Борьба государства с Церковью в Германии
Борьба государства с Церковью в Германии
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Борьба государства с Церковью в Германии, Победоносцев Константин Петрович, Год: 1873
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Победоносцев К. П. Государство и Церковь
М.: Институт русской цивилизации, 2011 — Т. II.
Война государства с Католическою церковью в Германии разгорается все сильнее и сильнее и становится одним из самых интересных и важных по последствиям политических явлений нашего времени. Лет 20-15 тому назад государственная власть оставляла свободу Католической церкви во внутренней ее дисциплине и в учительской деятельности. В ту пору государство не столько еще опасалось ее, сколько нуждалось в ней. Оно само еще собирало свои внутренние силы и в ожидании внешней борьбы, на которую рассчитывало, предпринимало у себя борьбу с движением либеральной партии, угрожавшим ему серьезными затруднениями. И на выборах, и в делах внутренней политики поддержка со стороны Католической церкви, имевшей громадное влияние на массы германских католиков, была необходима для государства. В ту пору всякое усиление церковного авторитета казалось усилением консервативного начала и подкреплением королевской власти в борьбе с парламентом. Итак, Церкви оставлена была полная свобода вести автономно дело обучения и приготовления своих служителей в духе римской клерикальной дисциплины. Правительство усиливало оклады, назначенные из бюджета на содержание епископских кафедр и семинарий, приходские священники могли без всякого вмешательства светской администрации распространять свое влияние на умы в приходах и действовать даже на общее элементарное образование в первоначальных школах, где предоставлено было им звание инспекторов от правительства. Но уже лет 10 тому назад виды прусского правительства изменились. Вступив деятельнее во внешнюю политику, оно стало искать себе поддержки в либеральной партии и, уклоняясь от открытой борьбы с нею, охотно сдавалось на сделки. С этой минуты изменились и виды правительства на содействие Церкви, и взгляды его на церковную автономию. Прежний союзник стал представляться врагом подозрительным. Этому расположению способствовали и политические события. Война с Австрией178 дала решительный повод высказаться стремлениям к объединению Германии, в котором Австрии, державе католической, не оставлено места. В разгаре политической борьбы обнаружился непримиримый антагонизм между началом германского государственного и началом римского церковного единства, в котором явно или тайно стали искать себе опору все обиженные и оскорбленные прусским единовластием. Ясно стало государству, что в своем стремлении к единству оно имеет себе опасного врага в той самой Церкви, которая, считая себя всемирною, в то же время в силу прусского государственного устройства занимает положение и второй государственной установленной Церкви в Пруссии. Это обнаружилось еще явственнее в эпоху сильнейшего возбуждения и разгара национального чувства в Германии во время Французской войны. Как раз к тому же времени подоспело и объявление папской непогрешимости. Римский католицизм ввиду накопившихся отовсюду — и извне, и изнутри — враждебных ему элементов сковал себе новое, решительное оружие единства и духовного владычества над умами. Но уже и германское государство в руках Пруссии испробовало с успехом силу ‘огня и железа’ в своей соединительной и завоевательной политике. Победное торжество по окончании войны с Францией открыло новой германской политике новые горизонты деятельности и новые опасности, с которыми предстояло бороться. Посреди торжества и поздравительных кликов государство не могло не сознавать, что окружено отовсюду тайными врагами, и во главе их, позади раздраженной и униженной Франции, почуяло тайную силу Римского Змия. С этою силой германское государство предприняло борьбу, из которой, без сомнения, рассчитывает выйти победителем. Борьба эта, которая может превратиться при дальнейшем своем развитии в борьбу жестокую, на жизнь и смерть, между двумя началами, становится тем любопытнее, что в ней религиозные и церковные мотивы переплетаются нераздельно с мотивами политическими. С одной стороны, с нею связаны страстные интересы всех политических противников германской государственной идеи как в самой Германии, так и вне ее пределов, с другой стороны, германская государственная власть влагает в этот спор между Церковью и государством всю силу только что сложившегося самодержавия и самоуверенности, воспитанной победами.
После нескольких неудачных попыток к миролюбной сделке с Католическою церковью в Пруссии правительство предприняло подчинить ее вовсе своему законному контролю с тем, чтобы обуздать врага своего на собственной его территории. Оно вооружилось против Церкви новым законом, проведенным весною через парламент, законом, который дает правительству небывалое относительно католицизма право распространить прямой свой надзор на клерикальное воспитание и обучение и на назначения в церковные должности. Нарушается коренное правило церковной автономии, считавшееся неприкосновенным. Можно себе представить, с каким раздражением меры эти были приняты духовенством и ревностными католиками в Пруссии. В самом деле, пример небывалый. Протестантским чиновникам протестантского правительства дано право положительного вмешательства в предметы внутренней дисциплины в Римской церкви. Не говоря уже о том, что вмешательство это, по свойству бюрократий, должно быть резкое, формальное и во многих случаях соединенное с пренебрежением ко многому, чего иноверец не понимает в чужой церкви, и особенно протестант — в католической, не говоря уже об этом: ни для кого не тайна, что между этими чиновниками немало либералов, не признающих вообще догматизма и обрядности в религии, и что прусское правительство при самом издании закона принуждено было войти в сделку с партией людей вольномыслящих, поддерживавших его не из одного только убеждения в необходимости борьбы с Римом, но по принципу поддерживать все, что клонится к ослаблению церковного элемента. В числе целей нового закона, явственно признаваемых правительством, есть намерение изменить прежнюю систему образования духовенства в закрытых духовных семинариях в исключительном клерикальном духе и в отчуждении от интересов и побуждений светского правительства. Посредством нового закона имеется в виду поставить образование будущих пастырей Церкви в связи с предметами университетского обучения и с новейшим развитием научной мысли. Между тем известно, что в нынешней системе университетского преподавания сами протестантские богословы развиваются в такой широте воззрения, в котором мало или вовсе не остается места догматическому верованию, а это верование Католическая церковь преимущественно имеет в виду и, кажется, имеет право, ограждать его от посторонних влияний.
В силу нового закона ото всех епископов правительство потребовало, чтобы в течение двух месяцев представили на утверждение властей программы и планы преподавания в семинариях и духовных училищах. Все епископы отказались исполнить требование. Дав им еще 6 недель дополнительного срока, правительство затем приступило к карательным мерам. В Пруссии содержание католическому духовенству и его учреждениям производится от казны. У епископа Эрмеландского (в Восточной Пруссии) велено удержать производимое ему содержание. У <,епископа>, Падернборнского (в Вестфалии) отнято содержание, производившееся на семинарии, и воспитанникам объявлено, что правительство не допустит их ни на какую церковную должность. У епископа Фульдинского закрыто силою духовное училище. На епископа Познанского (Ледоховского) наложена тяжкая денежная пеня, и ему объявлено, что его воспитанники как лишенные права на ординацию лишаются права на изъятие от воинской повинности, по последним сведениям, и это училище закрыто. Примечательно, что правительство, уполномоченное законом действовать в подобных случаях по усмотрению, прилагает в разных местностях неодинаковые наказания, довольствуясь в одних местах наложением денежных пеней, а в других употребляет более суровые меры. За уклонением епископов повсюду разосланы от правительства комиссары с правом ревизии и обследований церковных учреждений и школ, которые по донесениям этих комиссаров и закрываются.
Но этого еще мало. Рассчитывая сломить оппозицию епископов, правительство, по-видимому, имеет в виду дальнейшую градацию карательных мер, и трудно предвидеть, на чем они остановятся.
Под рукою у правительства явилось ко времени особенное орудие, посредством коего оно может ставить римскую иерархию в затруднительное и фальшивое положение. Возле римских католиков стоят ныне в Германии старокатолики, которые, не принимая нового догмата179 и отвергая верховный авторитет Рима, называют себя настоящими, истинными католиками и добиваются, чтобы правительство признало таковыми их, то есть меньшинство, а большинство, то есть католиков, признающих папу, признало бы самозванцами и отщепенцами от настоящей Католической церкви. Правительство не решалось до сих пор на эту меру, но ввиду противодействия готово, по-видимому, склониться к ней. Когда Бреславльский архиепископ запретил своему духовенству сообщать правительству отчеты и сведения по его требованиям, которые признавал некатолическими, правительство объявило, что признает законным членом Бреславльского капитула бывшего декана, барона Рихтгофена, старокатолика, которого исключил и уволил архиепископ, и что если он не будет обратно принят, то ни одно из назначений на должности, производимых капитулом, не будет утверждено правительством. Одного старокатолика, то есть еретика и врага в смысле Римской церкви, правительство назначило от себя инспектором римско-католических школ! Кельнский архиепископ предан суду за то, что без предварительного разрешения правительства отлучил от Церкви своих священников, принявших учение Деллингера180. Но всего замечательнее решение, весьма недавно состоявшееся в верховном апелляционном суде по этому предмету. Священник, папист из Рейнских провинций, напечатал памфлет, в котором описывал в оскорбительных для старокатоликов выражениях обряд их богослужения. Против него возбуждено судебное преследование на основании 166 статьи уголовного кодекса, запрещающей оскорбительные отзывы об обрядах исповеданий, признанных государством. Местный суд первой инстанции оставил обвинение без последствий на том основании, что перед лицом закона известны только две Церкви — евангелическая и римско-католическая, что одна лишь последняя подходит под силу конкордатнаго патента 1847 года181 и что старокатолики, не принявшие римского догмата о непогрешимости, не вправе считать себя признанною Церковью. Верховный суд отменил этот приговор как основанный не на судебных началах, а на односторонних и пристрастных выводах клерикального учения. При этом в окончательном решении сказано: ‘что касается до нового религиозного учения, не подходящего под патент 1847 года, то это рассуждение не может относиться до старых католиков, но должно относиться скорее до новых католиков, которые действительно составили себе новое учение (о непогрешимости) и, состоя в действительном владении католическими церквами и церковной собственностью, претендуют на звание истинных членов и представителей Римско-Католической церкви’. После такого решения недалеко уже до того, чего добиваются старокатолики, то есть до утверждения за ними всех прав и привилегий, присвоенных в Пруссии Римско-Католической церкви, и до передачи им всех бенефиций и епископских должностей, коими располагает правительство. Когда дойдет дело до этого, а оно может дойти в крайности, тогда настанет критическая минута великого церковного соблазна для римско-католического населения в Пруссии. Вспомним, что если, с одной стороны, протест старокатоликов против нового догмата имеет твердую точку опоры в церковной ортодоксии самого католичества, то, с другой стороны, не определилось еще вполне догматическое и обрядовое вероучение у самих старокатоликов, и в среде их самих слышатся голоса, требующие, независимо от расчета с непогрешимостью папы, дальнейшего очищения церковных верований и обрядов!
Но недостаточно еще и этого. Прусское правительство приняло недавно такую меру, которая должна произвести великий соблазн в массе верующего населения. По силе нового закона, ни один католический священник не может быть определен епископом ни в большой, ни в малый приход и ни на какую церковную должность без предварительного разрешения правительства. Епископы, считая это правило антиканоническим, отказались подчиниться ему и продолжают назначать священников своею властью. Вследствие того правительство, независимо от личного преследования епископов, объявило в одном городе, где в нарушение закона определен был епископом Ледоховским священник, что перед лицом государства не будут иметь значения церковные действия, совершаемые этим священником, то есть что браки, повенчанные им, будут признаваемы недействительными, и детей, окрещенных им, надобно перекрещивать вновь. Какое бы значение ни придавали этой мере в гражданском смысле либеральные журналы, очевидно, что, по крайней мере, относительно крещенья правительство положительно вторгается этим распоряжением в сферу чисто церковных отправлений, представляя новый образец интердикта182, налагаемого государством на Церковь в параллель тем интердиктам, которые в Средние века Церковь налагала на государство. Если такая мера принята будет повсеместно, то неудивительно, если за нею последует со стороны Рима закрытие церквей и прекращение богослужения для всего католического населения.
Наконец, известно, что прусское правительство готовится внести в следующую сессию проект закона о воспрещении всяких религиозных церемоний и процессий вне церковного здания. До сих пор оно пользовалось правом запрещать только такие процессии, которые угрожают нарушением порядка и мира. На этом основании запретило оно в последнее время пилигримство ко св[ятым] местам в Германии.
Вот покуда главные факты этой необыкновенной борьбы, представляющей, без сравнения, самое интересное из политических явлений нашего времени. Чем-то оно разыграется? Государство, по-видимому, уверено в своей силе и имеет к тому много основательных причин. Оно может рассчитывать на действие духа времени, на распространяющееся в массах равнодушие к религиозным вопросам, которое препятствует народному мнению высказаться с единодушною горячностью в пользу Церкви и против правительства, но рассчитывать на такого союзника опасно, и этот расчет, в конце концов, может обратиться против государства. С одной стороны, поддержание, а не ослабление элемента веры в народе связано с охранением консервативных начал, которыми не может пренебрегать никакое правительство. С другой стороны, народная масса всегда и повсюду наиболее доступна внушениям агитации, направленной на самые простые инстинкты природы, и агенты так называемой Черной Интернационалки (т[о] е[сть] папской духовной армии) могут действовать на нее с таким же успехом, как и агенты Красной Интернационалки. Государство рассчитывает в борьбе на нынешнее патриотическое настроение во всех классах общества, и действительно, от си-лезских католиков правительство получило уже сочувственный адрес, к которому присоединяются значительные заявления из других мест Империи. Правда, что эти заявления идут почти исключительно из высших и образованных классов, а не из массы народной. Закону об изгнании иезуитов183 прусское правительство успело уже придать общеобязательную силу для всей Германии. Конечно, ему удастся настоять, чтобы в такой же силе признан был и новый закон о делах церковных. Баден, Гессен и Дармштадт вызвались уже сами присоединиться к нему, а Бавария и Вюртемберг — две державы со значительным католическим населением, конечно, не посмеют противиться воле Пруссии. И так прусское государство вооружено ныне для борьбы с Римом, как еще не бывало вооружено ни одно государство. По и Рим далеко не утратил еще в наше время прежней своей силы. Политическая власть его разбита, но до сих пор изо всего, что мы видим, нельзя еще вывести заключения, что вследствие догмата о непогрешимости ослабели те орудия, посредством коих он владычествует над умами и совестью. Оказались новые отщепенцы от Рима, но общая масса римской иерархии и духовенства сплочена именно вследствие нового догмата гораздо крепче и нераздельнее, чем была, например, в эпоху Тридентского Собора184, и вся эта масса проникнута сильным сознанием долга — стоять за Церковь в предстоящей борьбе. В ту пору в недрах самой Католической церкви ощущалась потребность внутренней реформы со значительным сочувствием к началам, провозглашенным проявившеюся реформацией. Теперь не слышится в среде церковной ни одного голоса за реформу, кроме голоса старокатоликов, в действительности уже отделившихся в особое тело.
Но старокатоликам едва ли удастся, по крайней мере в близком будущем, не только поглотить Рим и занять его место, но даже произвести сильное движение к отложению в среде Римско-Католической церкви.
Церковь старокатоликов может иметь самостоятельное значение лишь в качестве Церкви избранных, ученых, просвещенных и сознательно верующих людей (Церковь эта насчитывает ныне в Германии до 50 000 приверженцев). Она останется Церковью интеллигенции уже по тому одному, что видит перед собою очищенное от форм и лишних обрядностей верование. Она не завладеет массою. Многих она оттолкнет от себя тем уже одним, что опирается по принципу на государственную власть и в ней ищет себе внешнего признания, покровительства и содержания. Она только что добыла для себя епископа Рейнкенса185, посвященного для нее в Голландии, рукою первого иерарха Утрехтской церкви. На днях этот первый старокатолический епископ издал свое пастырское послание, наполненное новыми протестами против папы и против непогрешимости, но эти ученые и умные речи от лица, пользующегося всеобщим уважением и бесспорным авторитетом, немного привлекут новых старокатоликов для новой Церкви из той среды, в которой еще имеет силу правило: credo quia absurdum (верю, потому что не имеет смысла). С другой стороны, те либералы верования, которые воображают, что могут иметь религию без веры в воплощение и искупление, в действительность молитвы и в бессмертие души, с одинаковым презрением отвернутся и от Римской, и от Старокатолической церкви.
Скоро настанет время новых выборов в члены германского и прусского парламента. Они послужат, конечно, новым поводом к усилению борьбы между Церковью и государством. Политическое значение низших классов на выборах значительно усилилось и в Германии, так же как повсюду, и на эту-то среду будет действовать католическое духовенство. Нет сомнения, что прибудет много новых членов ультрамон-танского186 направления. С ними соединятся те крайние консерваторы, протестанты и католики, которые противились новому закону не во имя папы, но в охранение веры и церковной твердыни от чиновничьего и профессорского неверия. С другой стороны, все либералы и радикалы германского государственного единства будут всею силою поддерживать идею правительства. Предстоящие выборы будут, по всему вероятию, отличаться крайней горячностью партий.
Z.Z.
Печатается по тексту: [Победоносцев К. П.] Борьба государства с Церковью в Германии // Гражданин. — 1873. — No 34. — С. 915-918. Авторство установлено Л. Гроссманом (См.: Письма К. П. Победоносцева. Публикация Л. Гроссмана // Литературное наследство. — T. 15.— M., 1934.— С. 124-149).
178 Австро-прусская война (17 июня-23 августа 1866 г.) — война между Пруссией и Австрией (одновременно воевавшей с Италией) за господствующую роль в Германии, способствовавшая образованию Северо-Германского союза. В результате этой войны Пруссия значительно увеличила свою территорию за счет мелких германских государств, заключила секретные военные соглашения с южно-германскими государствами, Венецианская область отошла к Италии.
179 18 июля 1870 года в Католической церкви был официально провозглашен новый догмат (в догматической конституции Pastor Aeternus). Согласно этому догмату, вероучительная ‘безошибочность папы является даром Святого Духа, данным папе, как преемнику Апостола Петра’.
180 Деллингер Иоганн Йозеф Игнац фон (1799-1890) — баварский католический священник, историк Церкви и богослов, один из инициаторов движения старокатоликов в Германии в 1870-х годах.
181 Конкордат 1847 года — соглашение, подписанное папой и правительством, предоставлявшее папе широкие права в духовной, кадровой, имущественной, семейной и образовательной сфере.
182 Интердикт (лат. interdictum — запрещение) — в Римско-Католической церкви временное запрещение всех церковных действий и треб, налагаемое папой или епископом на население целой страны, города, иногда на отдельных лиц (отлучение).
183 См. сноску 398 раздела Вера.
184 Тридентский Собор — XIX Вселенский Собор (по счету Римско-Католической церкви), проходивший в Тренто с 4 декабря 1563 г. по 13 декабря 1545 г. по инициативе папы Павла III в ответ на Реформацию. Всего на Соборе было принято 16 догматических постановлений.
185 Рейнкенс Иосиф-Губерт — первый старокатолический епископ, бывший профессором католического богословия в Бреславле, проповедник. Выступил противником постановлений Ватиканского Собора (1870 г.) и догмата о непогрешимости папы, за что в 1872 году был отлучен от Церкви. В 1873 гон был избран епископом немецких старокатолических общин и утвержден правительством.
186 Ультрамонтанство — течение в Римско-Католической церкви, ратовавшее за жесткое подчинение национальных Католических церквей папе Римскому, кроме того, защищавшее верховную светскую власть пап над светскими государями Европы.