Даль В. И.: биографическая справка, Даль Владимир Иванович, Год: 1903
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Оригинал здесь — http://www.rulex.ru/01050022.htm
Даль, Владимир Иванович — известный лексикограф. Родился 10 ноября 1801 г. в Екатеринославской губернии, в Луганском заводе (отсюда псевдоним Даля: Казак Луганский). Отец был датчанин, многосторонне образованный, лингвист (знал даже древнееврейский язык), богослов и медик, мать — немка, дочь Фрейтаг, переводившей на русский язык Геснера и Ифланда. Отец Даля принял русское подданство и вообще был горячим русским патриотом. Окончив курс в морском корпусе, Даль несколько лет служил во флоте, но, не вынося моря, вышел в отставку и поступил в Дерптский университет, который и окончил по медицинскому факультету. Походная жизнь его, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и материалы для будущего ‘Толкового Словаря’, которые он начал собирать очень рано, все росли. В 1831 г. Даль участвовал в походе против поляков и отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефова: за неимением инженера, Даль навел мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но император Николай I наградил его орденом. По окончании войны Даль поступил ординатором в санкт-петербургский военно-сухопутный госпиталь и близко сошелся с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Языковым, князем Одоевским. Первый его литературный опыт (‘Русские сказки. Пяток первый’, Санкт-Петербург, 1832 — пересказ народных сказок) обнаружил его этнографические наклонности. Книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Булгарина она была запрещена, и Даль взят в III отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского. Тем не менее Даль долго не мог ничего печатать под своим именем. Семь лет он прослужил в Оренбурге, за это время сопутствовал в 1837 г. наследнику (впоследствии императору Александру II ) в его поездке по краю и участвовал в несчастном хивинском походе 1839 г. В 1836 г. он приезжал в Петербург и присутствовал при кончине Пушкина, от которого получил его перстень-талисман. Все это время Даль не оставлял и медицины, пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых русских статей в защиту гомеопатии принадлежит Далю: ‘Современник’, 1838, No 12). В 1834 — 1839 гг. он выпустил ‘Были и небылицы’. В 1838 г. Даль был выбран (за свои естественно-исторические работы) в члены-корреспонденты Императорской Академии Наук, в 1841 г. назначен секретарем к Л.А. Перовскому, товарищу министра уделов, а потом заведовал (частным образом) особой канцелярией его, как министра внутренних дел, причем вместе с Н. Милютиным составил и вводил ‘Городовое положение в Санкт-Петербурге’. За это время им напечатаны статьи: ‘Полтора слова о нынешнем русском языке’ (‘Москвитянин’, 1842, I, No 2) и ‘Недовесок’ к этой статье (там же, часть V, No 9), брошюры ‘О скопческой ереси’ (1844, редкость) и ‘Об убивании евреями христианских младенцев’ (1844), повесть ‘Похождения Х.Х. Виольдамура и его Аршета’ (1844). В 1846 г. вышли ‘Сочинения Казака Луганского’. В то же время Даль составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков в ‘Библиотеке для Чтения’, ‘Отечественных Записках’, ‘Москвитянине’ и сборнике Башуцкого ‘Наши’, в том числе статьи ‘О русских пословицах’ (‘Современник’, 1847, книга 6), ‘О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа’ (‘Иллюстрации’, 1845 — 46, 2-е издание, Санкт-Петербург, 1880). С 1849 по 1859 г. он был управляющим нижегородской удельной конторой, что доставило ему возможность собрать разнообразный этнографический материал. За это время напечатаны статьи и сочинения Даля: ‘О наречиях русского языка’ (‘Вестник Императорского Географического Общества’, 1852, книга 6, перепечатана в ‘Толковом Словаре’), ‘Матросские досуги’, написанные по поручению великого князя Константина Николаевича (Санкт-Петербург, 1853), ряд статей о вреде одной грамотности без просвещения (‘Русская Беседа’, 1856, книга III, ‘Отечественные Записки’, 1857, книга II, ‘Санкт-Петербургские Ведомости’, 1857, No 245) и целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание: ‘Картины из русского быта’, Санкт-Петербург, 1861). В Нижнем Даль приготовил к изданию ‘Пословицы’ и довел обработку словаря до буквы П. После переселения Даля в Москву начал выходить в свет его ‘Толковый словарь’ (1-е издание, 1861 — 68, второе издание, Санкт-Петербург, 1880 — 82, и 3-е издание под редакцией профессора И.А. Бодуэна де Куртенэ, Санкт-Петербург, 1903 — 1909) и напечатан другой капитальный труд всей жизни Даля: ‘Пословицы русского народа’ (Москва, 1862, 2-е издание, Санкт-Петербург, 1879). За это время появились в печати сочинения и статьи Даля: ‘Полное собрание сочинений’ (Санкт-Петербург, 1861, 2-е издание, Санкт-Петербург, 1878 — 84), ‘Повести’ (Санкт-Петербург, 1861), ‘Солдатские досуги’ (2-е издание, Санкт-Петербург, 1861), ‘Два сорока бывальщинок для крестьян’ (Санкт-Петербург, 1862), записка о русском словаре (‘Русская Беседа’, 1860, No 1), полемика с Погодиным об иностранных словах и русском правописании (‘Русский’, 1868, No 25, 31, 39, 41). В 1868 г. Даль выбран в почетные члены Императорской Академии Наук (см. подробные разборы Грота, Шренка и Рупрехта в отчете о 4-м присуждении Ломоносовской премии, приложение к XVII т. ‘Записок Императорской Академии Наук’, 1870, статья А.Н. Пыпина в ‘Вестнике Европы’, 1873, книга 12 Котляревского в ‘Беседах общества любителей российской словесности’, 1868, выпуск 2, заметки Николича в ‘Филологических Записках’, Воронеж, 1871, No 6, 1875 — No 3, 1876 — No 2, дополнения и заметки Шейна: приложение к XXV т. ‘Записок Императорской Академии Наук’, 1873, и Наумова, Санкт-Петербург, 1874). Собранные им песни Даль отдал Киреевскому, сказки — Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского. В последние годы жизни Даль увлекся спиритизмом и сведенборгианством, занимался переложением первых книг Библии на простонародный язык (‘Бытописание’, см. его историю в воспоминаниях Мельникова ), печатал новые ‘Картины русского быта’ в ‘Русском Вестнике’ (1867 — 68). Умер 22 сентября 1872 г., приняв еще в 1871 г. православие (до тех пор был лютеранином). Материалы для биографии Даля: статья П. Б. ‘В.И. Даль’ (‘Русский Архив’, 1872, No 10), автобиографическая записка Даля (не окончена, там же, No 11), ‘Воспоминания о В.И. Дале’ (с извлечением из его писем и другой полной автобиографической запиской), Я.К. Грота (‘Записки Императорской Академии Наук’, 1873, том XXII), ‘Из воспоминаний о покойном В.И. Дале’ (‘Церковная Летопись’, 1873, No 37), ‘Воспоминания о Дале’ П.И. Мельникова (‘Русский Вестник’, 1873), биография Максимова, с подробной библиографией, в ‘Справочном энциклопедическом словаре’ Старчевского (Санкт-Петербург, 1855, том IV), ‘Дневники Т.Г. Шевченка’ (‘Основа’, 1861 — 62) и А.В. Никитенка (‘Русская Старина’, 1889 — 90), ‘Даль, по воспоминаниям его дочери, Е. Д.’ (‘Русский Вестник’, 1879, No 7). Подробной биографии Даля до сих пор нет. Самая полная характеристика деятельности Даля — у А.Н. Пыпина, ‘История русской этнографии’ (том I), о его отношении к крестьянскому вопросу см. у В.И. Семевского (‘Крестьянский вопрос’, том II, стр. 273 — 278). Главное значение Даля — как собирателя-этнографа. Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать ему надлежащей научной подготовки, и он до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Даль попал чисто инстинктивно, и собирание материалов у него шло сначала без всяких определенных научных целей. Только личные отношения к писателям пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, поставили определенные цели его деятельности. В природе Даля, несмотря на естественно-историческое образование, полученное в Дерптском университете, было что-то мешавшее ему сделаться спокойным и точным ученым. Причиной этому была отчасти беспокойная бродячая жизнь, отчасти наклонность к поэтическому творчеству, отчасти, быть может, некоторый коренной, органический недостаток во всем духовном складе Даля (вспомним его увлечения гомеопатией, спиритизмом, Сведенборгом и т. д.). Его словарь, памятник огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического (различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т. д.), не всегда достоверного. Даль не мог понять (см. его полемику с А.Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно ‘русское ухо’, на ‘дух языка’, ‘на мир, на всю Русь’, при невозможности доказать, ‘были ли в печати, кем и где говорились’ слова в роде ‘пособ’, ‘пособка’ (от ‘пособить’), ‘колоземица’, ‘казотка’, ‘глазоем’ и т. д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают. Характеристичны слова самого Даля: ‘С грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку’ и т. д. (напутное слово к Словарю). Этот разлад Даля с грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе ‘гнезда’, разумной в основе, но оказавшейся не по силам Далю. Благодаря этому у него ‘дышло’ (заимствованное из немецкого ‘Deichsel’) стоит в связи с ‘дыхать’, ‘дышать’, ‘простор’ — с ‘простой’ и т. д. Тем не менее Словарь Даля до сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трем сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей. Как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт, хотя в свое время его высоко ставили такие ценители, как Белинский и Тургенев. Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел, и главная заслуга его в этой области заключается в широком пользовании этнографическим материалом. Своей этнографической цены некоторые очерки Даля не утратили и до сих пор. С. Булич.