Н. Б.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XI (1893): Домиции — Евреинова, с. 251—253
Духоборцы, Барсов Николай Иванович, Год: 1903
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Духоборцы — русская секта рационалистического направления. Думают, что она получила начало от неизвестного по имени иностранца-квакера, жившего в 1740—50 гг. в селе Охочем Харьков. губ., учение которого было отголоском проповеди Кульмана и Тверитинова, связанной, в свою очередь, с ересью Косого и Башкина. Дальнейшее развитие этого учения принадлежит Силуану Колесникову, жившему в Екатеринославской губ. (1750—75), большому начетчику, знакомому с сочинениями Эккартсгаузена и Сен-Мартена. Продолжателями Колесникова были в 1755—85 гг. однодворец Иларион Побирохин и отст. унт.-офиц. Капустин, оба — жители Тамбов. губ. Затем секта обнаружена была во мн. др. губерниях. По официальным исчислениям в 1826 г. Д. было в России 27000, а в 1841 г. — 29000. В первый раз обращено было внимание правительства на Д. в 1773 г., затем они подвергались гонению в 1793—94, 1797—1800 гг. Часто им удавалось избегать преследований, так как Колесников учил наружно покоряться церкви и правительству и только Капустин воспретил Д. это притворство. Посланный в 1801 г. для собирания сведений о секте Д. И. В. Лопухин (масон) дал о ней самый хороший отзыв. Известный Г. С. Сковорода составил для них своего рода катехизис, ‘Исповедание веры Д. Екатеринославских’, поданное губернатору. По мысли Лопухина состоялся закон о переселении всех Д. в Мелитопольский уезд (Таврич. губ.), на берега р. Молочной, но многие из сектантов остались на прежних местах. В 1811 г. Д. в числе 4000 чел. просили о позволении поселиться на новозавоеванном берегу Дуная, по причине войны 1812 года им это не было разрешено, а в 1817 г. прекращено было переселение Д. из других мест и на Молочные воды, где им жилось как нельзя лучше, так как при большом обилии земли (79000 дес.) они перенимали от поселенных в соседстве с ними менонитов много полезных нововведений в сельском хозяйстве. С 1819 г. благосклонное внимание правительства к Д. прекращается. В 1837 г. последовал указ о переселении их с Молочных вод в Закавказский край. В 1843 г. известный Гакстгаузен посетил Д., еще остававшихся на Молочных водах. Его заметки о них — очень ценный источник сведений о Д. — У Д. нет письменного изложения их учения: между ними очень мало было грамотных, а лиц образованных и вовсе неизвестно. Поэтому сведения об их учении заимствуются исключительно из записей и рассказов, сделанных посторонними им лицами. Исходным пунктом учения Д. была квакерская идея: в душе человека пребывает сам Бог, и сам Он наставляет человека Своим словом. Памятию человек уподобляется Богу Отцу, разумом — Богу Сыну, волею — Духу Св., Отец — свет, Сын — живот, Св. Дух — покой, Отец — высота, Сын — широта, Св. Дух — глубина. Чувственно Бог существует в природе, а духовно — в человеческой душе. Это учение вполне аналогично доктринам еретиков — Савеллия и Павла Самосатского. Душа человека, по учению духоборцев, существовала до сотворения мира и пала вместе с павшими в то время духами, души посылаются на землю и облекаются в тела в наказание за падение. Первородного греха Д. не признают: ‘всяк сам по себе грешен и спасен’. После смерти душа благочестивого человека переходит в тело живого праведника или новорожденного, а душа беззаконника — в животное. Небо и ад нужно понимать духовно, небес семь: 1-е — смирение, 2-е — разумение, 3-е — воздержание, 4-е — братолюбие, 5-е — милосердие, 6-е — совет, 7-е — любовь. Разница между теперешнею и будущею жизнью праведников — только в том, что в последней они будут жить без грешников. Воскресения тел не будет, и самая кончина мира ограничится истреблением грешников. И. Христос, по понятию Д., был простой человек, в котором с особенною силою выражался божественный разум. И его душа подлежит переселению, как всякая душа: она обитала в Колесникове, в Капустине. Распялся Он плотию, чтобы показать нам пример страдания. Вообще историю Христа нужно разуметь духовно: Христос должен в нас зачаться, родиться, возрастать, учить, умирать, воскресать и возноситься. Д. признают 10 заповедей, в псалмах их обличаются пороки и всякая неправда, лишь 5-я заповедь ими изменена. Настойчиво проповедуется у них благочестие в мыслях и делах. Все люди по естеству равны между собою, внешание отличия, каковы бы они ни были, ничего не значат. Чада божии сами исполняют что следует, без принуждения, власти нужны не для них, а разве для укрощения злых, татей и разбойников. Непозволительна клятва и присяга, не следует носить оружие и сражаться с врагами. В 1841 г. (при переселении за Кавказ) Д. показывали полную покорность властям, говоря: ‘царя почитаем, милостивым властям повинуемся, кто безвинно бьет и мучит, тот антихрист, кто милостиво судит, уподобляется Богу. Ходить в церковь совесть нам не велит, в ней святости не чаем… Везде церковь, где два или три собраны во имя Христово’. К составу этой ‘церкви’, по Колесникову, принадлежат все высоко одаренные Божественным разумом, не исключая евреев и турок. Библию Д. признают данною от Бога, но берут из нее ‘только полезное’ для них, а остальное отметают или толкуют иносказательно, в своем смысле. Главное значение они усвояют своей ‘книге животной’, т. е. сохраняющемуся в их среде преданию, живому слову (писанное слово — мертвое). ‘Животная книга’ слагается у них из их ‘псалмов’, которые представляют или перифраз псалмов Давида, или их собственную импровизацию. О преемниках апостольских (священстве) Д. говорят: ‘тот преемник, кто чист делом и телом, смирен и кроток, добрым делам покорен, а от дурных удален’. Исповедываться нужно не одному какому-либо человеку, а Богу небесному, перед всеми, прося у всех прощения. Причащение понимается ими духовно, в смысле внутреннего восприятия в себя слова Божия. Брак таинством у них не считается и совершается единственно по взаимному согласию брачащихся, кто хочет — венчается в церкви. Пост, по их понятию, — воздержание от злых мыслей, слов и дел. Святых и Богородицу Д. почитают, но их на помощь не призывают, хотя и справляют праздники храмовые в своих селах, за умерших не молятся, икон и уставов св. отцов не признают. Богослужение Д. совершается в комнате, посреди которой стоит стол с хлебом и солью, или на открытом поле и состоит в чтении псалмов, пении молитв и взаимном целовании, иногда наставники их при этом говорят поучения. Управление делами общины у духоборцев принадлежит мирской сходке стариков. Для души, по мнению Д., безразлично, в каком теле ей приходится обитать, у нее один отец — Бог, и одна мать — природа. Поэтому они родителей своих не называют отцом и матерью: сын называет отца просто по имени или же, если он стар, — старичком, а мать — ‘няней’ или ‘старушкой’. Мужья называют жен сестрами, а жены мужей — братьями.
О жизни Д. одни отзываются с большою похвалою, говорят об отсутствии у них воровства и пьянства, об исправной уплате податей, по другим, у них господствуют разврат и жадность к деньгам, ненависть и ссоры доходят до кровавых истязаний и убийств. Хотя об этой секте есть монография О. Новицкого ‘Духоборцы’ (2 изд. 1882), но нельзя сказать, чтобы она была исследована вполне. В печатных сведениях о ней, как и в официальных донесениях, она часто смешивается с молоканами и даже с хлыстами. В архиве и особом музее министерства внутренних дел хранится большое количество сведений о Д. (в виде производившихся о них дел и разных записок), доселе не разработанных. Список печатных статей о Д. см. в ‘Указателе статей о расколе и сектах’, изд. Св. Синодом, СПб. 1890—92 гг.