М.Н. Катков
М.Н. Катков
Что такое наши земские соборы
Что такое наши земские соборы
Что такое наши земские соборы, Катков Михаил Никифорович, Год: 1882
Время на прочтение: 6 минут(ы)
По печати сделано распоряжение не говорить ничего ни в пользу, ни против созыва земского собора. Нельзя не признать этого распоряжения весьма, как говорится, целесообразным, но нельзя также не признать, что в нашей печати то и дело, и притом самым настойчивым образом, высказывается необходимость изменения нашего государственного строя, а скептические замечания касательно такой необходимости, сколько мы знаем, появлялись только в нашей газете. Что же касается земского собора, то, оставляя в стороне затронутый вопрос о необходимости его созыва в настоящее время, мы считаем должным разъяснить вольное или невольное недоразумение касательно самого значения этого термина. Есть или нет необходимость в созыве земского собора — надо, во всяком случае, знать, что разумеется под земским собором. Мы сейчас прочли в одной почтенной газете красноречивые суждения о земских соборах. Мы уважаем всякое добросовестное мнение, но более всего обязаны уважать истину. Всякий вопрос, конечно, может только выиграть оттого, что будет приведен к своему истинному выражению. Случается так, что приведенный к истине вопрос вдруг и исчезнет…
В прошлом году появилась, сначала за границей, а потом и внутри, довольно объемистая книжка под заглавием ‘Письма о состоянии России’. В ней, в связи с разными другими вопросами, трактуется вопрос о земских соборах. Мы тогда кое-что сказали по поводу этой книжки, но не коснулись того, в чем заключается ее главная мысль. На ней можно с особенной наглядностью раскрыть то странное недоразумение, которое вдруг у нас соединилось с понятием о земских соборах. Книжка эта как бы служит программой всех нынешних толков по этому вопросу. А потому и кажется нам своевременным возобновить о ней речь.
Прежде всего следует заметить, что безымянные авторы брошюры особенно отличают наши земские учреждения и на них главным образом возлагают надежды нашего прогресса. В связи с этими-то учреждениями является им в мистической, но недалекой перспективе ‘всевенчающее преобразование’, имеющее-де ‘положить конец нашему нравственному неустройству’. С другой же стороны, они крайне недовольны земскими учреждениями, хотя высказываются об этом с поэтической неопределенностью. ‘Земские учреждения, — говорят они, — идут до сих пор плохо, но по причинам, которые нельзя им прямо ставить в вину’. Какие же это причины? Во-первых, земские учреждения, по мнению авторов, спеленуты: ‘Им дано не право и возможность, а лишь позволение развиться посреди государства’. А во-вторых, им даны никуда не годные уставы. Авторы говорят: ‘Факты и общий голос не позволяют сомневаться в том, насколько уставы о земских учреждениях оказались искусственными: с одной стороны, эти учреждения, связанные с народными массами только наружно, не могут руководить ими, с другой же стороны, напротив, они проникнуты самым ложным демократизмом… Дошло до того, что целые округа на Дону просили об отмене самоуправления в его нынешнем виде’.
Однако что же такое учреждения, как не уставы? Если не годятся уставы земских учреждений, значит, не годятся учреждения, значит, на них ничего основать нельзя, значит, никакой перспективы открывать они не могут. А буде так, то всего лучше последовать мнению округов на Дону, которые просили об отмене самоуправления в его нынешнем виде. И если все это так, зачем же авторы так язвительно укоряют центральную администрацию за то, что она будто бы стесняет эти, по их же суждению, фальшивые учреждения и не дают простора их деятельности? Да и в чем когда их стесняли? Напротив, этим негодным, по мнению авторов, учреждениям оказывается большой решпект, и иные правители о том лишь и хлопочут, чтобы приобрести благосклонность передовых земских деятелей. Дело у авторов как по этому, так и по многим другим пунктам двоится в мыслях. Говоря о земских учреждениях, они представляют себе, под доброгласный звук земля и земство, какие-то хорошие учреждения, имеющие лишь тот недостаток, что они пока не существуют и что сами авторы не имеют определенного и ясного представления, как их устроить, а в то же время они имеют в виду учреждения, действительно теперь существующие под именем земских. То, о чем они говорят, беспрерывно меняется: то подразумеваются хорошие, но несуществующие учреждения, то действительные, но, по сознанию авторов, никуда не годные, и оба столь разнородные, подлежащие одинаково предицируются, сливаются, смешиваются и производят крайнюю кутерьму и противоречие в мыслях.
Авторы вспоминают, между прочим, о мировых посредниках, которым так много обязана своим успехом крестьянская реформа. Вторя тому, что так настойчиво, но — увы! — безуспешно заявлялось нами в давнее время, безымянные публицисты справедливо замечают, что мировые посредники могли бы послужить ядром хорошего местного управления. Но, признавая это и советуя возвратиться к затертому учреждению посредников, наши публицисты странным образом приурочивают их к тем же земским учреждениям. Забывая, что всякая вещь выносит свою натуру из своего происхождения, они хотят, чтобы мировые посредники выбирались негодными, по их мнению, земскими собраниями и были их органом.
Но, так или иначе, авторы брошюры с великим пафосом, торжественно, напряженно, говорят о земских соборах как о ‘всевенчающем преобразовании’ (couronnement de l’edifice), которое сразу пересоздаст Русскую землю, изведет самодержавную власть из того плена, в коем держит ее всесильная бюрократия, все благоустроит и приведет в порядок. Они успокаивают самодержавную власть ввиду предстоящей борьбы с этим чудовищем бюрократии, которое якобы противится совершению этого последнего геркулесова подвига, и ободрительно восклицают: ‘Для воли русского Государя, когда он прав пред историей, нет препятствий в пределах его царства!’ Но, воздымая таким образом тон о ‘всевенчающем преобразовании’ , долженствующем состоять в учреждении земских соборов, безымянные публицисты в то же время, видимо, стараются приумалить значение этих соборов и доходят до того, что возникает вопрос: да к чему же нужно такое ни к чему ненужное учреждение? Эти соборы отнюдь не должны походить на парламенты Запада, которые надлежащим образом обзываются говорильнями. Вмешиваться в администрацию ни под каким видом они не должны, и законодательное дело будет в полной от них независимости. Соберутся эти выборные люди со всех концов России, правительство предложит им некоторые вопросы, и то не по всем частям (в финансовую, военную и морскую часть им не следует-де и заглядывать), они дадут желаемые ответы, доставят нужные сведения, а затем с Богом разойдутся. Что может быть невиннее такого учреждения? К тому же (и это главное), учреждая земские соборы, мы только возвратимся-де к доброму старому времени, to the old merry Russia. ‘Если со времен великого императора Петра, — говорят авторы, — мы далеко подвинулись в просвещении и могуществе, то общественное развитие России едва ли не придется начать сызнова со дня кончины царя Алексея Михайловича’.
Но вот беда: Петр Великий не отменял земских соборов, которые авторы брошюры считают ‘всеувенчивающим преобразованием’, — не отменял по той простой причине, что такого учреждения вовсе не имелось. Земские соборы никогда не были учреждением. Они созывались случайно, при чрезвычайных обстоятельствах, по какому-нибудь определенному вопросу, и все они наперечет. Они созывались при Михаиле Феодоровиче, и всего раз семь, а царствования его было тридцать два года. До возвращения Филарета Никитича выборные люди постоянно окружали несовершеннолетнего царя, а по возвращении из плена его родителя, мудрого государственного мужа, разных чинов люди созывались на короткое время только по отдельным вопросам. Родоначальник новой династии, заступив шестнадцатилетним юношей на престол после Смутного времени, после неприятельского нашествия и разгрома Русской земли, весьма естественно, нуждался в опоре и в ознакомлении с нуждами разных местностей своего царства, которое и тогда было довольно обширно, но не имело ни телеграфов, ни железных, ни шоссейных дорог, даже правильного почтового сообщения. Зато при его сыне, царе Алексее Михайловиче, во все продолжение его царствования приходилось созывать не более как раза три разных чинов людей. В сущности, соборы эти были большей частью способом представления царю таких же всеподданнейших адресов, какие и теперь повергаются к подножию престола от разных сословий и из разных местностей. Часто это было такое ура, какое недавно раздавалось в кремлевском дворце на слова Государя, возвестившего войну.
Мы не видим, почему полагают, что со времен Петра Великого произошел в этом отношении перерыв. После Петра Великого был земский собор, который далеко превосходит допетровские соборы и своими размерами, и продолжительностью своей сессии. Это екатерининская комиссия. Ни Петр Великий, ни кто-либо из его преемников никогда не отказывались от права призывать сведущих людей из разных местностей и от разных сословий. Беспрестанно и теперь призываются эксперты, в земские собрания передаются для предварительной разработки разные вопросы. Из-за чего же шум и зачем учреждать то, что само собой разумеется?
Курьезнее всего то, что те же публицисты, проектируя свои земские соборы, считают необходимым, чтобы депутаты являлись на собор с императивным мандатом от своих избирателей. Увенчатели нашего общественного здания требуют, чтобы вопросы, подлежащие рассмотрению великого земского собора, предварительно были обсужены в поместных соборах, чтобы депутаты в центральном собрании заявляли только то, что постановлено в местных собраниях. Но чтобы передать правительству мнение тульского или рязанского земства, какая надобность посылать нарочных, когда есть почта, которая скоро и дешево доставит требуемое по назначению?
Итак, если идет речь о земских соборах в смысле старого времени, то учреждать нечего, и никакого вопроса нет. Русский Царь имеет несомненное право призывать и созывать, когда окажется надобность, людей разных сословий по тому или другому вопросу. Имеется ли в настоящее время надобность созывать собор — это другой вопрос, которого мы теперь не вправе касаться, но, во всяком случае, никто не оспаривал у русских государей этого права и никто из них от этого права никогда не отказывался ни за себя, ни за своих преемников. Если же имеется в виду какое-либо учреждение под именем земского собора, то это будет нечто совершенно новое, не имеющее ничего общего с земским собором русской истории.
Вот в том-то и беда: люди добросовестные часто сами не знают, чего хотят, между тем как недобросовестные хорошо знают, чего хотят…
Опубликовано в газете Московские ведомости. 1882. No 141, 22 мая.