ДРЕВНЕ-ГРЕЧЕСКАЯ КОМЕДІЯ.
ДРЕВНЕ-ГРЕЧЕСКАЯ КОМЕДІЯ.
ПРЕДСТАВЛЕНІЕ ‘ОБЛАКОВЪ’ АРИСТОФАНА НА ТЕАТРЪ ВЪ АИНАХЪ (*).
Сократъ.
Стрепсіадъ.
Сократъ.
Стрепсіадъ.
Сократъ.
Стрепсіадъ.
Сократъ.
Стрепсіадъ.
Сократъ.
Стрепсіадъ.
Древне-греческая комедия, Аристофан, Год: 1852
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Литературное попурри. Иллюстрированный альманахъ моды.
Санктпетербургъ. Въ типографіи императорской Академіи Наукъ. 1852 г.
(*) Аристофанъ, знаменитый комическій поэтъ древней Греціи (род. за 450 л. до P. X.), поставилъ на сцену аинскаго театра до 54 пьесъ, въ которыхъ съ рдкимъ искусствомъ и остроуміемъ, хотя не всегда справедливо, преслдовалъ многихъ философовъ, государственныхъ людей, простыхъ гражданъ и даже самихъ боговъ Греціи. Особенно сильному гоненію и самымъ дкимъ насмшкамъ отъ него подвергся благородный философъ Сократъ, противъ котораго онъ написалъ цлую комедію ‘Облака’. Изъ всхъ комедій Аристофана до насъ дошли только одиннадцать и въ томъ числ ‘Облака’, о которыхъ идетъ рчь въ предлагаемой стать.
Былъ праздникъ Цибелы {Цибела или Веста — богиня земли.}. На театр готовилось представленіе новой комедіи Аристофана.
Съ приближеніемъ вечера, народъ аинскій сталъ тсниться около мраморныхъ прилавковъ, гд — слдуя обычаю — каждому явившемуся гражданину Аинъ выдавали по два обола, одинъ оболъ служилъ платою за мсто въ театр, на другой покупалась закуска, которая считалась необходимостью во время представленія.
Получивъ два обола, каждый отправлялся по галереямъ прямо къ амфитеатру. Здсь встрчали публику оффиціальные приставы, изъ которыхъ одни, одтые въ пурпурную одежду, сбирали плату за входъ, а другіе, съ блымъ жезломъ въ рукахъ, выстраивали пришедшихъ въ одну линію, провожали каждаго до назначеннаго ему мста, на ступеняхъ амфитеатра, и наблюдали, чтобы не произошло какого безпорядка.
Театръ мало-по-малу наполнялся, вся эта масса людей, занявшая ступени и проходы амфитеатра и расположившаяся довольно-нецеремонно — кто сидя, кто полулежа, кто стоя — весело шумла, въ ожиданіи представленія. То слышались крики нетерпнія, то раздавались смхъ, шутки и колкія замчанія на счетъ ближнихъ, всякая неловкость громко и безпощадно осмивалась. Если являлся гражданинъ дурно и небрежно одтый, съ странными манерами, или если входившій нечаянно зацплялъ за ноги другихъ и спотыкался — вся публика поднималась съ мстъ и разражалась хохотомъ, всякій говорилъ громко, прямо указывая пальцемъ на бднаго несчастливца, и со всхъ сторонъ раздавались дкія, саркастическія замчанія.
Чтобы спастись отъ подобныхъ преслдованіи, бдной жертв не оставалось другого средства, какъ только уйти изъ театра или же, укутавъ голову въ плащъ, спрятаться между зрителями и ожидать, пока явится новая жертва, и новый случаи отвлечетъ вниманіе безжалостныхъ весельчаковъ.
Когда собралось довольно-много публики и вс почти мста въ театр были уже заняты, вошелъ сгорбившійся отъ лтъ и чрезвычайно-бдно одтый старикъ, онъ попробовалъ отыскать себ мсто, но вс труды его оказались напрасными — мста не было. Въ разныхъ концахъ амфитеатра послышались насмшки, и молодежь, отличавшаяся самою крайнею веселостью, начала сдвигаться на скамейкахъ плотне, чтобы приманить къ себ старика пустымъ мстомъ, но лишь только старикъ подходилъ къ очистившемуся мсту и сбирался ссть, какъ весельчаки закрывали его, раздвигаясь, и ставили бднаго старца въ самое комическое положеніе. Старикъ обошелъ много скамеекъ и везд надъ нимъ повторялись т же наглыя шутки, наконецъ онъ достигъ до мстъ, занятыхъ послами Спарты, тотчасъ же одинъ изъ посланниковъ, самый младшій по лтамъ, всталъ, и уступивъ свое мсто старцу, помстился самъ сзади его.
Одинъ Аинянинъ поднялся и началъ рукоплескать.
Публика тотчасъ же подхватила, и со всхъ сторонъ раздались громкія и продолжительныя рукоплесканія молодому иностранцу, — какъ будто бы легкомысленные Аиняне позабыли, что эти самые аплодисменты служили горькимъ упрекомъ ихъ собственному поведенію.
Скоро однако же раздались звуки музыки, возвстившіе начало спектакля, и на сцен появился хоръ, впереди котораго шелъ флейтистъ, дававшій тактъ шагамъ хористовъ.
Хоръ былъ построенъ въ вид колонны — шесть рядовъ спереди и четыре въ глубину, это служило обычнымъ возвщеніемъ, что даваемая пьеса — комедія.
Сцена представляла площадь, обставленную домами, между которыми открывались дв улицы, одна шла на востокъ, другая на западъ.
Вдругъ, изъ глубины сцены начало подвигаться къ публик ложе, движимое скрытыми пружинами, и оттуда вышелъ Стрепсіадъ (шутовское лицо), который сталъ бгать по сцен въ большомъ волненіи, ‘потому-что — говорилъ онъ — у него много долговъ и чрезвычайно-раззорительныя привычки’. Приходитъ Фидиппидъ, сынъ Стрепсіада, пустйшій молодой человкъ и такой же мотъ, какъ и отецъ. Между ними начинается ссора по поводу философа, котораго Стрепсіадъ не называетъ, впрочемъ, и къ которому посылаетъ сына, чтобы научиться средству избавиться отъ своихъ должниковъ.
У обоихъ актеровъ, игравшихъ роли Стрепсіада и Филиппида, были надты маски, которыя закрывали не только лице, но и всю голову, ротъ у масокъ былъ сдланъ совершенно разинутымъ, и голосъ актера, проходя сквозь это отверстіе, пріобрталъ необыкновенную звучность, отъ особаго расположенія стальныхъ пластинокъ, прикрпленныхъ къ краямъ губъ маски.
Стрепсіадъ стучится въ дверь философа, приходитъ служитель отворить, и тутъ начинается между ними сцена, вся состоящая изъ побасенокъ и шутокъ. Посл этого занавсъ въ дом поднимается: виднъ философъ, среди своихъ учениковъ.
Вроятно маски новыхъ дйствующихъ лицъ были слишкомъ похожи на тхъ, кого преслдовалъ Аристофанъ, потому-что публика сейчасъ же обратилась къ тому Аинянину, который первый началъ рукоплескать спартанскому послу, и каждый началъ повторять съ громкимъ смхомъ:
‘Сократъ! Сократъ!’
Сократъ, сидя съ букетомъ розъ въ рукахъ, самъ хохоталъ не мене остальной публики, но безъ хвастовства или горечи.
Спектакль продолжался. Сократъ комедіи спустился изъ воздуха въ корзин и, сойдя на землю, началъ взывать къ ‘Облакамъ’, единственнымъ богамъ — говорилъ онъ — которыхъ онъ признаетъ.
Посл взыванія Сократа, сходятъ на сцену ‘Облака’. Это были актеры, одтые въ самые странные костюмы, съ масками женщинъ. Они поютъ хоромъ, прославляютъ власть облаковъ, которыя они изображаютъ и въ заключеніе объявляютъ свое покровительство Стрепсіаду, во имя Сократа. Тогда Стрепсіадъ отрекается совершенно отъ боговъ аинскихъ и весь предается поклоненію ‘Облаковъ’, которые общаютъ научить его, какъ нарушать всякія права и не платить долговъ.
‘Ты только слушайся Сократа, — такъ отлично научишься этому’ — говорятъ въ заключеніе ‘Облака’.
Этимъ оканчивается первый актъ. Лишь только актеры сошли со сцены, какъ публика вновь начала шумть и смяться.
Потомъ опять.является хоръ, а за нимъ Сократъ и Стрепсіадъ, у котораго философъ укралъ мантію.
Начинается разговоръ между дйствующими лицами, онъ многократно прерывается веселымъ смхомъ публики, очевидно восхищенной пьесою.
Ну, чему жъ ты хочешь научиться: мр, гармоніи, кадансу.
Прежде всего, научи меня мр: недавно купецъ страшно надулъ меня фальшивою мрою. А гармонія твоя — на что мн она?
Чтобы доставлять удовольствіе въ обществ.
Только для этого? Вотъ пустяки! Научи-ка меня лучше, какъ отдлываться отъ разныхъ обязательствъ и отъ закона.
Чмъ ближе и пряме идетъ Стрепсіадъ къ длу, тмъ боле Сократъ удаляется отъ него и ‘такъ-какъ философія требуетъ, говоритъ онъ, много предварительныхъ свдній’ — то онъ даетъ своему ученику урокъ въ грамматик, который оканчиваетъ наставленіемъ:
‘Возлягъ, погрузись въ размышленія, уцпись за какую-нибудь идею и если ты не въ состояніи переварить ее — брось, ухватись за другую, подраздляй, опредляй, созерцай, наконецъ обдумывай, какъ бы оплести своихъ кредиторовъ.’
При этомъ, взрывы смху и неистовые аплодисменты раздались со всхъ концевъ амфитеатра, потому-что вся эта рацея была не что иное, какъ довольно-ловкая и тонкая пародія на ученіе Сократа.
Стрепсіадъ, уставшій ворочаться на своемъ лож, кричитъ, наконецъ, что онъ нашелъ секретъ, котораго искалъ.
‘Если я подкуплю ессалійскую жрицу, да съ помощью ея утащу мсяцъ и запру въ ящикъ, точно зеркало.
Ну что-жъ изъ этого выйдетъ?
Не будетъ мсяца — не нужно платить ежемсячныхъ процентовъ.
Хорошо, ну а если ты приговоренъ, напримръ, уплатить пять талантовъ,— какъ ты изъ этого вывернешься? Подумай-ка, подгони немного свой разсудокъ.
Я стану сзади судьи, наведу зажигательное стекло и сожгу вс обвиненія противъ меня.
А если тебя посадятъ въ тюрьму?
Ну, тогда просто-на-просто я повшусь.’
Сократъ видя, что онъ ничего не можетъ сдлать съ своимъ ученикомъ, велитъ ему привести на мсто себя сына.
Не стоитъ слдить за каждою сценою комедіи въ подробности, довольно сказать, что по совтамъ Сократа, сынъ Стрепсіада бьетъ, наконецъ, отца и прогоняетъ его. Это до такой степени раздражаетъ Стрепсіада противъ философіи, что онъ, собравъ толпу своихъ служителей съ топорами и факелами, идетъ на крышу школы, разрушаетъ ее, а остатки предаетъ пламени.
Изъ развалинъ выходитъ запачканный Сократъ съ толпою своихъ учениковъ, и хоръ разражается противъ него насмшками и сарказмами.
Во все время представленія, ни тни неудовольствія или замшательства не выразилось на лиц Сократа (настоящаго), оно было спокойно и величественно, выждавъ, пока прошла большая часть публики и сдлалось просторне, философъ съ достоинствомъ вышелъ изъ театра, окруженный толпою учениковъ, которые вовсе не отличались спокойствіемъ и благоразуміемъ ихъ учителя.
На поворот въ одну улицу, Сократъ лицемъ къ лицу столкнулся съ Аристофаномъ, котораго съ тріумфомъ провожали его друзья. Аристофанъ покраснлъ и хотлъ уклониться въ сторону, но Сократъ подошелъ прямо къ нему и махнулъ ему въ лицо букетомъ розъ, который держалъ въ рукахъ.
Пораженный и нсколько испуганный, Аристофанъ сдлалъ быстрый шагъ назадъ.
‘Аристофанъ, сказалъ философъ: прими это также, какъ я принялъ твою комедію — не сердись за легкія царапины, ради благоуханія.’
— Остерегись! сказалъ одинъ прохожій: въ этихъ розахъ можетъ скрываться аспидъ.
Этотъ прохожій — былъ Платонъ.
Двадцать три года спустя, Сократа заставили принять ядъ, въ то же время, Аристофанъ, мрачный и задумчивый, проходилъ по Пританеи (главной афинской площади), знакомый голосъ заставилъ его вздрогнуть:
‘Я теб говорилъ. Аристофанъ, что въ розахъ кроется аспидъ.’