Цветы королевского сада
Цветы королевского сада
Сказка Герминии Цурмюллен
—————————————————————
Цветы королевского сада, Цур-Мюлен Герминия, Год: 1924
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Город был расположен по холму. Внизу ютились жалкие строения бедноты, выше расположились великолепные дома богачей. На самой вершине холма в центре города стоял белый дворец короля. Дворец с трех сторон был обнесен высокой золоченой решеткой, одной же стороной выходил на площадь.
Народ не видел своего короля. Только иногда, в праздники, несколько раз в году король появлялся на балконе над площадью и милостиво здоровался с подданными.
Прекрасен был дворец, белый, с кружевными башенками и зубцами, великолепна была жизнь во дворце с бесконечными пирами и праздниками, замечательною казалась решетка, вся сплошь позолоченная, но лучше всего был королевский сад. Этот сад был гордостью короля и королевы. Лучшие ученые садоводы ухаживали здесь за редчайшими цветами, фонтаны тонкими струйками били в вышину, а в круглых прозрачных бассейнах плавали ленивые лебеди. Самое же прекрасное в саду были цветы. Все лужайки сияли белыми крупными маргаритками с солнечными сердцевинками, желтыми тюльпанами, розовыми маками, голубыми и сиреневыми гиацинтами, а весною по сторонам дорожек синели робкие фиалки, по всему саду распространяя свой мечтательный аромат.
Нарциссы и гвоздики роняли в мягкую светлую траву жемчужные лепестки, прямо и гордо стояли белые лилии, подняв кверху прозрачные бокалы своих хрупких цветов. Фиолетовые глицинии вились по деревьям и по карнизам строений. Белая, розовая и голубая сирень шаталась под тяжестью цветочных гроздьев. Но всего пышнее и многочисленнее цвели в королевском саду розы. Когда осыпались одни, расцветали другие, и в воздухе стоял ароматный дождь из жемчужных лепестков. Были там розы палевые, как утренняя заря, лимонные, как закат, белые, как перья лебедей, розовые, как щеки девушки, — и только не было в саду красных роз. Ученые садоводы, должно быть, не любили этот цвет. Они старались выбирать для посадки в королевском парке цветы не красного цвета. Здесь не было даже красных гвоздик и пионов. Даже маки росли здесь только золотистые и розовые.
Каждое утро садовники нарезали букеты и посылали их в королевские покои. Иногда королева указывала: ‘Пришлите нам завтра роз’. — И все залы дворца наполнялись розами. Иногда король говорил, что он любит гвоздики. И тысячи цветов падали под ножницами, чтобы украсить королевские комнаты.
Ветер разносил далеко из сада сладкие запахи, и когда люди вдыхали их, то забывали о своих заботах и начинали понимать, почему король никогда не берет сторону бедных и не вступает с ними в разговоры.
Цветы, упоенные собственным дыханием и гармонией красок,, пребывали в неведении жизни за решеткой. В то же время внизу под горой бедняки голодали и ненавидели людей, живших наверху, в блестящих замках. Но нищие стояли за машинами, сами ковали себе цепи, работая над богатством врагов.
Небольшая часть рабочих звала товарищей бросить станки, взять ружья и ножи и выбросить хозяев из их великолепных жилищ.
Так было долго. Эта часть людей была мала и ничего не могла поделать с большинством, которое боялось за свой кусок хлеба и не умело из ненависти сделать дело жизни. Трусливые люди надеялись, что еще можно поговорить с королем, рассказать ему о своих несчастьях, и что король поможет им изменить жизнь.
Весной в городе готовились к обычному большому празднику — дню рождения юного королевича. Бедные матери решили вывести перед собой своих детей к королевскому балкону, упасть на колени и просить у доброй королевы снисхождения во имя их общей материнской любви.
В богатых кварталах господа не знали, что говорят рабочие и боялись нападения. Вообще они боялись всего — ведь их совесть была нечиста и ожидала возмездия. Поэтому господа глухо волновались. Волнение передавалось даже королевскому дворцу Король не хотел беспокоиться, думать о болезнях и нищете. Так же, как и все богачи, даже еще больше, он не любил бедный люд, и приказал усилить строгую охрану дворца, чтобы ни один оборванец не мог проникнуть за вызолоченную решетку.
Цветы почувствовали беспокойство.
Перед зарей, когда стража засыпала, к решетке прокрадывались жалкие человеческие фигуры, прижимались бледными лицами к золоченым брусьям и жадно оглядывали сад.
Если бы вы знали! Если бы вы знали! — загадочно пел цветам ветер и улетал, ничего не объяснив.
Измученные, странные глаза оглядывали сад из-за брусьев и бескровные губы шептали: ‘Тут нет никого. Кто сумеет рассказать королю? Здесь только цветы, а цветы говорить не умеют. Цветы не понимают ничего.’
— В чем дело? О чем они говорят? — вздрагивали и качались цветы, поворачивая к решетке пышные дурманные головки.
Вы бледная немочь, — свистел ветер и с горьким смехом вздымал высокие опавшие драгоценные жемчужные лепестки. — Если б среди вас был один, помеченный алым знаком пламенного сердца, он бы понял и мои намеки, и слова нищеты за решеткой. Но среди вас нет ни одного, окрашенного цветом возмущения. Вы не поймете меня. Поэтому я лечу, лечу.
И ветер уносился.
По утрам часто в сад спускались король и королева и гуляли рука об руку по цветущим дорожкам. Цветы жадно заглядывали в важное лицо короля и в прекрасное, еще молодое лицо королевы. Но ни тот, ни другая не давали цветам никакого ответа.
Однако, один случай вскоре объяснил цветам все. Однажды до зари к решетке парка прокрались оборванные люди. Молодой человек, юноша, почти мальчик, сунул за пазуху какую-то бумагу. Люди сказали:
— Ты перелезешь через решетки и спрячешься в кустах, и когда король выйдет на прогулку, передашь ему прошение рабочих. Хорошо, — отвечал юноша.
Он перелез в сад. Белые розы высоко поднялись по решетке и могли видеть милое, нежное лицо мальчика.
— Что-то будет. Что-то будет, — зашелестели цветы и листья.
Юноша спрятался под развесистую ель недалеко от дорожки.
Позже утром король вышел из дворца на обход сада. Впереди него чтобы проверить безопасность дороги, пробежала стража. И тут под елью солдаты заметили оборванца.
— Говори, — зачем ты сюда попал,—закричал офицер стражи.
Юноша вздрогнул, но поднял голову и отвечал смело:
— Чтобы передать королю прошение рабочих.
Давай его сюда немедленно! — приказал офицер.
— Нет, ни за что! Я поклялся своим товарищам лично вручить его королю!
Офицер повторил приказание, но юноша упорно не хотел подчиниться.
Тогда офицер велел солдатам отнять у мальчика бумаги силой.
Глаза юного рабочего загорелись гневом, он выхватил из-за пазухи кинжал и замахнулся на офицера.
— В штыки! — скомандовал офицер.
Солдаты звякнули прикладами и вонзили острую сталь в тело юноши.
Несчастный закричал и забился. Алая кровь хлынула яркими потоками на землю, на ближние деревья и на жемчужные цветы. Солдаты подняли штыки, и тело мальчика повисло в воздухе на острых лезвиях. Еще одно приказание офицера, — и тело было переброшено за решетку. Офицер побежал навстречу королю.
— Ваше величество, не извольте идти далее. Моя стража только что имела дело с одним из разбойников. Он заявил, что хочет передать вашему величеству бумагу, но в то же время оказался вооруженным.
— Ах, какой ужас, — сказала подошедшая королева. — Надеюсь, вы его обезвредили, милый князь. Теперь даже в своем саду нельзя гулять спокойно. Ай! Что это у вас на перчатке.
— Это грязь от разбойника, ваше величество, — и офицер стряхнул с руки капельку крови.
Король и королева, обрадованные, что им не пришлось пережить беспокойных минут свидания с нищим, вернулись во дворец в сопровождении стражи.
За решеткой солдаты уже очистили улицу от трупа.
Но на том месте, где был убит юноша, в саду, алый поток крови пролился на цветы, и цветы стали красными. Они поняли все, что случилось.
— Ужас! Ужас! Ужас! — зашелестела листва.
Дикую песнь про скорбь и гнев запел им теперь ветер. А к страшному месту прибежали ученые садоводы и всплеснули руками.
— Оборвите загрязненные цветы! — приказали они помощникам.
— Разве господа не замечают, что цветы не загрязнены, а совсем изменили окраску? — спросили садовники.
— Тогда скосите их! Только прочь, только прочь отсюда, из королевского парка, этот страшный цвет!
Явились рабочие и начали косить красные цветы. Но скошенные падали и осыпали алые лепестки, которые ветер с диким хохотом вздымал высоко в воздух и разбрасывал по всему саду. И всюду, куда ни падали красные, — словно капли крови, — лепестки, садовые цветы заражались этим цветом. Сначала они розовели, а затем становились пурпуровыми. Гармония и покой исчезли из королевского сада. Алые цветы шелестели о том, что они узнавали от ветра и от птиц, о темном горе большинства людей и о жестоком равнодушии важного короля и прекрасной королевы. Цветы дрожали от возмущения и гнева. Им стали понятны страдания людей-
Вскоре наступил день рождения наследника.
Город украсился флагами, на площади загремела музыка, король со своей семьей милостиво кланялся народу с балкона. Постепенно толпа становилась все гуще и все теснее подступала к стенам дворца. И вдруг раздался жалобный крик из сотен женских грудей. Это матери-работницы, выставив перед собой детей, пришли просить королевских милостей. По обе стороны женщин стояли кучки угрюмых мужчин,
— Вот они опять испортили нам праздник! — сказала прекрасная королева.
— Разойдись! — крикнул толпе нарядный офицер.
Толпа дрогнула, но не отступила. Почуяв страшные события-праздничная публика начала скрываться с площади. Но бедные женщины и дети по-прежнему тихо двигались к балкону. Тогда из-за обоих углов дворца вылетели солдаты.
— Разойдись! — повторил офицер.
Бедные матери не могли себе представить, что на их убогую безоружную просьбу король ответит пулями.
Раз-два-три! — раздался залп. Многие женщины и дети, зашатавшись, упали на камни площади. Король с семьей и свитой быстро покинули балкон.
По городу на крыльях ветра мчались чудовищные вести. Люди запирали двери и тушили огни. Снизу, из рабочих лачуг, несся страшный гул.
От страха и боли день поспешил убежать в дальние страны. За ним воровски скользнула ночь, набрасывая свое черное покрывало на стыд и гнев. Горка женских и детских трупов осталась лежать около решетки перед дворцом. Цветы видели все, что произошло на площади. Ночью они чувствовали, как под решетку просачивается горькая кровь убитых, и жадно пили ее своими корнями.
— Братья, сестры, — шелестели цветы, — отныне цвет крови здесь станет нашим единственным цветом. Братья, торопитесь менять окраску.
Король и королева плохо спали эту ночь. Им показалось душно в комнате, и они распахнули окно. Король вдохнул свежий ночной воздух и отшатнулся.
— Какой странный аромат нынче у цветов. Он пахнул горько, — вздрагивая, сказал он.
Комната была слабо освещена, и королева не могла заметить, что король побледнел.
— Это правда. Надо закрыть окно, — сказала она.—У меня начинает болеть голова.
Утром, когда король и королева встали, они удивились и рассердились, первый раз за всю их жизнь начальник дворца забыл украсить комнату цветами.
— Почему нет цветов? — спросила королева в гневе.
— Пришлите сюда роз и поскорее, вы обидели ее величество, — строго закричал король.
Вельможи низко поклонились и что-то зашептали на ухо друг-другу. Начальник дворца пришел бледный, склонился почти до земли и тихо сказал:
— Может быть, их величество согласятся обождать. Ночью с парком что-то случилось, — цветы испортились. Мы уже отправили посланных за город за букетами.
— Как! — гневно закричал король, — у меня нет больше собственных цветов? Вы лжете, господин дворецкий. Я отсюда слышу запах моих любимых роз. Сию минуту доставить нам букеты.
— Но… ваше величество, цветы вам не понравятся, — становясь еще бледнее, прошептал дворецкий.
— Я вам приказываю прислать все розы, которые распустились нынче в моем саду! — резко повторил король.
Дворецкий исчез.
Между тем произошло вот что. Когда садовники рано поутру заглянули в сад, они ахнули. Все цветы стояли словно раскаленные угли и струили ярко-пурпуровый свет. Кроме того, словно тронутые дыханием осени, потеряли свежую окраску деревья, и шелестели красными листьями. Весь сад, весь королевский сад лежал словно кровавое озеро и дышал странным, пряным и горьким ароматом.
— Что же мне делать? — сказал прибежавший управитель. — Я не смею украсить дворец такими цветами. Я погиб.
После разговора с королем управитель вернулся к садовникам и зашатался.
— Король требует роз,— со стоном сказал он,— какие есть. Нарежьте букеты.
Через четверть часа король и королева увидели лакеев, несущих цветы.
— Вот и прекрасно, хотел сказать король, но осекся. Лицо его вспыхнуло. Он отвернулся.
— Мы не любим красных роз,— сказал он сдержанно и кивнул королеве.— Ее величество просила не разводить у нас этого цвета. Уберите розы. Если других нет, принесите гвоздик.
Смертельно бледные лакеи склонились до земли и скользнули из зала.
О, боже! — рвал себе волосы управитель. — О, боже, король недоволен цветом. Но что я могу сделать. Гонцы с загородными цветами не возвращаются. Теперь надо послать во дворец гвоздик. Но, боже, все гвоздики красные.
Король хмурил брови и кусал ус. Королева слегка притоптывала ножкой. Их величества гневались. Их величества начали подозревать даже слуг.
Лакеи шатались перед дверью в королевский покой и не рисковали переступить порога. Вельможи, трепеща, взяли у них из рук цветы и принесли букеты из гвоздик их величествам. Король поднял лицо и взглянул на вельмож. Мгновенно черты его исказились гневом
— Как! — закричал он, — прислать мне красных гвоздик. Это насмешка. Смеяться над своим королем. Но я, ведь, не потерял еще власти.
Он выхватил из рук царедворца и бросил цветы ему в лицо. Вельможа упал на руки подбежавших лакеев.
— Это становится странно или смешно, — кричал король. — Вы сговорились. Можно подумать, что все цветы нынче окрашены в этот гнусный цвет. Но я полагаю, что лилии не изменили нам, лилии — знак королевской власти. Пажи! Нарвите букет лилий своей королеве.
Дворец замолк. Во всех залах только громко тикали часы. Что-то зазвенело и зароптало на площади, когда в королевский покой в третий раз вошли люди с цветами. Два залитых в золото офицера с перекошенными лицами несли по букету красных лилий.
Королева вскрикнула и упала без чувств.
Что за аромат? Мне душно! Воздуху! — вскричал король и выбежал на балкон. Там он взглянул на площадь и побледнел.
— Молча, беззвучно плыла внизу по камням суровая верная толпа. По странной случайности вчера не убрали убитых на празднике, и нынче толпа явилась на похороны с гробами.
Высоко в небо плескались алые крылья знамен. Король вбежал обратно в зал.
— Солдаты, сюда! Я сам буду командовать. Расстрелять мятежников!
Королевское приказание молнией разлеталось но дворцу. Король снова выбежал на балкон. Ах! Он вздрогнул: там, внизу, на площади, у каждого человека в петлице светил алый глазок цветка.
— Кажется, все цветы с ума сошли, все цветы покраснели в моем королевстве,— гневно сказал король.— И глупой алой мечтой опьянили жалкий люд. Солдаты, на площадь!
И вот из-за дворца выбежали два полка с ружьями наперевес. Толпа глухо заворчала, попятилась, но вдруг закричала от радости. Что это? Солдаты отбежали от дворца и выстроились против балкона. У них у всех в петлицах алели цветы из королевского сада.
— Братья! — закричали солдаты, — вчера мы стреляли в вас и сами поплатились за это. Тот послал пулю в свою мать, тот в жену, тот в сестру. Простите. Отныне мы вместе!
Алый стяг высоко взвился к самому балкону, ветер вскинул его еще выше, а розы, обвивавшие колонны, удержали его своими колючками.
Король уже убежал с балкона. Но солдаты подняли ружья и дали залп по белому дворцу. Странный аромат королевского сада опьянил сердца собравшихся людей непонятной силой и дерзостью. Сад шевелился под ветром, как огромное простертое красное знамя. Толпа пошла на приступ.
До следующей ночи еще не раз пролилась кровь, но к ночи над крышей белого дворца уже плясало алое знамя, и жалкие люди перестали быть жалкими — они добились того, чего хотели.
Источник текста: Цветы королевского сада / Сказка Герминии Цурмюллен, Пересказ с нем. М. Переплетчиковой. Рис. А. Лопухина. — Москва: Красная новь, 1924. — 14 с., ил., 33 см.