Болезни здоровых людей, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 40 минут(ы)

БОЛЗНИ ЗДОРОВЫХЪ ЛЮДЕЙ.

Во Франціи вышла уже третьимъ изданіемъ книга Бріера-де-Буамона о галлюцинаціяхъ, но наша публика о ней все-таки ничего не знаетъ. Авторъ книги дуалистъ, и проницательному читателю будетъ теперь совершенно понятно, почему это сочиненіе не можетъ имть серьезнаго значенія, особенно посл сочиненій Гризнигера и другихъ психіатровъ сомматической школы.

Тмъ не мене я все-таки хочу воспользоваться фактами, собранными Буамономъ, чтобы познакомить читателя съ вопросомъ о галлюцинаціяхъ — не съ психіатрической точки зрнія, ибо за это мн очень досталось бы отъ г. Соловьева, подвизающагося въ ‘Всемірномъ Труд’, а съ точки зрнія соціальной.

Читателю извстно, что исторія человчества есть въ сущности лтопись человческихъ заблужденій. Въ теченіе громаднаго ряда вковъ т. е. во все то время, когда съ положительной несомннностію извстно все, что длало человчество, люди, подчиняясь извстнымъ физическимъ вліяніямъ, страдали постоянно особенной, до сихъ поръ еще не опредленной точно болзнію, проявлявшейся въ своеобразной трусости, называемой обыкновенно суевріемъ и предразсудками.

Чувствуя постоянно свою зависимость отъ явленій природы и свое безсиліе передъ нею, человкъ, въ своей борьб за существованіе, боялся всего, что грозило ему опасностію. Въ борьб съ подобнымъ себ опасность была ясна и очевидна, поэтому были ясны и средства защиты. Но въ борьб съ природой вопросъ принималъ иное направленіе, а опасность другіе размры. Возьмемъ, напримръ, землетрясеніе или пожаръ. Представьте себ дикаго человка, у котораго подъ ногами дрожитъ земля, вокругъ котораго все надаетъ и разрушается, куда бы онъ ни бросился, везд жизнь его въ опасности, и на земл ему нтъ спасенія. Положеніе дйствительно глупое, противъ котораго человкъ не находитъ въ себ ровно никакихъ средствъ. Куда ему обратиться за спасеніемъ? И онъ справедливо пришелъ къ заключенію, что если въ немъ нтъ силы противъ зловредныхъ дйствій природы, то такая сила должна быть гд нибудь въ другомъ мст. Выводъ совершенно правильный, по ошибка заключалась въ томъ, что эту укрощающую силу человкъ усиливался найти тамъ, гд ея вовсе не было. Вмсто того, чтобы искать спасенія въ собственныхъ силахъ и въ собственномъ знаніи, человкъ кинулся въ область таинственнаго и непонятное старался разршить непонятнымъ. Мало но малу ученіе о таинственныхъ силахъ сложилось въ цлую систему, благополучно процвтающую и до сихъ поръ. У разныхъ народовъ и въ разныя времена измнялся только характеръ и подробности теоріи таинственности, по сущность оставалась постоянно одна и таже. Древній грекъ создалъ, напримръ, Олимпъ съ веселыми богами, которые лишь въ крайнихъ случаяхъ и не столько по злобности сердца, сколько по разнымъ непозволительнымъ для боговъ причинамъ, насылали на веселыхъ грековъ разныя бдствія. Съ появленіемъ христіанства хотя олимпійскіе боги покончили свое существованіе, но людское незнаніе осталось тмъ же. Правда, люди боле привычные въ дл мысли успли давать теоріи таинственныхъ силъ боле раціональное направленіе, но масса осталась врна унаслдованной ею традиціи и часто облекала въ плоть и въ кровь то, чему но новому ученію давался совсмъ иной смыслъ.

Часто повторявшіеся случаи разстройства чувствующаго организма и происходившіе вслдствіе того обманы чувствъ способствовали еще боле ложнымъ понятіямъ: и новое человчество, подъ вліяніемъ подобныхъ впечатлній, создало себ пугало въ вид дьявола, чернаго какъ уголь, съ краснымъ длиннымъ языкомъ, съ когтями, рогами, козлиными ногами и съ коровьимъ хвостомъ. Это было только видоизмненное ученіе древнихъ грековъ, имвшихъ тоже своего дьявола, но нсколько иного вида и безъ коровьихъ и козлиныхъ украшеній.

Въ средніе вка почти каждый бредилъ дьяволомъ, и не было человка, который бы не видлъ его собственными глазами и не осязалъ бы его собственными руками. Разсказы о продлкахъ злаго духа били безконечны, и слагаясь къ стоустую молву, принимали наконецъ до того невообразимо-невроятные размры, что до повальнаго безумія оставался только одинъ шагъ. Къ счастію для нашей цивилизаціи, съумасшествіе человчества не послдовало,— и здравый смыслъ восторжествовалъ.

Видя во всемъ безпрестанное вмшательство злаго духа въ свои дла, человчество весьма логически пришло ко всевозможнымъ неизбжнымъ послдствіямъ подобнаго вмшательства. Каждый фантазировалъ на свой ладъ и вносилъ въ общевыработанную демонологію частичку знанія своего собственнаго изобртенія. Очень понятно, что при плодовитомъ усердіи великаго множества глупцовъ, считавшихъ себя въ прав придумывать всякій вздоръ, человчество дошло наконецъ до абсурда, выразившагося въ инквизиціи и въ преслдованіи сношеній съ нечистой силой.

Очень ошибаются т, кто возмущается фанатическимъ усердіемъ инквизиторовъ и ихъ жестокостями. Что оставалось длать инквизиторамъ, когда мужчины, женщины, дти, попадавшіеся имъ въ руки, среди адскихъ мученій пытки упорно настаивали на томъ, что знакомы съ чортомъ, ведутъ съ нимъ не только бесду, но вступаютъ даже въ связь, что путешествуютъ на помел или другимъ способомъ на шабашъ вдьмъ и т. д. Нужно очень крпкое убжденіе въ дйствительности подобнаго вранья, чтобы отстаивать его какъ истину среди всевозможныхъ истязаній. Инквизиторамъ оставалось только врить всмъ этимъ показаніямъ и затмъ, согласно юридическимъ и всякимъ другимъ понятіямъ времени, наказывать ихъ по заслугамъ.

Чтобы показать читателю, до чего доходила изобртательность галлюцинаторовъ того времени, я разскажу ему слдующій случай одинъ изъ милльона. Въ 1459 г. въ город Арра, въ Артуа, явилось какое-то страшное существо. То не было ни мужчина, ни женщина. Ночью оно являлось внезапно среди людей, если какими-нибудь судьбами имъ случалось запоздать въ лсу или въ нол, и заставляло ихъ производить всякія гадости и неприличія. Хотя этотъ страшный духъ и принималъ форму какъ бы человчью, но никто не видлъ его лица. Являясь между людьми, онъ училъ ихъ, какъ они должны ему служить и давалъ каждому немного денегъ. Посл этого раздавались гостямъ въ изобиліи вино и говядина, и, когда угощеніе было уничтожено, каждый гость бралъ себ женщину, наступалъ мракъ и за сладострастнымъ финаломъ очарованіе внезапно прекращалось. Тысячи людей преслдовались за сношеніе съ этимъ нечистымъ духомъ, зная усердіе людей, наблюдавшихъ за нравственностію, доносчики и шпіоны предавали въ руки правосудія каждаго, кого предать суду было выгодно или для людей власти, или для самихъ шпіоновъ. Ужасъ царствовалъ повсюду, какъ это бываетъ всегда во времена преслдованія.

Или одна изъ французскихъ монахинь увидла ночью привидніе, окруженное красноватымъ свтомъ. Привидніе приблизилось, и она узнала въ немъ своего бывшаго исповдника. На первый разъ привидніе ограничилось тмъ, что предложило какой-то ничтожный вопросъ, на который монахиня отвтила, и за тмъ скрылось, общавъ явиться на другой день. Въ слдующую ночь исповдникъ явился снова и долго разсуждалъ съ монахиней о благочестивыхъ предметахъ. По внезапно призракъ измнила, свою фигуру и принялъ сходство съ Урбаномъ Грандье. Въ этомъ новомъ вид призракъ уже откинулъ благочестіе въ сторону, началъ объясняться въ любви. Отъ объясненій призракъ перешелъ скоро къ длу. Сначала онъ расточалъ только ласки, но потомъ обнаружилъ замыселъ боле преступный, и какъ монахиня не отталкивала его отъ себя, сколько она ни кричала, призракъ не отставалъ и никто не являлся на помощь. Тогда монахиня ршилась прибгнуть къ послднему средству: она призвала имя исуса Христа — и призракъ исчезъ. На другой день исторія эта сдлалась извстна всему французскому монастырю, и вскор затмъ и остальныя монахини начали испытывать всю непріятность позорныхъ ночныхъ посщеній нечестиваго Грандье. Хотя дйствительный Урбанъ Грандье во всемъ этомъ не былъ виноватъ нисколько, тмъ не мене его обвинили въ магіи и колдовств, и сожгли живымъ. Исторія эта случилась въ 1034 году.

Читатель съ свойственною ему проницательностію замтитъ, что это была коллективная галлюцинація, порожденная невжествомъ монахинь и недостаткомъ строгихъ нравственныхъ правилъ. Пусть будетъ такъ. Но, во-первыхъ, не слдуетъ упускать изъ виду чисто физіологическихъ причинъ, а во-вторыхъ, я могу указать читателю на факты такого рода, гд чортъ являлся не только къ людямъ передовымъ, но людямъ замчательной силы ума, изъ всхъ силъ боровшихся съ предразсудками и невжествомъ своего времени, напримръ Лютеръ, Кальвинъ, Цвингли, Эколамнадій, Мелалхтонъ и другіе нмецкіе реформаторы. Вс эти господа врили искренно, не хуже базарныхъ бабъ что имъ являлся дьяволъ, и страдали галлюцинаціями.

Фактъ этотъ важенъ именно потому, что указываетъ на общность или банальность причины, поражавшей одинаково и простыхъ, темныхъ людей, и людей сильнаго ума.

Фактъ этотъ важенъ еще и потому, что указываетъ на болзненное состояніе, близкое къ тому разстройству, въ которомъ находятся съумасшедшіе, въ людяхъ повидимому здоровыхъ и владющихъ вполн своими умственными способностями.

И это послднее обстоятельство даетъ вопросу о галлюцинаціяхъ особенную важность. Если чудодйствуетъ человкъ съ разстроенными мозгами, какой-нибудь меланхоликъ или маніакъ, то тутъ лтъ особенной важности для общества, потому что всмъ извстно, что это больной, но когда галлюцинаціи поражаютъ здоровыхъ людей и не только но одиночк, но даже цлыми массами, то вопросъ изъ частнаго, патологическаго становится соціальнымъ и объ немъ слдуетъ говорить, и говорить много и серьезно. Объ немъ слдуетъ говорить не только потому, чтобы уяснить читающей масс основной смыслъ многихъ совершающихся между нами повседневныхъ, непонятныхъ явленій, слдуетъ говорить объ немъ еще и потому, что онъ иметъ глубокую юридическую важность. Привожу слдующій фактъ въ объясненіе послдней мысли.

Въ с. петербургскомъ окружномъ суд 13 іюля ныншняго года происходило засданіе по длу о великобританскомъ подданномъ Никола Даніель, обвиняемомъ въ ложномъ донос&#1123, и ложныхъ показаніяхъ при слдствіи. Обвиняемый въ ноябр 1866 г., подойдя на улиц къ городовому, объявилъ, что желаетъ сознаться въ преступленіи. Городовой отвелъ его въ часть, и тамъ Даніель показалъ, что онъ, сынъ надворнаго совтника, Николай Данковъ, совершилъ въ прошломъ году, вмст съ другими лицами, убійство съ цлію грабежа. Убитъ былъ приказчикъ одного завода, котораго Данковъ ударилъ въ високъ 5-ти фунтовой гирей и затмъ вынутыя изъ кармана убитаго 8,000 руб. были раздлены между соучастниками преступленія. Но подробномъ изслдованіи дла оказалось, что не только лица, оговоренныя Даніелемъ, не длали никогда никакого убійства, но что даже не существовало никогда и самого факта преступленія, что у надворнаго совтника Петра Данкова никогда не было сына Николая. Когда эти свденія были предъявлены Данкову, онъ объяснилъ, что сдлалъ дйствительно ложное показаніе и что онъ не Данковъ, а Даніель, Послднее показаніе подтвердилось. Въ оправданіе свое Даніель показалъ, что не имя ли квартиры, ни денегъ, и никакихъ средствъ для существованіи ему не оставалось ничего боле, какъ выдумать на себя преступленіе, оговоренныхъ же имъ Тупицына и Поклонскаго онъ приплелъ для большаго правдоподобія своего показанія. Защитникъ подсудимаго просилъ приступить къ судебному слдствію, для разъясненія обстоятельствъ, которыя побудили Даніеля выдумать на себя преступленіе. Просьба эта не была уважена. На разршеніе присяжнымъ судъ предложилъ слдующій вопросъ: виновенъ ли подсудимый, въ томъ, что ложно объявилъ полиціи о несу шествовавшемъ никогда убійств и оговорилъ напрасно другихъ лицъ? Присяжные конечно сказали: да, виновенъ, но добавили — заслуживаетъ снисхожденія.

Съ психологической или, врне, психіатрической точки зрнія дло Даніеля возбуждаетъ много вопросовъ. Если допустить, что онъ сдлалъ ложное показаніе только для того, чтобы его подвергли заключенію, т. е. дали ему готовую квартиру и содержаніе, то онъ мои, бы достигнуть того же самого не прибгая къ грандіозной на себя клевет. Почему понадобилось ему сочинить исторію объ убійств и о 8,000 р.? Дале, зачмъ онъ приплелъ несуществующихъ лицъ? Человкъ зналъ, что однимъ его словамъ не поврятъ и станутъ производить слдствіе и что ложь откроется неизбжно? Наконецъ, зачмъ онъ назвался Данковымъ, когда зналъ тоже очень хорошо, что онъ Даніель, что его мать и родные живутъ въ Петербург и слдовательно его происхожденіе можетъ быть опредлено совершенно точно.

Я не знаю, какой логикой руководствовался Даніель, придумывая свой планъ самообвиненія, но я знаю то, что Даніелю 23 года. т. е. что онъ не ребенокъ, я знаю, что человкъ 2:) лтъ, какъ бы ни было небрежно его воспитаніе и образованіе, знаетъ азбуку законовъ той страны, въ которой онъ живетъ и потому полагаю, что всякій человкъ, котораго умственныя способности не потрясены, который не страдаетъ ни галлюцинаціями, ни иллюзіями и находится вообще въ спокойномъ нормальномъ состояніи, можетъ разсуждать только однимъ, одинаковымъ для всхъ способомъ. Въ данномъ случа способъ этотъ будетъ слдующій. У меня нтъ квартиры, мн нечего сть. То и другое можно добыть средствами безопасными и средствами опасными. Безопасныя средства — помощь родственниковъ, которые, какъ оказывается, у Даніеля есть, у него есть даже родная мать, находящаяся во второмъ брак за писаремъ Залипанскимъ. Даніель къ этому средству обратиться не хочетъ, по почему — осталось неразъясненнымъ. Вроятно, на то были причины, если не достаточно уважительныя, то во всякомъ случа достаточно сильныя. Не желая прибгнуть къ помощи родныхъ, голодный человкъ можетъ обратиться къ частной благотворительности. Положимъ, что въ Петербург это довольно трудно, доказательствомъ та больница, въ которой лежалъ Даніель. У него нтъ средствъ заплатить за леченье, у него нтъ средствъ для жизни, его выпускаютъ и паспортъ его препровождаютъ въ полицію для взысканія съ него денегъ. Конечно, больница не благотворительное заведеніе, не богадльня, но тамъ Даніеля все-таки узнали, тамъ все-таки видли, что его бдность невымышленная, могли бы найтись люди, которые бы дали ему деньги или какую нибудь работу. Если итого не сдлали люди, знавшіе близко положеніе Даніеля, то едва ли справедливо требовать чтобы помогъ ему первый проходящій, тмъ боле, что петербургскій людъ самъ переколачивается кое-какъ и бережетъ каждую копйку. И такъ на благотворительность разсчитывать нечего. Затмъ остается личный трудъ. Говорятъ, въ Россіи еще никто не умиралъ съ голоду. Разумется, за достоврность этого факта не поручатся т, кто его проводить. Но для насъ это не важно: мы хотимъ знать, какъ слдовало бы разсуждать Даніелю. Ему нужно нить и сть, даромъ не даютъ ему ни хлба, ни денегъ, онъ это знаетъ и къ этому средству прибгать не хочетъ. И вотъ голодный человкъ приходитъ къ мысли о томъ, что необходимо работать. А опять не знаю, пыталъ ли это средство Даніель или нтъ, легко ли найти работу въ Петербург или трудно? Но я знаю то, что человкъ, не имющій никакихъ спеціальныхъ познаній, можетъ быть поденщикомъ и въ этомъ качеств можетъ найти весьма разнообразныя занятія. Изъ этого слдуетъ тотъ справедливый выводъ, что каждый разсудительный человкъ будетъ искать себ средство существованія трудомъ. Кто разсудитъ поступать иначе, тому остается только одинъ путь — опасный. И человкъ, избирающій себ вмсто безопаснаго путь опасный, смотря потому, какими онъ будетъ руководствоваться при этомъ соображеніями, можетъ быть иногда признанъ или просто неразсудительнымъ человкомъ или же — въ случа крайней нелпости соображеній, оскорбляющихъ здравый смыслъ — даже и съумасшедшимъ. Къ опаснымъ средствамъ принадлежатъ разныхъ видовъ мошенничество и воровство, разбой, грабежъ, убійство. Людямъ, живущимъ такими опасными средствами, вмняются какъ облегчительныя обстоятельства ихъ неразсудительность, или неблагопріятныя условія, въ которыхъ сложилось все ихъ міровоззрніе.

Даніель, какъ видно, не избралъ ни одного изъ перечисленныхъ выше безопасныхъ и опасныхъ средствъ, онъ избралъ какой-то средній путь, опасный по замыслу, безцльный, неудачный, невыгодный но послдствіямъ: не сдлавъ грабежа, онъ обвинилъ себя въ грабеж, не сдлавъ убійства, онъ обвинилъ себя въ убійств, онъ приклеилъ еще цлый рядъ мелочной лжи, которая не могла не обнаружиться. Неумнье согласовать побужденіе съ вроятными и даже неизбжными его послдствіями, неумнье сообразить и выбрать средство, обнаруженное Даніелемъ, возможно только въ двухъ случаяхъ, или при постоянномъ или при временномъ разстройств умственныхъ способностей. Какою изъ этихъ болзней страдаетъ Даніель, я не знаю, по несомннно, что онъ страдаетъ одною изъ нихъ.

Конечно, приводимый мною фактъ не изъ особенно поразительныхъ, въ воображеніи читателя не рисуются ни привиднія, ни всякіе другіе ужасы, представлявшіеся больнымъ въ средніе вка. Безумное дйствіе проявляется здсь въ самой скромной, будничной форм. Въ объясненіе этого обстоятельства я считаю неизбжнымъ доложить читателю, что, во первыхъ, я не считаю Даніеля хронически страдающимъ человкомъ, экстазъ, экзальтація и вообще сильное возбужденіе могло явиться въ немъ въ очень короткое время,— даже въ то мгновеніе, когда онъ увидлъ на улиц городоваго, онъ могъ напасть на мысль оболгать себя и придумалъ вс подробности, а во вторыхъ, человчество положительнаго 19-го вка обнаруживаетъ припадки безумія совсмъ не въ той форм, въ какой оно проявлялось въ средніе вка. По измнившаяся форма еще не доказываетъ измнившейся сущности. Человчество среднихъ вковъ, когда преобладала религіозная экзальтація, выражало свое чувство страха въ боязни вчныхъ мукъ ада, нечистыхъ духовъ, вдьмъ, домовыхъ, тогдашнему человчеству пугаломъ являлся сатана, съ его преисподней, у человчества же XIX вка иныя стремленія, иныя боязни, а потому и пугаютъ его иные ужасы — боязнь бдности, пролетаріата, голодной смерти, страхъ революцій, политическихъ преслдованій,— вотъ привиднія новаго времени, являющіяся въ моменты галлюцинацій и въ моменты сильнаго нервнаго разстройства или того безпричиннаго щемленія сердца и той безотчетной тоски и боязни, которыя составляютъ чуть ли неповальную болзнь ныншнихъ людей.

Пусть читатель обратитъ вниманіе еще и на то, что между безуміемъ и разсудительностію нтъ рзкой и твердой границы. Если смотрть на міръ безуміи и на область здраваго смысла издали, то рзкое различіе между ними вполн мело. Но, удалившись отъ типическихъ признаковъ этихъ двухъ міровъ и приближаясь къ ихъ границ, становится очень труднымъ поршить, гд кончается безуміе и начинается здравомысліе. Это — для постороннихъ наблюдателей, для самого же страдающаго субъекта, потрясеннаго хотя въ слабой степени, но уже откачнувшагося отъ предловъ нормальнаго здравомыслія, отличать правильную мысль отъ ошибочной, правду отъ лжи еще трудне. Какъ только человкъ разстроился на столько, что въ немъ явилась возможность смутности понятій, и какъ только органы чувствъ начинаютъ уклоняться отъ своего нормальнаго правильнаго отправленія,— наступаетъ пора иллюзій и галлюцинацій. Еще боле сильное разстройство — и человкъ впадаетъ уже въ настоящее неизлечимое съумасшествіе.

Обыкновенно принято думать, что галлюцинаціи составляютъ принадлежность безумія. Дйствительно, съумасшествіе сопровождается почти постоянно галлюцинаціями, но совершенная ошибка полагать что он привиллегія лишь обитателей съумасшедшихъ домовъ. Читателю, конечно, извстенъ слдующій опытъ Ньютона. Принявъ на зеркал изображеніе солнца, Ньютонъ случайно взглянулъ на неосвщенную стну комнаты и былъ очень изумленъ, увидвъ солнечный спектръ, который понемногу сдлался также ярокъ, какъ настоящее солнце. Эта галлюцинація повторялась съ Ньютономъ всякій разъ, какъ только онъ отводилъ глаза отъ зеркала въ темную часть комнаты. Точно также извстно читателю, что если устремить пристальный взглядъ на ярко освщенную комнатную оконную раму и затмъ взглянуть на стну, то на стн будетъ видно совершенно точное изображеніе рамы со всми ея подробностями т. е. съ переплетами, съ желзными ршетками, если он есть и т. д. Есть люди, которые, будучи поражены какимъ нибудь видомъ и долго всматриваясь въ него, могутъ затмъ воспроизвести его передъ собою со всми мелочными подробностями. Подобнымъ же талантомъ отличаются жители востока, особенно арабы пустыни. Восточный человкъ думаетъ рдко и вообще не напрягаетъ своихъ умственныхъ способностей, потому что это ему скучно и утомительно. По зато онъ уметъ и любитъ предаваться кейфу. Это слово и понятіе непереводимо ни на одинъ европейскій языкъ и итальянское far nientce не передаетъ врно смысла этого особеннаго состояніи. По время кейфа восточный человкъ, сидя въ сомомъ покойномъ положеніи, уносится воображеніемъ въ какой-то невдомый, очаровательный, фантастическій міръ галлюцинаціи, въ нчто подобное тому, что разсказывается въ тысяч и одной ночи. Европейцы не могли создать ничего подобнаго этимъ скачкамъ только потому, что но условіямъ своей географической природы не знаютъ и не могутъ знать кейфа. Сонливая мечтательность чрезвычайно благопріятствуетъ появленію галлюцинацій, и только этимъ объясняется происхожденіе многихъ замчательныхъ, по работ воображенія, поэтическихъ произведеній.

Галлюцинаціи, являющіяся у людей неповрежденнаго ума, иногда сознаются, иногда нтъ. Въ первомъ случа люди могутъ вызывать ихъ по произволу, во второмъ же он служатъ большею частію источникомъ суеврій и предразсудковъ. Приведу факты той и другой категоріи.

Галлюцинаціи сознаваемыя. Одинъ живописецъ, говоритъ Вигенъ, имлъ такъ много работы, что длать въ годъ до 300 большихъ и малыхъ портретовъ. Такая быстрота, невидимому физически невозможная, объясняется очень просто слдующимъ. Живописцу нуженъ былъ всего одинъ сеансъ, чтобы запомнить черты и сдлать образъ. При мн, говоритъ Вигенъ, мене чмъ въ восемь часовъ, не имя предъ собою оригинала, живописецъ сдлалъ миніатюрный портретъ одного моего знакомаго съ необычайною тщательностію и совершеннымъ сходствомъ. Я просилъ его открыть свой секретъ, онъ разсказалъ мн вотъ что: ‘Когда ко мн является модель, я всматриваюсь въ нее пристально въ теченіе получаса и набрасываю время отъ времени черты ея на полотно. Полчаса — самый большой сеансъ. Затмъ я принимаюсь за другой портретъ. Когда мн нужно продолжать первый, я представляю себ въ воображеніи модель, сажаю ее на стулъ и передъ мною сидитъ какъ бы живой человкъ, съ котораго я и рисую. Отъ времени до времени я взглядываю на воображаемую фигуру, сличаю и сравниваю свой рисунокъ и всякій разъ, когда я смотрю на стулъ, я вижу на немъ человка.’

Этотъ способъ принесъ живописцу большія выгоды, потому что обезпечивая его кліентамъ сходство, онъ избавлялъ ихъ отъ скуки продолжительныхъ сеансовъ.

Но съ живописцемъ случилось, наконецъ, вотъ какое несчастіе. Мало-по-малу онъ сталъ терять способность различать дйствительныя фигуры отъ воображаемыхъ и нердко принималъ за модель чистую галлюцинацію Кончилось тмъ, что у живописца все помутилось и онъ попалъ въ съумасшедшій домъ, въ которомъ просидлъ тридцать лтъ.

Но однородности съ этими сознаваемыми галлюцинаціями, при которыхъ но произволу являлись именно т лица, которыя нужны, можно поставить галлюцинаціи извстнаго французскаго актера, Тальдіа. Когда онъ являлся на сцену, то могъ заставить себя видть вмсто живой публики публику скелетовъ. Это наводило на него такой страхъ и производило въ немъ такое возбужденіе, что онъ игралъ съ необычайно-поразительной силой.

Подобный талантъ,— если разстройство организма можно считать талантомъ,— ведетъ большею частію или прямо въ съумасшедшій домъ, какъ это случилось съ живописцемъ, упомянутымъ выше, или же, порождая боязнь съумасшествія, создаетъ затмъ экзальтацію съ трагическимъ финаломъ. Такъ тотъ же Вигенъ сообщаетъ, что онъ зналъ одного очень умнаго господина, который могъ вызвать передъ собой галлюцинацію своего двойника. Господинъ этотъ смялся отъ души, видя передъ собою самого себя и двойникъ въ подобныхъ случаяхъ отличался тоже самою искреннею веселостію. Но скоро господину начало казаться, что его галлюцинація есть дйствительный двойникъ, тмъ боле, что послдній началъ вести себя съ меньшимъ добродушіемъ и нердко спорилъ самымъ упорнымъ и непріятнымъ образомъ. Дло кончилось тмъ, что эксцентрикъ ршился не доживать до слдующаго года, и въ ночь 31 декабря онъ застрлился, какъ только часы пробили двнадцать.

Буамонъ сообщаетъ случай подобной же болзни особенно любопытный и поучительный въ томъ отношеніи, что изъ него можно видть довольно ясно исторію болзни чувствующаго организма въ людяхъ невидимому здоровыхъ и находящихся въ полномъ сознаніи своихъ умственныхъ способностей.

Одинъ докторъ, другъ Вальтеръ Скотта, былъ приглашенъ къ больному, занимавшему важную судебную должность. Человкъ этотъ, находившійся вполн подъ контролемъ общественнаго мнніи, пользовался совершенно безукоризненной репутаціею, какъ по отношенію къ характеру, такъ и въ умственныхъ способностяхъ. Значитъ, очевидно, что онъ владлъ собою вполн, и болзнь его не проявлялась ни для кого замтнымъ образомъ.

Когда докторъ явился, больной хотя и не оставлялъ своей комнаты, но завдывалъ соею частію съ энергіею и умомъ здороваго человка и поверхностный наблюдатель не нашелъ бы въ немъ ничего останавливающаго вниманіе. По наружности онъ былъ совершенно здоровъ, но медленный пульсъ, отсутствіе аппетита, трудное пищевареніе, мрачное настроеніе духа обличали, что внутри организма кроется какая-то сильная порча, которую больной старается скрыть. Изъ смущенія и противорчивыхъ отвтовъ больнаго докторъ убдился еще боле въ его сильномъ страданіи, но не могъ выпытать отъ него ничего. Онъ обратился съ раса росами къ его роднымъ, но т не могли дать ему никакого удовлетворительнаго объясненія. Тогда онъ ршился поговорить серьезно съ самимъ больнымъ. Больной однако молчалъ упорно и нужно было употребить довольно сильныя убжденія, чтобы вызвать его на откровенность. Докторъ старался доказать ему, какое безуміе обркать себя на медленную смерть изъ боязни открыть секретъ, который неминуемо долженъ свести его въ могилу, онъ объяснилъ больному, какъ онъ вредитъ собственной репутаціи, давая поводъ подозрвать, что его страданіи происходятъ отъ чего нибудь позорнаго или преступнаго, что онъ старается скрыть, что вмсто честнаго имени онъ можетъ оставить своему семейству имя опозоренное, онъ оставитъ память, съ которой неизбжно будетъ связана мысль о какомъ-то темномъ неизвстномъ преступленіи, которое не осмлился открыть, даже умирая. Однимъ словомъ, докторъ постарался подйствовать на больного какъ можно сильне и достигъ своей цли. Больной разсказалъ ему удивительныя вещи. ‘Мое положеніе вовсе не новое. Въ подобномъ же находился князь Оливаресъ, котораго не оставляла мысль, что его преслдуетъ какое-то привидніе, въ существованіе котораго онъ не вритъ. Онъ умеръ наконецъ оттого, что не могъ побдить себя и освободиться отъ виднія. Я нахожусь въ такомъ же положеніи. Видніе, преслдующее меня, такъ ужасно, что умъ мой совершенно изнемогаетъ, я чувствую, что умру жертвой своей воображаемой болзни. Видніи мои начались года два или три назадъ. Тогда ко мн являлась большая кошка, какъ и откуда она бралась и куда исчезала — я не знаю. Впрочемъ я недолго оставался въ заблужденіи и скоро понялъ, что моя кошка больше ничего какъ галлюцинація, созданная разстройствомъ органа зрнія и воображеніемъ. Чрезъ нсколько мсяцевъ кошка уступила свое мсто призраку боле возвышеннаго свойства. То былъ ни больше, ни меньше какъ сторожъ парламента, одтый такъ, какъ если бы онъ находился на служб лорда-намстника Ирландіи. Сторожъ этотъ, одтый въ придворное платье, со шляпой подъ мышкой, скользилъ постоянно подл меня. У меня ли въ дом или у другихъ, онъ шелъ передо мною но лстниц, какъ будто доложить о моемъ приход. Иногда казалось, что онъ вмшивается въ толпу гостей или въ общество, хотя несомннно, что никто не замчалъ его присутствія и что я одинъ былъ свидтелемъ химерическаго почета, который онъ мн длалъ. Видніе это хотя и не производило на меня большаго впечатлнія, но оно заставило меня подумать о свойствахъ моей болзни и наконецъ испугаться тхъ послдствіи, которыя она можетъ произвести на мои умственныя способности. Но и атому виднію наступилъ конецъ. Нсколько мсяцевъ спустя сторожъ парламента ко мн являться пересталъ, и его мсто занялъ призракъ ужаснаго вида, приводящій меня въ отчаяніе — скелетъ. Одинъ ли я или въ обществ, призракъ этотъ постоянно со мною. Напрасно я убждаю себя, что это не больше какъ видніе, что это галлюцинація или иллюзія, созданная разстройствомъ органа зрнія и разстройствомъ ума. Ни знанія, ни философія, ни религія не помогаютъ мн. Я не врю въ реальность призрака. Но что мн отъ этого, когда онъ все-таки предъ мною. Я знаю, что я умру’. Докторъ, какъ это водится еще и до сихъ поръ между докторами, плохо знакомыми съ сущностію нервныхъ болзней, старался убдить больного изъ всхъ силъ, что его скелетъ больше ничего, какъ призракъ, точно больной и самъ не зналъ этого. ‘И такъ вамъ кажется, что скелетъ стоить передъ вами’?— Да, я его вижу безпрестанно, отвтилъ больной.— ‘Значитъ и въ настоящую минуту вы его видите?’ — Да.— ‘Гд же вы его видите?’ — Въ ногахъ постели, когда же занавсы открыты, то онъ становится между ними.— ‘Вы говорите, что знаете, что скелетъ вашъ иллюзія, достанетъ ли у васъ ршимости, чтобы убдиться въ этомъ: встаньте и займите мсто скелета.’ — Больной вздохнулъ и покачалъ отрицательно головою. ‘Въ такомъ случа сдлаемте другой опытъ.’ Докторъ былъ въ промежутк между занавсами, гд но словамъ больного стоялъ скелетъ.— ‘Видите ли вы скелетъ теперь?’ — Гораздо меньше, потому что вы сидите между имъ и мною, но я вижу его черепъ изъ-за нашего плеча. Докторъ длалъ множество разныхъ попытокъ изъясненія въ томъ же род, по конечно безуспшно. Между тмъ страданія больного все усиливались и, наконецъ, онъ умеръ.

Въ настоящемъ случа причины болзни довольно темны, еще меньше ясны т перемны въ организм, которыми обусловилось появленіе призрака. Новйшая медицина и психіатрія не уясняютъ еще этой загадки въ ея частностяхъ. Одно только извстно имъ съ положительной несомннностію,— что галлюцинація есть прямой результатъ органическаго страданія и что при этой болзни, особенно въ ея начал, разсудокъ можетъ находиться въ нормальномъ, здоровомъ состояніи.

Въ зависимости галлюцинацій иногда отъ весьма простыхъ, несложныхъ причинъ читатель можетъ убдиться изъ слдующаго случая съ извстнымъ библіотекаремъ Николаи. Въ послднихъ мсяцахъ 1790 года Николаи имлъ сильныя непріятности, которыя его очень разстроили и докторъ, лечившій его постоянно и обыкновенно открывавшій ему кровь два раза въ годъ, на этотъ разъ кровь открыть нашелъ неудобнымъ. въ феврал 1791 года посл одного горячаго спора Николаи увидлъ внезапно въ десяти шагахъ отъ себя мертвую фигуру. Онъ спросилъ жену, не видитъ ли она этой фигуры и какъ этотъ странный вопросъ очень смутилъ всхъ, то и послали немедленно за докторомъ. Видніе продолжалось восемь минутъ. Въ четыре часа посл обда видніе явилось снова, Николаи былъ одинъ, испуганный и мучимый этимъ обстоятельствомъ, Николаи отправился въ комнату жены — призракъ шелъ за нимъ слдомъ. Въ шесть часовъ вмсто одного призрака явилось уже много. Когда прошло первое смущеніе, Николаи сообразилъ, что его видніе больше ничего какъ галлюцинація, созданная нездоровьемъ. Проникнутый этою мыслію онъ началъ вглядываться въ призраки и старался опредлить, какою связью идей могли быть они вызваны, но не нашелъ этой связи ни съ родомъ своихъ занятій, ни съ мыслями, ни съ трудами. На слдующій день мертвецъ исчезъ и мсто его заняло цлое множество призраковъ, частію друзей, а большею частію незнакомыхъ. Эти призраки, обоего пола, мало обращали вниманія другъ на друга и ходили съ дловымъ видомъ, какъ на бирж. Черезъ четыре недли число призраковъ увеличилось, они стали уже разговаривать и обращались даже съ вопросами къ Николаи. Хотя призраки эти не только не производили на Николаи непріятнаго впечатлнія,— напротивъ того онъ даже съ ними сдружился, тмъ не мене онъ все-таки поршилъ прибгнуть къ помощи врача и 20 апрля 1791 г., въ 11 часовъ утра, Николаи были поставлены піявки. Во время операціи комната наполнилась призраками и галлюцинація продолжалась до половины пятаго, посл обда. Посл этого призраки начали блднть, движенія ихъ сдлались медленне, потомъ они приняли лицъ пара и около восьми часовъ исчезли совершенно.

Николаи, какъ извстно читателю, при всхъ недостаткахъ своего характера и самонадянности имлъ то достоинство, что не врилъ пустякамъ. Если бы онъ былъ похожъ на ту кухарку, которой привидлась чудовищнаго размра нога, то очень можетъ быть, что онъ не обратился бы къ піявкамъ и попалъ бы въ съумасшедшіи домъ. Кухарка эта мыла лстницу и отъ согнутаго положенія къ голов ея, т. е. кухарки, прилила кровь. Приподнявъ случайно во время мытья голову, кухарка увидла на одной изъ верхнихъ ступенекъ ногу такого громаднаго размра, что отъ ужаса бросилась стремглавъ къ себ въ кухню. Если бы кухарка, подобно Николаи, знала, что приливъ крови къ голов можетъ производить галлюцинаціи, то она бы этого не сдлала, а постаралась бы прослдить особенности и обстоятельства случившагося съ нею припадка.

У людей, страдающихъ приливами крови къ голов или раздражающихъ мозгъ усиленнымъ умственнымъ трудомъ, галлюцинаціи вещь довольно обыкновенная. Такъ къ одному господину являлся постоянно призракъ, какъ только онъ ложился въ постель, но стоило ему приподняться, призракъ исчезалъ, и за тмъ снова являлся. когда господинъ принималъ горизонтальное положеніе. Люди, запитые утомительной умственной работой, слышатъ нердко голоса, которые ихъ зовутъ или предлагаютъ вопросы, другіе слышатъ звонокъ и такъ явственно, что идутъ отворять двери. Галлюцинаціи слуха поражаютъ чаще тхъ, кто особенно углубляется въ себя, отдаются всми силами какой ни будь одной мысли, разговариваютъ вслухъ или отвчаютъ на вопросы, точно съ ними сидитъ какой нг.будь собесдникъ. Люди этого сорта думаютъ обыкновенно очень туго и съ большимъ напряженіемъ мозга, вызывающимъ въ голов усиленное кровообращеніе.

Боле или мене печальныя послдствія, къ которымъ приводятъ галлюцинаціи людей невидимому здоровыхъ, зависятъ частію отъ стойкости ихъ организма, энергически противодйствующаго разстройству, а частію отъ міровоззрнія. Люди суеврные гораздо способне дойти путемъ галлюцинацій до настоящаго съумасшествія, чмъ люди воззрнія противуположнаго. Причина этого заключается въ томъ, что человкъ суеврный, къ которому станутъ являться страшныя виднія, впадаетъ въ мистическій страхъ, и постоянный ужасъ, въ которомъ находится больной, дйствуетъ самымъ вреднымъ образомъ на его уже и безъ того разстроенное здоровье.

Перехожу къ галлюцинаціямъ несознаваемымъ.

Любопытно, что люди замчательныхъ способностей, игравшіе важную историческую роль, подчинившіе себ массы, производившіе міровыя преобразованія, при всей кажущейся крпости своего ума страдали галлюцинаціями, которыя хотя и не доводили ихъ до настоящаго съумасшествія, но тмъ не мене сознаваемы ими не были, а напротивъ того объяснялись супернатурализмомъ.

Многіе такъ называемые великіе люди врили въ покровительствующую имъ звзду, и звзду эту видли дйствительно. Это видніе не обнаруживало никакого вреднаго вліянія на ихъ способности, напротивъ того, оно укрпляло ихъ энергію и заставляло настойчиве предаваться своему длу и стремиться къ осуществленію его всми силами, внутренними и вншними, какими только они могли располагать.

Подобное самомнніе, кроющееся въ человческомъ самолюбіи, объясняется очень просто. Обратите вниманіе, когда являлись такъ называемые великіе люди, управлявшіе и располагавшіе судьбами человчества? Люди эти являлись только въ моменты историческихъ бдствіи, въ т минуты, когда смущенный народъ останавливался въ недоумніи и отчаяніи, не зная въ чемъ, какъ и гд искать ему своего спасенія. Заслуга великихъ людей въ томъ, что они лучше другихъ понимали причины общаго страданія и средства, которыми можно было спастись. То, чего не видли и не знали люди обыкновенные, видли и знали люди умные. Но мало того, чтобы видть и знать, нужно имть еще возможность быть активнымъ и явиться вождемъ или преобразователемъ. Эта возможность создавалась разложеніемъ самого общества, ослабленіемъ прежнихъ связей, которыми поддерживалась его цлость и единство. Въ такія минуты, когда никто не знаетъ, что ему длать, когда отчаяніе и уныніе подавляетъ всякаго, энергическій и свтлый умъ легко прокладываетъ себ дорогу, онъ пріобртаетъ вліяніе надъ массой и незамтно является наконецъ всемогущимъ авторитетомъ. Человкъ, достигшій подобнаго всемогущества, легко приходитъ къ вр въ покровительствующую ему звзду. Этому помогаетъ частію предварительное воспитаніе и образованіе, въ которомъ суевріе играло постоянно весьма важную роль, помогаетъ трусость, которой бываютъ больны умные люди не меньше и не рже глупцовъ, наконецъ, внезапность возвышенія, которую великій человкъ не въ состояніи объяснить простыми причинами е то личнаго ума и энергіи, а желаетъ видть въ сверхъестественности. Конечно, вра въ сверхъестественное и въ покровительствующую звзду помогаетъ планамъ великаго человка и приноситъ управляемому имъ народу нердко пользу, но изъ этого вовсе не слдуетъ, чтобы и мы съ вами, читатель, были обязаны врить въ звзды, находящіяся въ дружб съ великими людьми. Конечно, покровительствующая звзда кром возбужденія энергіи собственно въ великомъ человк поселяетъ къ нему довріе массъ, ибо массу нельзя увлечь, дйствуя на разумъ, но только слпой врой въ несокрушимость данной силы и врой въ сверхъестественное. Но и изъ этого не слдуетъ, что разумъ не долженъ дйствовать ни въ комъ.

И не стану останавливать вниманіе читателя на фактахъ подобнаго рода, замченныхъ въ исторіи древняго міра, въ средніе вка и въ періодъ борьбы христіанства съ язычествомъ и нереиду прямо къ эпох, намъ близкой.

13ъ 1806 году генералъ Раппъ, возвратившись посл осады Данцига и имя нужду переговорить съ Наполеономъ, вошелъ къ нему въ кабинетъ безъ доклада. Императоръ сидлъ, погруженный въ глубокую думу, и не замтилъ прихода Раппа. Генералъ, видя, что императоръ сидитъ но прежнему неподвижный и, испугавшись, не захворалъ ли онъ, сдлалъ умышленный шумъ. Наполеонъ обернулся я схватилъ Раппа за руку, сказалъ ему, указывая на небо: ‘видите ли вы тамъ’? Генералъ молчалъ. Спрошенный второй разъ, онъ отвтилъ, что ничего не видитъ. ‘Какъ, вы не видите ея? Это моя звзда, она блеститъ прямо передъ вами’, и постепенно воодушевляясь, Наполеонъ продолжалъ: ‘она никогда меня не оставляла. я вижу ее при всхъ великихъ событіяхъ, она велитъ мн идти впередъ, и это для меня постоянный знакъ счастія’.

И Наполеонъ дйствительно врилъ въ свою звзду, онъ врилъ, что провидніе послало его для спасенія Франціи и Европы, врилъ этому тмъ боле, что одна ворожея предсказала ему блестящее будущее. Подготовленный къ чудесному онъ, при всей своей практичности и при всемъ здравомысліи, врилъ искренно въ свою звзду и не былъ въ состояніи понять, что звзда его больше ничего, какъ галлюцинація.

Подобное же честолюбивое головокруженіе до галлюцинацій было и въ Бернадот, Тамъ, гд живутъ предразсудки и существуетъ вра въ колдовство и сверхъестественное, довольно трудно сберечь молодое воображеніе дитяти отъ порчи и не запугать умъ сознаніемъ человческаго безсилія и безпомощности, по крайней мр въ тхъ случаяхъ, когда умъ не находитъ отвтовъ на свои вопросы. Та же самая гадальщица, которая предсказала возвышеніе Наполеону, предсказала возвышеніе и Бернадоту. Бернадотъ врилъ атому предсказанію тмъ упорне, что у нихъ въ семейств жило преданіе, что одинъ изъ потомковъ будетъ королемъ. Если обратить вниманіе на то, что во многихъ семействахъ передаются изъ поколнія въ поколніе предсказанія о блестящей судьб, ожидающей одного изъ потомковъ, что гадальщицы предсказываютъ всегда счастье, т. е. почести и богатство, что на свт всегда были и будутъ люди, которымъ достается но преимуществу счастье, то что же удивительнаго, что предсказанія гадальщицъ, а тмъ боле, если предсказаніе относится до будущихъ потомковъ, наконецъ и сбываются. Чтобы понять, почему Бернадотъ врилъ еще боле предсказанію, нужно знать, что будущій шведскій король почти не зналъ неудачь. Поэтому понятно, что, сдлавшись королемъ, Бернадотъ сдлался еще суеврне и еще склонне къ галлюцинаціямъ. Бернадотъ, какъ и Наполеонъ, былъ фаталистъ, онъ врилъ въ судьбу, врилъ что провидніе, выбираетъ изъ толпы людей того, кого ему нужно, и затмъ всми силами покровительствуетъ своему избраннику. Подобнымъ же избранникомъ провиднія считалъ Бернадотъ и себя. Что же удивительнаго, что онъ полагалъ себя въ прав получать отъ провидніи, подобно Наполеону, если не прямыя указанія, то по крайней мр предостереженія и одобренія.

Вотъ любопытный фактъ изъ жизни Бернадота, показывающій, насколько чудесное имло надъ нимъ власть. Бернадотъ, будучи шведскимъ королемъ, хотлъ покончить недоразумнія съ норвежцами наполеоновскимъ способомъ и для эти то послалъ своего сына Оскара съ войскомъ усмирить непокорныхъ. Государственный совтъ рзко возставалъ противъ мннія короля. Посл одного засданія, когда происходилъ въ совт горячій диспутъ по этому вопросу, Бернадотъ, взволнованный, слъ на лошадь и ускакалъ галопомъ изъ столицы. Прохавъ довольно значительное пространство, Бернадотъ подскакалъ къ густому темному лсу. Тутъ предстала предъ нимъ внезапно странно-одтая старуха, съ волосами въ безпорядк. ‘Что теб нужно?’ спросилъ ее рзко король. ‘Коли Оскаръ, отвчала она, побдитъ въ войн, которую ты замышляешь, то онъ не дастъ перваго выстрла, а его получить’. Пораженный появленіемъ старухи и ея словами, Бернадотъ воротился во дворецъ. На другой день онъ явился въ совтъ у по утомленному лицу короля было видно, что онъ провелъ трудную ночь. ‘Я перемнилъ намреніе, сказалъ Бернадотъ, мы будемъ вести переговоры о мир, но не иначе, какъ на условіяхъ почетныхъ’.

Конечно, скептики старой школы объяснили бы этотъ фактъ тмъ, что кто нибудь изъ членовъ государственнаго совта подослалъ старуху. Но такое объясненіе ужь потому не можетъ быть принято, что никто не зналъ, подетъ ли Бернадотъ посл засданія, а если и зналъ, что подетъ, то не впалъ куда. Гораздо проще объясняется этотъ случай галлюцинаціями. Король ухалъ взволнованный, въ немъ происходила сильная внутренняя борьба, мозгъ его былъ воспаленъ, сынъ его Оскаръ долженъ былъ стать во глав войска, наконецъ, Бернадотъ врилъ въ чудесное. Какихъ нужно еще факторовъ, чтобы вызвать галлюцинацію!

Изъ всего сказаннаго выше о Бернадот и Наполеон читатель долженъ вывести то заключеніе, что хотя галлюцинаціи въ жизни обыкновенныхъ людей вещь вовсе нердкая, на которую, къ сожалнію, обращается мало вниманія, но что въ жизни такъ называемыхъ избранниковъ судьбы он играютъ всегда очень важную роль.

Ботъ, напримръ, случай съ Кромвелемъ. Будущій протекторъ Англіи лежалъ утомленный на кровати, усталость не позволяла ему заснуть. Вдругъ онъ видитъ, что занавсы кровати раздвигаются, является женщина исполинскаго роста и говоритъ Кромвелю, что онъ будетъ величайшимъ человкомъ Англіи. И почему бы исполинской женщин не явиться къ Кромвелю, когда онъ принималъ такое живое участіе во внутреннемъ движеніи Англіи, когда честолюбивыя мечты, конечно, непозволительныя въ пуританин, уносили его впередъ? Пророчество призрака, созданнаго усталостію и волненіемъ, была только высказанная вслухъ, какъ бы стороннимъ лицомъ, собственная мысль Кромвеля.

Читатель легко пойметъ органическое состояніе людей великихъ и не великихъ, сознательно или безсознательно страдающихъ галлюцинаціями, если обратитъ вниманіе на періодъ своей горячей молодости.

Въ молодости вс впечатлнія воспринимаются скоро и сильно. Есть люди до того горячей натуры, что, отдаваясь страстно извстному порыву или стремленію, они не хотятъ знать никакихъ препятствій, ихъ нельзя ни охладить, ни вразумить ничмъ. Восторженность, экзальтаціи, экстазъ, въ которые легко впадаютъ подобные люди, близко граничатъ съ безуміемъ. Въ соціальномъ отношеніи такое состояніе отличается отъ настоящаго съумасшествія только полезностію стремленія и практичностію результатовъ. Настоящій безумецъ, напримръ, можетъ отдаться очень похвальному стремленію — осчастливить человчество какой нибудь полезной машиной. Онъ направитъ вс свои мысли, вс свои силы на изобртеніе такой полезной машины и останется все-таки ни больше, ни меньше, какъ съумасшединімъ, потому что или задумаетъ невозможный перпетуумъ мобиле или какой нибудь вздорь подобнаго же рода. Но человкъ экзальтированнаго сильнаго ума. отдавшись таки ‘ сильно своей иде, придетъ къ инымъ результатамъ. Экзальтація и экстазъ людей, оказывавшихъ дйствительныя услуги человчеству, бывали такъ велики, что масса принимала ихъ большею частію за съумасшедшихъ. И какъ, напримръ, Бернара Палисси было не считать безумцемъ, когда человкъ десять лтъ билъ горшки и длалъ какіе-то непостижимыя никому операціи съ черенками, сжегъ наконецъ палисадникъ своего дома, мебель, полъ своей квартиры. Не увнчайся опыты Палисси успхомъ, его бы посадили наконецъ въ съумасшедшій домъ, какъ посадили перваго изобртателя паровой машины, или если бы и не посадили, потому что тогда еще не было съумасшедшихъ домовъ, то вс уличные мальчишки бгали бы за нимъ, показывая пальцами и каждый глупецъ смотрлъ бы съ сожалніемъ на бдняка, считая себя въ то же время очень умнымъ человкомъ. Съ этой точка зрніи и Колумбъ былъ тоже съумасшедшимъ, пока не открылъ Америки. Съ этой точки зрнія било множество и другихъ съумасшедшихъ, въ сущности геніальныхъ безумцевъ, любившихъ горячо человчество и направлявшихъ вс свои силы на то, чтобы облегчить судьбу страдальцевъ и несчастныхъ сдлать счастливыми. Гуманность и любовь къ человчеству, доведенныя до восторженности и экстаза, смнили въ XIX вк мистическую экзальтацію среднихъ и новыхъ вковъ и безумное стремленіе прежнихъ людей къ непонятному, непостижимому, сверхъестественному. Въ прежнія времена приливы крови и нервное раздраженіе создавали какую-то непонятную мистическую любовь: нынче т же причины проявляются въ экзальтированной гуманности. Приведу примры изъ стараго и новаго времени.

Извстный иллюминатъ графъ Сведенборгъ, въ котораго многіе и до сихъ поръ врятъ, какъ въ человка, владвшаго тайнами міра, воображалъ, что ему дана способность входить въ сношеніе съ духами. Въ своихъ сочиненіяхъ онъ описываетъ подробно мста, которыя посщать, и бесды духовъ, которыя онъ слышалъ. Онъ идетъ еще дальше и увряетъ, что самъ Господь Гогъ имлъ благость явиться лично къ нему недостойному рабу, что Боги’ открылъ ему невидимый міръ, позволилъ ему входить въ сношеніе съ духовными силами и во всю его жизнь не отнималъ отъ него, своей благости. Въ прошедшемъ столтіи не только врили искренно всему тому, что говорилъ Сведенборгъ, но да не глядли на него какъ на повелителя духовъ. Мы же, люди новаго времени, можемъ смло и безошибочно сдлать о Сведенборг такой приговоръ. Экзальтація этого человка доходила до экстаза. Правда его энтузіазмъ имлъ возвышенную цль, человка’ стремился къ благу людей, но путь, имъ избранный, и употребленныя средства не могли сдлать людей ни лучше, ли счастливе и, слдовательно, вся экзальтація, весь экстазъ Сведенборга, разсматриваемый съ точки зрнія соціальной пользы, есть вполн несомннное безуміе. Если Сведенборгъ вн моментовъ экстаза владлъ правильно своими способностями, то это нисколько не доказываетъ, чтобы моменты экстаза были въ немъ свтлыми минутами, и по совокупности своего поведенія и но всему своему міровоззрнію Сведенборгъ долженъ быть признанъ человкомъ съ разстроеннымъ чувствующимъ организмомъ, нуждавшимся въ медицинской помощи.

Подобнымъ же безумцемъ былъ другой иллюминатъ оаннъ Энгельбрехтъ. Большую часть своей жизни Энгельбрехтъ былъ боллъ и страдалъ глубокой меланхоліею, нсколько разъ заставлявшей его покушаться на самоубійство. Наконецъ онъ умеръ и — воскресъ. Людямъ нашего времени странно слышать о такомъ событіи. Но въ прошедшемъ столтіи многіе не сомнвались въ томъ, что Энгельбрехтъ точно умеръ и точно воскресъ. Точно также многіе не сомнвались въ томъ, что во время смерти онъ постилъ адъ и рай. Врить Энгельбрехту заставляло въ особенности то обстоятельство, что посл своей мнимой смерти онъ освободился совершенно отъ меланхоліи, которая впрочемъ замнилась религіозной экзальтаціей). Вотъ что разсказываетъ Энгельбрехтъ о своей смерти и о своемъ путешествіи въ преисподнюю и на небо. ‘Въ четвергъ, въ полдень, я почувствовалъ приближеніе смерти, тло мое начало коченть, и я лишился чувствительности рукъ, ногъ и другихъ частей. Я не могъ ни говорить, ни видть, ротъ мой былъ парализованъ и глаза перестали принимать впечатлніе спта. Я слышалъ ясно, какъ присутствующіе говорили: попробуйте его ноги, какъ они холодны и окоченли. Онъ скоро умретъ. Я не чувствовалъ прикосновеній. Слухъ пропалъ тоже. Тогда я былъ унесенъ въ пространство съ быстротой стрлы, пущенной изъ лука. Во время этого путешествія я находился у входа въ адъ, ужасный мракъ и густой туманъ поразили мои взоры, мое обоняніе было поражено дымомъ, паромъ или какими-то выдленіями отвратительнаго запаха. Я слышалъ стенанія и жалобы. Отсюда я былъ вознесенъ въ золотой колесниц въ самую середину неба, гд видлъ хоры ангеловъ, пророковъ, апостоловъ, ноющихъ и наслаждающихся вокругъ престола Всемогущаго. Ангелы имли видъ пламени, а души праведныхъ — блестящихъ звздъ. Тогда я получилъ заповдь отъ Бога, принесенную мн ангеломъ’. Восторгъ Энгельбрехта былъ такъ великъ, что онъ впалъ въ экстазъ и едва находилъ слова, чтобы выразить наслажденіе, которое онъ чувствовалъ. ‘Прійдя въ себя, продолжаетъ Энгельбрехтъ, я чувствовалъ? какъ оживало мое тло и слышалъ, какъ молились въ моей комнат. За возвращеніемъ слуха послдовало возвращеніе зрнія и мало по малу ко мн воротились вс мои силы. Я всталъ и чувствовалъ такую крпость, какой не имлъ во всю жизнь. Небесная радость меня исцлила, и люди были удивлены до крайности, видя мое возстановленіе въ такое короткое время’.

Съ этого момента Энгельбрехтъ страдалъ въ теченіе многихъ лтъ видніями и всякихъ родовъ галлюцинаціями, въ тоже время не обнаруживая ни одного изъ семи родовъ болзни, предшествовавшей его первымъ видніямъ. Онъ проводилъ иногда недлю, дв, три безъ питья и безъ ды. Разъ онъ не закрывалъ глазъ девять мсяцевъ. Въ другой разъ онъ въ теченіе сорока одной ночи слышалъ пніе ангеловъ и самъ присоединялъ къ нимъ свой голосъ. Лица, находившіяся подл Энгельбрехта, были такъ увлечены его пніемъ, что пропли разъ съ нимъ вмст цлую ночь.

Изъ энтузіастовъ новаго времени, чуждаго мистицизма, укажу на графа Сенъ-Симона и на Фурье. Они были тоже поглощены всецло своею идеею, жизнь ихъ была тоже постояннымъ лихорадочнымъ припадкомъ, но результаты, къ которымъ они стремились, были иного свойства, и потому многіе называютъ ихъ геніальными безумцами, но съумасщедшими — никто.

Энтузіазмъ и экстазъ есть такая форма нервнаго возбужденія, которое вызывается великою радостію или великимъ горемъ, большими надеждами или большимъ страхомъ. Поэтому понятно, что об эти формы должны проявляться преимущественно въ такія эпохи народной жизни или жизни человчества, когда людей волнуетъ фанатизмъ или воодушевляетъ особенное сильное стремленіе къ какой нибудь цли и сильная надежда ее достигнуть. Умственнымъ настроеніемъ данной эпохи опредляется форма экстаза и энтузіазма. Такъ въ средніе вка и даже въ прошедшемъ столтіи были возможны анабаптисты, иллюминаты, конвульсіонеры, и т. д., въ XIX столтіи разныхъ видовъ спириты уже чистый анахронизмъ и людей приводятъ въ энтузіазмъ и экстазъ дли и стремленія, уже боле земныя и положительныя.

Хотя энтузіазмъ и экстазъ являются слдствіемъ односторонняго глубокаго напряженія ума, но изъ этого вовсе не слдуетъ, чтобы такое нервное разстройство бывало только у людей весьма умныхъ. Замчено, что въ религіозный экстазъ впадаютъ люди весьма ограниченныхъ способностей. Такимъ образомъ, въ 1841—1842 г.г. въ сельскихъ мстностяхъ центральной Швеціи явилась болзнь, обнаруживавшаяся въ корчахъ, спазмахъ и въ экстаз. Одержимые ею воображали, что они видятъ божественныя, сверхъестественныя явленія и, какъ выражался народъ, должны проповдывать. Больные разсказывали о посщающихъ ихъ видніяхъ, объ ангелахъ, о ра и ад, они предсказывали конецъ міра, день собственной смерти, читатель, конечно, догадывается, что пророчество ихъ не сбывалось. Въ экстазъ впадали люди молодые отъ 16 до 30 лтъ, а иногда даже и дти. Больные не высказывали особенной силы ума и остроумія, какіе, напримръ, замчаются у настоящихъ съумасшедшихъ, напротивъ, они говорили самыя обыкновенныя вещи, большею частію всякій вздоръ и галиматью, но придавали имъ торжественный, пророческій тонъ. Причину этой болзни приписываютъ климату, потому что замчено, что холодныя страны вообще способствуютъ развитію нервныхъ страданій.

Перевсъ страстности надъ интеллектомъ, играющій, въ соединеніи съ незнаніемъ, такую важную роль въ галлюцинаціяхъ, оказывается не мене могущественнымъ факторомъ при мозговомъ страданіи, создававшемъ иллюзію. Въ исторіи человческихъ заблужденій и предразсудковъ иллюзіи занимаютъ весьма почетное мсто, потому что ихъ принимали за фактическое доказательство правильности того, что отвергается разсудкомъ и знаніемъ, и поэтому укрпляли невжественныхъ людей еще боле въ ихъ невжеств. Я говорю здсь не объ иллюзіяхъ съумасшедшихъ, а объ иллюзіяхъ людей, повидимому, съ здоровымъ разсудкомъ.

Какъ въ галлюцинаціяхъ, такъ и въ иллюзіяхъ страхъ играетъ весьма могущественную роль. Если умъ подготовленъ страхомъ, то при другихъ благопріятныхъ обстоятельствахъ, какъ напримръ, при темнот, вещи самыя обыкновенныя превращаются въ призраковъ.

На одномъ ньюкестльскомъ корабл умеръ во время плаванія поваръ. Нсколько дней спустя посл его похоронъ, помощникъ покойнаго прибжалъ со страхомъ къ капитану и объявилъ, что умершій поваръ идетъ передъ кораблемъ и вся команда это видла. Капитанъ, разсердившись, что ему болтаютъ пустяки, веллъ повернуть корабль обратно въ Ньюкестль, чтобы узнать, приплыветъ ли призракъ въ портъ. Любопытно, что неврующій капитанъ, всмотрвшись въ призракъ, узналъ въ немъ тоже повара. Паника сдлалась общей. Къ счастію корабль, направленный въ портъ, началъ обгонять призракъ, и тогда оказалось, что это былъ плывшій обломокъ мачты. Случись иначе, т. е. разойдись корабль съ обломкомъ ночью, явленіе осталось бы не разъясненнымъ и сказка о повар, идущемъ передъ кораблемъ, распространилась бы между моряками, вообще склонными къ суеврію и къ объясненію чудеснымъ самыхъ простыхъ вещей.

Подобнымъ же образомъ сложилось преданіе о великанахъ въ разныхъ земныхъ длахъ, совершающихся въ воздух. Паника и извстныя ассоціаціи идей помогали здсь больше всего. Еще Плутархъ разсказываетъ, что въ сраженіи Коріолана противъ Тарквинія, видли Кастора и Поллукса, сражавшихся на блыхъ коняхъ въ первыхъ рядахъ войска. Время крестовыхъ походовъ, когда вс бредили сраженіями, въ рядахъ войскъ видли очень часто защитниковъ, являвшихся изъ другого міра, чтобы помогать крестоносцамъ. Посл знаменитой битвы Атиллы на каталунскихъ пространствахъ души убитыхъ дрались въ воздух еще три дня и вс ихъ видли и вс слышали звукъ оружія.

Подобныя иллюзіи слуха и зрнія принимали очень часто эпидемическій характеръ, особенно въ эпох общаго нервнаго возбужденія, какое было, напримръ, во время крестовыхъ походовъ или при нашествіи гунновъ. Люди страдали мозговымъ разстройствомъ и хотя органы чувствъ воспринимали впечатлнія врно, но потрясенный страхомъ мозгъ переработывалъ ихъ ошибочно подъ вліяніемъ господствовавшаго ужаса или подъ вліяніемъ увренности въ святость дла и надежды на успхъ. При этихъ условіяхъ было достаточно явиться облакамъ случайно страннаго вида или туману, принимавшему на себя отраженіе земныхъ предметовъ, чтобы создаться боле или мене чудовищной иллюзіи.

Читатель лучше пойметъ роль тумана изъ слдующаго факта. Нкогда на вершин Броккена являлся гигантъ. Мстные жители и путешественники со страхомъ и любопытствомъ приходили смотрть на ужаснаго призрака и кром суеврнаго объясненія явленія не могли придумать ничего. Но нашелся человкъ, который отправился къ подошв Броккена съ цлью боле разумною, и непонятное явленіе было разъяснено. Въ то время какъ этотъ наблюдатель разсматривалъ великана, порывъ втра чуть не сорвали’ шляпу съ головы наблюдателя и онъ быстро схватила’ ее рукою, чтобы удержать. Каково же было его удивленіе, когда гигантъ повторилъ тоже самое движеніе. Тогда наблюдатель сдлалъ поклонъ и гигантъ отвтила’ ему тмъ же. Наблюдатель побжалъ за содержателемъ гостинницы и вмст съ нимъ сдлалъ нсколько подобныхъ же опытовъ. Каждый удался вполн. Все чудо заключалось въ оптическомъ обман: въ отраженіи яркоосвщеннаго предмета въ туман.

Подобное же отраженіе было замчено въ Вестморлэнд и въ другихъ гористыхъ мстахъ, гд мстные жители воображали, что въ воздух путешествуетъ кавалерія. Между тмъ это было больше ничего, какъ отраженіе въ туман пасшагося скота.

Во Флоренціи подобное же явленіе привело жителей въ крайнее смущеніе. въ воздух былъ замченъ парящій ангелъ. Громадныя толпы народа собрались на улицахъ и въ теченіе нсколькихъ часовъ вс видли ангела. Сначала приняли это явленіе за чудо, но потомъ объяснилось, что это иллюзія: надъ соборомъ собрался туманъ, въ которомъ отразился позолоченный ярко освщенный ангелъ, помщенный на шпиц собора.

Привожу еще одинъ и послдній фактъ,— иллюзію, вызванную ассоціаціею идей. На вечер у однаго господина въ Париж, вскор посл разстрлянія маршала Нея, швейцаръ, не дослышавъ, доложилъ вмсто M-r Marchal An, M-r le marchal Ney. Электрическая дрожь пробжала во всемъ обществ и когда вошелъ гость, то всмъ въ теченіе нсколькихъ минутъ казалось, что явилась тнь разстрляннаго маршала.

Галлюцинаціи и иллюзіи создавались и создаются еще и искусственными средствами — пріемомъ наркотическихъ, одуревающихъ веществъ. Наиболе извстныя наркотическія средства, сильно распространенныя на восток и, къ сожалнію, входящій въ употребленіе и въ Европ — опій и гашишъ.

О средствахъ этихъ я распространяться много не стану, потому что они пользуются намренно для произведенія галлюциніацій и иллюзіи. Употребленіе этихъ веществъ, какъ и морфія, своего рода пьянство и пьянство сознательное, пьянство же въ исторіи суеврій и заблужденій человчества не играло никогда мистической роли. А какъ въ настоящей стать трактуется о галлюцинаціяхъ и иллюзіяхъ, по отношенію къ человческимъ заблужденіямъ и соціальнымъ ошибкамъ, слдовательно говорить въ ней о пьянств будетъ непослдовательно.

Но кром сознательнаго употребленія, одуревающія вещества служили орудіемъ обмана и эксплоатаціи человческой глупости. Въ такомъ вид ими пользовались разныя кудесники и колдуны, приготовлявшіе помады изъ одуревающаго паслена, опія, бедладоны. Помады эти употреблялись, какъ таинственныя чудесныя средства, вводившія человка въ міръ чертовщины. Путешествія на помел на шабашъ вдьмъ достигались этими же средствами.

Мудрый Гассенди, желавшій изобличить колдуновъ, составилъ одуревающую помаду и помазалъ ею одного крестьянина, увривъ, его, что онъ отправится на шабашъ. Крестьянинъ проснулся посл долгаго сна съ полнымъ убжденіемъ, что посредствомъ магическаго средства онъ былъ на шабаш и разсказывалъ о немъ разныя подробности и удовольствія, которыя онъ испытывалъ.

Въ 1545 году нашли у одного колдуна помаду, составленную изъ усыпляющихъ веществъ. Медикъ папы Юлія III, Андрей Лагуна, намазалъ ею женщину, страдавшую бшенствомъ и безсонницей. Она спала тридцать шесть часовъ безъ просыпу и когда ее удалось наконецъ разбудить, то она жаловалась, что ее оторвали изъ объятій молодого пріятнаго и сильнаго человка.

Мистеріи различныхъ народовъ древности устроивались только при посредств разныхъ усыпляющихъ веществъ. Каждое изъ этихъ средствъ имло свое спеціальное дйствіе, такъ что читатели романа ‘Клубъ червонныхъ взлетовъ’ не должны приходить въ изумленіе отъ той разнообразной роли, какую играютъ въ этомъ роман яды. Ядъ воду, которымъ отравлена императрица Шарлота, указываетъ еще положительне и существенне на различное дйствіе даже однихъ и тхъ же растительныхъ экстрактовъ на человческій организмъ Все дло въ томъ, что современному цивилизованітому человчеству нтъ причины прибгать къ разнымъ суевріямъ и обманамъ, и что поэтому, по мр ослабленія врованія въ колдовство и чары и по мр изчезновенія вдуновъ, вдьмъ и чародевъ, забылись и секреты различныхъ ядовъ, уносившихъ суеврныхъ людей въ мистическій міръ и въ общество добрыхъ и злыхъ духовъ.

II.

Вопросъ, о которомъ трактуется въ настоящей стать, иметъ чрезвычайно большую литературу. По если читатель выведетъ изъ этого заключеніе, что этотъ темный вопросъ близокъ къ своему разршенію, то мн придется его разочаровать.

Естествознаніе лишь въ XIX вк сдлало замтный шагъ впередъ и сдлало его только потому, что истина, провозглашенная Бэкономъ двсти лтъ назадъ, вошла наконецъ въ сознаніе людей, владющихъ мыслящимъ мозгомъ только ныньче.

Опытъ и наблюденіе вотъ т орудія, которыми разработывается современное знаніе. Къ сожалнію, человческій организмъ вовсе не такой предметъ, для изслдованія котораго было бы достаточно одного анатомическаго ножа, а еще къ большему сожалнію изобртатели машинъ не придумали еще снаряда для опредленія, измренія и взвшиванія тхъ многообразныхъ проявленій нервныхъ нормальныхъ и анормальныхъ отправленій, которыя длаютъ изъ человка одно изъ самыхъ загадочныхъ проявленій дйствующихъ въ немъ силъ природы.

Поэтому понятно, какую роль при разъясненіи темныхъ вопросовъ должны играть гипотезы и предположенія, и какъ трудно, на основаніи тхъ немногихъ наблюденій, какія сдланы, составить полную систему или теорію, невозбуждающую никакихъ возраженій и удовлетворяющую людей разныхъ міровоззрній. Вотъ причина, почему, не смотря на преобладающее вліяніе новаго научнаго метода, допускающаго только выводы на основаніи точныхъ наблюденій и изслдованій, могутъ существовать различныя теоріи, которыми пытаются объяснить индивидуальную и общественную жизнь человка — теорія матеріализма, теорія спиритуализма и теорія средняя, усиливающаяся примирить эти два крайнія ученія.

Въ качеств безпристрастнаго докладчика современнаго состоянія вопроса о галлюцинаціяхъ, представляя читателю основную сущность главныхъ положеній, принятыхъ передовыми людьми нашего времени, я не исполнилъ бы вполн своей обязанности, если бы умолчалъ о причинахъ, создающихъ галлюцинаціи и иллюзіи въ здоровыхъ людяхъ.

Вопросъ этотъ трудный даже и тогда, когда приходится разршать его въ отношеніи къ несомнннымъ съумасшедшимъ, страдающимъ боле или мене очевиднымъ разстройствомъ организма, становится еще трудне, когда нужно изслдовать его но отношенію къ людямъ или, невидимому здоровымъ или, по крайней мр, неотличающимся ничмъ отъ здоровыхъ людей, для опредленія органическаго страданія которыхъ современная медицина не иметъ еще ровно никакихъ средствъ.

Такъ у людей очевидно больныхъ галлюцинаціи и съумасшествіе могутъ явиться вслдствіе разстройства пищеваренія, болзней кишекъ, печени, или приливовъ крови къ голов, отъ глистовъ и т. д. Но кром больныхъ такого рода есть еще цлая масса нервныхъ людей, расположенныхъ къ нервнымъ страданіямъ и къ нервной раздражительности, доводящей до экстаза. Какъ и чмъ опредлить, что именно случилось съ ихъ нервами? Какъ велика степень ихъ органическаго разстройства? Сколько шаговъ остается имъ сдлать, чтобы быть признанными съумасшедшими? На пути они къ съумасшествію или только въ положеніи скоропроходящаго высшаго нервнаго раздраженія? Вотъ вопросы, которыхъ не можетъ разршить ни одинъ психіатръ нашего времени, и которые еще безсильна разршить современная наука.

Все, что сдлано до сихъ поръ, заключается въ немногихъ наблюденіяхъ второстепенныхъ причинъ и явленій, которыми и приходится довольствоваться за неимніемъ ничего лучшаго и боле обстоятельнаго.

Основываясь на вліяніяхъ естественныхъ причинъ на организмъ человка, психіатры должны были придти къ заключенію, что если наслдственность, полъ, возрастъ, темпераментъ, занятія, время года, климатъ играютъ такую важную роль въ экономіи человческаго организма вообще, то они должны обнаруживать свое вліяніе и въ частныхъ случаяхъ, и въ частныхъ страданіяхъ, какъ галлюцинаціи и иллюзіи.

Наслдственность нужно считать необходимо одною изъ причинъ галлюцинацій, потому что она играетъ весьма важную роль въ съумасшествіи. Такъ напр. Катерина Медичи и сынъ ея Карлъ IX имли одинаковыя галлюцинаціи. Но, съ другой стороны, замчено, что въ эпидемическихъ галлюцинаціяхъ и иллюзіяхъ среднихъ вковъ, и въ эпидемическомъ экстаз, замченномъ въ Швеціи, наслдственность принимала слабое участіе или вовсе никакого.

Чтобы вывести совершенно точное заключеніе о вліяніи наслдственности въ галлюцинаціяхъ, нужно бы сдлать достаточное число наблюденіи, которыя до сихъ поръ не сдланы, потому что все вниманіе психіатровъ устремлялось по преимуществу на съумасшедшихъ, а на людей, страдающихъ нервнымъ разстройствомъ и составляющихъ переходъ къ настоящимъ съумасшедппімъ, не обращали достаточно серьезнаго вниманія. И потому при всей несомннности вліянія наслдственности нельзя сказать съ положительной увренностью о размр ея количественнаго и качественнаго вліянія на галлюцинаціи людей, повидимому, здоровыхъ.

Вліяніе, пола не представляетъ тоже ничего спеціальнаго. Изъ наблюденій Буамона оказывается, что изъ 136 человкъ 63 были мужчины, 73 женщины.

Совсмъ иное въ характер галлюцинаціи. Здсь между женщинами и мужчинами представляется уже нкоторая разница. Въ галлюцинаціяхъ женщинъ преобладаютъ попреимуществу хроническія идеи. Изъ наблюденій, сдланныхъ еще въ самыя древнія времена, видно, что являлись къ женщинамъ съ любовными ласками разныя злыя существа невидимаго міра съ предложеніями и покушеніями самаго позорнаго свойства. Такъ гречанкамъ являлись сатиры, сильваны, къ еврейкамъ асмодеи и т. д. Въ западной Индіи народъ вритъ, что ихъ богъ Канкото, считаемый ими дьяволомъ, спитъ съ женщинами. Галлюцинаціи, опредляющіяся эротическими идеями, встрчаются еще и въ настоящее время. Он много зависятъ отъ образа воспитанія и понятій страдающихъ ими людей, но бываютъ вообще гораздо рже, чмъ въ средніе вка и въ эпохи мистическаго фанатизма.

Нельзя сказать, чтобы мужчины были совершенно свободны отъ явленій подобна о характера. Такъ Пикъ де-Миранда разсказываетъ объ одномъ колдун 80 лтъ, который сознавался, что въ теченіи боле сорока лтъ имлъ сношенія съ демономъ, превращавшимся въ женщину. Впрочемъ галлюцинаціи этого рода у мужчинъ встрчаются рже не вслдствіе условій мужскаго организма, а потому, что половое удовлетвореніе для мужчинъ легче, чмъ для женщинъ.

Относительно возраста замчено, что галлюцинаціямъ подвергаются люди по преимуществу молодыхъ и среднихъ лтъ. Бывали однако случаи появленіи галлюцинацій и у дтей. Кром явленія наслдственности — ибо замчались галлюцинаціи у дтей съумасшедшихъ родителей — призраки являются дтямъ слабаго нервнаго сложенія вслдствіе испуга, страха и подобныхъ нервныхъ потрясеній. Вотъ нсколько фактовъ.

Двочка десяти лтъ проводила день слояхъ имянинъ въ сообществ дтей, занималась всякими играми. Родители этой двочки, суеврные и глупые, имли привычку разсказывать ей постоянно разныя исторіи о чорт, объ ад и проч. Вечеромъ, когда двочка пошла спать, къ ней явился сатана и грозилъ състь. Испуганная, съ крикомъ бросилась она въ комнату своихъ родителей и упала безъ чувствъ. Вылъ призванъ докторъ, двочку привели въ себя и она разсказала, что съ нею случилось, и что она очень испугалась очутиться въ аду. Посл этого припадка двочка была долго и серьезно больна нервной болзнью.

Другой фактъ. Ребенокъ тхъ же лтъ, нжнаго сложенія и впечатлительный, былъ наказанъ родителями за шалость и легъ спать въ сильномъ огорченіи. Въ полночь онъ началъ стонать и плакать, родители прибжали къ его постели и увидли, что онъ бьется и длаетъ усилія убжать. Его распросили о причин, но первые отвты его были довольно смутны, потомъ ребенокъ объяснилъ, что передъ нимъ стоятъ купцы. Милое дитя, говорили ему родители, разв ты не видишь, что подл тебя твой пана и мама?— Да вижу, отвчалъ ребенокъ, но купцы стоятъ тамъ, велите имъ уйти.— Посмотри хорошенько, ты въ своей постели, въ нашей комнат, здсь свтло.— Да все это я знаю, но купцы не хотятъ уйти.— Въ такомъ случа теб надо встать и напиться съ нами чаю.— Хорошо, и встану охотно. Испугъ и слезы ребенка продолжались еще нсколько времени и потомъ все кончилось.

Галлюцинаціи у дтей замчались очень часто въ эпидемическомъ экстаз. Были случаи, когда имъ подвергались 5, 6, 7 лтнія дти, а докторъ Торъ упоминаетъ объ одномъ случа съ ребенкомъ 18 мсяцевъ.

Родъ занятій не даетъ особенно точныхъ матеріаловъ для наблюденій. Впрочемъ есть основаніе полагать, что люди однихъ профессій боле склонны къ галлюцинаціямъ, чмъ другихъ. Такъ извстно, что многіе поэты и писатели страдали галлюцинаціями и иллюзіями, и что имъ подвергались вообще люди съ довольно сильно развитымъ воображеніемъ. Впрочемъ такое заключеніе боле или мене догадка, и вообще ничего нельзя сказать положительнаго о вліяніи общественнаго и гражданскаго положенія и гигіеническихъ привычекъ.

Вліяніе климата гораздо несомннне. Еще святой Кипріанъ замтилъ, что христіане, подвергавшіеся мученіямъ въ Африк, имли чаще явленія, чмъ т изъ нихъ, кого мучили въ другихъ частяхъ римской имперіи. Если обратить вниманіе на зависимость человка отъ природы и на то, какую печать кладетъ климатъ, растительность и другія мстныя условія, на такъ сказать интеллектуальную физіономію народовъ, то совершенно несомннно, что природа данной мстности должна имть большое вліяніе на возникновеніе, силу и характеръ галлюцинацій, и что отсутствіе фактовъ, подкрпляющихъ эту мысль, объясняется лишь отсутствіемъ наблюденій.

Нсколько точне вліяніе мста. Въ этомъ отношеніи галлюцинаціи представляютъ замчательное различіе въ характер и оттнкахъ между городскими и сельскими обитателями. Галлюцинаціи городскихъ жителей отличаются отсутствіемъ вры, сомнніемъ, отрицаніемъ традицій. Галлюцинаціи же деревенскихъ жителей носятъ на себ печать невжества и суеврія.

Это различіе не должно казаться особенно странно читателю, если онъ обратитъ вниманіе на то, что суевріе и невжество гнздились всегда съ особеннымъ упорствомъ въ сельскихъ мстностяхъ. Гд сочинялись легенды о привидніяхъ и сказки о духахъ? Среди простого деревенскаго народа, который кром личнаго невжества имлъ себ подсобника и въ окружающей его природ съ его горами, лсами, пещерами, болотами, которые пугливое народное воображеніе населяло всегда таинственными духами. Малолюдность сельскихъ мстностей и одиночество, въ которомъ приходится каждому очень часто быть, возбуждая въ отдльныхъ людяхъ суеврный страхъ, располагали простой народъ къ впечатлительности и раздраженію, вызывающимъ виднія. Въ этомъ отношеніи на сельскихъ жителей очень похожи моряки. Безстрашные во всхъ другихъ отношеніяхъ, они отличаются необычайнымъ суевріемъ и боятся чорта.

Состояніе атмосферы можетъ тоже служить одною изъ причинъ довольно странныхъ явленій. Кто посщалъ пустыни, или бывалъ на моряхъ или прозжалъ наши русскія степи, знакомъ очень хорошо съ миражемъ. Французы, длавшіе египетскую кампанію, видли очень часто источники, рки, деревья, города, фантастическія зданія и все это при приближеніи къ нимъ превращалось въ разскаленный голый песокъ. Въ нашихъ степяхъ путникъ не встртитъ такихъ живописныхъ картинъ, но кто бывалъ въ заволжскомъ краю тхъ обманывала игра солнечныхъ лучей и на отдаленномъ горизонт утомленному путешественнику являлась несуществующая вода.

Галлюцинаціямъ подобнаго рода не придается обыкновенно серьезнаго значенія, потому что каждый знаетъ, что это оптическій обманъ. Но если тотъ же оптическій обманъ рисуетъ человку чорта или что нибудь необычайное, суеврный страхъ, овладвшій человкомъ, длаетъ его несчастнымъ и способенъ довести до съумасшествія.

Сильный холодъ почти постоянно погружающій въ сонъ, если ему уступаютъ, производитъ обыкновенно галлюцинаціи. Очень часто цитированный фактъ этого рода и, конечно, извстный читателю есть знаменитое отступленіе французовъ отъ Масквы въ 1812 году. Несчастные, мерзнувшіе солдаты постоянно видли самыя очаровательныя картины и умирали среди плнительныхъ картинъ, созданныхъ ихъ пораженнымъ воображеніемъ, нисколько не похожихъ на ту ужасную дйствительность, въ которой гибли бдняки.

Вообще замчено, что страдающій человкъ обольщается галлюцинаціями совершенно противоположными тмъ страданія, которыя ихъ вызываютъ. Такъ человку, гибнущему отъ холода, рисуется теплая, свтлая комната, привтливый огонекъ, у котораго онъ будто бы сидитъ, человку, гибнущему отъ жажды — рка или источникъ, котораго онъ жадно пьетъ воду. Моффа разсказываетъ, что въ одномъ путешествіи но пустынямъ Африки языкъ его и его товарищей до того высохъ отъ жажды, что они совершенно не могли говорить, наконецъ они достигли каскада, но было уже слишкомъ поздно, чтобы подняться на высоту и они легли спать. Послдній звукъ, который они слышали, было рычаніе льва, но они были слишкомъ истомлены, чтобы чувствовать страхъ. Вс заснули тотчасъ же, и самые очаровательные сны вознаградили путниковъ за ихъ страданія.’ Я, говоритъ Моффа, видлъ, что прогуливаюсь по благоухающимъ долинамъ, слушалъ звуки очаровательной музыки, потомъ купался въ рк, пилъ воду, чистую какъ кристалъ, текущую фонтаномъ изъ возвышенности, покрытой яркимъ газономъ’. Наслажденіе это продолжалось до утра, когда мы проснулись опять неспособные говорить, съ лихорадочнымъ огнемъ въ глазахъ, и съ тломъ горячимъ, какъ раскаленный уголь.

Вообще всякое лишеніе, возбуждающее сильное страданіе организма, благопріятствуетъ появленію иллюзій и галлюцинацій. Такъ моряки, потерпвшіе кораблекрушеніе на Медуз и сильно страдавшіе отъ голода, видли вокругъ себя землю, покрытую роскошной растительностью, и фантастическія существа очень льстившія ихъ чувствамъ. Нкоторымъ изъ нихъ казались корабли, которые они звали на помощь, или гавань, въ глубин которой лежалъ красивый городъ. Страдальцы замтили, что особенно сильныя и плнительныя галлюцинаціи являлись къ нимъ поздно вечеромъ или ночью, но какъ только наступалъ день, они становились гораздо спокойне, и ихъ ослабвшій мозгъ снова приближался къ нормальному состоянію.

Послднее обстоятельство указываетъ, какую важную роль въ дл галлюцинацій играетъ темнота. Не только въ этомъ, по и вообще въ тхъ случаяхъ, когда люди страдаютъ болзнями, происходящими отъ раздраженія мозга, припадки значительно усиливаются къ ночи и въ потьмахъ. Вотъ причина, почему галлюцинаціи являются по преимуществу въ это время.

Говоря о лишеніяхъ, нельзя не упомянуть еще и о половомъ воздержаніи, въ особенности у женщинъ. Органическая потребность, возбуждая воображеніе, доводила людей до крайняго раздраженія и порождала страданія мозга, вызывала галлюцинаціи эротическаго характера. Сношенія съ нечистой силой, за которыя такъ прослдовала инквизиція, были больше ничего, какъ галлюцинаціи этого рода.

Вопросъ, котораго я теперь коснулся, по моему мннію, иметъ даже очень серьезную важность, потому что имъ каждый читатель можетъ объяснить себ гораздо легче и наглядне значеніе неудовлетворенныхъ желаній и ихъ рефлективное вліяніе на воображеніе. Извстно, что одно изъ ужаснйшихъ золъ одиночнаго заключенія заключается въ половомъ лишеніи и въ онанизм, къ которому о но приводить. Фактъ этотъ замченъ уже давно и давно приводился съ укоромъ противниками одиночнаго заключенія. Но какъ не вс, подвергающіеся одиночному заключенію, длаются онанистами, то является другое зло, проистекающее изъ чрезмрности воздержанія. Человкъ разсудительный, понимающій зло онанизма, можетъ въ видахъ сохраненія своего здоровья, удержать себя въ предлахъ половаго приличія. Онъ можетъ выдержать себя довольно спокойно въ теченіи продолжительнаго срока заключенія, но тмъ безумне будетъ его послдующее поведеніе. Извстны факты, что люди, выходившіе на свободу, оказывались совершенными съумасшедшими при вид женщинъ. Люди солидныхъ лтъ и вовсе не глупые становились какими-то мальчиками и влюблялись въ первыхъ, попадавшихся имъ, женщинъ съ истинно-юношескою запальчивостью и съ ршимостью на всякое безуміе. Даже половое удовлетвореніе не скоро ставило ихъ сердечную чувствительность въ предлы благоразумія, и нужно было нсколько лтъ, чтобы они пришли наконецъ въ то спокойное отношеніе къ прекрасному полу, въ какомъ находились до тюремнаго заключенія. А не скажу, чтобы у этихъ господъ бывали галлюцинаціи, но хочу только доложить читателю, что пытка воздержанія способна развивать горячку чувствъ въ такой степени, что даже люди весьма разсудительные сбиваются съ логики въ своихъ дйствіяхъ и длаютъ то, за что людей, ненаходящихся въ подобномъ неестественномъ состояніи, общественное мнніе клеймитъ такими непріятными для слуха всякаго порядочнаго человка названіями, которыхъ перечислять я не нахожу никакого удовольствія. Человкъ, длающій женщин невозможное предложеніе или даже покушающійся свершить актъ насилія, въ глазахъ каждаго благоразумнаго человка будетъ всегда безумцемъ или даже съумасшедшимъ, а между тмъ онъ вовсе не съумасшедшій въ томъ смысл, какъ понимаютъ эту болзнь психіатры, а только человкъ, доведенный до крайней экзальтаціи продолжительнымъ одиночествомъ. По если такъ разсуждаютъ люди разсудительные и здравомыслящіе, то изъ этого вовсе не слдуетъ, что общественное мнніе держится тхъ же законовъ въ своихъ приговорахъ. Общественное мнніе признаетъ обыкновенно съумашедшими только тхъ, кого слдуетъ посадить на цпь, но оно и знать не хочетъ тхъ постепенныхъ переходовъ, которые рядомъ звеньевъ ведутъ отъ неизлчимаго безумія къ здоровому уму. Вотъ почему я какъ бы отклонился отъ главнаго вопроса и вдался въ подробности мало знакомыя людямъ, не имвшимъ случая — вдумываться и правильно оцнятъ человческія побужденія и попытки.

Если воздержаніе играетъ такую губительную роль въ экономіи человческаго организма, то и противоположная крайность оказывается не мене вредной. А уже упоминалъ объ онанизм. Обнаруживая вредное вліяніе на нервную систему онанизмъ ведетъ въ галлюцинаціяхъ. Между множествомъ примровъ, приводимыхъ докторами, я укажу на одного молодого человка, имвшаго эту пагубную привычку, которому являлись постояло призраки, и которому слышался неумолкавшій голосъ, обрекавшій его на вчную гибель. Замчено, что молодые люди, воспитанные въ религіозныхъ началахъ и заболвшіе онанизмомъ, отличаются мрачнымъ настроеніемъ духа, отвращеніемъ отъ жизни, постояннымъ чувствомъ страха и стремленіемъ къ самоубійству.

Изъ всего изложеннаго выше читатель можетъ усмотрть, что причины, дйствующія боле или мене близко на разстройство организма и вызывающія галлюцинаціи и иллюзіи, чрезвычайно разнообразны. Бываютъ случаи, когда дйствуетъ одна изъ нихъ, а иногда многія вмст, и вообще вопросъ о томъ, что именно привело къ галлюцинаціямъ, составляетъ одну изъ труднйшихъ задачъ современной психіатріи.

Форма галлюцинацій зависитъ отъ личнаго настроенія больного субъекта или же отъ общественнаго настроенія данной эпохи. Но въ томъ и въ другомъ случа страхъ составляетъ одинъ изъ могущественныхъ двигателей, дйствующихъ ближайшимъ образомъ на характеръ видній и вообще на обманъ чувствъ. Въ этомъ причина, что христіанскія идеи, развивавшіяся при борьб съ языческимъ суевріемъ и худо понятыя массою темнаго народа, привели къ тмъ галлюцинаціямъ, не рдко эпидемическаго свойства, которыми отличались средніе вка. А если къ этому присоединить частое проповдываніе конца міра, которымъ пугали разные фанатики и безумцы людей XI и XII вка, то будетъ совершенно понятно, почему демоническія идеи давали такой цвтъ и оттнокъ проявленіемъ разныхъ нервныхъ страданій людей того времени.

И невжество иного рода — невденіе природы и законовъ ея помогали не мало суеврію людей прошлыхъ вковъ. Тогда серьезно врили въ фениксовъ и драконовъ, въ летающихъ змй, въ василисковъ, въ болота, населенныя чертями, въ пещеры съ чудовищами, изрыгающими пламя, кости мастодонтовъ принимались за кости великановъ и т. д. Вообще человчество среднихъ вковъ отличалось такимъ остроуміемъ и воображеньемъ въ дл естествознанія, что галлюцинаторамъ не оставалось ничего боле, какъ создавать призраки небывалаго вида и свойства.

Открытіе Америки надлало еще большую путаницу, потому что къ европейскимъ небывалымъ животнымъ была присоединена цлая фантастическая фауна и флора новаго свта. Авантюристы и моряки, прізжавшіе въ Европу изъ Америки, разсказывали о ней уму непостижимыя чудеса. Но ихъ словамъ американскіе лса были населены какими-то особыми существами, и мстами росло въ изобиліи одно удивительное дерево, на которомъ вмсто плодовъ висли за волосы молоденькія и красивыя женщины. Любители прекраснаго пола просили своихъ знакомыхъ, отправлявшихся въ Америку, выслать имъ семянъ этого удивительнаго дерева, но, какъ видно, знакомые не исполнили ихъ просьбы, потому что такихъ деревъ не произростаетъ въ европейскихъ садахъ и до сихъ поръ.

Хотя человчество новаго времени узнало многое, чего не знали люди прежніе, хотя галлюцинаціи, за исключеніемъ очень не многихъ случаевъ, потеряли свой эпидемическій характеръ, тмъ не мене причины, создающія эту болзнь, все еще существуютъ, и но словамъ одного извстнаго доктора, міръ наполненъ мономанами, завдывающими своими длами и ведущими ихъ съ такимъ совершенствомъ, что, конечно, довольно трудно принять ихъ за людей больныхъ.

Но именно поэтому-то изученіе нервныхъ болзней должно бы пользоваться особеннымъ вниманіемъ естествоиспытателей и медиковъ, и именно поэтому люди образованные должны бы знать этотъ вопросъ лучше, чмъ они его знаютъ. Вы, можетъ быть, замчали на себ, какъ иногда внезапно являлась къ вамъ какая нибудь нехорошая и даже преступная мысль и съ какимъ упорствомъ преслдовала она васъ, не смотря на все усиліе отъ нея освободиться. И человкъ, котораго преслдуетъ подобная мысль и котораго она доводитъ иногда до преступленія, можетъ быть вовсе не извергъ и не злодй, онъ только больной, подвергнувшійся какому нибудь чисто мстному, частному органическому страданію, легко проходимому.

Наше русское общество, къ сожалнію, почти совершенно незнакомо съ вопросомъ, трактуемымъ въ настоящей стать, и потому оно можетъ быть боле, чмъ всякое другое общество, рискуетъ ошибаться иногда очень вреднымъ для себя образомъ. У насъ случается — и я описываю фактъ, который совершается теперь передъ моими глазами — что общество цлаго города принимаетъ съумасшедшую за здоровую, не умя понять того соціальнаго вреда, какой наносится всему обществу съумасшедшей матерью семейства. Мы, какъ видно, знаемъ только одну форму съумасшествія!— бшенство, и не признаемъ ни ипохондріи, ни мономаніи, не смотря на вс т печальныя послдствія, какія они обнаруживаютъ въ окружающей жизни. Мы не умемъ понять, что съумасшедшій, какъ бы онъ ни былъ тихъ, не можетъ быть терпимъ въ семь и долженъ быть помщенъ въ лечебницу. Этого мало. Мы съ свойственнымъ намъ добродушіемъ, а подъ часъ и тупоуміемъ обращаемъ вс свои симпатіи на съумасшедшихъ и даже выдумываемъ клевету, что какой нибудь мужъ намренно выдаетъ свою жену за съумасшедшуіо cъ задней корыстной мыслью.

Посл этого нечего удивляться, что частные случаи нервнаго или Мозговаго разстройства, не составляющія постоянную форму съумасшествія, у насъ не понимаются совершенно и такимъ образомъ галлюцинаторы и безумцы превращаются у насъ въ чудаковъ и самодуровъ.

А между тмъ мы вовсе не счастливе запада, нервы наши не крпче, съумасшедшихъ же домовъ у насъ нтъ, или очень мало и попадать въ нихъ очень трудно. Гд же наши нервные больные, гд наши галлюцинаторы, гд наши съумасшедшіе? Ясно, что они живутъ между нами, и вносятъ въ наше общественное мнніе порядочную долю такихъ идей, которыя нельзя назвать здравомысліемъ. А наша уголовная статистика, а наши судебныя учрежденія прежняго времени, знаютъ ли они, какой процентъ такъ называемыхъ преступниковъ вмсто уголовнаго наказанія должны бы быть обитателями лечебницъ умалишенныхъ? Съ новыми судами наши старыя ошибки, конечно, не повторятся, или будутъ повторяться рже, но и это только въ томъ случа, если наше общество будетъ знакоме съ сущностью вопроса, послужившаго темою для настоящей статьи.

Я очень хорошо знаю, что въ моемъ короткомъ изложеніи занимающій насъ вопросъ не могъ быть разсмотрнъ въ надлежащей полнот. Но я писалъ не трактатъ, а популярную статью, собственно для того, чтобы возбудить въ читателяхъ ‘Дла’ интересъ къ этому вопросу. Теперь будетъ зависть отъ самихъ читателей познакомиться съ нимъ короче изъ сочиненій боле спеціальныхъ.

Н. Шелгуновъ.

‘Дло’, No 10, 1867

БОЛЗНИ ЗДОРОВЫХЪ ЛЮДЕЙ.

Читайте также: