Дочь посадничья, Авенариус Василий Петрович, Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

В. П. Авенаріусъ.

ДОЧЬ ПОСАДНИЧЬЯ.

ПОВСТЬ ДЛЯ ЮНОШЕСТВА
изъ временъ Великаго Новгорода и Ганзы.

Съ 53 рисунками.

Изданіе книжнаго магазина П. Б. Лукошникова.
С.-Петербургъ, Лештуковъ переулокъ, 2.
1912.

ОГЛАВЛЕНІЕ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
На родин.

Глава I. Нчто о ганзейцахъ и о посадничьей дочери

‘ II. Прогулка по Великому Новгороду

‘ III. Заздравный кубокъ

‘ IV. Въ ‘пирной’ палат и въ Поддонномъ царств

‘ V. Легенда о свадьб подъ Рейнштейномъ

‘VI. На Ладогу

‘ VII. Въ ловушк

‘ VIII. Сватовство рыцаря Роланда

‘ XI. Ганзейцы отрекаются отъ рыцаря

‘ X. Совтъ господъ

XI. Вче

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
На чужбин

Глава XII. До Любека

‘ XIII. Бургомистръ г Любека

‘ XIV. Архіепископъ майнцскій и рыцарь Роландъ

‘ XV. Маркъ приступаетъ къ своему замыслу

‘ XVI. Маркъ длается ливонцемъ

‘ XVII. Маркъ длается капуциномъ

Глава. XVIII. Рейнштейнская узница

‘ XIX. Графиня Ирмгарда

‘ XX. Патеръ Бонифацій просыпается

‘ XXI. Майнцскій бургомистръ и ростовщикъ Ицекъ Мошелесъ

‘ XXII. Голіаъ и Давидъ

‘ XXIII. Нищенка

‘ XXIV. Что ‘обмозговала’ шутиха

XXV. Шутиха довершаетъ ‘обмозгованное’

XXVI. Конецъ и внецъ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
НА РОДИН.

0x01 graphic

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Нчто о ганзейцахъ и о посадничьей дочери.

Посл снжной и лютой зимы, съ первыхъ чиселъ мая 1437 года, надъ Великимъ Новгородомъ засіяло солнце совсмъ полтнему. Навалившіеся до половины оконъ сугробы снга таяли не по днямъ, а по часамъ. Подъ окнами рзво побжали, зажурчали мутные ручейки, унося въ центральной, боле возвышенной части города всю накопившуюся на немощеныхъ улицахъ грязь въ Волховъ, окраинныя же мстности стали едва проходимы отъ безчисленныхъ водороинъ и колдобинъ.

Уныло торчавшія изъ-за заборовъ оголенныя, омертвлыя втви березъ, рябинъ и тополей внезапно ежили и въ одн сутки покрылись зеленымъ пухомъ. А въ самой листв и на крышахъ домовъ, точно опьянвъ отъ солнечнаго воздуха, въ задорной радости завозились, зачирикали назябшіеся за зиму воробьи. Весна, весна пришла!

Прилетли изъ-заморья и птицы залетныя — ганзейскіе ‘лтніе гости’, на смну ‘зимнимъ гостямъ’, которые спшно готовились уже къ отлету.

Дло въ томъ, что стародавній торговый союзъ ‘Ганза‘ {Слово ‘Hansa’ на древне-германскомъ язык означало вообще сообщество, сотоварищество.}, въ составъ котораго, подъ главенствомъ Любека и Гамбурга, входило восемьдесять пять городовъ Сверной Германіи, высылалъ въ Великій Новгородъ ежегодно дважды — къ лту и къ зим — цлую флотилію съ своими товарами. Такъ какъ, однако, нмецкія суда, ‘шнеки’ (какъ называли ихъ новгородцы), сидли слишкомъ глубоко, чтобы пройти Волховскими порогами, то они уже на Ладожскомъ озер при усть Волхова становились на якорь, а привезенные ими товары: дорогія сукна, вино, соль, разныя металлическія издлія, шелкъ и бархатъ, крашеная пряжа, сафьянъ, перчатки, иголки и т. п.,— перегружались на плоскодонныя новгородскія баржи и лодьи, доставлявшія ихъ затмъ вверхъ по Волхову бечевой до самаго Новгорода.

Къ описываемому нами майскому дню выгрузка въ Новгород заморскихъ товаровъ ‘лтними гостями’ была уже закончена. Но такъ-называемый Нмецкій берегъ, на которомъ по Варяжской дорог былъ расположенъ Нмецкій или Варяжскій дворъ, еще съ ранняго утра представлялъ самую оживленную картину: на опроставшіяся рчныя грузовыя суда нагружалось теперь сотнями грущиковъ, съ обычнымъ шумомъ и гамомъ, всевозможное русское сырье и полусырье, предназначенное для вывоза за-границу отбывающими туда ‘зимними гостями’: строевой лсъ, деготь, поташъ, шкуры, кожа, рога и копыта, продукты мясные и жировые, ленъ, пенька, разный хлбъ въ зерн, воскъ и медъ,— все (разумется, за исключеніемъ лсного матеріала) въ бочкахъ, тюкахъ или ящикахъ.

Распоряжались нагрузкой нмецкіе купцы-‘мастера’ (Meister) и ихъ приказчики, общее же наблюденіе за всмъ распорядкомъ имлъ ‘ольдерманъ’, выборный старйшина ‘зимнихъ гостей’, Германъ Мозеръ, степеннаго вида мужчина среднихъ лтъ. Только-что онъ давалъ опять одному изъ купцовъ-мастеровъ какое-то указаніе, когда къ нему подошелъ съ поклономъ молодой человкъ и отрекомендовался рыцаремъ Роландомъ Валлерсгеймомъ, конвоирующимъ ганцейцевъ на своемъ военномъ корабл, ‘Морской Зм’, отъ Любека до Ладоги и обратно.

— Радъ познакомиться съ г-номъ рыцаремъ: шесть недль вдь придется на мор вдаться другъ съ другомъ,— произнесъ съ формальною любезностью ольдерманъ, окидывая, его съ головы до ногъ внимательнымъ взоромъ.

Молодой человкъ былъ богатырскаго роста и атлетическаго тлосложенія. Могучія плечи, мускулистыя руки и высокую грудь облегала плотно, въ обтяжку, кольчуга, спускавшаяся до самыхъ колнъ. Сверхъ кольчуги было натянуто безрукавное, багроваго цвта, полукафтанье, перехваченное чернымъ кожанымъ, съ золотою каймой, поясомъ. Изъ-за пояса выглядывала выложенная самоцвтными камнями рукоятка кинжала, а на боку вислъ длинный мечъ съ не мене богатой рукояткой. На темные кудри былъ щегольски насаженъ черно-бархатный беретъ съ соколинымъ перомъ. Во всхъ движеніяхъ молодого человка, обличавшихъ развитую рыцарскими упражненіями, необыкновенную тлесную силу и гибкость, прорывалась само и ад я нность, вызывающая и дерзкая. Ту же самонадянность можно было прочесть и на его загорломъ, обвтрившемся лиц съ большимъ орлинымъ носомъ, сросшимися на переносиц густыми бровями и глубокимъ шрамомъ около лваго виска, а также въ стальномъ, пронизывающемъ взгляд большихъ темносрыхъ глазъ, которымъ онъ, однако, при случа умлъ придавать и обаятельную мягкость. Когда же онъ улыбался, то подъ лихо-закрученными вверхъ усами обнажался рядъ ослпительно-блыхъ заостренныхъ зубовъ, напоминавшихъ хищную пасть волка. Словомъ, то былъ типическій красавецъ-хищникъ, который долженъ былъ производить неизгладимое впечатлніе — на мужчинъ своимъ воинственнымъ видомъ, а на женщинъ своею мужественною красотой.

0x01 graphic

— И безъ латъ и шлема съ перваго же взгляда въ васъ можно признать потомка славныхъ рыцарей,— продолжалъ ольдерманъ, обращаясь къ новому знакомцу учтиво, во множественномъ числ, но употребляя обычное въ средніе вка обращеніе ‘Ihr’ и ‘Euch’, вмсто принятыхъ въ наше время ‘Sie’ и ‘Ihnen’.— Хотя, по правд сказать, я самъ не видлъ бы уже особенной для насъ надобности въ конво: пока мы, ганзейцы, воевали съ датчанами, и оба флота — и ихъ, и нашъ — занимались каперствомъ, а попросту говоря, морскимъ разбоемъ, мы поневол входили въ полюбовную сдлку даже съ настоящими пиратами или, какъ они сами величали себя, ‘виталійскими братьями’, которымъ было ршительно все равно, кому помогать: намъ ли. датчанамъ ли, лишь бы хорошо платили. Но съ тхъ поръ, какъ намъ, наконецъ, удалось истребить этихъ ‘виталійскихъ братьевъ’ и заключить прочный миръ съ датчанами, о разбойничьихъ нападеніяхъ на Балтик что-то не слышно.

— И слава Богу,— сказалъ рыцарь Роландъ,— но миръ съ датчанами заключенъ всего на пять лтъ, и въ настоящемъ году срокъ ему истекаетъ, а будетъ ли онъ еще возобновленъ и на будущее время? Поэтому при такомъ надежномъ конвоир, какъ моя ‘Морская Змя’, вы, г-нъ ольдерманъ, можете спать въ своей кают такъ же спокойно, какъ у себя дома въ Любек.

Ольдерманъ какъ бы съ нкоторымъ недовріемъ покосился на своего собесдника, но, не возражая, перешелъ на другую тему:

— А вы, что же, сегодня только съ Ладоги?

— Только сейчасъ. Надо же было взглянуть тоже на этотъ ‘Великій Новгородъ’. Не думалъ я, признаться, что Волховъ такъ широкъ и можетъ почти-что помриться съ нашимъ Рейномъ.

— Да, вдь у васъ, г-нъ рыцарь, на Рейн есть, кажется, свой собственный замокъ?

Рыцарь Роландъ почему-то насупился и слегка какъ будто замялся.

— Есть…— отвчалъ онъ, но тотчасъ перемнилъ разговоръ:— А вы, г-нъ ольдерманъ, здсь еще съ прошлой осени?

— Да, мы, зимніе гости, цлыхъ восемь мсяцевъ въ году ведемъ тутъ вс торговыя дла, какъ свои, такъ и т, что оставлены намъ лтними гостями.

— Такъ что настоящими хозяевами являетесь все-таки вы?

— Какъ вамъ сказать? Здшній нмецкій дворъ построенъ, для общаго пользованія какъ зимнихъ, такъ и лтнихъ гостей, и ни жилыя помщенія, ни товарныя клти не составляютъ чьей-либо частной собственности. Купцы-мастера распредляютъ ихъ между собою по взаимному соглашенію и съ одобренія своего ольдермана. Столуются же они вс въ общей зимней палат, гд сходятся и для общественныхъ собраній, а для приказчиковъ и мальчиковъ имется своя отдльная столовая — ‘дтская’.

— И ни женъ, ни дочерей своихъ никто изъ васъ брать сюда съ собой изъ Германіи вдь уже не вправ?

— Ни подъ какимъ видомъ. Живемъ мы здсь совершенно замкнутою, можно сказать,— монастырское жизнью.

— Т.-е. скучнйшею изъ скучнйшихъ!

— Дловой человкъ никогда не скучаетъ.

— Но правила у васъ, конечно, также монастырскія, крайне стснительныя?

— Для людей добропорядочнаго образа жизни новгородская ‘Скра’ (такъ называются наши писанные законы) не можетъ быть стснительна. Если же кто осмлится разъ нарушить установленный порядокъ, то немедленно карается денежною пенею, а то и исключеніемъ изъ общины.

— Ну, это еще не такъ-то страшно!

— Какъ кому. Впрочемъ, эти сравнительно легкія наказанія установлены только за непослушаніе, за пьянство, драку и тому подобныя провинности, если же кто умышленно причинитъ другому тяжкую рану, то виновному отрубаютъ руку, а лжесвидтелей, воровъ и убійцъ безъ снисхожденія вшаютъ.

— Ого!— усмхнулся рыцарь Роландъ, но выступившая межъ густыхъ бровей его складка показала, что такія крутыя мры не совсмъ ему по нутру.— Ваша ‘Скра’, однако, обязательна только для васъ, ганзейцевъ? Не можете же вы судить и наказывать новгородцевъ?

— Нтъ. Но въ огражденіе отъ грабежей и насилія со стороны этихъ варваровъ, нашъ Нмецкій дворъ, какъ видите, обнесенъ кругомъ глухой каменной стной. Ни одинъ туземецъ не пропускается къ намъ безъ особаго разршенія ольдермана. Съ вечера же до утра ворота у насъ запираются и для своихъ, а чтобы никто какъ-нибудь не прокрался въ ночной темнот, спускаются еще съ цпи большія презлыя собаки.

— Такъ что здшній вашъ Нмецкій дворъ какъ бы свтлое царство въ царств тьмы?

— Врно. Русскій народъ еще очень темный, но, сказать по правд, предобродушный и обходительный. Имть съ нимъ дло куда легче и пріятне, чмъ, напр., съ англичанами: т тоже грубы, но въ то же время несносно-надменны. Впрочемъ, мы на всякій случай обезпечены здсь стариннымъ договоромъ 1270 года {Первый договоръ Новгорода съ нмецкими городами и Готландомъ о свободномъ прозд ‘нмецкихъ сыновъ’, готландцевъ и ‘всхъ латинскихъ языковъ’ отъ Готланда до Кетлингена (острова Котлина) и дале по Нев, Ладог и Волхову до Новгорода и обратно, состоялся еще въ 1199 году. Затмъ въ 1270 году между новгородскимъ княземъ Ярославомъ Ярославичемъ, въ согласіи съ мстными городскими властями, съ одной стороны, и тми же иноземцами, съ другой, былъ заключенъ новый договоръ, которымъ еще точне опредлялись отношенія иноземныхъ купцовъ къ Великому Новгороду и новгородскимъ купцамъ.}: договоромъ этимъ строжайше воспрещено всякому ганзейцу входить въ какія бы то ни было торговыя сообщества съ русскими, брать у нихъ товаръ въ долгъ, играть съ ними на деньги. А чтобы русскіе не нарушали договора,— за этимъ слдитъ ихъ собственное городское начальство: бургграфъ и герцогъ, или, по ихнему, посадникъ и тысяцкій.

— А что, г-нъ Мозеръ,— разъ вы уже упомянули о здшнемъ бургграф,— правда ль, скажите, дочка у него такая красавица?

Вопросъ былъ до того неожиданъ, что Мозеръ озадаченно воззрился на вопрошающаго: глаза послдняго какъ-то предательски искрились.

— Бургфрейлейнъ красива, очень даже красива, хотя окладъ лица у нея и русскій,— отвчалъ ольдерманъ посл минутнаго молчанія.— Но плняетъ она не столько даже своею наружностью… Русскія боярышни, надо вамъ знать, еще большія затворницы, чмъ наши нмецкія бургфрейлейны. Здшній же бургграфъ воспиталъ свою дочку иначе. Жену свою онъ схоронилъ уже много лтъ назадъ и выписалъ для дочери изъ Ливоніи воспитательницу нмку, — больше, кажется, для того, чтобы дочь могла служить ему потомъ и толмачемъ: самъ онъ нмецкою рчью владетъ очень плохо.

— А дочь говоритъ по-нмецки уже свободно?

— О, да, и почти безъ акцента. Отъ воспитательницы она набралась также всякихъ общихъ свдній, о которыхъ у другихъ боярышенъ и понятія нтъ, поэтому не боится вступать въ разговоръ и въ пренія даже съ почтенными стариками, причемъ иной разъ разсуждаетъ такъ толково, разумно…

— Что и почтеннйшій ольдерманъ Германъ Мозеръ слагаетъ передъ нею оружіе?— досказалъ рыцарь съ тонкой улыбкой, изъ-за которой блеснули его блые волчьи зубы.

— Вамъ, г-нъ рыцарь, было бы не до смха, если бы вы поговорили съ нею: она васъ сейчасъ бы срзала. Всю здшнюю мужскую молодежь она своимъ острымъ языкомъ держитъ въ почтительномъ отдаленіи…— Потому что не нашелся еще человкъ, который заставилъ бы сильне забиться ея сердце,— если у нея вообще, есть сердце…

— Сердце-то у нея есть, и очень доброе. Такъ, когда въ прошломъ году ея воспитательница ухала опять къ себ въ Ливонію, двушка долго, говорятъ, по ней плакала, не могла утшиться. А то нсколько лтъ назадъ, когда она была еще подросткомъ, помнится мн такой случай (я самъ былъ тому свидтелемъ): дло было, какъ теперь, въ ма мсяц, Волховъ уже вскрылся, но вода была еще очень холодна, потому’что на Ильмень-озер ледъ не везд еще растаялъ. Собрался тутъ бургграфъ прокатиться съ дочкой въ лодк по Волхову. А у дочки была любимая собачка, съ которой она никогда не разставалась. И вотъ, когда они садились въ лодку (я глядлъ съ берега), собачка вырвалась изъ рукъ двочки к бултыхъ въ воду! Теченіемъ ее тотчасъ понесло внизъ по рк. Что же вы думаете? Двочка въ тотъ же мигъ сама прыгнула вслдъ за нею въ ледяную воду…

— Чтобы спасти глупую собаченку? Умно, нечего сказать! Ну, и что же, спасла ее?

— Спасла. Когда она тутъ, съ собачкой своей на рукахъ, вышла на берегъ, вся промокшая насквозь, вся дрожащая отъ холода, но свженькая, стройненькая, съ распущенными волосами, это была такая русалочка, какой и на вашемъ Рейн, пожалуй, не встртишь.

— Ужъ если вы, г-нъ Мозеръ, до сихъ поръ не забыли этого случая, то она, въ самомъ дл, должна быть русалка. Скажите: передъ отъздомъ вашимъ въ Любекъ вы, врно, будете еще на прощаньи у бургграфа?

— Разумется.

— Такъ не возьмете ли вы меня съ собой къ нему?

Ольдерманъ зорко заглянулъ опять въ глаза рыцаря и отрицательно покачалъ головой.

— Дочка его все равно къ намъ вдь не выйдетъ,— сказалъ онъ:— для объясненій по торговымъ дламъ у бургграфа есть теперь свой личный секретарь, по-русски ‘дьякъ’. Да вотъ никакъ и онъ самъ.

0x01 graphic

ГЛАВА ВТОРАЯ.
Прогулка по Великому Новгороду.

Къ нимъ подходилъ молодой русскій въ легкомъ опашн и остроконечномъ колпак. Ни ростомъ, ни красотою лица онъ не могъ, конечно, сравниться съ рыцаремъ Роландомъ. Но въ ясномъ, открытомъ взор его свтился недюжинный умъ, а въ осанк и поклон проглядывала скромная самоувренность.

Ольдерманъ благосклонно протянулъ ему руку.

— Вы, г-нъ секретарь, не ко мн ли?

— Къ вамъ, г-нъ Мозеръ,— отвчалъ по-нмецки же посадничій дьякъ.— Бургграфъ нашъ поручилъ мн узнать: не свободны ли вы завтра съ полдня, чтобы откушать у него передъ отъздомъ?

— Передайте г-ну бургграфу мою нижайшую благодарность. Не премину прибыть.

— Г-на Сиверса я застану, вроятно, въ контор?

— Я такъ думаю.

Пожелавъ ольдерману добраго утра, молодой русскій, съ молчаливымъ поклономъ въ сторону рыцаря Роланда, повернулся, было, уходить, когда тотъ шагнулъ къ нему и, назвавъ себя, выразилъ желаніе съ нимъ познакомиться. Русскому ничего не оставалось, какъ сказать и свое имя, и прозванье. Оказалось, что имя его Маркъ, а прозванье Пахтусовъ.

— Я пойду съ вами,— заявилъ рыцарь.— Въ вашемъ Великомъ Новгород я вдь впервые. Можетъ быть, вы будете такъ любезны по пути указать мн нкоторыя достопримчательности города…

— Извольте.

Они подходили уже къ воротамъ Нмецкаго двора, когда оттуда показался самъ ‘лтній’ ольдерманъ, Мартинъ Сиверсъ, на видъ угрюмый и куда боле строгій, чмъ ‘зимній’ его собратъ.

Съ сухою вжливостью поздоровавшись съ Маркомъ и выразивъ согласіе на приглашеніе къ бургграфскому столу, онъ обратился къ рыцарю Роланду довольно рзко съ вопросомъ, отъ кого тотъ получилъ разршеніе отлучиться съ своего корабля.

— Отъ васъ, г-нъ Сиверсъ, во всякомъ случа такого разршенія мн уже не требуется,— былъ не мене колкій отвтъ.— Мои счеты лично съ вами, слава Богу, разъ на всегда покончены.

— Посмотримъ… Ужо еще потолкуемъ…— процдилъ сквозь зубы г-нъ Сиверсъ и завернулъ по Нмецкому берегу къ нагруженнымъ судамъ.

Рыцарь Роландъ залился вслдъ ему дланнымъ смхомъ.

— Набилъ себ мошну и думаетъ, что можетъ командовать даже вольными рыцарями! Теперь вы, г-нъ секретарь, значитъ, ничмъ уже не связаны?

— Нтъ, я къ вашимъ услугамъ,— видимо, нехотя отвчалъ молодой дьякъ, на котораго нахальная развязность ‘вольнаго рыцаря’ произвела отталкивающее впечатлніе.

По берегу Волхова, мимо ‘Великаго’ моста, соединявшаго об половины города: демократическую — Торговую и аристократическую — Софійскую,— они вышли на торговую площадь, такъ-называемый ‘Торгъ’.

— Что покупаете, господа честные? Къ намъ пожалуйте, къ намъ! Задаромъ отдаемъ! Почетный покупатель дороже денегъ!— раздавалось съ разныхъ сторонъ, когда они пробирались между торговыми палатками, возами и лотками.

Нкоторые изъ торговцевъ хватали ихъ даже за руки, за полы кафтана. Но личность посадничьяго дьяка была имъ, видно, хорошо знакома: когда онъ спокойно, но ршительно заявлялъ, что ничего имъ обоимъ не нужно, т почтительно сторонились.

— Вотъ одинъ изъ древнйшихъ нашихъ храмовъ, посвященный Іоанну Крестителю,— указалъ Маркъ на стоявшую тутъ же, на Торгу, небольшую каменную Іоанно-Предтеченскую церковь, что на Опокахъ {Опоки — мстное названіе небольшихъ обломковъ плитняка съ закругленными углами отъ дйствія воды.}. Построенъ онъ еще слишкомъ триста лтъ назадъ. Здсь, передъ папертью, ршаются у насъ вс обыкновенные споры между русскими и нмцами. Угодно вамъ войти?

— Войдемте.

Поднявшись по каменнымъ ступенямъ, рыцарь Роландъ, при вход въ церковную дверь, снялъ съ головы беретъ, но, будучи католикомъ, не счелъ нужнымъ перекреститься въ православномъ храм. Окинувъ бглымъ взглядомъ иконостасъ съ образами въ три яруса, онъ на минуту остановилъ вниманіе на стариннаго темнаго письма образ Іоанна Предтечи справа отъ алтаря, но когда затмъ поднялъ взоры къ куполу, то невольно погрузился въ созерцаніе изображеннаго въ глубин его, окруженнаго ангелами, Христа Спасителя съ распростертыми, благословляющими руками. Подъ вліяніемъ этого благословенія, онъ безотчетно оснилъ себя теперь крестнымъ знаменіемъ, посл чего, уже не оглядываясь, молча вышелъ опять изъ храма на паперть..

‘Онъ все-таки врующій’, подумалъ Маркъ и съ большею уже готовностью провелъ своего спутника въ такъ-называемое ‘Ярославле дворище* или просто ‘Дворище’, примыкавшее къ Торгу.

Дворище. представляло обширную площадь, не совсмъ правильной ромбоидальной формы. Съ трехъ сторонъ площадь была окружена однимъ непрерывнымъ двухъяруснымъ строеніемъ, нижній ярусъ котораго, каменный, состоялъ изъ сплошного ряда торговыхъ лавокъ, а верхній, деревянный, служилъ для склада товаровъ. На четвертой сторон высилось трехъярусное каменное зданіе съ башней.

— Это вотъ дворецъ Ярослава Мудраго, правившаго Новгородомъ триста лтъ назадъ, — объяснилъ Маркъ.

— И здсь же, стало быть, до сихъ поръ обитаютъ ваши князья?— спросилъ рыцарь Роландъ,

— Нтъ. Ныншній княжій дворъ лежитъ за городомъ, а Ярославовъ дворецъ пустуетъ.

— Почему такъ?

— Потому что теперь князь уже не правитъ у насъ городомъ, а приглашается только для обороны отъ враговъ, точно такъ же, какъ вы сами, г-нъ рыцарь, приглашены для обороны ганзейскаго флота.

— Такъ въ чьихъ же рукахъ у васъ здсь главная власть?

— Въ рукахъ посадника (бургграфа), тысяцкаго (герцога) и архіепископа, надъ которыми стоитъ еще, однако, народное вче.

— Все это мн не совсмъ еще ясно. Просвтите меня, пожалуйста, чмъ кто заправляетъ.

И сталъ Маркъ ‘просвщать’ любознательнаго спутника, что въ былое время великій князь кіевскій присылалъ въ Новгородъ одного изъ своихъ сыновей или другого родственника править городомъ и подвластною ему землей, а посадникъ былъ не боле, какъ помощникомъ князя. Но, благодаря своему счастливому положенію между тремя рчными путями внутрь страны: Западною Двиной, Днпромъ и Волгой, и прямому пути къ Балтійскому морю — Волховомъ, Ладогой и Невой, Новгородъ сдлался постепенно главнымъ центромъ отпускной и привозной торговли всего сверо-западнаго края. Пользуясь междоусобицей второстепенныхъ владтельныхъ князей русскихъ, Новгородъ захватывалъ у нихъ одну власть за другою, сталъ Великимъ Новгородомъ, а затмъ Господиномъ Великимъ Новгородомъ, присвоивъ себ званіе Господинъ наравн съ управляющимъ имъ княземъ. Коренные вопросы о войн и мир, о торговыхъ договорахъ, о новыхъ податяхъ и пошлинахъ и т. п., стало ршать уже народное вче. Оно же приглашало къ себ, на опредленныхъ условіяхъ, того или иного князя,— не управлять уже ‘Господиномъ Великимъ Новгородомъ’, а лишь защищать его отъ враговъ внутреннихъ и вншнихъ, дабы новгородскимъ купцамъ не было никакой помхи въ торговл и при перездахъ въ другія мста. А станетъ князь не угоденъ вчу, его безъ околичностей отставляютъ:, Иди, княже, откуда пришелъ: ты намъ не любъ!’

— Вотъ и теперь какъ разъ,— заключилъ Маркъ,— мы не имемъ князя, отставленный уже отбылъ, а съ новымъ идутъ, еще переговоры.

— Но начальствуютъ-то у васъ въ город, говорите вы, одновременно три правителя?

— Три, но каждый только по своей части: посадникъ ведетъ вс общественныя дла, тысяцкій блюдетъ порядокъ, а архіепископъ вдаетъ духовнымъ міромъ.

— И вс трое избираются народнымъ собраніемъ?

— Вс трое. Только архіепископа кіевскій митрополитъ потомъ еще рукополагаетъ.

— А гд же собирается у васъ народъ для выборовъ?

— Да вотъ тутъ же, на этой самой площади. Изволите видть на томъ углу башню съ колоколомъ? То — вчевая башня. Какъ только ударятъ въ вчевой колоколъ, со всхъ концовъ города стекаются сюда вс полноправные граждане, а съ того вонъ помоста держатъ имъ рчи.

— И вы, г-нъ секретарь, записываете ршенія народа?.

— Нтъ, для этого есть свой особый ‘вчевой дьякъ’.

— Такъ, понялъ. Не пойти ли намъ теперь дале?

Чрезъ ворота въ сторону Волхова они вышли прямо къ Великому мосту.

Съ установленнаго на деревянныхъ сваяхъ моста рыцарь Роландъ невольно залюбовался оживленной рчной картиной: помимо кипучей работы на всемъ Нмецкомъ берегу и заподряженныхъ ганзейцами судахъ, весь Волховъ жилъ своей обычной жизнью. Со стоявшихъ у того же праваго берега, но ниже Великаго моста, лодьей продавались обывателямъ изъ первыхъ рукъ сно и дрова, разная живность и рыба, печеный хлбъ, яйца и проч. Съ пристаней, съ берега на берегъ, переправлялись лодки съ гребцами, на перерзъ имъ шли парусныя лодки. Противъ теченья тянулись бечевой баржи, а по теченью посреди рки плыли вереницей плоты за плотами. Все это въ яркихъ лучахъ майскаго солнца такъ и мелькало передъ глазами, отовсюду доносились зычные оклики, пересыпанные здоровою бранью и веселымъ смхомъ.

— А вдь и у васъ тутъ люди, какъ люди,— замтилъ, словно удивляясь, рыцаръ Роландъ:— жизнь ключемъ кипитъ.

— Посмотрли бы вы, какъ наши молодцы тутъ на мосту въ досужее время силами мряются!— отозвался Маркъ.— Не даромъ Перунъ далъ имъ въ наслдство свою палку.

— Перунъ? Вдь это, если не ошибаюсь, старшій языческій богъ славянъ?

— Да. Есть, видите ли, такое преданіе, будто бы вонъ тамъ, версты дв отсюда, при исток Волхова изъ озера Ильменя, стоялъ на берегу идолъ Перуна. Когда новгородцы приняли святое крещеніе, то столкнули его въ воду, а идолъ, доплывъ сюда, до моста выбросилъ на мостъ свою палку, ‘Вотъ вамъ, ребятушки, отъ меня на добрую память!’ И бьются-дерутся здсь на мосту, съ тхъ самыхъ поръ наши ребята межъ собой и на палкахъ, и на кулачкахъ. Каждый изъ нихъ чувствуетъ себя какъ бы отпрыскомъ рода Васьки Буслаева, удальца новгородскаго, про котораго и въ псняхъ поется, что еще мальчишкой онъ ‘съ ребятами побалывалъ, шуточки не легкія пошучивалъ, за руку дернетъ — ручку выдернетъ, за ногу хватитъ — ножку выломитъ, а въ голову ударитъ — голова съ плеча’.

Рыцарь окинулъ насмшливымъ взглядомъ невысокую, но плотную фигуру посадничья дьяка.

— И сами вы тоже участвуете въ этихъ молодецкихъ схваткахъ?

— Участвую, какъ и вы въ вашихъ рыцарскихъ турнирахъ,— отвчалъ Маркъ, не показывая вида, что задтъ насмшкой.

Перейдя Великимъ мостомъ на возвышенный Софійскій берегъ, они воротами въ высокой каменной стн съ зубчатыми бойницами, окружающей весь кремль, или такъ-называемый ‘Дтинецъ’, проникли внутрь крпости. Пятьсотъ лтъ назадъ на одной половин занимаемаго Дтинцемъ огромнаго овальнаго пространства (гд въ настоящее время присутственныя мста и священническіе дома) стояло нсколько второстепенныхъ церквей, а за ними, около самой стны, ‘дьячья изба’ и тюремная башня (теперь музей). На второй половин кремлевской площади высился, какъ и нын, шестиглавый Софійскій соборъ съ его ослпительно-блыми стнами и, съ боку, достойная его ‘звоница’ съ пятью колоколами въ рядъ.

— Вотъ наша древнйшая святыня,— началъ объяснять снова Маркъ, когда они приблизились къ собору.— Ни одинъ новгородецъ не предприметъ какого-либо важнаго дла, не помолившись сперва въ этомъ храм и не поставивъ свчи Пресвятой Богоматери. Здсь же, въ алтар, хранится вся казна новгородская…

— Знаете ли, г-нъ секретарь,— прервалъ его тутъ рыцарь Роландъ:— я вдь иноврецъ, и святыни ваши для меня… не святыни. Вотъ если-бъ вы показали мн городъ еще съ какой-нибудь башни…

— Какъ прикажете.

Лучшій кругозоръ у насъ съ Кукуя., сторожевой нашей башни,— указалъ Маркъ на одну изъ возвышавшихся надъ кремлевскою стной башенъ.

— Какъ вы ее назвали, какъ?— переспросилъ со смхомъ рыцарь.

Маркъ повторилъ.

0x01 graphic

— Кукуй! Что за странное названіе! Ужъ не потому ли ее такъ назвали, что смотрятъ оттуда? Ну, что жъ, и мы посмотримъ {Откуда взялось странное названіе существующей и до настоящаго времени Кукуевской башни,— учеными еще не выяснено. Есть, между прочимъ, предположеніе, что оно дано этому наблюдательному посту древнихъ новгородцевъ выходцами изъ Сверной Германіи, изстари заселившими лежавшую на Западъ отъ Кукуя Прусскую улицу, въ пользу чего говоритъ и созвучное нмецкое слово ‘Kucken.’ (смотрть, выглядывать).}.

Когда они тутъ по головоломно-крутой лстниц поднялись на верхнюю башенку Кукуя, гулявшимъ тамъ изъ окна въ окно порывистымъ втромъ съ Ильменя-озера чуть не сорвало беретъ съ головы рыцаря, онъ во-время еще придержалъ его рукой.

— А дышется здсь славно,— одобрилъ онъ, вдыхая полною грудью свжій воздухъ, пропитанный озерною влагой.— И видъ, въ самомъ дл, вдь безподобный.

Весь Великій Новгородъ лежалъ въ глубин подъ ними, какъ на ладони. Волховъ широкой свинцовой лентой раздлялъ городъ на дв равныя части. По ту сторону рки, противъ Великаго моста, рзко выдлялся четвероугольникъ Ярославлева Дворища съ дворцовой башней, направо отъ него — окруженный глухой каменной стной Нмецкій дворъ съ ‘варяжскою’ церковью, налво — Торгъ. Кругомъ расползались улицы и переулки съ зеленющими садами и съ возвышающимися надъ ними многочисленными церковными главами.

По сю сторону Волхова, въ каменномъ овал Дтинца, храмовъ было еще боле.. За стнами же Дтинца, между окружавшимъ его глубокимъ рвомъ и опоясывавшимъ всю Софійскую часть вншнимъ валомъ, раскинулись городскія владнія новгородскихъ бояръ и нсколькихъ монастырей.

— Куда ни глянь, все церковные купола да кресты!— замтилъ рыцарь Роландъ.— Не думалъ я, признаться, что русскій народъ такой богобоязненный. Вонъ тамъ, врно, тоже монастырь?— указалъ онъ на виднвшіяся вдали у истоковъ Волхова изъ Ильменя золотыя маковки.

— Нтъ, то ныншній княжескій дворъ, о которомъ я вамъ давеча говорилъ,— съ поселкомъ. Есть преданіе, что тамъ нкогда основался Рюрикъ, когда его изъ-за моря призвали править Русскою землей. Оттого тотъ поселокъ называютъ и донын ‘Рюриковымъ Городищемъ’.

— Слушаю я васъ, г-нъ секретарь, и диву даюсь, гд вы могли научиться говорить такъ чисто по-нмецки? Вдь вы же коренной новгородецъ?

— Коренной, но покойный отецъ мой велъ крупную торговлю съ ганзейцами, участвовалъ и въ посольств новгородцевъ въ Любекъ. Чтобы подготовить себ въ сын помощника, онъ отправилъ меня въ Ригу поучиться нмецкому письмоводству и счетоводству…

— А вы, вмсто того, чтобы помогать отцу, нашли боле почетнымъ поступить секретаремъ къ бургграфу?

Свтлыя черты ‘бургграфскаго секретаря’ подернулись легкимъ облакомъ.

— Пока я былъ въ отлучк въ Риг, — отвчалъ онъ со вздохомъ,— отецъ мой разорился и съ горя померъ. Бургграфъ же принялъ во мн участіе уже потому, что моя покойная матушка была также изъ стариннаго боярскаго рода.

— Такъ что вы у него теперь въ дом, можно сказать, свой^ичеловкъ? Мн это очень кстати. Вдь попасть въ Великій Новгородъ и не поклониться его правителю почти то же, что побывать въ Рим и не увидть папы. Не доложите ли вы г-ну бургграфу, что. я желалъ бы засвидтельствовать ему свое почтеніе?

Наотрзъ отказать въ такой невинной на видъ просьб конвоира ганзейцевъ было неудобно уже изъ-за обоихъ ганзейскихъ ольдермановъ.

— Хорошо, я доложу, но приметъ ли васъ бургграфъ, простите, не общаюсь, — отвчалъ уклончиво Маркъ.

Онъ словно чуялъ, что у рыцаря на примт не столько самъ ‘бургграфъ’, сколько ‘бургфрейлейнъ’, красавица-дочь.

0x01 graphic

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Заздравный кубокъ.

Посадничья ‘изба’, видное деревянное зданіе въ два яруса съ вышкой въ вид теремка, убраннаго кругомъ разнымъ ‘узорочьемъ’, и съ крыльцомъ, огороженнымъ поручнями съ точеными столбиками — ‘балясами’, находилась приблизительно на томъ самомъ мст, гд въ настоящее время стоитъ католическій костелъ на Большой Петербургской улиц. Отдлена была ‘изба’ отъ улицы, какъ и ныншній костелъ, садомъ, такъ что съ улицы къ ‘изб’ можно было попасть только окружной дорогой, выходившей на посадничій дворъ къ самому крыльцу.

Доч посадничья, Аглая Аанасьевна или Глаша (какъ называли ее отецъ и тетка — сестра отца), сидла съ шитьемъ на балкон — ‘ гульбищ ‘ своей свтелки-вышки, когда до слуха ея долетлъ снизу звукъ шаговъ. Поднявъ глаза съ шитья, она увидла выходящихъ только-что изъ-за изгиба дороги Марка и рыцаря Роланда. Послдній точно такъ же еще издали углядлъ ‘бургфрейлейнъ’ на балкон и съ отмнной учтивостью сорвалъ съ головы беретъ. Она опустила голову еще ниже прежняго, но какъ только т скрылись за угломъ дома, она вспорхнула съ мста и черезъ свтелку скорехонько спустилась въ отцовскія хоромы.

Весь нижній ярусъ дома, какъ въ большинств зажиточныхъ домовъ того времени, былъ отведенъ подъ прислугу, подъ кладовыя и ‘медуши’ (погреба для меда и другихъ напитковъ), ‘хоромы’ же боярскія занимали весь второй ярусъ. Передняя часть высокихъ и просторныхъ сней была отгорожена для небольшой прихожей, а задняя, въ нсколько разъ обширне, служила собственно пріемной или гостиной, но носила стародавнее названіе ‘сней’. Видъ этихъ ‘сней’ не отвчалъ, однако, простому названію: стны, обшитыя досками, были расписаны въ яркихъ краскахъ цвтами, травами и и

В. П. Авенаріусъ.

ДОЧЬ ПОСАДНИЧЬЯ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.Нчто о ганзейцахъ и о посадничьей дочери.

ГЛАВА ВТОРАЯ.Прогулка по Великому Новгороду.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.Заздравный кубокъ.

Читайте также:

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Нчто о ганзейцахъ и о посадничьей дочери.

ГЛАВА ВТОРАЯ.
Прогулка по Великому Новгороду.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Заздравный кубокъ.