В. В. Джекобс.
Черное дело
В. В. Джекобс.
Черное дело
* * *
* * *
—————————————————————————
Черное дело, Джекобс Уильям Уаймарк, Год: 1896
Время на прочтение: 12 минут(ы)
— Мне очень не хотелось его брать с собой! — сказал капитан Габсон, указывая на клетку с попугаем, висевшую на грот-мачте. — Настоял на этом дядюшка, который утверждает, что морское путешествие превосходно отразится на его здоровье.
— Но теперь, кажется, все идет хорошо! — сказал штурман, посасывая указательный палец. — По-моему, он в великолепном настроении. Какой забавный!
— Он, действительно, достаточно забавен! — согласился шкипер. — Старик принимает в нем большое участие…
— ‘Приласкайте попочку’! — крикнул попугай, ударяя клювом по жердочке. — ‘Приласкайте бедного попочку’!
Он вытянул голову за решетку и стал ждать ласки, которую считал лучшим удовольствием на свете. Впервые он усомнился в этом, когда штурман погладил его концом трубки. Это было для него настолько неожиданно, что он взъерошил крылья и забился в угол клетки.
Общественное мнение было против пришельца.
Все были уверены, что дикая ревность, бушующая в сердце корабельного кота, рано или поздно прорвется наружу, и тогда не миновать беды.
— Не любит его старый дьявол! — сказал повар, покачивая головой. — Смотрите, как он все время вертится вокруг него. Такой злой скотины я еще никогда не видел. Никогда!
— Вот помяните мое слово: раздоры неминуемы! — сказал старый Сам, главный покровитель кошки.
— Ставлю на попугая! — тихо и конфиденциально произнес один из присутствующих. — У него крепкий клюв — что сделает с ним кошка?
— Плакали ваши денежки! — возразил Сам.
Весь экипаж был очень привязан к коту, который еще маленьким, слепым котенком был принесен на корабль женой шкипера.
Но не меньше интереса возбудил и попугай, которого в первые два дня чуть не закормили до смерти. Но на третий день, пользуясь случаем, что клетку забыли в каюте на столе, кот подкрался к попугаю и, уступая настоятельным просьбам птицы, ‘погладил’ его по голове.
Первым обнаружил несчастье шкипер.
Он поднялся на палубу и объявил новость голосом, наполнившим трепетом все сердца.
— Куда девался черный дьявол? — завопил он.
— Случилось что-нибудь, сэр? — боязливо спросил Сам.
— Пожалуйте, я вам покажу! — ответил шкипер и повел его в каюту, где штурман и несколько матросов уже собрались вокруг попугая.
— Ну, что скажете? — яростно спросил шкипер.
— Скажу, что слишком много сухой пищи… — после некоторого раздумья произнес Сам.
— Слишком много чего? — прорычал шкипер.
— Сухой пищи… — настаивал Сам. — Серые попугаи любят больше жидкой пищи, иначе они линяют. Слишком много сухой пищи! — повторил он.
— Слишком много кошки! — яростно произнес шкипер. — Вы отлично знаете это, и вот что меня всего больше возмущает…
— Не поверю, чтобы это было дело кота! — вставил кто-то. — Он слишком добр и мягок для этого.
— Заткните глотку! — багровея, воскликнул шкипер. — Вам кто это позволил сюда явиться?
— Я только говорю, что кот здесь не при чем! — упорно продолжал тот.
Шкипер промолчал, поднял с пола перо и положил его на стол. После того, в сопровождении команды поднялся на палубу и ласковым голосом стал звать кота. Но так как осторожный зверь не выражал желания показаться, Саму было предложено поискать его.
— Нет, сэр! В этом деле я не принимаю участия! — сказал старик. — Во-первых, я слишком люблю кота… А затем я не хочу быть причастным к убийству черного кота.
— Ерунда какая! — возразил шкипер.
— Пусть ерунда, сэр! — пожимая плечами, произнес он. — Вы, конечно, больше моего знаете… Вы человек с образованием и можете себе позволить смеяться над такими вещами… А я знаю человека, который убил черную кошку, а затем сошел с ума. Уверяю вас, что и в нашей кошке есть что-то такое…
— Во всяком случае, она знает больше нас! — сказал один из матросов и покачал головой. — Пока мы бегаем безостановочно взад и вперед, она часами сидит на одном месте и чего-то выжидает… В ней есть что-то дикое…
— А обратили-ли вы внимание на то, какая стоит замечательная погода и какие удачные переезды совершили мы с тех самых пор, как у нас поселился кот? — спросил старый Сам. — Вы, конечно, скажете, что все это чисто случайно вышло, но я-то больше вашего знаю…
Шкипер колебался.
Он был суеверен — это знали все, как и знали то, что он верит во все самые глупейшие россказни и басни про привидения. Он всегда прекрасно разбирался в предзнаменованиях, а его истолкования снов снискали ему прочную и широкую известность.
— Все это вздор! — сказал он, наконец, после неловкой паузы. — Я хочу быть только справедливым. Ничего плохого и зловещего в этом акте правосудия я не вижу, но не хочу лично принять участие в казни. Джо, привяжите коту кусок угля на шею и вышвырните его за борт!
— Я этого не сделаю! — вздрогнув, ответил повар. — Ни за что на свете я не сделаю этого. Я не хочу, чтобы мне являлись привидения.
— Сэр, попугаю стало лучше! — сказал кто-то, пользуясь наступившим замешательством. — Смотрите, он уже приоткрыл один глаз.
— Хорошо! — заметил шкипер. — Я хочу быть только справедливым… Торопиться нечего… Но, уверяю вас, если птица околеет, кот будет за бортом.
Против всех ожиданий, попугай был еще жив, когда пришли в Лондон. Он жил и в тот день, когда вышли в открытое море. Но, видно было по всему, что он слабеет с каждым часом.
Экипаж, предвидя печальный конец, собрался обсудить создавшееся положение.
Обсуждение дела было прервано появлением повара, который держал себя так таинственно, что скорее походил на члена тайного и преступного сообщества, чем на полезного соучастника корабельной кампании.
— Где капитан? — хрипло спросил он, усевшись на ящик и сжав меж колен принесенный мешок с хлебом.
— В каюте! — ответил Сам, подозрительно глядя на повара. — А что такое случилось?
— А как по-вашему, что у меня здесь? — спросил повар, поглаживая мешок.
Так как все понимали, что в хлебном мешке может и должен быть только хлеб, никто не ответил.
— Эта мысль пришла мне внезапно! — продолжал повар срывающимся шепотом. — Я только, было, купил хлеб и собрался уходить, как вдруг вижу черного кота, ну точь-в-точь, как наш. Я остановился, чтобы погладить его, и тут-то меня и осенило.
— Бывает! — вставил один из моряков.
— А я иначе думаю! — с превосходством гения произнес повар. — Я подумал так: ‘кот, ты совсем-таки похож на нашего Сатану. Вместо него пусть капитан лучше убьет тебя’… И в ту же секунду схватил его за шею и сунул в мешок…
— Как?! В мешок с хлебом?! — спросил жалобно тот же моряк.
— Да не обращайте на него внимания! — крикнул в восторге Сам. — Вы — молодчина повар, и больше ничего! Настоящий молодчина!
— Конечно, — скромно начал повар, — если кто-нибудь может предложить что-нибудь лучше, то…
— Не говорите глупостей, повар! — воскликнул Сам. — Выньте вашего кота!
— Только бы нам не смешать их! — предусмотрительно сказал повар. — А то потом не будем знать, какая настоящая, какая наша…
Он осторожно приоткрыл мешок и вынул пленника, которого тотчас же все стали сравнивать с Сатаной.
— Точно два куска угля! — медленно произнес Сам. — Господи Боже мой, хотели посмеяться над стариком, да не удалось. Надо рассказать штурману, это порадует его…
— А что будет, если попугай не издохнет! — заметил какой-то пессимист. — И хлеб весь изгажен, и две кошки на борту…
— Подумайте, пожалуйста, о том, что говорите! — отозвался Сам. — Дубина вы, и больше ничего… Сейчас мы проделаем дырки в ящике юнги и посадим туда Сатану… Вы как думаете, Билли?
— Конечно, так! — сказал Билли.
Сам принес бурав и начал делать дырки в ящике юнги. Коты, воспользовавшись свободным временем, подрались.
— Надо что-нибудь тяжелое положить на ящик! — предложил Сам. — Пока мы будем стоять у берега, в ящике будет новая кошка… Не то она еще удерет…
Возле Лимхауза нового кота выпустили, а вместо него в ящик посадили Сатану. Новый кот с жалким видом бродил по палубе, жалобно мяукал и с грустью смотрел на все удаляющийся берег.
— Что это происходит с Сатаной? — спросил посвященный в тайну штурман. — Что-то с ним неладное творится! Взгляните на него: он сам на себя не похож.
— Чувствует, что скоро у него вокруг шеи что-то будет! — угрюмо произнес шкипер.
Это мрачное предположение оправдалось ровно через три часа.
Через три часа шкипер появился на палубе с мертвой птицей в руках. Он с жалостью смотрел на попугая, который, благодаря своим фонетическим талантам, являлся гордостью родного города.
Молча бросил он дохлую птицу за борт и так же молча схватил за шею бедную, ни в чем неповинную кошку, которая в надежде на поживу, следовала за ним.
Он прикрепил в веревке кирпич и той же веревкой обвязал кота. Экипаж, которого втайне очень забавляли приготовления шкипера, бурно запротестовал.
— На ‘Жаворонке’ никогда больше такой кошки не будет! — с выражением произнес Сам. — Она приносила счастье кораблю!
— Оставьте меня в покое с вашими бабьими сказками, — грубо отозвался шкипер. — Хотите удержать кошку, поймайте ее!
И с этим словами он бросил кошку в воду.
Два-три пузыря показались на поверхности воды, и все было кончено.
— Баста! — обернувшись, сказал шкипер.
Старый Сам покачал головой.
— Никто еще без последствий не убил черного кота! — мрачно проговорил он. — Вот помянете мое слово!
Шкипер, у которого было много других дел, скоро забыл про казнь, но на следующий день кое-что произошло.
Ветер посвежел и закапал мелкий дождик. Весь экипаж в непромокаемых клетчатых пальто был на палубе. Совершенно случайно и к непередаваемому своему ужасу повар заметил, что кот каким-то чудом вышел из темницы и прогуливался по палубе.
Миновав благополучно юнгу, который тотчас же пустился вдогонку, кот направился к шкиперской каюте. Старый Сам, заметив кота, немедленно, несмотря на геройскую защиту, сунул пленника под пальто.
Шкипер, разговаривавший в это время со штурманом, услышав кошачий визг, поспешно повернулся и начал дико озираться вокруг.
— Дик! — воскликнул он. — Вы слышали? Кошачий визг…
— Кошачий визг! — с величайшим удивлением переспросил штурман.
— Да… Мне послышалось… — в замешательстве сказал шкипер.
— Обман воображения, сэр! — твердо произнес Дик, — как вдруг совсем близко, из-под пальто Сама, послышалось жалобное мяуканье кота.
— Вы слышите, Сам? — спросил шкипер.
— Что, сэр? — почтительно, но не поворачиваясь, спросил Сам.
— Ничего! — сказал шкипер, овладев собой. — Ничего… Ладно… Ладно!..
Старый Сам в восторге пошел дальше и передал кота юнге.
— Ну, что? — ехидно спросил штурман. — Вам все еще слышится кошачий визг?
— Это останется между нами, Дик! — таинственно произнес шкипер. — Но уверяю вас, что это не был обман воображения… Я слышал мяуканье так ясно, словно мяукала живая кошка.
— Мне приходилось, и не раз, слышать о подобных вещах, — сказал Дик, — но до сих пор я не придавал им никакой веры. Вот штука-то будет, если вдруг ночью появится на корабле кот с кирпичом на шее.
Шкипер уставился на него и долгое время молчал.
— Послушайте, — вкрадчиво сказал штурман, — если вы что-нибудь услышите ночью, сейчас же разбудите меня… Меня это очень заинтересовало.
Шкипер, не видя и не слыша в этот день кошки, решил, что все было игрой его несколько расстроенного воображения.
Но все же ночью, когда он стоял у штурвала ему было очень покойно и приятно сознавать, что рядом с ним, на носу, сидит юнга. А юнга был очень польщен тем, что шкипер несколько раз окликал его и даже заговаривал о вещах, не имевших непосредственного отношения к управлению кораблем.
Стояла темная ночь.
Лишь изредка из-под тяжело нависших облаков выглядывала луна.
— Боб! — вдруг вскричал шкипер.
— Есть! — испуганным голосом отозвался юнга.
На палубе, освященная выглянувшей луной, стояла кошка и томно вытягивала свои стройные, затекшие члены. После удушливого запаха тюрьмы свежий ночной воздух был восхитителен.
Но шкипер еще не видел кошки.
— Боб, это вы мяукали? — грозно спросил шкипер.
— Что, сэр? — переспросил юнга.
— Я спрашиваю: вы мяукали? Вы мяукали, как кошка?
— Нет, сэр! — обиженно произнес юнга. — Зачем же я стал бы мяукать?
— Не знаю! Как же я могу знать? — боязливо оглядываясь, сказал шкипер.
Луна снова спряталась за облака.
— Дождь усиливается, Боб! — после большой паузы промолвил шкипер.
— Да, сэр! — отозвался Боб.
— Много дождей было за это лето! — не спеша сказал шкипер.
— Да, сэр! — согласился Боб и вдруг воскликнул: — Парусное судно слева!
Разговор прекратился, и шкипер стал следить за массой парусов, то освещенных луной, то исчезающих во мраке. Он так увлекся созерцанием парусов, что совершенно не заметил, как кошка подошла к нему.
За все время кошка достаточно натерпелась от всех, за исключением шкипера и штурмана, и нынешнее ее поведение относительно шкипера можно было рассматривать, как своего рода выражение благодарности.
Она прижалась к ногам шкипера и начала сильно и ласково тереться головой о его ноги.
Малая причины порождают большие последствия. Шкипер подскочил на четыре ярда вверх и испустил дикий вопль, который еще долго после того обсуждался на прошедшем мимо парусном судне.
Когда юнга подоспел к шкиперу, тот весь дрожал, склонился на бок и не был в состоянии вымолвить ни единого слова.
— Случилось что-нибудь, сэр? — спросил юнга, подбежав к штурвалу.
Шкипер овладел собой и вплотную подошел к юнге.
— Можешь мне верить или не верить! — сказал он медленно дрожащим голосом. — Но уверяю тебя, что только-что мне явился дух бедной кошки, которую я убил и которой теперь я ни за что не убил бы… Дух этот только-что терся о мою ногу…
— О которую ногу? — спросил Боб, которого интересовали все подробности.
— На кой черт тебе знать, о которую ногу? — воскликнул шкипер, чувствуя нервное потрясение всего организма. — Смотри! Смотри!
Юнга взглянул в указанном направлении и ужаснулся, увидя пробирающуюся вдоль борта кошку.
— Я ничего не вижу! — сказал он упрямо.
— Я знаю, что ты не можешь его видеть! — меланхолически произнес шкипер, когда кот исчез. — Только я могу видеть его… Я не могу больше оставаться здесь. Я пойду вниз… Ты не будешь бояться до прихода штурмана?
— Я не из боязливых! — ответил Боб.
Шкипер спустился вниз и, разбудив спавшего и бурно протестовавшего штурмана, рассказал ему обо всем происшедшем.
— Очень жаль, что меня там не было с вами, — проворчал штурман.
— Да? — сказал шкипер, выждав паузу, после которой он снова стал расталкивать засыпающего штурмана. — Что вы скажете?
— Что я скажу? — спросил тот, протирая глаза. — Ничего я не скажу… Относительно чего сказать?
— Относительно кошки! — настаивал шкипер.
— Кошки? — переспросил штурман и снова завернулся в одеяло. — Относительно какой кошки?.. Спокойной ночи.
Тогда шкипер, не долго колеблясь, сорвал с него одеяло и, раскачивая его из стороны в сторону, неторопливо разъяснил, что он себя очень плохо чувствует, должен напиться виски и остаться в каюте, а штурман пойдет на вахту.
С этого момента шутка, затеянная экипажем, потеряла для штурмана всякую прелесть.
— Выпейте, Дик! — сказал шкипер, предлагая виски мрачному, как ночь, медленно одевающемуся штурману.
— Все это вздор! — выпив, сказал штурман. — Все равно от привидения вам не убежать. Оно вас отыщет в кровати так же легко, как в другом месте. Спокойной ночи…
Он ушел и оставил шкипера в раздумье над последними словами. Оставшись один, шкипер самым внимательным образом оглядел каюту, затем быстро вскочил на кровать и через несколько минут забыл про все свои злоключения.
Уже было светло, когда он проснулся и вышел на палубу. Море ярилось, и шхуну бросало из стороны в сторону.
Восклицание шкипера, которого обдало волной, разбившейся на палубе, заставило штурмана повернуть голову.
— ‘Как?! Вы вышли наверх? — с деланным удивлением спросил он.
— А почему же нет? — злобно сказал шкипер.
— Идите лучше вниз! Напейтесь чаю и закусите.
— Благодарю вас, Дик! — сказал шкипер, ударившись о штурвал и удержавшись за него. — Ваша очередь отдохнуть. Вам, вероятно, было не очень приятно, когда я разбудил вас, но иначе я не мог поступить. Идите вниз и отдохните немного.
— Иду! — пробормотал смягчившийся штурман.
— А вы ничего не видели? — спросил шкипер, став у штурвала.
— Решительно ничего! — ответил тот.
Шкипер озабоченно покачал головой, через минуту снова покачал ею, и в это время его обдала волна.
— А знаете, Дик, мне очень жаль, что я утопил кота! — сказал он, несколько погодя.
— Вы его больше не увидите! — произнес Дик с видом человека, готового на все, — лишь бы сбылось его пророчество.
Он ушел, а шкипер стал смотреть на повара, который с блюдами в руках, проходил по палубе и для сохранения равновесия проделывал самые головоломные эквилибристические упражнения.
Через некоторое время его сменил у штурвала старый Сам, а он спустился вниз завтракать. За завтраком, невольно смущая повара, он рассказал про свои ночные приключения.
— Надеюсь, сэр, что вы больше не увидите кота! — нерешительно произнес повар. — Я думаю, что он пришел и терся об ваши ноги с тем, чтобы сказать вам, что прощает вас.
— Надеюсь, он догадается о том, что я понял его намерения, и не станет больше надоедать мне.
Он молча закончил завтрак и снова поднялся на палубу.
Ветер подул еще сильнее.
Экипаж занимался тем, что в одно место сносил разбросанные по всей шхуне тюки. Один из матросов неловким движением опрокинул ящик, в котором помещался кот, и тот, едва живой от страха, выскочил в открывшийся верх и, как угорелый, стал метаться по палубе.
На глазах остолбеневшего шкипера он три раза обежал палубу и собирался это сделать в четвертый, как вдруг на него упал тяжелый тюк и прищемил хвост.
Послышался непередаваемый визг.
Первым на выручку бросился старый Сам.
— Стой! — вдруг завопил шкипер.
— Но, ведь, я должен поднять… — начал Сам.
— Видите вы, что лежит под ним? — хрипло спросил шкипер.
— Под ним? — с помутившимися глазами, в свою очередь спросил Сам.
— Да, под ним! Кот?! Вы видите кота?
Сам несколько секунд колебался, а затем покачал головой.
— Ящик упал на кота, на кота! — сказал шкипер. — Я ясно вижу кота.
Шкипер, не рискуя, мог бы сказать, что и слышит кота, потому что Сатана визжал изо всех отпущенных ему Богом сил.
— Позвольте, сэр, поднять тюк, — сказал один из команды. — Может быть, тогда видение исчезнет.
— Не трогайте его… Дайте мне его разглядеть. Днем это легче сделать. Это удивительная вещь. Ничего подобного я никогда не видел. Неужели вы ничего не видите, Сам? А, Сам!
— Я вижу тюк, сэр! — медленно и осторожно проговорил Сам. — Вижу еще кусок старого, ржавого железа. Уж не железо-ли вы принимаете за кота?
— А вы, повар, тоже не видите кота? — спросил шкипер.
— Может быть, сэр, мне только кажется… — заикаясь, начал повар. — Но мне чудится какое-то туманное пятно… Вот оно и исчезло.
— Ошибаетесь! — воскликнул шкипер. — Дух кошки все еще здесь. Тюк придавил ему хвост… Разве вы не слышите, как воет дух кота?
Люди прилагали все усилия к тому, чтобы поддержать свое удивление, а несчастная кошка не в силах сама освободить хвост, невыносимо визжала.
Неизвестно сколько еще времени продержал бы суеверный шкипер кота под ящиком, но вдруг на сцену появился штурман, не знавший последних деталей дела.
— Какого дьявола вы мучаете несчастное животное? — крикнул он, бросаясь к коту.
— Значит, и вы видите, Дик? — с большим выражением сочувствия спросил шкипер и опустил руку на плечо штурмана.
— Вижу ли я его? — спросил Дик. — Что-ж по-вашему: я слеп? Да разве же вы не слышите, как он визжит?
— Да я-то слышу…
Тут только штурман сообразил, что он наделал. Пять пар глаз ясно говорили ему, что он — идиот… А глаза юнги были слишком выразительны для того, чтобы не понят их.
Оглянувшись, шкипер увидел юнгу, и точно какой-то свет озарил его.
Но этого ему было мало.
Он захотел знать все и с этой целью обратился к повару.
Тот, смутившись, сказал, что все это была шутка, поправился и сказал, что это вовсе не была шутка, так он поправлял себя несколько раз и, в конце концов, совсем потерял способность выражаться членораздельными звуками.
Пока шкипер смотрел на него в упор, штурман высвободил кота и нежно расправлял ему хвост.
Добрых пять минут шкипер никак не мог освоиться с положением. Окончательно он все понял, когда ему показали продырявленный ящик юнги. Тут сознание его прояснилось, он схватил несчастного юнгу за шиворот и всыпал ему, что называется, ‘по двадцатое число’.
Безусловно, это было наиболее остроумным выходом из создавшегося положения вещей. Во всем виновником оказался юнга. Но он получил должное наказание, и не терпящая уклонений дисциплина была восстановлена. Юнга получил практическое доказательство того, к каким опасным последствиям часто приводит обман.
А для того, чтобы он впоследствии не выдал настоящих виновников, матросы подарили ему несколько мелких монет и сломанный перочинный ножик.
Источник текста: ‘Черное дело’ — ‘Библиотека Сатирикона’, выпуск 24. СПб.: Издание М. Г. Корнфельда, 1911 г. Перевод Зин. Львовского.