Два разговора въ царств мертвыхъ.
Карлъ XII и Святославъ I.
Свяmослaвъ.
Kapлъ XII.
Святославъ.
Горацій и Князь Антіохъ Дмитріевичь Кантемиръ.
Горaцій.
Князь Кантемиръ.
‘Встникъ Европы’. Часть L, No 6, 1810
Два разговора в царстве мертвых, Муравьев Михаил Никитич, Год: 1810
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Остановись, свирпый Герой! Святославъ съ удовольствіемъ сртаетъ тебя, входящаго въ жилища блаженныхъ. Мы имли равныя склонности въ живыхъ. Тотъ же духъ неустранимости, который повергалъ тебя въ опасности для снисканія славы, одушевлялъ и меня въ другое, боле грубое столтіе. Болгары и Греки трепетали меня. Та же смерть воина постигла насъ обо ихъ на полъ сраженія. Печенгъ обошелъ меня въ превосходныхъ силахъ y пороговъ Днпровскихъ, и сдлалъ храбрость безполезною. Но мертвые не стыдятся, и Россы, безстрашные Россы, оставили жизнь, но не мсто сраженія! Ты знаешь ихъ мужество. Я горю нетерпніемъ услышать изъ устъ твоихъ о семъ великомъ Цар, твоемъ соперникъ, которой повелваетъ ими нын и котораго слава достигла до сихъ спокойныхъ мстъ.
Святославъ! мы были съ тобою дерзскіе воины. Безпокойное желаніе кровопролитія заблуждало насъ. Петръ уже не соперникъ мой, но побдитель, но другъ и великой человкъ. Онъ воюетъ не для того, чтобъ наполнишь вселенную пустымъ шумомъ и разорить нсколько щастливыхъ областей. Война служитъ ему способомъ для доставленія народамъ его щастія, силы, просвщенія Онъ вводитъ искуства, науки, вжливость въ пространнйшую страну свта. Онъ благодтельствуетъ поколніямъ, еще не рожденнымъ, низвергая преграды, которыя невжество возвысило между народомъ его и просвщеніемъ. Онъ ободряетъ земледліе, заводитъ промыслы и торговлю. Собирать безплодные внцы было моимъ честолюбіемъ. Личнымъ пристрастіямъ, гнву, мести, суетной слав, пожертвовалъ я первымъ обтомъ Государей, благосостояніемъ народа. Петръ исхитилъ побду изъ рукъ моихъ твердостію. Я совершилъ нещастіе мое упрямствомъ. Я не могъ сносить мира. Безпокойство мое утомило собственныхъ моихъ подданныхъ такъ же, какъ и сосдей. Въ сей часъ былъ я подъ стнами Фридрихсгаля, крпости Датской, мною осаждаемой. Роковой свинецъ поразилъ меня. Завса низпала: я позналъ свои заблужденія. Теперь мн кажется, что одинъ взоръ мой возмущаетъ тишину сихъ убжищь и отъемлетъ блаженство непорочныхъ душъ, которыя въ жизни своей составляли благополучіе вселенной.
Успокойся. Кто уметъ такъ раскаяваться, какъ ты, не можетъ быть недостоенъ сего жилища. Я поведу тебя въ удлъ, посщаемой тми, которые прославилися войною. Представлю тебя Ахиллесу и Александру Великому. Они узнаютъ въ теб добродтели, составляющія Героя. Неутомимъ, безстрашенъ, чувствителенъ къ одной только слав, презритель нги, великолпія, наблюдатель правосудія: ты былъ бы украшеніемъ человческаго рода, еслибы нсколько боле чтилъ священныя права его, если бы зналъ другую славу, кром военной. Сіи упреки, исходя изъ устъ моихъ, должны теб казаться сносне, ибо я самъ заслуживаю оныя.
Наслажденія, которыя скромной другъ мой, Виргилій, общалъ въ величественныхъ псняхъ своихъ Героямъ, благодтелямъ человчества и душамъ чувствительнымъ къ прекрасному, мы вкушаемъ нын совершенно въ сихъ рощахъ спокойныхъ и щастливыхъ. Стихотворцы перемшаны съ Героями, которыхъ они воспламеняли мужество, или воспвали славу. Пріуготовленные обхожденіемъ Музъ къ чувствованію истиннаго блаженства, и на земл еще будучи, мы неполагали щастія, такъ какъ невжды, въ пріобртеніи тлнныхъ удовольствій роскоши и богатства. Мы искали того, что истинно и прилично, и сообщали соотечественникамъ своимъ сей вкусъ прекраснаго и любовь мудрости, которыя составляютъ отличіе просвщеннаго народа. Услаждая слухъ Августовъ звуками лиры моей, я вливалъ въ душу его кротость и любовь славы. Послдуя стопамъ моимъ, ты забавлялъ Россіянъ, и сказывалъ истинну, смяся. Ты открылъ имъ поприще писменъ, и останешься боле извстенъ тмъ, что ты былъ первой стихотворецъ своего народа, нежели тмъ, что ты представлялъ величество его въ Англіи и Франціи.
Лестнйшія мои желанія исполнены: бесдую съ Гораціемъ. Я могъ сказать теб изустно, сколько плняли меня стихи твои? снизходительная мудрость, тонкое остроуміе придворнаго и величественной Духъ стихотворца, соревнователя Греческой Лиры. Въ столтіи, столько же просвщенномъ, сколь развратномъ, ты умлъ возобновить легкія игры Анакреоновы, пламенное выраженіе Сафы и смлыя паренія Пиндара. Творецъ новаго рода стихотворства, ты далъ намъ полную систему нравоученія самаго здраваго въ посланіяхъ, простыхъ и остроумныхъ. Какъ порицатель беззлобный, въ Сатирахъ своихъ осмивалъ ты пороки и щадилъ порочныхъ. Законодатель вкуса, ты останешься вождемъ стихотворцевъ во всхъ вкахъ и народахъ. Чувствовать красоты твои было мое достоинство: перенести ихъ въ мой отечественной языкъ, покушеніе раннее и ожидающее успха отъ позднйшихъ писателей. При мн стихосложеніе не имло правилъ своихъ, языку недоставало избранности и благородства. Въ ндрахъ прекраснаго языка лежали сокровища его не открыты. Уроженецъ крайняго Свера (кто бы подумалъ?) сынъ земледльца — видитъ сію величественную тнь, бесдующую съ Цицерономъ и Галилеемъ — Ломоносовъ даровалъ согласіе и величество слову Россійскому. Сія другая тнь, послдующая издали Расину, Сумароковъ испыталъ языкъ Трагедіи и сотворилъ множество пріятностей, заимствованныхъ изъ общества. Ихъ слава возбудила удачныхъ соревнователей. На берегахъ Невы и Волги повторяются псни, слышанныя прежде при источникахъ Аретузы. Россіянинъ уметъ побждать и воспвать свои побды. Писмена воспитываютъ чувствительное юношество и общаютъ народу просвщеніе, добродтели, щастіе.