Цензорский отзыв о рассказах В. Г. Короленко 1).
Сообщил A. С. Николаев.
‘Красный архив’, т. 1, 1922
Цензорский отзыв о рассказах В. Г. Короленко, Короленко Владимир Галактионович, Год: 1900
Время на прочтение: 2 минут(ы)
1) Дело І-го Отделения Канцелярии Главного Управления по делам печати, No 19, 1900 года.
В ноябре 1886 года в Московский Цензурный Комитет был представлен сборник ‘Очерки и рассказы’ В. Г. Короленко, вышедший без предварительной цензуры в издании журнала ‘Русская Мысль’. Вошедшие и сборник очерки и рассказы были напечатаны в разное время в ‘Русской Мысли’ и в подцензурном журнале ‘Северный Вестник’. Тем не менее, рассматривавший сборник цензор Назаревский дал о нем следующий отзыв:
‘Представляя собой мрачные и раздражающие картины из быта острожников, бродяг, каторжников и подобных озлобленных элементов общественных, очерки эти проникнуты не состраданием только к ним, но тенденциозным пристрастием, доходящим до антипатии к тем элементам, кои отвергли все это общественное отребье. Автор их рассказов, владеющий легким и занимательным пером, очевидно, может легко внушать те же чувства и своим читателям. Наиболее характерным, по отношению к такому направлению автора, рассказом является последний очерк: ‘Соколинец’. В нем автор в уста сибирского бродяги влагает рассказ о том, как партия каторжников, обвиняемых в убийстве, уже во время транспортировки на крейсере ‘Нижний-Новгород’ на остров Сахалин, спасается оттуда. Короленко не щадит литературных приемов, для того чтобы возбудить в читателе сочувствие к беглецам, как героям, и чувство антипатии к тем, кто им мешает в этом предприятии. Автору самому в своем очерке чудится поэзия вольной волюшки и даже героическая поэма вроде Одиссеи, a между тем рассказываются явления в существе отвратительные. Убиение на крейсере нескольких арестантов своими товарищами по ссылке называется ‘казнью, которую совершило серое кандальное общсство над своими отступниками’. Особенно освещающей весь рассказ фальшью дышит описание того, как каторжники перерезали отряд кордонных солдат с их начальником. Примечательно, что автор ни одним словом не выразил несочувствия к беглым, a напротив того, не только в отмеченных мною местах, но и во всем рассказе пробуждает сочувствие к героям новой Одиссеи. Такими же мрачностью и тенденциозными сочувствиями отличается очерк: ‘В подследственном отделении’, где привлекается сочувствие читателя и идеализация автора направляется к содержимому в одиночном заключении Яшке, как страстотерпцу и подвижнику, хотя этот сумасшедший ничего не делает другого, как только солит тюремному начальству. В том же отрицательном духе написаны и рассказы: ‘Сон Макара’ и ‘Лес шумит’. В первом рассказывается, как бедный якут Макар держит ответ за свои грехи на суде Божием, a во втором — как дворовые охотники и лесник убили своего помещика’…
В заключение цензор находил:
‘Что такого рода тенденции и раздражающие картины способствуют извращению понятмй в читающей публике…’
Председатель Цензурного Комитета в своем представлении Главному Управлению по делам печати указал, что Комитет:
‘Единогласно признал, что, будучи собраны в одну книгу, рассказы и очерки по своей тенденциозности могут принести значительную долю вреда в среде читающей публики’…
Главное Управление оказалось, однако, снисходительнее Московской цензуры и разрешило выпуск ‘Очерков и рассказов’.