совершенно раціонально, соединивъ въ одной книг два, отдльно изданныя въ Англіи сочиненія Милля: они имютъ между собою глубокую внутреннюю связь. Если принципъ утилитаризма требуетъ общаго счастія, то счастіе достижимо паи возможно широкимъ развитіемъ человчества, а это развитіе немыслимо безъ свободы. Являясь горячимъ противниковъ тираніи, въ какомъ бы вид она ни являлась, въ вид ли одного деспота, въ вид ли тираніи самодержавія народа и общественнаго мннія, Милль строитъ принципъ свободы на основаніяхъ самыхъ широкихъ. ‘Не свободно то общество, говоритъ онъ, какая бы ни была его форма правленія, въ которомъ индивидуумъ не иметъ свободы мысли и слова, свободы жить, какъ хочетъ, свободы ассоціаціи,— и только то общество свободно, въ которомъ вс эти виды индивидуальной свободы существуютъ абсолютно и безразлично одинаково для всхъ его членовъ. Только такая свобода и заслуживаетъ названія свободы, когда мы можемъ совершенно свободно стремиться къ достиженію того, что считаемъ для себя благомъ, и стремиться тми путями, какіе признаемъ за лучшіе, — съ тмъ только ограниченіемъ, чтобъ наши дйствія не лишали другихъ людей ихъ блага, или не препятствовали бы другимъ людямъ въ ихъ стремленіяхъ къ его достиженію…. Предоставляя каждому жить такъ, какъ онъ признаетъ за лучшее, человчество вообще гораздо боле выигрываетъ, чмъ принуждая каждаго жить такъ, какъ признаютъ за лучшее другіе’. Онъ требуетъ безусловной свободы мнній, свободы совсти, свободы сходокъ и проч. ‘Я отрицаю, говоритъ онъ, чтобы самъ народъ имлъ право какимъ бы то ни было образомъ стснять свободу выраженія мнній, чрезъ посредство ли правительства, или какъ нибудь иначе, я утверждаю, что такого права вовсе не существуете — что его одинаково не имютъ никакія правительства, ни самыя лучшія, ни самыя худшія, какія бы то ни было. Когда это мнимое право примняется на дл вслдствіе требованія общественнаго мннія, то это не только не мене вредно, но даже еще боле вредно, чмъ когда оно примняется вопреки общественному мннію. Если бы весь родъ человческій за исключеніемъ только одного индивидуума былъ извстнаго мннія, а этотъ индивидуумъ былъ мннія противнаго, то и тогда все человчество имло бы не боле права заставить молчать этого индивидуума, чмъ какое бы имлъ и самъ индивидуумъ заставить молчать все человчество, еслибъ имлъ на то возможность… Особенное качество дйствій, нарушающихъ свободу слова, состоитъ въ томъ, что они во всякомъ случа составляютъ воровство во отношенію ко всему человчеству, какъ къ будущимъ, такъ и къ настоящимъ поколніямъ, какъ по отношенію къ тмъ, кто усвоилъ бы себ преслдуемое мнніе, такъ и по отношенію къ тмъ, кто бы его отвергъ. Если мнніе правильно, то запрещать выражать его значить запрещать людямъ знать истину и препятствовать имъ выдти изъ заблужденія, если же мнніе неправильно, то препятствовать свободному его выраженію значитъ препятствовать достиженію людьми не меньшаго блага, чмъ въ первомъ случа, а именно: боле яснаго уразумнія истины и боле глубокаго въ ней убжденія, какъ это обыкновенно иметъ своимъ послдствіемъ всякое столкновеніе истины съ заблужденіемъ’.
Развивъ съ обычной своей логикой вс эти намренія въ теоріи, Милль посвящаетъ послднюю главу своего сочиненія примненіямъ теоріи къ практик, преслдуя и тутъ полную индивидуальную свободу, насколько она не мшаетъ свобод другихъ. Говоря о правительственномъ вмшательств, Милль не допускаетъ его даже и въ такія дла, которыя правительственные чиновники могутъ сдлать успшне, чмъ частныя лица, не допускаетъ потому, что предоставленіе такихъ длъ частной дятельности служитъ могущественнымъ средствомъ къ умственному воспитанію индивидуума, къ упражненію ихъ способности сужденія, и ближайшему знакомству ихъ съ предметами, которые ихъ касаются. Это выводить личность изъ узкаго круга его семейныхъ и эгоистическихъ стремленій и вводитъ въ сферу общихъ интересовъ, направляетъ его дятельность къ такимъ цлямъ, которыя соединяютъ, а не разъединяютъ людей. Правительственная дятельность всегда и во всемъ и повсюду иметъ наклонность къ однообразію, — дятельность индивидуальная посредствомъ свободныхъ ассоціаціи всегда отличается наклонностію къ безконечному разнообразію. Все, что можетъ сдлать въ этомъ отношеніи государство полезнаго — это быть, такъ сказать, центральнымъ складочнымъ мстомъ, откуда бы вс могли почерпать то, что уже извдано опытомъ другихъ людей. Обязанность государства состоитъ въ томъ, чтобъ не только не препятствовать своимъ гражданамъ производить новые опыты, но и заботиться о томъ, чтобы каждый, желающій произвести новый опытъ, могъ воспользоваться всми но этому предмету опытами другихъ людей. Между тмъ, на самомъ дл, правительства склонны развивать свое вмшательство, доводить его до крайнихъ предловъ, причемъ увеличивается число людей, возлагающихъ на правительство свои надежды и опасенія, теряющихъ личную энергію, а дятельные, честолюбивые члены общества обращаются въ простыхъ слугъ правительства, отсюда рождается бюрократія и начинаетъ опекать общество, которое становится неспособнымъ, но недостатку практическаго опыта, обсуждать или сдерживать бюрократическую дятельность, мало этого: сами правители подпадаютъ подъ опеку бюрократіи: ‘Конечно, замчаетъ Милль, правитель можетъ сослать въ ссылку любого изъ членовъ бюрократіи, но онъ не можетъ управлять безъ нея и противно ея интересамъ, даже и въ такомъ случа, когда правитель воодушевленъ реформаторскими замыслами, бюрократія можетъ поставить ему серьезныя препоны однимъ своимъ пассивнымъ отношеніемъ къ длу. Политическая организація бюрократическихъ странъ представляетъ намъ сосредоточеніе всего опыта, всей практической способности народа въ одну дисциплинированную корпорацію для управленія остальною его частью,— и чмъ совершенне эта организація, чмъ боле Привлекаетъ она къ себ способныхъ людей изъ всхъ слоевъ общества, тмъ успшне воспитываетъ она людей для своихъ цлей, тмъ полне общее порабощеніе, а вмст съ тмъ и порабощеніе ею самихъ членовъ бюрократіи. Въ такихъ странахъ правители настолько же рабы бюрократической организаціи и дисциплины, насколько управляемые — рабы правителей’.
Какъ видно изъ проведенныхъ отрывковъ, идеи о свобод у Милля даютъ возможность каждому усвоить себ здравый, широкій взглядъ на задачи общественной и политической жизни, при руководств которыми и можетъ быть только плодотворна дятельность, имющая въ виду общіе интересы. Переводъ книги весьма удовлетворительный, пропусковъ противъ оригинала довольно много, но читатель можетъ судитъ по приведенному нами, что въ подвод осталось еще много поучительнаго.