А. Белый
Человек*
* Предисловие к повести ‘Человек’, являющей собой хронику XXV века.
Человек*
* Предисловие к повести ‘Человек’, являющей собой хронику XXV века.
I
II
III
IV
V
VI
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Человек, Белый Андрей, Год: 1918
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Белый А. Собрание сочинений. Серебряный голубь: Рассказы
М., ‘Республика’, 1995.
Бирюзовые куполы храмов зареют, и — зреют весною. Кометой, исчисленной точно, Учитель спустился к Земле, пересекая круги иерархий обстающего Духовного Мира, чтобы… снялись печати1 с последних столетий и чтобы в светлейшую славу прояснился их глухой, громовержущий смысл.
Затеплятся ‘ясные ясли’: родится младенец: соединит воедину две тайны: рождение в ясли и — воскресение в жизнь. Рождество соединится со Светлою Пасхою.
С порога Духовного Мира мы видим, как —
— в громе говора Ангелов, передающих теплотами Слово, восстало творение оболочек Души, и —
— как бы шар, превышающий блесками Солнце, — мы видим: —
— вперили, теплясь, Элогимы2 свои безглагольные взоры в сходящую Душу, и над влученем Элогимовых мыслей в сходящие оболочки выгрались Начала, —
— спрессовывая их комом плоти…
В мире мир водворится. Смотрите: кротчает лик мира, война истощает себя: ‘Слава в вышних!’… Воспоминанием о божественных сферах нисходит младенец, — в Начале, держащем его, и —
— опуская пречистые взоры в тепло, вытыкают Архангелы светлые ризы, вторым днем создания, Солнцем, блеснет его жизнь: будет он — Озаритель Народов… —
— Закаты, светящие нам, озаренные, воздухи — чище, и на заре Назарея3 — ясней проступает сквозь облачный рой, озолощенный лучами… —
— Как ясные ясли, — заря… Вселенная сотрясается от зовущего гласа, двенадцать Волхвов4, обступивши Звезду5, к ней воздели дары, вот — она, как алмаз, ослепительная… планета Венера, образующая отчетливый треугольник с алмазным Серпом6 и огромным алмазом Юпитера.
Сочетаются ныне: с любовию мудрость.
И — да: будут они. —
На лугах, в беловейных хитонах пройдутся из храмов… К Нему, ожидающему, чтоб сказал Он о Господе Христе Иисусе.
Светлые смыслы сойдут в безглагольные взоры Его, будут дни: —
— в его голосе процветет древо звука плодами познания, будет словами Он складывать космосы воздуха, прорезая покровы природы мечом языков: в громе говоров Ангелов, тихие светы зажгутся, и, опуская пречистую руку на главу, Он вкладывать будет в сердца… многообразия состояний сознаний Своих… —
— Будут храмы Лазурного Братства7 стоять, из отверстия Купола станет под небом, двулучием рук протянувши молитву о мире, разверзнется воздух, и все мы увидим Офейру — страну выдыхаемых светов…8
В пятнадцатый год правления нового Духа Времени9, в год всемирной войны, охватившей пароды XX века, когда император Вильгельм был правителем немцев, — при первосвященнике католической церкви Бенедикте XX10, был голос от Господа, подымаемый от востока народом, которого великие судьбы уже исполняются ныне: —
— ‘Да будет на земле мир, и да будет на земле всякое братство’… —
— И из местностей, называемых Циммервальд и Кинталь11, подымались такие же точно слова.
Но их не услышали.
Из-за голоса брани был зов, и — извещение было: о возможности наполнения славою Божией всякого дела, о возможности выпрямить кривизны, и неровные пути сделать гладкими.
В то ужасное время был нам Человек, говоривший: секира при корне, и древо бесплодное будет предано пламени, был глагол о лопате и засоренном гумне, но имевшие тайну познания о лопате не вняли глаголу12.
Европа же после этого была предана пламени.
И от слов, пробежавших по миру, крестились немногие тихие души, между ними и тот Человек13, о котором история сохранила так мало свидетельств: о жизни его будет сказано здесь на основании данных духовного опыта братства Лазурного Храма.
Перед взором этого человека небесный покров разорвался — па одно лишь мгновение, и — из грядущих столетий домчалось: —
— ‘Ты — будешь!’
Было от роду ему — тридцать лет. Все дальнейшее было путем посвящения в тайну… Голгофы. Эта душа должна была выстрадать все, чтоб иметь в отдаленнейшем будущем миссию… Стать… Человеком… —
— В августе тысяча девятьсот шестнадцатого года расположенье планет было сходственно с расположением планет в дни Голгофы: так же прорезывал небо планетами образованный крест, но — с приподнятыми перекладинами…14
Из облаков погибшей культуры об этой загадочной личности извлеклось мало данных, и на пороге грядущего воплощенья ее мы впервые назад проницаем страдания, пережитые ею, как… страсти…
Пусть в XX столетии слово свое нам не вскрыл человек, проходивший по жизни, все же данные, оглашенные здесь, разработало братство Лазурного Храма.
Но и в XX столетии в личности, проносившей свой крест воплощенья, как в деятеле определенной эпохи, порой отражалось Начало. —
— Дух Времени, —
— искаженный историей, ужасами мировой катастрофы: войны того времени, морами, революционными взрывами, землетрясением и — открывшимися болезнями, с которыми только теперь начинаем справляться мы, от которых погибли целые племена и народы, не смогшие переступить рубеж XXI века. —
— В том загадочном человеке высокими иерархиями подготовлялась светлейшая миссия: братство народов, —
— сам же он, не гремя, угасал средь печали родного народа, считавшего… отщепенцем его, был неправедно он осужден при подавлении Революции, и был обвинен он в измене контрреволюционными трибуналами…
— При выходе из Суда его растерзали — на уличной Площади.
Неудачным страдальцем стоит перед нами в своей биографии он. В описаниях современников вырастает нам лик его —
— лик неудачника, мучимого противоречием и исходящего внутренним взрывом бесплодной, себя не познавшей души.
Мы его наблюдаем: у Гроба Господня, в Испании, изучающим каталонский язык и забытое ‘Ars Lulliana’15, в Британском музее, и после: в огне революции. —
— События эпохальные крались скрытнейшими переживаниями в нем, он в себе чуял слово, дробящее камни столетий, и молнию — видел: но грома ее не изрек… —
— Его взгляд без единого слова противоречит словам, им же сказанным, слово его не созрело, он был дикой ветвью, оторванной от народа, привитой к маслине, вырастающей из неба ветвями в народ, из которого протянулся дичок —
— человек, истерзавший в себе свою жизнь и до смерти умерший уже: неестественной смертью…
Ужасно крещение Духом!.. —
— Жизнь его была стон: ‘Боже мой… Ты покинул меня’…16
Характерен портрет, кое-как сохранившийся нам: с перепутанными волосами и с желтым лицом, обрастающим жидкою бородой, поражает он нас фосфорическим блеском остановившихся голубых, точно стиснутых глаз, характерен отрывок письма его к другу, дошедший до братства Лазурного Храма: ‘Милый друг, я пишу тебе без надежды услышать ответ, и — с огромною братской любовью, уверенный, что когда-нибудь мы еще увидимся. Разбросала судьба нас, и — знал ли ты, где ты будешь, и знал ли я, что столетия прошумят после нашей последней беседы, когда встретимся мы все четыре, скажи мне, — что мы промолчим о случившемся, и все слова легковесны для сказки теперешних дней’… И — письмо обрывается.
Биографии комментируют это письмо, мы приводим его, как кусочек чего-то, являющегося нам… священной реликвией древности, собирающейся воскреснуть по-новому — в эти именно дни.
Мало нам сохранилось о нем: знаем мы — на поверхности своей жизни он был писателем и общественным деятелем, неуравновешенным и горячим, менявшим свои убеждения, и не оставившим после себя никаких проявленных ценностей, впрочем, книги его все погибли при безумной реформе музеев, в начале XXII столетия (в это время погиб ‘Фауст’ Гете, и — Ницше).
Словом, мало мы знаем о нем, знаем мы лишь одно: —
— была выпита чаша необходимых страданий, посланных ему. Его Дух, облеченный в светлейшую миссию братства народов, закорчился в струпьях Души.
Переливая соками света в плоть матери, ляжет в утробе ее, —
— Покидая Аэрию, —
— где живут звуко-люди, освобождаясь от смерти…
Звуки света в нас вписаны, песнь солнценосцев ясна, звукословием встретим же, братья, сходящую Душу из звукосветных, глаголющих голубизн… на заре!
Написан в январе 1918 г. и впервые опубликован в журнале ‘Знамя Труда’. 1918. No 2. Печатается по тексту этого издания. Белый и в дальнейшем не оставлял мысли продолжить и дописать ‘Хронику XXV века’: в приложенном к книге стихов ‘Королевна и рыцари’ (Пб., 1919) списке произведений Андрея Белого ‘Человек. Повесть (Хроника XXV века)’ указана в числе сочинений, готовящихся к печати.
1 Аллюзия на Агнца из ‘Откровения’, взявшего ‘книгу из десницы Сидящего на престоле’ (5, 7) и снявшего с нее печати.
2 Элохим (Элогим) — одно из обозначений Бога в ветхозаветной мифологии. Слово это, будучи формой множественного числа, несет в себе память о древнем многобожии еврейских племен. Однако в Библии сама эта форма имеет значение ‘полноты божественности в лице единого бога, вобравшего в себя всех до того бывших богов’ (Мифологический словарь. М., 1990. С. 615).
3 Здесь: Иисус Христос.
4 В восточных христианских преданиях мудрецы-звездочеты, узнавшие по явлению чудесной Вифлеемской звезды, что родился ‘царь иудеев’, и пришедшие поклониться Младенцу Иисусу Христу. Евангельское каноническое повествование от Матфея не называет числа Волхвов.
5 В данном случае имеется в виду Иисус Христос, сравниваемый в Библии со ‘светлою, утреннею звездою’ (Откровение. 22, 16).
6 Группа звезд в созвездии Льва. Существует представление, что библейская звезда состояла из планет Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб.
7 Имеются в виду храмы антропософии, подобные Гетеануму (см. комм. No 26 к рассказу ‘Йог’).
8 Ср. в книге Андрея Белого ‘Глоссалолия’: ‘Знаю я: — страны света спускались лучами из древнего Солнца: на зефиротах — лучах (зефиротами ‘Sepher-Jezira’ зовут лучи мудрости).
Где она, Зефире я?
Пропала она.
И сохранилась в фантазии греков: да, верили греки, что где-то в Индии, в далях, блистает ‘златая земля‘, и золотую ту землю называли: Зофейрой, Офейрой.
Да, знаю: —
— Офейра — сияние, сказка лучей, то — Эфирия, но эфир охладняется воздухом, он — Аир.
В древней-древней Аэрии, в Аэре, жили когда-то и мы — звуко-люди, и были там звуками выдыхаемых светов: звуки светов в нас глухо живут, и иногда выражаем мы их звукословием, глоссолалией’ (Глоссалолия. Поэма о звуке. Берлин, 1922. С. 68). Уместно напомнить, что в 1921 г. в Москве вышла книга путевых заметок Белого, названная ‘Офейра’.
9 Летосчисление ведется по Р. Штейнеру. В письме Блоку от 1 мая 1912 г. Белый утверждал, ссылаясь на Штейнера, что ‘с 1900 года с землей совершилась громадная перемена и что закаты с этого года переменились’ (Переписка. С. 295).
10 Неточность: речь идет о папе римском Бенедикте XV (1854—1922).
11 Название швейцарских деревень, в которых в 1915 и 1916 гг. проводились международные конференции социалистов-интернационалистов против первой мировой войны.
12 См.: Луки. 3, 7—17.
13 Герой беловских ‘Записок чудака’ явно сродни горьковскому ‘Человеку с большой буквы’ (поэма ‘Человек’) и полемически противопоставлен автором ему.
14 Прямая образная перекличка с собственной поэмой ‘Христос воскрес’, которая была написана сразу же после ‘Человека’ и во многом по его следам.
15 Правильно: ‘Ars Magna’ (Великое искусство, 1275) — книга каталонского схоласта, теолога, писателя Раймунда Луллия (ок. 1235 — ок. 1315). См. запись Белого в январе 1916 г.: ‘…раза 3 в неделю уезжаю в университетскую библиотеку в Базель, где усиленно работаю над литературой о Раймонде Луллие, читаю французскую монографию о нем (забыл автора) […], читаю ‘ars brevis’ Раймонда и перехожу к ‘Ars Magna’, но — запутываюсь, и читаю комментарии к Раймонду Джордано Бруно’ (Ракурс к дневнику. Л. 77 об.).
16 Ср.: ‘А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?’ (Матфея. 27, 46).