Два брата, Гримм Вильгельм Карл, Якоб, Год: 1812

Время на прочтение: 26 минут(ы)
Братья Гримм

Два брата

Некогда жили-были два брата — бедный и богатый. Богатый был золотых дел мастер и злой-презлой, бедный только тем и питался, что метлы вязал, но при этом был и добр, и честен.
У бедняка было двое деток — близнецы, похожие друг на друга, что две капли воды. Эти мальчики частенько прихаживали в дом к богатому, и иногда перепадало им в пищу кое-что из того, что там выбрасывалось.
Вот и случилось однажды, что бедняк пошел в лес за хворостом и вдруг увидел птицу, совсем золотую да такую красивую, какой ему еще отродясь не приходилось видеть. Поднял он камешек и швырнул в ту птицу, и попал в нее очень удачно: упало от птицы на землю одно золотое перышко, а сама птица улетела.
Поднял бедняк то перышко, принес его к своему брату, и тот, посмотрев на перо, сказал: ‘Это чистое золото’, — и дал ему за перо хорошие деньги.
На другое утро полез было бедняк на березу, чтобы срубить с нее пару веток, и та же самая птица слетела с той березы, а когда бедняк стал кругом озираться, то нашел на дереве и гнездо ее, а в том гнезде яйцо, совсем золотое.
Он захватил яйцо домой и принес его к своему брату, тот опять то же сказал: ‘Это чистое золото’, — и заплатил ему за яйцо на вес золота. А потом и добавил: ‘Недурно бы добыть и самую эту птицу’.
Бедняк и в третий раз пошел в лес и опять увидел золотую птицу на ветке одного дерева, сбил ее с ветки камнем и принес к брату, который ему за это дал целую кучу денег. ‘Ну, теперь я, пожалуй, могу и разжиться!’ — сказал бедняк и вернулся домой очень довольный.
Богатый брат был умен и хитер и знал очень хорошо, что это была за птица. Он призвал к себе жену и сказал: ‘Изжарь мне эту золотую птицу и позаботься о том, чтобы ничто из нее не пропало! Меня забирает охота съесть ее всю целиком’.
А птица-то была не простая и такой диковинной породы, что кому удавалось съесть ее сердце и печень, тот каждое утро находил у себя под изголовьем по золотому. Жена изготовила птицу как следует, воткнула на вертел и стала ее жарить.
Вот и случилось, что в то время, как птица была на огне, а жена богатого брата должна была на минуту отлучиться из кухни ради других работ, в кухню вбежали дети бедняка, стали около вертела и раза два его повернули.
И когда из нутра птицы вывалились два каких-то кусочка и упали на противень, один из мальчиков сказал: ‘Съедим эти два кусочка, я же так голоден, да притом никто этого не заметит’.
И съели вдвоем эти оба кусочка, а тут и жена богача вернулась, увидела, что они что-то едят, и спросила: ‘Что вы сейчас ели?’ — ‘Съели два кусочка, — которые из нутра у птицы выпали’, — отвечали мальчики. ‘Это были сердце и печень!’ — в испуге воскликнула она, и для того, чтобы муж ее не заметил этой убыли и на нее не прогневался, она заколола скорее петушка, вынула из него сердце и печень и подложила к золотой птице. Когда птица изжарилась, она подала ее своему мужу на стол, и тот ее съел всю целиком, без всякого, остатка. Когда же на другое утро он сунул руку под изголовье, думая из-под него вытащить золотой, там никакого золотого не оказалось.
А оба мальчика и постигнуть не могли, откуда им такое счастье выпало на долю: на другое утро, когда они стали вставать, что-то тяжелое упало на землю и зазвенело, и когда они подняли упавшее из-под их изголовья, то увидели, что это были два золотых. Они принесли их отцу, который был очень удивлен и спросил их: ‘Как это могло случиться?’
Когда же они на следующее утро опять нашли два золотых и то же самое стало повторяться каждое утро, тогда отец пошел к брату своему и рассказал ему о диковинном происшествии.
Богатый брат тотчас сообразил, как это могло произойти, и понял, что мальчики съели сердце и печень от золотой птицы. И вот, чтобы отомстить им за это, и просто потому, что он был завистлив и жестокосерден, он сказал своему брату: ‘Твои дети с нечистым знаются, берегись же, не бери этого золота, и их самих ни часу не держи в своем доме, потому что уж нечистый имеет над ними власть и самого тебя тоже в руки заберет’.
Так как отец боялся нечистого, то, хотя и скрепя сердце, однако же вывел близнецов в лес и с великой грустью покинул их там на произвол судьбы.
Вот и стали оба мальчика бегать кругом по лесу и искать дороги домой, но найти не могли и все более и более путались.
Наконец повстречали они охотника, который спросил их: ‘Чьи вы дети?’ — ‘Мы дети бедного метельщика’, — и рассказали ему, как отец не захотел их держать дома только потому, что они находили каждое утро по золотому под своим изголовьем. ‘Ну, тут я еще ничего дурного не вижу, — сказал охотник, — если только вы при этом останетесь честными и не станете лениться’.
Так как мальчики этому доброму человеку понравились да притом у него своих детей не было, то он принял их к себе в дом и сказал: ‘Я заменю вам отца и воспитаю вас до возраста’.
Стали они у него обучаться его промыслу, а те золотые, которые каждый из них находил при вставании под изголовьем, он стал собирать и приберегать для них на будущее.
Когда они выросли большие, воспитатель взял их с собою в лес и сказал: ‘Сегодня вы должны показать, выучились ли вы стрелять, чтобы я мог принять вас в охотники’.
Пришли они с ним на звериный лаз и долго бродили, и все никакая дичь не появлялась. Глянул охотник вверх и увидел в вышине стаю белоснежных гусей, которая летела, как и всегда, треугольником. ‘А ну-ка, — сказал он одному из мальчиков, — подстрели мне с каждого угла по одному гусю’. Тот поступил по приказу, и это было для него пробным выстрелом.
Вскоре после того налетела еще стая и летела она в виде цифры 2, тогда приказал охотник другому брату также подстрелить с обоих концов станицы по одной птице, и тому тоже удался его пробный выстрел.
‘Ну, — сказал обоим братьям их воспитатель, — теперь я вас принимаю в охотники, так как вижу, что вы оба опытные стрелки’.
Затем оба брата ушли вместе в лес, посоветовались между собою и о чем-то условились.
И когда они вечером сели за ужин, то сказали своему воспитателю: ‘Мы не прикоснемся к кушанью и не проглотим ни глотка, пока вы не исполните нашу просьбу’. — ‘А в чем же ваша просьба?’ Они же отвечали: ‘Мы теперь у вас обучились, нам надо испытать себя в свете, а потому позвольте нам отправиться постранствовать’.
Тут сказал им старик с радостью: ‘Вы говорите, как бравые охотники, то, чего вы желаете, было и моим желанием, ступайте, странствуйте — и будь вам во всем удача!’ И затем они стали весело пить и есть вместе.
Когда наступил назначенный день, воспитатель подарил каждому из братьев по хорошему ружью и по собаке и позволил взять из сбереженных им червонцев, сколько им было угодно.
Затем он проводил их некоторую часть пути и при прощании подарил им еще блестящий охотничий нож и сказал: ‘Когда вам случится разойтись на пути, то воткните этот нож на распутье в дерево, по этому ножу, возвратясь к тому дереву, каждый из вас может судить, как посчастливилось отсутствующему брату: сторона ножа, обращенная в сторону его пути, заржавеет, если он умер, а пока он жив, до тех пор клинок ножа все будет блестеть’.
Оба брата пошли вместе путем-дорогою и пришли в лес такой большой, что они в целый день не могли из него выбраться.
Пришлось им в лесу и ночь ночевать, и питаться только тем, что у них было с собою захвачено в охотничью сумку.
Так шли они лесом и еще один день и все же не могли из него выбраться. Есть у них уже было нечего, и потому один из них сказал: ‘Надо нам пострелять чего-нибудь, а не то, пожалуй, придется нам голод терпеть’, — зарядил свое ружье и стал кругом озираться.
Видит, бежит мимо матерый заяц, охотник в него прицелился, но заяц крикнул ему:
Сжалься, егерь, надо мной!
Два зайчонка — выкуп мой!
Тотчас прыгнул заяц в кусты и вынес оттуда двух зайчат, а эти зверьки так весело играли и были такие славные, что у братьев-охотников не хватило духу их убить.
Они оставили их при себе, и оба зайчонка побежали за ними следом.
Вскоре после того мимо них побежала лисица, они было хотели ту лису подстрелить, но и лисица закричала:
Сжалься, егерь, надо мной!
Два лисенка — выкуп мой!
И она принесла двух лисят, а братья-охотники и их тоже убить не решились, а оставили при себе вместе с зайчатами, и те тоже за ними побежали следом.
Немного спустя вышел волк из чащи леса, оба охотника в него нацели- лись, но и волк закричал также:
Сжалься, егерь, надо мной!
Два волчонка — выкуп мой!
И двух волчат братья-охотники присоединили к остальным зверям, и те тоже за ними следом побежали.
Потом повстречался им медведь, который тоже не прочь был пожить еще на белом свете, и крикнул охотникам:
Сжалься, егерь, надо мной!
Медвежата — выкуп мой!
И еще два медвежонка были присоединены к остальным зверям, и таким образом всех зверей у охотников оказалось уже восемь.
Кто же еще наконец вышел им навстречу? Вышел лев, потрясая своей гривой. Но охотники не оробели и в него прицелились, тогда и лев тоже сказал:
Сжалься, егерь, надо мной!
Мои львята — выкуп мой!
И он также принес им своих львят, и вот у братьев-охотников оказались: два львенка, два медвежонка, два волчонка, два лисенка и два зайчонка, которые шли за ними следом и служили им.
А между тем их все же мучил голод, и они сказали лисицам своим: ‘А ну-ка, вы, пролазы, достаньте нам чего-нибудь поесть, вы ведь от природы лукавы и вороваты’. Те отвечали: ‘Невдалеке отсюда лежит деревня, в которой мы уже не одну курицу потаскали, мы вам туда дорогу укажем’.
Вот и пошли они в деревню, купили себе кое-чего поесть, приказали и зверей своих покормить и пошли далее своим путем-дорогою.
Лисицы же отлично знали в том околотке дворы, где водились куры, и всюду могли давать самые верные указания братьям-охотникам.
Так походили-побродили братья вместе, но не могли себе нигде сыскать такой службы, на которую им можно было бы поступить обоим, и порешили наконец: ‘Видно, нам суждено расстаться’.
Они поделили зверей между собою, так что каждый получил на свою долю по льву, по медведю, по волку, по лисице и по зайцу, затем они распрощались, поклялись братски любить друг друга до смертного часа и вонзили в дерево на распутье тот нож, который был им дан воспитателем, и пошел один из них от того дерева на восток, а другой — на запад.
Младший вместе со своими зверями пришел в город, который был весь затянут черной материей. Он вошел в одну из гостиниц и спросил у хозяина, не возьмется ли тот приютить у себя его зверей.
Хозяин гостиницы отвел для них хлев, у которого в стене была дыра. Заяц тотчас из той дыры вылез, добыл себе кочан капусты, а лиса принесла себе курочку и, съевши ее, не поленилась сходить и за петушком, только волк, медведь и лев не могли из этой дыры выйти, потому что были слишком велики.
Тогда хозяин гостиницы отвел их на поле, где на траве паслась корова, и дал им наесться досыта.
Когда звери были накормлены, охотник спросил у хозяина: ‘Почему весь город завешан черной материей?’ — ‘А потому, что завтра единственная дочь нашего короля должна умереть’. — ‘Да что же она, при смерти лежит больная, что ли?’ — спросил охотник. — ‘Нет, и живехонька, и здоровехонька, а все же должна умереть’. — ‘Да почему же?’ — спросил охотник. ‘А вот видишь ту высокую гору перед городом? На ней живет дракон, которому каждый год мы должны давать по невинной девушке, а если бы не давали, он бы опустошил всю нашу страну. Теперь уж всех девушек принесли ему в жертву, осталась только одна королевская дочь. Но и той нет пощады, и ее должны мы завтра отдать дракону на съеденье!’ — ‘Да отчего же не убьют дракона?’ — спросил охотник. ‘О, многие рыцари уже пытались это сделать, но только напрасно загубили свою жизнь. Недаром тому, кто победит этого дракона, король пообещал дочь в жены отдать, а по смерти своей — и все свое королевство’.
Охотник ничего не сказал более, но на другое утро захватил с собою своих зверей и взошел с ними на драконову гору.
На вершине ее стояла кирха, и в ней на жертвеннике три полных кубка, а при них и подпись: ‘Кто эти три кубка выпьет, тот будет самым сильным изо всех сильных людей на свете и станет свободно владеть тем мечом, который зарыт под порогом входной двери’.
Охотник не сразу решился выпить из тех кубков, а вышел из кирхи и разыскал меч, зарытый в земле, но даже и с места его стронуть не мог.
Тогда он вновь вернулся в кирху, осушил те кубки и почуял себя нас- только сильным, что мог взять тот меч в руки и владеть им совершенно свободно.
Когда же наступил тот час, в который юную деву предстояло предать дракону, сам король и его дворецкий вместе со всем двором вывели королевну за город.
Издали она увидела охотника на драконовой горе, и ей показалось, что это сам дракон ее ожидает, она было и всходить-то на гору не хотела, но наконец, вспомнив, что весь город должен из-за нее погибнуть, она была вынуждена пойти на этот тяжкий подвиг.
Тогда король и его придворные вернулись домой, исполненные великой горести, а дворецкий короля должен был остаться на месте и издали наблюдать за всем происходившим на горе.
Когда королевна поднялась на гору, она увидела там не дракона, а молодого охотника, который старался ее утешить и сказал, что он думает ее спасти, ввел в кирху и запер в ней.
Немного спустя с великим шумом и грохотом налетел семиглавый дракон. Увидев охотника, он удивился и сказал: ‘Зачем ты тут на горе?’ — ‘А за- тем, что хочу с тобою биться!’ — смело отвечал охотник. ‘Много уж пере- бывало здесь удальцов-рыцарей, которые за свою смелость поплатились жизнью, и с тобою я тоже скоро расправлюсь!’ — насмешливо сказал змей и стал пыхать на него пламенем из своих семи пастей.
Пламя было такое сильное, что от него сухая трава загоралась, и, вероятно, охотник задохнулся бы от жара и дыма, если бы не набежали его звери и не погасили пламени.
Тогда дракон набросился на самого охотника, но тот взмахнул мечом так, что в воздухе засвистало, и разом отрубил ему три башки долой.
Дракон разъярился, поднялся в воздух, стал снова пыхать пламенем на охотника и собирался еще раз на него устремиться, но охотник еще раз взмахнул мечом и отрубил дракону еще три головы.
Чудовище сразу ослабло и пало наземь, но все еще наступало на охотника, однако же тот, собравшись с последними силами, отрубил дракону хвост и так как уж не мог более сражаться, то призвал всех своих зверей, и те растерзали дракона на части.
Когда битва с драконом была окончена, охотник отворил двери кирхи и нашел королевну распростертою на полу: она лишилась чувств от страха и ужаса во время битвы охотника с драконом.
Он ее вынес на воздух, и когда она пришла в себя и открыла глаза, он показал ей растерзанного дракона и сказал: ‘Ты от него избавлена!’ Королевна обрадовалась и сказала: ‘Теперь ты будешь мне дражайшим супругом, так как отец мой обещал меня выдать замуж за того, кто убьет дракона’.
Затем она сняла с себя свое коралловое ожерелье и разделила его между зверьми в награду за оказанную ими помощь, и при этом льву досталась часть ожерелья с золотым замочком. А свой носовой платочек, на котором было вышито имя королевны, она подарила охотнику, который подошел к растерзанному дракону и из семи пастей повырезал языки, завернул в платочек королевны и тщательно припрятал их.
Однако же, утомленный битвою с драконом и измученный пламенем, которым тот обдавал его, охотник почувствовал себя в таком изнеможении, что сказал королевне: ‘Мы с тобою так изнурены и утомлены, что недурно было бы нам прилечь отдохнуть’.
Королевна с ним согласилась, и они прилегли на голой земле, а охотник сказал льву: ‘Посмотри, чтобы никто не напал на нас во время сна’, — и, сказав это, заснул вместе с королевной.
Лев и сел около них, но он тоже был так утомлен битвой, что подозвал медведя и сказал: ‘Ложись рядом со мной, надо мне немного поспать, и если кто подойдет, разбуди меня’.
Медведь и прилег около него, но он был тоже утомлен и позвал волка. ‘Приляг около меня, — сказал он ему, — я только немного сосну, и если кто появится, разбуди меня’.
Волк лег около медведя, но так как и он был утомлен, то подозвал лисицу и сказал: ‘Ложись рядом со мною, дай мне поспать немного, а если что случится, то разбуди меня’.
Лисица легла около него, но она была тоже настолько утомлена, что позвала зайца и сказала: ‘Ложись рядом, дай мне поспать немного, а если кто подойдет, то разбуди меня’.
Прилег заяц около лисицы, но и он, бедняжка, был тоже утомлен и так как он никому не мог поручить сторожить, то просто заснул.
Заснули и королевна, и охотник, и лев, и медведь, и волк, и лисица, и заяц — и все спали крепким, крепким сном.
Тем временем дворецкий, который должен был за всем следить издали, когда увидел, что дракон не отлетает и не уносит королевны, и все на горе спокойно, собрался с духом и взошел на гору.
Он увидел там разрубленного на куски и в клочья разорванного дракона, а невдалеке от него — спящих рядком королевну, охотника и всех его зверей…
И все были погружены в глубокий сон.
А так как он сам был человек злой и безбожный, то он вынул меч, отрубил охотнику голову, королевну же подхватил на руки и понес с горы.
Тогда она проснулась и пришла в ужас, но дворецкий сказал ей, ‘Ты в моей полной власти! Ты должна будешь сказать, что не он убил дракона, а я!’ — ‘Не могу! — сказала она. — Не ты это сделал, а охотник и его звери!’
Дворецкий выхватил свой меч и грозил убить ее в случае, если она не повинуется его воле, и тем вынудил у нее обещание ему повиноваться.
Затем он привел королевну к королю, который не мог опомниться от радости, когда увидел в живых милое свое дитятко, преданное на растерзание чудовищу. Дворецкий сказал ему: ‘Я убил дракона и дочь твою, девицу, и все царство твое от чудовища избавил, а потому требую себе в награду руку твоей дочери, как было тобою обещано’.
Король спросил удочери: ‘Правду ли он говорит?’ — ‘Должно быть, правду, — отвечала она уклончиво, — но я выговариваю себе разрешение отложить свадьбу на один год и на один день’.
В этот промежуток времени она надеялась получить хоть какие-нибудь сведения о своем милом охотнике.
Между тем на драконовой горе все звери все еще лежали рядком около своего убитого господина и спали глубоким сном.
Прилетел большой шмель и сел зайцу на нос, но заяц обмахнулся лапкой и продолжал спать. Шмель прилетел вторично и уселся там же, но заяц опять-таки обмахнулся лапкой и все-таки спал. Прилетел шмель в третий раз и пребольно ужалил его в нос, так что тот проснулся. И чуть только он проснулся, как разбудил лисицу, а лисица — волка, волк — медведя, медведь — льва.
Когда же лев проснулся и увидел, что королевны нет, а его господин лежит убитый, то он начал страшно рычать и воскликнул: ‘Кто мог это со- вершить? Медведь, зачем ты меня не разбудил?’ Медведь спросил у волка: ‘Волк, ты почему меня не разбудил?’ — а волк задал тот же вопрос лисице, лисица — зайцу.
Один бедный заяц ни на кого не мог сослаться, и все сложили вину на него.
Они готовы уже были растерзать его, но он взмолился о пощаде и стал просить: ‘Не губите вы меня, я сумею оживить нашего господина. Я знаю гору, на которой растет такой корень, что кто его во рту держит, тот исцеляется от всех болезней и всяких ран. Но только до той горы двести часов пути’.
Лев сказал ему на это: ‘В двадцать четыре часа ты должен сбегать туда и обратно и тот корень принести с собой’.
Заяц тотчас же пустился в путь и через двадцать четыре часа действительно вернулся с корнем.
Лев приставил охотнику голову на место, а заяц ткнул ему корень в рот, и мигом все опять срослось, и сердце стало биться, и жизнь к нему возвратилась.
Тогда охотник очнулся от сна и ужаснулся, не видя около себя королевны, он подумал: ‘Верно, она ушла во время моего сна, чтобы от меня избавиться’.
Лев впопыхах приставил своему господину голову лицом назад, но тот в своей великой печали этого и не приметил, и только уж в полдень, когда ему захотелось поесть, он увидел, что голова у него перевернута, никак не мог понять причины такого странного превращения и стал у зверей спрашивать, что могло с ним произойти во время сна.
Тогда и рассказал ему лев, что все они от утомления около него заснули, а при своем пробуждении нашли его мертвым, с отрубленною головою, затем рассказал, как заяц принес жизненный корень, а он впопыхах приставил голову наоборот, лицом к спине, но с удовольствием готов исправить свою ошибку.
Он и действительно сорвал охотнику голову, перевернул ее, а заяц заживил ему раны и укрепил голову на плечах при помощи своего корня.
Но охотник запечалился, пошел скитаться по белу свету и всюду заставлял своих зверей плясать перед зрителями.
И случилось так, что он ровно год спустя опять пришел в тот самый город, где он спас королевну от дракона и увидел, что весь город обвешан красной материей.
И спросил он у хозяина гостиницы: ‘Что все это значит? Ровно год тому назад ваш город был весь увешан черным… Почему же теперь он увешан красной материей?’ — ‘Год тому назад, — отвечал хозяин гостиницы, — нашу королевну приходилось отдать на съедение дракону, но дворецкий нашего короля с тем чудовищем сразился и убил его, и завтра должно происходить их венчание. Вот почему тогда город был весь увешан черным, а нынче украшен яркою красною материей’.
На другой день, когда уже надлежало праздновать свадьбу королевны, охотник в обеденное время сказал хозяину гостиницы: ‘А как ты полагаешь, господин хозяин, могу я сегодня здесь у тебя поесть хлеба с королевского стола?’ — ‘Ну, — сказал хозяин, — я, пожалуй, не прочь побиться об заклад на сто червонцев, что этого никогда не будет’. Охотник принял заклад и выложил на стол кошелек со ста золотыми. Потом позвал зайца и сказал: ‘Ступай, мой милый попрыгун, и принеси мне того хлеба, который ест сам король’.
Заяц был между зверьми младший и не смел никому передать своего поручения, а должен был сам его исполнить. ‘Э-э, — подумал он, — пожалуй, если я пойду так-то один по улицам, мясницкие собаки побегут за мною следом’.
Как он думал, так и случилось: собаки пустились за ним бежать по улицам и уже было почти совсем добрались до его красивой шкурки. Но заяц тут как пошел писать, да и укрылся в будку часового, так что тот и не заметил, как это произошло.
Подбежали к будке и собаки: очень хотелось им зайца из нее вытащить, но солдат был на часах, видно, шутить не любил и так угостил их прикладом, что они с визгом и ревом бросились врассыпную.
Чуть только заметил заяц, что путь ему открыт, помчался он в королевский замок и прямехонько к королевне, сел под стулом у ней да лап- кою-то ее чуть-чуть за ножку.
А она и говорит: ‘Пошла прочь!’ — думала, что это ее собачонка. А заяц-то опять ее за ножку лапкой, и она опять-таки: ‘Да пошла же прочь!’ — все еще думая, что это собачка.
Но заяц опять за свое — и третий раз ее за ножку лапкой, тут только заглянула она под стул и узнала зайца по своему ожерелью.
Вот и взяла она его к себе на руки, отнесла в свою комнату и сказала: ‘Милый зайчик! Чего ты желаешь?’ Тот отвечал: ‘Господин мой, тот самый, что убил дракона, прибыл сюда и через меня просит, чтобы ты прислала ему того хлеба, который сам король ест’.
Королевна очень обрадовалась и приказала позвать к себе булочника, а булочнику велела принести того хлеба, который сам король изволит кушать. Зайчик и сказал при этом: ‘Но уж прикажи булочнику, чтобы он мне и снес этот хлеб до дому, а то мясницкие собаки опять за мной погонятся’.
Булочник снес ему хлеб до дверей комнаты самого хозяина, а там уж заяц поднялся на задние лапы, а в передние взял хлеб и поднес его своему господину.
‘Видишь, господин хозяин, — сказал охотник, — сто червонцев теперь мои’.
Хозяин был очень удивлен этим, а охотник опять-таки сказал: ‘Ну вот, господин хозяин, хлеб с королевского стола у меня теперь есть, но мне захотелось отведать королевского жаркого’.
Хозяин проворчал: ‘Ну, это еще посмотрим’, — однако же биться об заклад не захотел.
Позвал охотник лисицу и сказал: ‘Лисонька! Ступай и принеси мне жаркого, которое сам король кушает’.
Лисица недаром слывет пронырой, пошла она по углам и закоулкам, так что ее ни одна собака не увидала, пробралась к королевне, села под ее стулом да лапкой ее за ножку!
Та взглянула под стул и узнала лисицу по ее ожерелью.
‘Милая лисонька, — сказала королевна, — чего ты от меня желаешь?’
Та отвечала: ‘Господин мой, тот самый, что убил дракона, прибыл сюда и прислал через меня просить того жаркого, что сам король ест’.
Позвала королевна повара, заказала ему изготовить жаркое, как его королю на стол подают, и отнести вслед за лисою до самых дверей гостиницы.
Тут уж лисица приняла блюдо из рук повара, сначала обмахнула хвостом мух, которые обсели жаркое, и затем поднесла его своему господину.
‘Вот видишь, господин хозяин, — сказал охотник, — хлеб и жаркое королевские у меня теперь есть, но хочу еще к этому и блюдо зелени, как его сам король кушает’.
Позвал он волка, сказал: ‘Милый волчок, ступай и принеси мне блюдо зелени, как его сам король изволит кушать’.
Волк пошел прямехонько к замку, потому что ему некого было бояться, и когда он пришел в комнату королевны, то дернул ее легонько сзади за платье, так что она оглянулась.
Королевна и его узнала по своему ожерелью и повела к себе, и сказала: ‘Милый волчок, чего ты от меня желаешь?’ — ‘Мой господин, — отвечал волк, — тот самый, который дракона убил, прибыл сюда и через меня желает получить блюдо зелени в том виде, как его сам король кушает’.
Приказала королевна повару приготовить блюдо зелени, как его сам король изволит кушать, и отнести вслед за волком до самых дверей гостиницы, там принял волк блюдо от повара и отнес его своему господину.
‘Вот видишь, господин хозяин, — сказал охотник, — теперь у меня и хлеб, и мясо, и зелень с королевского стола, ну, а я желаю еще отведать и королевского пирожного’.
Позвал он медведя и сказал ему: ‘Мишенька, ты до сладкого и сам охотник! Ступай-ка да принеси мне пирожного, как его сам король изволит кушать’.
Поскакал медведь к замку, и всякий встречный уступал ему дорогу, ког- да же он дошел до замковой стражи, та взяла было ружья наперевес и не хотела впускать его в замок.
Но он на задние лапы поднялся, а передними направо и налево стал наделять всех такими сильными оплеушинами, что вся стража рассыпалась, а он прямехонько прошел к королевне, стал позади нее, да и заворчал легонько.
Та оглянулась, узнала и медведя по ожерелью, позвала его в свою комнату и сказала: ‘Милый Мишенька, чего ты от меня желаешь?’ — ‘Господин мой, — отвечал медведь, — тот самый, который убил дракона, прибыл сюда и просит через меня переслать ему пирожного, того самого, которое король кушает’.
Королевна позвала кондитера и приказала ему испечь пирожное по вкусу короля, и снести его вслед за медведем до самых дверей гостиницы. Там медведь сначала слизнул с блюда те сахарные катышки, которые с пирожного скатились, а затем, став на задние лапы, взял у кондитера блюдо и снес его своему господину.
‘Видишь, господин хозяин, — сказал охотник, — вот у меня теперь и хлеб, и мясо, и зелень, и пирожное с королевского стола, но мне еще хочется попить того винца, которое сам король пьет’.
Позвал он своего льва и сказал ему: ‘Милый лев! Ты, я знаю, не прочь выпить, так ступай же и принеси мне вина, какое сам король изволит пить’.
Пошел лев по улицам, и все встречные люди бежали от него опрометью.
Когда же он пришел к замку и стража хотела загородить ему дорогу, то он только разок рявкнул — и все сразу разбежались.
Постучал он своим хвостом в дверь королевского замка, и сама королевна ему отворила.
Она не испугалась льва только потому, что узнала золотой замочек от своего ожерелья на шее льва, позвала его в свою комнату и сказала: ‘Милый лев, чего ты от меня желаешь?’ — ‘Господин мой, — отвечал лев, — тот самый, что убил дракона, прибыл сюда. Он просит прислать ему через меня того вина, которое сам король пьет’.
Королевна приказала позвать кравчего, и тот должен был принести льву вина, которое сам король пьет.
‘Нет, я лучше сам с ним пойду, — сказал лев, — и посмотрю, чтобы он дал мне настоящего’. И пошел с кравчим в погреб.
И когда они туда сошли, кравчий хотел было нацедить ему вина, которое пили королевские слуги, но лев сказал: ‘Постой! Я сначала вино-то отведаю!’
Нацедил себе полмеры и хлопнул ее разом. ‘Нет, — сказал он, — это не то вино’.
Кравчий посмотрел на него исподлобья и хотел нацедить из другой бочки, из которой угощали вином королевского дворецкого. ‘Стой! — сказал лев. — Я вино сначала сам отведаю’, — нацедил полмеры и выпил одним духом. ‘Это получше, — сказал он, — но это все еще не то вино’.
Тут кравший озлился и проворчал: ‘Этакая глупая животина, а туда же — вина разбирает!’
Но лев дал ему такого подзатыльника, что он грохнулся наземь, и когда поднялся на ноги, тогда уж, не говоря ни слова, провел льва в совсем отдельный погребок.
Там стояло королевское вино, исключительно предназначенное для короля лично.
Лев сначала нацедил себе полмеры этого вина, отведал его, тогда уж сказал: ‘Да, это может быть и настоящее’.
Затем он приказал кравчему нацедить этого королевского вина шесть бутылок.
Вот поднялись они из погреба, и когда лев вышел на свежий воздух, то покачивался из стороны в сторону и был немного навеселе, кравчий должен был снести ему вино до самых дверей гостиницы, и только там лев взял у него корзину с бутылками из рук и передал ее своему господину.
‘Вот видишь, господин хозяин, — сказал охотник, — у меня тут и хлеб, и мясо, и зелень, и пирожное, и вино — все с королевского стола, вот я теперь и сяду за стол с моими зверями’, — и сел за стол, и стал есть и пить, и веселиться, видя, что королевна его не забыла и что он ей мил по-прежнему.
Окончив свой пир, охотник сказал: ‘Господин хозяин, вот я теперь поел и попил, как сам король изволит пить и есть. Ну, а теперь пойду к королевскому двору и возьму королевну за себя замуж’. — ‘Да как же это может случиться? — сказал хозяин. — Ведь у нее уж есть жених, и сегодня назначен день ее сговора’.
Тут охотник вытащил из кармана тот платочек, который королевна дала ему на драконовой горе (в нем и были завернуты семь языков чудовища), и сказал: ‘Мне поможет в этом деле то, что я держу в руке’.
Посмотрел хозяин на платочек и сказал: ‘Ну, уж чему другому, а этому я не поверю! Бьюсь об заклад своим двором и домом!’
На это в ответ охотник вынул кошелек с тысячей червонцев, положил его на стол и сказал: ‘Вот что я ставлю со своей стороны!’
Тем временем король, сев за свой королевский стол, сказал дочери-королевне: ‘Что было нужно всем этим диким зверям, которые к тебе приходили сегодня и взад и вперед расхаживали по моему королевскому замку?’
Королевна отвечала: ‘Этого я сказать не смею, лучше вы сами пошлите за господином этих зверей и прикажите позвать его сюда’.
Король послал одного из слуг своих в гостиницу и приказал позвать чужеземца во дворец.
Слуга пришел как раз в то самое время, когда хозяин с охотником побились об заклад.
Охотник и сказал хозяину: ‘Видишь, король сам посылает за мною слугу и приглашает меня, но я так спроста не пойду. — И сказал слуге: — Попроси короля, чтобы он прислал мне свое королевское платье, карету, запряженную шестериком лошадей, и при ней слуг, которые бы меня сопровождали’.
Услышав такой ответ, король сказал дочери: ‘Что мне следует делать?’ Она отвечала: ‘Прикажите привезти, как он того желает — лучше будет’. Вот и послал король свое королевское платье, карету с шестериком лошадей и слугами к охотнику.
Когда тот все это увидел, то сказал хозяину: ‘Видишь ли, вот теперь и повезут меня, как я сам того пожелал’, — и надел королевское платье, взял платочек с языками дракона и поехал к королю.
Видит король, что он подъезжает к замку, и говорит дочери: ‘Как мне его принять?’ А она ему в ответ: ‘Выйдите ему сами навстречу — так лучше будет’.
Вот и вышел король ему навстречу и взвел его наверх, и все звери последовали за охотником.
Король указал ему место рядом с собою и своей дочерью, а дворецкий сидел на другом конце стола как жених и пока что не узнавал охотника.
Во время обеда вынесли семь голов дракона напоказ, и король сказал: ‘Эти семь голов отрубил дракону мой дворецкий, а потому я и отдаю ему сегодня дочь в замужество’.
Тогда охотник поднялся с места, открыл все семь пастей дракона, заглянул в них и сказал: ‘А куда же девались семь языков дракона?’
Тут дворецкий перепугался, побледнел и не знал, что ему ответите, на- конец он проговорил с перепугу: ‘Да у драконов языков-то вовсе и не бывает’. — ‘Хорошо было бы, если бы их вовсе не было у лжецов, — сказал охотник, — а языки дракона должны служить доказательством победы’.
Он развернул платочек, показал все семь языков, каждый из них вложил в ту пасть, из которой они были вырезаны, и каждый пришелся как раз в меру.
Затем он показал платочек королевне и спросил ее, кому она тот платочек дала.
А королевна отвечала: ‘Тому, кто убил дракона’. Тут подозвал он к себе все свое зверье, с каждого из них снял части ожерелья королевны, а у льва снял с шеи золотой замочек, показал королевне и спросил, кому при- надлежит ожерелье.
Королевна отвечала: ‘Ожерелье и замочек принадлежали мне, и я все это поделила между зверьми, которые тебе помогли справиться с драконом’.
Только тогда уже охотник сказал: ‘Когда я, утомленный битвою с драконом, прилег отдохнуть и заснул, пришел дворецкий и отрубил мне голову, затем он унес с горы королевну и заставил ее признать себя победителем дракона, а что он солгал, тому служат доказательством языки дракона, платочек и ожерелье’.
Тут же он рассказал, как звери исцелили его при помощи дивного целебного корня, как он целый год скитался с ними по белу свету и, наконец, опять сюда пришел и узнал об обмане дворецкого из рассказа хозяин гостиницы.
‘Точно ли правда, что этот человек убил дракона?’ — спросил король у своей дочери.
‘Точно правда, — отвечала дочь, — теперь я могу обнаружить позорное деяние дворецкого, так как оно выяснилось помимо меня, а ранее не могла, потому он вынудил у меня обещание никому не открывать этой тайны. Потому-то я и выговорила себе условие — сыграть свадьбу не ранее, как спустя год и день’.
Тут король приказал позвать своих двенадцать советников, которые должны были произнести приговор над дворецким, и те приговорили злодея к жестокой казни: привязать его к четырем волам и гнать их в разные стороны, пока не разорвут его на части, а за охотника он выдал свою дочь замуж, и все свое королевство поручил ему в управление.
Свадьба была сыграна превеселая, и молодой король призвал на свадьбу своего отца и своего воспитателя и наградил их большими богатствами.
Не забыл он и хозяина гостиницы, приказал его позвать и сказал ему: ‘Видишь, господин хозяин, я на королевне-то женился и потому твой дом и двор теперь мне принадлежат’. — ‘Да, так и по всей справедливости следует’, — сказал хозяин.
Но молодой король ответил: ‘На милости образца нет: твой двор и дом пусть тебе остаются, да к ним в придачу дарю еще тебе и тысячу червонцев’.
Вот и зажил молодой король со своей королевой припеваючи. Он часто выезжал на охоту, потому что очень охоту любил, и его верные звери должны были за ним следовать.
Поблизости же к городу находился лес, о котором ходили недобрые слухи.
Рассказывали в народе, что кто в него случайно зайдет, тому нелегко из него выбраться.
Но молодому королю очень хотелось в нем поохотиться, и он до тех пор приставал к своему тестю-королю, пока тот ему это не разрешил. Вот и выехал он на охоту с большою свитою.
Когда он подъехал к лесу, то увидел в лесу как снег белую лань и сказал своим людям: ‘Постойте здесь, пока я вернусь к вам, я хочу на эту красотку поохотиться’.
Сказав это, он въехал в лес, и только его звери последовали за ним. Свита юного короля простояла и прождала его до вечера, но он не появлялся из леса, тогда свита вернулась домой и рассказала молодой королеве, что ее супруг погнался в волшебном лесу за белой ланью и не вернулся оттуда.
И та очень стала тревожиться о своем супруге. А он ехал да ехал по следу за белой ланью и никак не мог ее нагнать, когда ему казалось, что он приблизился к ней как раз на выстрел, она вдруг быстро от него ускользала и наконец совсем сгинула вдали. Тут только он заметил, что далеко заехал в лес, он взял охотничий рог, стал трубить, но никто не отозвался на его призыв, потому что его свита не могла его услышать.
Ночь тем временем уже наступила, и он увидел ясно, что ему не вернуться домой в тот день, а потому сошел с коня, развел огонь под деревом и собрался под ним переночевать.
Сел он у огня, и звери его полегли кругом, и вдруг ему почудился человеческий голос.
Стал он кругом озираться — и ничего не видел. Но вот снова услышал он как будто вздохи чьи-то у себя над головою, глянул вверх и увидел на дереве старушоночку, которая потихоньку стонала и повторяла: ‘У-у-у! Как мне холодно!’ Он и скажи ей: ‘Сойди, тетка, вниз и обогрейся, коли тебе холодно’. Но та отвечала: ‘Нет, твои звери меня кусать станут’. — ‘Ничего они тебе не сделают, тетка, сходи смело’.
А старушонка-то была ведьма и сказала: ‘Я тебе скину прутик с дерева, ударь их тем прутиком по спине, тогда они мне никакого худа не сделают’.
И точно, скинула ему прутик, и как только он своих зверей тем прутиком ударил, так они тотчас присмирели и превратились в камни.
Обезопасив себя таким образом от зверей, ведьма живо спрыгнула с дерева и его коснулась прутом, и превратила в камень. И стала она смеяться, и стащила молодого короля и его зверей в глубокий ров, где уже много лежало таких же камней.
Когда же юный король совсем не вернулся домой, страх и тревога молодой королевы стали все более и более возрастать.
А тут как раз еще случилось, что другой-то брат, который при разлуке направился на восток, пришел в то же королевство. Он все искал себе службы и никакой не находил, и пришлось ему скитаться по белу свету и показывать людям, как его звери пляшут.
Вот и вздумалось ему, что надо бы взглянуть на ножик, который они с братом при расставании вонзили в дерево, ему захотелось узнать, как живется его брату.
Когда он пришел к дереву, то увидел, что нож с братниной стороны наполовину заржавел, а наполовину все еще блестит.
Он перепугался и подумал: ‘Верно, моего брата постигло большое несчастье, но, может быть, я еще могу спасти его, ведь одна половинка ножа еще блестит’.
Он тотчас направился со своими зверьми на запад, и когда пришел к городским воротам, городская стража выступила к нему навстречу и спросила, не прикажет ли он оповестить свою супругу о своем прибытии — молодая королева, мол, уже два дня в большой тревоге по поводу его отсутствия и опасается того, что он погиб в волшебном лесу.
Стража-то приняла его за своего молодого короля, до такой степени он был на него похож, и за ним точно так же шли дикие звери, как и за братом его.
Юноша сразу понял, что речь идет о его брате, и подумал: ‘Лучше всего будет мне выдать себя за брата, тогда легче мне будет и спасти его’. По- этому он дозволил страже проводить себя до замка и был там принят с великою радостью.
Юная королева приняла его за своего супруга и спросила, почему он так долго находился в отсутствии. ‘Я заблудился в лесу, — отвечал он, — и никак не мог из того леса выбраться’.
Так и жил он в замке еще дня два и тем временем разузнал все, что касалось заколдованного леса, и наконец сказал: ‘Я еще раз должен туда съездить поохотиться’.
Как ни старались старый король и молодая королева отговорить его от этого намерения, он настоял на своем и выехал на охоту с большою свитою.
Когда он прибыл в лес, с ним случилось все точно так же, как и с его братом: он точно так же увидел белоснежную лань и сказал своим людям: ‘Останьтесь здесь и подождите, пока я вернусь’, — въехал в лес, и звери его за ним же побежали.
Точно так же не мог он нагнать этой лани и забрался так далеко в лес, что должен был в нем заночевать.
И когда он развел огонь, точно так же услышал, как кто-то над ним стонет: ‘У-у-у, как мне холодно!’
Глянул вверх — и та же самая ведьма сидела на дереве среди ветвей. ‘Коли тебе холодно, так сходи сюда, тетка, да и грейся!’ — ‘Нет, — отвечала она, — твои звери искусают меня’. — ‘Они тебя не тронут’. — ‘А вот я тебе отсюда скину прутик, — сказала ведьма, — ты их тем прутиком хлестни, так они и точно меня не тронут’.
Но охотник не доверился старухе и сказал: ‘Зверей своих я твоим прутиком хлестать не стану, сходи сюда сама, а не то я тебя стащу с дерева’.
Тогда уж она ему крикнула: ‘Мало ли чего ты захочешь! Да и что ты мне можешь сделать?’ — ‘А вот что: не сойдешь доброй волей, так я тебя выстрелом собью с дерева’. — ‘Стреляй, пожалуйста, я твоих пуль-то и не боюсь вовсе!’
Он прицелился в нее и выстрелил, но ведьма была заговорена против всяких свинцовых пуль, она громко и раскатисто рассмеялась и сказала: ‘Небось, не попадешь в меня!’
Но он был малый не промах: оборвал три серебряных пуговицы со своей одежды, зарядил ими ружье (а против серебряной пули она заговорена не была), и чуть только выстрелил, ведьма с визгом грохнулась с дерева.
Тогда он наступил на нее ногою и сказал: ‘Старая ведьма, если ты тотчас не скажешь мне, куда ты подевала моего брата, то я тебя сейчас схвачу в охапку и брошу в огонь!’
Ведьма перепугалась, стала просить пощады и сказала: ‘Он вместе со своими зверьми лежит окаменелый во рву’. Тогда он вынудил ее за собою следовать, грозил ей и сказал: ‘Старая чертовка, ты теперь должна вновь оживить и моего брата, и всех тех, кто с ним вместе брошен тобою в этот ров! Не то тебе одна дорога — в огонь!’
Она взяла какой-то прутик в руки, прикоснулась им к камням: и ожил его брат со своими зверьми, и многие другие — купцы, ремесленники, пастухи, все поднялись изо рва, поблагодарили охотника за свое освобождение и разбрелись в разные стороны.
А братья-близнецы, свидевшись после долгой разлуки, целовались и обнимались, и от души радовались.
Затем схватили они ведьму, связали и бросили в огонь, и когда она сгорела, тогда и лес сам собою поредел и просветлел, так что можно было сквозь него видеть издали замок королевский.
Вот и пошли оба брата вместе домой и на пути рассказывали друг другу все, что с ними случилось.
Когда же младший сказал, что он теперь вместо старого короля владеет всею страною, то старший заметил ему: ‘Я в этом убедился, когда пришел в ваш город и меня там за тебя приняли, мне оказывали всякие королевские почести, а молодая королева приняла меня за своего супруга и заставила сидеть с собою рядом за столом’.
Как услыхал об этом младший брат, так и вскипел ревностью, и в гневе выхватил меч, отсек им голову брату.
Когда же тот пал на землю мертвый и младший брат увидел его кровь, лившуюся обильною струею, тогда его обуяло раскаяние. ‘Брат мой меня от ведьмы спас, — воскликнул он с громкими рыданиями, — а я отплатил ему тем, что убил его!’
Но тут подошел к нему заяц и предложил ему сбегать за корнем жизни, побежал и принес корень еще вовремя: мертвый ожил, и даже следа его раны не осталось.
Затем они пошли далее, и младший сказал: ‘Ты на меня похож, как две капли воды, на тебе такое же королевское платье, как на мне, и такие же звери идут вслед за тобой, вот мы и войдем в двое противолежащих ворот города и прибудем к старому королю с противоположных сторон’.
На том они и расстались, и вот к старому королю одновременно пришли две стражи от двух противоположных ворот города, и каждая из них возвестила, что молодой король со своими зверьми прибыл с охоты. Король сказал: ‘Быть не может! Ведь эти ворота отстоят друг от друга на час пути!’
Между тем оба брата с двух разных сторон вступили в ворота королевского замка, и оба поднялись наверх одновременно. Тут король, обратясь к дочери, сказал: ‘Скажи ты мне, который из них твой супруг? Они оба на одно лицо, и я различить их не берусь!’
Она заметалась в страхе, потому что и сама не могла отличить одного брата от другого, но вспомнила наконец об ожерелье, которое она поделила между зверьми, стала искать его и нашла на одном из львов свой золотой замочек…
Тогда она радостно воскликнула: ‘Кому этот лев служит, тот и есть мой настоящий супруг!’
Молодой король на это рассмеялся. ‘Точно, этот и есть настоящий!’ — сказал он, и все они вместе сели за стол, стали есть, пить и веселиться.
Пер. под ред. П.Н. Полевого
Печатается по изданию: ‘Сказки, собранные братьями Гриммами’, Спб, 1895.
Изд. ‘Алгоритм’, 1998.
OCR Палек, 1999 г.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека