Централизация доходов, ея формы, цели и последствия, Пешехонов Алексей Васильевич, Год: 1902 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 71 минут(ы)

Централизація доходовъ, ея формы, цли и послдствія.

	Ни одинъ русскій министръ финансовъ, даже Канкринъ, не сдлалъ въ 9 лтъ такъ много для усиленія государственной власти, какъ С. Ю. Витте. Кн. Мещерскй.
	Если въ биржевой игр одни выигрываютъ, то не можетъ быть, чтобы никто не проигрывалъ. С. Ю. Витте.

Передъ нами десять государственныхъ росписей и десять всеподданнйшихъ докладовъ о нихъ министра финансовъ С. Ю. Витте. Каждая роспись и каждый докладъ при своемъ появленіи неизмнно привлекали въ себ общее вниманіе и служили предметомъ боле или мене исчерпывающаго обсужденія на страницахъ и столбцахъ современной печати. ‘Русское Богатство’, съ своей стороны, также удляло имъ должную долю вниманія. Не лишнимъ, однако, представляется въ настоящее время вновь пересмотрть эти документы первостепенной государственной важности. Въ своей совокупности они даютъ нчто большее, чмъ давали и могли давать отдльные доклады и росписи. Собранные вмст, они вскрываютъ передъ нами не только состояніе государственнаго хозяйства въ тотъ или иной опредленный моментъ, но и систему веденія его за сравнительно длинный періода времени, они знакомятъ со взглядами теперешняго руководителя финансовъ не только на отдльные вопросы народно-хозяйственной жизни, но и на общія задачи экономической политики. Избгая подробностей и устраняя случайные и преходящіе вопросы, съ которыми приходилось считаться финансовому вдомству, я попробую, хотя бы въ самыхъ общихъ и даже грубыхъ чертахъ, набросать ту программу, которая вотъ уже десять лтъ правитъ экономическою жизнью Россіи.

За 10 лтъ управленія С. Ю. Витте министерствомъ финансовъ въ росписи государственныхъ доходовъ и расходовъ было внесено около 15 милліардовъ руб., т. е. въ среднемъ ежегодно вносилось до 1 ¹/₂ милліардовъ {Дйствительные приходо-расходы государства за то же десятилтіе, какъ увидимъ ниже, должны оказаться значительно больше, но точная цифра ихъ пока неизвстна, такъ такъ десятилтіе еще не закончилось и отчеты государственнаго контроля за послдніе годы появятся еще не скоро.}. По росписи на 1892 г.,— послдней изъ составленныхъ предшественникомъ г. Витте,— государственный бюджетъ Россіи равнялся 965 милліонамъ рублей, а по росписи на текущій годъ онъ равенъ 1.947 милліонамъ, т. е. за 10 лтъ онъ увеличился боле, чмъ въ два раза, а по абсолютной цифр почти на 1 милліардъ (982 мил.). Въ настоящее время государственный бюджетъ Россіи въ полтора и боле раза превосходитъ государственные бюджеты даже такихъ богатыхъ странъ, какъ Англія, Франція, Германія, и является первымъ въ мір по своимъ размрамъ. Что касается быстроты, съ какою онъ возрасталъ за послднее десятилтіе, то она, несомннно, должна быть признана безпримрною въ исторіи.

Громадные размры государственнаго бюджета и, главное, неимоврная быстрота его возрастанія, представляются наиболе яркими, бросающимися въ глаза особенностями дйствующей у насъ финансово-экономической системы и на нихъ не лишне будетъ остановиться.

Извстно, что обыкновенные смертные о милліонахъ и, тмъ боле, о милліардахъ имютъ очень смутное представленіе. Нкоторые полинезійскіе дикари, по разсказамъ путешественниковъ, умютъ считать лишь до трехъ, за каковымъ предломъ ихъ представленія о количеств становятся совершенно неясными и могутъ быть выражены лишь словомъ ‘много’, охватывающимъ и пять, и сто, и тысячу. Для древнихъ грековъ такимъ же предломъ являлась ‘миріада’, и на ихъ язык съ равнымъ правомъ обозначались этимъ словомъ и десять тысячъ, и безчисленное множество. По части счисленія мы ушли несравненно дальше не только полинезійцевъ, но и грековъ. Пользуясь математическими пріемами, мы въ состояніи теперь сосчитать какое угодно число и выразить въ числовыхъ знакахъ какую угодно — большую или малую — величину. Но это не значитъ, конечно, что и наши представленія о количеств сдлались столь же совершенными. За извстными предлами (неодинаковыми, конечно, для разныхъ лицъ) наши представленія о числахъ утрачиваютъ свою ясность, и если мы еще мыслимъ ихъ раздльно, то скоре въ вид цифровыхъ знаковъ, которыми они выражаются, чмъ въ форм реальныхъ величинъ, которымъ они соотвтствуютъ. Несомннно, что милліоны и милліарды для громаднаго большинства изъ насъ находятся за такими предлами. Поэтому, чтобы уяснить себ размры и значеніе вышеприведенныхъ цифръ, мы должны пріискать для нихъ какое-либо иное выраженіе, боле доступное для нашихъ представленій. Среди многихъ возможныхъ для этого пріемовъ попытаемся найти такой, который далъ бы намъ по возможности одинаковое представленіе о значеніи и размрахъ нашего государственнаго бюджета, независимо отъ тхъ суммъ, съ какими каждому изъ насъ приходится имть дло въ своемъ частномъ хозяйств.

Во всеподданнйшемъ доклад на 1897 годъ вычислено, что все годичное производство сельскохозяйственныхъ продуктовъ Россіи по цнности не превышаетъ полутора милліардовъ рублей, а ежегодное производство горной, заводской и фабричной промышленности превосходитъ два милліарда. Ниже мы увидимъ, насколько преувеличенной должна считаться послдняя цифра. Само министерство во всеподданнйшемъ доклад на 1900 г., передъ опубликованіемъ данныхъ фабрично-заводской статистики за 1897 г., сочло за лучшее цифру въ два милліарда слишкомъ уменьшить до 1,816 мил. Дйствительная стоимость горной и заводско-фабричной промышленности, даже при ныншнихъ расцнкахъ сельскохозяйственныхъ и фабричныхъ продуктовъ, должна быть значительно уменьшена и противъ этой исчисленной министерствомъ цифры. Во всякомъ случа, общая цнность произведенныхъ въ Россіи продуктовъ всхъ названныхъ отраслей народнаго труда даже по несомннно преувеличеннымъ разсчетамъ не превосходитъ 3 ¹/₂ милліардовъ.

Государственный бюджетъ Россіи, какъ мы видли, достигъ уже двухъ милліардовъ. Сравнивая эту цифру съ предыдущей, мы можемъ получить наглядное представленіе о томъ, какая крупная доля всхъ производимыхъ въ стран цнностей,— въ той или иной стадіи своего обращенія проходятъ черезъ государственную роспись. Само собой понятно, что длается это не для статистики и не для бухгалтерской отчетности. Обыватель вноситъ деньги въ государственное казначейство не затмъ только, чтобы он тамъ были оприходованы и затмъ, согласно съ его видами и указаніями, списаны въ расходъ. Внеся деньги, обыватель теряетъ право распоряженія ими не только какъ личною, но и какъ общею съ другими собственностью. Становясь на дорог. между производствомъ и потребленіемъ, государство получаетъ право распоряженія громадною въ данномъ случа суммою и долею цнностей…

Совершенно правъ поэтому князь Мещерскій, когда онъ говоритъ, что для усиленія государственной власти ни одинъ русскій министръ финансовъ не сдлалъ такъ много, какъ С. Ю. Витте своею ‘системою хозяйства, основанною на иде сосредоточенія всхъ рессурсовъ страны въ однхъ рукахъ’. ‘Личность С. Ю. Витте, благодаря этому, получаетъ даже для издателя ‘Гражданина’ особенный, суеврный, такъ сказать, интересъ’ {‘Гражданинъ’, 1901 г., No 54.}.

Для насъ суеврія кн. Мещерскаго, конечно, не обязательны и потому, не ограничиваясь констатированіемъ факта, мы пойдемъ нсколько дальше и посмотримъ, какими средствами осуществляется ‘идея сосредоточенія всхъ рессурсовъ страны въ однхъ рукахъ’, какія цли при этомъ преслдуются и какими,- наконецъ, послдствіями эта система хозяйства сказывается на экономической жизни Россіи.

II.

С. Ю. Витте вступилъ въ управленіе министерствомъ финансовъ въ 1892 г., т. е. непосредственно посл тяжкаго испытанія, потрясшаго народно-хозяйственный организмъ Россіи и воочію показавшаго крайнюю неустойчивость экономическаго положенія многомилліонныхъ, массъ крестьянства. Ко времени составленія росписи на 1898 годъ выяснилось, однако, что собственно финансовое благополучіе неурожаями 1891 и 1892 годовъ затронуто было очень слабо: государственные доходы за 1892 годъ, за исключеніемъ отдльныхъ категорій ихъ, поступали очень исправно и, въ конц концовъ, превысили смтныя предположенія на 84 милліона руб. Не смотря на это, новый министръ финансовъ, взявъ обратно уже внесенный его предшественникомъ въ государственный совтъ законопроектъ о подоходномъ обложеніи, какъ несовершенный, экстренно провелъ рядъ мръ, направленныхъ къ дальнйшему увеличенію косвенныхъ налоговъ. Въ ноябр и декабр 1892 года состоялись, между прочимъ, распоряженія объ увеличеніи акциза на спиртъ, вино, пиво, табакъ, освтительныя масла и спички. Съ ноября того же года былъ введенъ предршенный уже дополнительный акцизъ и съ рафинада. Эти мры, на ряду съ нкоторыми другими, состоявшимися еще при покойномъ Вышнеградскомъ, должны были по расчетамъ министерства дать увеличеніе обыкновенныхъ доходовъ на 24 ¹/₂ милліона рублей (въ дйствительности много больше). Результаты исполненія росписи за 1898 годъ показали, что это возвышеніе налоговъ не вызывалось необходимостью и было въ сущности излишне. Обыкновенныхъ доходовъ за этотъ годъ поступило боле предположеннаго по смт, опять на 84 милл., т. е. и безъ повышенія налоговъ вс внесенные въ роспись расходы могли бы быть выполнены не только безъ затрудненій, но и съ значительнымъ остаткомъ. Предвидть это было не трудно, тмъ не мене, не смотря на тяжелое положеніе населенія посл двухъ неурожайныхъ лтъ, косвенные налоги были все-таки повышены и въ такомъ вид, не смотря на ‘блестящее’ выполненіе всхъ послдующихъ росписей, оставались до новаго своего повышенія.

Я съ нкоторою подробностью останавливаюсь на этихъ первыхъ шагахъ молодого въ то время министерства, такъ какъ они являются крайне характерными для всей дальнйшей его дятельности по части сосредоточенія народныхъ рессурсовъ въ однхъ рукахъ. Эти рессурсы неизмнно продолжали собираться въ значительно большемъ количеств, чмъ требовалось для выполненія текущихъ государственныхъ расходовъ, каковы бы послдніе ни были. Достигалось это особою ‘осторожностью’ и ‘осмотрительностью’ при составленіи доходныхъ смтъ, благодаря чему при ихъ выполненіи изъ года въ годъ неизмнно оказывались крупные излишки въ доходахъ. Въ теченіе восьми лтъ (1898—1900), за которые имются отчеты государственнаго контроля, обыкновенные доходы превысили смтныя предположенія боле, чмъ на милліардъ рублей, или почти ровно на 10%. За отдльные же годы смты расходились съ ихъ выполненіемъ на 200 и боле милліоновъ руб.

Для чего нужны были такіе громадные излишки и, главное, такой именно способъ ихъ полученія — достаточно удовлетворительнаго объясненія во всеподданнйшихъ докладахъ мы не находимъ. Правда, уже въ доклад о росписи на 1893 г. мы встрчаемъ мнніе, согласно которому ‘финансовое хозяйство Россіи: должно быть поставлено такимъ образомъ, чтобы поступленіе государственныхъ доходовъ было всегда нсколько впереди итог обыкновенно изъ года въ годъ повторяющихся расходовъ въ предвидимыя государственныя потребности, и если, для достиженія такого положенія, требовалось бы нкоторое напряженіе плтежныхъ силъ, то по отношенію къ плательщикамъ это имло бы значеніе, сходственное съ приплатой страховой преміи на случай непредвидимыхъ бдствій’. Эта мысль о необходимости ‘сбереженій на черный день’ неоднократно повторялась и посл. Особенно же много этому предмету удлено вниманія во всеподданнйшемъ доклад на 1901 годъ, гд, кром ссылки на возможность внутреннихъ невзгодъ, указывается,— очевидно, подъ свжимъ впечатлніемъ событій на Дальнемъ Восток,— что ‘отсутствіе запаса средствъ могло бы сдлаться причиной и политическаго ущерба для государства’. Но если и признать необходимость составленія запасного капитала на случай какихъ-либо внутреннихъ несчастій и вншнихъ осложненій, то, казалось бы, такія сбереженія должны были собираться строго опредленными долями, всегда сообразованными съ состояніемъ страны и съ платежными силами населенія, и, стало быть, проводиться черезъ росписи, а не получаться въ вид напередъ неопредляемыхъ и какъ бы случайно появляющихся излишковъ. При томъ фактическое назначеніе изъ года въ годъ собиравшихся запасовъ далеко не совпадало съ только что изложенными теоретическими соображеніями. Сбереженія должны были бы копиться ‘на черный день’, въ дйствитальности же они расходовались. За 8 лтъ, какъ мы видли, въ вид излишковъ получено было больше милліарда, изъ каковой суммы, не смотря на неоднократныя подкрпленія ея значительными средствами, получавшимися путемъ займовъ, къ 1 января 1901 г., по отчету государственнаго контроля, осталось всего 105 милліоновъ руб. Правда, въ теченіе указанныхъ лтъ Россія должна была посчитаться и съ внутренними, и съ вншними невзгодами. Она пережила цлый рядъ недородовъ, потребовавшихъ продовольственной помощи населенію, и китайскую войну. Но на тотъ и другой предметъ за вс годы изъ указанной суммы израсходовано всего лишь 141 милл. руб., т. е. меньше, чмъ получено излишковъ въ доходахъ за одинъ, напримръ, 1898 или 1899 годъ (222 и 205 милліоновъ).

Во всеподданнйшемъ доклад на 1901 г. мы находимъ и другое соображеніе, долженствующее оправдать интересующіе насъ излишки. Возражая противъ взгляда, что ‘тягости производительныхъ расходовъ, плодами которыхъ пользуются будущія поколнія, правильне возлагать, путемъ займа, на эти будущія поколнія’, г. министръ финансовъ указываетъ, что ‘подобный образъ дйствій былъ бы неблагоразуменъ для Россіи, обремененной крупнымъ долгомъ, немалая доля котораго размщена за границей, при чемъ значительная часть займовъ заключена въ прежнее время не для производительныхъ цлей, а для покрытія расходовъ военнаго времени, оставившихъ послдующимъ поколніямъ тяжелое наслдіе уплаты по обязательствамъ. Увеличеніе задолженности, безъ серьезной къ тому необходимости, поставило бы наше государственное хозяйство на опасный путь’. По сему, ‘чтобы избгнуть вынужденнаго пользованія государственнымъ кредитомъ, особенно при неблагопріятныхъ обстоятельствахъ… нуженъ — какъ онъ полагаетъ,— нкоторый запасъ средствъ, такъ какъ чрезвычайныя издержки, по самому существу своему, нердко возникаютъ неожиданно’. Въ этой мотивировк необходимости накопленія запасовъ, по нашему мннію, несомннно кроется недоразумніе.

Мысль о томъ, что чрезвычайные, даже производительные расходы должно производить за счетъ текущихъ доходовъ, а не покрывать путемъ займовъ, неоднократно излагалась и въ боле раннихъ докладахъ С. Ю. Витте, но тамъ ею мотивировалось не накопленіе запасовъ, а превышеніе по росписи обыкновенныхъ доходовъ надъ обыкновенными расходами. Съ этою мыслью можно, конечно, соглашаться и не соглашаться. Во всякомъ случа, если даже и считать ее справедливою, не слдуетъ упускать изъ виду того обстоятельства, что военные расходы прежняго времени оставили ‘тяжелое наслдіе уплаты по обязательствамъ’ не только будущимъ поколніямъ, но и ныншнимъ. А потому, производя за счетъ послднихъ расходы для потомковъ, надлежитъ, казалось бы, особенно внимательно считаться съ посильностью этихъ расходовъ, а не производить ихъ вн всякой связи съ тмъ, какой моментъ — тяжелый или благопріятный — переживаетъ въ данное время страна. Кром того, чтобы производить чрезвычайные расходы за счетъ обыкновенныхъ доходовъ, нтъ надобности извлекать необходимые для этого рессурсы изъ народнаго обращенія годомъ или нсколькими годами раньте, чмъ они могутъ понадобиться. Для этого достаточны излишки въ обыкновенныхъ доходахъ по той росписи, по которой назначены чрезвычайные расходы, и вовсе не требуется предварительнаго извлеченія такихъ излишковъ. Что касается ‘неожиданности’ чрезвычайныхъ расходовъ, то мы еще понимаемъ таковую по отношенію къ издержкамъ, обусловленнымъ тми или другими несчастіями, но едва ли такимъ характеромъ могутъ отличаться ‘производительные расходы, плодами которыхъ воспользуются будущія поколнія’. Такіе расходы не могутъ считаться безусловно неотложными и потому во всякомъ случа, казалось бы, подлежатъ нормировк. Главное же, если даже и признать желательнымъ при всякихъ обстоятельствахъ накопленіе запасовъ въ интересахъ будущихъ поколній, то этимъ все-таки не оправдывается установившійся у насъ порядокъ полученія необходимыхъ для этого суммъ, а именно не посредствомъ внесенія ихъ опредленными долями въ росписи, а путемъ искусственно создаваемыхъ излишковъ при выполненіи послднихъ.

Очевидно, помимо соображеній, съ которыми мы встрчаемся въ докладахъ, имются еще какія-то обстоятельства, заставляющія наше финансовое вдомство слдовать систем какъ бы случайныхъ излишковъ, а не возможно точныхъ смтъ. Чтобы уяснить себ эти обстоятельства, мы должны обратиться къ тому фактическому матеріалу, который накопился за истекшіе годы относительно дйствительнаго назначенія упомянутыхъ излишковъ…

Суммы, получавшіяся отъ превышенія дйствительныхъ доходовъ надъ смтными предположеніями и достигшія за 8 лтъ, какъ мы видли, круглой цифры въ милліардъ рублей, съ присоединеніемъ къ нимъ суммы въ нсколько сотъ милліоновъ, вырученной отъ реализаціи нсколькихъ займовъ или остатковъ отъ нихъ, фигурировали затмъ въ докладахъ и отчетахъ подъ именемъ ‘свободной наличности’ государственнаго казначейства.

Необходимо имть въ виду, что свободная наличность не увеличивалась съ годами, а неуклонно почти, начиная съ 1895 г., уменьшалась. Такъ по отчетамъ государственнаго контроля суммы свободной наличности были равны:

на 1 января 1894 г. 259,9 мил. руб.

‘ 1895 ‘ 333,4 ‘ ‘

‘ 1896 ‘ 273,9 ‘ ‘

‘ 1897 ‘ 246,5 ‘ ‘

‘ 1898 ‘ 214,7 ‘ ‘

‘ 1899 ‘ 134,9 ‘ ‘

‘ 1900 ‘ 259,3 ‘ ‘

‘ 1901’ 104,9 ‘ ‘

Увеличеніе свободной наличностикъ 1900 г. объясняется исключительно крупнымъ займомъ (въ 176 милл.), которымъ она была подкрплена въ 1899 г. Такія подкрпленія производились и раньше (въ 1895 г., напримръ, почти на 150 мил.). Въ 1901 г. свободная наличность вновь усилена такимъ же путемъ боле, чмъ на 150 милліоновъ. Такимъ образомъ чрезвычайные расходы въ значительной ихъ части, вопреки всмъ теоретическимъ соображеніямъ, мы въ дйствительности производимъ за счетъ будущихъ поколній.

На что же и въ какомъ порядк расходовались суммы ‘свободной наличности’?.. Въ распоряженіи финансоваго вдомства он служили для двухъ цлей: для сбалансированія смтъ по отдлу чрезвычайныхъ расходовъ и для производства таковыхъ вн разсматриваемыхъ государственнымъ совтомъ росписей. Едва-ли нужно говорить, насколько наличность свободныхъ остатковъ, полученныхъ отъ блестящаго выполненія смтъ и благовременно заключаемыхъ займовъ, облегчала для министерства возможность чрезвычайныхъ расходовъ въ тхъ размрахъ, въ какихъ оно считало ихъ въ данный моментъ необходимыми. Ршаться на эти расходы было тмъ легче, что свободные остатки получались какъ бы сами собою, безъ усилій и служили лишь показателемъ въ высшей степени благопріятнаго финансоваго и экономическаго положенія страны.

Еще большее значеніе свободная наличность имла для тхъ расходовъ, которые финансовое вдомство производило вн смтъ. Высочайше утвержденнымъ 20 апрля 1882 года мнніемъ государственнаго совта было положено: ‘объявить къ неуклонному руководству Высочайшую волю Его Императорскаго Величества, чтобы вс вдомства (не исключая военнаго) въ своихъ дйствіяхъ и распоряженіяхъ о расходахъ соображались съ открытыми имъ по смт кредитами и не представляли на утвержденіе Государя Императора мропріятій, требующихъ новыхъ расходовъ, не испросивъ прежде, установленнымъ порядкомъ, нужнаго кредита’. Неоднократно ссылаясь на это распоряженіе и на еще боле категорическія резолюціи покойнаго государя, г. министръ финансовъ въ своихъ докладахъ съ особою настойчивостью подчеркиваетъ, что правильное веденіе государственнаго хозяйства сдлалось возможнымъ лишь посл того, какъ сверхсмтные расходы были почти вовсе искоренены изъ практики вдомствъ. Этому непремнному условію раціональнаго веденія хозяйства не придавалось, однако, значенія при расходованіи суммъ свободной наличности, остававшихся въ распоряженіи финансоваго вдомства. Изъ нея въ теченіе всего времени производились крупныя непредусмотрнныя смтами затраты, достигавшія за нкоторые годы 200—300 милліоновъ рублей. Въ качеств примра укажу, что расходы по возстановленію золотого обращенія въ стран, потребовавшіе въ общемъ многихъ сотенъ милліоновъ рублей, произведены цликомъ вн смтныхъ кредитовъ и не оставили по себ никакого слда въ государственныхъ росписяхъ. Денежная реформа, какъ извстно, произведена была путемъ отдльныхъ распоряженій, далеко не всегда проходившихъ чрезъ разсмотрніе государственнаго совта. Безъ свободной наличности, изъ которой можно было черпать необходимые рессурсы, конечно, вовсе не возможно было бы осуществить ее такимъ порядкомъ. Благодаря свободной наличности, на ряду съ обычнымъ государственнымъ бюджетомъ усплъ вырости и упрочиться другой, внсмтный, такъ сказать, бюджетъ въ распоряженіи которымъ министерство ничмъ почти не связано.

III.

Не мене характернымъ для ныншняго министерства финансовъ представляется и то ршительное предпочтеніе, какое съ первыхъ же шаговъ своей дятельности оно отдало косвеннымъ налогамъ передъ прямыми. Уронъ, нанесенный государственному хозяйству голодными годами, С. Ю. Витте пожелалъ восполнить, какъ мы видли, не подоходнымъ налогомъ, къ которому склонился уже его предшественникъ, а усиленнымъ обложеніемъ массового потребленія. Въ 1900 г. косвенные налоги были вновь значительно повышены, а именно акцизъ со спирта на 10%, съ пива на 33 ¹/₃%, съ водочныхъ издлій и табака на 15—100%, таможенныя пошлины для очень многихъ товаровъ на 10—50%. Повышеніе 1900 г. мотивировалось событіями на Дальнемъ Восток, потребовавшими усиленныхъ расходовъ, хотя рессурсы для нихъ, казалось бы, должны были быть накоплены заблаговременно собиравшейся съ населенія ‘страховой преміей’ на случай внутреннихъ или вншнихъ невзгодъ. Экстренно введенная надбавка осталась и посл того, какъ война была приведена къ благополучному концу {Расходы и убытки, понесенные Россіею вслдствіе смутъ въ Кита, имютъ быть покрыты наложенною на Китай контрибуціей. Въ настоящее время для реализаціи этой контрибуціи выпущенъ особый 4% заемъ. Суммы его займа получили, однако, спеціальное назначеніе, не имющее связи съ китайскими смутами: помимо возмщенія убытковъ частныхъ лицъ и учрежденій, причиненныхъ этими смутами, он имютъ быть обращены на выдачу судъ желзнодорожнымъ обществамъ.}. Вообще, при ныншнемъ министр финансовъ пониженія косвенныхъ налоговъ, можно сказать, не было.

Въ иномъ положеніи оказались прямые налоги. Взятый обратно для исправленія законопроектъ о подоходномъ налог уже не всплывалъ на поверхность. Правда, съ 1894 г. былъ введенъ новый прямой налогъ, а именно квартирный. Но проектъ этого налога былъ выработанъ еще въ 1892 г. и хотя былъ утвержденъ при новомъ министр, однако, интересовалъ его ‘не столько по сумм ожидаемаго отъ него дохода, сколько въ качеств перваго опыта обложенія, соразмреннаго, въ предлахъ возможности, съ совокупностью средствъ плательщиковъ’. Этотъ опытъ такъ и остался единственнымъ въ своемъ род. Что касается значенія новаго налога въ государственномъ бюджет, то оно совершенно ничтожно. Неоднократно уже поднимался вопросъ о передач этого налога городскимъ управленіямъ, въ бюджет которыхъ доставляемые имъ 3—4 милліона могли бы сыграть, конечно, несравненно большую роль, чмъ въ двухмилліардномъ бюджет государства. Въ сторону- повышенія при новомъ министр финансовъ былъ реформированъ еще промысловый налогъ, но повышеніе это было въ общемъ незначительно и далеко не соотвтствовало тому значенію, какое пріобрли промыслы и торговля въ экономической жизни. Не смотря на широкое развитіе горной, фабрично-заводской, транспортной и торговой дятельности, относительное количество рессурсовъ, доставляемыхъ ею въ казну не только попрежнему остается ничтожнымъ, но и обнаруживаетъ наклонность къ пониженію. Въ 1893 г. сборы съ торговл и промысловъ составляли 3,9% всхъ обыкновенныхъ доходовъ, а въ 1902 г.— 3,7%, при чемъ къ послднему году нкоторыя категоріи торгово-промышленныхъ предпріятій были освобождены отъ другихъ, лежавшихъ на нихъ, налоговъ (напр., въ 1901 году отъ горной подати почти на 3 мил. руб.).

Воздерживаясь отъ повышенія прямого обложенія, министерство финансовъ въ 1894—1896 гг. предприняло рядъ мръ для облегченія плательщиковъ прямыхъ налоговъ и ‘пошлинъ’ {Пошлины (гербовыя, судебныя, съ переходящихъ имуществъ и т. д.) по своему характеру приближаются къ косвеннымъ налогамъ, но по отношенію къ нимъ министерства финансовъ ихъ приходится сближать съ прямыми. Ниже мы укажемъ, чмъ объясняется такое именно, а не иное отношеніе къ нимъ финансоваго вдомства.}. Наибольшее значеніе для массы населенія имла, конечно, состоявшаяся въ это время отмна паспортнаго сбора. Кром того, законами 7 февраля 1894 г. и 13 мая 1896 г. была сдлана попытка облегчить выкупные платежи для крестьянскаго населенія путемъ отсрочки недоимокъ и разсрочки непогашаемой части выкупного долга. Боле ршительны были мры, имвшія въ виду не только крестьянское населеніе, но и другія сословія. Такъ съ 1 декабря 1894 г. сборъ съ пассажировъ I и II классовъ былъ уменьшенъ съ 25 до 15%, 10 апрля 1895 г. были освобождены отъ пошлины безмездные переходы земельной собственности къ ближайшимъ родственникамъ, каковая мра принесла частнымъ владльцамъ ежегодное облегченіе въ 3 мил. руб., 15 мая того же года казенная пошлина съ застрахованныхъ имуществъ понижена на 50% (2 мил. руб.), по всемилостивйшему манифесту 14 мая 1896 г. государственный поземельный сборъ уменьшенъ тоже на 50% (7 ¹/₂ мил. руб.), въ эти же годы понижена была пробирная пошлина и пошлина на привилегіи, а также отмненъ сборъ съ грузовъ, отправляемыхъ по воднымъ путямъ. Въ общемъ облегченія по прямымъ налогамъ не достигли, однако, и 20 мил. руб., доставшись, какъ видно изъ приведеннаго перечня, на долю, главнымъ образомъ, имущихъ классовъ. Какъ бы то ни было, сравнительное значеніе указанныхъ источниковъ государств. дохода въ ряду другихъ за послднее десятилтіе замтно уменьшилось. По смт 1893 г. прямые налоги (съ выкупными платежами) и пошлины составляли 24% обыкновенныхъ доходовъ, а по смт 1902 г. они должны дат всего лишь 17% (безъ пошлинъ 18 и 12%).

Доводы, въ силу которыхъ министерство финансовъ предпочитаетъ косвенное обложеніе прямому, многократно излагались и повторялись во всеподданнйшихъ докладахъ. Просматривая ихъ, мы видимъ, что косвенные налоги считаются предпочтительне прямыхъ, во первыхъ, потому что они справедливе, во вторыхъ, потому что они боле упруги и, въ третьихъ, потому что взимать ихъ легче. Не лишне будетъ нсколько остановиться на этихъ доводахъ, чтобы уяснить себ ихъ сравнительное значеніе.

‘По самой природ косвеннаго обложенія,— читаемъ мы въ первомъ-же доклад С. Ю. Витте,— оно въ каждый данный моментъ обильне оплачивается тою частью населенія, которая обладаетъ наибольшею покупною способностью, а слдовательно, и вообще распредляется между плательщиками въ извстномъ соотвтствіи съ ихъ платежными силами’. Не можетъ быть, конечно, сомннія, что налогъ тмъ справедливе, чмъ лучше его тяжесть соразмрена съ экономическимъ достаткомъ каждаго отдльнаго плательщика или, по крайней мр, отдльныхъ группъ населенія. Но, чтобы увриться въ этомъ, необходимо прежде всего знать, кто является дйствительнымъ плательщикомъ даннаго налога, на кого падаетъ его главная тяжесть. Такимъ плательщикомъ далеко не всегда можно считать лицо, вносящее въ казначейство деньги. Иначе пришлось бы признавать плательщикими косвенныхъ налоговъ тхъ фабрикантовъ и заводчиковъ, которые ведутъ съ государствомъ разсчеты по акцизнымъ и таможеннымъ сборамъ. Многія формы налоговъ допускаютъ переложеніе ихъ на такихъ плательщиковъ и на такія группы ихъ, которые вовсе не имютъ непосредственныхъ отношеній къ фиску. Финансовая наука знаетъ въ сущности только одинъ не перелагаемый налогъ — это налогъ на чистый доходъ отдльнаго лица, т. е. налогъ подоходный. Особенно же легко перелагаются косвенные налоги и судить поэтому, кто является ихъ дйствительнымъ плательщикомъ, въ высшей степени трудно, если не совсмъ невозможно. Не зная плательщиковъ, нельзя, конечно, утверждать и того, что налоги распредляются между ними ‘въ соотвтствіи съ ихъ платежными силами’. Исходя же изъ общей тенденціи, проникающей экономическія отношенія, можно утверждать какъ разъ обратное, а именно, что косвенные налоги въ конечномъ итог главною своею тяжестью падаютъ на наиболе слабыя въ экономическомъ отношеніи группы населенія.

Но если даже оставить въ сторон это наиболе общее возраженіе, выставляемое финансовой наукой противъ косвенныхъ налоговъ, и допустить, какъ это длаетъ министерство финансовъ, что дйствительными плательщиками ихъ являются покупатели обложенныхъ товаровъ и что дальнйшаго переложенія косвенныхъ налоговъ въ сред населенія не происходитъ, то и въ такомъ случа приходится усомниться, чтобы они распредлялись въ соотвтствіи съ платежными его силами. Правда, человкъ, вовсе не обладающій ‘покупною способностью’, платить ихъ не будетъ, но вдь такой субъектъ при какихъ угодно налогахъ все равно былъ бы неплательщикомъ. Среди же остального населенія косвенные налоги распредляются пропорціонально потребленію обложенныхъ продуктовъ, а это далеко не одно и тоже, что ‘въ соотвтствіи съ платежными его силами’. Потребность въ облагаемыхъ казною продуктахъ не можетъ считаться пропорціональною экономическому достатку и тмъ боле платежнымъ силамъ отдльныхъ лицъ. Въ самомъ дл, неужели лицо, обладающее стотысячнымъ доходомъ, потребляетъ въ 1000 разъ больше спичекъ, чмъ лицо съ доходомъ въ 100 руб. Неужели потребность въ алкогол возрастаетъ прямо пропорціонально достатку? Въ жизни, вдь, можно констатировать скоре обратную связь.

Министерство, повидимому, и не считаетъ возможнымъ настаивать на ‘строгомъ’ соотвтствіи косвеннаго обложенія съ платежными силами и довольствуется ‘извстнымъ’, т. е. условнымъ соотвтствіемъ, а, стало быть, и условною справедливостью. Оно уврено, однако, что эта условная справедливость никогда не переходитъ въ явную несправедливость. Наши косвенные налоги, какъ полагаетъ оно, ‘по самой сущности своей, не могутъ носить принудительнаго характера, будучи взимаемы у насъ съ предметовъ не безусловно необходимаго потребленія.’ Но кто же, однако, опредляетъ, какіе предметы потребленія слдуетъ относить къ безусловно и какіе къ не безусловно необходимымъ? Моя бабушка помнитъ время, когда спички дйствительно были предметомъ роскоши, когда у каждаго мужика въ карман были трутъ, кремень и огниво, когда бабы знали секретъ, какъ сохранять въ печк тлющій уголекъ до слдующаго утра. Я самъ помню время, когда шведскія спички были роскошью, и мы, обыковенные смертные, могли и должны были довольствоваться срниками. Но теперь… я сильно сомнваюсь, чтобы гд-либо, за исключеніемъ разв глухихъ деревушекъ, затерявшихся въ Пинскихъ болотахъ, люди жили и могли прожить безъ обандероленныхъ спичекъ, безъ шведскихъ даже спичекъ. Затруднился бы я отнести къ предметамъ не безусловно необходимаго потребленія и ситецъ, въ цн котораго таможенная пошлина составляетъ такую видную часть. Неужели мужику, у котораго нтъ уже полосы, засянной льномъ, или ткацкаго станка въ изб, такъ и ходить безъ рубашки. И какъ бы могли обходиться безъ этого ‘не безусловно необходимаго’ предмета городскіе, все увеличивающіеся въ своей численности классы? Даже керосинъ, дающій финансовому вдомству десятки милліоновъ, приходится считать безусловно необходимымъ уже предметомъ массоваго потребленія. Въ самомъ дл, что длать мужику, если годнаго на лучину полна не имется, умнье обращаться съ нею уже утрачено, а необходимаго для пользованія ею ‘свтца’ и за деньги не купишь? Читатели ‘Русскаго Богатства’ видли {См. статью Н. . Анненскаго: ‘Нсколько цифръ.’ Р. Б. 1902 г., No 2.}, что даже вымирающія деревни не могутъ вернуться къ Лунин и должны пользоваться услугами керосина, хотя бы посредствомъ ‘коптилки’. Напомню, наконецъ, что по изслдованіямъ г-жи Ефименко водка въ свадебномъ обряд нкоторыхъ мстностей считается не мене необходимою вещью, чмъ внчаніе въ церкви.

Степень необходимости того или иного предмета потребленія опредляется такою сложною совокупностью, съ одной стороны, климатическихъ, экономическихъ и бытовыхъ условій, а съ другой — не только физіологическихъ, но и психическихъ потребностей, что опредлить ее на основаніи какихъ-либо апріорныхъ соображеній прямо немыслимо. Единственный критерій, которымъ въ этомъ случа можно руководиться,— это степень распространенія тхъ или иныхъ предметовъ въ масс. Между тмъ косвенными налогами по преимуществу и обложены предметы массоваго потребленія,— иначе, вдь, эти налоги и не давали бы государственному казначейству такихъ громадныхъ рессурсовъ.

Исходя изъ предположенія, что косвенное обложеніе падаетъ на предметы не безусловно необходимаго потребленія, широкому распространенію послднихъ въ масс министерство финансовъ придаетъ не основное, а производное значеніе и вмст съ тмъ совершенно оригинальное освщеніе. Косвенные налоги, говоритъ оно, не должны ‘препятствовать достиженію крестьянскимъ населеніемъ той элементарной степени, благосостоянія, отсутствіе которой столь рзко обнаруживается въ неурожайные годы. Если путемъ косвенныхъ налоговъ у крестьянскаго населенія и отвлекаются значительныя средства, то это происходитъ не вслдствіе существованія какихъ-либо препятствій для затраты ихъ на производительныя цли, но потому, что средства эти не предназначается населеніемъ для такихъ цлей.’ Къ этому упреку, какъ бы заимствованному со столбцовъ охранительной прессы, мы еще вернемся.

Боле вскими, на первый взглядъ, представляются т соображенія въ пользу косвенныхъ налоговъ, которыя касаются ихъ упругости. ‘Уплата косвенныхъ налоговъ,— читаемъ мы въ доклад на 1893 г.,— производится по мр потребленія обложенныхъ налогами продуктовъ, небольшими взносами и въ такое время, когда плательщикъ иметъ средства для покупки этихъ продуктовъ, а слдовательно, и для уплаты налоговъ’. Широкая разсрочка въ уплат налога, несомннно, является крайне важнымъ облегченіемъ для плательщика. Но чтобы эта льгота не превратилась въ обузу, необходимо, чтобы она не была обязательною и, главное, чтобы ее не приходилось оплачивать пенею. Между тмъ, косвенные налоги, хотя и предоставляютъ такую льготу плательщику, однако въ принудительной форм и при томъ за значительную въ сущности прибавку къ налогу.

Дло въ томъ, что разсрочка при этой форм обложенія длается не казною, которая получаетъ слдуемую ей сумму сполна уже при выход продукта изъ завода или при проход его черезъ таможню, а заводчиками и торговцами, которые вносятъ за потребителя акцизъ и таможенную пошлину. Само собою понятно, что они оказываютъ плательщику эту услугу не даромъ. Деньги, уплаченныя ими въ казну, за все время, пока он будутъ находиться въ оборот, т. е. пока продуктъ не дойдетъ до потребителя и тотъ не уплатитъ всей слдуемой съ него доли налога, должны приносить процентъ. Кром этого процента, потребитель долженъ оплатить и расходы по страхованію товара,— расходы тмъ большіе, чмъ дороже стоитъ товаръ, и, стало быть, чмъ большая сумма съ него взыскана казною. Въ общемъ эта приплата выражается для плательщика очень большою цифрою. Ведро водки, напримръ, обходится заводчику въ 60 коп. + акцизъ 4 р. 40 коп., а всего 5 руб. Если предположить, что торговый процентъ въ среднемъ составляетъ не больше 20%, то потребителю тоже ведро обойдется въ 6 руб. Не будь акциза, потребитель, уплативъ т же 20%, отдалъ бы за ведро лишь 72 коп. Въ первомъ случа разница между заводской и розничной цной равна 1 р., во второмъ — она была бы равна лишь 12 коп. Такимъ образомъ, за отсрочку въ уплат акциза плательщикъ заплатитъ 88 коп., т.-е. въ 1У₂раза дороже, чмъ стоитъ сама водка. По отношенію къ сумм налога это составитъ 20%, тогда какъ пеня при прямыхъ налогахъ взимается въ размр лишь 6%. Мы произвели самый скромный расчетъ. Въ дйствительности переплаты для мелкаго потребителя, особенно для деревенскаго, значительно выше, такъ какъ нкоторые товары доходятъ до него съ надбавкой (въ томъ числ и на сумму налога) не въ 20%, а въ 30—40 и даже 100%.

Что касается возможности при косвенныхъ налогахъ каждому плательщику ‘сообразовать платежи не только съ общимъ уровнемъ своей хозяйственной зажиточности, но и съ временными колебаніями въ прибыткахъ’,— то она, конечно, иметъ значеніе лишь въ томъ случа, когда дло идетъ о предметахъ не безусловно необходимыхъ. Если же акцизомъ обложены необходимые предметы, то совпаденіе моментовъ уплаты налога съ моментомъ пріобртенія нужной вещи, какъ и всякое совпаденіе платежей, является уже не облегченіемъ для плательщика, а обремененіемъ. Не имя возможности купить нужный продуктъ безъ одновременной уплаты налога, потребитель нердко долженъ или отказывать себ въ необходимомъ, или обращаться къ обременительнымъ займамъ. Не напрасно, вдь, ростовщичество и кулачество находились въ такомъ тсномъ единеніи съ дореформеннымъ кабакомъ,— этимъ главнымъ органомъ фиска по косвенному обложенію. Возможность вносить налогъ мельчайшими долями и только тогда, когда имется потребность въ обложенныхъ продуктахъ и средства для ихъ покупки,— иметъ и еще одну отрицательную сторону, которая, повидимому, вовсе ускользаетъ отъ вниманія финансоваго вдомства. Въ аргументаціи послдняго важное мсто, какъ мы видли, занимаетъ то соображеніе, что косвенные налоги вносятся населеніемъ добровольно, безъ ‘понудительныхъ мръ, всегда тяжелыхъ и нердко убыточныхъ для плательщиковъ’. При этомъ, очевидно, вовсе упускается изъ виду, что кром явнаго, физическаго, такъ сказать, принужденія, въ жизни имютъ мсто и играютъ нердко еще большую роль мры нравственнаго воздйствія. Изъ того, что налогъ вносится ‘добровольно’, отнюдь нельзя длать выводъ о благотворномъ вліяніи его на экономическую жизнь и даже объ отсутствіи вредныхъ отъ него послдствій. Есть налоги, которые населеніе выплачиваетъ не только добровольно, но и съ нкоторымъ увлеченіемъ и какъ бы удовольствіемъ, и которые тмъ не мене оказываются для него несомннно разорительными. Укажу хотя бы лотереи,— къ счастью, не имющія почти мста въ нашей финансовой систем. Человкъ, страстно желающій выпить водки, также охотно, захлебываясь, можно сказать, отъ предстоящаго удовольствія, платитъ слдуемую съ него часть акциза,— изъ чего, однако, конечно, не слдуетъ, что выпиваемая имъ рюмка за рюмкой водка не расшатаетъ его хозяйственнаго благополучія.

Косвенное обложеніе, несомнно, опирается на такое именно нравственное воздйствіе. Представьте себ психику рядового плательщика, обуреваемаго, съ одной стороны, желаніемъ подучить необходимый или очень пріятный продуктъ, а съ другой — сознающаго полную невозможность пріобрсти его безъ обременительной и во всякомъ случа непріятной уплаты соотвтствующей части налога. Актъ, который онъ совершитъ, конечно, можно разсматривать, какъ равнодйствующую этихъ двухъ борющихся въ немъ чувствъ. Но несомннно, что чмъ необходиме предметъ, и чмъ удобне и мельче будутъ доли, на которыя можно расчленить налогъ, тмъ сильне эта равнодйствующая отклонится въ выгодную для фиска сторону. Не забывайте, что ршать этотъ вопросъ плательщику приходится тогда, когда въ его карман зашевелились деньжонки, и когда онъ, по свойственной человку слабости, склоненъ воображать себя чуть не Крезомъ. Возможность уплачивать налогъ мельчайшими дозами и при томъ тогда только, когда имются деньги, несомннно ведетъ къ затемненію и даже утрат у плательщика всякаго сознанія о посильности или непосильности для него этого налога. Въ самомъ дл, нельзя же требовать отъ человка, чтобы, выпивая рюмку водки или покупая коробку спичекъ и даже зажигая каждую отдльную спичку, онъ неуклонно сообразовался бы ‘не только съ общимъ уровнемъ своей хозяйственной зажиточности, но и съ временными колебаніями въ прибыткахъ’. Предъявлять такія требованія, это значитъ вовсе не считаться съ общими намъ всмъ и играющими особенно видную роль въ жизни малокультурныхъ слоевъ человческими слабостями. И несомннно было бы справедливе не ограничиваться упрекомъ за нихъ, а посчитаться съ ними даже въ такой крупной вещи, какъ государственная роспись, и такимъ путемъ хотя бы отчасти парализовать ихъ пагубное дйствіе.

Предположеніе, что поступленіе косвенныхъ налоговъ находится въ соотвтствіи ‘не только съ общимъ уровнемъ хозяйственной зажиточности, но и съ временными колебаніями въ прибыткахъ’, роковымъ образомъ сказалось и на отношеніяхъ финансоваго вдомства къ такому кардинальному вопросу, какъ экономическое положеніе трудящихся массъ. Къ существу этого вопроса намъ еще придется вернуться, здсь же отмтимъ лишь, что устойчивое и даже возрастающее поступленіе косвенныхъ налоговъ, какъ и вообще государственныхъ доходовъ, по мннію министерства финансовъ, является ‘несомнннымъ свидтельствомъ того, что финансовое благосостояніе Россіи, далекое отъ какого-либо ослабленія, крпнетъ и могучими шагами двигается по пути развитія’ и ‘что вмст съ тмъ происходитъ постоянное наростаніе и народнаго благосостоянія’.

Мы видли, какъ слаба статическая связь количества косвенныхъ доходовъ съ уровнемъ народнаго благосостоянія. Намъ остается изслдовать поэтому только динамическую, такъ сказать, ихъ упругость и посмотрть, можетъ-ли служить доказательствомъ наростанія народнаго благосостоянія увеличеніе государственныхъ доходовъ отъ косвеннаго обложенія. При этомъ намъ приходится прежде всего встртиться съ тмъ фактомъ, ‘достойнымъ, по мннію самого министерства финансовъ, вниманія, что среди предметовъ массоваго народнаго потребленія не замтно увеличенія лишь по одному спирту, потребленіе котораго колебалось въ теченіе всего десятилтія около нормы въ полведра сорокаградуснаго вина на 1 жителя.’ Благодаря не совсмъ удачнымъ выраженіямъ, въ этой реплик сказано больше, чмъ желало сказать министерство. Рчь идетъ, очевидно, не вообще о предметахъ массоваго потребленія,— иначе необходимо было бы доказать и то, что потребленіе хлба, напримръ, увеличивается, а не уменьшается, но о тхъ лишь ‘не безусловно необходимыхъ’ предметахъ, которые обложены косвенными налогами. Среди же нихъ спиртъ занимаетъ, можно сказать, исключительное положеніе, такъ какъ для него почти исчерпана уже возможность распространенія за счетъ какихъ-либо необлагаемыхъ продуктовъ. Вообще же имются серьезныя основанія думать, что среднее количество расходуемыхъ на одного жителя продуктовъ если и возрастаетъ, то это явленіе иметъ мсто, главнымъ образомъ, если не исключительно, по отношенію къ тмъ лишь облагаемымъ предметамъ массоваго потребленія, вндреніе которыхъ въ хозяйственную жизнь страны еще не завершилось и распространеніе которыхъ въ разныхъ мстахъ территоріи и въ разныхъ слояхъ населенія еще не закончилось. Нтъ ничего мудренаго, если потребленіе хлопчатобумажныхъ издлій въ стран увеличивается, такъ какъ не везд еще домашнія ткани вытснены фабричнымъ ситцемъ. Если потребленіе бумажныхъ издлій за десять лтъ по расчету на одного жителя увеличилось съ 3,52 до 4,32 фунт., то это не значитъ, конечно, что тотъ самый житель, который имлъ прежде три рубашки, иметъ теперь четыре, а значитъ, вроятно, лишь то, что, кром этого жителя, сталъ носить ситецъ и кто-то другой, кто до сихъ поръ ходилъ въ холщевыхъ портахъ и рубахахъ. Потребленіе чая и сахара въ народной сред, несомннно, распространилось, но также несомннно и то, что квасъ за это время почти вовсе исчезъ изъ домашняго обихода, что потребленіе молока рзко уменьшилось и что, быть можетъ, даже значеніе горячей пищи въ народномъ питаніи упало. Если страна стала больше расходовать, такихъ продуктовъ, какъ хлопокъ, чай, сахаръ, керосинъ, то вроятне всего, что это знаменуетъ лишь продолжающееся вытсненіе этими продуктами другихъ, однородныхъ имъ, а не усиленіе потребленія. Видть же въ одномъ факт распространенія покупныхъ продуктовъ благопріятный признакъ для народнаго благосостоянія — не приходится. Замна грубаго холста — гнилымъ, быть можетъ, ‘ситчикомъ’, дымной лучины — керосиновой ‘коптилкой’, ‘горячихъ’ щей, ‘тёпленькимъ’ чаемъ возможна и при повышеніи, и при пониженіи хозяйственнаго уровня плательщичьей массы. Она знаменуетъ собою лишь смну натуральныхъ формъ хозяйствованія денежными, а этотъ стихійный переломъ въ народной жизни, какъ свидтельствуетъ исторія, неизмнно почти сопровождался обогащеніемъ немногихъ за счетъ массоваго разоренія. Несомннно, что и у насъ имются группы, которыя успли усилить и улучшить свое потребленіе, но ихъ благосостояніемъ мотивировать податное обремененіе трудящейся массы едва-ли резонно и справедливо.

Что косвенное обложеніе при нашихъ условіяхъ не можетъ считаться достаточно чувствительнымъ показателемъ экономическаго положенія населенія и соотвтствія податного бремени платежнымъ его силамъ, въ этомъ съ особою очевидностью долженъ былъ бы убдить опытъ послдняго именно десятилтія. За это время Россія пережила цлый рядъ очень крупныхъ недородовъ. Сельское населеніе, даже по скромнымъ разсчетамъ министерства финансовъ, за послдніе 5 лтъ не дополучило до милліарда руб. противъ обычной суммы дохода. Вотъ уже три года, какъ въ стран начался промышленный кризисъ и въ цломъ ряд мстностей ощущается безработица. Но и за всмъ тмъ косвенные доходы поступали и поступаютъ исправно. Любопытно, что, по наблюденіямъ самого министерства финансовъ, косвенные налоги оказываются мене чувствительными къ экономическому положенію страны, чмъ прямые: ‘дйствительность показываетъ,— читаемъ мы въ одномъ изъ докладовъ,— что наряду со вполн благопріятнымъ поступленіемъ косвенныхъ налоговъ… обнаруживаются недоборы по прямымъ налогамъ’. Но изъ этого, казалось бы, очень поучительнаго факта министерство длало неизмнно одинъ и тотъ же выводъ, что ‘народные прибытки возрастаютъ’.

Разсматривая заключающіеся во всеподданнйшихъ докладахъ доводы въ пользу косвеннаго обложенія, мы до сихъ поръ оцнивали его съ точки зрнія плательщика. Мы не нашли въ немъ тхъ преимуществъ, которыя видитъ министерство финансовъ, или сильно усомнились въ таковыхъ. Но съ точки зрнія фиска преимущества косвеннаго обложенія несомннны. Помимо удобствъ взиманія, косвенные налоги имютъ три, по крайней мр, въ высшей степени цнныхъ качества, длающимъ ихъ незамнимыми для финансоваго вдомства. Прежде всего они открываютъ послднему возможность привлекать въ несенію податного бремени такіе слои населенія, которые при иныхъ налоговыхъ формахъ оказались бы безусловными неплательщиками. Взять хотя бы крестьянство. Въ масс своей оно давно уже сдлалось крайне неаккуратнымъ плательщикомъ лежащихъ на немъ податей: недоимки по окладнымъ сборамъ съ сельскихъ обществъ, составлявшія къ началу 90-хъ годовъ лишь 40%, къ средин ихъ поднялись до 100%, а къ 1899 г.— даже до 120. Среди отдльныхъ губерній встрчаются такія, недоимки которыхъ достигаютъ 4—5 годовыхъ окладовъ. Но и эти, не смотря на вс принудительныя мры, почти вовсе уже неплатящія прямыхъ сборовъ губерніи въ общемъ вносятъ немалую долю косвенныхъ налоговъ.

Не мене важной съ фискальной точки зрнія представляется, конечно, и та независимость, какую сообщаетъ государственному бюджету косвенное обложеніе. Недоимки по прямымъ налогамъ не помшали финансовому вдомству получить милліардный излишекъ въ доходахъ и удвоить государственный бюджетъ. Опираясь на косвенные налоги, послдній возрасталъ какъ въ счастливые годы, такъ и въ неблагополучные. Только такимъ путемъ министерство финансовъ имло возможность не только расширить свою власть надъ экономическою жизнью страны, но и сдлать ее почти независимой какъ отъ общаго хозяйственнаго уровня плательщичьей массы, такъ и отъ временныхъ колебаній въ ея прибыткахъ.

Косвенные налоги имютъ и еще одно качество, далеко не безразличное, конечно, для центральной власти. При косвенное обложеніи государство не вступаетъ въ непосредственныя откошенія съ плательщиками и освобождается отъ обязанности прибгать къ понудительнымъ, ‘всегда тяжелымъ’ мрамъ воздйствія на нихъ. Обыватель выплачиваетъ потребныя государству суммы, вовсе не отдавая себ отчета, кому и на что онъ платитъ. Налогъ доходитъ до него въ вид составной части цны покупаемаго имъ предмета, а такъ какъ по народной пословиц, ‘глубокій смыслъ’ которой извстенъ и министерству финансовъ, ‘цны Богъ строитъ’, то налоговое бремя принимается плательщикомъ, какъ Божіе произволенье. Благодаря этому, независимо отъ высоты налоговъ, сохраняются добрыя отношенія между населеніемъ и фискомъ, дятельность котораго, при косвенномъ обложеніи, остается такимъ образомъ независимой не только отъ экономическихъ достатковъ, но и отъ психики населенія.

Насколько финансовое вдомство цнитъ это, показываетъ между прочимъ, и его отношеніе къ тому источнику государственныхъ доходовъ, который въ росписяхъ фигурируетъ подъ именемъ ‘пошлинъ’. По своему характеру, какъ мы имли уже случай отмтить, он приближаются къ косвеннымъ налогамъ, но при взиманіи ихъ правительство должно входить въ сношенія съ самимъ плательщикомъ, которому при этомъ не остается безъизвстной сумма взимаемаго съ него налога. По этой, можетъ быть, причин въ своей податной политик финансовое вдомство всегда и сближало пошлины не съ косвенными, а съ прямыми налогами. Имъ, какъ мы видли, предпринятъ былъ цлый рядъ мръ, чтобы сдержать естественный ростъ этихъ сборовъ, получаемыхъ главнымъ образомъ съ имущихъ классовъ.

Предусмотрительное желаніе не портить отношеній съ плательщикомъ и не наноминать ему безъ нужды о размрахъ платимаго имъ налога можно прослдить даже въ мелочахъ. На пассажирскомъ билет вы теперь не найдете обозначавшейся прежде суммы государственнаго сбора, на чайной или спичечной бандероли вы не встртите указаній на ея стоимость. Это стремленіе совершенно слить налогъ со стоимостью продукта, и при томъ не только въ глазахъ потребителя, но и въ сознаніи мыслящаго общества, вызвало къ жизни даже новыя формы налогового обложенія. Къ одной изъ такихъ въ высшей степени интересныхъ формъ ‘сосредоточенія народныхъ рессурсовъ въ однхъ рукахъ’ мы теперь и обратимся.

IV.

Если сравнить росписи крайнихъ годовъ обозрваемаго десятилтія, то по важнйшимъ отдламъ государственныхъ доходовъ мы получимъ такія цифры:

	Въ милліонахъ руб.	% увеличенія.
	1803 г.	1902 г.
Косвенные налоги	475	387	—19
Прямые налоги и выкупные платежи	172	217	+26
Пошлины	61	92	+51
Казенные имущества и капиталы	136	508	+ 276
Правительственныя регаліи	39	522	+1238

Косвенные налоги, значенію которыхъ мы посвятили такъ много мста, оказывается, даже уменьшились. Но это уменьшеніе только видимое и объясняется исключительно новымъ порядкомъ составленія росписи на 1902 г. Начиная съ этого года питейный сборъ въ громадной своей части считается уже не косвеннымъ налогомъ, а доходомъ отъ правительственной регаліи. Если предположить, что онъ включенъ въ смту 1902 г. въ тхъ же размрахъ, какъ и въ предыдущемъ году, то общая сумма косвенныхъ налоговъ съ питейнымъ сборомъ по росписи текущаго года должна равняться 671 мил. руб., т. е. быть не ниже, а выше цифры 1893 г. на 196 милліоновъ (для прямыхъ налоговъ такое же повышеніе составляетъ всего лишь 45 мил.). Съ другой стороны, доходъ отъ регалій долженъ опуститься до 238 милліоновъ, а процентъ ихъ увеличенія сравнительно съ 1893 г. до 510.

Какъ бы то ни было, изъ приведенныхъ цифръ видно, что сосредоточеніе народныхъ рессурсовъ происходило не только путемъ усиленія налоговой) обложенія, но и посредствомъ развитія государственнаго хозяйства. Расширеніе послдняго составляетъ, дйствительно, одну изъ самыхъ характерныхъ особенностей интересующей насъ финансовой системы.

Но отдлу казенныхъ имуществъ государственные доходы сильне всего возросли по желзнодорожному хозяйству (съ 81 мил. въ 1893 г. до 396 мил.— въ 1902 г.). Но доходы этого рода цликомъ относятся къ доходамъ оборотнымъ, т. е. они сопряжены съ равновеликими и даже значительно превышающими ихъ расходами. Уже изъ этого видно, что скопленіе рессурсовъ при помощи желзнодорожнаго хозяйства иметъ совершенно иное значеніе, чмъ при посредств налоговъ. Каково это значеніе, мы увидимъ ниже.

Среди регалій первое и даже исключительное мсто по размрамъ доставляемаго дохода занимаетъ винная монополія. 10 лтъ тому назадъ соотвтствующей статьи вовсе не значилось въ росписи, по смт же на текущій годъ ‘доходъ отъ казенной продался нитей’ значится въ количеств 463 мил. Какъ уже упомянуто, въ этой сумм засчитана значительная часть прежняго питейнаго сбора. Если ее {Соотвтствующая цифра можетъ быть опредлена, какъ указано, лишь приблизительно по соображенію съ предыдущимъ годомъ. Въ будущемъ всякое представленіе о питейномъ сбор должно будетъ исчезнуть, и мы принуждены будемъ соотвтствующія суммы мыслить не иначе, какъ ‘доходъ’ отъ казенной продажи питей.} исключить, то доходъ отъ монополіи на текущій годъ опредлится въ 179 мил. Этотъ доходъ въ значительной своей части тоже оборотный: на расходы по веденію и распространенію казенной продажи нитей въ роспись 1902 г. внесено 161 мил. руб. Нельзя сказать, чтобы излишекъ въ доходахъ былъ великъ, но и за всмъ тмъ представляется не безынтереснымъ прослдить его происхожденіе.

Введеніе винной монополіи, какъ извстно, съ самаго начала мотивировалось не финансовыми только соображеніями, но и цлями ‘борьбы съ вредными сторонами питейнаго дла, въ интересахъ поддержанія доброй нравственности, предупрежденія экономическаго упадка населенія и охраны народнаго здравія’. Этотъ мотивъ и въ послдующее время неизмнно выдвигался на первый планъ. ‘При преобразованіи системы взиманія питейнаго налога, читаемъ мы во всеподданнйшемъ доклад на 1899 годъ, отнюдь не имлось въ виду найти въ этомъ мропріятіи источникъ для непосредственнаго умноженія государственныхъ доходовъ. Министръ финансовъ почиталъ себя обязаннымъ ходатайствовать объ изъятіи торговли крпкими напитками изъ рукъ частныхъ предпринимателей и о монополизаціи этого дла казною, главнымъ образомъ, съ тою цлью, чтобы положить конецъ неустроенному состоянію питейнаго вопроса. Потребленіе у насъ алкоголя, сравнительно съ другими странами, не велико, но крайне неравномрно. Въ частной торговл вино и спиртъ появляются нердко съ вредными, расшатывающими здоровье, примсями. Самыя условія этой торговли, допускающей при неразборчивости въ средствахъ извлеченіе изъ нея наибольшихъ выгодъ, способствовали укорененію многообразныхъ злоупотребленій, разорявшихъ низшіе классы народа. Устранить эти печальныя явленія могла лишь передача питейной торговли въ распоряженіе казны’.

Насколько удовлетворительно разршена эта главная задача питейной реформы,— этотъ вопросъ до сихъ поръ остается безъ достаточно ршительнаго отвта. Правда, мы имемъ уже цлый рядъ изслдованій оффиціальнаго и оффиціознаго происхожденія, свидтельствующихъ о несомннно благотворныхъ результатахъ реформы, но, съ другой стороны, почти вся частная печать не можетъ отдлаться отъ сильныхъ сомнній на этотъ счетъ, а газеты то и дло приносятъ факты, указывающіе на законность этихъ сомнній. Если мы обратимся къ даннымъ документальнаго характера, то и тутъ встртимъ непримиримыя противорчія. Напримръ, по вопросу о вліяніи монополіи на преступность во всеподданнйшемъ доклад на 1899 годъ мы встрчаемъ вполн опредленное заявленіе, что съ введеніемъ монополіи ‘пьянство замтно уменьшилось, разгулъ съ неизбжными его проявленіями уступилъ мсто боле равномрному потребленію вина, число противозаконныхъ дяній, совершаемыхъ подъ воздйствіемъ опьяненія, замтно сократилось’… А въ циркуляр министра финансовъ, послдовавшемъ два года спустя на имя предсдателей губернскихъ комитетовъ трезвости, говорится, что въ министерств финансовъ ‘имются указанія на то, что казенное вино по своей цн слишкомъ доступно для населенія и, отличаясь отъ вина, поступавшаго прежде въ потребленіе изъ частныхъ питейныхъ заведеній, своею крпостью, производитъ на потребителей боле одуряющее дйствіе, чмъ и объясняется замчаемое въ нкоторыхъ мстностяхъ увеличеніе числа преступленій и проступковъ, совершенныхъ въ состояніи опьяненія’. Обнаружившаяся во многихъ мстностяхъ посл введенія монополіи и въ непосредственной связи съ нею необходимость усиленія штата полиціи также какъ будто указываетъ, что говорить объ уменьшеніи преступности пока преждевременно. Если мы прислушаемся, наконецъ, къ народному говору, то и въ такомъ случа не получимъ достаточно опредленныхъ представленій о нкоторыхъ сторонахъ казенной продажи питей. Даже стоящая по оффиціальнымъ даннымъ вн сомннія лучшая очистка казеннаго вина въ народной сред нердко оспаривается. Не касаясь поэтому нравственнаго и гигіеническаго значенія питейной реформы, остановимся лишь на ея финансово-экономической сторон.

Питейные сборы съ давнихъ поръ играютъ видную роль въ финансовомъ хозяйств русскаго государства. Въ XVIII вк по отношенію къ нимъ ‘непремннымъ правиломъ было собирать каждый годъ больше предыдущаго, для чего цловальникамъ разршалось дйствовать ‘безстрашно’ и при томъ такъ, чтобы не отгонять ‘питуховъ’ {Брандтъ. Питейные сборы. Энциклоп. словарь Брокгауза и Ефрона т. 23 стр. 731.}. Прямо задаваться такимъ же правиломъ на рубеж XX вка, конечно, по многимъ причинамъ неудобно. Однако и теперь министръ финансовъ, какія бы высокія цли онъ ни ставилъ своей политик, не можетъ игнорировать громаднаго значенія питейныхъ доходовъ: питейный сборъ до сихъ поръ остается важнйшимъ изъ налоговъ, какой несетъ страна, и отказаться отъ него, пока не будетъ реформирована вся податная система, немыслимо. И мы знаемъ, хотя бы изъ цитированнаго выше доклада, что ‘удовлетворительные финансовые результаты’ питейной реформы озабочивали министра финансовъ, пожалуй, не меньше той ‘главной цли’, какая выдвигалась имъ на первый планъ. И надо отдать полную справедливость, что съ точки зрнія интересовъ фиска эта реформа была предпринята вполн своевременно и проведена послдовательно и неуклонно.

Выше была приведена выдержка изъ доклада на 1902 г., изъ которой видно, что потребленіе спирта за послднее десятилтіе все время колебалось около полуведра сорокоградуснаго вина на одного жителя. Если взять боле продолжительный періодъ и присмотрться боле внимательно къ колебаніямъ цифръ, то необходимо будетъ придти къ нсколько иному выводу. Душевое потребленіе вина въ 1885 г. равнялось 0,70 ведра, а въ 1894 г.— наканун введенія винной монополіи — оно опустилось до 0,53 ведра, т. е. за 10 лтъ упало на 25%. И посл того, хотя и медленне, оно продолжало падать, опустившись къ 1897 и 1898 гг. *) до нормы голодныхъ лтъ (0,50 ведра на душу). Во всякомъ случа, паденіе отъ 1885 къ 1893 г. происходило столь неуклонно и быстро, что должно было серьезно озабочивать финансоваго дятеля, который считалъ необходимымъ сохранить за питейными сборами ихъ центральное мсто въ доходномъ бюджет.

Что казенная продажа питей должна была поддержать падавшее значеніе питейнаго сбора, это видно ужъ изъ того порядка, въ какомъ она вводилась. Монополія была введена прежде всего въ 4 восточныхъ губерніяхъ, въ которыхъ душевое потребленіе водки было наименьшее, а именно 0,35 ведра на душу (въ 1893—1895 гг., когда среднее потребленіе по Европ. Россіи равнялось 0,57 ведра). На слдующую очередь были поставлены юго-западныя, сверо-западныя и т изъ малороссійскихъ губерній, въ которыхъ наблюдалось особенно быстрое сокращеніе душевого потребленія, напротивъ, къ послдней очереди были отнесены губерніи, въ которыхъ это сокращеніе было наименьшимъ и даже обнаруживалось нкоторое увеличеніе, а именно: среднія черноземныя губерніи, прибалтійскія и среднія промышленныя.

Введеніемъ монополіи сокращеніе душевого потребленія было нсколько задержано, однако не вполн остановлено. Для поддержанія за питейными сборами ихъ прежняго значенія, и тмъ боле для увеличенія ихъ, нужны были другія мры. При казенной продаж питей вполн доступной и крайне удобной для финансоваго вдомства мрой явилась цна на водку. Послдняя устанавливалась законодательнымъ порядкомъ, но въ крайне широкихъ предлахъ отъ 6 р. 40 коп. до 9 р. за ведро. Въ предлахъ этихъ нормъ министерство финансовъ назначало сначала разныя цны для различныхъ мстностей, при томъ нердко съ такимъ разсчетомъ, что цны на водку были ниже по окраинамъ и выше внутри монопольныхъ районовъ. Теперь, когда монополіей охвачена почти вся Россія, цна на водку установлена однообразная для всхъ мстностей, а именно въ 7 р. 60 коп. за ведро сорокоградуснаго вина.

Данныхъ за позднйшіе годы, къ сожалнію, у меня нтъ подъ рукой и достать ихъ въ провинціи, гд я вынужденъ писать эту статью, невозможно.

При вольной продаж питей цна водки колебалась въ предлахъ отъ 5 р. 50 коп. до 6 р. за ведро. Посл повышенія акциза въ 1900 году (на 40 коп. съ ведра), вольная цна водки должна была бы установиться въ среднемъ около шести рублей съ небольшимъ. Цна, взимаемая въ настоящее время казною, выше, такимъ образомъ, этой вроятной вольной цны, по крайней мр, на 1 р. 50 коп. {Разнится отъ налога она только тмъ, что размры ея устанавливаются распоряженіемъ министерства финансовъ, т. е. боле упрощеннымъ порядкомъ, чмъ для остальныхъ налоговъ.}. Правда, казенная водка по очистк считается лучше. Но стоимость работъ по очистк, судя по даннымъ заводской статистики, должна составлять всего лишь 20 коп. съ ведра. Если даже допустить, что вольная водка вовсе не очищалась, то и въ такомъ случа ея цна была ниже казенной на 1 р. 30 коп. съ ведра. Эта переплата, которую потребитель долженъ длать на казенной водк,— переплата принудительная и ничмъ въ сущности не отличается отъ налога {Обыкновенно указываютъ, что въ продаж мелкою посудою казенная водка обходится потребителю дешевле, чмъ обходилась прежде вольная при чарочной продаж, но при этомъ забываютъ, что за дну чарки дореформенный кабакъ почти всегда предоставлялъ закуску и помщеніе для распитія водки, въ чемъ отказываетъ казенная винная лавка. Необходимо также замтить, что продажа малыми мрами, особенно въ сельскихъ мстностяхъ, играетъ очень незначительную роль. По даннымъ за 1898 г. въ двухсоткахъ казенной водки было продано всего лишь около 8% и въ соткахъ — 15%. Наконецъ, не лишне напомнить, что теперь и за казенную водку въ мелкой посуд цна взимается выше, чмъ при покупк ведрами и бутылками.}, хотя въ отчетахъ она и сливается съ цною продукта. Общее количество потребляемаго въ Россіи спирта достигаетъ 60 мил. ведеръ сорокоградуснаго вина. Такимъ образомъ, общая сумма, переплачиваемая потребителемъ на казенной водк, достигаетъ по меньшей мр 78 мил. рублей.

Изъ этой суммы казна надется удержать въ 1902 г. въ своемъ распоряженіи, судя по нашему, невольно приблизительному разсчету, всего 20 мил. р., остальные же ей придется израсходовать на содержаніе служащихъ и другіе предметы по продаж питей. Такіе результуты казеннаго хозяйства едва-ли могутъ считаться утшительными. Особенно же неблагопріятными представляются они, если мы примемъ во вниманіе т несравненно боле выгодныя условія, въ которыхъ находится казна сравнительно съ частными торговцами, занимавшимися продажею питей. Послдніе, принужденные оплачивать акцизъ за много раньте, чмъ соотвтствующія суммы выплачивались имъ потребителями, должны были вкладывать въ винную торговлю громадные капиталы. Обращаясь въ дл, эти капиталы, какъ мы уже говорили, должны были приносить процентъ. Если мы допустимъ, что связанные акцизомъ капиталы равнялись лишь половин общей суммы его, то и въ такомъ случа они достигали огромной цифры въ 150 мил. рублей и требовали для себя оплаты (считая торговый процентъ равнымъ 20), въ 30 мил. р. Для казны предварительная уплата акциза не обязательна, и потому вложенные ею въ дло капиталы могли быть меньше на всю указанную сумму. При такихъ условіяхъ, сохранивъ даже прежнюю цну на водку, она, казалось бы, могла имть барышъ въ нсколько десятковъ милліоновъ рублей. Между тмъ, обложивъ потребителя новымъ громаднымъ налогомъ, она получаетъ въ сущности ничтожную прибавку къ тому, что могла бы получить и безъ этого новаго обложенія, отъ одного акциза.

Нашъ бглый, схематическій разсчетъ, конечно, не можетъ претендовать на точность, но финансовая неудача монополіи и изъ него обнаруживается съ достаточною наглядностью. Самъ собою возникаетъ вопросъ, для чего она вводилась и отчего министерство финансовъ не предпочло идти прежнимъ, хорошо протореннымъ путемъ — путемъ новаго и новаго повышенія акциза? Причинъ для этого было, конечно, много. Одно изъ первыхъ мстъ занимали, вроятно, не оправдавшіяся потомъ въ дйствительности надежды на возможность съ успхомъ вести торговое дло при посредств бюрократической организаціи. Не слдуетъ затмъ упускать изъ виду, что на ряду съ повышеніемъ цны на водку, финансовое вдомство два раза въ теченіе десятилтія принуждено было прибгать и къ повышенію акциза. Дале, какъ мы уже указали, въ дл повышенія цны на казенную водку финансовое вдомство могло чувствовать себя несравненно свободне, чмъ въ дл повышенія акциза.

Были, конечно, и еще причины, заставлявшія остановиться на монополіи, какъ на наиболе подходящемъ средств для осуществленія данной финансово-экономической системы. Несомннно, далеко не послднюю роль сыграло въ этомъ случа желаніе освободить громадные капиталы, обращавшіеся въ винной торговл. Эта задача теперь выполнена. Освобожденные капиталы въ одной своей части поступили или поступятъ (посредственно или непосредственно) въ сберегательныя кассы, а стало быть, и въ распоряженіе финансоваго вдомства, другая ихъ часть направилась или направится въ сферу обработывающей промышленности и такимъ образомъ оказала или еще окажетъ значительную услугу длу оживленія послдней, а, стало быть, и правительству, которое все десятилтіе было этимъ озабочено. Наконецъ, независимо отъ тхъ денежныхъ средствъ, которыя могутъ поступать въ распоряженіе казны, развитіе казеннаго хозяйства, умножая число лицъ, непосредственно подчиненныхъ администраціи, тмъ самымъ уже содйствуетъ расширенію и усиленію ея власти. А эта цль, какъ мы имли уже возможность убдиться, является доминирующею въ той программ, которой придерживается ныншнее министерство финансовъ.

Заканчивая первую часть нашей статьи, намъ остается прибавить, что, осуществляя эту цль, министерство финансовъ не ограничивалось сосредоточеніемъ все большаго и большаго количества народныхъ рессурсовъ въ своихъ рукахъ и устраненіемъ по возможности всхъ,— формальныхъ и матеріальныхъ, экономическихъ и психологическихъ,— стсненій въ дл распоряженія ими. Параллельно съ этимъ происходило постепенное, но неуклонное ограниченіе права распоряженія народными доходами со стороны частныхъ лицъ и общественныхъ союзовъ. Достигалось это усиленіемъ административнаго вліянія на частное и общественное хозяйство. Достаточно напомнить, что во всхъ почти банкахъ и мало-мальски крупныхъ акціонерныхъ предпріятіяхъ и промышленныхъ союзахъ теперь имются уже представители министерства финансовъ, что контроль надъ расходами земствъ и городовъ значительно усиленъ и что самое право земскихъ учрежденій производить расходы за общественный счетъ ограничено очень тсными рамками, указанными въ закон о предльности земскаго обложенія.

Усиленное сосредоточеніе народныхъ рессурсовъ въ рукахъ фиска, какъ мы видли, не сопровождалось сколько-нибудь замтнымъ ихъ накопленіемъ и поэтому отнюдь не можетъ считаться самодовлющей цлью нын дйствующей финансово-экономической системы. Скопидомство, являвшееся во времена Ивана Калиты, по выраженію П. Н. Милюкова, ‘самой коренной, самой натуральной и наимене идеологической традиціей’ московскаго правительства, давно уже изжило свой вкъ и уступило мсто въ русской государственной жизни другимъ, боле широкимъ перспективамъ. Въ сфер государственнаго хозяйства и финансово-экономической политики въ наши дни можно ставить двоякаго рода задачи: съ одной стороны, удовлетвореніе за общій счетъ тхъ или иныхъ потребностей, а съ другой — вліяніе на экономическую жизнь страны въ цляхъ измненія или количества создаваемыхъ въ ней хозяйственныхъ благъ или распредленія ихъ среди населенія. Чтобы уяснить себ, какая изъ этихъ ‘идеологическихъ’ задачъ занимаетъ боле видное мсто въ программ ныншняго министерства финансовъ, мы должны прежде всего присмотрться къ тмъ непосредственнымъ назначеніямъ, какія получаютъ собираемые казною рессурсы, т. е. къ расходнымъ статьямъ государственнаго бюджета.

Расходныя смты, какъ извстно, составляются у насъ по ‘вдомствамъ’, при чемъ суммы, достающіяся на долю отдльныхъ вдомствъ, колеблются въ очень широкихъ предлахъ — отъ двухъ-трехъ до нсколькихъ сотъ милліоновъ руб. Если мы возьмемъ послднюю роспись и разнесемъ чрезвычайные расходы по соотвтствующимъ рубрикамъ обыкновеннаго бюджета, то увидимъ, что выдающееся положеніе среди вдомствъ занимаютъ:

Министерство путей сообщенія съ бюджетомъ въ 601,2 мил. руб.

Министерство финансовъ ‘ » 840,2 ‘ ‘

Военное министерство ‘ ‘ ‘ 825,6 ‘ ‘

Сотни милліоновъ мы встрчаемъ еще только въ одномъ отдл росписи — въ платежахъ по займамъ (286,5 мил. руб.), каковой расходъ помщается вн министерскихъ смтъ. Полученныя отъ займовъ суммы въ свое время были израсходованы почти исключительно на военныя и желзнодорожныя надобности, а фактическое завдываніе кредитными операціями и платежами по займамъ сосредоточено въ министерств финансовъ. По тремъ названнымъ вдомствамъ расходится такимъ образомъ ⁴/₅всего государственнаго бюджета. На долю остальныхъ одиннадцати вдомствъ приходится лишь У, при чемъ смты ихъ не выходятъ изъ предловъ первой сотни, а нкоторыхъ — и перваго десятка милліоновъ рублей. Если судить по этимъ цифрамъ, то важнйшею функціею государства въ настоящее время приходится считать поддержаніе и развитіе путей сообщенія. Утрируя этотъ выводъ, можно сказать, что ради этой потребности населеніе производитъ траты на войско, долженствующее обезпечить государству возможность выполненія важнйшей его задачи, и на финансовое вдомство, изыскивающее необходимыя для этого средства. Не смотря на всю грубость и парадоксальность такого представленія о задачахъ и сущности современной государственной организаціи, оно, какъ увидимъ ниже, въ извстной мр соотвтствуетъ тому фактическому положенію длъ въ финансово-экономической сфер, какое явилось послдствіемъ, съ одной стороны, сознательныхъ мропріятій, а съ другой — стихійныхъ процессовъ экономической эволюціи.

Присмотримся, однако, ближе къ общей конструкціи расходнаго бюджета, не ограничиваясь отдльными, выпятившимися, такъ сказать, цифрами. Группируя вдомства по основнымъ потребностямъ {Распредленіе государственныхъ функцій между вдомствами не представляетъ у насъ строго выдержанной системы. Въ своемъ анализ расходнаго бюджета мы предпочитаемъ, однако, придерживаться принятой въ росписи группировки по вдомствамъ, такъ какъ иная, боле естественная группировка статей не всегда представляется возможной. При томъ, основныя задачи каждаго вдомства, несомннно, кладутъ извстный отпечатокъ на выполненіе имъ и другихъ, до извстной степени стоящихъ въ связи съ ними, функцій и потому всякая иная классификація статей могла бы оказаться тоже въ значительной мр искусственной. Въ дальнйшемъ изложеніи мы указываемъ нкоторыя изъ возможныхъ поправокъ къ принятой нами группировк.}, для обслуживанія которыхъ они призваны, мы можемъ вс государственные расходы представить въ слдующемъ вид:

	По росписи Мил. руб.	1892 г. %	По росписи Мил. руб.	1902 г. %
Вншняя безопасность (министерства: иностр. длъ, военное и морское)	318,7	32,5	429,8	22,1
Внутреннее управленіе (высш. государств. учрежденія и министерства: внутр. длъ и юстиціи)	107,6	11,2	143,7	7,4
Духовная культура (св. синодъ и министерство народн. просвщенія)	83,3	3,5	64,6	3,3
Матеріальная культура (министерства: землед. и государств. имуществъ, путей сообщенія и госуд. коннозав.,	123,0	12,7	646,5	33,2
Фискъ (министерство финансовъ и госуд. контроль)	123,3	12,8	347,8	17,9
Платежи по займамъ	247,8	25,6	286,5	14,7
Общіе расходы (министерство двора и непредв. надобности)	16,6	1,7	27,7	1,4
	965,3	100	1946,6	100

Десять лтъ тому назадъ охрана вншней безопасности занимала первое мсто среди государственныхъ потребностей. Посл того, хотя абсолютная цифра расходовъ на этотъ предметъ и увеличилась боле, чмъ на 100 мил. руб., но относительное значеніе ихъ въ государственномъ бюджет замтно упало. Въ этомъ нельзя, однако, видть спеціальной особенности дйствующей нын системы, такъ какъ ту же тенденцію можно прослдить на протяженіи уже двухъ столтій. Въ 1701 г. {Цифры за прежнее время заимствуемъ у П. Н. Милюкова. Очерки по исторіи русской культуры ч. I, изд. 4-е. Спб. 1900 г.} расходы на армію и флотъ поглощали почти ⁴/₅ государственнаго бюджета, въ 1801 г.— половину, въ начал девяностыхъ годовъ минувшаго столтія мене ¹/₃? а теперь мене ¹/₄. Сравнительно быстрое уменьшеніе процента военныхъ расходовъ при ныншнемъ министерств сопровождалось сравнительно быстрымъ возрастаніемъ абсолютной ихъ цифры.

Нсколько иной характеръ на фон исторической перспективы иметъ уменьшеніе процента расходовъ на внутреннее управленіе. Когда-то вовсе ничтожные, составлявшіе при Петр Великомъ лишь 2%, расходы этого рода въ исторіи послднихъ двухъ столтій обнаружили замтную тенденцію къ возрастанію не только по абсолютной, но и по относительной своей цифр. Правда, возрастаніе это не было неуклоннымъ и процентъ расходовъ на управленіе, довольно быстро поднимаясь въ періоды внутреннихъ преобразованій, опускался обыкновенно въ эпохи замедленнаго или регрессивнаго хода государственной жизни. Въ 1801 г. расходы на администрацію и судъ составляли 9% государственнаго бюджета, въ средин царствованія Николая I — 7%, въ 1870 г.— въ конц десятилтія реформъ — 13%, десять лтъ тому назадъ мене 11, теперь опять спускаются къ 7.

Чрезвычайно медленное, не соотвтствовавшее усложненію жизни, возрастаніе государственныхъ расходовъ на судъ и управленіе, заставляло изыскивать иныя средства для удовлетворенія наиболе неотложныхъ съ точки зрнія правительства нуждъ въ этой области. Въ связи съ дятельностью земскихъ начальниковъ за послднее десятилтіе, какъ извстно, сильно возрасли расходы крестьянскихъ сословныхъ обществъ на общія нужды суда и управленія. Значительно увеличились также за это время расходы городскихъ обществъ на содержаніе полиціи. Въ расходамъ на послднюю все чаще и чаще стали привлекаться и частные обыватели, съ одной стороны, въ лиц домовладльцевъ путемъ возложенія на нихъ обязанности содержать въ усиленномъ ‘числ сторожей и дворниковъ, а съ другой — въ лиц фабрикантовъ путемъ отнесенія на ихъ счетъ расходовъ по содержанію не только полицейскихъ кадровъ, но и арестантскихъ помщеній {Потребность въ усиленіи полиціи оказалась, однако, настолько неотложной, что не смотря на вс вышеуказанныя мры, въ самое послднее время государственному казначейству пришлось экстренно увеличить и свои ассигнованія на этотъ предметъ. За послдній годъ усиленіе полиціи лишь въ трехъ городахъ (С.-Петербург, Москв и Варшав) потребовало увеличенія государственныхъ расходовъ боле, чмъ на милліонъ руб.}. Не смотря на эти мры, для поддержанія порядка и внутренней государственной безопасности гражданскому начальству все чаще и чаще приходится прибгать къ содйствію военнаго вдомства, каковое обстоятельство косвеннымъ образомъ сказалось даже на увеличеніи военнаго бюджета. Въ смт военнаго министерства замтное уже мсто занимаютъ, напримръ, расходы по содержанію отдльнаго корпуса жандармовъ, каковые за одинъ послдній годъ пришлось увеличить сразу на 26%. Чрезвычайно медленный ростъ государственныхъ ассигнованій на внутреннее управленіе сопровождался такимъ образомъ одностороннимъ развитіемъ функцій послдняго и возрожденіемъ далеко не совершенныхъ формъ ихъ отправленія.

Средства и силы, которыя правительство находило вн соотвтствующихъ статей государственнаго бюджета и вн соотвтствующихъ органовъ государственной власти, позволили ему усилить и въ нкоторыхъ отношеніяхъ, быть можетъ, усовершенствовать наиболе важныя для него отрасли полицейской службы, чего далеко нельзя сказать о другихъ сторонахъ внутренняго управленія и въ особенности о судебныхъ функціяхъ государства. Въ общемъ, законодательство, судъ и администрація не только не прогрессировали съ усложненіемъ жизни въ своихъ формахъ, но и въ тхъ, какія перешли отъ недавняго прошлаго, съ большимъ трудомъ лишь успвали выполнять лежащія на нихъ обязанности. Года два тому назадъ въ газетахъ были оглашены свднія о той масс длъ, которыя изъ года въ годъ остаются нершенными въ сенат, и при томъ всецло. по недостатку личныхъ силъ даже въ этомъ высшемъ судебномъ учрежденіи имперіи., Не мене, а, быть можетъ, еще боле. обремененными являются и другія судебныя инстанціи. Всмъ извстны также крайне низкія нормы вознагражденія и несоотвтствующее личному. составу обиліе длъ въ нашихъ губернскихъ и уздныхъ канцеляріяхъ. Крайне медленное и не всегда поспвающее за жизнью ршеніе вопросовъ въ высшихъ государственныхъ учрежденіяхъ также объясняется, вроятно, не только формами длопроизводства, но и несоотвствіемъ все умножающагося количества работы съ медленно измняющимися штатами. Если бы не изъятіе изъ вднія судебной компетенціи значительнаго числа длъ, и не разршеніе многихъ вопросовъ упрощеннымъ, вн установленныхъ формъ, порядкомъ,— что такъ широко практиковалось за послдніе годы,— то противорчіе между медленнымъ ростомъ разсматриваемой категоріи расходовъ и быстрымъ наростаніемъ потребностей было бы, вроятно, еще замтне.

Едва ли нужно говорить, что усовершенствованіе суда и управленія не можетъ сводиться къ простому умноженію кадра занятыхъ этимъ дломъ чиновниковъ и къ отпуску необходимыхъ средствъ на ихъ содержаніе. Исторія свидтельствуетъ, что съ усложненіемъ жизни періодически возникаетъ потребность въ радикальномъ измненіи самыхъ формъ, въ которыхъ происходитъ отправленіе этихъ крайне важныхъ государственныхъ функцій, и что такая государственная перестройка всегда требуетъ усиленной затраты рессурсовъ. Между тмъ, при данной систем государственнаго хозяйства, не смотря на громадное количество собиравшихся и расходовавшихся средствъ, не только не было предпринято крупныхъ внутреннихъ преобразованій, но и данныя формы государственной жизни поддерживались далеко не въ полной мр. Изъ этого мы вправ заключить, что удовлетвореніе кардинальной потребности населенія въ прочномъ правопорядк не можетъ считаться той основной цлью, ради которой въ послднее десятилтіе производилась централизація доходовъ въ описанныхъ нами размрахъ и формахъ.

Потребности духовной культуры не сохранили въ государственномъ бюджет даже того (скромнаго мста, какое они занимали десять лтъ тому назадъ. Наряду съ уменьшеніемъ процента государственныхъ расходовъ на этотъ предметъ, произошло характерное измненіе въ отдльныхъ слагаемыхъ, изъ которыхъ составились вышеприведенныя бюджетныя цифры. Въ 1892 г. бюджетъ министерства народнаго просвщенія (22 мил. р.) въ два раза превосходилъ бюджетъ духовнаго вдомства (11 мил. р.), а теперь разница между ними (36,6 и 28 мил. руб.) составляетъ лишь 30%. Первый возрасталъ медленне общей цифры государственныхъ расходовъ, а второй — быстре. Необходимо, однако, замтить, что вниманіе къ религіознымъ нуждамъ, которымъ зарекомендовала себя государственная власть въ послднее десятилтіе, имло мсто по отношенію лишь къ православному населенію. Вносимая въ смту министерства внутреннихъ длъ цифра на однородныя потребности иноврческаго населенія за то же время почти не измнилась (въ 1892 г.— 1.745 т. р., въ 1902 г.— 1.744 т. р.). Что касается процента расходовъ на министерство народнаго просвщенія, то въ послднее десятилтіе онъ измнилъ наблюдавшейся въ прежнее время тенденціи къ возрастанію, хотя бы и самому медленному: съ 2,27 въ 1892 году онъ понизился до 1,88—въ 1902.

Въ послднемъ всеподданнйшемъ доклад г. министръ финансовъ указываетъ, что ‘по сумм ассигнованій, разршаемыхъ по смт министерства народнаго просвщенія, никоимъ образомъ нельзя судить о размр затратъ, производимыхъ въ дйствительности на учебныя и образовательныя потребности’. Не говоря о значительныхъ расходахъ на этотъ предметъ изъ мірскихъ, земскихъ, городскихъ и т. д. суммъ, ‘даже непосредственные расходы государственнаго казначейства на учебно-образовательное дло у насъ не ограничиваются смтою министерства народнаго просвщенія, а производятся также въ большихъ или меньшихъ размрахъ и по смтамъ другихъ вдомствъ’. Дйствительно, о ели мы соберемъ вс такіе расходы на учебную часть, то увидимъ, что общая цифра ихъ сохранила прежнее отношеніе къ бюджетному итогу. Но при этомъ найдемъ, что въ то время, какъ расходы на общее образованіе, обслуживаемое министерствомъ народнаго просвщенія, увеличились въ 1 ¹/₃ съ небольшимъ раза (съ 21,9 до 86,6 мил.), на спеціальное образованіе — въ два (съ 9,5 до 19,4), расходы на учебныя заведенія духовнаго вдомства въ 7 слишкомъ разъ (съ 1,7 до 18,0 мил.). Уже изъ этого видно, что не столько потребности населенія въ просвщеніи привлекали въ себ вниманіе государственной власти, сколько т служебныя цли, которыя ставились образованію въ сфер общей и экономической политики. Нелишне въ данномъ мст будетъ также напомнить, что земскія ассигновки на общее начальное образованіе во вторую половину разсматриваемаго десятилтія были значительно затруднены сначала протестами губернской власти, а въ послдніе годы, когда ссылался на нихъ г. министръ финансовъ,— и закономъ о предльности земскаго обложенія. Какъ бы то ни было, изъ милліарда, на который возросли государственные расходы, на потребности образованія и вообще духовной культуры стало удляться лишнихъ всего три — четыре десятка мил. руб., т. е. 3—4% и, очевидно, не этими потребностями былъ вызванъ неимоврно быстрый ростъ государственнаго бюджета.

Не требовали такого усиленнаго сосредоточенія рессурсовъ и платежи по займамъ, которые возросли всего на 89 мил. руб. и стали отнимать вмсто четверти лишь одну седьмую часть государственнаго бюджета. Медленное возрастаніе этой категоріи расходовъ нельзя объяснять однимъ нежеланіемъ министерства ‘оставлять послдующимъ поколніямъ тяжелое наслдіе уплаты по обязательствамъ’, съ которымъ намъ пришлось имть дло въ предыдущемъ изложеніи. Государственные процентные долги возросли за послднее десятилтіе на 1.748 мил. р. (съ 4.732 до 6.480 мил. р.), т. е. тяжелое наслдіе увеличилось за это время на 37%. Но благодаря счастливой конъюнктур, какая наблюдалась въ теченіе большей части разсматриваемаго десятилтія на міровомъ денежномъ рынк, финансовому вдомству удалось путемъ конверсій, начатыхъ еще предшественникомъ г. Витте, уменьшить процентную норму по государственнымъ займамъ. Путемъ тхъ же конверсій значительная часть срочныхъ обязательствъ была обращена въ безсрочныя, чмъ значительно уменьшена также сумма расходовъ на погашеніе капитальной части государственнаго долга. Такимъ образомъ, прибавивъ свою долю къ ‘тяжелому наслдству’, мы уклонились отъ уплаты своей части въ нкоторыхъ долгахъ прежнихъ поколній. Во всякомъ случа, забота о будущихъ потомкахъ, поскольку таковая выражается въ кредитныхъ операціяхъ государства, имла и иметъ очень условное значеніе въ практик ныншняго министерства финансовъ.

На вс разсмотрнныя нами потребности государственные расходы увеличились съ 1892 по 1902 г. мене, чмъ на 200 мил. р., а на т, которые были объединены нами подъ рубриками: ‘матеріальная культура’ — боле, чмъ на 500 мил. руб. Въ этихъ послднихъ, очевидно, и нужно искать центръ тяжести ныншней системы государственнаго хозяйства, поскольку она сказывается въ бюджет.

Три вдомоства, расходы которыхъ отнесены нами въ рубрику ‘матеріальная культура’, вдаютъ государственное хозяйство (въ тсномъ смысл этихъ словъ), а послднее, какъ свидтельствуетъ исторія русскихъ финансовъ, издавна являлось средствомъ для пріумноженія государственныхъ доходовъ. Изъ названныхъ трехъ вдомствъ наиболе далекимъ отъ такой роли слдуетъ считать вдомство государственнаго коннозаводства. Но сумма, расходуемая имъ, столь незначительна (2 милл. руб.), что отыскивать въ этой области интересующія насъ ‘идеологическія’ задачи современнаго государства представляется, конечно, невозможнымъ. Изъ тхъ же трехъ вдомствъ министерство земледлія и государственныхъ имуществъ, не смотря на преобразованіе его въ средин разсматриваемаго десятилтія, въ наибольшей мр сохранило за собою вспомогательную роль по отношенію къ фиску. Сопоставляя со смтою этого министерства соотвтствующія статьи доходнаго бюджета, мы получимъ такія цифры (въ милл. руб.):

Доходы,	1892 г.	1897 г.	1902 г.
Оброчныя статьи и промыслы	13,8	14,6	19,4
Лсной доходъ	16,1	32,5	63,0
Казеннные заводы, техническія заведенія и склады	10,2	11,8	14,0
Итого	39,1	58,8	96,4
Расходы:
По министерству Землед. и Госуд. Имущ	24,5	33,4	43,2
Разница	14,6	25,4	58,2

Продолжая попрежнему заниматься, главнымъ образомъ, эксплуатаціей государственныхъ имуществъ, это вдомство съ каждымъ годомъ доставляетъ государственному казначейству все большую и большую сумму средствъ, расходуя само все меньшую и меньшую долю извлекаемыхъ имъ доходовъ. Потребности земледльческой культуры попрежнему оставались на заднемъ план и во всякомъ случа далеко не поглощали даже тхъ рессурсовъ, которые получались по министерству земледлія.

Остается министерство путей сообщенія, бюджетъ котораго возросъ въ 7 слишкомъ разъ. Это громадное увеличеніе, выражающееся, какъ мы видли, въ сотняхъ милліоновъ руб., всецло объясняется неимоврно быстрымъ развитіемъ желзнодорожнаго хозяйства. Съ послднимъ связаны не только расходы, но и доходы въ государственномъ бюджет. Однако, соотношеніе между ними измнялось въ совершенно иномъ направленіи, чмъ соотношеніе въ доходахъ и расходахъ по министерству земледлія. Сопоставляя доходныя и расходныя статьи росписи, связанныя съ желзнодорожнымъ хозяйствомъ, мы получимъ такія цифры (въ милл. руб.):

Доходы обыкновенные:	1892 г.	1897 г.	1902 г.
Казенныя желзныя дороги	75,4	260,0	396,0
Прибыли отъ участія въ доходахъ части, ж. д.	4,3	1,8	2,9
Обязательные платежи частныхъ жел. дор	26.5	14,8	10,0
Всего	106,2	276,6	408,9
Расходы обыкновенные:
Эксплуатація казенныхъ жел. дорогъ	41.8	173,8	297,6
Усиленіе и улучшеніе жел. дорогъ	—	25,3	61,2
Пріобртеніе подвижного состава	—	—	39,9
Пособія обществамъ ж.д. по гарантіи чистаго дохода	18,0	0,9	6,2
	59,8	200,0	404,9
Расходы чрезвычайные:
Сибирская ж. д. съ вспомогат. предпріятіями	—	64,4	15,8
Прочія желзныя дороги	33,5	64.7	149,9
Итого	33,5	129,1	165,7
Всего расходовъ	93,3	329,1	570,6
Разница между доходами и расходами	+ 12,9	— 52,5	—161,7

Расходы возрастали значительно быстре, чмъ доходы. Десять лтъ тому назадъ доходы отъ желзныхъ дорогъ,- если не считать платежей по желзнодорожнымъ займамъ, давали казначейству излишекъ, по обыкновенному бюджету — довольно значительный. Теперь расходы даже по обыкновенному бюджету уже равны почти доходамъ, а вмст съ чрезвычайными — значительно превышаютъ ихъ. Эта разница между доходами и расходами по желзнымъ дорогамъ въ дйствительности еще больше, такъ какъ нами не введены общіе расходы по министерству путей сообщенія {Въ 1892 г. расходы по министерству путей сообщенія, за исключсченіемъ желзнодорожныхъ расходовъ, составляли 22 милл., и въ 1902 г.— 37 милл. руб.}, министерству финансовъ и государственному контролю, обусловленные развитіемъ желзнодорожнаго хозяйства, и, главное, платежи по займамъ на желзныя дороги. Уже въ 1893 г. уплата процентовъ и капитала по нкоторымъ только категоріямъ желзнодорожныхъ займовъ отнимала до 80 милл. руб., посл того, эта цифра, конечно, замтно возрасла. Но и не считая займовъ, превышеніе расхода на желзныя дороги надъ доходами въ 1902 г. должно оказаться значительно выше цифры, предположенной по росписи и учтенной въ послдней табличк. На желзнодорожное строительство, какъ уже упомянуто, предназначенъ почти весь заемъ, произведенный въ этомъ году за счетъ китайской контрибуціи въ сумм 182 милл. руб. Намъ уже извстно, что расходы на китайскую войну должны были быть покрыты изъ свободной наличности, для накопленія которой практиковалось усиленное обложеніе страны налогами, и что тою же китайскою войною было мотивировано повышеніе косвенныхъ налоговъ въ 1900 г., каковое повышеніе и до сихъ поръ остается неатмненнымъ. Поэтому деньги, вырученныя отъ реализаціи китайской контрибуціи, нельзя считать китайскими: *они уже взяты или будутъ взяты съ русскаго плательщика и, быть можетъ, въ еще большемъ даже количеств, чмъ сколько уплатитъ правительство богдыхана. Обращеніе ихъ на желзнодорожное строительство приходится поэтому разсматривать не иначе, какъ новое значительное ассигнованіе на этотъ предметъ изъ общихъ государственныхъ рессурсовъ.

Если мы исключимъ расходы, поскольку они покрываются доходами, то и въ такомъ случа увеличеніе затратъ на желзнодорожное дло выразится крупной цифрой: вмсто излишка въ 18 милл. руб. въ 1892 г., казна получитъ въ 1902 г. дефицитъ въ 162 милл. руб., т. е. ея затраты увеличились за этотъ періодъ на 175 милл., а съ суммами китайскаго займа — даже на 355 милл. руб. Интересно съ этой цифрой сопоставить нкоторыя изъ разсмотрнныхъ нами выше. Мы видли, что за тоже время расходы увеличились:

На судъ и управленіе на 33,9 милл. руб.

‘ духовную культуру ‘ 30,3 ‘.

‘ помощь сельскому хозяйству и завдываніе государств. имуществами ‘ 17,8’ ‘

Каждая изъ этихъ потребностей воспользовалась въ 5—10 и и даже въ 20 разъ меньшимъ количествомъ изъ вновь стянутыхъ государствомъ рессурсовъ, чмъ желзныя дороги.

Такимъ образомъ, въ результат подробнаго анализа расходнаго бюджета {Мы оставили неразскотрнными расходы на фискъ, которые обнаружили тоже очень крупный приростъ. Но фискъ по самому характеру своему можетъ или, по крайней мр, долженъ играть въ государственномъ хозяйств служебную роль. Быстрое возрастаніе бюджета министерства финансовъ объясняется, между прочимъ, включеніемъ въ его смту расходовъ по винной монополіи, о которой, равно какъ и о тхъ жертвахъ, которыхъ она потребовала у населенія, намъ уже пришлось говорить выше. Представлялось бы, конечно, интереснымъ боле точно уяснить, насколько увеличились расходы страны по веденію ея финансоваго хозяйства. Вполн возможно, что новыя формы налогового обложенія, расширявшія и углублявшія силу государственной власти,— а это само по себ являлось, какъ мы видли, самодовлющей цлью,— связаны съ боле крупными затратами народныхъ рессурсовъ. чмъ практиковавшіяся раньше. Къ сожалнію, при ныншнемъ порядк составленія и исполненія росписей эта задача представляется неразршимой.} мы приходимъ къ тому же выводу, какой напрашивался у насъ при первомъ ознакомленіи съ бюджетными, цифрами, а именно, что пути сообщенія являются въ настоящее время важнйшею функціей государства и пользуются усиленнымъ вниманіемъ финансоваго вдомства. Едва ли нужно говорить, что не потребность населенія въ дорогахъ создала столь исключительное имъ положеніе. Сама по себ эта потребность не столь насущна, чтобы удовлетвореніе ея въ такихъ крупныхъ размрахъ принимать за общегосударственный счетъ, и не столь неотложна, чтобы ради нея игнорировать другія потребности государственной жизни. По признанію самого министерства финансовъ, желзныя дороги служили для него ‘могучимъ орудіемъ для управленія экономическимъ развитіемъ страны’, т. е. были лишь средствомъ для осуществленія тхъ цлей, какія оно ставило себ въ сфер экономической политики. Сейчасъ мы увидимъ, что это средство не было единственнымъ, но оно было новымъ и оказалось столь сильнымъ, что ране другихъ обнаружило тенденцію сдлаться самодовлющей цлью.

VI.

Среди противорчій, которыми полна экономическая жизнь современнаго человчества, однимъ изъ самыхъ большихъ и общихъ является значительная разница между интересами той части населенія, которая живетъ доходами отъ сельскаго хозяйства, и тхъ классовъ, которые заняты въ другихъ областяхъ промышленности и въ торговл, или — говоря кратко — между интересами деревни и города. Сильный быстро наростающимъ богатствомъ и быстро развивающейся культурой городъ давитъ на малообразованную еще и бдную деревню, оттягивая отъ нея лучшія силы и экспропріируя въ свою пользу ея трудовые достатки. Противорчіе это иметъ мсто не только у насъ, но и на запад. У насъ оно сказывается, однако, съ особою силою. Между Петербургомъ и Берлиномъ разница, несомннно, значительно меньше, чмъ между вымирающей Моховатной и любой нмецкой деревней. И въ Петербург на Невскомъ, и въ Берлин Unter den Linden горитъ электричество, тамъ и здсь публика движется въ рессорныхъ экипажахъ по ровной и спокойной мостовой, тамъ и здсь роскошные магазины бойко торгуютъ самыми изысканными товарами, а громадные дома располагаютъ всми приспособленіями для удобной и комфортной жизни. Даже между окраинами русскаго города и его подвальными этажами больше сходства съ западно-европейскими, чмъ у русской деревни съ ея зарубежной тезкой. Въ то время, какъ западная деревня пользуется многими и многими уже благами культуры и развитой гражданственности, наша продолжаетъ жить въ грязи, питаться пушнымъ хлбомъ и довольствоваться устарлыми формами общежитія.

Никакая государственная власть, при данномъ соціальномъ стро, не въ силахъ, конечно, устранить это противорчіе, но она можетъ усилить или ослабить его путемъ воздйствія на правовую, культурную и экономическую жизнь населенія. Въ качеств яркаго примра того вліянія, какое могутъ имть въ этомъ случа общественныя учрежденія, можно указать на дятельность нашего земства. Не будь послдняго, деревенская масса во многихъ мстахъ и по сей день, вроятно, не знала бы врача и агронома, не имла бы учителя. Личныя силы деревни, увлекаемыя стихійнымъ процессомъ жизни въ город, возвращались ей технически — обученными лишь планомрною общественною самодятельностью. Еще большаго эффекта могла бы достигнуть въ этомъ направленіи государственная власть, велніями которой опредляются и правовыя нормы, и условія культурной работы, и многіе важные моменты экономической жизни.

Ныншнее министерство финансовъ хорошо уже поняло необходимость коренного измненія правовой обстановки деревни въ цляхъ улучшенія ея экономическаго положенія. Еще въ 1898 г., разсматривая вопросъ, ‘почему значительная часть нашего земледльческаго класса до сихъ поръ не упрочила своего хозяйственнаго быта’, г. министръ финансовъ пришелъ къ заключенію, что причину этого явленія слдуетъ ‘искать въ неопредленности имущественныхъ и общественныхъ отношеній крестьянъ’, что ‘эта неопредленность обусловливается недостаточнымъ соотвтствіемъ законодательства потребности населенія въ прочномъ правопорядк’ и что, наконецъ, ‘неполнота и недостатки узаконеній о крестьянахъ не могутъ быть устранены частичными измненіями, а требуютъ разршенія общихъ принципіальныхъ вопросовъ сельскаго устройства’. Эти вопросы остаются, однако, и до сихъ поръ не только не разршенными, но и не формулированными. Широкая мысль о прочномъ правопорядк въ дальнйшихъ всеподданнйшихъ докладахъ какъ-то сузилась и отлилась, наконецъ, въ форму вопроса о круговой порук. Фактически же въ отношеніяхъ государства въ правовымъ условіямъ жизни разсматриваемый періодъ ознаменовался неуклоннымъ продолженіемъ и развитіемъ политики предыдущаго десятилтія, когда принципъ упроченія власти во всхъ областяхъ жизни получилъ ршительный перевсъ надъ движеніемъ въ раскрпощенію личности, а сила принудительнаго авторитета — надъ слабыми еще зачатками общественной самодятельности.

Въ сфер духовной культуры непосредственная дятельность государства, какъ мы видли, была и осталась совершенно незначительной. Что касается культурной работы, выполняемой общественными союзами и частными лицами, то условія ея за послднее десятилтіе существенно измнились — и едва ли нужно напоминать въ какую сторону.

Тенденціи, получившія за два послднихъ десятилтія ршительное преобладаніе во внутренней политик, были общими для всей страны, но съ особою силою они сказались въ жизни деревни. Въ послдней не только уцлли несомннные остатки крпостного правопорядка, но и упрочились за это время новые институты однороднаго характера. Между тмъ, чмъ бдне и малокультурне среда, тмъ мене способна отдльная личность противостать давленію вншнихъ условій, тмъ важне для нея правовыя гарантіи, тмъ нужне ей союзы во имя общественной солидарности. Едва ли нужно говорить поэтому, насколько уменьшеніе простора для личной и общественной самодятельности обезсиливало деревню и уменьшало ея шансы въ борьб съ городомъ. Тмъ большее значеніе должна была имть экономическая политика, убжденнымъ сторонникомъ и талантливымъ проводникомъ который явился ныншній министръ финансовъ.

Уже съ давнихъ поръ русская государственная власть обнаруживала благосклонное отношеніе къ интересамъ городскихъ классовъ. За два послднихъ десятилтія въ этомъ отношеніи не было никакихъ колебаній и такъ называемая ‘покровительственная политика’ развивалась съ рдкою неуклонностью и послдовательностью. Важнйшимъ орудіемъ ея, какъ извстно, являлся и является таможенный тарифъ. Посл сравнительно льготныхъ таможенныхъ ставокъ 70-хъ годовъ, началось очень быстрое повышеніе ихъ, продолжавшееся и въ послдніе годы. Пошлины (въ метал. валют) по отношенію къ цнности привоза (въ кредита, рубл.), составлявшія въ 70-хъ годахъ мене 11%, во второй половин 80-хъ поднялись до 18, въ первой половин 90-хъ составляли уже 21, въ 1897—27, а теперь уже свыше 80%.

Доставляя государственному казначейству значительные рессурсы, таможенныя пошлины существенно вліяютъ вмст съ тмъ на условія происходящаго въ стран обмна, а, стало быть, и на распредленіе хозяйственныхъ благъ между различными классами. Сельскохозяйственные продукты, отчуждаемые въ значительной ихъ дол за границу, расцниваются въ зависимости отъ стоимости производства ихъ въ міровомъ хозяйств. Между тмъ, цны на другіе продукты подъ защитой таможенной смны устанавливаются значительно выше міровыхъ на всю почти сумму лежащей на нихъ пошлины. Благодаря этому русскій сельскій хозяинъ, продавая свои издлія по нормальнымъ, такъ сказать, цнамъ, за чужіе товары платитъ цны полуторныя, т. е. въ обмнъ на отчуждаемые имъ продукты получаетъ далеко не равновеликую имъ по количеству вложеннаго труда сумму цнностей и во всякомъ случа значительно меньшую, чмъ получаетъ за т же продукты зарубежный сельскій хозяинъ.

Насколько неблагопріятно положеніе русскаго сельскохозяйственнаго производителя сравнительно съ западно-европейскимъ, ясно видно изъ слдующей таблички, гд по свдніямъ департамента торговли и мануфактуръ {Сводъ товарныхъ цнъ на главныхъ русскихъ и иностранныхъ рынкахъ за 1890—1899 годы. Спб. 1900.} показаны среднія цны за десятилтіе на пшеницу и чугунъ за пудъ въ копйкахъ:

	Пшеница.	Чугунъ.	Разница.
На русскихъ рынкахъ	110	36	+74
‘ германскихъ ‘	122	47	+76
‘ англійскихъ ‘	87	104	—17

Въ то время, какъ русскій сельскій хозяинъ, обмнивая пшеницу на чугунъ, долженъ былъ приплачивать на каждомъ пуд 17 коп., германскій и англійскій — получали по три четвертака въ свою пользу. Такого же рода переплаты русской деревн приходится длать и на всхъ почти другихъ продуктахъ, производимыхъ городомъ. Въ случа пріобртенія такого рода продуктовъ за границей, эта разница отчасти поступаетъ въ пользу транспортныхъ предпріятій и торговыхъ конторъ, отчасти въ казну въ вид таможенной пошлины. {Съ каждаго ввозимаго пуда чугуна, взятаго нами для примра, пошлина взимается въ размр 45—75 коп.}. Переплаты же за продукты русскаго происхожденія цликомъ поступаютъ въ распоряженіе мстнаго торгово-промышленнаго класса, въ общемъ суммы, выплачиваемыя, благодаря покровительственной систем, русской деревней городу, достигаютъ нсколькихъ сотенъ милліоновъ руб. и составляютъ видную часть той ‘суммы производства’, быстрымъ возрастаніемъ которой такъ гордится наша горная и фабрично-заводская промышленность. Вмст съ усиленіемъ протекціонизма, росли, конечно, и размры этой дани.

Каковы же цли этого крупнаго и все увеличивавшагося обложенія деревни не только въ пользу казны, но и въ пользу города? ‘Съ общенаціональной, государственной точки зрнія, сказалъ три года тому назадъ г. министръ финансовъ, покровительственная система иметъ своею конечною цлью — освобожденіе народнаго хозяйства изъ подъ зависимости отъ чужого труда и чужого рынка и поднятіе страны на уровень самодовлющей хозяйственной единицы. Какъ и всякое средство, протекціонизмъ долженъ имть лишь временное значеніе — впредь до достиженія той конечной цли, ради которой и былъ онъ выдвинутъ. Прямая логика его заключается въ самоупраздненіи. Съ созданіемъ крпкой національной промышленности, съ нарожденіемъ дятельной внутренней конкурренціи должна наступить его естественная кончина’ {Изъ рчи, сказанной 1 марта 1899 г. въ совщаніи но хлбной торговл.}. Этотъ доводъ приходится считать не только важнйшимъ, но и единственнымъ въ аргументаціи протекціонистовъ, по скольку они ршаются говорить о сущности защищаемой ими системы.

Желаніе поднять страну на уровень самодовлющей державы въ значительной мр навяно тмъ націонализмомъ, при которомъ благо государства — націи мыслится, какъ нчто самостоятельное и независимое отъ блага населенія. Теперь мы хорошо уже знаемъ, что такое благо — фикція, что въ дйствительности его нтъ, хотя бы уже потому, что нтъ субъекта, который воспринималъ и ощущалъ-бы это общенаціональное благо. Для прежняго времени, когда націонализмъ являлся основной идеей государственной жизни, ему можно подыскать, конечно, историческое оправданіе. Но теперь, когда въ экономической жизни борьба между націями уступила мсто борьб между классами, соціальная зависимость для массы иметъ несравненно большее значеніе, чмъ національная. Зависимость отъ своего рынка, отъ своего національнаго капитала не мене ощутительна и тягостна, чмъ и зависимость отъ чужого рынка, отъ чужого капитала. Ослабляя послднюю, протекціонизмъ въ значительной мр усиливаетъ первую и уже потому не улучшаетъ, а ухудшаетъ самочувствіе претерпвающей эту зависимость личности и хозяйственное положеніе земледльческой массы. Для русскаго земледльца, конечно, несравненно легче было бы отдать полтинникъ иностранному производителю, чмъ два полтинника русскому. Въ послднемъ случа ему почти на половину приходится платить ‘съпуста’, т. е. отдавать деньги, не получая за нихъ никакого реальнаго блага и довольствуясь однимъ лишь утшеніемъ, что онъ содйствуетъ преуспянію ‘національной’ промышленности.

Въ одномъ изъ первыхъ докладовъ С. Ю. Витте мы встрчаемъ попытку оправдать протекціонную систему интересами земледльческой массы. ‘Для обезпеченія русскому земледлію обширнаго сбыта необходимо созданіе внутреннихъ рынковъ, т. е. развитіе неземледльческихъ отраслей труда. Въ этомъ отношеніи Россія, при громадномъ разнообразіи климатическихъ и почвенныхъ условій и неисчерпаемыхъ естественныхъ богатствахъ, заключаетъ въ себ вс данныя для полной національно-экономической независимости въ будущемъ, при достиженіи которой не встрчалось бы надобности въ поискахъ для русскаго хлба иностранныхъ потребительныхъ рынковъ, а вмст съ тмъ устранялась бы и возможность затрудненій, естественно неразлучныхъ съ обширнымъ вывозомъ’. Этотъ доводъ, однако, значительно ослабляется соображеніемъ, высказаннымъ лишь нсколькими строками выше въ томъ же доклад: ‘нкоторое затрудненіе въ вывоз хлба, читаемъ мы, не можетъ вселять особыхъ опасеній уже въ силу самого свойства этого товара, какъ повсемстно необходимаго, общеупотребительнаго предмета продовольствія первостепеннйшей важности’. Если принять во вниманіе, что это соображеніе б$гло высказано въ моментъ таможенной войны съ Германіей, если тогда не могло быть опасеній относительно сбыта русскаго хлба, то тмъ мене возможны они при мирныхъ отношеніяхъ съ сосдними странами. Опасность конкурренціи ‘вслдствіе усиливающагося производства хлбовъ въ соперничествующихъ странахъ’ была бы, конечно, еще меньше, если бы русскій хлбный производитель былъ поставленъ въ нормальныя условія и ему не приходилась бы платить въ три-дорога за орудія производства и предметы потребленія. Тогда и количество русскаго хлба, нуждающагося въ рынкахъ, вроятно, уменьшилось бы, такъ какъ его больше потреблялось бы самимъ земледльческимъ населеніемъ, принужденнымъ жить теперь впроголодь. Какъ бы то ни было, въ наши дни, когда въ экономической жизни наблюдается стихійный процессъ превращенія національнаго хозяйства въ міровое, стремиться къ ‘національно-экономической независимости’, какъ ее понимаетъ министерство финансовъ,— значитъ идти наперекоръ исторіи и ставить передъ собою неосуществимую задачу. Таможенный тарифъ — это, въ сущности, послдняя китайская стна’ которую воздвигаютъ идеологи отживающаго націонализма и которая не предотвратитъ, конечно, начавшагося между націями сближенія на почв раздленія труда и взаимнаго обмна.

Такимъ образомъ, уже со стороны ‘конечной цли, ради которой былъ выдвинутъ протекціонизмъ’, онъ далеко не можетъ считаться безупречнымъ. Еще мене выдерживаете критику онъ какъ средство для того, чтобы поднять страну на уровень самодовлющей хозяйственной единицы.

Въ цитированной выше рчи г. министра финансовъ упоминается о зависимости отъ чужого труда и чужого рынка и нтъ ни слова о боле тяжелой, казалось бы, и боле несомннной зависимости отъ чужого капитала. Это — не случайность. Ко времени произнесенія рчи уже выяснилась полная невозможность для поддержанія національной промышленности обойтись безъ иностранныхъ капиталовъ. Рчь г. министра и была направлена въ защиту необходимости привлеченія ихъ изъ за границы. Такимъ образомъ невозможность остаться вполн самодовлющей державой при данномъ направленіи экономической политики отчасти уже сознана нашимъ финансовымъ вдомствомъ. Пора бы убдиться и въ томъ, что протекціонизмъ не освободитъ насъ и отъ другой ‘зависимости’ — отъ чужого рынка. Мы видли, что одной изъ задачъ его являлось созданіе внутренняго рынка для обезпеченія русскому земледлію обширнаго сбыта и устраненія тмъ самымъ надобности для хлба въ иностранныхъ потребительскихъ рынкахъ. И что же мы видимъ? Во второй половин 70-хъ годовъ ежегодный отпускъ пшеницы, ржи, ячменя и овса равнялся 257 мил. пуд., а въ 1896—98 гг. онъ поднялся уже до 485 милліоновъ, т. е. за два десятилтія безраздльнаго господства покровительственной системы вывозъ четырехъ главныхъ хлбовъ увеличился почти въ два раза. Онъ возросъ, не смотря на протекціонизмъ, мы имемъ право сказать, что онъ увеличился, благодаря протекціонизму. Въ послднее десятилтіе, въ теченіе котораго страна пережила цлый рядъ крупныхъ недородовъ, когда за пять только лтъ по исчисленіямъ министерства финансовъ населеніе недополучило зерна на сумму до милліарда рублей, нашъ хлбный отпускъ возрасталъ не мене быстро, чмъ и въ предыдущее, боле благопріятное десятилтіе. Возрасталъ онъ, очевидно, не за счетъ увеличенія производства, вывозили мы не избытки, земледльческое населеніе отдавало заграничному потребителю свой насущный хлбъ, лишь бы оправдать себя передъ фискомъ, поддержать отечественную промышленность и оплатить услуги иностранныхъ капиталистовъ.

Между тмъ, не устранивъ и даже не ослабивъ необходимости въ иностранныхъ рынкахъ для русскаго хлба, мы очутились передъ новою и уже не призрачною опасностью — передъ невозможностью размстить продукты поощрявшейся промышленности внутри страны и невозможностью въ то же время вывезти ихъ за границу. Для оживленія промышленности ныншнее министерство финансовъ прибгло къ героическому средству — къ усиленному желзнодорожному строительству и при томъ, главнымъ образомъ, за счетъ общегосударственныхъ рессурсовъ. Средство оказалось дйствительнымъ. Съ желзными дорогами въ страну быстро вндрялось мновое хозяйство: для промышленности, ‘успхи которой у всхъ были на виду’, открывались новые рынки за счетъ ни для кого не виднаго кустарнаго и домашняго производства, кладушки съ хлбомъ — этотъ резервъ натуральнаго хозяйства на случай ‘несвоевременнаго появленія тучъ на неб’ — быстро вывозились на международные рынки, къ расходамъ на содержаніе отечественной промышленности привлекались все новыя и новыя силы и средства. Главное же, усиленная постройка желзныхъ дорогъ потребовала громадной массы тхъ самыхъ продуктовъ, производство которыхъ такъ долго, хотя и не совсмъ успшно поощрялось. Казенные заказы сдлались самымъ живымъ источникомъ торгово-промышленнаго преуспянія. Промышленность развивалась не по днямъ, а по часамъ, конца ‘благополучію’ не было видно.

Но желзныя дороги оказались для промышленности чмъ-то врод ядовитыхъ пилюль, описанныхъ у Гл. И. Успенскаго {См. ‘Маленькіе недостатки механизма’. Собраніе сочиненій, т. III.}: почувствовавъ отъ нихъ облегченіе, купеческая утроба стала требовать ихъ все въ большемъ и большемъ количеств. Иначе и быть не могло при той капиталистической форм, въ какой насаждалась у насъ промышленность. Удляя на потребленіе рабочихъ лишь часть производимыхъ благъ, другую — въ силу провиденціальнаго своего назначенія — капитализмъ обращаетъ на расширеніе производства, увеличивая самъ лишь очень медленно спросъ на продукты потребленія, онъ требуетъ быстраго расширенія рынка для сбыта производимыхъ имъ самимъ продуктовъ. Между тмъ, непочатыхъ угловъ въ стран оставалось все меньше и меньше, промыслы въ доступной ихъ части были уже капитализированы, крестьянская скотина повыведена и распродана, новые рынки открывались съ трудомъ, старые — быстро теряли свою покупательную силу. Когда же подъ давленіемъ китайскихъ осложненій произошла заминка въ желзнодорожномъ строительств и казенные заказы пришлось ограничить, то въ стран немедленно начался торгово-промышленный кризисъ. Чтобы ослабить его силу, пришлось прибгнуть къ усиленной доз испытаннаго средства: желзнодорожное строительство въ текущемъ году, какъ мы видли, поглотитъ небывалое досел количество народныхъ рессурсовъ. Однако и этотъ героическій пріемъ не насытилъ не въ мру разросшейся утробы и не оживилъ торговопромышленнаго организма: биржа и промышленность продолжаютъ пребывать въ угнетенномъ настроеніи, и каждому понятно, что новый притокъ казенныхъ заказовъ можетъ лишь отсрочить, а не предотвратить неизбжный конецъ.

Надежды финансоваго вдомства на самоупраздненіе протекціонизма, на то, что ‘съ созданіемъ крпкой національной промышленности, съ нарожденіемъ дятельной внутренней конкурренціи должна наступить его естественная кончина’, съ каждымъ днемъ все боле и боле становятся проблематичными. Русскій протекціонизмъ оказался чуждымъ всякой мысли о смерти и въ экономической жизни при всемъ желаніи нельзя найти сколько-нибудь замтной тенденціи къ его упразденію. Если мы сравнимъ цны на важнйшіе продукты массоваго потребленія за два пятилтія, то увидимъ, что въ 1895—1899 гг. сравнительно съ цнами за 1890—1894 гг. они измнились слдующимъ образомъ (въ процентахъ):

	На рускихъ рынкахъ	На загранич. рынкахъ.
На рожь	—24	—15
‘ хлопчато-бумажную пряжу	+1	—12
‘ чай	+1	—9
‘ сахарный песокъ	+4	—19
‘ керосинъ	+12	+10
‘ табакъ	+16	—3

Въ то время, какъ въ Западной Европ цна на вс почти продукты упала, у насъ подешевлъ только хлбъ, за счетъ котораго оказывается покровительство, вс же другіе продукты боле или мене подорожали. Любопытно, что мы успли удорожить даже чай, вывозимый изъ Азіи и нами, и Западной Европой, тогда какъ послдняя его замтно удешевила. Керосинъ, отправляемый нами въ громадномъ количеств въ Европу, мы удорожили для себя больше, чмъ для заграничнаго потребителя. Характерне же всего то, что наиболе рзкое расхожденіе оказалось въ цнахъ на сахаръ, въ производств котораго мы достигли такихъ успховъ, больше которыхъ и желать, казалось бы, нечего.

Русскій капитализмъ, вмсто дятельной внутренней конкурренціи, долженствовавшей удешевить продукты, предпочелъ идти инымъ путемъ — путемъ синдикатовъ и нормировокъ, позволившихъ ему удерживать цны на уровн оказываемаго ему и, какъ мы знаемъ, все усиливавшагося покровительства. Пресловутая сахарная нормировка давно уже и наглядно показала, куда мы придемъ, расширяя производство подъ защитой таможенной стны. Не имя возможности размстить на внутреннемъ рынк всего продукта, мы оказались вынужденными не только гарантировать за счетъ русскаго потребителя барыши сахарозаводчикамъ, но и обложить его крупнымъ налогомъ въ пользу потребителя заграничнаго, въ пользу, какъ говорятъ, англійской свиньи, откармливаемой русскимъ сахаромъ. За послднее десятилтіе образовался цлый рядъ другихъ, гласныхъ и негласныхъ, синдикатовъ, выяснилась необходимость новыхъ и новыхъ нормироровокъ. Вотъ и сейчасъ желзозаводчики хлопочутъ объ учрежденіи ‘конторы’, которая позволила бы имъ держать въ своихъ рукахъ потребителя, а керосинозаводчики домогаются правительственной нормировки, долженствующей спасти ихъ отъ конкурренціи. Въ отвтахъ министерства финансовъ на эти домогательства, въ поученіяхъ и репликахъ ‘Торгово-Промышленной газеты’ по поводу раздающихся жалобъ въ послднее время все чаще и чаще слышится нотка раздраженія. Но какъ бы сильно ни было разочарованіе финансоваго вдомства, оставаясь врнымъ своей политик, оно не можетъ быть глухо къ этимъ домогательствамъ и жалобамъ. И мы видимъ, что оно напрягаетъ вс силы, чтобы поддержать сильно выросшее, но не научившееся ходить безъ помочей торгово-промышленное дтище.

Любопытно, что уже въ средин разсматриваемаго десятилтія министерство финансовъ считалось съ необходимостью поддерживать промышленность не только ради ожидаемыхъ отъ нея благъ въ будущемъ, но и въ виду насущныхъ интересовъ, связанныхъ съ нею въ настоящемъ. ‘Россія, читаемъ мы во всеподданнйшемъ доклад на 1897 годъ, даже при ныншнемъ уровн ея промышленнаго развитія, уже не можетъ считаться страною исключительно земледльческою, такъ какъ ея фабрично-заводская производительность уже и теперь выражается довольно крупными цифрами, и дальнйшее развитіе ея матеріальнаго благосостоянія тсно связано съ преуспяніемъ ея перерабатывающей промышленности. Все годичное производство сельскохозяйственныхъ продуктовъ Россіи по цнности не превышаетъ полутора милліардовъ рублей, тогда какъ ежегодное производство нашей горной, заводской и фабричной промышленности превосходитъ два милліарда рублей. Образованіе столь важной статьи народной производительности не могло не породить соотвтственнаго перераспредленія экономическихъ силъ страны… При такихъ условіяхъ переустройство экономическаго уклада огромнаго государства вновь по типу сельскохозяйственной страны было бы равносильно экономической катастроф’. Нельзя не признать крайне серьезнымъ этотъ исходящій отъ факта доводъ въ пользу покровительственной системы. Но прежде, чмъ взвсить его, необходимо внести въ него довольно существенную поправку, такъ какъ факты, на которые опирается онъ, учтены далеко не совсмъ точно.

Прежде всего ‘все’ годичное производство сельскохозяйственныхъ продуктовъ далеко превосходитъ полтора милліарда рублей. Министерствомъ финансовъ принятъ во вниманіе, очевидно, лишь зерновой сборъ хлбовъ, достигающій 3 ¹/₂ милліардовъ пудовъ. Если оцнить его въ среднемъ по 50 коп. за пудъ, каковую цну само министерство для подобнаго же разсчета считаетъ низкою, то и въ такомъ случа валовая производительность сельскаго хозяйства опредлится въ сумм свыше 1 ¹/₂ милліардовъ. Но къ ней необходимо еще прибавить цнность соломы, сна и другихъ кормовыхъ продуктовъ, льняного волокна и пеньки, продуктовъ садоводства и огородничества, спеціальныхъ культуръ, всего скотоводства, птицеводства, пчеловодства и т. д., и т. д. Точно учесть все это разнообразіе сельскохозяйственныхъ доходовъ не представляется возможности. Но если судить по бюджетнымъ даннымъ Воронежской губерніи, отличающейся, какъ извстно, преобладаніемъ зернового хозяйства, то и въ такомъ случа неучтенные министерствомъ продукты и отрасли приходится оцнивать значительно большею суммою, чмъ какую даетъ зерновой сборъ, а стало быть и общую оцнку производительности сельскаго хозяйства нужно боле, чмъ удвоить.

Съ другой стороны, ежегодное производство горной, заводской и фабричной промышленности оцнено министерствомъ, несомннно, преувеличенной цифрой. Правда, по матеріаламъ фабрично-заводской статистики за 1897 г. {Сводъ данныхъ о фабрично-заводской промышленности въ Росши за 1897 г. Спб. 1900 г.}, стоимость выработанныхъ продуктовъ и издлій названныхъ отраслей промышленности исчислена въ 2 ¹/₂ милліарда руб., но въ эту стоимость входитъ, какъ составная часть, стоимость матеріаловъ, орудій и другихъ средствъ производства, доставляемыхъ въ громадномъ количеств сельскимъ хозяйствомъ, привозимыхъ изъ-за границы и переходящихъ изъ одной отрасли обрабатывающей промышленности въ другую. Само министерство, пользуясь во всеподданнйшемъ доклад на 1900 г. данными этой статистики, нашло необходимымъ изъ общей суммы исключить стоимость продуктовъ мукомольнаго, винокуреннаго и сахарнаго производствъ, какъ получающихъ матеріалы непосредственно и при томъ на значительную по отношенію къ общей стоимости сумму изъ сельскаго хозяйства, а съ другой — продукты всей горной промышленности, почти цликомъ засчитываемые затмъ въ качеств матеріаловъ и топлива въ стоимости другихъ фабричныхъ продуктовъ. За указанными исключеніями сумма производства опредлилась уже въ 1,8 милліарда. Но и въ этой сумм оказывается еще очень много цнностей, созданныхъ отнюдь не городскими классами. Можно указать на производства по обработк дерева, животныхъ продуктовъ, и даже важнйшаго производства по обработк волокнистыхъ веществъ. Въ стоимости продуктовъ послдняго видную часть, конечно, составляетъ хлопокъ, ленъ, пенька, производимые не на фабрикахъ и не въ городахъ. Наконецъ, какъ было упомянуто, нкоторые продукты, въ качеств полуфабрикатовъ, проходятъ черезъ нсколько производствъ и везд засчитываются въ полной ихъ стоимости. Напримръ, хлопокъ, поступающій на прядильную фабрику, въ вид пряжи переходитъ на ткацкую, а пряжа — въ вид миткаля — на ситценабивную. Сельскохозяйственная статистика также засчитываетъ довольно много цнностей, не деревней созданныхъ, а нкоторыя цнности — засчитываетъ нсколько разъ, но въ общей сумм производства он составляютъ во всякомъ случа несравненно меньшую долю, чмъ въ обрабатывающей промышленности. Если бы возможно было исчислить не валовую, а чистую производительность деревни и города,— а съ точки національнаго богатства только послдняя и иметъ значеніе,— то интересующее министерство финансовъ соотношеніе, вроятно, радикально бы измнилось. Можетъ быть, все годичное производство сельскаго хозяйства тогда и можно было бы охватить цифрой въ 1 ¹/₂ милліарда, но производительность горной и фабрично-заводской промышленности пришлось бы тогда опредлить не въ два милліарда, а въ 2—3 раза меньше.

Важно, однако, не это соотношеніе. Крайне характерно, что финансовое вдомство, опредляя свою экономическую политику, обращаетъ, вниманіе исключительно на количество создаваемыхъ цнностей и совершенно игнорируетъ населеніе, создающее и потребляющее эти цнности. Допустимъ, что статистика, которой пользуется министерство, безупречна. Однако, и за всмъ тмъ мы не можемъ согласиться со сдланными изъ нея выводами. Въ самомъ дл, во всхъ отрасляхъ горной и фабрично-заводской промышленности занято было въ 1897 г. два милліона рабочихъ. Раздливъ на эту цифру исчисленную министерствомъ общую цифру производства въ 2 милліарда, мы получимъ въ среднемъ на каждаго рабочаго по 1000 рублей. Число лицъ, занятыхъ въ сельскомъ хозяйств, исчисляется десятками милліоновъ. Возьмемъ скромную цифру въ 50 милліоновъ, т. е. не будемъ считать подростковъ, а лишь лицъ въ рабочемъ возраст среди 100-милліоннаго населенія. Раздливъ на нее 1 ¹/₂ милліарда сельскохозяйственной производительности, мы получимъ въ частномъ лишь 30 руб. Если бы мы ввели указанныя нами поправки, то и въ такомъ случа разница въ оцнк труда деревенскаго и городского рабочаго оказалась бы все-таки огромной. Мы знаемъ, что отчасти эта разница искусственная, созданная преувеличенной расцнкой городскихъ продуктовъ. Но если она и не вполн точно учитываетъ разницу въ производительности сельскохозяйственнаго и фабричнаго труда, то ею вполн опредленно намчается характеръ распредленія общей суммы хозяйственныхъ благъ между сельскими и городскими классами. Встрчаясь съ рзкимъ фактомъ экономическаго неравенства, государственная власть, казалось бы, должна была направить вс усилія, чтобы смягчить это противорчіе, т. е. поднять производительность деревни и измнить въ ея пользу условія происходящаго въ стран обмна. Только такимъ путемъ, казалось бы, можно было предотвратить неизбжность ‘экономической катастрофы’. Министерство финансовъ, исходя изъ тхъ же данныхъ, какъ мы видли, поставило себ иную задачу. Оно видитъ опасность съ другой стороны — не въ обнищаніи деревни, а въ промышленномъ кризис.

Не отрицаемъ этой опасности и мы, но едва ли можно предотвратить ее тми самыми мрами, какими она вызвана. Всякое противорчіе рано или поздно должно придти къ своему неизбжному концу. Отсрочиваемый кризисъ разразится тмъ съ большею силою, чмъ полне будутъ исчерпаны средства, на которыя существуетъ наша промышленность. Необходимость измненія экономической политики и сознательнаго вмшательства въ экономическую жизнь въ цляхъ воспособленія деревн, не отрицается теперь и въ правящихъ сферахъ. Поставленный на очередь вопросъ объ оскудніи центра представляетъ изъ себя замаскированную формулу боле широкаго вопроса объ оскудніи деревни. Еще знаменательне въ этомъ отношеніи учрежденіе особаго совщанія о нуждахъ сельскохозяйственной промышленности.

Стоящая на очереди задача много трудне, однако, чмъ можетъ показаться съ перваго взгляда. Удачное разршеніе ея въ рамкахъ современнаго экономическаго и правового уклада встртитъ почти неодолимыя затрудненія. При ея разршеніи придется посчитаться не только съ тми крупными обязательствами, которыя наложены протекціонизмомъ, но и съ тми специфическими формами, въ какія подъ давленіемъ экономической политики отлилась промышленная жизнь страны. Главное же, потребуется планомрная и сознательная дятельность, чтобы приспособить государственную организацію для обслуживанія новой идеологической задачи, которую ставитъ на очередь исторія. Вмсто національной независимости и національнаго богатства, которымъ она служила до сихъ поръ, цлью всей политики предстоитъ сдлать народное благосостояніе.

VII.

Борьба между городомъ и деревней отнюдь не исчерпываетъ собою всхъ противорчій современной экономической жизни., Въ послдней наблюдается другое противорчіе, не мене общее и, пожалуй, еще боле острое, имющее мсто и въ деревн, и въ город. Говоря о городскихъ и деревенскихъ классахъ, мы до сихъ поръ разсматривали ихъ, какъ однородныя внутри массы, и не считались съ тми разслоеніями ихъ, какія наблюдаются въ дйствительной жизни. Между тмъ, интересы крестьянъ и помщиковъ, рабочихъ и предпринимателей тамъ и здсь, конечно, не совпадаютъ, а иногда и рзко противорчатъ другъ другу. Само собой понятно, что государственная власть не можетъ оставаться безучастной къ проистекающей изъ этого противорчія борьб интересовъ и силою вещей принуждена бываетъ занять по отношенію къ ней то или иное опредленное положеніе.

Ныншній министръ финансовъ въ своей экономической политик явился сознательнымъ и убжденнымъ сторонникомъ той формы экономическаго развитія, которая получила въ исторіи названіе ‘капитализма’ и которая стремится указанное противорчіе развернуть во всю жизненную ширь и развить, до его логическаго конца. ‘Никакого иного распространенія благосостоянія, кром происходящаго на почв капиталистическаго развитія, писалъ онъ въ своемъ всеподданнйшемъ доклад на 1896 г., экономическая жизнь еще нигд не видла. Успхи производства и накопленія богатствъ, по самому существу дла, всегда и везд предшествуютъ успхамъ боле равномрнаго ихъ распредленія между всми слоями населенія’. ‘Можно, конечно, относиться критически къ порядку хозяйственнаго развитія культурныхъ странъ,— читаемъ мы въ слдующемъ доклад,— однако, до сего времени еще не указано практическихъ способовъ разршенія задачи равномрнаго хозяйственнаго развитія всхъ классовъ населенія’. Возвращаясь къ тому же предмету въ послднемъ своемъ доклад, С. Ю. Витте вновь повторяетъ, что ‘успхи производства и накопленія богатствъ нигд не происходятъ равномрно’.

Суть, однако, не въ томъ, считать ли капиталистическую форму экономическаго развитія неизбжною, такъ сказать, роковою или, какъ и все въ исторіи, производною извстныхъ условій и факторовъ, наличность и совокупность которыхъ можетъ быть не только напередъ изучена, но и до извстной степени видоизмнена. Во всякомъ случа и при развитіи по капиталистическому типу государственная власть можетъ занять двоякаго рода положеніе: она можетъ или направить свои усилія къ смягченію острыхъ послдствій стихійнаго и часто мучительнаго процесса, оказывая поддержку слабымъ и отсталымъ, или, наоборотъ, цлью своей политики поставить ускореніе самого процесса и потому, не думая о его послдствіяхъ, направите вс силы къ обслуживанію передовыхъ кадровъ капитализма. Министерство финансовъ заняло въ этомъ отношеніи вполн опредленную позицію.

Выбирая ее, оно находилось,— повидимому, по крайней мр,— подъ вліяніемъ нкотораго недоразумнія, какъ относительно экономическаго положенія страны, такъ и относительно тхъ послдствій, какими обыкновенно сказываются и должны были у насъ сказаться первые и при томъ форсированные шаги на пути капиталистическаго развитія. Исходя изъ мысли, что ‘исполненіе бюджетовъ можетъ служить вполн надежнымъ показателемъ хозяйственнаго положенія многомилліонной массы населенія’ и что ‘финансовые успхи могутъ проистекать лишь при наличности условій, благопріятныхъ для народнаго благосостоянія’,— финансовое вдомство въ благополучномъ и даже блестящемъ выполненіи государственныхъ росписей видло несомннное доказательство, что уровень этого благосостоянія не потерплъ сколько-нибудь существеннаго поврежденія и что общая сумма прибытковъ населенія возрастаетъ. Мы уже говорили о томъ, насколько финансовые успхи зависли отъ порядка составленія росписей и отъ тхъ формъ налоговою обложенія, при посредств которыхъ народные рессурсы могли стягиваться въ казну все въ большемъ и большемъ количеств вн всякаго соотношенія съ экономическимъ положеніемъ трудящейся массы. Не возвращаясь къ этому предмету, напомнимъ только, что оптимизмъ министерства финансовъ не оставался безспорнымъ и въ то время, когда тревожные признаки не были еще такъ часты и упорны, какъ теперь. Отвчая ‘политическимъ пессимистамъ’, сомнвавшимся, чтобы насаждавшіяся капиталистическія формы были полезны для всего населенія страны вплоть до низшихъ слоевъ его, С. Ю. Витте обыкновенно указывалъ, ‘что это не есть вопросъ факта, допускающій только одно истинное ршеніе, а вопросъ сужденій и взглядовъ’. Свой оптимистическій взглядъ на экономическое положеніе населенія министерство финансовъ обосновывало слдующими сужденіями. ‘На новые пути, открываемые для населенія общимъ улучшеніемъ экономическихъ условій, всегда выступаютъ сначала лишь наиболе предпріимчивыя хозяйственныя единицы, только люди смлаго почина, только удачники, и лишь впослдствіи, когда эти пути становятся назженными колеями, по нимъ начинаютъ двигаться робкія, инертныя народныя массы, достигая улучшенія своей жизненной обстановки медленнымъ, томительнымъ процессомъ освобожденія отъ стародавней рутины — этого наслдія многихъ и многихъ вковъ’. ‘Въ прежнее время существованіе цлыхъ зажиточныхъ селъ, или даже отдльныхъ зажиточныхъ крестьянскихъ дворовъ, отмчалось у насъ какъ рдкое исключеніе. Въ настоящее время, напротивъ, образованіе зажиточной части сельскаго населенія и выдленіе ея изъ общей массы въ особую группу составляетъ повсемстное явленіе, очень часто встрчающееся и уже вышедшее изъ категоріи исключеній’. ‘Выдленіе боле зажиточныхъ группъ крестьянскаго населенія весьма естественно создаетъ боле высокій масштабъ для измренія крестьянскаго благосостоянія, и если за мрило брать уровень потребностей, удовлетворяемыхъ этими выдлившимися группами, то можно придти къ заключенію объ упадк зажиточности остальной крестьянской массы, хотя бы, абсолютно, она и осталась въ прежнемъ положеніи или даже нсколько улучшилась. Послднее и находитъ себ полное подтвержденіе въ исполненіи нашихъ бюджетовъ’. Такимъ образомъ, споръ между оптимистами и пессимистами сводился, по мннію финансоваго вдомства, къ разномыслію объ исходномъ основаніи для сужденія объ экономическомъ положеніи трудящихся массъ, къ вопросу о томъ, сравнивать ли его ‘съ ихъ же удломъ въ прошлое время или же съ тмъ идеаломъ, который каждый себ составилъ’. ‘Вопросъ факта’ дйствительно оказывался какъ бы только ‘разнорчіемъ въ сужденіяхъ’.

Дйствительная жизнь была, однако, сильне логики полемистовъ. Крупные недороды, сопровождавшіеся серьезными продовольственными затрудненіями, скармливаемыя быстро убывавшему скоту крыши, прочно обосновавшіеся въ деревн тифъ, цинга и другія характерныя болзни — плохо аргументировали возраставшую зажиточность крестьянской массы. Между тмъ, это были не взгляды и сужденія, а самые подлинные факты, заставлявшіе государственное казначейство ‘считаться съ такою статьею чрезвычайныхъ расходовъ, которая давно неизвстна западноевропейскимъ бюджетамъ’. Министерство финансовъ неоднократно пыталось объяснить недороды ‘естественною смною счастливыхъ и неудачныхъ годовъ’ и каждый разъ выражало убжденіе, ‘что Россія выходитъ изъ постигшаго ее, хотя и тяжелаго, но временнаго бдствія при полномъ сохраненіи своихъ экономическихъ силъ и безъ особаго ущерба для своей жизнедятельности’. Случайные недороды сдлались, однако, хроническими и временныя затрудненія пріобртали все больше и больше затяжной характеръ. Къ 1899 году министерству пришлось признать, что ‘значительная часть нашего земледльческаго класса до сихъ поръ не упрочила своего хозяйственнаго быта’ и что ‘большой части крестьянства не удалось воспользоваться благопріятными временами, чтобы укрпить свое хозяйственное положеніе и набраться силъ для борьбы съ невзгодами’. Въ слдующемъ году оно продолжало еще надяться, что ‘въ общей періодической смт урожаевъ съ неурожаями близятся хорошіе годы, которые возмстятъ населенію его потери отъ недородовъ’. Эти надежды, однако, не оправдались, и министерство сочло за лучшее внести нкоторую поправку въ свое представленіе о значеніи капитализма для народнаго благосостоянія. ‘Каждый новый шагъ въ экономическомъ развитіи, читаемъ мы въ доклад на текущій годъ, обыкновенно ведетъ за собою нарушеніе установившагося равновсія въ распредленіи, перемщаетъ матеріальныя блага отъ однхъ экономическихъ группъ къ другимъ и, повышая общій уровень благосостоянія народа въ его цломъ, неблагопріятно вліяетъ на благополучіе нкоторыхъ частей населенія, уменьшая ихъ достатокъ или оставляя его на прежнемъ уровн при общемъ подъем… У насъ, несомннно, происходитъ довольно сильный и глубоко проникающій процессъ перераспредленія хозяйственныхъ благъ, невыгодно отражающійся на положеніи отдльныхъ группъ населенія и цлыхъ мстностей. Процессъ этотъ обостренъ тою быстротою, съ которою совершается переходъ отъ земледльческаго періода экономической жизни и системы натуральнаго хозяйства къ періоду промышленно-земледльческому и систем денежнаго хозяйства’. Такимъ образомъ, увренность, что положеніе ‘остальной’, т. е. не участвующей въ капиталистическомъ преуспяніи, массы улучшается, смнилась допущеніемъ возможности и даже несомннности, что достатокъ отдльныхъ группъ населенія и цлыхъ мстностей убываетъ. Министерству не безызвстно, конечно, что эти мстности обнимаютъ цлые десятки губерній и что эти группы включаютъ не только рядовое крестьянство, но и значительную часть рабочаго класса, освободившагося ‘отъ стародавней рутины’ въ вид собственныхъ средствъ производства и тщетно ищущаго теперь заработка въ чужихъ хозяйствахъ. Но и за всмъ тмъ оно полагаетъ, что ‘было бы большою ошибкою распространять невзгоды отдльныхъ мстностей на всю Россію, усматривать въ экономическихъ затрудненіяхъ нкоторой части населенія или отдльныхъ общественныхъ группъ тревожные признаки для всего русскаго народа’.

Придавая преимущественное значеніе не распредленію, а производству и накопленію богатствъ, государственная власть, естественно, направила вс имвшіяся въ ея распоряженіи средства на воспособленіе тмъ ‘наиболе предпріимчивымъ хозяйственнымъ единицамъ’, ‘людямъ смлаго почина’, ‘удачникамъ’, которые должны были проложить новыя колеи, предоставивъ ‘робкимъ и инертнымъ народнымъ массамъ достигать улучшенія своей жизненной обстановки медленнымъ, томительнымъ процессомъ освобожденія отъ стародавней рутины’. Такой именно характеръ экономическая политика послднихъ десятилтій имла и въ деревн, и въ город.

Считая экономическое положеніе рядового крестьянства достаточно прочнымъ и не нуждающимся въ особыхъ попеченіяхъ государственной власти, ныншнее министерство финансовъ давно уже свою, въ общемъ покровительственную для города, политику признало необходимымъ осложнить нкоторыми дополненіями въ интересахъ помщичьяго и, главнымъ образомъ, дворянскаго землевладнія. Оно находило, что ‘наличные владльцы заложенныхъ имній, принадлежащіе въ большинств къ доблестному сословію, сослужившему историческую службу отечеству, и впавшіе въ затруднительное положеніе, достойны, конечно, особаго о нихъ попеченія правительственной власти’, и потому почитало ‘необходимымъ принимать зависящія отъ него мры въ облегченію, въ предлахъ справедливости и возможности, стсненій, испытываемыхъ нашимъ помстнымъ землевладніемъ, Охраненіе интересовъ котораго всегда озабочивало правительство’. Въ интересахъ крупнаго и въ особенности дворянскаго землевладнія имъ дйствительно былъ предпринятъ цлый рядъ мръ въ сфер налоговой, кредитной и въ форм иныхъ льготъ и воспособленій. Значеніе этихъ мръ усиливалось тмъ направленіемъ общей политики, для которой поддержаніе престижа первенствующаго сословія и его землевладнія являлось одной изъ главныхъ цлей. Тмъ не мене эти мры для большей части Россіи оказались безсильными сколько-нибудь замтно развить и даже упрочить крупныя капиталистическія формы въ сельско-хозяйственномъ промысл. Земля продолжала ускользать изъ владльческихъ рукъ, а ихъ хозяйство испытывать угнетенное состояніе. Давленіе города было настолько сильно, что вс предпринимавшіяся правительствомъ мры по отношенію къ помщичьему хозяйству могли лишь ослабить, но не устранить роковыя послдствія покровительственной системы. Между тмъ отказъ отъ послдней не. входилъ въ намренія финансоваго вдомства. Воспособленіе помщичьему землевладнію оно разсматривало лишь какъ частную поправку къ общей экономической политик и неизмнно подчеркивало, что ‘обстоятельство это не должно порождать отождествленія интересовъ извстной группы землевладльцевъ съ интересами всякаго вообще землевладнія и въ особенности съ общехозяйственными интересами страны’.

Боле продуктивны оказались мры по насажденію капитализма въ торгово-промышленной жизни. Въ своемъ стремленіи къ поднятію страны на уровень самодовлющей хозяйственной единицы государственная власть не стала искать опоры въ тхъ исконныхъ формахъ, въ какія отлилась неземледльческая дятельность населенія, въ органически выросшихъ и связанныхъ со всми другими частями народнаго хозяйства кустарныхъ и домашнихъ промыслахъ. Медлительному процессу ихъ соціальнаго и техническаго совершенствованія она предпочла готовыя, поражавшія своей техникой, хотя и выросшія на чуждой почв, крупно-капиталистическія формы. Только этого типа хозяйственныя предпріятія пользовались вниманіемъ и поддержкой государственной власти. Къ ихъ интересамъ приспособлялись налоговая система и таможенная политика, страна была оборудована кредитными учрежденіями, спеціально приспособленными для нуждъ крупныхъ промышленниковъ и торговцевъ, подготовка техниковъ, необходимыхъ для крупнаго производства, сдлана одной изъ главныхъ цлей школы вообще и высшей въ особенности, льготы, гарантіи, преміи, субсидіи и всякія иныя формы непосредственнаго ‘воспособленія’ крупнымъ предпріятіямъ заняли видное мсто въ государственномъ хозяйств, о двоякомъ значеніи желзныхъ дорогъ мы уже говорили. Зачатки такой политики относятся къ давнему времени, давно уже получила она и преобладаніе, но никогда еще она не практиковалась столь широко и съ такою неуклонностью, какъ въ послднее десятилтіе.

Насажденіе крупной капиталистической промышленности на первыхъ же порахъ встртило, однако, и потомъ продолжало встрчать препятствіе въ недостатк соотвтствующихъ капиталовъ. Не ожидая стихійнаго накопленія ихъ изъ прибылей, путемъ присвоенія предпринимателями прибавочной стоимости, норма которой стояла на очень высокомъ уровн, правительство предприняло рядъ мръ для искусственной ихъ концентраціи. Крупную роль сыграли въ этомъ отношеніи займы, кредитныя учрежденія и сберегательныя кассы, предоставившія въ распоряженіе правительства и торгово-промышленнаго сословія сбереженія людей всякаго званія и достатка. Рессурсы, собиравшіеся подчасъ рублями, пятачками и даже копйками,— собиравшіеся на фабрикахъ, въ деревняхъ, а въ послднее время и въ школахъ,— уже не возвращались въ среду робкой и инертной народной массы. Для перевода ихъ въ распоряженіе ‘людей смлаго почина’ жизнь выработала свои формы. Частные банки усердно занялись грюндерствомъ, т. е. оборудованіемъ предпріятій за счетъ чужихъ капиталовъ. Учредительство поощрялось, какъ служба отечеству, и оплачивалось громадными суммами. Биржа со свойственною ей безцеремонностью наполняла карманы ‘удачниковъ’, деньгами публики. Если у послдней нельзя было получить денегъ, то на помощь приходилъ государственный банкъ, ссужавшій подъ акціи и облигаціи свои рессурсы. Иныя предпріятія цликомъ основывались на казенныя деньги, получавшіяся въ вид задатка за казенные заказы. Крупная капиталистическая промышленность развивалась не по днямъ, а по часамъ. Въ пятилтіе 1893—1897 гг. ‘ростъ обрабатывающей промышленности совершался въ четыре раза быстре, чмъ въ пятилтіе 1888—1892 гг. и въ шесть разъ быстре, чмъ въ десятилтіе 1878—1887 гг.’. Денежная реформа, открывшая широкій доступъ въ страну иностраннымъ капиталамъ, вызвала новый приливъ предпринимательской энергіи. 1898 и 1899 годы ознаменовались въ промышленной жизни страны неслыханнымъ дотол оживленіемъ.

Эти успхи не были, однако, успхами всей страны и даже всего города. ‘Если въ биржевой игр одни выигрываютъ, то, по справедливому замчанію С. Ю. Витте, не можетъ быть, чтобы никто не проигрывалъ’. Казовые успхи производства и накопленія богатствъ сопровождались мучительнымъ для массы процессомъ ихъ перераспредленія. На запад, гд капитализмъ развивался органически, вмст съ его ростомъ вырабатывалось умнье населенія постоять за себя въ борьб за существованіе и измнялись формы общежитія, все боле и боле облегчавшія ему эту задачу. Только такимъ путемъ народныя массы получали возможность ‘достигать улучшенія своей жизненной обстановки’, достигать не въ силу свойственной капитализму, какъ полагаетъ министерство финансовъ, тенденціи, а вопреки ей, путемъ неустанной и организованной борьбы съ ‘удачниками’. У насъ форсированное развитіе капитализма захватило трудящіяся массы врасплохъ, не приспособившимися къ новымъ условіямъ существованія и не располагающими правовыми и культурными формами, которыя облегчили бы имъ отстаиваніе ихъ интересовъ. Между тмъ, государственная власть, отчасти органически, въ силу свойственнаго ей строенія, отчасти сознательно, изъ нежеланія стснять чмъ либо людей смлаго почина, воздерживалась, насколько это было возможно, отъ активнаго вмшательства въ пользу труда въ его борьб съ капиталомъ. Въ деревн капиталистическое преуспяніе сопровождалось для робкой и инертной массы, какъ мы упоминали уже, хроническимъ недоданіемъ и острыми голодовками, тифомъ и цингой, разореніемъ и вымираніемъ. Но и въ город ея представителямъ жилось не многимъ лучше. Городскому рабочему классу, уже выступившему на ‘назженныя колеи’ капитализма, какъ и крестьянству, ‘не освободившемуся еще отъ стародавней рутины’, въ равной мр, ‘не удалось воспользоваться благопріятными временами, чтобы укрпить свое хозяйственное положеніе и набраться силъ для борьбы съ невзгодами’.

Мы не можемъ входить въ разсмотрніе нашего рабочаго вопроса во всемъ его объем и остановимся лишь на одной характерной его детали. Вотъ уже двадцать лтъ, какъ въ правящихъ сферахъ сознана необходимость законодательной охраны жизни и здоровья рабочихъ и приступлено къ выработк законопроекта объ отвтственности предпринимателей за смерть и увчья. Закона этого и до сихъ поръ, однако, нтъ. Между тмъ, успхи промышленности сопровождались неимоврно быстрымъ наростаніемъ сопряженнаго съ ней риска для рабочаго потерять либо свою жизнь, либо трудоспособность. Среди всхъ отраслей промышленности быстре всхъ преуспвала, какъ извстно, горная и, въ частности, каменноугольная на юг Россіи. И вотъ какъ, по свдніямъ горнаго ученаго комитета {Цитируемъ по ‘С.-Петербургскимъ Вдомостямъ’ отъ 30 января.}, измнялось въ ней число пострадавшихъ рабочихъ въ связи съ успхами производства:

		Число лицъ получившихъ:
Годы.	Добыто угля въ мил. пудъ.	смерть.	увчье.	итого.
1892	218,0	52	65	117
1893	239,8	76	103	179
1894	295,8	88	113	201
1895	298,3	62	133	195
1896	811,7	83	185	218
1897	404,7	90	191	281
1898	462,0	184	360	544
1899	561,4	137	543	680
1900	671,2	216	588	804

Въ то время, какъ производство увеличилось втрое, число пострадавшихъ рабочихъ возросло въ семь разъ. Не мене характерныя цифры по этому вопросу можно было бы извлечь изъ статистики желзнодорожнаго хозяйства, въ которомъ сама казна является крупнйшимъ предпринимателемъ. По частному примру можно судить и объ общемъ положеніи рабочаго класса. Условія его существованія не улучшились вмст съ успхами капитализма, а ухудшились. Иначе и быть не могло, когда на одной сторон была вся стихійная и организованная сила, а на другой — все безсиліе нищеты, невжества и безправія.

Въ ндрахъ самого города развивалось, такимъ образомъ, острое противорчіе. Легко понять, что начавшійся кризисъ, который тяжеле, конечно, отзовется на низшихъ слояхъ городского населенія, чмъ на высшихъ, не ослабитъ, а усилитъ его. Убдившись въ серьезномъ значеніи проистекающихъ отсюда явленій, правительство, въ отдльныхъ по крайней мр мстностяхъ, предприняло за послднее время нкоторые шаги, долженствующіе ободрить рабочія массы и поддержать въ нихъ надежды на улучшеніе ихъ участи. Результаты этихъ своеобразныхъ попытокъ, предпринимаемыхъ вн связи съ экономической политикой, предвидть пока трудно. Во всякомъ случа противорчіе между интересами предпринимателей и рабочихъ значительно осложнитъ задачу примиренія городскихъ интересовъ съ деревенскими и роковымъ образомъ окраситъ предстоящій поворотъ въ политик, необходимость котораго все боле и боле чувствуется не только въ обществ, но и въ правящихъ сферахъ.

VIII.

Мы далеки отъ мысли, чтобы ‘переустройство экономическаго уклада огромнаго государства вновь, по типу сельскохозяйственной страны’ считать не только желательнымъ, но и возможнымъ. Это было бы дйствительно равносильно экономической катастроф. Съ точки зрнія народнаго благополучія не мене, чмъ и съ точки зрнія національнаго богатства, важно, чтобы ‘народный трудъ находилъ разнообразное примненіе, создавая новые источники благосостоянія’. Но едва-ли можно согласиться съ другимъ общимъ положеніемъ, высказаннымъ г. министромъ финансовъ въ доклад на 1897 г., а именно, что ‘общій законъ органическаго развитія — неизбжность жертвъ для великихъ цлей — вполн примняется и въ области экономическаго роста государства’. Мы не знаемъ, какою изъ наукъ объ органическомъ мір найденъ и формулированъ этотъ законъ, но едва-ли цлесообразно безъ всякихъ ограниченій переноситъ его въ сферу соціальныхъ отношеній и длать, исходнымъ пунктомъ экономической политики, т. е. сознательнаго воздйствія на стихійный процессъ органическаго развитія. Между тмъ, ссылкою на этотъ именно ‘законъ’ аргументируется въ конечномъ счет неизбжность жертвъ деревни въ пользу города и трудящихся массъ — въ пользу немногихъ удачниковъ. Для философскаго объясненія нын дйствующей программы въ сущности и нтъ надобности въ такихъ quasi научныхъ аргументахъ. Для этого достаточно ссылки на полное соотвтствіе ея тмъ историческимъ традиціямъ и тмъ современнымъ тенденціямъ, какія свойственны русской государственности. И если ужъ для аргументаціи нужны были законы точныхъ наукъ, то естественне всего было бы сослаться на законъ самосохраненія или даже на боле общій — на законъ инерціи.

До сихъ поръ мы оставляли въ тни эти важныя преимущества, эти дйствительныя причины, которыми былъ обусловленъ центростремительный характеръ экономической политики, и теперь не лишне на нихъ будетъ остановиться.

Постройка городовъ издавна составляла важную заботу русской государственной власти, а ‘городовое дло’ — поддержаніе старыхъ и возведеніе новыхъ городовъ и остроговъ — одну изъ самыхъ тяжелыхъ натуральныхъ повинностей для ‘пашенныхъ людей’. Любопытно, что въ послднее десятилтіе это городовое строительство ожило въ своей первобытной, такъ сказать, форм и за счетъ государства въ буквальномъ смысл были построены два новыхъ города: Дальній — на крайнемъ восток и Александровскъ — на крайнемъ свер. Сначала города служили оплотомъ вншней безопасности, укрывая въ своихъ стнахъ жителей отъ набговъ кочевниковъ и служа крпостями для ратныхъ людей. Съ вками непосредственныя задачи, возлагавшіяся на нихъ, мнялись, измнялось даже понятіе о нихъ, но они попрежнему служили важнйшимъ оплотомъ для государственной власти. Съ утратой пограничнаго значенія городовъ и остроговъ выростала ихъ роль во внутреннемъ управленіи. Поздне, развитіе городской жизни озабочивало правительство въ виду нароставшей у государства потребности въ людяхъ и продуктахъ, требовавшихъ заграничныхъ сношеній и спеціализаціи занятій. И въ наши дни пристрастіе къ городу,— уже въ томъ его пониманіи, съ какимъ мы имли дло на предыдущихъ страницахъ,— является далеко не безкорыстнымъ.

Деревню въ настоящее время приходится противополагать городу, какъ сельскохозяйственную отрасль промышленности — всмъ другимъ видамъ народнаго труда, отдлившимся отъ нея или вновь возникшимъ вн связи съ нею. Чмъ дальше идетъ это раздленіе, тмъ сильне развивается городская жизнь и тмъ шире становится сфера происходящаго въ стран обмна. Въ направленіи развитія мнового хозяйства, какъ мы видли, и дйствовала экономическая политика, оказывая покровительство обрабатывающей промышленности и усиленно покрывая страну желзными дорогами. Пока продукты потребляются въ томъ же хозяйств, въ которомъ производятся, они остаются вн вліянія государственной власти. Она можетъ распорядиться ими не иначе, какъ экспропріировавъ ихъ въ пользу казны путемъ прямыхъ налоговъ, т. е. при посредств ‘всегда тяжелыхъ понудительныхъ мръ’. Легко понять, что какъ бы ни были велики прямые налоги, при посредств ихъ въ распоряженіи государства можетъ быть сосредоточена лишь ограниченная часть народныхъ ресурсовъ. Въ совершенно иномъ положеніи находится государственная власть при мновомъ хозяйств. Становясь на дорог между производствомъ и потребленіемъ, она получаетъ возможность вліять на всю сумму обращающихся въ стран мновыхъ цнностей. Мы уже видли, какіе громадные ресурсы успваетъ казна сосредоточить въ своемъ непосредственномъ распоряженіи и какое громадное вліяніе оказываетъ финансовое вдомство на экономическую жизнь страны путемъ воздйствія на условія обмна. Развитіе городской жизни и неразрывно связаннаго съ ней мнового хозяйства открываетъ, такимъ образомъ, государственной власти возможность дальнйшаго и при томъ безграничнаго почти усиленія ея въ сфер наиболе важныхъ для населенія экономическихъ отношеній {Не напрасно, поэтому, въ послднее время министерство финансовъ обратило свое вниманіе на общину, дворъ и другіе институты, содйствующіе живучести натуральнаго хозяйства. Упраздненіе ихъ сдлаетъ доступнымъ капиталистическому рынку громадную сумму цнностей, досел ускользавшихъ отъ обмна, и, такимъ образомъ, не только внесетъ новое ‘оживленіе’ въ промышленную жизнь страны, но и откроетъ возможность дальнйшему расширенію государственной власти.}.

Не мене важны для концентраціи власти были и т формы, въ которыхъ насаждались и поощрялись городская промышленность, торговля и транспортная дятельность. При мелкомъ производств продукты массового потребленія въ извстной ихъ части неизбжно ускользаютъ отъ мнового обращенія, а, стало быть, и отъ вліянія государственной власти. Но и помимо этого, при масс мелкихъ производителей и торговцевъ, центральная власть нердко оказывается безсильной сколько-нибудь замтно повліять на организацію производства и на результаты обмна. Для успха планомрной дятельности при такихъ условіяхъ въ сущности есть одинъ путь — путь децентрализаціи самой власти, что возможно не иначе, какъ при широкомъ развитіи самоуправленія. Крупныя формы капиталистическаго хозяйства представляютъ несравненно большія удобства, чмъ мелкія, для управленія экономическою жизнью при посредств бюрократической организаціи, изъ одного центра. И размры производства, и цны, какъ показалъ опытъ, могутъ быть при этомъ съ успхомъ нормированы, а самыя предпріятія поставлены въ полную зависимость отъ усмотрнія центральной власти. Чтобы пояснить эти общія соображенія, я позволю себ иллюстрировать ихъ фактами текущей дйствительности.

Въ март мсяц въ Петербург состоялись два създа: винокуренныхъ заводчиковъ и дятелей по кустарной промышленности. Они въ одинъ почти день начались и въ одинъ почти день кончились. Но по ихъ задачамъ, по составу участвовавшихъ въ нихъ лицъ, по царившему на нихъ тону и по отношенію въ высказывавшимся на нихъ мнніямъ и пожеланіямъ правящей власти — между этими създами не было ничего общаго. И эта противоположность представляется крайне характерной для двухъ возможныхъ теченій общей и экономической политики.

Винокуренное производство можно считать наиболе преуспвшимъ и, пожалуй, завершившимъ циклъ своего развитія, предуказанный ему нын дйствующей экономической программой. Домашнее винокуреніе, по соображеніямъ фискальнаго характера, какъ извстно, давно уже искоренено даже въ самыхъ глухихъ мстностяхъ имперіи, и все винокуренное производство централизировано въ боле или мене крупныхъ предпріятіяхъ капиталистическаго типа. Успхи его стоятъ вн сомннія, доказательство чему имется въ ‘несомннно выразившемся за послднее время перепроизводств спирта’, каковое обстоятельство было засвидтельствовано при открытіи създа товарищемъ министра финансовъ. Съ другой стороны, вся винная торговля тоже централизирована и при томъ въ рукахъ самого правительства, помимо котораго къ потребителю не можетъ проскользнуть ни одна рюмка водки. Громадное значеніе такой постановки дла для усиленія государственной власти на създ обнаружилось съ полною очевидностью. Винокуренные заводчики, чтобы сохранить свои барыши, обнаружили готовность поступиться своими правами, какъ организаторовъ производства, даже важнйшимъ изъ нихъ — правомъ самимъ опредлять размры выкурки и назначать цны. Увренные, что правительство ихъ не обидитъ, они единодушно высказались противъ поставки спирта по вольной цн съ торговъ въ пользу разверстки по назначаемымъ правительствомъ цнамъ. Въ своихъ пожеланіяхъ, не подлежавшихъ обсужденію на създ, они шли еще дальше и просили, ‘чтобы правительство приняло на себя пріобртеніе излишка спирта и само продавало его за границу’, т. е. предлагали ему взять въ свои руки и экспортную торговлю. Усиленіе центральной власти, съ точки зрнія крупныхъ предпринимателей, представляется, такимъ образомъ, безусловно желательнымъ.

Совершенно на иной точк зрнія стояли дятели по кустарной промышленности, представители интересовъ мелкаго производства. ‘Суммируя главныя положенія, высказанныя създомъ’, г. министръ земледлія пришелъ къ заключенію, ‘что въ основу всей дятельности для содйствія кустарной промышленности създъ положилъ,— и положилъ, по мннію г. министра, совершенно правильно,— мстную самодятельность, самодятельность мстныхъ силъ — земскихъ и общественныхъ учрежденій, а также частныхъ лицъ, душу кладущихъ въ свою работу на благо кустаря’. Създъ высказался, между прочимъ, въ пользу ‘широкаго, обнимающаго вс слои населенія избирательнаго права, самостоятельности общественныхъ учрежденій, общественнаго и судебнаго контроля’, а также въ пользу ‘полнаго и всесторонняго уравненія крестьянъ съ прочими сословіями въ правахъ вообще, въ порядк суда и управленія въ частности’. Для подъема промышленнаго духа населенія и развитія въ немъ самодятельности създъ призналъ прежде всего необходимымъ свободное развитіе личности, а для этого: ‘а) широкое развитіе просвщенія на основ всеобщаго обученія и надлежащаго простора для взаимодйствія образованныхъ слоевъ и трудящихся массъ населенія, б) обезпеченный правопорядокъ и в) свободное устройство образовательныхъ, техническихъ и промышленныхъ союзовъ’. Наконецъ, для обобщенія мръ, предпринимаемыхъ на пользу народнаго труда, създъ считалъ необходимымъ ‘возможно близкое общеніе другъ съ другомъ общественныхъ учрежденій’ и ‘организацію періодическихъ, какъ по районныхъ, такъ и всероссійскихъ създовъ представителей земства’. Эти ‘совершенно правильныя’, по выраженію г. министра, мннія създа не вошли, однако, каръ извстно, въ составъ его резолюцій, подлежащихъ дальнйшему Движенію по инстанціямъ и сохранились лишь на газетныхъ столбцахъ. Мннія винокуренныхъ заводчиковъ имли другую судьбу. ‘Все сказанное на създ было застенографировано и затмъ, по напечатаніи, какъ общалъ предсдатель, будетъ приложено къ записк, имющей поступить на утвержденіе государственнаго совта’.

Вообще, отношенія на томъ и другомъ създ, какъ было уже упомянуто, установились совершенно различныя. Тамъ и здсь предсдатели были назначенные, но въ то время, какъ винокуры закончили свои совщанія чтеніемъ адресовъ своему предсдателю ‘за сердечное отношеніе къ ихъ нуждамъ’, послднія засданія кустарнаго създа ознаменовались цлымъ рядомъ конфликтовъ мнній большинства съ дискреціонною властью предсдателя.

Готовность винокуренныхъ заводчиковъ подчиниться указаніямъ центральной власти и внимательное отношеніе правительства къ ихъ пожеланіямъ были продиктованы, конечно, насущными интересами той и другой стороны. Для каждой изъ нихъ съ полною очевидностью уже выяснилась невозможность дальнйшаго расширенія винокуреннаго производства. Задача накопленія богатствъ, разршаемая вн связи съ ихъ распредленіемъ, уже привела экономическую политику въ этой отрасли производства къ самоотрицанію. Потребности внутренняго рынка уже насыщены и емкость его, при понижающемся уровн народнаго благосостоянія, возрасти не можетъ. Вывозъ спирта за границу также оказывается невозможнымъ. Государство уже выдаетъ винокуреннымъ заводчикамъ премію, въ перевод на деньги равную 27 коп. за каждое ведро 40-градуснаго спирта, вывезеннаго ими за границу. При цн ведра около 60 коп., это составляетъ почти 50% его стоимости, но, не смотря на эту приплату изъ общегосударственныхъ рессурсовъ, русскій спиртъ идетъ за границу все въ меньшемъ и меньшемъ количеств. ‘Съ своей стороны, министерство финансовъ, какъ заявилъ г. товарищъ министра, готово даже увеличитъ размръ преміи, но оно уврено, что результатъ останется одинъ и тотъ же’. Вмсто расширенія производства, приходится изыскивать мры для его ограниченія, Винная монополія даетъ полную возможность достигнуть этого безъ всякаго шума, путемъ ‘разверстки’. Министерство финансовъ соглашается при этомъ платить за спиртъ дороже, чмъ онъ стоитъ. Въ истекшемъ году цны по разверстк были выше цнъ, по которымъ спиртъ покупался съ торговъ, на 13 коп. съ ведра, и государство уплатило, такимъ образомъ, за нормировку нсколько мил. рублей. Не смотря на это, теперь министерство финансовъ обнаруживаетъ готовность вовсе отказаться отъ торговъ и пользоваться исключительно разверсткой. Если раньше народные рессурсы расходовались на расширеніе производства, въ надежд вызвать дятельную внутреннюю конкурренцію, то теперь ихъ приходится расходовать на его ограниченіе изъ-за бояpни той-же конкурренціи. Мы уже знаемъ, что винокуренная промышленность не представляетъ въ этомъ отношеніи какого-либо исключенія. Такое-же положеніе длъ наблюдается въ свеклосахарной промышленности, въ металлургической и др. Разница только та, что въ однихъ случаяхъ кризисъ приходится отсрочивать казенными деньгами въ вид надбавокъ къ цн продукта, казенныхъ заказовъ и т. д., въ другихъ — къ этой повинности удается привлечь само населеніе, не проводя его рессурсовъ черезъ государственное казначейство. Значительную долю государственной власти приходится удлять, такимъ образомъ, на поддержаніе того экономическаго порядка, который содйствовалъ ея экономическому могуществу.

Какъ бы то ни было, на двухъ названныхъ създахъ совершенно опредленно выяснились, съ одной стороны, неразрывная связь данной экономической программы съ современнымъ строемъ государственной власти и ея стремленіемъ въ дальнйшей централизаціи, а съ другой — необходимость серьезныхъ измненій въ условіяхъ личной и общественной самодятельности, чтобы возможны были иныя цли и иные результаты въ сфер экономической политики.

Заканчивая свою непомрно разросшуюся статью, сдлаемъ лишь самое краткое резюме.

Основною идеею программы, осуществляемой ныншнимъ министерствомъ финансовъ, является централизація экономической власти, получившая наглядное себ выраженіе въ централизаціи доходовъ. Проводя ее съ замчательнымъ умньемъ и рдкою настойчивостью, ныншній руководитель финансоваго вдомства за 10 лтъ своего управленія министерствомъ усплъ достигнуть крупныхъ результатовъ. Своей финансовой и экономической политикой онъ широко раздвинулъ предлы и на много увеличилъ силу государственной власти, поставивъ въ зависимость отъ нея почти всю экономическую жизнь страны и освободивъ ее самое отъ всхъ почти стсненій въ дл распоряженія народными рессурсами. Идеологической оболочкой и философскимъ оправданіемъ для названной идеи служили, съ одной стороны, стремленіе поднять страну на уровень самодовлющей хозяйственной единицы, а съ другой — желаніе увеличить національное богатство. Та и другая задача, при нежеланіи поступиться основной идеей, оказались, однако, неразршимыми. Осуществляя ихъ, министерство должно было опереться на имвшіяся въ экономической жизни противорчія, расширяя и обостряя ихъ своей политикой. Не устранивъ и не ослабивъ даже зависимости международной, эта политика усилила зависимость соціальную, вызвавъ усиленное производство многихъ продуктовъ, она не предусмотрла предла ему въ распредленіи, которое все боле и боле становилось неравномрнымъ, стянувъ громадные рессурсы, она задержала удовлетвореніе основныхъ потребностей государственной жизни ради средства, успвшаго сдлаться самодовлющею цлью. Въ результат, богатство города оказалось ненужнымъ при нищет деревни, успхи ‘удачниковъ’ — непрочными при неблагополучіи трудящейся массы, накопленіе богатства — невозможнымъ при понижающемся уровн народнаго благосостоянія. Вмсто освобожденія отъ чужого рынка, приходилось выкидывать заграницу въ ущербъ себ все большее и большее количество продуктовъ, вмсто расширенія производства, пришлось съ еще большими жертвами всячески ограничивать его стихійный ростъ. Между тмъ, основныя противорчія экономической жизни настолько обострились, что игнорировать ихъ сдлалось небезопаснымъ для устойчивости государственнаго организма. Назрваетъ необходимость коренного поворота въ экономической политик. Необходимость этого поворота все боле и боле сознается въ правящихъ сферахъ, и вмст съ тмъ все боле и боле выясняются въ общественномъ сознаніи т условія, при которыхъ онъ сдлается возможнымъ.

А. Пшехоновъ.

‘Русское Богатство’, NoNo 3, 5, 1902

Централизація доходовъ, ея формы, цли и послдствія.

Читайте также: