Составила В. П. Андреевская.
Перепечатано безъ измненй съ перваго изданя, одобреннаго Мин. Нар. Просв. для безплатныхъ народныхъ читаленъ и библотекъ начальныхъ училищъ.
Издане Н. С. Аскарханова. 6, Троицкая, 6.
Одинъ законникъ спросилъ однажды исуса Христа: что надо длать для того, чтобы наслдовать жизнь вчную?
— А въ закон что написано? въ свою очередь спросилъ его Христосъ вмсто отвта.
— Въ закон написано такъ: ‘возлюби Господа Бога твоего, всмъ сердцемъ твоимъ, и всею душею твоею, и всею крпостю твоею, и всмъ разумнемъ твоимъ, и возлюби ближняго своего какъ самого себя — отозвался законникъ.
— Правильно ты отвчаешь, согласился Господь,— иди, и поступай такъ.
— А кто мой ближнй? продолжалъ законникъ посл минутнаго размышленя.
Чтобы дать ему точное, опредленное поняте о томъ, ‘кто есть ближнй, и какимъ образомъ мы должны относиться къ нему’ — Господь сказалъ прекрасную притчу ‘о добромъ Самарянин’, записанную Евангелистомъ Лукою въ его евангели, притча эта заключается въ слдующемъ:
‘Одинъ человкъ шелъ изъ ерусалима въ ерихонъ, и во время пути попался въ руки разбойникамъ, которые, снявъ съ него одежду, изранили его и ушли, оставивъ его едва живымъ. Тою же дорогою, по прошестви нкотораго времени пришлось идти священнику, увидавъ несчастнаго, священникъ остановился, посмотрлъ, и прошелъ мимо. Вслдъ за священникомъ шелъ левитъ, и сдлалъ тоже самое. Прозжй же Самарянинъ, обративъ внимане на умирающаго, сжалился надъ нимъ, перевязалъ ему раны, возлилъ на нихъ масло и вино, посадилъ на своего осла, привезъ въ гостинницу и позаботился о немъ. На другой день, при отъзд, онъ вынулъ 2 динаря, далъ ихъ содержателю гостинницы и сказалъ ему: ‘позаботься о больномъ — если издержишь боле, то на возвратномъ пути я отдамъ теб’.— Кто изъ троихъ, думаешь ты, былъ ближнй человку, попавшемуся въ руки разбойниковъ? сказалъ Спаситель въ заключене.
— Конечно, тотъ, который оказалъ милость, отвчалъ законникъ.
— Иди — и ты твори такоже! были послдня къ нему слова Спасителя.
Какъ бы для правдоподобя Своей притчи, Господь указываетъ именно на дорогу между ерусалимомъ (городомъ мира, такъ сказать образомъ благодатнаго царствя Божя) и ерихономъ — (городомъ розъ, образомъ мра (съ его прелестями) на дорогу, пролегающую сквозь пустынное мсто, дикое, гористое, покрытое лсами, гд водилось много хищныхъ зврей и находился одинъ изъ разбойничьихъ притоновъ. На священника и левита указываетъ Онъ потому, что какъ первые, такъ и послдне (принадлежаще къ потомкамъ колна Левина) въ т отдаленныя времена, о которыхъ идетъ рчь, жили въ разныхъ, такъ называемыхъ священническихъ городахъ удеи, поочередно ходили въ ерусалимъ совершать служене при храм, и затмъ по окончани возложенной на нихъ обязанности снова возвращались назадъ. Обязанность же ихъ, т. е. собственно священниковъ, заключались въ принесени жертвъ, въ воскурени фимама, въ совершени утреннихъ и вечернихъ молитвословй, въ благословени народа, и вообще въ исполнени священныхъ, религозныхъ требъ въ храм.— Что касается обязанности левитовъ,— то они, собственно говоря, представляли изъ себя помощниковъ священниковъ, и во время священнодйствя прислуживали имъ.
Въ продолжени путешествя евреевъ по пустын, и посл — до построеня храма, левиты переносили скиню и принадлежности ея, охрана которыхъ лежала также исключительно на нихъ.
За симъ, они же исполняли боле мелке обязанности при храм, какъ то: приготовляли различные предметы, необходимыя для священнодйствя — мыло, ладонъ, вино и проч., хранили храмъ, его принадлежности, утварь и управляли священной музыкой.
Казалось бы, имъ — какъ служителямъ религи и исполнителямъ священнодйствй при храм, передъ лицомъ еговы — боле чмъ кому нибудь другому слдовало быть внимательными къ несчастю ближняго, и въ данномъ случа оказать помощь попавшемуся въ руки разбойниковъ человку, избитому, ограбленному, едва живому… но они только посмотрли на него, и пошли своей дорогой, тогда какъ Самарянинъ, человкъ изъ числа того народа, который со стороны удеевъ считался даже недостойнымъ общеня съ ними — сжалился надъ несчастнымъ, откликнулся, помогъ ему,— онъ, который по мнню законниковъ и тхъ же самыхъ священниковъ и левитовъ, никогда не могъ бы назваться и быть ближнимъ, онъ не прошелъ мимо, не сказалъ: ‘мн не досугъ заботиться объ этомъ совершенно незнакомомъ и чуждомъ человк, не досугъ потому, что я долженъ заняться молитвою, дломъ или хотя бы собственнымъ удовольствемъ’.
Нтъ, онъ не сказалъ этого! Возливая на раны несчастнаго мыло и вино, что тогда употреблялось какъ врачебное средство, смягчающее боль и заживляющее раны, онъ этимъ выказалъ только свое безграничное милосерде.
Затмъ, какъ сказано въ притч, онъ посадилъ раненаго на осла, привезъ въ гостинницу, и не только самъ заботился тамъ о немъ и ухаживалъ, а еще, узжая, поручилъ другимъ заботиться о немъ, оплативъ эту заботу двумя динарями, что на наши деньги составитъ около 40 коп. Очевидно, Самарянинъ былъ не богатъ — что служитъ новымъ доказательствомъ его добраго сердца и возвышаетъ цну поступка. Облегчивъ страданя несчастнаго, избавивъ его отъ неминуемой почти смерти и доставивъ въ безопасное мсто, Самарянинъ могъ бы спокойно продолжать свой путь, съ сознанемъ, что съ его стороны сдлано достаточно, а тамъ будь какъ будетъ! Но Господь Богъ, въ вышеозначенной причт, ставитъ Христанское поняте о ближнемъ, или лучше сказать о нашихъ отношеняхъ къ ближнему, шире подобнаго опредленя, Онъ въ лиц милосерднаго самарянина указываетъ намъ, что каждое начатое доброе дло надо непремнно довести до конца, и не довольствоваться цвтомъ, когда изъ этого цвта со временемъ долженъ получиться плодъ. Самарянинъ поступаетъ именно такъ, онъ не остается равнодушнымъ къ завтрашнему дню того, кому сострадалъ вчера.
Иди — и ты твори тако же! сказалъ Христосъ законнику.
Если нашему ближнему нужна только одновременная помощь или участе съ нашей стороны — и если то и другое оказывается удобоисполнимо, то мы, такъ сказать,— длаемъ для него должное. Если же ближнй нуждается въ продолжительной нашей помощи, то мы обязаны доказать ему, что человколюбе наше и непремнное желане такъ или иначе выразить свое сочувстве шире и объемисте его несчастя.
Вс мы въ Господ едино (Гал. 3, 38),— какъ богатые, такъ и бдные, какъ рабы, такъ и свободные, у всхъ одно слово — ‘Христосъ изъ него же вся’, не слдуетъ оставлять безъ вниманя и пренебрегать тми людьми, которые почему либо нуждаются въ сочувстви и помощи, если мы пользуемся главнымъ благомъ въ жизни, т. е. здоровьемъ, да ко всему этому еще имемъ кой-какя матеральныя средства, то наша обязанность утшить, помочь болящему, подлиться чмъ возможно съ бднымъ и сдлать все отъ насъ зависящее, чтобы облегчить его участь.
Если мы сильны, то нашъ долгъ ободрить унывающаго… Если счастливы,— то во имя Христа не можемъ… не смемъ равнодушно относиться къ несчастю ближняго, этимъ мы нисколько себя не уронимъ, на какомъ бы высокомъ посту не были поставлены, случайно въ промежутокъ временнаго нашего пребываня на земл, напротивъ, если мы поможемъ ближнему въ его гор, доставимъ неимущему пищу, одежду, принесемъ больному лкарство, перевяжемъ его раны, ободримъ, успокоимъ, утшимъ, разспросимъ о бдственномъ положени, разспросимъ съ искреннимъ участемъ, а не такъ — ради пустыхъ словъ, тмъ ближе станемъ къ Господу нашему исусу, тмъ больше угодимъ Ему.
Отвчая на вопросъ законника ‘кто мой ближнй’ — притчею,— Спаситель выставилъ милосерде Самарянина, человка изъ числа тхъ, которые, какъ уже сказано выше, считались удеями, недостойными всякаго вниманя и всякаго общеня, принадлежащаго къ неблагородному порожденю отъ смшеня удейства и язычества, выставилъ Господь именно такого человка, конечно, не безъ цли, выставилъ быть можетъ потому, что благоволилъ показать этимъ всмъ людямъ, что между избранными повидимому членами избраннаго народа (каковыми были въ т времена священники и левиты) могутъ встрчаться личности недостойныя уваженя, а что между тми, къ которымъ эти самые члены избраннаго народа относятся съ презрнемъ, какъ разъ и слдуетъ искать милосердя.
Образцомъ такого милосердя является Самарянинъ — несмотря на то, что онъ исповдуетъ законъ, въ который входило много языческаго, много ошибочнаго, много даже нелпаго, онъ въ точности соблюдаетъ одну изъ важнйшихъ заповдей Спасителя: ‘Люби ближняго своего, какъ самаго себя’, слдовательно, въ сердц этого человка больше гнздится христанскаго чувства, чмъ въ сердцахъ тхъ людей, которые при совершенно ясномъ и точномъ знани закона истиннаго поступаютъ не согласно съ нимъ и идутъ въ разрзъ съ тмъ, что заповдано имъ Господомъ. Не можетъ Господь по своему безконечному милосердю оставить такого человка безъ вниманя, который не виноватъ, что родился и выросъ въ невжеств и что изъ окружающихъ никто не снялъ повязки съ его глазъ, никто не потрудился разъяснить ему вс его заблужденя, и такъ сказать вывести на врную дорогу… Припомнимъ при этомъ одну изъ глазъ,.Дянй Апостольскихъ’, въ которой Святой Апостолъ Петръ говоритъ сотнику Корнилю: ‘во всякомъ народ боящйся Бога и поступающй по правд прятенъ ему’.— Какъ Господь послалъ Ангела Своего къ Корнилю, чтобы въ награду за добрыя дла просвтить его истиннымъ ученемъ, такъ точно рано или поздно приведетъ онъ каждаго врнаго служителя добраго, христанскаго дла къ тому, чтобы причислить его къ членамъ православной нашей Церкви.
Итакъ, коснувшись нсколько толкнованя вышеозначенной притчи и вдумавшись въ нее обстоятельно, мы видимъ, что слова Спасителя, обращенныя къ законнику: ‘иди и ты твори такъ же’ — могутъ служить и всмъ намъ урокомъ вполн понятнымъ, что вс люди суть наши брате, и даютъ дальнйшй выводъ къ тому, что вс люди нуждаются въ взаимной помощи и по тлу, и по душ, которую каждый изъ насъ можетъ такъ или иначе оказать имъ. Остается только пожелать, чтобы вс эти люди во истину были преисполнены христанскихъ чувствованй милосердя къ ближнему, не относились бы равнодушно къ его скорбямъ, бдамъ, болзнямъ, какъ сдлалъ священникъ и левитъ, а послдовали бы примру милосерднаго Самарянина, и не презирали брата своего, не проходили бы равнодушно мимо въ то время, когда онъ страдаетъ, не гнушались бы его какъ заразы какой, или чего то въ высшей степени гадкаго, отвратительнаго…
Къ сожалню, однако, между нашими собратами не мало найдется такихъ, которые далеки отъ соболзнованя къ ближнему, которые не хотятъ признать необходимости оказывать помощь страждущему, больному, неимущему, имъ живется хорошо на бломъ свт, они сыты, здоровы… А сытый, здоровый разв способенъ разумть больного и голоднаго?
Зачмъ онъ будетъ омрачать свою жизнь грустными думами, печальными картинами? Не станетъ имъ длать этого до тхъ поръ, пока его самаго что нибудь не пристукнетъ, и пока онъ не увидитъ изъ собственнаго опыта, какое великое зло заключается въ безсердечи, и какое безграничное блаженство есть милосерде. Счастливъ тотъ человкъ, который во время познаетъ разницу между безсердечемъ и милосердемъ, во время одумается, во время осмотрится.
Святой угодникъ Тихонъ Задонскй въ одномъ изъ своихъ творенй подъ заглавемъ ‘Осмотрись’ длаетъ длинный перечень примненя этого слова къ различнымъ случаямъ въ жизни христанина, исповдующаго Бога, слушающаго Его святое слово и знающаго изъ священнаго Писаня, что гршниковъ въ загробной жизни ожидаетъ вчная мука, а праведниковъ вчное блаженство. Въ перечн этомъ онъ обращается съ отдльнымъ словомъ почти къ каждому человку — къ пастырю, къ начальнику, къ судь, къ господину, къ слуг, къ родителямъ, къ дтямъ, и заканчиваетъ его слдующимъ поученемъ: ‘осмотрись и ты, душа моя, какъ живешь, какъ обращаешься, какъ поступаешь, говоришь и мыслишь. Что любишь, что ненавидишь, въ чемъ успокоиваешься, чмъ утшаешься, что огорчаетъ тебя и въ чемъ надежду свою полагаешь’…
‘Призри и утши мя, Господи Боже мой, просвти очи мои, да некогда усну въ смерть, да не всегда речетъ врагъ мой: укрпихся на него’… (Псаломъ 12, 4—5).
Онъ же, святитель Тихонъ, въ другомъ своемъ творени говоритъ такъ: ‘Съ какою надеждою будешь ты, христанинъ, молиться Богу, когда самъ — мольбы людей теб подобныхъ не слушаешь?’
Какъ скажешь: Господи помилуй! когда самъ не милуешь.
Какъ будешь просить: ‘Подай Господи!’ — когда самъ не подаешь.
Какими устами скажешь: ‘Услыши мя Господи!’ когда самъ не слушаешь и не внемлешь воплю ближняго?
О томъ, какое лучшее средство быть полезнымъ своему ближнему,— мы находимъ хотя краткй, но вполн удовлетворительный и вполн понятный отвтъ въ помщенной въ издани ‘Душеспасительнаго Собесдника’ за 1895 годъ статьи, подъ заглавемъ ‘Иноческя письма’.
‘Многими образами можемъ мы быть полезны нашимъ ближнимъ (говорится въ этой стать), можемъ быть полезны имъ и вещественною помощью или ‘даянемъ‘ и словомъ благимъ, которое по суду премудраго, есть паче даяня, т. е. совтомъ, наставленемъ… Но нтъ большаго и высшаго благодяня нашимъ братьямъ, какъ то, которое мы можемъ оказать имъ молитвою и ‘добродтелью’.
‘Это не моя мысль, а мысль — глубокая, мысль питомца Св. Златоуста Марка подвижника.— Добро, говоритъ онъ словесы пользовать вопрошающя, лучше же молитвою и добродтелью содйствовать имъ’.
‘Ибо кто сими, т. е., черезъ молитву и добродтель, приноситъ себя Богу, тотъ помоществуетъ и ближнему въ приближени къ Богу — единому источнику всякаго блага’.
‘Се же написано мною для того, чтобы предостеречь моего ближняго отъ любоучительства, которое есть недугъ души, столь же опасный, какъ и любоначале. Спасайся’.
Мудрымъ, усерднымъ помощникомъ къ нашему душевному спасеню является каждому изъ насъ нашъ Ангелъ Хранитель, котораго Господь Спаситель даетъ каждому христанину при святомъ крещени и который неразлучно пребываетъ съ послдователемъ Христовымъ во всю его жизнь, если только самъ христанинъ не отгонитъ его своими злыми длами.
Когда Господь Богъ сотворилъ родъ человческй (говоритъ преподобный Анастасй Сикантъ въ одномъ изъ своихъ творенй), то Ангеламъ Своимъ повеллъ охранять его. И Ангелъ Божй наставляетъ на все доброе душу всякаго врующаго, и не перестаетъ охранять ее, въ то время какъ бсы всми мрами соблазняютъ живущихъ благочестиво, стараясь лишить ихъ Царства Небеснаго.
Бсы прельщаютъ на грхи истинно врующихъ, дабы и они были осуждены на муку вчную. И когда врующй живетъ по правд, Ангелъ Господень радуется за него, а когда отступаетъ отъ правды, предается различнымъ порокамъ, то святой Ангелъ начинаетъ глубоко скорбть о немъ, бсы же торжествуютъ и стараются причинить ему все недоброе.
По рченю Св. Василя Великаго, заносятъ въ книгу имена всхъ тхъ, кто съ чистымъ сердцемъ и искреннею любовью къ ближнему приходятъ въ домъ Господень, всхъ молящихся въ церкви съ благоговнемъ и нелицемрно постящихся. Берегись же, послдователь Христовъ, чтобы теб по лности, не лишиться сей Ангельской записи.
Итакъ, на основани того, что каждому искренно врующему въ Бога — данъ свыше Ангелъ Хранитель, который ведетъ счетъ всмъ добрымъ дламъ его, онъ, т. е. человкъ, долженъ тщательно беречь свою дорогую охрану и не забывать что рядомъ съ нею находится другой, такой же невидимый духъ — духъ злобы, т. е. даволъ. Ангелъ Хранитель, кроткй и молчаливый, соприкасаясь съ сердцемъ человка, бесдуетъ съ нимъ о правд, о смирени, о милосерди. къ ближнему, о коварности… Бесды его дйствуютъ на человка умиротворяюще.
Даволъ же — лукавый, гнвливый, гордый, завистливый, ненавистливый,— длаетъ все возможное, чтобы склонить человка на зло, и въ бесдахъ своихъ волнуетъ его, раздражаетъ, доводитъ иногда до неистовства. Не дадимъ же, возлюбленные, овладть нами этому лукавому демону, отгонимъ его отъ себя страхомъ
Божимъ, будемъ въ точности соблюдать все, что показано намъ отъ Бога, соблюдать такъ же разумно, такъ же врно и такъ же настойчиво, какъ милосердый Самарянинъ соблюлъ одну изъ важнйшихъ заповдей Спасителя: ‘люби ближняго своего какъ самаго себя!’
‘Иди, и ты твори такъ-же!’
Прочитали? Поделиться с друзьями:
