Чувствованія Московскаго жителя.
Чувствованія Московскаго жителя.
Николай Ивачинъ-Писаревъ.
‘Сверная Пчела’, No 107, 1826
Чувствования Московского жителя, Иванчин-Писарев Николай Дмитриевич, Год: 1826
Время на прочтение: 3 минут(ы)
День, славный въ будущихъ преданіяхъ нашихъ, день, въ который внецъ Мономаха возсіялъ на глав, уже осненной царственными подвигами, былъ ознаменованъ торжествомъ дивнымъ, достойнымъ своего предмета. Какой языкъ, и чіе перо изобразятъ утро сего вожделннаго дня, и то мгновеніе, когда древній нашъ Капитолій, священный Кремль, вмстилъ въ себ уже Помазанника Божія! когда громы воинства, звонъ, призывающій врныхъ на молитву, звуки трубъ, гласъ непобдимыхъ дружинъ и благословенія народа внезапно потрясли землю, когда милости потекли ркою, и всть о нихъ слилась съ кликами восторга, лишь сердцу одному внятными! когда Россіяне увидли шествующаго Свтоносца, Встника небесной благодати, несущаго на раменахъ Своихъ святыя бармы и судьбу отечества! Не мн изобразить ту небесную радость, которая сіяла на устахъ Его, произнесшихъ клятву быть Отцемъ народа, въ томъ самомъ Храм, гд Герой Димитрій воскликнулъ: съ нами Богъ! и не усумнился въ первой побд нашей, гд Великій оаннъ призывалъ выспреннюю мудрость на главу свою, дабы увковчишь силу и благоденствіе Царства, гд Законодавецъ Алексй сртилъ небесное вдохновеніе для великаго дла, предавшаго имя Его безсмертію: гд непостижимый Петръ озарялся свтомъ божественнаго разума, котораго лучи освтили полвселенныя, гд Александръ, сей другъ человчества, возстановитель Царствъ и Благодтель народовъ, молился о нихъ, и, въ смиреніи сердца, повергалъ во прахъ побдоносное чело Свое. Нтъ! Писатель, не одаренный выспреннимъ талантомъ, но исполненный сихъ воспоминаній, но достойный зритель сего событія, неосмлится его описывать!
Изобразимъ хотя вечеръ сего великаго дня.
Солнце медленно оставляло горизонтъ, какъ бы желая доле взирать на торжество Россіи. Едва угасъ послдній лучъ его, какъ свтила, возженныя любовію и усердіемъ, запылали среди веселыхъ стогновъ Москвы, и колыбель славы нашей далеко освтила холмы окрестные. Если изобртеніе человческое могло когда либо достигнуть предловъ неимоврнаго, то въ сей день торжественные огни древней столицы на(шей явили зрлище досел постигаемое однимъ воображеніемъ стихотворца. Вся Москва горла! Стны Кремля, башни, до мы, подобно волшебнымъ зданіямъ приводили каждаго въ изумленіе. Сады, которые одинъ изъ нашихъ Поэтовъ {Мерзляковъ.} уподобилъ внцу, обвивающему Кремль какъ сдовласаго Героя, сіи памятники Александровыхъ щедротъ и попеченій, преобразились въ радужноцвтную обитель фей, въ страну очарованіи. Совращая ослпленные взоры съ чертоговъ, гд вкусъ и великолпіе состязались, я обращалъ ихъ, исполненные слезъ, на хижины, гд имя Монарха, просто вырзанное, освщалось огнемъ усердія, и призывало къ себ небесное благословеніе. Но уже-ли насытились взоры наши? зачмъ толпы оставляютъ зрлище и стекаются въ одно мсто? Я слышу невнятные клики… Сердце никому не даетъ произнести имя любезное и священное. Слова: Онъ здсь,— сюда бгите! были предтечею потрясающаго воздухъ ура! Вселенная, въ лиц своихъ представителей, съ трепетомъ внимала сему древнему клику Россіи, ужасному для враговъ, умилительному для друзей ея. Небо слышало его, и земля смирилась, познавая, сколь сильно Царство Русское и незыблемъ престолъ Его Монарховъ. Наконецъ приблизился Государь съ Внценосною Подругою, и сталъ среди Своего народа безъ тлохранителей. Едва могла уцлть коляска въ которой Онъ прибылъ, отъ тснящейся толпы. Если бы въ сію минуту надлежало Ему сразиться со всми народами, населяющими землю, ратовать прошивъ самыхъ стихій, Онъ бы остался побдителемъ! Слдовавшій за Нимъ царственный Отрокъ, надежда толикихъ милліоновъ, былъ привтствуемъ столь же трогательными восклицаніями. Съ громовымъ ура сливались самые простые звуки сердца, слышны были тысячи голосовъ, повторявшихъ: Ангелъ нашъ!— И радость доходила до высочайшей степени. Государь удалился въ чертоги древнихъ Отцевъ Отечества, и безмолвные восторги заключились въ сердцахъ Ему преданныхъ.
Такъ совершалось торжество великаго народа, и мирно догорали огни веселіи въ первопрестольной столиц. Ихъ смнила утренняя заря: не было ночи для Московскихъ жителей.
О! да будутъ сіе празднество, сіи восторги и слдовавшее за ними спокойствіе предвстниками счастливаго царствованія, начатаго столь мудро, правдиво и милостиво! Да властвуетъ надъ сердцами вашими Избранный Небомъ, да услаждаетъ часы священныхъ трудовъ Его Дщерь незабвенной, ангелоподобной Луизы! Да царствуютъ долго, долго Николай и Александра!— Такъ взываетъ къ предвчнымъ Судьбамъ царелюбивое сердце Россіи, веселящаяся Москва.