(1868-1933)
Два перевода из Стефана Георге, Чудовский Валериан Адольфович, Год: 1911
Время на прочтение: < 1 минуты
* * *
Вы, современники, меня узнав,
Измерив и отринув — вы ошиблись.
Когда вы с воплем, в дикой жажде жизни
Топтались, грубо простирая руки, —
Вы думали: он принц, помазанием пьян,
Он стих свой числит в медленном качаньи,
Далекий от земли и с бледным торжеством,
Со стройной прелестью иль важностью холодной.
Суровых дел всей юности моей
И мук в пути сквозь громы к высям горным,
И снов кровавых — вы не разгадали.
‘В союз еще товарищ нам один!’
Но не для дел жестоких я, мятежник,
С мечом и светочем в дом недруга вступил:
Пророки, не прочли вы страха, ни улыбки,
И слепы стали пред покровом легким.
Свирельщик вас повел к горе волшебной
Под песнь ласкающей любви и там
Сокровища явил столь чуждые, что мир
Вам ненавистен стал, недавно восхваленный.
Когда ж раздался лепет ваш слащавый
В бессильной роскоши: схватил он рог побед
И шпорой стал язвить коня и вновь
Пошел, разя, на поле сечи лютой.
Косясь, хвалили старцы доблесть мужа,
А вы стенали: вот, величье пало
И стало криком пенье облаков.
Вы смену видели! Но смену вижу я:
Тот, кто сегодня в рог трубит гремящий
И пламень ярый мечет, — знает он,
Что красоту, величие и силу
Заутра песнью флейты явит отрок…
* * *
Учили вас, что в доме лишений — печали.
Смотрите ж: в роскоши мрамора — злее печали.
Что лишь в неувенчанной цели — все тягости рока.
Смотрите ж: иго, в удаче, тягчайшего рока
На том, кто часами тоскует у светлого клада,
Чьи руки бессильно играют искрящимся кладом,
На том, кто всегда разубранный в царственный пурпур
Свой бледный, тяжкий лик склоняет на пурпур…
Опубликовано в журнале ‘Аполлон’, No 3, 1911.