Бошняк.- Майборода.- Шервуд, Волконский Сергей Григорьевич, Год: 1863 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 18 минут(ы)

Бошнякъ.— Майборода.— Шервудъ.

(По запискамъ декабриста кн. С. Г. Волконскаго).

I. Бошнякъ¹).

¹) О Бошняк намъ извстно еще нсколько страницъ въ книг X. Korczak-Branicki ‘Les Nationalits slaves’. Paris. 1879 г.

Бошнякъ — въ донесеніи слдственной комиссіи скрытый подъ названіемъ агента графа Витта — былъ человкъ умный и въ свое время считался даже человкомъ передовымъ, онъ былъ помщикомъ Херсонской губерніи, жилъ въ своемъ имніи, невдали отъ Елисаветграда и былъ въ нкоторыхъ сношеніяхъ съ графомъ Виттомъ, командиромъ херсонскихъ военныхъ поселеній. Графъ Виттъ, человкъ весьма пронырливый, догадался о существованіи тайнаго общества и, разговаривая съ тми, кого полагалъ въ немъ участниками, открыто осуждалъ дйствія правительства Этимъ онъ надялся войти въ доврчивость и цлью его было вступить въ общество и разузнать составъ, цль и средства онаго, чтобы о всемъ донести правительству и черезъ то выслужиться у своего покровителя Аракчеева. Онъ пригласилъ Бошняка содйствовать ему въ достиженіи этой цли. Онъ догадывался, что служащій въ военныхъ поселеніяхъ генеральнаго штаба офицеръ Лихаревъ, человкъ молодой, образованный, пылкій душою — принадлежалъ къ обществу. Онъ направилъ на него Бошняка, который, представляя изъ себя врага правительства, вкрался въ довріе Лихарева, предложилъ себя въ члены общества и былъ принятъ, въ начал 1825 г. Вступивъ въ такую тсную связь съ Лихаревымъ, Бошнякъ все боле и боле вкрадывался въ его довріе, показывалъ себя готовымъ на все и наконецъ объяснилъ, что Виттъ желаетъ войти въ общество и, командуя всмъ херсонскимъ военнымъ поселеніемъ, готовъ съ оружіемъ въ рукахъ содйствовать цли общества. Лихаревъ сообщилъ объ этомъ предложеніи Тульчинской дум, которая возъимла сильныя сомннія въ искренности предложенія Витта, но вмст съ тмъ приняла въ соображеніе всмъ извстное обстоятельство, что по южнымъ военнымъ поселеніямъ суммы весьма значительныя были Виттомъ не только неправильно израсходованы, но еще употреблены на собственныя нужды, что это воровство уже было извстно строгому и неумолимому Аракчееву, что Виттъ былъ поставленъ чрезъ то въ положеніе весьма затруднительное и долженъ быль питать справедливыя опасенія за свое будущее. Соображая все это, члены Тульчипскои думы предписали Лихареву затянуть дло принятія Витта, не оказывая ему явнаго недоврія и отсрочивая это принятіе до кіевскихъ контрактовъ 1826 іода, но такимъ образомъ, чтобы отсрочка эта не доказывала бы недоврія къ Витту и не подала бы повода броситься въ противоположную сторону, а между тмъ доставила бы обществу возможность убдиться въ большей или меньшей искренности его, слдя постоянно за нимъ.

Бошнякъ, содйствуя намреніямъ Витта, вошелъ въ сношенія съ однимъ изъ членовъ общества, капитаномъ вятскаго пхотнаго полка Майбородою.

Бошнякъ, полагаю, дйствовалъ изъ честолюбія. Ври его образованности, ум и жажд дятельности, помщичій бытъ представлялъ ему кругъ слишкомъ тсный. Онъ хотлъ вырваться на обширное поприще — и ошибся. Что съ нимъ стало впослдствіи — мн неизвстно.

. Майборода.

Майборода, сынъ херсонскаго помщика, изъ мелкопомстныхъ. началъ свою службу въ московскомъ гвардейскомъ полку. Офицеры этого полка принудили его перейти въ армію, причина мн неизвстна, по само собою разумется не можетъ принести чести Майбород. Онъ перешелъ въ вятскій пхотный полкъ, коимъ командовалъ тогда знаменитый Пестель. Майборода былъ человкъ весьма хитрый, весьма ловкій, весьма вкрадчивый и, въ качеств бывшаго гвардейца, былъ докою фрунтового дла. Пестель поручилъ ему первую гренадерскую роту, которую онъ поставилъ на прекрасную ногу по фрунтовой части. Желая вкрасться въ довренность Пестеля, онъ, въ управленіи своей ротой, съ величайшимъ тщаніемъ слдовала’ правиламъ, человколюбія и нопечительности о солдатахъ, правиламъ, введеннымъ Пестелемъ въ вятскомъ полку. Поэтому онъ и былъ принятъ въ члены общества. Экономическія деньги вятскаго полка Пестель не клалъ себ въ карманъ, подобно большей части полковыхъ командировъ, а употреблялъ на благосостояніе нижнихъ чиновъ. Майборода, человкъ весьма разсчетливый, указалъ ему возможность увеличить сумму, столь благородно Пестелемъ употребляемую, слдующимъ средствомъ: принимать предназначенныя для полка вещи по срокамъ, но не въ балтской комиссаріатской комиссіи, къ коей приписалъ былъ вятскій пхотный полкъ, а въ московской комиссаріатской комиссіи. Онъ получилъ отъ Пестеля это порученіе, съ правомъ входить, въ Москв, въ сдлки съ комиссіонерами и, принимая деньги, покупать по вольнымъ цнамъ… По возвращеніи Майбороды изъ Москвы, Пестель при осмотр вещей и при разсмотрніи счетовъ открылъ плутни Майбороды и грозилъ отдать его подъ судъ. Майборода, чтобы избгнуть заслуженной кары, и зная объ отношеніяхъ общества къ Бошняку и къ Витту, вступилъ съ Виттомъ въ переговоры для открыты правительству существованія тайнаго общества. На совщаніи между Виттомъ, Бошнякомъ и Майбородою положено было, что Майборода отправитъ письменный доносъ государю, находившемуся тогда въ Таганрог, а Виттъ напишетъ къ государю письмо, прося, дозволенія прибыть лично въ Таганрогъ, для сообщенія весьма важной тайны и для представленія необходимыхъ объясненій. Виттъ надялся, оказавъ своимъ предательствомъ столь важную услугу, обезпечить себя я ускользнуть изъ рукъ Аракчеева.

Доносъ Майбороды и письмо Витта получены были государемъ въ одно время. Онъ никому ихъ не сообщилъ, но послалъ Аракчееву, оставшемуся въ Петербург, приказаніе пріхать въ Таганрогъ, куда велно было явиться и Витту. Ни тотъ, ни другой не успли исполнить этого повелнія. Аракчеевъ бсновался посл убіенія его дворовыми людьми жестокой съ ними любовницы его Анастасіи (извстной по всей Россіи подъ именемъ Наськи), Виттъ занемогъ горячкою и въ теченіе нсколькихъ дней находился при смерти, а вскор скончался и государь, посл самой кратковременной болзни. Но смерти государя, бумаги, лежащія на его стол и получаемыя на его имя, были разсмотрны начальникомъ главнаго штаба барономъ Дибичемъ, который пригласилъ содйствовать ему въ этомъ разбор князя Петра Михайловича Болконскаго, состоявшаго при императриц Елисавет Алексевн. Дибичь и Волконскій нашли и письмо Витта, и доносъ Майбороды и немедленно сообщили объ нихъ: въ Варшаву, великому князю Константину Павловичу, и въ Петербургъ, великому князю Николаю Павловичу. Они послали изъ Таганрога въ Тульчинъ, главную квартиру второй арміи, товарища начальника главнаго штаба, генералъ-адъютанта Чернышева (впослдствіи бывшаго военнымъ министромъ и предсдателемъ государственнаго совта), для арестованія Пестеля и маіора вятскаго полка Лорера. Чернышевъ похалъ не прямо на Тульчппъ, а объздомъ черезъ Елисаветградъ и Умань. Цлію прозда его чрезъ Умань было узнать, что длается въ этомъ мстечк, въ коемъ находилась главная квартира первой бригады девятнадцатой пхотной дивизіи. Этою бригадою, состоявшею изъ полковъ азовскаго и днпровскаго, командовалъ генералъ-маіоръ князь Сергій Григорьевичъ Волконскій, одинъ изъ главныхъ членовъ общества и задушевный другъ Пестеля. Цлію прозда Чернышева чрезъ Елисаветградъ было свиданіе съ Вигтомъ. Чернышевъ имлъ съ собою нсколько фельдъ-егерей. Не дозжая до Тульчина, онъ остановился въ Гайсин и послалъ агента-еврея, предварительно указаннаго ему Виттомъ, за Майбородою, рота коего расположена была въ близости Гайсина. Допросивъ Майбороду и взявъ его съ собою, Чернышевъ прибылъ въ Тульчинъ, гд остановился у начальника штаба второй арміи, Павла Дмитріевича Киселева. Переговоривъ съ главнокомандующимъ арміею графомъ Петромъ Христіановичемъ Витгенштейномъ. Чернышевъ, какъ лицо облеченное полномочіемъ Дибича, принялъ слдующія мры. Графъ Витгенштейнъ вытребовалъ въ Тульчинъ, будто бы по дламъ службы, Пестеля, который жилъ въ главной квартир вятскаго Полка, мстечк Липцы, невдали отъ Тульчина. Между тмъ Чернышевъ и П. Д. Киселевъ похали, будто-бы въ гости, къ шурину П. Д. Киселева, графу Ярославу Потоцкому, имніе коего находилось отъ Липецъ верстахъ въ пятнадцати. Они вытребовали къ себ маіора вятскаго полка Толпыгу. Потомъ Чернышевъ и П. Д. Киселевъ нагрянули въ Липцы, откуда Пестель, за нсколько часовъ передъ тмъ, отбылъ въ Тульчинъ, по вызову графа Витгенштейна. Чернышевъ и Л. Д. Киселевъ арестовали маіора Лорера и вврили начальство надъ вятскимъ полкомъ Толпыг. На квартир у Пестеля произведенъ былъ подробнйшій обыска.: подняты были вс половицы половъ, бумаги его были опечатаны и, вмст съ — его деньщикомъ, отправлены въ Петербургъ, подъ конвоемъ офицера изъ дежурства второй арміи, Давыденки.

Пестель, между тмъ, прибылъ въ Тульчипъ и явился къ Витгенштейну, который арестовалъ его и отдалъ подъ караулъ дежурному генералу второй арміи, Ивану Ивановичу Байкову, на дому у коего Пестель и жилъ нсколько дней, до отправленія въ Петербургъ, куда повезли его два фельдъ-егеря.

Въ одно время съ Пестелемъ вытребованы были въ Тульчинъ командиры полковъ казанскаго и уфимскаго, Аврамовъ и Бурцовъ, и имъ велно было явиться въ Петербургъ, для объясненій по дламъ службы. По прізд въ Петербургъ, они явились къ дежурному генералу, Алексю Николаевичу Потапову, который повезъ ихъ къ государю. На вопросы Аврамовъ отвчалъ съ достоинствомъ и былъ посаженъ въ Петропавловскую крпость, откуда его сослали въ Сибирь. Бурцовъ бросился на колни, плакалъ, изъявлялъ о раскаяніи, молилъ о пощад, обнималъ ноги государя и не былъ сослалъ. У него только отняли полкъ и перевели его въ колыванскій полкъ, а оттуда на Кавказъ, гд Паскесичъ, его любившій, скоро доставилъ ему команду и генеральскій чинъ. Бурцовъ былъ убитъ въ кампанію 1829 года.

Правительство непремнно хотло добыть проэктъ конституціи, составленный Пестелемъ и названный имъ Русскою Правдою. Эта конституція была республиканская-федеративная, между тмъ какъ конституція, составленная Никитою Михайловичемъ Муравьевымъ, была монархическая и провозглашала единство имперіи. Когда Пестель былъ арестованъ, Русская Правда находилась въ чтеніи у Крюкова младшаго и у Заикина, вмст жившихъ въ Тульчин. Они зарыли ее возл деревни Хлбами, въ семи верстахъ отъ Тульчина. Но посл, во время суда, Заикинъ сдлалъ указаніе мстности, въ коей зарыта была Русская Правда, и Заикинъ отправленъ былъ изъ Петербурга, съ адъютантомъ Чернышева, Слпцовымъ и съ двумя жандармами въ Хлбань, чтобы вырыть драгоцнную рукопись и доставить ее въ Петербургъ, въ слдственную комиссію, что и было исполнено.

Ему тамъ дали полкъ, но врный своимъ началамъ, онъ сталъ страшно воровать, это дошло до начальства, у него отняли командованіе полкомъ, нарядило слдствіе, и Майборода, видя бду неминуемую, перерзалъ себ горло бритвою {О Майбород намъ извстна еще одна замтка И. А. Ильина въ ‘Русскомъ Встник’ (1872 г., іюль, стр. 412—413 ‘Изъ событій на Кавказ’).

‘Въ 1812 году Апшеронскимъ полкомъ командовалъ полковникъ Симборскій. Почувствовавъ себя больнымъ, онъ испросилъ отпускъ на Пятигорскія воды и сдалъ полкъ старшему штабъ-офицеру полковнику Ясинскому, оставивъ сто тысячъ рублей ассигнаціями на сдачу полка въ случа смерти своей, которая и послдовала въ томъ же году въ Пятигорск. Ясинскій командовалъ около года, вс думали, что онъ будетъ утвержденъ командиромъ полка, какъ вдругъ читаемъ въ Высочайшихъ приказахъ: ‘Полковникъ Майборода назначается командиромъ Апшеронскаго полка’.

Пріхалъ Майборода. Высокій ростъ, короткая талія и длинныя ноги длали его некрасивымъ, хотя лицо было не дурно: но темная кожа лица, синія полосы отъ просвчивающей бороды на гладко выбритыхъ и лоснящихся щекахъ, строгій взглядъ, сухой тонъ разговора до крайности, медленность движеній и неуклюжесть ихъ, расположили къ нему всхъ антипатично.

Дома, во время обда, на который приглашались имъ офицеры, онъ былъ не разговорчивъ. Жена и свояченица его молчали во весь обдъ, не зная куда двать глаза, когда кто-нибудь изъ насъ заговаривалъ съ ними, и офицеры, сострадая къ загнанному положенію женщинъ, какъ подозрвали они, чувствовали себя за обдомъ у Майбороды ничуть не веселе, какъ за столомъ на поминкахъ.

Майборода принималъ полкъ весьма медленно. Онъ находилъ недостаточными оставленные 100.000 руб. на сдачу полка, и къ полковнику Янишевскому изъявилъ какія-то претензіи, такъ что назначено было генераломъ Клугенау произведеніе учета хозяйственной части полка, и дло дошло до корпуснаго командира. Тутъ завязалась четырехмсячвая драка съ Шамилемъ, и окончательный пріемъ полка, въ хозяйственномъ отношеніи, затянулся.

Блокада поставила насъ къ Майбород почти во враждебное положеніе. Мы не видали его на валу форштадта. Онъ былъ молчаливъ и медленъ одинаково, тогда какъ командиру полка было о чемъ похлопотать. На выручку Пассека и Ясинскаго онъ не пошелъ, и ре доставивъ баталіоны своего полка штабъ-офицеранъ.

Въ январ Пассекъ вступилъ въ командованіе полкомъ, и Майборода очистилъ богатый домъ командира полка, перейдя въ нанятую имъ на новомъ форштадт небольшую квартиру’.}.

III. Шервудъ.

Въ одной пустой книжонк, изданной подъ заглавіемъ ‘Шервудъ’ и подписанной: ‘генералъ-маіоръ Б. И.’ самъ Шервудъ будто-бы объясняетъ свое предательство, увряя, что онъ побужденъ былъ къ тому какими-то романическими обстоятельствами. Правда-ли это или ложь, не знаю, по во всякомъ случа несомннно, что Шервудъ, явился предателемъ изъ разсчета, и во всю жизнь свою дйствовалъ самымъ гнуснымъ образомъ. Пустая книжонка, о которой я упоминаю, наполнена ошибками явными и смшными, которыя доказываютъ въ составител этой книжонки совершенное незнаніе и дйствующихъ — лицъ, и подробностей происшествій.

Шервудъ, сынъ англичанина машиниста, поселившагося въ Москв, поступилъ въ военную службу вольноопредляющимся въ третій украинскій уланскій полкъ и находился у полкового командира, полковника Кревса, на порученіяхъ гораздо боле домашнихъ, чмъ служебныхъ. Въ кинжонк, о коей мы упомянули, сказано, будто Шервуду поручено было исправленіе водяпой мельницы въ Каменк, имніи Давыдовыхъ, въ кіевской губерніи, будто онъ жилъ тамъ нкоторое время и усплъ подслушать происходившее въ еженедльныхъ, по субботамъ, собраніяхъ Южнаго Общества, въ коихъ Лихаревъ велъ протоколъ засданіямъ. Все это ложь: Лихаревъ никогда протоколовъ не велъ, по весьма простой причин, что въ засданіяхъ Обществъ, и Южнаго, и Свернаго, и Соединенныхъ Славянъ, протоколовъ никогда не было. Еженедльныхъ собраній въ Каменк также никогда не бывало, да и быть не могло, по той причин, что большая часть членовъ Южнаго Общества удержана была своими служебными занятіями, въ разныхъ губерніяхъ, и никакъ не могла съзжаться еженедльно. Мстныя подробности въ книжонк перепутаны, никому нельзя было прокрасться въ комнаты Василія Львовича Давыдова, не бывъ замченнымъ, или гостями, или прислугою, которая, конечно, вытолкала бы Шервуда въ шею.. Шервудъ точно бывалъ въ Каменк, по вотъ какимъ образомъ.

Александръ Львовичъ Давыдовъ, женатый на дочери герцога де-Грамопъ, былъ, какъ всмъ извстно, большой гастрономъ и охотникъ до устрицъ. Однажды, разговаривая съ командиромъ третьяго украинскаго уланскаго полка, полковникомъ Гревсомъ, коего полкъ стоялъ въ Новомиргород, верстахъ въ шестидесяти отъ Каменки, онъ изъявилъ ему сожалніе, что не можетъ послать въ Крымъ за устрицами на курьерскихъ, прибавляя, что охотно заплатилъ бы прогоны. Гревсъ отвчалъ ему: ‘не горюйте, я вамъ доставлю человка, который съ казенной подорожною слетаетъ въ Крымъ. Вы ему дайте только прогоны и кой-что подарите, а меня попотчуйте устрицами съ шампанскимъ’. Давыдовъ съ радостью согласился. Гревсъ прислалъ къ нему Шервуда, коему Давыдовъ далъ прогоны, денегъ на покупку устрицъ и денегъ на водку: Шервудъ слеталъ въ Крымъ и возвратился въ Каменку съ устрицами.

Что-же касается до създовъ Южнаго Общества, то они происходили два раза въ годъ: въ ноябр мсяц въ Каменк, въ Чигиринскомъ узд, кіевской губерніи, и январ мсяц въ Кіев на контрактахъ, и члены Южнаго Общества съзжались на нихъ по возможности. Для явнаго доказательства, что еженедльныхъ създовъ быть не могло, я назову здсь членовъ Южнаго Общества по азбучному порядку и съ означеніемъ служебныхъ занятій ихъ. Кстати упомяну и о постигшей ихъ участи.

Аврамовъ {Печатая списки декабристовъ съ біографическими о нихъ данными, мы обращаемъ вниманіе читателей на то, что они составлены кн. П. Долгоруковымъ на основаніи опросовъ многихъ декабристовъ и проврены кн. С. Волконскимъ. Это придаетъ спискамъ кн. Долгорукова огромный интересъ и значеніе.}, Павелъ Васильевичъ, полковникъ и командиръ казанскаго пхотнаго полка, былъ сосланъ въ Читу, мотомъ на Петровскій заводъ, впослдствіи поселенъ за рк Онон.

Аврамовъ, Иванъ Борисовичъ, поручикъ генеральнаго штаба во второй арміи. Сосланъ въ Читу, потомъ поселенъ въ Туруханск, гд отравленъ мстнымъ засдателемъ, желавшимъ овладть его небольшимъ капиталомъ.

Барятинскій, князь Александръ Петровичъ, лейбъ-гусарскаго полка штабсъ-ротмистръ и адъютантъ главнокомандующаго второю арміею графа П. X. Витгенштейна. Сослалъ въ Чигу, потомъ въ Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ близъ Тобольска, и тамъ умеръ въ 1844 году.

Басаргинъ, Николай Васильевичъ, поручикъ лейбъ-егерскаго полка и старшій адъютантъ главнаго штаба второй арміи. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, впослдствіи поселенъ въ Ялуторовск, женился на Ольг Ивановн Мендель, возвращенъ въ 1850 году {Скончался въ 1861 г. Кн. Долгоруковъ.}.

Бестужевъ-Рюминъ, Михаилъ Павловичъ, подпоручикъ полтавскаго пхотнаго полка, повшенъ въ Петербург 13 іюня 1826 года, двадцати двухъ лтъ отъ роду.

Бобрищевъ-Пушкинъ, Павелъ Сергевичъ и Николай Сергевичъ, оба находились поручиками, генеральнаго штаба во второй арміи, оба сосланы были въ Читу потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселены близь Тобольска. Возвращены но восшествіи на престолъ ныншняго государя {Т. е. императора Александра II.} прежде коронаціи, по болзненному своему состоянію {О возвращеніи Бобрищевыхъ-Пушкиныхъ имлъ благородство ходатайствовать тульскій губернскій предводитель дворянства Александръ Николаевичъ Арсеньевъ. Кн. Долгоруковъ.}.

Булгари, графъ, поручикъ лейбъ-кирасирскаго полка, лишенъ правъ состоянія и сослалъ въ крпостную работу.

Бурцевъ, Иванъ Григорьевичъ, см. выше въ стать о Майбород.

Вадковскій, едоръ едоровичъ, прапорщикъ нжинскаго конно-егерскаго полка, не задолго передъ тмъ переведенный въ этотъ полкъ изъ кавалергардскаго за стихи на Александра I. Сославъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, поселенъ въ сел Айок, въ тридцати верстахъ отъ Иркутска, и тамъ умеръ.

Болконскій, князь Сергій Григорьевичъ, генералъ-маіоръ и командиръ первой бригады девятнадцатой пхотной дивизіи. Сосланъ въ нерчинскіе рудники, потомъ въ Читу, потомъ въ Петровскій заводъ, поселенъ въ сел Урик, въ девятнадцати верстахъ отъ Иркутска. Возвращенъ въ 1856 году. Супруга его Марія Николаевна, дочь знаменитаго генерала Раевскаго, сопровождала его всюду и была съ нимъ неразлучною.

Вольфъ, Фердинандъ Богдановичъ, штабъ-лкарь при главной квартир второй арміи. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, поселенъ въ сел Урик, потомъ получилъ разршеніе жить въ Иркутск.

Враницкій, полковникъ квартирмейстерской части во второй арміи. Сосланъ, съ лишеніемъ нравъ состоянія, въ Курганъ, гд и умеръ.

Давыдовъ, Василій Львовичъ, бывшій лейбъ-гусаръ, полковникъ въ отставк. Сосланъ въ нерчинскіе рудники, потомъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ Красноярск, гд умеръ въ 1855 году. Супруга его, Александра Ивановна Татаринова, сопровождала его въ Сибирь и возвратилась оттуда лишь посл кончины мужа.

Загорцкій, Николай Васильевичъ, поручикъ квартирмейстерской части во второй арміи. Сосланъ былъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, поселенъ въ деревн Бу рейт, близъ Александровскаго завода на рк Ангар. Просился хать солдатомъ на Кавказъ, гд храбростью выслужилъ офицерскій чинъ, уволенъ въ отставку и живетъ въ Тульской губерніи.—

Заикинъ, подпоручикъ квартирмейстерской части во второй арміи. Лишенъ правъ состоянія и сосланъ на поселеніе.

Ивашевъ, Василій Петровичъ, отставпой ротмистръ кавалергардскаго полка, бывшій адъютантъ главнокомандующаго второю арміей. Сосланъ въ Читу, куда пріхала Эмилія Петровна Ледантю, чтобы выйти за него замужъ, переведенъ потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ Туринск, гд и онъ, и супруга его скончалось.

Корниловичъ, Александръ Осиповичъ, гвардейскаго генеральнаго штаба штабсъ-капитанъ, поступилъ въ общество весьма незадолго до 14-го декабря. Сославъ въ Читу, тамъ, ночью схваченный жандармами, отвезенъ въ Шлиссельбургъ, безъ всякой на то извстной причины. Нсколько лтъ просидлъ въ Шлиссельбургской крпости, а потомъ выпущенъ былъ на свободу,

Крюковъ, Николай Александровичъ, отставной поручикъ квартирмейстерской части. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ Минусинск, тамъ женился и умеръ.

Крюковъ, Александръ Александровичъ, младшій братъ предыдущаго, поручикъ кавалергардскаго полка и адъютантъ главнокомандующаго второю арміей. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, поселенъ въ Минусинск, тамъ женился, возвращенъ въ 1856 году.

Лихаревъ, Владиміръ Николаевичъ, подпоручикъ квартирмейстерской части во второй арміи. Сосланъ въ Читу, потомъ поселенъ въ Курган, откуда отпросился въ солдаты на Кавказъ, и на Кавказ умеръ. Былъ женатъ, и жена его въ Сибирь не похала.

Лореръ, Николай Ивановичъ, маіоръ вятскаго пхотнаго полка. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, переведенъ солдатомъ на Кавказъ, храбростью выслужился въ офицеры и уволенъ въ отставку.

Муравьевъ-Апостолъ, Матвй Ивановичъ, отставной подполковникъ. Приговоренъ къ каторг, но сосланъ на поселеніе въ Якутскъ, откуда переведенъ въ Семипалатинскъ, гд женился, и, наконецъ, въ Ялуторовскъ. Возвращенъ въ 1856 году, живетъ въ Твери.

Муравьевъ-Апостолъ, Сергй Ивановичъ, братъ предыдущаго, подполковникъ черниговскаго пхотнаго полка. Повшенъ въ Петербург 13 іюня 1826 года.

Муравьевъ-Апостолъ, Ипполитъ Ивановичъ, младшій бралъ двухъ предыдущихъ, прапорщикъ квартирмейстерской части, убитъ въ сраженіи подъ Устиновкою 9 января 1826 года.

Муравьевъ, Артамонъ Захарьевичъ, находясь въ Петербург полковникомъ кавалергардскаго полка, былъ членомъ Свернаго общества, а съ назначеніемъ своимъ полковымъ командиромъ ахтырскаго гусарскаго полка перешелъ въ Южное Общество. Сосланъ въ нерчинскіе рудники, потомъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ сел Большой Развозной, въ пятнадцати верстахъ отъ Иркутска, и тамъ умеръ. Жена его, Вра Алексевна Горяйнова, за нимъ въ Сибирь не похала.

Норовъ, Василій Сергевичъ, отставной подполковникъ. Лишенъ правъ состоянія и сосланъ въ Бобруйскъ въ крпостную работу.

Пестель, Павелъ Ивановичъ, полковникъ и командиръ вятскаго пхотнаго полка. Повшенъ въ Петербург 13 іюля 1826 года.

Повало-Швейковскій, Иванъ Семеновичъ, полковникъ и командиръ саратовскаго пхотнаго полка. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ Курган, гд умеръ.

Поджіо, Александръ Викторовичъ, отставной подполковникъ. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ сел Ускуд, на рк Ангар, въ двадцати-шести верстахъ отъ Иркутска, женился на одной изъ классныхъ дамъ двичьяго института восточной Сибири. Возвращенъ въ 1856 году.

Поджіо, осифъ Викторовичъ, братъ предыдущаго, штабсъ-капитанъ въ отставк. Лишенный нравъ состоянія, восемь лтъ просидлъ въ Шлиссельбургской крпости: потомъ отправленъ на поселеніе въ село Ускуду. Умеръ въ Иркутск. Жена его въ Сибирь не похала и вышла замужъ за князя Ал. Ив. Гагарина, того самого, который, находясь генералъ-губернаторомъ кутаисскимъ, убитъ былъ княземъ Дадишкиліаномъ.

Поливановъ, полковникъ въ отставк, умеръ въ Петропавловской крпости во время слдствія.

Тизенгаузенъ, Василій Карловичъ, полковникъ и командиръ полтавскаго пхотнаго полка. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ Ялуторовск. Въ 1855 году, по ходатайству князя Ал. Аркад. Суворова, возвращенъ, и въ самый день прізда къ семейству, несчастный страдалецъ, съ радости пораженъ былъ умственнымъ разстройствомъ.

Фалленбергъ, Петръ Ивановичъ, подполковникъ и старшій адъютантъ главнаго штаба второй арміи по квартирмейстсрской части. Сослалъ въ Читу, потомъ на Петропавловскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ деревн Шуш, въ Минусинскомъ узд, Енисейской губерніи. Въ 1858 году не захотлъ возвратиться и остался въ Сибири. Жена его за нимъ въ Сибирь не похала и вышла за другого.

Фогтъ, Иванъ Федоровичъ, штабсъ-капитанъ азовскаго пхотнаго полка. Лишенный правъ состоянія, поселенъ въ Курган, гд и умеръ.

Черкасовъ, баронъ Алексй Ивановичъ, поручикъ по квартирмейстерской части во второй части. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, затмъ поселенъ въ Курган, переведенъ солдатомъ на Кавказъ, гд выслужилъ офицерскій чинъ.

Юшневскій, Алексй Петровичъ, генералъ-интендантъ второй арміи. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, наконецъ, поселенъ въ деревн Малой Развозной въ трехъ верстахъ отъ Иркутска. Пріхавъ въ село Аноку на похороны своего друга . О. Вадковскаго, Юшневскій. въ церкви, во время отпванія тла, внезапно упалъ мертвымъ. Схороненъ въ сел Большой Развозной, гд на его могильномъ камн вырзала любимая поговорка его: ‘мн и здсь хорошо’. Супруга его Марія Казиміровна Кругликовская похала за нимъ въ Сибирь. Задушевный другъ Пестеля, Юшневскій былъ человкомъ высокаго ума, благороднйшей души, энергическій и безкорыстный. Когда онъ зналъ въ несчастіе, правительство всми силами старалось отыскать какіе-нибудь безпорядки въ интендантскомъ управленіи второй арміи, и не нашло ничего, къ чему-бы могло привязаться. Столь строгою честностью отличался Юшневскій {Кром Юшневскаго и Артамона Зах. Муравьева въ Большой Развозной схоронены оба брата Борисовы, Андрей Ивановичъ и Петръ Ивановичъ, которые были поселены въ деревн Малой Развозной. По истин трогательная судьба этихъ двухъ братьевъ, одаренныхъ замчательнымъ умомъ и прекраснйшими качествами. Андрей Ивановичъ помшался въ разсудк: Петръ Ивановичъ ухаживалъ за нимъ и берегъ его, вдругъ, въ 1854 году, Петръ Ивановичъ заболлъ и умеръ, несчастный сумасшедшій,при вид бездыханнаго трупа своего брата, зажегъ домъ и сгорлъ живой вмст съ братнимъ трупомъ!

Деревня Малая Развозная находится въ 3 верстахъ отъ Иркутска на востокъ, по дорог въ Байкалу. Талъ былъ поселенъ нкоторое вредя Александръ Ивановичъ Якубовичъ, впослдствіи переведенной въ какую-то деревню на берегу Енисея, близъ ныншнихъ золотыхъ пріисковъ, гд и умеръ.

Въ 12 верстахъ отъ деревни Малой Развозной, по той же дорог къ Байкалу, находится село Большая Развозная, а еще въ 8 верстахъ дале Лосевскій хуторъ, на коемъ нкоторое время поселенъ былъ Николай Алексевичъ Пановъ.

Къ сверу отъ Иркутска, по подорог въ Якутскъ, находится, въ 22 верстахъ отъ Иркутска, деревня Хомутовка, гд нкоторое время поселены были Сутгофъ и и Андр. Андр. Быстрицкій. 8 верстъ дале, по Якутской же дорог, село Айока, гд схороненъ Оед. ед. Вадковскій, и гд нкоторое время поселенъ былъ кн. Серг. Петр. Трубецкой.

Въ 19 верстахъ отъ Иркутска, на сверо-западъ по дорог жъ Александровскому заводу, лежитъ село Урикъ, гд схороненъ былъ Никита Михайловичъ Муравьевъ, и гд поселены были кн. Срг. Григ. Волконскій и Ф. Б. Вольфъ. Тмъ-же поселенъ былъ Мих. Серг. Лунинъ, который, написавъ записки свои на французскомъ язык, отправилъ ихъ печатать въ Парижъ. Объ этомъ узнало русское посольство въ Париж, подкупило типографщика, достало рукопись, и Лунинъ, въ ночь на страстной четвергъ 1811 года, былъ схваченъ и отведенъ въ Акатуй, гд умеръ. Въ ту самую ночь, когда схватили Лунина. Никита Муравьевъ, изъ предосторожности, сжегъ свои записки и свои комментаріи на Сводъ Законовъ. Отъ Урика до Хомутовой прямою дорогою 12 верстъ, а до Аноки прямою дорогою отъ Урики 16 верстъ.

Въ 7 верстахъ на западъ отъ Урика, на берегу Ангары, лежитъ село Ускуда, гд нкоторое время поселены были Петръ Ал. Мухановъ (сперва находившійся на поселеніи въ Братскомъ острог) и оба брата Поджіо. Дале по Ангар къ сверу находится Тельминская суконная фабрика, гд нкоторое время поселенъ былъ кн. Ал. Ив. Одоевскій, скоро переведенный въ Курганъ, гд умеръ.

Въ Иркутск схоронены: на православномъ кладбищ: Петръ Ал. Мухановъ и Ник. Алексевичъ Поповъ: на католическомъ кладбищ осифъ Виктор. Поджіо, въ иркутскомъ двичьемъ монастыр. княгиня Екатерина Павловна Трубецкая.

На Петровскомъ завод схоронены: Ал. Сем. Пястовъ и Александра Григорьевна Муравьева, рожденная графиня Чернышева, супруга Никиты Муравьева. Надъ ея могилою выстроена часовня.

Въ Красноярск схоронены Вас. Льв. Давыдовъ, Мих. Фотьевичъ Митьковъ и Мих. Матвевичъ Спиридовъ.

Въ Тобольск схоронены Сем. Григ. Краснокутскій и Ал. Мих. Муравьевъ, умершій за нсколько дней до присылки бумаги о дозволеніи возвратиться.

Въ Курган схоронены Ив. Сем. Повало-Швейковскій и Ив. Фед. Фохтъ. Въ Курган же находились на поселеніи: Ал. Фед. Фоцъ-деръ-Бригенъ, Мих. Мих. Нарышкинъ, кн. Ал. Ив. Одоевскій, Петръ Ник. Свистуновъ и баронъ Алексй Ивановичъ Черкасовъ.

Въ Ялуторовск схороненъ Вильгельмъ Карловичъ Кюхельбекеръ: тамъ же находились на поселеніи: Ник. Вас. Басаргинъ, кн. Евг. Петр. Одоевскій (сперва поселенный въ деревц Ятанг за Байкаломъ). Ив. Пв. Пущинъ, Вас. Карловичъ Тизенгаузенъ, Ив. Дм. Якушкинъ, и Андр. Вас. Янтальцовъ (прежде бывшій на поселеніи въ Березов).

Вас. Петр. Ивашевъ и супруга его схоронены въ Туринск. Ив. Бор. Абрамовъ и Ник. Влад. Лисовскій схоронены въ Туруханск. гд были отравлены тамошнимъ засдателемъ. Ник. Ал. Бестужевъ и Конст. Петр. Торсонъ схоронены въ Селенгинск.

Мозгодевскій, Ник. Ал. Крюковъ и Алексй Ив. Тютчевъ схоронены въ Минусинск.

Мих. Карловичъ Кюхельбекеръ схороненъ въ Баргузин: Петръ ед. Громницкій, въ деревн Блик, иркутской губерніи, Сухиновъ на нерчинскихъ рудникахъ, гд онъ удалился въ тюрьм, ночью передъ тмъ днемъ, въ который его хотли провести сквозь строй за намреніе бжать: намреніе, принятое имъ вмст съ другими каторжными (не илъ декабристовъ) и открытое начальству однимъ изъ участниковъ, наканун самаго дня исполненія.

Мих. Ник. Глбовъ, другъ Рылева, поселенный въ какой-то деревн за Байкаломъ, былъ отравленъ мужемъ своей любовницы, и тамъ схороненъ.

Ник. Петр. Рпина и Андреева везли на поселеніе въ Енисейскую губернію. Въ дорог, ночью, разбойники зажгли избу, гд они ночевали, и оба сгорли.

Нкоторые декабристы не захотли возвратиться въ 1861 году, и остались въ Сибири, а именно: Мих. Ал. Бестужевъ — въ Селенгинск, Влад. Ал. Бечасновъ — въ Иркутск. Дм. Иринарх. Завалишинъ въ Чит, Петръ Пв. Фалленбергъ и Ал. Филипповичъ Фроловъ, бывшій на поселеніи вмст съ Фалленбергомъ. Кн. Долгоруковъ.}.

Янтальцевъ, Андрей Васильевичъ, подполковникъ и командиръ 27-й конно-артиллерійской роты. Сосланъ въ Читу, потомъ на Петровскій заводъ, вслдъ затмъ поселенъ въ Березов, наконецъ, переведенъ въ Ялуторовскъ. Супруга его Александра Васильевна Лисовская была съ нимъ въ Сибири.

Прочитавъ этотъ списокъ, можно убдиться, что еженедльныхъ създовъ въ Каменк не было и быть не могло.

Село Каменка, въ Чигиринскомъ узд Кіевской губерніи, принадлежало Екатерин Николаевн Давыдовой, сестр извстнаго екатерининскаго генералъ-прокурора графа Самойлова. Екатерина Николаевна была въ первомъ брак за Раевскимъ и была матерью знаменитаго полководца Ник. Ник. Раевскаго. Овдоввъ, она вышла за Льва Денисовича Давыдова и была матерью Петра, Александра и Василія Львовичей Давыдовыхъ. Василій Львовичъ былъ однимъ изъ членовъ Южнаго общества. Ежегодно, къ 24 ноябрю, дню именинъ старушки Екатерины Николаевны, члены Южнаго Общества съзжались въ Каменку, гд проводили нсколько дней, обдали ежедневно у Екатерины Николаевны, и вечеромъ собирались для своихъ бесдъ и переговоровъ, въ комнатахъ Василія Львовича, во флигел, куда ни Шервудъ, и никто незванный не нашелъ бы никакой возможности доступа. Пробывъ нсколько дней въ Каменк и обсудивъ свои дла, они отправляли одного изъ членовъ посломъ въ Москву и Петербургъ, для переговоровъ съ членами Свернаго общества. Этотъ посолъ возвращался къ 15-му январю въ Кіевъ, куда, подъ предлогомъ веселиться на кіевскихъ контрактахъ, съзжались члены Южнаго общества.

Первое понятіе получилъ, или, правильне говоря, впервые догадался Шервудъ о существованіи тайнаго общества, въ Харьков, изъ неосторожнаго съ нимъ разговора графа Булгари, отца декабриста. Молодой Булгари, декабристъ, плненный возгласами Шервуда противъ правительства и въ пользу свободы, далъ ему письмо въ Курскъ къ Вадковскому, коего вышеупомянутая книжонка ошибочно называетъ артиллеристомъ. Въ декабристской исторіи замшано было двое Вадковскихъ. Одинъ, подпоручикъ 17-го егерскаго полка, весьма поверхностно слышалъ о заговор и наказанъ лишь мсяцемъ крпости и переводомъ въ моздокскій гарнизонный баталіонъ. Другой, едоръ едоровичъ Вадковскій, къ коему Шервудъ имлъ письмо отъ Булгари, былъ человкъ молодой, замчательнаго ума, большой энергіи, отлично образованный. Онъ переведенъ былъ изъ кавалергардскаго полка, за стихи на….., тмъ же чиномъ въ нжинскій конноегерскій полкъ, стоявшій въ Курск. Онъ сдлался немедленно членомъ Южнаго Тайнаго Общества и однимъ изъ заговорщиковъ самыхъ дятельныхъ и самыхъ вліятельныхъ.

Къ нему то. едору едоровичу Вадковскому, явился Шервудъ съ письмомъ отъ графа Булгари. Ловкій, хитрый, вкрадчивый, Шервудъ представилъ себя гонимымъ судьбою, любителемъ свободы и готовымъ на все, чтобы произвести революцію. Онъ объяснилъ Вадковскому, что бывалъ въ Каменк. умалчивая. что дло шло лишь о покупк устрицъ въ Крыму, намекая на свои мнимыя сношенія съ главнйшими лицами заговора, и такъ ловко умлъ направлять рчи, что Вадковскій, не совсмъ ему высказываясь, имлъ однако неосторожность сообщить разныя подробности, о коихъ вовсе не слдовало говорить Шервуду: напримръ, онъ признался Шервуду, гд находятся ею важнйшія бумаги. Вадковскій былъ страстнымъ музыкантомъ и весьма хорошо игралъ на скрипк. У него была отличная, дорогая скрипка, въ большомъ футляр, въ коемъ сдланъ былъ потаенный ящикъ, и въ этомъ ящик хранились его врнйшія бумаги, его переписка и списокъ заговорщиковъ. Когда Вадковскаго арестовали, правительство, руководимое доносомъ Шервуда, овладло скрипкой и нашло тамъ вс эти бумаги, которыя мною содйствовали розысканіямъ слдственной комиссіи.

По доносу Шервуда. Вадковскій былъ арестованъ въ самыхъ послднихъ дняхъ жизни Александра Павловича и отправленъ въ лиссельбургь, откуда, тотчасъ посл 11-го декабря, перевезенъ въ Петропавловскую крпость.

Заключеніе Вадковскаго въ Шлиссельбургскую крпость по именному повелнію Александра I подаетъ поводъ предполагать, что Александръ не далъ бы тайнымъ обществамъ: Южному. Сверному. Соединенныхъ Славянъ и Польскому, той гласности, которая дана имъ была Николаемъ, и вроятно главныхъ членовъ всхъ этихъ обществъ заключилъ бы въ Шлиссельбургскую крпость, куда при немъ иногда заключали людей на всю жизнь.

При Александр I было много узниковъ въ Шлиссельбург. Почти въ начал его царствованія тутъ былъ посаженъ Ярошинскій, рзко выразившій свои мннія на дворянскихъ выборахъ въ Каменецъ-Подольской губерніи. Посл 1815 года въ Шлиссельбургъ же былъ заключенъ полковникъ Бокъ, за свои смлыя дйствія противъ остзейскаго генералъ-губернатора маркиза Паулуччи и за рзкія письма къ государю.

Возвратимся къ Шервуду. Императоръ Николай вызвалъ его въ Петербургъ: веллъ себ представить, пожаловалъ поручикомъ лейбъ-драгунскаго полка, наградилъ значительною суммою денегъ и веллъ потомственно называться Шервудомъ-врнымъ. Но его прозвали Шервудомъ-сквернымъ. Видя себя всми оттолкнутымъ. Шервудъ просилъ о перевод своемъ въ жандармскій корпусъ. Его опредлили по жандармской части въ Смоленскую губернію. Тамъ, врный своему характеру, онъ продолжалъ играть роль доносчика. Въ Смоленск жилъ старикъ Иванъ Борисовичъ Пестель, бывшій генералъ-губернаторъ Сибири и бывшій членъ государственнаго совта. Шервудъ донесъ, что у старика хранятся бумаги сына его Павла Ивановича и хранится копія Русской Правды. По доносу Шервуда, къ старику Пестелю нагрянула полиція, произведенъ былъ строжайшій обыскъ — ничего не найдено. Другіе доносы еще дланы были Шервудомъ — и оказались ложными. Правительство отчислило его отъ должности, и онъ, съ чиномъ полковника, былъ назначенъ состоять по жандармскому корпусу.

Возвратился Шервудъ въ Петербургъ въ конц 1838 г. За нсколько лтъ вередъ тмъ, богатый заводчикъ Баташовъ умеръ, оставивъ сыновей отъ перваго брака и малолтняго сына отъ второго брака съ своею крпостною женщиною. Сыновья отъ перваго брака старались уничтожить доказательства второго брака, чтобы лишить правъ на наслдство своего малолтняго единокровнаго брата, коего записали въ дворовые. Объ этомъ узналъ Александръ Дмитріевичъ Балашовъ, который въ то время уже утратилъ, свое прежнее вліяніе при двор, но все еще, въ чин генерала отъ инфантеріи и въ званіи генералъ-адъютанта, засдалъ въ государственномъ совт и владлъ огромнымъ состояніемъ. Онъ принялъ молодого Баташова подъ свое покровительство, повелъ его дло и выигралъ, а между тмъ поселилъ молодого человка у себя въ дом, пріучилъ его вести большую игру: вмст съ Шервудомъ поилъ его, опаивалъ, обыгрывалъ и заставлялъ подписывать векселя. Сдланъ былъ доносъ: произведено слдствіе: Балашовъ въ 1834 году уволенъ отъ службы, а Шервудъ посаженъ въ эту самую Петропавловскую крпость, въ которую, за девять лтъ предъ тмъ, столь многіе почтенные люди заключены были по его доносу…

Что потомъ стало съ Шервудомъ — никто не знаетъ.

‘Встникъ Всемірной Исторіи’, No 1, 1901

Бошнякъ.— Майборода.— Шервудъ.

I. Бошнякъ1).

. Майборода.

III. Шервудъ.

Читайте также:

I. Бошнякъ¹).