Благовщенская ‘утопія’
Благовщенская ‘утопія’
В.
‘Встникъ Европы’, No 7, 1910
‘Благовещенская утопия’, Неизвестные Авторы, Год: 1910
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Десять лтъ тому назадъ, въ первыхъ числахъ іюля 1900 г., возл гор. Благовщенска-на-Амур было произведено массовое убійство нсколькихъ тысячъ мирныхъ людей — въ томъ числ женщинъ, стариковъ и дтей. Мы говоримъ о насильственной переправ китайцевъ черезъ р. Амуръ на манджурскій берегъ этой рки. Это событіе не было въ свое время освщено въ печати, по условіямъ тогдашняго момента русской общественной жизни. О немъ мы и хотимъ разсказать теперь, пользуясь матеріалами, почерпнутыми изъ оффиціальныхъ судебныхъ архивовъ.
1—3 іюля 1900-го года, во время боксерскаго движенія, китайцами съ противоположнаго берега Амура была открыта стрльба изъ орудій по городу Благовщенску. Еще задолго до этого среди русскаго населенія города и Амурской области появились тревожные слухи, неблагопріятно отразившіеся на проживавшихъ въ нашихъ предлахъ китайцахъ: результатомъ ихъ были (въ половин іюня) случаи грубаго насилія надъ мирнымъ манджурскимъ и китайскимъ населеніемъ Амурскаго края, главнымъ образомъ — со стороны призывавшихся въ войска нижнихъ чиновъ. Бомбардировка, вызвавъ панику, усилила враждебное отношеніе къ китайцамъ. Паникой этой вскор увлеклись и мстныя власти. 3-го іюля благовщенскій полиціймейстеръ Б. доложилъ о необходимости немедленнаго выдворенія всхъ китайцевъ изъ города и области за Амуръ военному губернатору генералъ-лейтенанту Грибскому, который сейчасъ же сдлалъ соотвтствующее распоряженіе. Того же 3-го іюля китайцы города были собраны и помщены во двор лсопилки Мордина на p. Зе. Ихъ усердно собирали ни только чины полиціи, по и добровольцы изъ мстныхъ обывателей: китайцевъ извлекали изъ лавокъ, погребовъ и т. п., колотили чмъ попало, а затмъ избитыхъ доставляли въ городскую полицію. Точно также были задерживаемы и доставлялись въ указанное мсто китайцы изъ окрестнаго района (до 50-ти верстъ). Задержанные повиновались безъ всякаго сопротивленія, что крайне удивляло русскихъ и русскія власти, такъ напримръ, партіи въ 40 китайцевъ шли полсотни верстъ подъ конвоемъ трехъ-четырехъ русскихъ сторожей, ничмъ не вооруженныхъ.
4-го іюля изъ Благовщенска въ поселокъ Верхне-Благовщенскій-на-Амур была отправлена первая партія, численность которой слдствію точно установить не удалось: по показаніямъ однихъ свидтелей, китайцевъ было всего около 800, по показаніямъ другихъ — около 4.000, китайцы же повышали это число до 5—6 тысячъ. Наиболе правильною слдуетъ считать цифру около 3.000—3.500. Къ этой партіи было впослдствіи присоединено еще 320 человкъ. Для охраны всхъ этихъ ‘мятежниковъ’ было наряжено военнымъ начальствомъ всего 80 новобранцевъ, вооруженныхъ, за отсутствіемъ ружей, топорами. Мсто, гд находились китайцы, представляло собою почти неогороженный дворъ. Всю ночь они вели себя тихо, большинство спало. При слдованіи въ Верхне-Благовщенскъ къ вышеуказанной страж присоединилось до 20 человкъ казаковъ и добровольцевъ, всмъ отрядомъ командовалъ помощникъ пристава полицейскаго участка III. Разстояніе отъ города до поселка Верхне-Благовщенска равняется приблизительно 7-ми верстамъ, но такъ какъ по настоящей дорог, проходящей вдоль берега Амура, все время вести партію призвано было ‘неудобнымъ’, то ее вели въ сторон отъ дороги, чрезъ что путь увеличился версты на три. Погода въ тотъ день была жаркая, китайцевъ гнали скорымъ шагомъ, они растянулись на большое разстояніе, и хотя въ половин пути данъ былъ небольшой отдыхъ, все же, приближаясь къ Верхне-Благовщевску, невольные путники стали сильно уставать, въ особенности старики. Для облегченія они бросали свои котомки, снимали и бросали одежду, во тмъ не мене жара и усталость заставляли многихъ падать или сильно отставать. Противъ этого сейчасъ же были приняты энергичныя мры: приставъ Ш. отдалъ приказаніе всхъ отставшихъ ‘зарубить топорами’. Отставшихъ китайцевъ конвоиры били чмъ попало, при чемъ нсколько десятковъ человкъ было убито, а нкоторые пристрлены казаками.
Черезъ десять мсяцевъ посл происшествія слдователемъ былъ произведенъ осмотръ ‘скорбнаго’ пути. Было найдено большое количество манджурскихъ лтнихъ и зимнихъ одеждъ — куртокъ, халатовъ, овчинныхъ полушубковъ, китайской обуви и проч., разбросанныхъ какъ по самой дорог, такъ и по сторонамъ ея, затмъ были найдены китайскія косы, человческіе черепа, нкоторые со слдами мозговъ и мяса, дале отдльныя кости и цлые скелеты. Слдствіе выяснило, что были и случаи грабежа: одни ‘шарили’ въ вещахъ, брошенныхъ китайцами по дорог, забирая то, что поцнне, другіе просто грабили китайцевъ, обыскивая ихъ и отнимая деньги.
По доставленіи партіи китайцевъ къ поселку Верхне-Благовщенску, атаманъ поселка Н. выслалъ на встрчу, ‘для оказанія содйствія къ переправ китайцевъ на другой берегъ Амура’, нсколько вооруженныхъ казаковъ, кром того партію окружили и другіе жители поселка. Затмъ было выбрано мсто для переправы — за поселкомъ, вверхъ по рк, въ наиболе узкой ея части. Тмъ не мене ширина рки въ этомъ мст превышала сто саженъ, а глубина достигала двухъ съ небольшимъ саженъ. Теченіе здсь очень сильное, къ тому же дулъ порядочный втеръ. Выбравъ мсто, ршили, что этого достаточно, и ничего больше для переправы не нужно: китайцевъ стали прямо загонять въ воду и приказывали плыть. Нкоторая часть бывшихъ впереди вошла въ рку, иные поплыли, но скоро стали тонуть, остальные идти въ воду не ршались. Тогда казаки стали побуждать ихъ нагайками, а вслдъ затмъ была открыта стрльба, всми у кого были ружья — и казаками, и поселянами, и стариками, и дтьми. Стрльба длилась около получаса, посл чего у берега образовалась порядочная куча китайскихъ труповъ. Затмъ, посл пальбы начальникъ отряда ршилъ прибгнуть и къ холодному оружію: казаки рубили шашками, новобранцамъ было приказано топорами убивать ‘непослушныхъ’ китайцевъ, когда у нкоторыхъ изъ новобранцевъ не хватало на это ршимости, казаки грозили ‘снести имъ головы, какъ измнникамъ’. Китайцы плакали, нкоторые крестились ‘православнымъ крестомъ’, умоляя, чтобъ ихъ не били, но ничто не помогало. Передъ окончаніемъ переправы принялъ участіе въ стрльб по китайцамъ и прозжавшій по берегу казачій разъздъ одного изъ амурскихъ казачьихъ полковъ. Начальникъ разъзда сперва не хотлъ стрлять, но по требованію Ш. приказалъ своимъ людямъ выпустить по пяти патроновъ, а затмъ продолжалъ свой путь, не смотря на просьбы атамана Н. остаться съ командой и ‘еще пострлять’, такъ какъ поселковые казаки вс патроны разстрляли. Онъ согласился лишь взять записку отъ Н. къ сотенному командиру о присылк помощи, но просьба эта осталась безъ исполненія. Въ результат переправы первой партіи китайцевъ оказалось, что ихъ большая часть погибла: одни утонули, другіе были перебиты. Переплыло на другой берегъ и спаслось не боле ста китайцевъ.
‘Вся совокпность показаній очевидцевъ переправы — говоритъ оффиціальная записка — приводитъ къ убжденію, что это была собственно не переправа, а уничтоженіе и потопленіе китайцевъ’. Такъ понимали эту переправу и новобранцы, изъ которыхъ одинъ на слдствіи показалъ, что имъ приказано было ‘топить китайцевъ’, а другой: ‘я топилъ первую партію’. Чувство человколюбія было проявлено только однимъ изъ участниковъ кроваваго дла — новобранцемъ Яковомъ Іевлевымъ, въ отношеніи одного китайскаго мальчика, лтъ 10—11, на глазахъ котораго была убита въ вод его мать, а самъ онъ былъ раненъ въ локоть лвой руки и въ голову. Замтивъ мальчика, стоящаго въ вод, когда живыхъ китайцевъ на берегу уже не было, Іевлевъ, съ разршенія Ш., вытащилъ раненаго изъ воды и доставилъ въ управленіе амурскаго воинскаго начальника, помстившаго несчастнаго ребенка въ лазаретъ…
Не лучшая участь постигла въ тотъ же день и вторую партію китайцевъ, отправленную изъ гор. Благовщенска въ поселокъ Верхне-Благовщевскій. Эта партія была невелика: слдствіемъ точно установлено, что она состояла изъ 84 человкъ, сопровождаемыхъ десятью конвойными. Старшій конвойный, отправляясь въ путь, спросилъ полиціймейстера, что длать съ китайцами на мст назначенія. Полиціймейстеръ загадочно отвтилъ: ‘тамъ самъ узнаешь, что нужно длать’. Въ Верхне-Благовщенск другой распорядитель ‘переправы’, Н., оказался откровенне: онъ прямо сослался на то, что было сдлано нсколько часовъ тому назадъ, и предложилъ повторить. Старшій конвойный второй партіи, урядникъ Б., не протестуя, приказалъ загнать нагайками въ воду и свою партію, а затмъ открылъ по ней стрльбу. Оффиціальные документы спокойно констатируютъ, что ‘почти вся эта партія погибла’.
Этими двумя избіеніями не удовлетворились. 6-го и 8-го іюля изъ города были вновь высланы въ поселокъ дв партіи (3-я и 4-я) китайцевъ: въ 170 и въ 66 человкъ. Для сопровожденія третьей партіи было назначено 50 новобранцевъ съ топорами, подъ начальствомъ штабсъ-капитана Р. Отправляя эту партію, полиціймейстеръ сообщилъ P., что переправой завдуетъ атаманъ Н., при чемъ лицемрно просилъ подтвердить послднему, что не надо стрлять по переправляющимся. Какъ происходила переправа этой партіи — данныя о томъ малочисленны и односторонни, какъ показанія начальствующихъ лицъ. Изъ 170 человкъ спаслось, самое большее, двадцать, которымъ удалось переплыть Амуръ.
8-го числа отправилась къ мсту погибели своихъ собратьевъ послдняя (4-ая) партія китайцевъ, съ 36 конвоирами, подъ командой поручика А. Когда китайцы вышли изъ города, за ними толпою шла ‘публика’. Эта ‘публика’ накидывалась на вещи, бросаемыя китайцами по дорог, и вступала изъ-за нихъ въ драки. Какъ происходила четвертая переправа, о томъ свдній сохранилось еще меньше. А. показалъ при слдствіи, что, приведя партію къ рк, онъ предоставилъ полицейскимъ руководить переправой, а они произвели ее ране примнявшимся способомъ. Этотъ способъ переправы ‘вплавь’ свидтель считалъ установленнымъ высшимъ начальствомъ, ‘ибо онъ уже практиковался ране, былъ всмъ извстенъ и никто его не отмнялъ’. Какъ происходила на самомъ дл переправа, поручикъ А. не знаетъ: ‘онъ отъхалъ въ сторону, чтобы не видть тяжелаго зрлища’… Другой свидтель, городовой, сообщилъ нкоторыя подробности. Китайцы 4-ой партіи, дойдя до поселка, предполагая, что въ нихъ будутъ стрлять, упали на колни и стали просить, чтобы ихъ не убивали, у самой же переправы ‘они, никмъ не побуждаемые, бросились въ воду и, отойдя шаговъ 60, стали кричать, что очень благодарятъ русскихъ за то, что ихъ не убили’. Первые китайцы переплывшіе на противоположный берегъ, оттолкнули оттуда лодку и доску и этими средствами дали возможность спастись большинству товарищей, утонуло нсколько мене половины партіи…
Устроители кровавыхъ переправъ нисколько не скрывали своихъ дйствій. Приставъ Ш. въ тотъ же самый день — 4-го іюля — донесъ о первой переправ по начальству. Въ своемъ рапорт онъ наивно ‘полагаетъ, что были человческія жертвы: часть китайцевъ утонула, а большая часть (?!) переплыла на свою сторону’. Для объясненія ‘жертвъ’ въ рапорт прибавлены измышленія, что китайцы отказывались подчиняться и потому были приняты ‘строгія мры’. Были точно также рапорты штабсъ-капитана Р. и поручика А.
Получивъ вс эти донесенія, военный губернаторъ Амурской области сейчасъ же распорядился ‘по закону’: назначилъ дознаніе, но высшему начальству — пріамурскому генералъ-губернатору — предпочелъ не доносить. Не донесъ онъ и тогда, когда изъ дознанія убдился, что на лицо имется ‘уголовщина’ и что дло надо направить къ слдователю и къ прокурору.
Будучи потомъ привлеченъ въ качеств обвиняемаго къ слдствію, генералъ Грибскій старался доказать, что онъ ни въ чемъ не виноватъ: руководствуясь ст. 270 и 390 тома ІІ-го свода законовъ, онъ, для охраненія спокойствія жителей, приказалъ лишь собрать всхъ китайцевъ, ‘не пожелавшихъ остаться, при тогдашнихъ обстоятельствахъ, въ город’, а также тхъ, ‘кои являются подозрительными’, и затмъ всхъ этихъ лицъ переправить на китайскую сторону. Кто именно долженъ былъ быть выдворенъ — это генералъ Грибскій предоставилъ ршать полиціймейстеру, которому, будто бы, было ‘ясно указано’, что для переправы нужно достать лодки въ поселк. Ни числа подлежавшихъ переправ китайцевъ, ни того, какъ именно ихъ будутъ переправлять, ни того, какъ съ ними будутъ обходиться, генералъ Грибскій, по его словамъ, совершенно не зналъ и этимъ не интересовался. Ходили потомъ по городу слухи, что передъ переправой управляющій обществомъ пароходства по Амуру, г. Макевъ, предлагалъ властямъ перевезти китайцевъ на правый берегъ на пароход. Для опроверженія этихъ слуховъ генералъ Грибскій приказалъ произвести разслдованіе, которое благополучно и подтвердило, что г. Макевъ ‘ни губернатору, ни кому-либо изъ его подчиненныхъ’ предложеній о перевозк китайцевъ не длалъ. Затмъ, уже въ октябр мсяц, девять благовщенскихъ ‘нотаблей’ — вице-губернаторъ, воинскій начальникъ, полиціймейстеръ, полковникъ В. (о которомъ рчь будетъ ниже) и другіе — удостоврили, что ‘никто изъ нихъ по поводу перевозки съ Макевымъ разговора не имлъ и о подобномъ предложеніи никто изъ нихъ не былъ освдомленъ’. Было ли въ самомъ дл г. Макевымъ сдлано какое-либо предложеніе — осталось невыясненнымъ, такъ какъ его самого на слдствіи не допросили, ‘за выбытіемъ изъ Благовщенска’.
Изъ показаній полиціймейстера выяснилась очень важная роль во всхъ описанныхъ событіяхъ выше упомянутаго полковника В., занимавшаго должность предсдателя амурскаго войскового правленія. Получивъ приказаніе военнаго губернатора переправить китайцевъ за Амуръ, полиціймейстеръ поручилъ своимъ подчиненнымъ, приставамъ З. и Л., обратиться за содйствіемъ къ В. Когда они 4-го іюля по телефону стали говорить съ послднимъ, то получили очень простой отвтъ по телефону же: ‘что вы ко мн пристаете съ китайцами. не велика бда, если ихъ всхъ перетопятъ и перержутъ’. На слдствіи В. старался отъ этого разговора отпереться, со неудачно.
Такова общая картина благовщенскаго ‘утопленія’ по оффиціальнымъ даннымъ. А вотъ подробности изъ частныхъ источниковъ. Въ нашемъ распоряженіи находятся выдержки изъ дневника за 1900 г., веденнаго генералъ-маіоромъ X. Подъ 27-мъ августа г. X., находясь въ Благовщенск, записалъ слдующій разсказъ своего знакомаго, секретаря духовной консисторіи П. ‘За нсколько дней до бомбардировки, купцы, богатые китайцы Юлхозасъ и другіе пришли къ директору китайскаго банка за совтомъ — какъ имъ быть: узжать изъ Благовщенска, или оставаться. Директоръ послалъ ихъ спросить объ этомъ губернатора, т.-е. генерала Грибскаго, который обласкалъ ихъ и уврилъ, что они находятся подъ покровительствомъ русскихъ законовъ и не должны ничего опасаться, а тмъ боле покидать городъ. На другой же день посл первой бомбардировки приказано было собрать всхъ китайцевъ, безъ разбора, въ полицію и въ особые дворы, охраняемые полиціей. Многіе изъ русскихъ старались удержать у себя служащихъ у нихъ китайцевъ и брали ихъ на поруки, но полиція этого не дозволяла. Впрочемъ многимъ китайцамъ удалось откупиться отъ полиціи и спрятаться у русскихъ. Богачъ Юлхозанъ былъ спрятанъ отставнымъ полковникомъ Рубаномъ или Рубановымъ (безвозмездно), но когда объ этомъ узнала полиція, то потребовала съ Юлхозана за это 1.000 рублей, тотъ далъ 800 рублей, общавъ 200 заплатить посл, но посл катастрофы отказался заплатить эти 200 рублей и за это былъ засаженъ въ тюрьму. Большая фирма Кунстъ-Альберсъ отказала полиціи въ выдач нсколькихъ десятковъ своихъ служащихъ китайцевъ и такимъ образомъ сохранила ихъ. Нкоторымъ частнымъ лицамъ тоже удалось сохранить своихъ служащихъ или знакомыхъ китайцевъ отъ рвенія полиціи’. Дальше идетъ описаніе переправы, въ сущности подтверждающее вышеприведенную картину ‘Благовщенской утопіи’, какъ ее называли на Дальнемъ Восток.
Особыя слдственныя дла выяснили рядъ другихъ жестокихъ расправъ съ мирными китайцами въ Амурской области, имвшихъ мсто въ томъ же пол мсяц. Самымъ крупнымъ изъ нихъ является уничтоженіе китайцевъ въ станиц Поярковской.
5-го іюля полковникъ В. получилъ донесеніе атамана Поярковской станицы К. о задержаніи 85-ти китайцевъ (съ парохода ‘Саратовъ’ и бродячихъ), а также и китайскаго полковника. Въ отвтъ на это донесеніе онъ телеграфировалъ: ‘китайцевъ отправить рку и уничтожить, если будутъ сопротивляться’. Атаманъ усумнился, какъ понимать эту телеграмму: отправить китайцевъ за рку или въ рку. В., 7-го іюля, разршилъ недоразумніе очень характерной депешей: ‘нужно быть сумасшедшимъ и неразумнымъ, чтобы спрашивать, что длать китайцами, когда сказано уничтожить ихъ, то и слдуетъ уничтожить безъ разсужденій. Полковника китайскаго держать не въ особомъ помщеніи, а въ карцер наравн со всми. Все, что у него есть отобрать, вс мои приказанія исполнять безъ всякихъ уклоненій и не самовольничать, глупостями меня не безпокоить’. Того же 7-го іюля В. разослалъ циркулярную телеграмму своимъ подчиненнымъ — станичнымъ атаманамъ и начальнику 3-го участка: ‘Появляющихся на нашей сторон китайцевъ уничтожать, не испрашивая указаній’.
Атаманъ К. объяснилъ на слдствіи, что, получивъ телеграммы полковника, В., онъ сдлалъ распоряженіе переправить китайцевъ за Амуръ на лодкахъ, назначивъ для наблюденія за переправой урядника П. и нсколькихъ казаковъ-малолтковъ. Такъ какъ китайцы пробовали разбгаться въ разныя стороны и ‘стали бунтовать, бросаясь въ воду и выбгая на берегъ’, то по нимъ открыли стрльбу и большую часть перебили. Посл этого малолтки, съ помощью постороннихъ лицъ, перевязали оставшихся на барж 15—18 человкъ китайцевъ, увели ихъ за станицу, въ лсъ, и тамъ прикончили. Во всей станиц Поярковской остались нетронутыми и цлыми всего только пять китайцевъ — мстныхъ торговцевъ, которыхъ держали подъ особой охраной въ школ. В. объяснилъ свои телеграммы слухами о наглости китайцевъ и о ихъ воинственныхъ намреніяхъ, а также ‘общимъ безотраднымъ положеніемъ области’ и малочисленностью казачьяго населенія области.
Запросы о томъ, что длать съ китайцами, поступали и отъ другихъ станичныхъ начальниковъ. Такъ, 3-го іюля атаманъ Албазинской станицы донесъ В., что въ поселк Райновскомъ находятся до 100 китайцевъ. На это В. того же числа кратко телеграфировалъ: ‘удалить китайскую сторону’. Райновскій атаманъ дополнительныхъ разъясненій не требовалъ, а понялъ приказаніе разумно и гуманно: мирно, безъ всякихъ насилій, переправилъ всхъ своихъ китайцевъ, 5-го іюля, на правый берегъ Амура. Атаману Кумаринской станицы, доносившему о появленіи въ Соломон 200 китайцевъ и просившему указаній, какъ поступить, В., 7-го іюля, отвтилъ ршительной телеграммой ране выработаннаго имъ шаблона: ‘китайцевъ уничтожить… нужно быть сумасшедшимъ, чтобы спрашивать каждый разъ распоряженія’. Такое же распоряженіе объ уничтоженіи В. далъ 7-го іюля атаману Черняевой станицы въ отвтъ на донесеніе о задержаніи на Вогановской пристани 30 китайцевъ. Что было въ самомъ дл сдлано съ этими 30 китайцами и съ 200 китайцами въ Соломон — слдствію выяснить не удалось, можетъ быть потому, что въ дл амурскаго войскового правленія, въ которомъ была сосредоточена вся переписка объ уничтоженіи китайцевъ, не оказалось, по удостовренію слдователя, многихъ листовъ.
Наконецъ, 7-го іюля, власти опомнились. Генералъ Грибскій получилъ въ этотъ день телеграфный запросъ изъ Покровки: ‘Поселковый атаманъ получилъ распоряженіе станичнаго атамана выдворить всхъ китайцевъ правый берегъ, не допускать перевозить къ намъ китайцевъ, а въ случа сопротивленія уничтожить ихъ, прошу подтвержденія, слдуетъ ли исполнить’. Генералъ Грибскій положилъ на этой телеграмм резолюцію: ‘прошу разъяснить станичнымъ властямъ, что мы ведемъ борьбу съ вооруженными китайцами, которые проявляютъ къ намъ вредныя дйствія. Мирныхъ, безвредныхъ китайцевъ, а тмъ паче безоружныхъ, никоимъ образомъ не обижать. Для спасенія ихъ жизни отправлять ихъ на свою сторону въ лодкахъ, или на паромахъ’. Немедленно посл этого измнилъ характеръ своихъ депешъ и полковникъ В.: онъ сталъ разсылать по станицамъ телеграммы уже о томъ, чтобы ‘не трогали мирныхъ китайцевъ и не уничтожали ихъ’.
Такимъ образомъ для прекращенія варварскихъ избіеній массы ни въ чемъ неповинныхъ людей достаточно было всего лишь, буквально, нсколькихъ словъ генерала Грибскаго, раньше не знавшаго или не видвшаго, что длается у него передъ глазами.
Всми приведенными фактами не исчерпывается мартирологъ китайцевъ, проживавшихъ въ Амурской области въ іюльскіе дни 1900-го года. 6—7 іюля въ деревни Ново-Троицкую и Егорьевку были доставлены пересылавшіеся подъ конвоемъ 40 китайцевъ и тамъ вс убиты мстными крестьянами, по подстрекательству писаря, который читалъ крестьянамъ объявленіе генералъ-губернатора о введеніи въ кра военнаго положенія и комментировалъ это объявленіе въ томъ смысл, что слдуетъ убивать всхъ китайцевъ. Затмъ полицейскій приставъ 4-го Амурскаго округа отдалъ распоряженіе убить 400 китайцевъ, которыхъ и перебили крестьяне разныхъ деревень. Гд именно происходили эти избіенія — изъ имющихся въ нашемъ распоряженіи матеріаловъ не видно. Наконецъ, были и единичные случаи убійства хозяевами-русскими своихъ работниковъ-китайцевъ.
Теперь намъ остается разсказать о томъ, какая судьба постигла виновниковъ всхъ описанныхъ ужасовъ. Напрасно читатель сталъ бы искать гд-нибудь въ архивахъ протоколовъ судебныхъ процессовъ о генерал Грибскомъ и подчиненныхъ ему должностныхъ лицахъ, или отчетовъ объ этихъ процессахъ. Дло въ томъ, что этихъ процессовъ не было: было признано достаточнымъ ограничиться данными предварительныхъ слдствій и дознаній, разршивъ окончательно вс эти дла тихо и спокойно, безъ всякой огласки, въ административномъ порядк.
Но соглашенію трехъ министровъ — егермейстера Сипягина, статсъ-секретаря Муравьева и генералъ-адьютанта Куропаткина — въ феврал 1902-го года было испрошено разршеніе на окончаніе дла безъ преданія суду виновныхъ. Генералъ-лейтенантъ Грибскій, противъ котораго было формулировано обвиненіе въ бездйствіи власти — отдач лишь словеснаго приказанія о выдвореніи и переправ китайцевъ, а не письменнаго приказа,— въ непринятіи мръ къ выясненію, насколько могла быть осуществима переправа, въ неопредленности распоряженій объ организаціи самой переправы, въ недонесеніи высшему начальству и т. п., подвергся за такія формальныя упущенія формальному взысканію: онъ былъ отчисленъ отъ занимаемыхъ имъ должностей. При этомъ, ‘во вниманіе къ прежней отличной его служб и боевымъ заслугамъ во время военныхъ дйствій на Дальнемъ Восток въ 1900-мъ году’, было признано справедливымъ откомандировать его въ распоряженіе начальника главнаго штаба на одинъ годъ, съ производствомъ ему жалованья по чину и квартирныхъ по положенію, т.-е. оставить его на служб. Полиціймейстеръ, также за ‘бездйствіе власти и нераспорядительность’, былъ удаленъ отъ должности. Помощника пристава Ш., признаннаго виновнымъ, между прочимъ, въ томъ, ‘что при переправ китайцевъ черезъ Амуръ вплавь онъ не только не удерживалъ конвойныхъ и частныхъ лицъ отъ насилій надъ китайцами, но и самъ приказывалъ стрлять по нимъ и рубить ихъ топорами’, опредлено было ‘считать уволеннымъ отъ службы безъ прошенія и подвергнуть аресту на гауптвахт въ теченіе двухъ мсяцевъ’. Нсколько боле строгому взысканію подвергся полковникъ В.: за свои распоряженія и телеграммы, имвшія послдствіемъ гибель множества людей, онъ былъ уволенъ отъ службы безъ прошенія, съ воспрещеніемъ вновь поступать на службу и съ арестованіемъ на гауптвахт въ теченіе трехъ мсяцевъ. Вс прочіе, привлекавшіеся къ слдствію по обвиненію въ убійствахъ китайцевъ нижніе чины — атаманы, урядники, казаки, новобранцы и т. п.— освобождены отъ всякой отвтственности.
Такъ было оффиціально покончено дло о благовщенской ‘утопіи’. Какъ отнеслось къ дятелямъ и виновникамъ этого происшествія общественное мнніе, сказать очень трудно, ибо оно не могло въ то время проявить себя сколько-нибудь замтнымъ образомъ. Можно думать, что отношеніе было очень неодобрительное. Въ дневник генерала X., о которомъ упоминается выше, авторъ описываетъ обдъ у пріамурскаго генералъ-губернатора Гродекова, имвшій мсто 1-го сентября 1900-го года, и, между прочимъ, пишетъ: ‘за столомъ у генерала Гродекова, гд засдаетъ весь его штабъ, очевидно принято ее говорить про Амурскую область, какъ о предмет неприличномъ, но иногда прорывается слово, другое, изъ которыхъ видно, что въ Хабаровск все извстно и не одобряется… Къ Г. относятся точно къ покойнику, о которомъ не слдуетъ дурно говорить, какъ только разговоръ случайно приблизится къ этой тем — вс сейчасъ опускаютъ сконфуженно глаза въ свои тарелки и воцаряется молчаніе’.