В. Корсакова.
Долгоруков, Алексей Григорьевич (д.т.с.), Корсакова Варвара Дмитриевна, Год: 1905
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Долгоруков (Долгорукий), князь, Алексей Григорьевич, старший сын кн. Григория Феодоровича. Вследствие того выдающегося положения, которое занимал кн. Григорий Феодорович, будучи с 1700 г. послом при дворе польского короля Августа, кн. Ал. Гр., живший с отцом в Варшаве, вращался в тамошнем высшем обществе. В то время латинский язык был в западной Европе в таком же ходу среди образованного общества, в каком впоследствии был французский, а потому весьма естественно, что кн. Ал. Гр-чу пришлось изучить латинский язык, чтобы не чувствовать неловкости при постоянных сношениях с послами и резидентами разных европейских держав. Неизвестно, по какому поводу и при каких обстоятельствах, но между 1700 и 1706 гг. кн. Ал. Гр. ездил в Италию (в Рим и на о. Мальту) и выучился там итальянскому языку. Когда в 1706 г. Петр В. собирался отправить посольство в Рим, чтобы склонить папу Климента XI действовать в Польше против Станислава Лещинского, возведенного на престол шведским королем Карлом XII, гр. Г. И. Головкин писал Петру В., что, по его мнению, следует послать к папе именно кн. Алексея Долгорукова, владеющего латинским и итальянским языками и лично знакомого с папским нунцием, бывшим прежде при польском дворе, а также с польским резидентом, находящимся при папе. Но в Рим был послан в 1707 г. не кн. Д., а кн. Б. И. Куракин. Возвысился он при Петре II не при помощи собственных дарований, а благодаря своей дочери, княжне Екатерине, и своему сыну, кн. Ивану Алексеевичу, любимцу Петра II. Политические замыслы кн. Алексея ограничивались прославлением собственной своей персоны и своей семьи при помощи брачного союза его дочери с императором. Его не волновали патриотические мечтания, и в своих семейных преданиях он останавливался с сочувствием лишь на браке царя Михаила Феодоровича Романова с княжной Марьей Владимировной Долгорукой. Своим возвышением он воспользовался для личного обогащения, не разбирая при этом средств.
В 1713 г. кн. Ал. Гр. был губернатором в Смоленске, в 1723 г. — президентом главного магистрата. 8 февр. 1726 г. пожалован в сенаторы, 29 июня 1727 г. получил орден св. Александра Невского, а 12 октября того же года — орден св. Андрея Первозванного. Осенью 1727 г. всесильный кн. Меншиков и дочь его, невеста императора, были сосланы в Березов, а вскоре за тем Петр II со всем двором переехал в Москву. Накануне торжественного въезда в Москву, 3 февр. 1728 г., кн. Ал. Гр. пожалован в д. т. сов. и назначен в члены Верховного Тайного Совета.
В Москве ‘потехи’ императора окончательно взяли верх над учебными и серьезными делами, и главным виновником такой рассеянной жизни отрока Петра II был кн. Ал. Гр., второй после Остермана ‘гофмейстер’ (т. е. воспитатель) Петра II. Желая отдалить его от царевны Елизаветы Петровны и от своего сына, кн. Ивана Алексеевича, пользовавшегося исключительным расположением императора, а с другой стороны лелея тайную мечту обвенчать его со своей дочерью, княжной Екатериной, кн. Ал. Гр. на целые недели увозил его к себе, в подмосковную деревню Горенки. Мечта его осуществилась, и 30 ноября 1729 г. произошло торжественное обручение Петра II с княжной Екатериной Алексеевной, а затем последовал целый ряд празднеств. Своему будущему тестю император пожаловал 12 тысяч крестьянских дворов. Однако, вместо радости, новый 1730-й год принес с собою великую скорбь для семьи кн. Долгоруких: Петр II простудился в день Крещения, сильно занемог оспой и скончался в ночь на 19 января, в то самое число, на которое была назначена свадьба его с княжной Екатериной Алексеевной. Во время безнадежной болезни Петра II кн. Ал. Гр. с родными братьями своими, князьями Сергием и Иваном, и двоюродным братом, кн. Вас. Лук. Долгоруким, были усердно заняты вопросом, как бы склонить императора подписать составленное от его имени духовное завещание, по которому он назначал преемницей престола свою невесту. Эти честолюбивые замыслы кн. Ал. Гр-ча и его родственников и нелады их с Остерманом привели к весьма плачевным для кн. Долгоруких последствиям. Духовное завещание, написанное в двух экземплярах, один из которых ‘шутя’ подписал кн. Иван Алексеевич, чтобы доказать, как похоже он может подписаться под государеву руку, было сожжено кн. Ал. Гр. 20 января, т. е. в день избрания на русский престол курляндской герцогини Анны Иоанновны. Но в промежуток между безнадежным положением умиравшего отрока-императора и избранием Анны Иоанновны кн. Долгорукие устраивали немало ‘конъюнктур’ относительно провозглашения императрицей ‘государыни-невесты’, как официально называлась княжна Екатерина, речь об этом кн. Ал. Гр. попробовал было завести даже в экстренном заседании Верховного Тайного Совета, собравшегося ночью непосредственно после смерти Петра II, но безуспешно. После похорон Петра II и торжественного въезда императрицы Анны Иоанновны в Москву, казалось, что все утихло и что кн. Долгорукие могут не опасаться за свою судьбу. Но 8-го апреля 1730 г. совершенно неожиданно появился указ Сенату о назначении некоторых кн. Долгоруких воеводами в отдаленные окраины России, а на другой день последовал указ о ссылке кн. Ал. Гр. с женою и со всеми детьми в Пензенскую его деревню, Касимовского уезда, село Никольское. Настоящая причина немилости императрицы в тогдашнем московском обществе была неизвестна, и стали ходить разные слухи, в которых истина перепутывалась с вымыслами. В этих слухах главной виной Долгоруких и причиной их опалы выставлялось похищение ими громадных сумм из государственного казначейства и наследственных царских сокровищ из дворца, относительно намерения провозгласить императрицей княжну Екатерину едва упоминалось. Молва называла в то время главным виновником несчастия Долгоруких вице-канцлера Остермана, позднее стали приписывать их гонение Бирону, но второе предположение менее вероятно, нежели первое. Бирон не был еще тогда всесильным временщиком, а Остерман имел большой авторитет в глазах Анны Иоанновны и, близко зная роль и значение Долгоруких при Петре II, мог желать их удаления. Через два месяца после второго указа, 12 июня 1730 г., последовал третий указ о ссылке кн. Ал. Гр. с семьей в Березов. Все вотчины и движимое имущество его и его семейства были описаны и над ними учреждено особое управление от канцелярии конфискации. Приставом к Долгоруким, для сопровождения их до Тобольска, назначен гвардии капитан-поручик Макшеев с отрядом из двадцати четырех солдат, при одном сержанте и одном капрале. Перед тем как отправиться в путь, Долгорукие второпях устроили свои домашние и денежные дела, и кн. Ал. Гр. написал своему московскому дворецкому, Феодору Туркову, относительно уплаты частных долгов и присылки ему денег в Тобольск. Судя по донесениям Макшеева в Сенат, Долгорукие поехали из Касимова через Муром в Нижний Новгород Окою, а затем Волгою и Камою до Сарапуля, с остановками в Козмодемьянске и Казани. В Тобольск они прибыли 24 августа, и в тот же день отправлены в Березов, куда прибыли в конце сентября. Князя Ал. Гр. с семьей поместили в остроге, и они могли выходить оттуда только в церковь. Жизнь их потекла уныло и однообразно, им не велено было давать ни книг, ни бумаги с чернилами, не было ни занятий, ни развлечений иных, как смотреть на уток, гусей и лебедей, плававших в сажалке на острожном дворе. Два месяца спустя после прибытия в Березов, в ноябре 1730 года, скончалась жена Ал. Гр., кн. Прасковья Юрьевна, урожденная княжна Хилкова. Если бы семья была дружная, им было бы легче переносить постигшее их несчастье и примениться к новому положению, но у них, напротив, были постоянные ссоры и пререкания между собой. Кн. Ал. Гр. не мог простить сыну своему, кн. Ивану, что он не дал подписать духовную умиравшему Петру II, вследствие чего стал относиться к нему еще нетерпимее и придирчивее, чем прежде. В разгар ссоры у них вырывались неосторожные выражения и проскальзывала ненависть к императрице Анне Иоанновне, из-за чего, по донесению состоявшего при них капитана Шарыгина, в 1731 г. возникло дело, и именным указом велено было им жить ‘смирно под опасением наижесточайшего содержания.’ Кн. Ал. Гр. умер в Березове в 1734 году от горячки.
От брака с княжной Прасковьей Юрьевной Хилковой у него было четыре сына и три дочери: 1) кн. Иван, р. 1708 &dagger, 1739 г., женат на гр. Наталье Борисовне Шереметевой, р. 17 янв. 1714 г. &dagger, 3 июля 1771 г. 2) кн. Николай, р. 1713 &dagger, 3 дек. 1790 г., женат на княжне Наталье Сергеевне Голицыной, р. 30-го июня 1715 &dagger, 13 ноября 1755 г., а во втором браке на Анне Александровне Бредихиной, р. 1733 &dagger, 11 янв. 1808 г., 3) кн. Алексей, p. 1716 &dagger, 22 мая 1792 г., женат был три раза: 1) на кн. Мышецкой, 2) на Анастасии Парамоновне, по первому мужу Плещеевой, 3) неизвестно на ком, 4) кн. Александр, род. в июне 1718 &dagger, 26 дек. 1782 г., женат на Прасковье Кирилловне Матюшкиной, p. 22 окт. 1722 &dagger, 7 июля 1760 г., 5) княжна Анна, &dagger, 2 апр. 1758 г. 6) княжна Екатерина, р. 1712 &dagger, 1745 г., обрученная невеста императора Петра II, потом супруга генер.-поручика гр. Александра Романовича Брюса, 7) княжна Елена, р. 9 мая 1715 &dagger, 27 янв. 1799 г., за генерал-майором кн. Юрием Юрьевичем Долгоруким.
Письма Петра Великого. СПб. 1900 г. VI. стр. 1202—1203. — Сказание о роде кн. Долгоруких. СПб. 1840 г., стр. 87—88. — Соловьев: История России, ХІХХ. — Долгорукой, кн. П. В. Росс. Род. книга, І, стр. 90—92.
Источник текста: Русский биографический словарь А. А. Половцова, том 6 (1905): Дабелов — Дядьковский, с. 500—502.