‘Сверная Пчела’, No 65, 1827
Цыганы. (Писано в 1824 году). В типогр. Августа Семена, Пушкин Александр Сергеевич, Год: 1827
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Цыганы. (Писано въ 1824 году). Въ типогр. Августа Семена, 1817. 46 стр. въ 8-ю д. л. {Продается въ книжномъ магазин И. В. Сленина, у Казанскаго моста, въ дом Кусовникова. Цна экземпляру 6 руб.}.
Новое, прелестное стихотвореніе А. С. Пушкина! Дикая кочевая жизнь племени цыганъ, простота ихъ нравовъ и нуждъ, шумность ихъ таборовъ, и подл сихъ своевольныхъ, но не злобныхъ дтей природы и буйныя страсти полуобразованнаго Алека, унесшаго съ собою въ цыганскій таборъ гордость и самолюбіе горожанъ, — все это изображено смлыми, но врными чертами, въ стихахъ плнительныхъ. Нкоторыя мста небольшой сей поэмы, поражаютъ воображеніе читателя своею новостью: таковъ расказъ стараго цыгана объ Овидіи, котораго онъ знаетъ по слуху, но не знаетъ по имени и слав, и вслдъ за тмъ рчь Алека, невольно обнаруживающая затаенную имъ образованность:
‘Такъ вотъ судьба твоихъ сыновъ,
О Римъ, о громкая держава!
Пвецъ любви, пвецъ боговъ,
Скажи мн: что такое слава?
Могильный гулъ, хвалебный гласъ,
Изъ рода въ роды звукъ бгущій,
Или подъ снью дымной кущи
Цыгана дикаго расказъ!’
Такова цыганская псня, которою легкомысленная Земфира возбуждаетъ въ Алек ревность, такова рчь старика, отца ея, когда онъ, похоронивъ несчастную свою дочь, отгоняетъ отъ табора неистоваго ея убійцу:
‘Оставь насъ, гордый человкъ!
Мы дики, нтъ у насъ законовъ,
Мы не терзаемъ, не казнимь,
Не нужно крови намъ и стоновъ,
Но жить cъ убійцей не хотимъ.
Ты не рожденъ для дикой доли,
Ты для себя лишь хочешь воли,
Ужасенъ намъ твой будешь гласъ:
Мы робки и добры душою,
Ты золъ и смлъ, оставь же насъ,
Прости! да будетъ миръ съ тобою.’
Вообще стихотвореніе сіе отмнно правится свжестью предмета и расказа, иногда повствовательнаго, иногда драматическаго. Есть и теперь еще у насъ тсные любители формъ, пущенныхъ за законъ обычаемъ и давностію, люди, для которыхъ всякая картина должна быть въ рамкахъ и за стекломъ, или иначе она не картина. Эти люди, вроятно, станутъ спрашивать: почему Сочинитель не сдлалъ того, не выполнилъ другаго, не кончилъ третьяго? По тому, милостивые государи, что онъ писалъ, слдуя своему воображенію, которое у Поэта подчиняется тмъ же уставамъ, какими правятся событія міра существеннаго. Разв можно спрашивать у судьбы: почему случилось то, а не это? почему окончилось такъ, а не вотъ какъ? Поэтъ въ каждомъ своемъ произведеніи, долженъ быть творецъ, а не подражатель: ему нтъ нужды безпрестанно держать въ голов, что въ столькихъ-то Комедіяхъ дйствующія лица ссорятся изъ любви и мирятся чрезъ посредство слугъ и служанокъ, что въ столькихъ-то Трагедіяхъ постороннее, холодное лице пространно раскапываетъ о плачевной развязк драмы, что въ столькихъ то Поэмахъ герой сходитъ въ адъ, повствуетъ о минувшихъ своихъ бдствіяхъ и сражается съ существами живыми и мечтательными. Онъ свободенъ въ выбор своего предмета, и если не избралъ предмета историческаго, то свободенъ придавать лицамъ такіе характеры, а происшествіямъ такое направленіе и развязку, какія ему заблагоразсудятся. Не мене того онъ свободенъ въ выбор формы и въ отдлк стиховъ, во всхъ сихъ случаяхъ онъ руководствуется только воображеніемъ, вкусомъ и нкоторыми правилами безусловными.