Две идиллии, Броннер Франц-Ксавер, Год: 1814 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Дв Броннеровы Идилліи.

I. Куры (*).

(*) Почтенный Броннеръ сказывалъ мн, что изъ всхъ его Идиллій сія особенно нравилась Геснеру. Прим. Пер.

Lass den Murrsin, sey gefllig.
Schakspear.

Посреди рки: на красивомъ островк жилъ рыбакъ Клиніасъ съ женой своей еоною. У нихъ была хижина, искусно построенная изъ камыша и ситника. Зеленая ея кровля возвышалась надъ деревцами и кустарниками, которые росли тамъ и сямъ вокругъ ея, a отъ знойныхъ лучей полуденнаго солнца высокая липа защищала ее прохладною своей тнью. Птички пли, скрываясь въ густомъ терновомъ и розовомъ кустарникъ, или въ теплой прибрежной водъ купались спокойно. Удобно также было сіе мсто для перевоза путешественниковъ на тотъ и другой берегъ рки.

Сего дня, когда на горизонтъ сверкала звзда любви и начиналъ срющій день выводить Аврору, Клиніасъ поплылъ къ вершин рки, чтобы вынуть свою сть, которую вчера вечеромъ забросилъ. еона между тмъ сла передъ хижиною, запла псню и поправляла испорченныя сти.

Уже давно хотлось ей купить пару куръ, но все еще недоставало у нее нсколькихъ копекъ. Наконецъ сего дня мужъ общалъ подарить ей всхъ раковъ, которыхъ онъ поймаетъ. Нетерпливо ждала она щастливой минуты, когда Клиніасъ возвратится съ наловленными раками. Плескалась ли въ вод рыбка, еона думала: наконецъ онъ идетъ! бросала сть, мгновенно вскакивала на скамейку и съ трепещущимъ сердцемъ смотрла черезъ кустарникъ къ вершин рки. ‘Клиніасъ! Клиниасъ! когда же ты возвратишься?’ говорила она, и опять принималась за свою сть.

Иногда она воображала, какъ ея клохчущія куры будутъ то клевать смло изъ ея рукъ хлбъ и зерны, то рыться въ песк, то сидть въ корзинахъ на яицахъ, то въ темнистомъ кустарник скликать пискливыхъ цыплятъ. ‘Нтъ, любезныя сосдки!’ говорила она ‘не думайте, что только ваши птухи будутъ всегда будить меня, нтъ, скоро и на еониномъ остров запоетъ птухъ. Вы бойтесь лисицы, для меня она не страшна: кто бы захотлъ перевезти на лодк лисицу, а переплыть — не удастся ей переплыть!’

Но вотъ съ друаго берега прохожій съ котомкою на плечахъ закричалъ, что бы рыбакъ перевезъ его черезъ рку. Сколь ни пріятенъ всегда былъ такой крикъ еон, но теперь его услышала она съ неудовольствіемъ. ‘Этотъ прохожій, помшаетъ работать моему мужу, и онъ гораздо меньше наловитъ мн раковъ,‘ думала она, и между тмъ сошла по тропинк къ берегу.

‘Ты не во время пришелъ’ закричала она прохожему: ‘моего мужа дома нтъ!’

Гд же онъ?

Онъ уже давно уплылъ ловить раковъ.

Куда?

Напрасно объ этомъ спрашиваешь: теперь онъ не перевезетъ тебя.

Скажи только, куда онъ поплылъ?

Ну, когда хочешь знать, онъ по плылъ въ верхъ по рк.

Прохожій пошелъ въ верхъ по рк, a еона сердито къ своей работ.

Между тмъ Клиніасъ вынулъ свои сти, въ нихъ копышилось множество раковъ. Но ему казалось мало, ибо онъ ловилъ ихъ для еоны. Онъ хотлъ самъ войти въ воду, чтобы поискать ихъ подъ корнями изъ берега высунувшимися и подъ лежащими на дн рки камнями. Тутъ пришелъ прохожій и сказалъ:

‘Прошу тебя, рыбакъ! перевезти меня черезъ рку. Вчера вечеромъ я былъ недалеко отъ этаго мста, и надялся тотчасъ переплыть на твоей лодк, но я потерялъ дорогу и тоскливо бродилъ по здшней сторон. Наступила мрачная ночь, блуждающій огонь завелъ меня въ глубокое болото, чтобы совсмъ не утонулъ, сказалъ я самому себ, ляжемъ лучше на голой земл, я положилъ себ котомку подъ голову, легъ и заснулъ. Но сонъ мой на сыромъ воздухъ былъ безпокоенъ. Такъ засталъ меня день. Поутру сегодня надобно было мн съ ослабвшимъ тломъ выбираться изъ болотъ, теперь я такъ утомленъ, что едва могу нести свою котомку. Прошу тебя, рыбакъ! перевезти скоре черезъ рку, за то отъ всего сердца я щедро награжу тебя.’

Тутъ, ослабвши, онъ сбросилъ свою котомку на землю. ‘Жалю о теб, добрый человкъ!’ сказалъ Клиніасъ ‘сядь на траву и отдохни, пока приготовлю теб мсто въ моей лодк. Видишь, какъ разбросаны мои сти, дай мн уложить ихъ, потомъ мы тотчасъ переплывемъ черезъ рку.’ Клиніасъ укладывалъ сти, ставилъ корзинки съ раками въ воду подъ кустарникомъ, съ берега свсившимся, гд рка была не глубока и текла по кремнямъ и песку, и разговаривалъ съ прохожимъ. Послдній между прочимъ сказалъ ему, что на другой сторон на часъ пути отъ рки, есть y него прекрасная дача. Наконецъ рыбакъ позвалъ его въ лодку, и они поплыли.

еона скоро увидла плывущихъ ихъ. ‘Смотри пожалуй’ сказала она съ злобною улыбкою, ‘смотри пожалуй, какъ прилженъ муженекъ мой! онъ перевозитъ прохожихъ, болтаетъ съ ними, убиваетъ время, a мн даритъ раковъ, которыхъ сего дня поймаетъ. О! онъ много наловитъ, очень много!’

‘Прохожій!’ сказалъ рыбакъ, гребя черезъ рку: ‘естьли у тебя есть дача, то, врно водятся и куры?’ Прохожій кивнулъ головою въ знакъ подтвержденія. ‘Такъ ты большое сдлаешь мн удовольствіе, естьли продашь мн пару красивыхъ куръ. Правда? заплатить теб за нихъ я теперь не могу, но ты живешь отсюда недалеко: я самъ буду носить къ теб рыбу, и мы мало по малу сочтемся. Естьли ты вмсто платы за перевозъ уступишь мн куръ подешевл, то я буду теб весьма благодаренъ.’

Прохожій на минуту задумался, и отвчалъ: ‘Ну, рыбакъ, что долго съ тобою торговаться: видишь, я очень усталъ и не могу нести моей котомки, донеси ее до моего дома, a я въ награду дамъ теб пару куръ.’

Тутъ пристали они къ берегу. Клиніасъ весело поставилъ свою лодку между густыми ивами и съ котомкою на плечахъ пошелъ за прохожимъ.

Это увидла еона, и сдлалась вн себя отъ досады. ‘Можно положиться на слова твои,’ сказала она съ горькою улыбкою, и вязала трепещущими руками сть. ‘Только оставалось бросить меня! Вотъ пламенная любовь, въ которой ты клялся мн! Ты промнялъ меня на пришлеца!’ Такъ говорила она съ сердцемъ, путала петли, рвала нитки, и наконецъ съ негодованіемъ бросила сти.

Часа черезъ два возвратился Клиніасъ съ подаркомъ, и переплылъ на другой берегъ. Посадилъ въ одну корзину куръ, a три другія наполнилъ раками. ‘Какъ порадуется моя еона’ думалъ онъ ‘когда увидитъ такое множество раковъ, и сверхъ того — пару куръ! О! сего дня, врно, ‘ожидаетъ меня множество радостей!’ и полный сладкой надежды поплылъ къ своему острову. Прежде еона, когда еще издалека начинала слышать плескъ весла, выходила на берегъ встрчать Клиніаса! теперь она не вышла.

‘еона! ‘ кричалъ Клиніасъ, приставая къ берегу ‘выдь сюда, еона! посмотри на своихъ раковъ!’ Но его еона не показывалась. Клиніасъ вошелъ въ хижину, еона заботливо стояла передъ очагомъ и подкладывала сухія втви въ огонь прилжно и въ молчаніи, какъ бы ничто другое ее не занимало. Токмо изрдка она бросала быстрые, какъ молнія, сердитые взгляды на удивленнаго Клиніаса.

‘Что съ тобою сдлалося, еона?’ спросилъ онъ. ‘Разв не хочешь посмотрть своихъ раковъ?’

— Есть что смотрть — сказала она насмшливо и сухо, и продолжала свое дло.

‘Что съ тобою сдлалось? увряю тебя, что сего дня щастіе мн особенно благопріятствовало: думаю, что оно столь богатую ловлю послало мн только для тебя. Вришь ли ты своимъ глазамъ? посмотри.’

— Оставь насмшки свои, Клиніасъ! Я знаю, что ты ничего не поймалъ, бгая за прохожими, не льзя ловить раковъ.

Тутъ рчь ее прервали ручьи слезъ. Клиніасъ, смючись, вынесъ одну корзину, подалъ ее еон, и шутя, спросилъ: ‘такъ я не наловилъ раковъ?’ еона всхлипывая, отвчала: Этого еще мало, чтобъ купить пару куръ — и замолчала. Клитіасъ внесъ другую. ‘Ну, довольно ли?’ еона начала помаленьку отирать свои щеки. Клиніасъ внесъ третью. еона улыбнулась, покраснла и смотрла еще блестящими отъ слезъ глазами съ робостію на Клиніаса.

‘Ты улыбаешься, еона? Ну, вришь ли теперь, что для тебя благопріятствовало мн щастіе?… Но естьлибъ ты знала, что еще у меня есть’…

— Что же, милый? не уже ли есть что нибудь еще?—

‘Ничего, ничего… Сего дня помолчу, чтобъ немного наказать тебя!’

— Милый Другъ! я слишкомъ была нетерплива, но ты не будешь меня наказывать, вдь я люблю тебя по прежнему, нтъ, ты не будешь меня наказывать. Скажи-же, Клиніасъ! что еще у тебя есть?—

‘О, жена? какъ некусно умешь ты льстить. Мн бы должно было молчатъ, но ты просишь такъ убдительно. Скажи, купишь ли ты куръ?’

— Естьли это теб угодною.—

‘А естьли y меня уже есть куры?’

— И, милый! гд теб взять?—

‘Такъ ты думаешь, еона? А у меня пара куръ.’

— Пара?.. въ самомъ дл? птухъ и курица? Гд он? гд он? —

Тутъ еона вн себя отъ радости бросилась изъ дверей и нашла въ корзин чистящихся куръ. — Ахъ, Клиніасъ! и какія же прекрасныя, какія прекрасныя! Скажи мн, кто далъ теб ихъ? —

‘Прохожій, котораго ты огорчила. Я перевезъ его черезъ рку, и отнесъ его котомку къ нему въ домъ, a онъ подарилъ мн пару куръ.’

— Какъ, онъ подарилъ теб? — вскричала еона, и покраснла. Ахъ, Боже мой! и я, и я обошлась съ нимъ такъ грубо! и я такъ дурно встртила тебя! О любезный другъ! какъ мн стыдно, какъ стыдно! —

‘Впередъ не будь такова, моя любезная! Видишь ли, что никогда не должно длать грубостей? Будемъ всегда ласковы и услужливы: сіе привлечетъ къ намъ сердца людей и небесное благословеніе на нашу хижину!’

II. Выздоравливающій Эдонъ.
(Писана сочинителемъ весною посл тяжкой болзни.)

L j’ai vu les vrais biens qui nous sont destins,
Et philosophe heureux, homme content de l’tre,
Je viens de ses prsents rendre grce mon matre.
St. Lambert.

Посл долговременной болзни вышелъ изъ своего жилища Эдонъ колеблющимися стопами, чтобы насладиться воззрніемъ на прекрасную природу. На устахъ его носилась легкая улыбка, въ глазахъ сіялъ тихой восторгъ.

‘Отецъ человковъ!’ такъ мыслилъ онъ, исполненный благодарныхъ чувствованій. ‘Существо высочайшее, опредляющее жизнь, или смерть человку! сердце мое изливается въ хвал и признательности. О естли бы я возмогъ достойно благодарить тебя, я, слабое, снова ожившее твореніе, подобно червю посл зимы продолжительной! Безчувственъ лежалъ я и тяготилъ жесткое болзненное ложе мое, Ты возставилъ меня, и съ неописаннымъ милосердіемъ рекъ: живи, и будь добродтеленъ! — Жить для добродтели! высокая цлъ жизни! Вся душа моя да стремится къ Теб подобно нжной любовниц, стремящейся къ обладанію своимъ возлюбленнымъ. Чтобы возмогъ я достигнуть Тебя, да привлекаютъ меня красоты Твои!

‘Оставившія меня силы возвратились въ ослабвшіе мои члены. Медленно возвращались он, подобно испуганнымъ рыбкамъ, одна по другой робко приплывающимъ въ ручей, изъ котораго выгнали ихъ рзвыя дти. Наконецъ, сего дня призываемый пріятнымъ солнечнымъ свтомъ, прельщаемый улыбающеюся зеленью деревъ и луговъ, сего дня чувствую въ себ столько силъ, чтобы наслаждаться твоимъ обворожающимъ зрлищемъ, весна, цвтъ года! Сердце мое полно сладостныхъ чувствованій, и мои взоры носятся по красотамъ неизобразимымъ.

‘О, сколь прекрасная картина предо мною! Одни дерева начинаютъ зеленть, другія разцвтаютъ, луга покрываются и маргаритками и ноготками и блою буквицею и свжею зеленью, кустарники украшаются разпускающимися листьями. Уже зябликъ вьетъ гнздо на яблон, уже полосатые слизни всползаютъ на согртыя вершины кустовъ. Все пробуждается къ новой жизни. И я, о благотворное Существо! Тобою пробужденъ и я въ новой жизни. Благодареніе Твоему милосердію, удержавшему руку смерти, простиравшуюся сорвать меня, недозрлое растеніе, неготовое для лучшаго міра. Безъ сего милосердія я бы не увидлъ твоего радостнаго пришествія, юная, прекрасная весна! уже готова была для меня хладная постеля подъ землею…. Но, о радость! я пробудился, и наслаждаюсь сею теплотою солнечною, сими развивающимися красотами природы.

‘Палевые и голубые цвточки разбросаны по тропинкамъ. Пойдемъ къ любезному моему мосточку, подл него растущая черемуха поблла и благоухаетъ. Давно не стоялъ я на теб, любезный мосточикъ! давно не смотрлъ, облокотясь на перилы твои, на обширный прудъ, не бросалъ крошекъ рыбамъ, не любовался вами, рзвые сластолюбцы, но сего дня хочу видть васъ,

‘Теперь опять облокачиваюсь на любезныя мои перилы: вотъ на берегу въ трав маленькія дти дружелюбно играютъ и съ пучками буквицы въ рученкахъ бгаютъ другъ за другомъ. Селезень кличетъ утку, и быстро плыветъ по цвтущему берегу, но робкая утка, трепеща, прячется въ самой густой тростникъ. Гд же мой рыбки? Видите ли маленькой ручей, ліющійся въ прудъ? Тамъ собрались он, подобно чайкамъ, осенью по берегамъ собирающимся. Онъ, полусокрытыя, плаваютъ подъ косматою травою и прохлаждаются въ текучей сладкой вод. Какъ быстро он прядаютъ, какое безчисленное ихъ множество! Но дай придти осени, тогда он узнаютъ мои уды и сти!

Съ какимъ удовольствіемъ я на легкой лодк покачусь по гладкой, блестящей поверхности водъ, или по пнящимся волнамъ! Хотя еще я слабъ и влажные пары могутъ быть мн вредны, какъ сокъ болиголова, однакожъ, водные жители! скоро шумъ моихъ веселъ наведетъ на васъ страхъ, Слабость въ членахъ моихъ скоро изчезнетъ, какъ отъ лтняго солнца вода въ бороздахъ изчезаетъ. Тогда, о! тогда возвращусь къ обыкновеннымъ моимъ дламъ, и ты, гость тягостный, томительная скука, ты должна отъ меня удалиться! Прекрасный Май, легкая ночная ловля раковъ, уды и всякая веселая работа будутъ доставлять мн новыя удовольствія. Сколь много радостей ожидаетъ меня!

Благодарю! благодарю Тебя, о благій Боже! милосердый Податель здравія и всякаго благополучія! Да никогда не забуду, для чего Ты вдохнулъ въ меня новыя силы! Да пламенное стремленіе жить для добродтели въ груди моей никогда не охладетъ! О высокая цль жизни! сіяй всегда, какъ нкое огненное явленіе, предъ глазами моими! Когда же созрю для небесной жатвы, когда Ты, о Боже! съ милосердіемъ изречешь мн: иди въ небесныя селенія! ты достигъ цли твоей жизни! тогда, о Боже! За щедроты Твои да возмогу принести Теб добрыя дла какъ благодарную жертву! О восхитительная мысль!

Руководствуй же меня, Отецъ всхъ существъ, по истинному пути добродтели!

Василій Перевощиковъ (*).

(*) Сему Рускому Дворянину и г. Профессору Россійской Словесности въ Казанскомъ Университет обязанъ Встникъ переводомъ многихъ прекрасныхъ Броннеровыхъ Идиллій. Онъ помщикъ села Покровскаго, котораго имя стояло до ныншняго разу подъ его переводами. И.

‘Встникъ Европы’. No 14, 1814

Читайте также: