ДОН-КИХОТ,
ИСТОРИЯ УДИВИТЕЛЬНОГО РЫЦАРЯ
ДОН-КИХОТ,
ИСТОРИЯ УДИВИТЕЛЬНОГО РЫЦАРЯ
Для детей среднего возраста.
С шестью раскрашенными картинками.
МОСКВА.
Издание Т-ва И. Д. Сытина.
1925 г.
Дон-Кихот.
Дон-Кихот.
Дон-Кихот, Сервантес Мигель Де, Год: 1925
Время на прочтение: 11 минут(ы)
В Испании, в небольшой деревушке, жил некогда небогатый дворянин. При нем жили: экономка почтенных дет, правившая всем его домом, племянница и лакей. Дворянин был телом очень крепок, несмотря на свои 50 лет, но при этом неимоверно худ и тощ. Никаким делом он не занимался, только читал рыцарские романы, т.-е. такие чудесные книжки, в которых рассказывается про битвы странствующих рыцарей с небывалыми великанами и коварными чародеями.
Мало-по-малу он так пристрастился к чтению, что стал проводить в библиотеке не только дни, но и ночи. Через несколько времени он пришел к убеждению, что все эти невероятные приключения не сочинены, а были в действительности, и решил сам пуститься по белу свету, чтоб совершить ряд небывалых славных подвигов.
Прежде всего ему, разумеется, понадобилось оружие. У него был только старый панцырь, испорченный шлем и копье. Эти вещи принадлежали еще его прадеду.
Он их почистил, а шлем починил картоном и небольшими кусочками железа.
Затем он позаботился о коне для себя. Лошадь у него была жалкая,— кожа да кости,— совсем кляча, но ему казалось, что она очень красива и резва, Он придумал ей очень хорошенькое название — Россинанта, а для себя долго искал подходящего имени и, наконец, нашел. Он назвался Дон—Кихотом Ламанчским. Теперь нашему рыцарю недоставало только двух вещей: во-первых, дамы сердца: таковую наш чудак избрал себе в лице дочери одного соседнего пахаря, которую назвал Дульцинеей из Тобозо, во-вторых, ему недоставало оруженосца. Почтенный рыцарь обошел и это затруднение: уговорил соседнего крестьянина Санчо-Пансу покинул свою семью и свое поле и пуститься с ним в путь. Санчо-Пансо согласился, только просил позволения взять с собою любимого осла, так как чувствовал себя плохим ходоком.
Уладивши всё это, Дон-Кихот облекся в панцырь, напялив на голову шлем, взял в руки копье и взобрался на Россинанта, а для того, чтобы никто не заметил его от’езда, он выехал из дому через вороты птичника. Само верхом на осле дожидался своего господина невдалеке на дорого,
Рыцарь и оруженосец пустились в путь.
Вскоре они увидели вдали несколько мельниц.
— Друг мой Санчо,— сказал Дон-Кихот, — видишь ли ты эту толпу великанов? Я сейчас вступлю с ними в бой и истреблю их всех до единого.
— Где вы там увидели великанов?— возразил Санчо.— Тут одни ветряные мельницы
— Молчи, Санчо! Ты не понимаешь, что это проделки злого волшебника Фрестона: он нарочно превратил всех великанов в ветряные мельницы, чтобы лишить меня славы победы над ними. Но я заставлю их сражаться со мной!
И Дон-Кихот с копьем наперевес, прикрываясь щитом, погнал своего Россинанта к ближайшей мельнице. Только что он подскакал к ней, как одно из крыльев, быстро повернувшись, подняло рыцаря и с силою бросило его на землю, откинув лошадь в другую сторону.
Прибежал Санчо и ужаснулся, увидев своего рыцаря лежавшего без чувств.
Придя в себя, Дон-Кихот сказал со стоном:
— Увы, Санчо! Первый подвиг мой оказался малоуспешным!
Не обращая внимания на слова рыцаря, Санчо помог ему встать и усадил на Россинанта, который ушибся не меньше своего всадника.
Поехали дальше, добрались до гостиницы и остановились ночевать. Дон-Кихот принял гостиницу за замок и был удивительно любезен со всеми.
Служанка гостиницы Мариторна, рослая с широчайшими плечами женщина, устроила для приезжего рыцаря постель из досок на чердаке. Рядом с ним устроился Санчо-Пансо, а также погонщик мулов, остановившийся в той же гостинице. Скоро глубокая тишина воцарилась на чердаке корчмы. Это безмолвие способствовало мечтам Дон-Кихота, постоянно бредившего о всякой чепухе, вычитанной им в своих книгах. Лежа с открытыми глазами на своем шатком ложе он воображал себя в роскошном замке,— что, впрочем, он делал в каждой лачуге,— а служанку Мариторну — прекрасной синьоритой очарованной им. В полночь Мариторне понадобилось сходить за чем-то на чердак, и она осторожно стала пробираться между спавшими там людьми. Едва только она показалась около Дон-Кихота, как последний привстал на постели и, превозмогая свою боль, простер обе руки вперед и заговорил нежным голосом:
— Прелестная дама! Я душевно желал бы отблагодарить вас за несказанное блаженство, которое вы доставляете мне позволив созерцать вашу дивную красоту, но судьбу, всегда преследующая великих людей, лишает меня возможности тотчас же посадить вас на коня и умчать в мой неприступный замок!
Мариторна не знала, что отвечать на это приветствие, которого она, кстати сказать, совершенно не понимала,
Между тем проснулся погонщик. Спросонья он принял речь Дон-Кихота за происки домового. Вне себя от страха, приблизился он к Дон-Кихоту и с такой силой ударил его по ввалившимся скулам, что сам не удержался и всею своею тяжестью придавил злосчастного рыцаря. Раздался треск продавленных досок, которые с грохотом упали, увлекая за собою и барахтавшихся на них людей.
Шум этот разбудил хозяина. Взяв ночник, он стал подыматься на чердак, чтобы водворить там порядок.
Когда Мариторна услыхала шаги хозяина, она, дрожа от страха, поспешила спрятаться за спиною Санчо-Пансо.
— Что ты тут делаешь, негодница? — крикнул хозяин, взобравшись наверх.— Постой, вот я тебе покажу, как шуметь по ночам!
Мариторна с испугу вцепилась в Санчо, который вообразил, что его хотят задушить, и с ожесточением принялся размахивать вокруг себя кулаками! Получив несколько довольно полновесных ударов, Мариторна тоже рассердилась и, в свою очередь, стала колотить оруженосца. Драка, завязалась форменная и, что всего интересней, молчаливая.
По поговорке, ‘собака за кошкой, кошка за крысой’, погонщик бросился на Санчо, Санчо на Маририторну, Мариторна на Санчо, хозяин на Мариторну, и все четверо начали действовать с усердием, достойным лучшей цели.
Произошла страшная кутерьма, а когда опрокинутый ночник потух, началась уж такая свалка, описать которую прямо невозможно. Достаточно сказать, что один колотил всех, все одного, не разбирая более, кто друг, кто недруг.
Наконец, окончательно выбившись из сил и понемногу придя в себя, все, пользуясь темнотой, незаметно возвратились каждый на свое место хозяин — в свои) комнату, Мариторна — в кухню, а погонщик — на свою постель. Только Дон-Кихот и Санчо не двинулись с места — первый потому, что лежал без чувств, а второй — не мог шевельнуться от боли. Немного спустя Дон-Кихот очнулся и жалобным голосом окликнул своего оруженосца:
— Санчо, ты спишь?
— Какое сплю! — сердито пробурчал Санчо.— Разве можно порядочному человеку тут спать, когда сюда забрались все черти из ада и принялись безобразничать!
— Разве и тебя поколотили, друг мой?
— Ах, ты Господи! Да разве вы не слыхали всего, что здесь произошло? Ведь эти невидимки не оставили да мне ни одного живого места!
— Прости меня, друг мой, я был занят своими мыслями и не расслышал хорошенько… Но ты не огорчайся, Санчо, и будь мужественней. Я сейчас приготовлю знаменитый фьерабрасовский бальзам, который вылечит нас обоих в одну минуту. Попробуй-ка встать, Санчо, и сходить к владельцу этого замка. Попроси его дать нам немного оливкового масла, вина, соли и розмарина для приготовления чудесного бальзама.
Санчо с громадным усилием поднялся и потащился ощупью вниз искать хозяина.
Когда Санчо принес Дон-Кихоту все снадобья, рыцарь кое-как встал и при помощи своего оруженосца спустился в кухню. Там он приказал развести огонь и, сложив все в глиняный горшок, принялся с разными заклинаниями варить свой знаменитый бальзам. Скоро лекарство было готово, и Дон-Кихот попросил у хозяина, присутствовавшего при варке бальзама, какую-нибудь посудину. Хозяин дал ему маленькую жестяную лейку, служившую для наливания масла в лампы.
Вылив бальзам в лейку, Дон-Кихот, не долго думая выпил чуть не пол-лейки, надеясь тотчас же получить исцеление от всех своих немощей. Однако, не успел он еще пожаловаться на то, что страшно обжог себе рот и горло, как у него открылась сильнейшая рвота, в продолжение которой казалось, что все его внутренности должны выйти вон.
Мало-по-малу рвота остановилась, и Дон-Кихот попросил, чтобы его снесли опять наверх и уложили в постель. Просьба его была исполнена, и наш рыцарь скоро заснул и проспал часа три.
Проснувшись, Дон-Кихот почувствовал себя так хорошо, что у него не осталось никакого сомнения относительно его умения приготовлять чудесный фьерабрасовский бальзам. Санчо был тоже в восторге, увидав своего рыцаря почти совершенно здоровым, и сейчас же попросил позволения выпить чудесного бальзама, что и было ему, конечно, разрешено.
Но, по всей вероятности, желудок у оруженосца был слабее, чем, у рыцаря, судя по тому, что бедняга чуть не отдал Богу душу от страшных колик в животе и мучительной тошноты. Корчась на дворе от страшной боли, оруженосец разражался градом ругательств против лекарства и злодея, изобревшего его.
— Вот что, Санчо, — с глубокомысленным видом сказал Дон-Кихот:— ты, наверное, так страдаешь потому, что ты не рыцарь. Помнится мне, где-то читал, что этот бальзам действителен только для рыцарей.
— Ох, Господи, отпусти душу на покаяние!— стонал Санчо.— Что же вы, ваша милость… не вспомнили об этом… прежде, чем я… хватил этой… дьявольской… гадости!
Помучившись часа два, Санчо мало-по-малу оправился и дал себе клятву никогда больше не пользоваться лекарствами рыцарей. Не желая терять даром драгоценного времени, Дон-Кихот, между тем, оседлал своего Россинанта, взгромоздился на него, и пока Санчо возился, с своим ослом, подозвал хозяина и важно сказал ему:
— Господин владелец замка, я буду неблагодарным, если не сохраню навеки памяти о вашем любезном гостеприимстве, если когда-нибудь вам понадобится мститель за обиду, скажите только слово — и я ручаюсь вам, как рыцарь, что вы получите полное удовлетворение.
Ответ был такой, какого следовало ожидать.
— Господин рыцарь, мне никаких ваших услуг не надобно, я желаю одного, чтобы вы заплатили по счету.
— Как? Так здесь гостиница!.— вскричал Дон-Кихот.— В таком случае знайте, что я не намерен нарушать обычаи ордена, рыцарем которого состою. Еще ни один странствующий рыцарь не платил за что бы тони было. В награду за их труды им всюду дают приют и пищу даром.
С этими словами он дал шпоры своему коню и уехал.
Санчо-Пансо был не так проворен, хозяин гостиницы задержал его и потребовал, чтобы он платил за своего господина. Как оруженосец странствующего рыцаря, Санчо гордо отказался платить, на его беду, хозяин гостиницы не любил шутить подобными вещами и сделал знак своим людям. Те стащили бедного оруженосца с осла, положили на простыню и давай его подбрасывать вверх.
Несчастный принялся кричать во все горло. Дон-Кихот услыхал и вернулся, но ворота гостиницы оказались запертыми, и рыцарю осталось только произносить за стеною безполезные угрозы по адресу обидчиков. Наконец, несчастного Санчо-Пансо выпустили измученного, избитого, но все-таки не заплатившего ни копейки.
Покряхтывая, Санчо-Пансо взгромоздился на осла, выехал к поджидавшему его Дон-Кихоту, и они отправились в путь.
Занимательные рассказы Дон-Кихота о рыцарских подвигах скоро заставили Санчо забыть о пережитых страданиях. Долго ехали так рыцарь с своим оруженосцем без всяких приключений,
Во вот впереди на дороге показалось густое облако пыли.
— Друг мой Санчо!— вскричал Дон-Кихот.— Наступила минута, когда весь мир увидит, к каким великим подвигам готовила меня судьба. Видишь ли ты этот столб густой пыли? Так знай, что за нами стремится бесчисленная армия злого Фрестона! Слышишь ржанье коней, трескотню барабанов и звуки труб?
— Я ничего не слышу, кроме блеяния баранов, удивился оруженосец.
Но Дон-Кихот пришпорил Россинанта и уже пустился вперед.
— Погодите, ваша милость! Стойте,— кричал ему вслед Санчо.— Клянусь Богом, это стадо баранов. Остановитесь! Что вы делаете?
А Дон-Кихот, продолжая лететь вперед, в свою очередь, кричал изо всех сил:
— Готовься, презренный Фрестон, встретить неотразимый натиск храбревшего рыцаря! Смерть всем, идущим под его знаменем!
И храбрый рыцарь мужественно врезался в самую середину бараньего стада. Размахивая во все стороны своею пикою, он с таким остервенением начал колоть несчастных четвероногих, как будто это были его злейшие враги.
Пастухи сначала честью, просили его оставить в покое бедных животных, но видя, что слова не действуют, принялись швырять в него камнями. Один из камней ударил в правый бок Дон-Кихота с такой силой, что злополучный рыцарь свалился на землю.
Воображая, что он убит, пастухи взвалили к себе на плечи раненых баранов, собрали перепуганное стадо и убрались подальше от места побоища.
Когда пастухи удалились, Санчо под’ехал к своему господину, валявшемуся среди пыли в очень незавидном положении, хотя и в полной памяти, и оттащил его в сторону от дороги. Затем Санчо собрал по кустам хворосту, развел костер и стал готовиться к ночлегу среди поля, так как уже наступала ночь.
Утром рыцарь чувствовал себя бодрым и вместе с оруженосцем, отправился в дальнейший путь.
Вскоре издали на дороге показались верхом на мулах два монаха в дорожных очках и под большими зонтиками. Несколько сзади их следовала карета, окруженная всадниками. В этой карете, как потом оказалось, ехал богатый помещик со своей женой.
Едва Дон-Кихот успел разглядеть монахов, не имевших ничего общего с каретой, как крикнул своему оруженосцу:
— Друг мой, или я страшно ошибаюсь или нам готовится приключение, славнее которого трудно и придумать. Эти две черные тени, наверное, злые волшебники, похитившие какую-нибудь принцессу и увозящие её с собой в той карете… Санчо, я должен остановить их.
— Смотрите, ваша милость, вы, кажется, затеваете кое-что похуже вашего сражения с мельницами…. Вглядитесь хорошенько и вы увидите, что эти тени — простые монахи… Ради Бога подумайте, что вы хотите делать, и не впутайтесь в какую-нибудь скверную историю.
— Санчо, повторяю тебе, что ты ровно ничего не смыслишь в деле рыцарских приключений. Ты сейчас убедишься в этом.
С этими словами Дон-Кихот подскакал ближе к монахам и громко закричал им:
— Гнусные выходцы из подземного мира! Мерзкое порождение сатаны! Сию же минуту освободитте пленных принцесс, которых вы везете в той карете, или готовьтесь принять от моей руки смерть, как достойное возмездие за ваши злодеяния!
Изумленные монахи придержали своих мулов и скромно отвечали:
— Вы ошибаетесь, благородный рыцарь, мы вовсе не выходцы из подземного мира, а простые монахи, едущие по своему делу. Мы и понятия не имеем о том, кто едет в той карате сзади нас.
— Напрасно вы думаете провести меня! Я знаю вашу лживость, презренные негодяи!
И Дон-Кихот так яростно бросился с поднятым копьем на одного из монахов, что тот непременно был бы убит, если бы во-время не догадался свалиться с мула на землю. Другой монах, сломя голову, помчался в сторону.
Санчо, в свою очередь, слез с осла, подбежал к барахтавшемуся на земле монаху и принялся усердно обшаривать его карманы.
В это время под’ехала карета, и сопровождавшие её слуги спросили Санчо, на каком основании он позволяет себе грабить монаха.
— Очень просто: я пользуюсь плодами победы, одержанной моим господином,— смело ответил оруженосец.
А сам рыцарь уже ораторствовал у дверей кареты.
— Прекрасная принцесса и вельможный принц! Вы свободны и можете располагать собою по своему желанию. Я — странствующий рыцарь Дон-Кихот Ламанчский защитник всех угнетенных и бич злодеев, покорный раб несравненный Дульцинеи Табозской, которая в настоящее время находится во власти злого чародея Фрестона, но я дал страшную клятву освободить её.
Помещику показался забавным странствующий рыцарь — подобных чудаков ему еще не приходилось встречать,— и он, ради развлечения, пригласил Дон-Кихота отправиться вместе с ним в его дом отдохнуть. Рыцарь согласился и вместе с своим оруженосцем, очень довольным результатами первой удачной победы, отправился вслед за каретой в помещичий дом, принятый им по обыкновению за великолепный замок. Там они вкусно пообедали и отлично отдохнули на мягких постелях.
На следующий день помещик решил посмеяться над странствующим рыцарем и наказать его плута-оруженосца. Для этого он пригласил Дон-Кихота на кабанью охоту, которая продолжалась целый день.
Вечером лес вдруг весь осветился, и кругом послышались звуки труб. Перед охотниками появилась огромная колесница, на которой сидела дама в пестром платье, а рядом с ней какая-то странная фигура, закутанная с головы до ног. Кругом колесницы шли призраки с горящими дымными факелами в руках.
Перед Дон-Кихотом колесница остановилась, и призрак произнес следующие, слова.
— Я — Фрестон, друг чорта, король чародеев, Дульцинея в нашей власти, но ты можешь положить конец ее бедствиям, если Санчо-Пансо согласится принять на свою спину триста палок. Дульцинея вернется в свое прежнее состояние.
Колесница исчезла. Санчо-Пансо никак не мог понять, что общего между Дульцинеей и его спиной, но, по доброте своей, согласился принять на себя тяжкое обязательство.
На другой день Дон-Кихот и Санчо уехали из дворца герцога продолжать свои приключения.
Однажды утром перед ним явился блестящий всадник на белой лошади.
— Я — рыцарь Белой Луны, — об’явил незнакомец,— и желаю, храбрый Дон-Кихот, помериться с тобой силами.
Нисколько не удивясь, Дон-Кихот отвечал:
— Принимаю твой вызов, но ставлю условием, чтобы побежденный отдал себя в полное распоряжение победителя и сделал все, что тот ему прикажет.
Рыцарь Белой Луны принял условие. Противники раз’ехались на некоторое расстояние и за тем понеслись друг на друга. При первом же столкновении рыцарь Белой Луны выбил Дон-Кихота из седла.
Соскочив на землю, победитель, на самом деде ни кто иной, как цирюльник Николай, добрый знакомый и сосед Дон-Кихота, притронулся копьем к забралу Дон-Кихота и сказал:
— Рыцарь, вы побеждены. Согласно условию, требую, чтобы вы в течение года не брали в руки оружия.
Дон-Кихоту ничего больше не оставалось, как дать обещание и вернуться в свою деревушку. Дома, его приняли с распростертыми об’ятиями, показывая вид, будто об его приключениях никто ничего не знает.
Санчо тоже вернулся домой, не солоно хлебавши. Жена встретила его так, как он заслуживал.