БЕЗ ЛОЗУНГА
БЕЗ ЛОЗУНГА
Без лозунга, Юровский Леонид Наумович, Год: 1917
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Юровский Л. Н. Впечатления. Статьи 1916-1918 годов
Сост., предисл. и коммент. А.Ю. Мельникова.
М., 2010.
Вопрос о войне и, в частности, вопрос о наступательных боях требует, прежде всего, полной определённости в постановке и разрешении. Чтобы вести армию в бой, ей нужно дать ясный лозунг. Особенно это необходимо теперь, когда начала принуждения почти отпали, когда новая дисциплина едва только налаживается, когда народ призывается добровольно идти на смерть ради осуществления своих политических и социальных целей.
В откликах печати на телеграммы о галицийских боях есть два отчётливых лозунга.
Большевистский ‘Социал-Демократ’ ясно и без оговорок отмежёвывается от тех партий и групп, которые приветствовали наступление. Теперь, как и прежде, он заявляет: ‘Долой войну!’. Теперь, как и прежде, англо-французский пролетариат представляется ему более опасным носителем империализма, чем германские аграрии и крупные промышленники. Для него наступление — преступный акт, лишь провоцирующее кротких германцев. Смысл этой точи зрения не возбуждает сомнений. Всегда отрадно, когда люди отчётливо знают и прямо заявляют, чего они хотят.
‘Единство’ на противоположном фланге социал-демократического расположения и ‘Воля Народа’ на правом фланге социалистов-революционеров высказались не менее определённо. Они приветствовали наступление. Они увидели в нём доказательство того, что усилия заново организовать революционные войска не пропали даром. Для них наступление — тот шаг, без которого надежда на скорый мир становилась всё более и более призрачной. И вместе с тем, сознавая, что при огромном моральном и физическом напряжении, которого требует вооружённая борьба, успех может быть лишь на той стороне, которая идёт сомкнутыми рядами, эта группа социалистических органов призывала к единению в трудный момент последней решительной борьбы. Быть может, с меньшим пафосом и подчёркивая несколько иные точки зрения, московская ср. печать тоже приветствовала успехи русских войск.
Но в промежутке между этими двумя лозунгами лежит целая серия сложных рассуждений, которые имеют, пожалуй, свою теоретическую ценность, но они бесплодны и, более того, недопустимы в практических условиях, когда вопросы ставятся неумолимо ясно и ответы должны звучать вполне определённо. Людям, идущим на смерть, нельзя говорить: ‘Ступайте, но помните, что ваш подвиг полезен лишь постольку, поскольку… Остерегайтесь, как бы ваша жертва не была использована в целях, которые совсем не следует защищать, идите вперёд, но глядите по сторонам, как бы вашим порывом не злоупотребили для подавления вашей же свободы’.
Люди умирают не ‘постольку, поскольку’, а уж если умирают, так просто и без всяких оговорок. И кто признал, что перед лицом вооружённого врага оружия не бросают и что война ещё нужна, тот должен иметь также и моральную смелость прямо и определённо это сказать и взять на себя полную ответственность за свои слова.
Только в каком-то моральном и политическом ослеплении можно этого не понимать. Лишь игнорируя все свойства человеческой души, можно требовать от людей высших жертв и в тоже время убеждать их в том, что, строго говоря, эти жертвы бесполезны.
— 44 —
Л.Н. ЮРОВСКИЙ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. СТАТЬИ 1916-1918 ГОДОВ
Если они бесполезны, поступайте, как большевики. Если они необходимы, призывайте к ним без ассортимента оговорок. Ведь мы не историю русской революции пишем, где можно констатировать, что ‘роковое положение потребовало в такой-то момент пролития крови, которая делу свободы оказалась ненужной’. Мы участвуем в живом процессе, где действуют живые люди, а не машины.
Вот цитата из газеты ‘Вперёд’, цитата очень характерная для того политического стиля, о котором идёт речь.
‘Против одних империалистов в союзе с другими — таково фактически то роковое положение, в котором мы продолжаем находиться, хотя наш лозунг, наша твёрдо выраженная воля это — борьба против всех империалистов, это — стремление порвать общий империалистический круг и ликвидировать братоубийственную бойню народов.
Война продолжается. И пока народы мира и их правительства под влиянием международной демократии не пойдут навстречу тем лозунгам мира, которые выставила русская революция, войне нет конца. Ибо не на полях сражений, не под гул пушек, трескотню пулемётов, не победными кликами торжества одной коалиции над другой создаётся тот демократический мир, который единственно может дать мир народам всего мира.
Единодушно отказавшись от сепаратного мира, связав судьбу нашей революции с исходом всемирной войны, мы вынуждены оставаться в тех же окопах, в которых нас застала революция, на тех же позициях’.
Допустим, что всё здесь верно по существу: положение роковое, наши союзники — империалисты, ‘развивающиеся активные операции на фронте — даже и удачные, даже и победоносные — не могут дать нам окончания войны’ и т.д. Но тот, кто это думает, должен понимать, что в день, когда ему удалось бы внушить всей армии в достаточной степени свой скептицизм и своё недоверие, армия перестала бы воевать. Нельзя признавать необходимым участие в империалистической войне и быть противником империализма. Нельзя считать, что бои не способны приблизить мир и в то же время говорить солдатам: участвуйте в боях. Это противоречит и здравому смыслу, и природе человека.
Война — жестокое и варварское дело, мысль человеческая работает очень упрощённо на линии фронта, и сложные политические построения в окопах совершенно недоступны ей. Солдаты, выходящие из окопов, чтобы броситься в атаку, хотят и должны бесспорно знать, достойны ли доверия их вожди и борются ли они за свои подлинные интересы и за правое дело. И на этот вопрос необходимо ответить категорически: да или нет. Всякий промежуточный ответ практически сводится к уклонению от ответа, вместо ясного лозунга он содержит запутанное пессимистическое рассуждение на тему о войне. Пессимистические рассуждения могут быть подходящим занятием для философов и литераторов, но никак не для политических деятелей, желающих руководить общественным мнением и обладающих в надлежащей мере чувством ответственности за свои действия и слова.
‘Русские Ведомости’, 23 июня (6 июля) 1917 года, No 141, с. 3.