ЧАРОДЙКА.
ЧАРОДЙКА.
Современная идиллія.
(Посвящается Нилу Петровичу Колюпанову. )
Чародейка, Трефолев Леонид Николаевич, Год: 1882
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Весна катитъ,
Зиму валитъ,
Поютъ птички
Со синички,
Хвостомъ машутъ
И лисички.
Тредіаковскій.
Зашумли ручьи. Наступила весна.
Вотъ и первый подснжникъ…
…Здорово,
Мать-природа! въ объятіяхъ зимняго сна
Ты лежала полгода. Сурово
Злой морозъ по деревнямъ ходилъ и знобилъ
Не паломниковъ нашихъ парижскихъ,—
Онъ рукою своей леденящей убилъ
Много душъ православныхъ ревизскихъ…
… Но теперь благоденствуй, россійскій народъ!
Кто остался въ живыхъ, тхъ весна обезпечитъ,
Добродушное земство накормитъ сиротъ
И народныя язвы залчитъ.
… ‘На гумн — ни снопа, въ закромахъ — ни зерна!’
(Мн припомнилась псня поэта.)
Но да будетъ надежд отчизна врна,
Чародйкой-весною согрта!
* * *
Такъ, пріятно мечтая, иду я селомъ.
Вдругъ урядникъ попался на встрчу.
На лиц его пасмурномъ, зломъ,
Я, бывало, ‘опасность’ замчу.
Такъ и видишь, бывало, что ночью и днемъ
Онъ мечтаетъ упечь васъ въ Пинегу.
Но весной замчаю я въ немъ
Благодушіе, милость и нгу.
Какъ пріятно лицо! Какъ улыбка ясна!
Онъ теперь состоитъ не на-страж…
… О, весна, чародйка-весна,
Ты плнила урядника даже!
* * *
На него я смотрю и не врю глазамъ,
И въ невольномъ смущеніи трушу,
Удивляясь, что чудный весенній бальзамъ
Могъ смягчить эту черствую душу.
Онъ — урядникъ — съ букетомъ весеннихъ цвтовъ!
Онъ — урядникъ — ихъ нюхаетъ!…
… Гд я?
Не во сн ли я вижу?…
… Божиться готовъ,
Что считалъ я его за злодя.
Онъ не крупный злодй: онъ села не спалитъ,
Не убьетъ человка въ задор,
Или такъ… ‘по любви’ (con amore),
Но крестьянское горе его веселитъ,—
Обыдённое, мелкое горе.
* * *
… Украдутъ у бобылки въ сел новину:
Не задремлетъ урядникъ нашъ пылкой
И, на всхъ мужиковъ возлагая вину,
Все село перессоритъ съ бобылкой.
… Запоютъ мужики: цломудренъ, но яръ,
Онъ и въ псн предчувствуетъ зврство,
Забывая, что славный одинъ ‘циркуляръ’
Сочинило у насъ министерство:
Чтобъ урядникъ не смлъ всхъ поющихъ стращать
И, казня либерала негоднаго,
Въ псн русской отнюдь не дерзалъ запрещать
Проявленье блаженства народнаго!
…Въ кабачк подрались Селиверетъ да Пахомъ.
Что за важность?— Сосдское дло.
А урядникъ, какъ вихорь, примчится верхомъ,
Предвкушая здсь ‘мертвое тло’.
Судитъ, рядитъ, бранится.— Побои. Арестъ.—
Ратоборцы готовы мириться
И охотно цлуютъ въ томъ крестъ,
Что желаютъ властямъ покориться.
— ‘Къ мировому бы насъ. Добрый баринъ, простой…
Онъ по совсти судитъ… въ халат,
Зачастую безъ цпи своей золотой…’
Нтъ, народъ горемычный, маленько постой,—
Судъ назначенъ въ судебной палат
Отъ деревни за триста-четыреста верстъ.
(Для свидтелей — случай трагическій!)
Ахъ, зачмъ въ кабачк ты, бобыль Селивёрстъ,
Поступилъ какъ ‘злодй политическій’!?
* * *
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
* * *
Мы сошлись и урядникъ пытливо спросилъ,
Прикоснувшися вжливо въ кепи:
— ‘На прогулку пошли, какъ невольникъ безъ силъ,
Нкимъ чудомъ сорвавшійся съ цпи?
Извините мою кудреватую рчь:
Мы въ ‘риторик’ тоже учились,
И, какъ вы, чтобъ плохое здоровье сберечь,
На прогулку отъ длъ отлучились.
Надоли дла, надоли весьма.
Слава Богу, дождался весны я!
А зимою хлопотъ для урядника — тьма:
Псни, драки, порубки лсныя…
Безпощадно крестьяне рубили лса
У казны и дворянъ благородныхъ.
Но тепло даровали опять небеса —
И не будетъ избёнокъ холодныхъ,
И не буду я слышать весной (Чудеса!…)
Громкихъ стоновъ и воплей народныхъ.
Поражаютъ они, какъ кинжалъ,—
Доложу вамъ по чести, безъ фальши…’
Гуманисту я руку пожалъ
И… отправился дальше.
* * *
Миновавши пустой (слава Богу!) кабакъ
(Мы трезвемъ весной понемножку),—
Вижу я, что сдой пришекснинскій рыбакъ
Собираетъ, для ловли, мерёжку.
— ‘Что, пріятель, работать идешь на Шексну?
Въ добрый часъ!’ — ‘Благодарствую, милый!’
— ‘Разскажи, ты любовно ли встртилъ весну
Посл зимушки, всмъ опостылой?’
— ‘Да, ты врное слово сказалъ.
Надола зима-лиходйка! ‘
И рукой на погостъ указалъ,
Гд его пріютилась семейка.
— ‘Тамъ ребята мои. На могилки взгляни!
А хорошіе были парнишки,
И къ рыбацкому длу привыкли они,
И читали въ училищ книжки…
Зазнобились зимой. Дорогоньки дрова,
Да и хлбъ, и лкарства-то дороги!
Затрещали у насъ на Шексн съ Покрова
Холода, наши лютые вороги.
Для ребятъ я въ казенную рощу побрёлъ:
Отъ меня-де она не умалится,—
Вдь казна, какъ могучій и сытый орёлъ,
Надъ птенцами озябшими сжалится…
Прихожу я въ лсокъ, а урядникъ — какъ тутъ!
И попался я въ лапы безбожника:
Онъ меня, за охапку валёжника,
Къ ‘мировому’ отправилъ на судъ.
Просидлъ я дв цлыхъ недли,
А ребята болли, худли —
И теперь… челобитье несутъ
На урядника Господу Богу…
Нашъ урядникъ зимой больно врутъ
И пристрастье иметъ къ острогу.
Особливо свирпъ онъ бываетъ зимой,
По-весн же… маленько покротче…’
—‘Такъ-то такъ, старина! Человкъ ты прямой!’
Самъ же думаю:
‘Господи Отче!
Ты, Который создалъ небеса,
Ты, пославшій намъ Сына-Спасителя,
Сотвори намъ еще чудеса —
Обуздай пришекснинскаго жителя:
Чтобы онъ, подъ втвистымъ зеленымъ шатромъ,
Позабылъ наши ‘были’ тиранскія
И, для жалкихъ мальчишекъ своихъ, топоромъ
Не рубилъ наши рощи дворянскія!
Это — первое чудо. Второе еще
Сотвори (я прошу дерзновенне):
Чтобъ урядникъ любилъ мужика горячо
И зимой, и во время весеннее!’
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А рыбакъ продолжалъ заунывную рчь:
—‘Осудили меня, какъ воришку…
На-бду я усплъ отъ морозовъ сберечь
Одного мальчугана-сынишку…’
—‘Какъ же такъ, на-бду?’ — ‘Потому, братецъ мой,
Что наказанъ я милостью Божьей:
Паренёкъ, мой послдышъ, глухой и нмой
И къ рыбацкому длу негожій.
Отъ него я подспорья не жду впереди…’
—‘Гд же онъ?’ — ‘Гд-нибудь забавляется.
На погост церковномъ, поди,
На могилкахъ у братьевъ валяется.
Больно ихъ онъ любилъ! Самъ Создатель печать
Положилъ на уста у Ванюшки…
А какъ умерли братья, я сталъ замчать,
Онъ таскаетъ куда-то игрушки.
Поглядлъ я за нимъ. Онъ къ моимъ сиротамъ
На кладбище умчался безъ шапки
Да на свжихъ могилкахъ и выставилъ тамъ,
По дурачеству дтскому, бабки.
Онъ мычитъ, словно зврь, онъ тоскуетъ, реветъ,
А сказать хоть словечко — нтъ силы.
Словно братьевъ умершихъ Ванюшка зоветъ:
‘Вылзайте играть изъ могилы!’
…Я не тронулъ его. Я ему не сказалъ,
Чтобъ не смлъ баловаться при гроб!
Ужь его безъ меня самъ Господь наказалъ
(Божья воля!) у матки въ утроб.
Грхъ великій роптать: дастъ мн рыбки Шексна…’
И ушелъ онъ да плёсо широкое…
…О, весна, чародйка-весна,
Ты смягчаешь и горе жестокое!
* * *
На кладбище идти, или въ рощу?— Вопросъ…
Всюду зелень, везд есть ‘природа’.
Но, по лности старой, какъ истинный Россъ,
Не люблю я ‘большого похода’.
А до рощи далеко. Тамъ ландышей тьма,
Тамъ и воздухъ смолистй, и чище…
Но дорога въ кладбищу гладка и пряма…
Ршено: я иду на кладбище.
* * *
Я окинулъ тоскующимъ взглядомъ
Божью ниву. Она возросла.
Тамъ и здсь, въ отдаленьи и рядомъ —
Все кресты да кресты… безъ числа!
Сколько ихъ — сосчитаетъ статистика,
Но изъ книжки моей записной,
Очарованный чудной весной,
Съ этой цлью не вырву я листика:
Пусть сочтетъ эти гробы иной!…
Жаль, не слышно здсь голоса дтскаго:
Бдный Ваня уснулъ. Ни гу-гу!
… Здсь спокойно поэта нмецкаго
Прочитать очень кстати могу.
Слишкомъ плохи мои переводы.
(Другъ-читатель, сего не забудь!)
Но ‘въ объятьяхъ царицы-природы’
О ‘весн’ пропою какъ-нибудь 1).
‘Вотъ — весна, и бднякъ горемычный
Вритъ вновь, что природа нжна,
Что рукою, къ щедротамъ привычной,
Разсыпаетъ ‘блаженство’ она.
Каждый солнечный лучъ, проникающій
Сквозь дырявую крышу въ избу,
Говоритъ человку-рабу:
‘Успокойся же, рабъ унывающій,
И не смй клеветать на судьбу!
Милосердье съ собой приношу я…’
… Переводъ, сознаюсь, плоховатъ.
Но подъ дубомъ могильнымъ пишу я,
Потому-то и стихъ дубоватъ.
Не смущайтесь плохимъ каламбуромъ:
Обитая на свер хмуромъ,
По-невол Россіи сыны
На кладбищ народномъ должны
Успокоить себя… каламбуромъ,
Видя только… чудесные сны.
* * *
Я не сплю, но нмецкія грёзы