ДЕЛО О ЛИМОНАХ
ДЕЛО О ЛИМОНАХ
* * *
* * *
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Дело о лимонах, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1920
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Это дело было доложено мне вперемежку со взрывами веселого смеха, что вовсе не соответствовало серьезности самого дела.
Это дело было доложено мне двумя чудесными офицерами, только что вернувшимися с фронта, веселыми, как воробьи, загорелыми, как нубийцы, и храбрыми, как леопарды, что свидетельствовалось подвязанной рукой одного и свежим сабельным шрамом на лице другого.
Мы приехали с фронта отдохнуть и поправиться, но так как мы бедные, так как у нас было очень мало денег, то весь наш отдых, все веселье и удовольствие заключалось в том, что мы целый день пили чай с лимонами…
Чай и сахар был у нас свой, а лимоны мы покупали.
Владелец фруктовой лавки драл с нас за лимон по 200 рублей, но мы молчали, мы терпели, потому думали — так надо.
Однако на четвертый день лавочник содрал с нас по 300 рублей за штуку, а на пятый, когда мы пришли за лимонами, он заявил, что лимонов в городе нет совсем!..
Опечаленный Володя прошелся по магазину, ткнулся носом в какую-то банку, стоявшую на средней полку, и увидел там с полдесятка лимонов.
— Да вот же лимоны! — радостно сказал Володя.
— Где лимоны? Это лимоны? Это не лимоны. Да, это лимоны, но их нельзя продать. Это для меня, для дома.
— Уступите парочку!
— Нет, господа, нельзя.
Было грустно. Мы ушли.
А когда пришли на другой день, то увидели такую уйму лимонов, что можно было напоить чаем с лимонами целую дивизию.
— Вот здорово, — сказал Володя. — Возьмем теперь побольше.
— Тысяча рублей штука, — сказал хозяин.
Володя сел на огурцы, отчасти от усталости, но больше от неожиданности, а я сказал:
— Этого не может быть: третьего дня только лимоны стоили триста.
Хозяин сказал:
— Это может быть. Это новая покупка. Дорогая.
Володя сразу сделался вежливым. Он ласково сказал:
— Если это новая покупка, то, может быть, вы покажете мне ящик, вообще всю упаковку. В крайнем случае, если вы все успели уничтожить — покажите нам фактуру на эти лимоны или сообщить адрес оптовика.
Хозяин сказал:
— Если нужно вам лимонов, покупайте. Нет — уходите.
— Но это дорого! О, добрый господин! Уступите нам! Мы бедные офицеры.
— Раз бедный — не кушай лимонов.
Так как хозяин был злобен и смущен, Володя сделался серьезен и сказал:
— Это спекуляция. Уголовное дело. Сережа, прикрой двери. Мы будем судить его военно-полевым судом при закрытых дверях… Вынь револьвер и окружи преступника стражей.
К сожалению, нас было очень мало для отправления правосудия: я и Володя — мы были стража, судьи и исполнители приговора, а в прибавку Володя был прокурор, а я защитник. По назначению, конечно.
Под револьвером хозяин, собиравшийся кричать, присмирел, а председатель суда (Володя) сказал:
— Стража! Введите обвиняемого.
— Уже, — сказал я.
— Обвинительный акт: ‘У этого канальи, забывшего Бога, честь и совесть, было много лимонов и он продавал их по 300 рублей. Но, осведомившись, что в городе холера и что лимон — лучшее предохранительное средство от эпидемии, этот угрюмый изверг решил извлечь пользу из народного бедствия и повысил цены на лимоны до тысячи рублей. Следствие выяснило, что товар этот — прежний, не новой покупки’.
Обвинительный акт кончен. Теперь говорит прокурор:
Прокурор (Володя же) сказал:
— Два бедных симпатичных офицера хотели напиться чайку с лимончиком. Думали, по триста. И по триста — много, а тут вдруг тысяча! Те же самые лимоны за 2 дня на 250% выше — это безбожно, это преступно! А кроме того — эпидемия! Прошу высшей меры наказания. Ваше слово, защитник. Говори, Сережа.
Я сел (для того, чтобы встать), встал и сказал:
— Господа судьи! Посмотрите на лицо моего подзащитного! Разве такого человека можно судить? Ни одной человеческой мысли, ни одного, я знаю, душевного движения на этой заросшей щетиной медной кастрюле. Да! Он спекулянт, и ничем его не исправить — он и издохнет спекулянтом — и чем скорее, тем лучше!
Подзащитный обиделся и сказал:
— Почему так плохо защищаешь? Разве так защищают?
Председатель суда сказал:
— Так как подсудимый вылез не в очередь со своими дурацкими претензиями, то мы засчитаем его слова как последнее слово… Итак, судоговорение окончено. Теперь — приговор!!
Председатель, судьи, прокурор, защита и стража пошептались, после чего председатель сказал:
— Прошу встать! Ввиду ненормального состояния этого жулика подсудимого — никакой меры никакого наказания к нему нельзя применить. Его надо лечить. А медицина говорит, что самое чудесное средство для здоровья — это лимоны. Господин доктор… (это я уже сделался доктором). Ваше определение?..
— На первый раз десяток лимонов, — определил я.
Мы усадили подсудимого на ящик, Володя держал здоровой рукой у его затылка револьвер, а я стал чистить лимоны и кормить ими хозяина. Когда он отнекивался и кривился, Володя прикасался к его затылку, и он проглатывал тысячерублевый лимон, как устрицу.
— Пять довольно, — сказал хозяин, скрипя от оскомины зубами.
— Определение суда священно, — возразил Володя. — Надо десять. Господин доктор, а лимон как наружное поможет?
— Безусловно.
Тогда мы разрезывали лимоны пополам и выдавливали их на голову заболевшего спекулятивной горячкой хозяина. Он плакал от скупости, и слезы его, смешиваясь с лимонным соком, текли за воротник.
Это был самый сочный, мокрый, самый кислый хозяин во всем городе.
— Ну, довольно, — сказал умеренный во всем Володя хозяину. — Надеюсь, лечение вам поможет, и с завтрашнего дня лимоны снова будут по 300.
— А, может, мы сейчас купим парочку, — предложил я.
— Нет, — твердо сказал Володя. — Если он уступит нам сегодня, будет казаться, что мы давим на свободу его решения. Суд должен быть беспристрастен.
О, этот Володя был замечательный даже в судебных закорючках!
И мы ушли, два скромных небогатых симпатичных офицера — ушли без лимонов, ушли к своему пресному чаю, оставив позади себя — самого кислого человека во всем городе.
Впервые: Юг России, 1920, 2 июня, No 52 (245). Печатается впервые по тексту газеты.