Демьян Бедный
Добейте змеенышей!
(Письмо к питерским рабочим)
ПРИМЕЧАНИЯ
Добейте змеенышей!, Бедный Демьян, Год: 1919
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Демьян Бедный. Собрание сочинений в пяти томах
М., ГИХЛ, 1954
Том пятый. Стихотворения, басни, поэмы, повести (1941-195)
Статьи. Письма (1912-1945)
Составление и подготовка текста А. А. Волкова
Примечания И. С. Эвентова
Дорогие товарищи!
На днях я вернулся из трехнедельной поездки по деревням Тверской губ.
Хотелось мне, лично убедиться, есть ли хоть слово правды в криках левоэсеровских проходимцев и прочих пустопорожних болтунов, будто крестьяне отворачиваются от нас, коммунистов, и будто деревни кишат злостными дезертирами, не желающими защищать рабоче-крестьянскую власть и социалистическое отечество.
И я скажу прямо:
Все это — гнусная ложь!
Все крестьяне — за советы.
И злостных дезертиров нет.
Дезертиров с фронта во всей Тверской губ. я не встретил ни одного.
Правда, видал я большое количество так называемых дезертиров из тыловых запасных частей, но это — не дезертиры, а кем-то обманутые, сбитые с толку или же просто легкомысленные ребята: кто побежал за сухарями, кто отпахаться вздумал, кто задержался в отпуску с той же целью, а тут еще пасхальные праздники соблазнили.
Каждый думал про себя:
Отработаюсь, или подкормлюсь, или отгуляюсь, и айда обратно в часть.
Про великое дело, к которому призваны, забыли.
Теперь, однако, все хлынули обратно в свои части,
Поняли. И не только бывшие в частях, ной те, что раньше вовсе не являлись по мобилизации, и те опамятовались: просятся на фронт.
На мой взгляд, в Красную Армию теперь вливается такая сила, что если все, кто считался в дезертирах, честно исполнят свой долг и усилят ряды самоотверженных наших красных бойцов,— этот приток сил сразу скажется: и белогвардейские банды будут вконец изничтожены, и, что для нашего крестьянства в горячую летнюю пору самое важное,— нам не придется спешить с новыми очередными призывами и отрывать раньше срока крестьян от полевых работ: и сено скосим, и хлеб уберем, и новый засеем, а потом, ежели что — и от винтовки не откажемся.
Вот как обстоит дело. И вот почему, когда до меня дошли слухи, что не то рота, не то часть одного из петроградских полков покрыла себя несмываемым пятном черной измены, перекинувшись к белым, я этому не мог поверить.
Потому что: к кому же рабочие и крестьяне могли перекинуться?
Если они потеряли совесть, то не лишились же они сразу ума. На какие блага они, совершая измену, могли рассчитывать?
Разве белогвардейские генералы не поставят их снова под ружье и не поведут в бой — против кого? Против своих братьев. За чьи интересы? Ясно: не за рабочие и не за крестьянские, а за возврат власти тем, кто целые века угнетал нас и грабил, чья злая воля стоила народу неизмеримых мук, неисчислимых жертв.
Не с радости мы их сбросили, и не для радости нашей они норовят вновь сесть нам на шею.
Нам, разоренным прежними хозяевами нашими, нам, теснимым со всех сторон врагами нашими,— нам, имевшим рабский опыт, но не имевшим опыта в управлении собою и своими, общегосударственными, делами, нам трудно теперь сразу ‘выйти на сухое место’, залечить все старые болячки, наладить весь государственный аппарат, все учесть, распределить, чтоб никто не загреб лишнего и никто не остался в обиде.
Все это — дело трудное, и дело — наше общее. Но не все еще прониклись этим сознанием: что каждый из нас — винтик, необходимая и незаменимая часть огромного налаживающегося механизма.
Механизм хорошо заработает, когда мы все заработаем, каждый на своем месте.
Он еще плохо работает, потому что не все части его исправны и не все на своих местах.
Честные работники — надрываются.
Бесчестные — делают свое бесчестное дело до поры до времени, пока не настигнет их беспощадная кара революционного суда.
Все же остальные — перебирают ошибки первых и негодуют на преступления вторых.
Легко, ничего не делая, разбирать неизбежные и невольные, ошибки тех, кто перегружен делом.
Было бы лучше — облегчить своим трудом работу честных революционеров и избавить нас от необходимости пользоваться услугами людей сомнительных.
К счастью, так уже и происходит: рабочие и крестьяне уже выдвинули из своей среды немало выдающихся строителей новой жизни.
Их будет еще больше.
Нечисть отметается.
Мы стоим на пути к лучшему, а не к худшему.
Мы делаемся и культурно, и экономически, и в военном отношении сильнее с каждым днем.
Это видят и знают наши враги.
И потому-то они нападают на нас с таким ожесточением.
Это — отчаянная борьба, это — безнадежная попытка народных поработителей ухватиться коченеющими руками за последний куст, перед тем как им упасть в приготовленную для них историей пропасть, это судорожные, наиболее сильные, но последние корчи смертельно раненной змеи: ее укусы еще страшны, но для нас уже не смертельны, потому что змеиный яд весь израсходован.
Змею надо добить. И мы ее добьем. Она уже побеждена, потому что не надеется на победу.
Страшен не этот враг, а страшно наше малодушие.
Издыхающая змея высылает на нас змеенышей. Все эти Колчаки, Деникины, Юденичи, Маннергеймы — это последыши, с которыми мы справимся.
И позор тем, кто, увидав их число, смалодушествовал.
Позор им и горе им. Потому что трусы и изменники из наших рядов, перешедшие во вражий стан, разделят судьбу врагов наших.
Из числа этих врагов случайно я лично знаю одного. Он не лучше прочих, и не хуже.
Такое же умственное и нравственное ничтожество, как и все остальные.
Он в числе тех выхоленных, титулованных дармоедов, сброшенных нами царских приспешников, лакированных, золотопогонных злодеев, что ведут отряды из подлецов или из дураков на нашу любовь и на нашу гордость — на Красный Петербург.
Генерала Родзянко — я о нем говорю — я знал еще в начале царской войны в 1914 году, когда он был только бравым гвардейским ротмистром.
Как и все богачи-патриоты, этот племянничек председателя царской думы на войне первым делом устроился так, чтобы своей благородной крови не проливать, а получать только боевые отличия.
И примазался в штаб Гвардейского корпуса, в собутыльники генерала Безобразова. Весь штаб этот состоял из тогдашних черносотенцев — нынешних белогвардейцев, именитой своры князей, графов, принцев, богатых и родовитых дворян, пьяниц и развратников, прожигавших жизнь в близком тылу с любовницами и женами, пышными, расфранченными.
Напивались и били друг другу морды, а больше всего измывались над солдатами.
Ротмистра, а потом полковника Родзянко сопровождала его жена, англичанка.
Где-то там, на каких-то конских бегах в Англяи, перед самим королем, Родзянко брал призы по верховой езде и тогда же породнился с англичанами.
Так что для напирающих на нас английских банкиров — это свой родной человек.
Наездник. Рослый и здоровый. Выкормленный на помещичьих хлебах. Кулаки зубодробительные.
Их восчувствовало множество солдат, осчастливленных родзянковским рукоприкладством.
Офицеры, шкурники и трусы, по отношению к солдатам как раз и отличались наибольшею жестокостью.
И это они нынче так изуверски в захваченных местах расправляются с рабочими, вешая их тысячами на деревьях, расстреливая их жен, убивая детей.
Таков и Родзянко.
Но этот штабной трус побежит во все лопатки при первом на него натиске.
Мы можем разгромить — и мы разгромим! — родзянковские отряды, мы захватим весь его штаб, но самого этого героя мы не увидим.
Он убежит! Он имеет королевский приз за быстроту бега!
Товарищи! От нас зависит: и генерала Родзянко и всю остальную белогвардейскую свору, поддерживаемую англо-французскими капиталистическими акулами, заставить убежать так, чтобы они, как пожелала им при мне одна старушка, крестьянка, мать красноармейца,— ‘туда бы не добежали, а назад не вернулись’!
Уничтожьте змеенышей на месте!
Добейте змеенышей! — Опубликовано в ‘Правде’, 1919, No 128, 8 июня, откуда и печатается текст.
В поездке по Тверской губернии Д. Бедный был с 8 по 28 мая 1919 г. Поездка была проведена по поручению Центрального Комитета партии и описана Д. Бедным в серии очерков под общим названием ‘Золотое поле’, печатавшихся в ‘Правде’ с 1 по 7 июня 1919 г.
Колчак, Деникин, Юденич — белогвардейские генералы, боровшиеся с советской властью в 1918—1919 гг.
Маннергейм К. Г. — реакционный финский политический деятель, поддерживавший в годы гражданской войны тесную связь с русскими белогвардейскими генералами (главным образом с Юденичем, намечавшим участие белофинских войск в наступлении на Петроград).
Родзянко А. П.— белогвардейский генерал, командовавший так называемой ‘Северной армией’ Юденича при первом наступлении на Петроград (май—июнь 1919г.), племянник известного контрреволюционера, крупного помещика, председателя Государственной думы М. В. Родзянко.
Статья написана в период обороны Петрограда от войск Юденича — Родзянко.