Дитя государства, Уайман, Год: 1878 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

<Уайман>

ДИТЯ ГОСУДАРСТВА.

РАЗСКАЗЪ.
ИЗЪ АМЕРИКАНСКОЙ ЖИЗНИ

Разсказъ этотъ напечатанъ въ одной изъ послднихъ книжекъ лучшаго американскаго журнала Atlantic Monthly безъ подписи автора.

I.

Мать Джоси Вельчь была бдная вдова, работница на хлопчато-бумажной фабрик. Джоси было шесть лтъ, а ея брату Томми восемь. Изъ этого слдуетъ, что мистриссъ Вельчь вставала въ пять часовъ утра, разводила огонь, пила въ торопяхъ чай, приготовляла на стол ломти хлба съ масломъ и уходила поспшно на фабрику, оставивъ дтей спящими.

Спустя часъ или два, Томми, очень методичный мальчикъ, вставалъ и потомъ поднималъ свою сестру, и оба набрасывались на хлбъ съ масломъ, который уничтожали въ одно мгновеніе. Одвшись и умывшись, на что требовалось немного времени, Томми относилъ матери на фабрику ея завтракъ: кусокъ хлба съ масломъ и оловянную чашку съ похлебкой, приготовленной наканун. Мистриссъ Вельчь ставила чашку на паропроводную трубу фабрики, и въ двнадцать часовъ, дти, отправившись на фабрику, раздляли съ ней этотъ скромный обдъ, такъ какъ вдова не имла времени возвращаться домой. Зимой, одна изъ сосдокъ поддерживала огонь въ печи посл полудня, чтобъ дти могли погрться по возвращеніи изъ школы. Томми и Джоси аккуратно ходили въ школу, особливо зимой, потому что въ ней было гораздо тепле, чмъ въ ихъ комнат, гд огонь, разведенный матерью, часто потухалъ прежде появленія доброй сосдки. Не имя достаточно силъ, чтобъ принести дрова изъ подвала, они собирали хворостъ въ ближнемъ лсу или иногда похищали мелкія полнья изъ грудъ дровъ, наваленныхъ при вход въ американское селеніе, въ которомъ жило это маленькое семейство.

Сосди вообще были люди сострадальные, и въ большіе холода, несчастныя дти находили отъ стужи пріютъ въ тхъ счастливыхъ семействахъ, въ которыхъ мать или старшая сестра могли оставаться дома.

Съ наступленіемъ ночи, мистриссъ Вельчь возвращалась домой, давала ужинать дтямъ и, занявшись хозяйствомъ, ложилась спать, хотя на ея долю доставалось только нсколько часовъ тяжелого сна.

Томми и Джоси вели себя настолько хорошо, насколько можно было ожидать при тхъ условіяхъ, въ которыхъ они находились. Впрочемъ, характеръ Джоси отличался нервной раздражительностью. Въ боле благопріятной обстановк эта особенность ея натуры могла бы, подъ хорошимъ руководствомъ, привести къ добру, но теперь Джоси дозволяла себ многочисленныя продлки, и ее трудно было сдерживать какъ въ школ, такъ и дома.

Посл двухъ или трехъ лтъ подобной жизни, мистриссъ Вельчь скоропостижно умерла, и братъ ея мужа взялъ къ себ бдныхъ дтей. Томми, благодаря своему добродушному характеру, вскор, привыкъ къ новой жизни, и когда онъ достигъ установленнаго возраста, то получилъ черезъ дядю работу на фабрик. Джоси, напротивъ, никакъ не могла ужиться съ теткой. Она не любила няньчить маленькихъ дтей и чувствовала сильное отвращеніе къ домашнимъ хлопотамъ. Посл свободной уличной жизни, которою она такъ наслаждалась при матери, ограниченія ея воли, встрчавшіяся на каждомъ шагу, казались ей невыносимыми.

Джоси отличалась стремленіями, которыя въ верхнихъ слояхъ общества называются ‘цыганскими инстинктами’ и для которыхъ американская цивилизація представляетъ вполн благоприличный исходъ. Но въ низшихъ слояхъ эти инстинкты, подъ бременемъ жизненныхъ условій, часто увлекаютъ людей къ проступкамъ и даже къ преступленіямъ. Мужчины и женщины, которые работаютъ одинадцать часовъ въ сутки въ вредной фабричной атмосфер, не пользуются полной свободой воли. У мужчинъ едва хватаетъ свободнаго времени на ду и сонъ, а у женщинъ на необходимыя домашнія заботы. Имъ некогда и нечмъ разнообразить свою жизнь полезными развлеченіями. Напряженность нервовъ разршается у нихъ только физическими наслажденіями.

Поэтому неудивительно, что Джоси въ своей новой обстановк вела себя дурно и ея дтскій умъ только мечталъ о свобод. Она была такъ мало развита нравственно, что не чувствовала благороднаго желанія работать для своего пропитанія или для поддержки многочисленнаго семейства дяди. Она часто уходила изъ дома и пропадала по цлымъ часамъ, что приводило въ безпокойство всхъ домашнихъ. Наконецъ, она, въ одно прекрасное утро совершенно исчезла, и ее нашли только черезъ два дня. Конечно, во всемъ этомъ не было ничего особенно дурного, но бдный ребенокъ находился на опасной, пагубной дорог.

Тетка Джоси, выведенная изъ терпнья подобнымъ скандаломъ, жаловалась на нее въ судъ. Бдную двочку арестовали и подвергали, по судебному приговору, заключенію въ исправительномъ пріют. Такимъ образомъ, не достигнувъ десяти лтъ, эта несчастная представительница подонковъ современной жизни, сдлась дтищемъ государства.

II.

Въ исправительномъ пріют, гд находилась Джоси, было сто мальчиковъ и отъ тридцати до пятидесяти двочекъ, различнаго возраста, отъ семи до двадцати лтъ. Въ то время, не заботились о классификаціи заключенныхъ и не отдляли взрослыхъ, часто очень развращенныхъ, отъ маленькихъ дтей, которыхъ скоре несчастье, чмъ преступленіе, привело въ это государственное учрежденіе. Нсколько позже, было введено правило сосредоточивать въ одномъ спеціальномъ пріют всхъ малолтнихъ арестантокъ ниже шестнадцати лтъ, заключенныхъ за извстные проступки. Но когда Джоси Вельчь поступила въ пенитенціарную школу, вс заключенныя находились вмст, несмотря на возрастъ и степень своей порочности, развитой въ юныхъ созданіяхъ, благодаря отсутствію всякаго воспитанія и несчастнымъ условіямъ жизни.

Джоси была только непослушнымъ ребенкомъ, когда она попала въ этотъ разсадникъ зла. Какими средствами располагало государство въ этомъ спеціальномъ учрежденіи для исправленія бдныхъ, порочныхъ дтей? Описавъ ежедневную жизнь въ пріют, мы вмст съ тмъ разскажемъ и жизнь Джоси въ продолженіи нсколькихъ лтъ.

Воспитанницы вставали въ пять часовъ утра. Устройство дортуаровъ было не дурно, такъ какъ въ каждой отдльной комнат спало не боле двухъ двочекъ, а иногда и одна. Къ сожалнію, нельзя съ такой же похвалой отнестись къ опрятности воспитанницъ, потому что въ заведеніи вовсе не было ваннъ.

Отъ пяти до шести съ половиной часовъ, двочки, сонныя и голодныя, учили уроки. Лтомъ, еще блестящіе лучи солнца поддерживали въ нихъ бодрость, но зимой, сидя въ нетопленныхъ залахъ, он едва могли побороть сонъ, одолвавшій ихъ отъ мрака, холода и голода. Въ семь часовъ, он завтракали, а въ восемь принимались за работу. У директора прислуживали только дв служанки, а вся остальная работа въ дом производилась старшими воспитанницами, конечно, за исключеніемъ отдленія мальчиковъ. Меньшія двочки и т изъ большихъ, которыя не занимались по хозяйству, шили и вязали.

Такъ какъ по выход изъ пенитенціарныхъ школъ, воспитанницы не находятъ себ порядочныхъ мстъ, то государство не учитъ ихъ никакимъ ремесламъ, а длаетъ изъ нихъ лишь служанокъ, шитью ихъ учатъ только самому грубому, такъ что оно не можетъ служить имъ средствомъ пропитанія и орудіемъ для борьбы съ жизнью. Хотя мальчики выходятъ изъ этихъ школъ хорошими ремесленниками, по двочекъ выпускаютъ до того невжественными и безнравственными существами, что порядочныя семейства, особливо гд есть дти, не могутъ безопасно взять ихъ въ домъ.

Но возвратимся къ ежедневной рутин. Около полудня, давалась непродолжительная рекреація, во время которой воспитанницы успвали лишь немного промяться или выбжать на воздухъ. Въ двнадцать часовъ обдали, потомъ работали до четырехъ, затмъ ужинала, въ пять часовъ шли въ классъ, а въ семь ложились спать. Такимъ образомъ, на ученье посвящалось короткое время до завтрака и посл ужина, а весь остальной день употреблялся на ручную работу.

Джоси плохо училась. Она ненавидла и классную комнату, и корридоры съ выбленными стнами, и узкій дворъ, въ которомъ развшанное на веревкахъ блье мшало рзвиться двочкамъ.

Напротивъ, мальчикамъ для игръ было отведено большое, свободное пространство, которое было видно Джоси чрезъ небольшое, круглое отверстіе въ деревянномъ забор, отдлявшемъ оба двора. Это отверстіе, случайно найденное бдной двочкой, составляло для нея драгоцнное сокровище, и она сохраняла его въ глубокой тайн, пользуясь имъ очень рдко изъ боязни, чтобъ его не задлали. Оно было отчасти прикрыто одной изъ подпорокъ забора, и Джоси очень гордились своей находкой.

Она также очень не любила медленную поступь, которою двочки обязаны были выступать, какъ дома, такъ и во двор. Он почти никогда не бгали, по другую сторону забора, на половин мальчиковъ, постоянно слышалась бготня, крики, смхъ. Ея же товарки были всегда безмолвны и мрачны, за исключеніемъ рдкихъ ссоръ. Несмотря на свою дтскую неопытность, Джоси замчала грустное выраженіе на лицахъ всхъ воспитанницъ пріюта, словно надъ ними тяготла какая-то роковая судьба.

Однажды, школу постила дама, съ маленькой, граціозной дочерью. Это было во время рекреаціи, и Джоси случайно вошла въ пріемную залу.

Об двочки съ любопытствомъ посмотрли другъ на друга, дитя государства съ обритой головой, дикими чорными глазами, надутыми губами, невольно поразило баловня домашняго очага съ завитыми русыми кудрями. Чрезъ минуту, хорошенькое граціозное созданіе со страхомъ и отвращеніемъ повернулось спиной къ несчастному ребенку, лицо котораго гнвно исказилось.

Тогда мать нагнулась къ своей дочери, поцловала ее и сказала ей что-то на ухо. Она улыбнулась, побжала къ маленькой арестантк и сунула ей въ руки неодтую фарфоровую куклу.

Джоси застнчиво приняла подарокъ, съ восторгомъ впилась въ него глазами и пришла въ себя только тогда, когда смотрительница приказала ей поблагодарить добрую душу. Тогда маленькая дикарка быстро убжала изъ комнаты, крпко прижимая куклу къ своей груди. Смотрительница хотла послдовать за нею и привести ее силой, но дама просила оставить ребенка въ поко. Однако, посл этого Джоси была въ немилости нсколько дней и получила строгій выговоръ за неприличное обращеніе съ доброй дамой и ея дочерью. Бдная двочка, въ глубин своего сердца, признавала себя виноватой и утшалась только тмъ, что, играя съ куклой, старалась научить ее хорошимъ манерамъ, столь недостававшимъ ей самой.

Она очень боялась, что кукла простудится безъ платья, и, оторвавъ кусокъ отъ своей шерстянной юпки, старательно обернула имъ свое дтище. Но вполн счастливой она почувствовала себя только тогда, когда наступилъ день разборки тряпья.

Однажды въ году, въ классную комнату, служившую вмст съ тмъ и мастерской, приносили изъ кладовой мшки со всевозможнымъ тряпьемъ, накопившимся въ теченіи года. На полъ сваливали груды тряпокъ, и воспитанницы разбирали ихъ по сортамъ. Имъ очень нравилось это занятіе, составлявшее пріятное развлеченіе въ ежедневной рутин. На лицахъ бдныхъ двочекъ показывалась веселая улыбка, и посторонній поститель, увидавъ ихъ въ эту минуту, могъ бы подумать, что он ведутъ самую счастливую жизнь.

Цыганскіе инстинкты Джоси просыпались въ виду этой рухляди, среди которой она длала удивительныя находки, доступныя только прозорливому дтскому глазу. Она отыскивала то лоскутокъ новаго ситца, составлявшаго поразительный контрастъ съ ея полинявшимъ, столько разъ мытымъ платьемъ, то обрзокъ красной шелковой матеріи, то конецъ голубой ленты, то остатки сукна, изъ которого мальчикамъ шили платья.

На этотъ разъ сердце Джоси билось сильне обыкновеннаго. Она думала о своей бдной голой кукл и о томъ, какъ легко ей было бы сшить кукл платье изъ лоскутковъ. Эта мысль придавала ей храбрость, и она ршилась попросить позволенія у смотрительницы отобрать для себя нсколько тряпокъ. Смотрительница, по счастью, не знала, что Джоси изорвала для куклы свою юпку, и, тронутая деликатностью ребенка, согласилась на ея просьбу, только подъ условіемъ, чтобъ она показала ей отобранные ею лоскутки. Джоси принесла такую кучу тряпокъ, что смотрительница, не желая сдлать двочку слишкомъ счастливой, разршила ей оставить себ только шесть лоскутковъ на выборъ, а остальные приказала положить обратно въ кучу.

Сколько времени потребовалось бдной двочк на этотъ трудный выборъ. Наконецъ, тяжелая задача была разршена и она легко вздохнула, смотря съ удовольствіемъ на свое сокровище, хотя не могла удержаться отъ сожалнія, что приходилось разставаться со столькими драгоцнными тряпками. Въ эту минуту, она вдругъ услышала громкій голосъ и, поднявъ голову, со страхомъ увидла передъ собою директора пріюта. Это былъ человкъ громаднаго роста, съ вчно сладкой улыбкой на устахъ, далеко не выражавшей доброты. Но ея страхъ тотчасъ прошелъ, когда она убдилась, что говорившій голосъ принадлежалъ не директору, а дам, не имвшей ничего отталкивающаго.

Дама нагнулась къ двочк и нжно спросила, что она хочетъ длать изъ лоскутковъ. Джоси промолвила что то о своей кукл, а смотрительница замтила, что она очень плохо шьетъ и должна прежде хорошо научиться шить, а потомъ уже одвать куклу.

Бдный ребенокъ грустно поникъ головою и продолжалъ разбирать груду тряпокъ.

Постительница посмотрла на Джоси съ сожалніемъ и продолжала осмотръ пріюта. Когда она дошла до маленькаго дворика, которымъ воспитанницы не могли пользоваться вслдствіе массы висвшаго тамъ блья, то къ ней подошелъ директоръ и спросилъ:

— Вы теперь видли все заведеніе, мистрисъ Кейзъ, какое же вы вынесли впечатлніе?

— Очень плохое, отвчала постительница:— вотъ уже десять лтъ, какъ я изучаю наши пенитенціарныя учрежденія, и пришла только къ тому грустному заключенію, что существующая въ нихъ система некуда негодна. Я уврена, что вы вполн раздляете это мнніе. Помилуйте, вы берете на исправленіе дтей преступныхъ родителей, пріученныхъ съ колыбели къ злу, и подвергаете ихъ такой педагогической систем, которая развратила бы самыя чистыя натуры.

Директоръ широко раскрылъ глаза отъ удивленія, но черезъ минуту произнесъ съ своей обычной, сладкой улыбкой:

— Вы ошибаетесь. Мальчики, выходящіе изъ этой школы, длаются очень хорошими людьми и честно вырабатываютъ себ пропитаніе.

— А двочки?

— О двочкахъ я не говорю, вы сами знаете, что женщины гораздо хуже мужчинъ, когда он разъ собьются съ истиннаго пути.

— Это значитъ, что вы и не стараетесь ихъ исправить.

— Къ чему стараться, когда нтъ надежды на успхъ! Нашъ пріютъ служитъ для нихъ только мстомъ заключенія, если мы помшаемъ имъ длать зло впродолженіе извстнаго числа лтъ, то и этимъ принесемъ большую пользу обществу.

— Нечего сказать, прекрасный результатъ! воскликнула съ негодованіемъ мистрисъ Кейзъ:— значитъ, вы не думаете исправлять этихъ бдныхъ существъ, и возвращаете ихъ обществу столь же дурными, какими они поступили къ вамъ, а быть можетъ и еще хуже. Знаете ли вы, почему воспитаніе мальчиковъ вамъ боле удается? Потому что вы лучше обращаетесь съ ними и внушаете имъ чувство самоуваженія. Вы учите ихъ полезному ремеслу и даете возможность играть въ свободные часы на большомъ, просторномъ двор. Но къ какимъ средствамъ вы прибгаете для исправленія двочекъ? Благодаря вашему воспитанію, он ведутъ здсь скучную, мрачную жизнь, ни чему не учатся и, выходя, не имютъ никакой будущности. Вы говорите, что женщины одержимы бсомъ, но помните, что въ Священномъ Писаніи сказано, что изгнанные бсы возвратятся въ еще большемъ числ, если ихъ мсто не будетъ занято. Возьмите, напримръ, эту двочку, отбирающую тряпки для своей куклы. Всякій пойметъ, что это существо нервное, впечатлительное, даже раздражительное. Что же вы сдлали для обращенія ея на путь истинный? Естественно, что, при такой жизни, скучной, тяжелой, монотонной, ея инстинкты увлекутъ ее ко злу.

— Это одна изъ самыхъ непокорныхъ воспитанницъ, сказалъ директоръ, поблднвъ отъ злобы.

— Совершенно понятно, отвчала мистрисъ Кейзъ:— за что ее посадили въ пріютъ?

— За побгъ изъ дому.

— Бдная двочка! Отчего вы, мистеръ Брюстеръ, не доставляете вашимъ воспитанницамъ какихъ-нибудь развлеченій? Напримръ, ихъ можно было бы, въ награду за хорошее поведеніе, водить гулять по улицамъ. Вы тотчасъ увидали бы благодтельный результатъ этой мры или всякой другой, имющей цлью возвысить ихъ въ собственныхъ глазахъ.

Гнвъ директора, быть можетъ, наконецъ, одержалъ бы верхъ надъ его учтивостью, но тутъ его позвали къ другимъ постителямъ, и онъ простился съ мистрисъ Кейзъ.

Однако, черезъ нсколько времени, онъ возвратился въ классную и приказалъ Джоси положить отобранные ею лоскутки въ общую груду. Она не послушалась, и Брюстеръ, бросившись на нее, отнялъ вс тряпки, которыя могъ только найти въ ея карман и потомъ заперъ несчастную на цлый день въ темную комнату. Впрочемъ, ей удалось скрыть отъ него голубую ленту и два обрзка ситца, которыми она и одла куклу, когда ее выпустили на свободу.

Спустя нсколько дней, въ гардероб ея куклы нашли кусокъ, который она оторвала у своей юпки, и она не могла боле скрыть этой продлки. Но, несмотря на тяжелое наказаніе, которому ее подвергли, она съумла сохранить свое дорогое сокровище. Конечно, ея характеръ отъ всего этого только боле и боле озлоблялся.

III.

Проведя два года подъ надзоромъ мистера Брюстера, Джоси Вельчь была взята въ услуженіе женою фермера, мистрисъ Фаберъ, которая оставила за собою право отдать ее обратно въ пріютъ, когда вздумаетъ. Теперь наступала счастливая эпоха въ жизни бдной сиротки. Она ухаживала за маленькими дтьми своей хозяйки, мыла посуду, гуляла, когда хотла, вокругъ фермы и вообще пользовалась такой свободой, что ни разу ей не приходила въ голову мысль о бгств. Это счастливое существованіе, однако, продолжалась только полтора года, и мистрисъ Фэберъ ей отказала, когда изъ пансіона вышла ея старшая дочь, которая могла помогать матери въ хозяйств и уход за дтьми.

Джоси нашла себ тотчасъ другое мсто въ город, но она не была тамъ счастлива. Мистрисъ Фэберъ обращалась съ нею, какъ съ дочерью, а въ глазахъ новой хозяйки она была только служанка, да еще самая подозрительная, какъ воспитанница исправительнаго пріюта. Мало-по-малу, она своимъ поведеніемъ оправдала эти подозрнія и, черезъ шесть мсяцевъ, ее возвратили въ пріютъ съ такимъ аттестатомъ, который навлекъ на нее еще боле строгую кару.

Пятнадцати лтъ, наша героиня начала вновь жизнь. Она поступила опять служанкой на ферму. Это было въ октябр мсяц, ферма Джекобса находилась въ безплодной, горной мстности Новой Англіи, гд плохія пастбища даютъ скудный кормъ стадамъ, лниво странствующимъ по каменистымъ холмамъ, кое-гд покрытымъ тощимъ кустарникомъ. Вдали, за фермой, тянулся рядъ синеватыхъ горъ, залитыхъ мягкимъ свтомъ осенняго солнца. Ухабистая дорога, миновавъ долину, извивалась среди пожелтвшихъ деревьевъ и поднимаясь въ гору, исчезала на горизонт, какъ бы теряясь въ небесахъ.

Самъ фермеръ Джекобсъ привезъ Джоси на ферму въ своей тележк, а мистрисъ Джекобсъ ждала ее въ кухн, приготовляя ужинъ. Въ ту самую минуту, какъ новая служанка вошла въ наружную дверь, вслдъ за фермеромъ, на порог другой, внутренней двери, появился статный, красивый юноша. Онъ пристально посмотрлъ на Джоси, которая, въ свою очередь, взглянула на него, но тотчасъ же опустила глаза, а фермеръ, его жена и молодой человкъ подвергли бдную двушку самому безцеремонному осмотру. Впрочемъ, не получивъ воспитанія въ свтской школ, она ни мало не оскорбилась смлыми взглядами Чарли Мартона, они только смущали ее и въ тоже время пріятно щекотали ея самолюбіе.

Намъ нечего разсказывать, какъ прошелъ мсяцъ, проведенный Джоси на новомъ мст. Дочь фермера, Флосси, приторная блондинка, любила Чарли Мартона, и полагала, что онъ ей отвчаетъ тмъ же. Быть можетъ, это и было справедливо до появленія маленькой воспитанницы исправительнаго пріюта.

Чарли Мартонъ, сынъ бднаго сельскаго пастора, нанялся изъ-за куска хлба простымъ работникомъ къ мистеру Джекобсу. Ему было только восемнадцать лтъ, но онъ уже довольно пожилъ на свт, и его эгоистичная, хотя энергическая и чарующая натура, влекла его ко злу. Минутное увлеченіе голубыми глазками Флосси Джекобсъ побудила его честно работать впродолженіе нсколькихъ недль, но теперь это уже ему надоло, и онъ сталъ мечтать о путешествіи въ Калифорнію или Мексику.

Я видлъ лишь однажды Джоси Вельчь въ эту эпоху ея жизни. Она была небольшого роста и не отличалась особой красотой, но у нея была граціозная талія, длинные, волнистые, черные волосы, правильныя черты, пухлыя щеки и подбородокъ, полныя румяныя губы. Ея почти дтское лицо озаряли такіе грустные, нжные и дикіе черные глаза, какихъ я никогда не видывалъ. Годами чудились мн эти бдные глаза, которые, повидимому, ничего не понимали и всего жаждали. Когда же впослдствіи я узналъ исторію Джоси Вельчь, то они приняли совершенно иной характеръ, и, казалось, въ нихъ свтилось что-то страшное, что-то обвинявшее все общество въ ея несчастіяхъ.

Флосси Джекобсъ естественно возненавидла Джоси, и бдную двушку вскор отправили обратно въ исправительный пріютъ. Утромъ въ день отъзда, Флосси не отходила отъ нея, чтобы помшать ей проститься на свобод съ Чарли Мартономъ. Однако, смлый юноша прямо подошелъ къ двери, гд стояли об молодыя двушки въ ожиданіи тележки, которую закладывалъ фермеръ.

Бдная сиротка дрожала всмъ тломъ не столько отъ холода, сколько отъ злобы и горя. Чарли взглянулъ на Флосси и грубо сказалъ:

— Принесите вашу шаль и одолжите ее на дорогу Джоси. Она пришлетъ вамъ ее обратно съ тележкой. Довольствуйтесь тмъ, что вы ее выжили отсюда, къ чему еще ее морозить? Ступайте, слышите! прибавилъ онъ, возвышая голосъ.

Его взглядъ и тонъ были такъ повелительны, что молодая двушка не посмла ослушаться. Когда же она ушла, то Чарли подошелъ къ Джоси и взялъ ее за руку.

— Бдное, несчастное созданіе, сказалъ онъ съ горькой улыбкой:— вамъ здсь не видать свтлыхъ дней. Постарайтесь бжать изъ пріюта, и я васъ возьму съ собою въ Мексику.

Съ этими словами, онъ нагнулся и обнялъ бдняжку. Въ эту минуту возвратилась Флосси и, гнвно сверкая глазами, бросила шаль на полъ. Чарли только усмхнулся, поднялъ шаль и нжно укуталъ ею Джоси.

Излишне прибавлять, что, по прізд мистера Джекобса изъ города, гд находился исправительный пріютъ, онъ объявилъ Чарли, что боле не нуждается въ его услугахъ.

Такимъ образомъ, Джоси возвратилась еще разъ въ пріютъ и попрежнему стала ненавидть длинные корридоры съ выбленными стнами, безмолвные обды, утренніе и вечерніе классы, монотонную, душившую ея юную натуру рутину ежедневной жизни.

Однако, среди своего мрачнаго отчаянія, бдная двушка была ближе къ спасенію, чмъ когда-либо. Любовь очищала своимъ живительнымъ пламенемъ все, что было въ ней дурного. Въ сущности, она и не была дурной двушкой, она только, по несчастью, жила въ порочной сред и съ дтства осквернила свои мысли разговорами съ развратными и преступными существами. Но теперь въ ней произошла спасительная реакція. Она прочла у мистрисъ Джекобсъ нсколько хорошихъ романовъ, и голова ея была полна идеальными стремленіями. Она мечтала сдлаться женою Чарли Мартона и жить съ нимъ въ отдаленной, чудной стран. Бдная двушка съ радостью отдала бы за него свою жизнь, а покуда она отдала ему свое сердце и хотла, чтобъ оно было чисто, незапятнанно. Чарли, какъ сынъ пастора, былъ въ ея глазахъ какимъ-то сверхъестественнымъ существомъ, такъ что ей казалось очень труднымъ сдлаться достойной его. Повидимому, лучшимъ для этого путемъ было бы возстановить свое доброе имя хорошимъ поведеніемъ и строгимъ исполненіемъ своего долга, но, при ея низкомъ нравственномъ развитіи, ей никогда и въ голову не входило, что на ней лежали какія-нибудь обязанности. Она никогда не преклоняла головы передъ тмъ, что ей было непріятно, и одинаково ненавидла директора, смотрительницъ, своихъ товарокъ и обычную жизнь пріюта. Поэтому, часто, по окончаніи тяжелаго дня, впродолженіи котораго она до изнеможенія работала въ прачешной и навлекала на себя брань и наказанія упорнымъ неповиновеніемъ, бдная Джоси цлыми часами горько плакала, уткнувъ голову въ подушку, чтобъ арестантка, жившая съ ней въ одной комнат, не видала ея горя.

IV.

Церковь пріюта состояла изъ большой, длинной залы, въ одномъ конц которой находилась эстрада для проповдника, а въ другомъ — трибуна, закрытая ршеткой въ три или четыре фута вышины. На этомъ пространств стояли лавки для мальчиковъ, а двояки помщались въ закрытой трибун, откуда можно было видть мальчиковъ только сидя на первой скамь и стоя во время пнія гимновъ. Кром того, двочекъ приводили, когда уже мальчики сидли на мстахъ, и имъ строго запрещалось смотрть на нихъ.

Однажды въ воскресенье, во время пнія гимновъ, Джоси Вельчь замтила въ зал Чарли Мартона. Она не могла видть лица молодого человка, но узнала его по затылку и широкимъ плечамъ. Ея сердце тревожно забилось, она поблднла и едва не упала въ обморокъ. По счастью, никто не обратилъ вниманія на бдное существо. Она перестала пть и вся превратилась въ зрніе. Даже когда она сла на скамью, съ которой не видно было залы, Джоси пристально смотрла въ томъ направленіи, гд показалось неожиданное явленіе. Тысячи чудовищныхъ мыслей и мечтаній наполняли ея голову. Но всего боле ее занималъ вопросъ: какимъ образомъ ея идеалъ, Чарли Мартонъ, сынъ пастора, могъ попасть въ исправительный пріютъ?

А дло было очень просто. Чарли Мартонъ, придя въ городъ, чтобъ отыскать себ работу, былъ арестованъ за какую-то незначительную кражу. Судья, разбиравшій его дло, приговорилъ его къ заключенію въ исправительномъ пріют, хотя онъ былъ старше положеннаго возраста для принятія его въ это заведеніе. Судья поступилъ такимъ образомъ изъ уваженія къ отцу молодого человка и въ надежд, что, избавивъ его отъ позора тюремнаго заключенія, онъ, быть можетъ, доставитъ ему возможность одуматься, покинуть роковую дорогу, которая могла привести его къ крупнымъ преступленіямъ. Чарли, вроятно, помнилъ, что въ этомъ пріют находилась Джоси Вельчь, но не сдлалъ никакой попытки, чтобъ войти съ нею въ сношенія.

Джоси, напротивъ, сгорала желаніемъ его увидть и поговорить съ нимъ, а потому прибгла къ помощи того отверстія въ деревянномъ забор на двор, которое она открыла нсколько лтъ тому назадъ. Пользуясь каждой минутой, когда она могла избгнуть надзора смотрительницъ или вниманія своихъ товарокъ, она смотрла въ отверстіе, надясь, что увидитъ Чарли въ двор мальчиковъ. Однако, день проходилъ за днемъ, и ея ожиданія все были тщетны. Наконецъ, судьба ей улыбнулась. Молодой человкъ случайно очутился одинъ по другую сторону забора, и Джоси, прильнувъ губами къ отверстію, тихо промолвила:

— Чарли!

Сынъ пастора съ удивленіемъ посмотрлъ по сторонамъ и, подходя къ забору, спросилъ:

— Кто вы?

— О! вы меня не узнаете! Я — Джоси.

— Я такъ и думалъ. Къ сожалнію, я не могу ни пожать вамъ руки, ни поцловать васъ, но все же я очень радъ, что вы тутъ. Я ждалъ уже давно отъ васъ какого нибудь знака.

Молодая двушка вздрогнула отъ радости. Нсколько минутъ влюбленные шопотомъ разговаривали между собою и поршили, что они будутъ впредь бесдовать черезъ это отверстіе или писать другъ другу, когда свиданія будутъ невозможны. Джоси возвратилась посл этого въ прачешную, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свт.

Спустя нсколько дней, директоръ, отличавшійся тихой, неслышной походкой, несмотря на свою громадную фигуру, неожиданно подошелъ въ мастерской къ Чарли Мартону, стоявшему къ нему спиной, и выхватилъ у него изъ рукъ письмо, которое юноша читалъ съ полуудовольствіемъ и съ полуироніей.

Съ проклятіемъ на устахъ, Чарли обернулся и хотлъ броситься, какъ тигръ, на похитителя, но директоръ саркастически взглянулъ на него и сталъ спокойно читать письмо.

— А! воскликнулъ онъ:— это отъ Джоси Вельчь, я уже давно замчаю, что въ ней сдлалась большая перемна. Говорятъ, что вы встрчались съ ней въ прошломъ году на ферм у мистера Джекобса. Эта любовная интрига меня нисколько не удивляетъ. Такъ вы ухаживаете за нею?

— Да, отвчалъ Чарли съ презрительной улыбкой:— здсь и это хорошо, а на свобод я не дозволилъ бы ей чистить себ сапоги.

Директоръ знаменательно усмхнулся и, положивъ письмо въ карманъ, продолжалъ свой обходъ пріюта. Когда онъ ушелъ, Чарли громко свистнулъ и промолвилъ сквозь зубы:

— Вы думаете, что дло этимъ и кончится, увидимъ.

Вотъ что писала, довольно безграматно, бдная Джоси:

‘Милый Чарли!

‘Я сохраню ваши картинки. Благодарю за нихъ. Я проплачу всю ночь, если неудастся васъ видть чрезъ отверстіе забора, но надо быть осторожными: директоръ слдитъ за нами. Я невольно красню каждый разъ, когда его вижу, и съ ужасомъ думаю, что будетъ, если онъ узнаетъ о нашихъ сношеніяхъ. Вдь онъ изобьетъ васъ до смерти, а я не хочу, чтобъ вы страдали изъ-за меня. Но все же я васъ люблю, Чарли. Прощайте.

Ваша Джоси’.

Съ этимъ письмомъ въ карман, директоръ прямо отправился въ прачешную. При вид его, молодая двушка вздрогнула, но продолжала гладить рубашки. Директоръ прошелся раза два по комнат, сказалъ что-то на ухо смотрительниц и потомъ произнесъ громко, повелительно:

— Джоси, идите за мною.

Бдная двушка была ни жива, ни мертва. Она со страхомъ взглянула на смотрительницу и почувствовала, что у ней подкашиваются ноги. Въ одно мгновеніе она поблднла, какъ полотно, и потомъ вся вспыхнула. Наконецъ, собравшись съ силами, она послдовала за директоромъ.

Онъ повелъ ее въ комнату, гд обыкновенно лежали дрова, и, затворивъ дверь, произнесъ строго:

— Дайте мн письмо, которое вы получили отъ Чарли Мартона.

— У меня нтъ никакихъ писемъ.

— А! отвтилъ съ улыбкой директоръ: — вы, можетъ быть и не знаете Чарли Мартона?

— Нтъ, я знала человка этого имени, когда была въ услуженіи.

— А вы не знаете, что онъ теперь здсь?

— Не знаю.

— Не притворяйтесь и отдайте мн его письмо.

— Я не получала отъ него никакихъ писемъ.

— И вы его не видали, вы съ нимъ не говорили?

— Нтъ.

— Вы смете это утверждать?

— Да, я утверждаю! воскликнула Джоси, съ дикимъ упорствомъ.

Директоръ выхватилъ изъ-за пазухи короткій хлыстъ и ударилъ имъ нсколько разъ молодую двушку по плечамъ. Она поблднла отъ боли, но не вскрикнула. Что же касается до директора, то онъ заскрежеталъ зубами, и глаза его налились кровью. Онъ былъ, по природ, очень жестокій человкъ.

— Я знаю, что вы получили письмо отъ Чарли Мартона, воскликнулъ онъ, схвативъ за руку Джоси:— у меня въ карман вашъ отвтъ. Если вы мн тотчасъ не отдадите этого письма, то я велю васъ высчь до крови.

Джоси вынула изъ-за пазухи небольшой пакетъ, директоръ поспшно схватилъ его. Это были крашенныя картинки, завернутыя въ чистый листъ бумаги. Если Чарли ей писалъ, то она далеко спрятала его письма. Директоръ презрительно посмотрлъ на картинки самаго невиннаго содержанія и, изорвавъ ихъ въ мелкіе куски, спряталъ въ карманъ. Джоси въ эту минуту съ удовольствіемъ убила бы его.

— Я вамъ совтую не увлекаться этимъ молодымъ человкомъ, прибавилъ директоръ:— онъ о васъ и не думаетъ. Онъ мн самъ признался, что вн этого пріюта онъ не дозволилъ бы вамъ чистить ему сапоги.

— Я вамъ не врю, произнесла Джоси съ жаромъ.

Директоръ взглянулъ на нее съ презрніемъ, поднялъ съ полу хлыстъ и, выходя изъ комнаты, сказалъ:

— Ступайте въ прачешную и помните, что я за вами слжу.

Спустя нсколько времени, судья, помстившій Чарли Мартона въ исправительный пріютъ, добился отъ прилежащихъ властей, чтобъ его выпустили на боле снисходительныхъ условіяхъ, чмъ обыкновенно. Благодаря общему уваженію къ его отцу, онъ получилъ мсто на фабрик, находившейся невдалек отъ города, и поселился на хлбахъ въ честномъ семейств.

Бдная Джоси осталась въ исправительномъ пріют, гд ее еще боле прежняго подвергали всевозможнымъ преслдованіямъ и страданіямъ физическимъ и нравственнымъ.

V.

Былъ мартъ мсяцъ, и погода стояла очень холодная. Однажды утромъ, Джоси принесла въ прачешную цвтокъ, который Чарли Мартонъ подарилъ ей еще на ферм. Горшокъ, въ которомъ находился цвтокъ, былъ слишкомъ для него малъ, и молодая двушка хотла пересадить его въ небольшой ящикъ, найденный ею на двор. Смотрительница была почему-то въ дурномъ расположеніи духа и, выхвативъ изъ рукъ бдняшки цвтокъ, бросила его въ печку. Съ быстротою молніи и зарычавъ, какъ дикій зврь, Джоси кинулась къ печк, выхватила изъ огня полусгорвшій цвтокъ и продолжала свою работу. Смотрительница снова выхватила его изъ рукъ молодой двушки и выбросила вмст съ ящикомъ за окно.

— Принимайтесь за стирку, сказала хладнокровно смотрительница.

Выведенная изъ терпнья этой жестокостью, Джоси поддалась, наконецъ, своей вспыльчивой натур, ея гнвъ не зналъ границъ, и она разразилась страшными проклятіями и бранью. На ея крики прибжалъ директоръ и, вмсто того, чтобъ ее успокоить, началъ обливать ее холодной водой. Тутъ произошла неописанно жестокая сцена. Бдная Джоси, едва переводя дыханіе, вся мокрая и дрожа отъ холода, упала въ отчаянныхъ судорогахъ на тазъ съ водой, и, разбивъ его, нанесла себ раны. Несмотря на то, что она истекала кровью, ее унесли въ отдльную комнату и заперли на нсколько дней.

Прежде, чмъ выпустить ее изъ этого карцера, директоръ приказалъ двумъ смотрительницамъ обрзать ей косы. Никакія общанія вести себя хорошо не могли предотвратить этого жестокаго наказанія, и Джоси выплакала вс свои слзы, видя, какъ ея чудные, черные волосы усяли полъ. Однако, эта перемна въ ея вншности внушила ей смлый планъ побга.

Съ этого дня, Джоси думала только объ одномъ — о пріобртеніи мужской одежды. Мало по малу, она ловко похитила различные предметы мужского костюма и запрятала ихъ въ нарочно распоротый для того тюфякъ. Всего важне было достать панталоны и она долго не могла ихъ добиться. Наконецъ, она нашла подходящую пару въ груд мужского платья, назначеннаго для починки. Теперь все было готово, и она ршилась не откладывать доле исполненія своего плана. По счастью, она жила тогда въ отдльной комнат.

Въ полночь, Джоси встала и поспшно одлась. Всякій, увидвъ ее въ этомъ костюм при свт луны, принялъ бы ее за тщедушнаго юношу. Прежде всего, она выбросила въ отверстіе надъ дверью простыни, потомъ завернула башмаки въ рубашку и, нагромоздивъ одинъ столъ на другой, влзла на нихъ и такимъ образомъ проникла чрезъ отверстіе въ корридоръ, такъ какъ дверъ была заперта на замокъ. Очутившись вн своей комнаты, она тихонько добралась по корридору до окна и взглянула въ него.

Крыша параднаго подъзда находилась на шестнадцати футахъ подъ окномъ, и необходимо было спуститься на нее. Джоси связала тогда длинную веревку изъ нарванныхъ длинными полосами простынь, и, привязавъ одинъ конецъ къ окну, благополучно опустилась по веревк. Во время этого воздушнаго путешествія, она должна была пройти мимо окна директора. При слабомъ свт, мерцавшемъ въ его спальн, она увидала его громадную фигуру, лежавшую на постел. Онъ тревожно метался по сторонамъ, вроятно, полуразбуженный неожиданнымъ шумомъ. Джоси погрозила кулакомъ своему заклятому врагу и благополучно опустилась на крышку подъзда. Теперь оставалось только достигнуть земли. Но какъ было это сдлать? Веревка изъ простынь колыхалась надъ ея головой и некому было сбросить ее сверху… По счастью, она замтила рядомъ водосточную трубу и спустилась по ней съ такой быстротой, что едва не сломала шеи.

Только начинало разсвтать, когда бдная двушка, посл четырехъ часовъ утомительной ходьбы, вошла въ большой, мануфактурный городъ, находившійся вблизи исправительнаго пріюта. Страхъ, волненіе и усталость, а также холодъ и голодъ почти истощили ея силы. Она сла на столбикъ у панели и горько зарыдала.

Вдругъ подл нея раздались шаги. Она подняла голову: это былъ Чарли Мартонъ. Съ крикомъ радости она бросилась къ нему на шею.

— Это что значитъ? воскликнулъ онъ съ удивленіемъ.

Но она молча прижалась къ нему.

— Славная штука! Вы убжали изъ тюрьмы въ мужской одежд! Дайте-ка на васъ посмотрть, прибавилъ онъ, грубо отталкивая Джоси:— но не думайте, что вы походите на мальчика. Это неудачный маскарадъ. Вы никого не проведете. Зачмъ вы бросили юпки, бдный ребенокъ?

— Я хочу работать и ухать куда нибудь, гд бы меня не отыскали, сказала Джоси, стараясь очень неловко принять скромный видъ.

Бдная двушка, какъ ей было научиться скромности въ той сред, въ которой она всегда жила!

— Работать? отвчалъ Чарли:— хорошо, но прежде всего вамъ надо женское платье. Вы не достанете мста въ этомъ костюм, вы и сутки никого не обманете.

— Я отправлюсь къ дяд.

— А гд онъ? Неужели вы думаете, что ттка вамъ обрадуется? Она ни разу не подумала о васъ впродолженіи шести лтъ.

— У меня есть братъ.

— Да, я знаю вашего брата, мы работали съ нимъ на одной фабрик, но онъ поступилъ въ матросы и уже мсяцъ, какъ ушелъ въ море.

— Вамъ это извстно? Вы, вроятно, знаете, гд и мой дядя?

— Вашъ дядя умеръ, Джоси, а ттка вышла вторично замужъ.

— Зачмъ же вы сразу мн этого не сказали?

— Я хотлъ прежде узнать ваши намренія.

— О! Чарли, что будетъ со мною? воскликнула молодая двушка со слзами на глазахъ.

— Не отчаявайтесь, Джоси. Пойдемте со мною. Я буду печься о васъ.

— Я послдую за вами только подъ однимъ условіемъ.

— Подъ какимъ?

— Вы не отгадываете? Я не дурная двушка, Чарли. Вы вдь знаете это сами и вы, конечно, меня не любили бы, еслибъ думали, что я въ состояніи вести себя дурно.

— Но вы не будете дурной двушкой, если пойдете со мной. Ну, не упрямьтесь.

— Нтъ, не хочу. Я буду работать.

— Это очень трудно. Вы выходите изъ исправительнаго пріюта, васъ никто не возьметъ.

— На фабрикахъ не спросятъ, откуда я.

— Такъ вы знаете фабричную работу?

— Нтъ, но я научусь.

— Вы поступите на фабрику женщиной или мужчиной?

Джоси не отвчала. О! зачмъ она не захватила своей, женской одежды? Теперь она чувствовала, какая эта была большая ошибка.

— Вы знаете, что васъ ожидаетъ, если васъ найдутъ и возвратятъ въ пріютъ?

Несчастная сиротка вздрогнула отъ ужаса при одной мысли о хлыст мистера Брюстера. Кто могъ предвидть, какой пытк подвергнетъ ее этотъ зврь, если она снова попадетъ въ его когти? Ей казалось, что легче умереть, чмъ вернуться въ пріютъ.

— Такъ пойдемте же со мною, продолжалъ молодой человкъ:— я васъ спрячу отъ всхъ. Отчего вы упрямитесь? Разв я не лучшій вашъ другъ?

Его взглядъ и голосъ волновали душу Джоси. Она подняла на него свои чудные, черные глаза и застнчиво промолвила:

— Вы женитесь на мн?

— Можетъ бытъ! отвчалъ онъ, смясь:— но надо торопиться. Городъ просыпается, и черезъ четверть часа улицы будутъ полны народомъ.

Она тяжело вздохнула и послдовала за нимъ.

VI.

Прошло семь лтъ. Однажды, мистрисъ Фэберъ постила рабочій домъ въ сосднемъ город. Было воскресенье и вс арестанты, мужчины и женщины, находились въ церкви. Добрая фермерша съ сожалніемъ смотрла на грустное зрлище, которое представляли вс эти бродяги, пьяницы и преступники. Вдругъ ея вниманіе остановилось на одномъ лиц, показавшемся ей знакомымъ. Два большіе, черные глаза пристально смотрли на нее, возбуждая въ ея голов какое то отдаленное воспоминаніе. Во время перерыва церковной службы, она подозвала проходящаго мимо сторожа и спросила:

— Какъ зовутъ брюнетку съ красной лентой на ше, которая сидитъ на первой скамь?

— Она себя называетъ Джоси Барисъ, отвчалъ онъ: — но я подозрваю, что это не настоящее ея имя.

— Вы знаете ея прошедшее?

— Не совсмъ. По ея словамъ, она воспитывалась въ исправительномъ пріют ***. Здсь на нее жаловаться нельзя, она ведетъ себя хорошо, только по временамъ выходитъ изъ себя. Это вообще вспыльчивая, озлобленная натура. У нея есть ребенокъ, котораго она очень любитъ. Она увряетъ, что хочетъ жить для него, но врно это ложь. Арестанткамъ никогда нельзя врить.

— Ребенокъ? воскликнула мистрисъ Фэберъ:— но что же будетъ съ нимъ?

— Ничего хорошаго, эти женщины рожаютъ только преступниковъ.

— На сколько она посажена?

— На шесть мсяцевъ, но три уже прошло.

— А за что она здсь?

— О! это цлый романъ. Она бросилась на рельсы желзной дороги, но машинистъ усплъ остановить поздъ. Не знали, что длать съ несчастной, и запрятали ее сюда.

— А гд ея ребенокъ?

— Не знаю. Она говоритъ, что въ врныхъ рукахъ. Она вамъ знакома?

— Ея лицо мн напоминаетъ двочку, которую я однажды взяла въ услуженіе изъ названнаго вами пріюта. Я могу съ нею поговорить?

— Конечно, по окончанія церковной службы.

Когда арестанты выходили изъ церкви, мистрисъ Фэберъ подошла къ заинтересовавшей ее молодой двушк и сказала:

— Вы — Джоси Вельчь, не правда ли?

— Да. А вы — мистрисъ Фэберъ, отвчала арестантка:— я васъ тотчасъ узнала. Вы всегда были добры ко мн.

— О! Джоси! произнесла со слезами на глазахъ мистрисъ Фэберъ:— мн очень жаль видть васъ здсь. Вдь вы, живя у меня, вели себя прекрасно. Что васъ довело до этого?

Джоси молчала. Она уже давно перестала плакать, и даже чужія слзы объ ея гор не могли ее тронуть.

— Благодарю васъ, сударыня, сказала она, наконецъ:— зачмъ я не осталась навсегда у васъ! Это было лучшее время моей жизни.

— Я тоже сожалю, что не оставила васъ у себя, отвчала добрая женщина.

Джоси горько улыбнулась. Увы! сожалть объ этомъ было поздно.

— Вы, говорятъ, бросились подъ поздъ желзной дороги? правда это? спросила мистрисъ Фэберъ.

— Я была пьяна, отвчала несчастная съ мрачнымъ отчаяніемъ:— и надялась, что Чарли узнаетъ когда-нибудь объ этомъ.

‘Отечественныя Записки’, No 4, 1878

<Уайман>

ДИТЯ ГОСУДАРСТВА.

I.

II.

III.

IV.

V.

VI.

Читайте также: