В. Л. Скиба
Берви-Флеровский В. В.: биобиблиографическая справка, Берви-Флеровский Василий Васильевич, Год: 1990
Время на прочтение: 10 минут(ы)
БЕРВИ, Василий Васильевич (известен как Берви-Флеровский), псевдонимы — Флеровский, И. Флеровский, Н. Флеровский, В. Б-и, А. Навалихин, С. Навалихин, Б. Р-ви, В. Васильев, Б. Р. В-и, Д. Мгебров, В. В. Б-ф, Земец [28.IV(10.V), по другим данным 29.IV(11.V).1829, Рязань — 4.X.1918, Юзовка] — социолог, экономист, прозаик, публицист. Дед Б. по отцовской линии — английский дипломат, шотландец по национальности Роберт Бервик, поселившийся в России после выхода в отставку. Отец — доктор медицины, к моменту рождения сына работал в Рязанской врачебной управе, а с 1832 г — профессор анатомии, физиологии и судебной медицины Казанского университета. Б. рано пристрастился к чтению. ‘Я получил два воспитания,— писал он впоследствии,— одно — давали мне люди, другое — я давал сам себе’ (Записки революционера-мечтателя.— С. 12). Свершилось то, чего боялся отец Б.: сын набрался ‘вольнодумства, о существовании которого …не должен был знать’ (Там же.— С. 11). В Казани Б. кончил гимназию, а затем юридический факультет университета (1849). В числе немногих лучших кандидатов университета был определен сразу на службу в министерство юстиции, где его поразили масштабы коррупции в государственном механизме, деморализация чиновничьего аппарата. Став в 1859 г. чиновником по особым поручениям, он получил в свое ведение дела о жестоком обращении помещиков с крестьянами, о злоупотреблениях властью. В 1861 г. его приглашают на работу сначала в Харьковский, а затем в Петербургский университет, что совпадало с желанием Б. заняться наукой. Однако переход в столичный университет не состоялся, хотя уже был сдан магистерский экзамен и предстояла двухгодичная научная командировка в Гейдельберг. Была прервана и служба в министерстве (Б. имел чин надворного советника). Он попал в число ‘неблагонадежных’ за защиту арестованных студентов, участников петербургских студенческих демонстраций 1861 г. А за выступление в защиту тверских дворян (1862), которые потребовали от правительства некоторой либерализации общественной жизни, в частности наделения крестьян землей за большой выкуп, Б. был помещен в психиатрическую больницу, где, его продержали полгода, не обнаружив расстройства психики. В конце 1862 г. по высочайшему повелению Б. был сослан под надзор полиции в Астрахань. Незадолго до отправления в ссылку он женился на Е. И. Жемчужиной, не побоявшейся разделить судьбу с человеком, попавшим под надзор полиции. С разрешения царя его под стражей привезли в церковь, где состоялось венчание.
Вплоть до конца 80 гг. Б. находился в ссылках (Астрахань, Кузнецк, Томск, Вологда, Тверь, Шенкурск, Архангельск, снова Шенкурск, Кострома), живя с семьей в постоянной нужде. По подсчетам Б., он сидел в 32 острогах, несколько лет провел в одиночных камерах, проехал под жандармским конвоем 19 тысяч верст, по этапу пешком прошел 3500 верст. В долгой поднадзорной жизни Б. был небольшой перерыв, когда по ходатайству жены его формально освободили от полицейской опеки и принудительного места жительства, запретив лишь въезд в Петербург и столичную губернию (1870). Поселившись в Дюбани, в 70 км от Петербурга, Б. сблизился с ‘чайковцами’ (для встречи с которыми нелегально приезжал в Петербург), а затем, переехав в Финляндию (1872), установил тесный контакт с другой народнической организацией — ‘долгушинцами’. На короткое время Б. оказался по существу в гуще революционного движения начала 70 гг., у истоков зарождавшегося ‘хождения в народ’. Не разделяя целиком взгляды народников и не будучи членом какой-либо организации, Б. содействовал их усилиям, направленным на просвещение народа. Обращение сначала ‘чайковцев’, а затем ‘долгушинцев’ к Б. за помощью не было случайным, т. к. к этому времени его книги ‘Положение рабочего класса в России’ (под псевдонимом Флеровский), ‘Свобода речи, терпимость и наши законы о печати’ (издана анонимно) были в списке изучаемых и распространяемых молодежью, По просьбе ‘чайг ковцев’ Б. передал им первые две части рукописи (написанной в Твери) ‘Азбука социальных наук’, которую ‘чайковцы’ издали анонимно (Спб., 1871.— Ч. I—II, ч. III выйдет в Лондоне в 1894 г.). ‘Азбуку’ сам Б. ценил выше книги ‘Положение рабочего класса’, т. к. здесь он начал системно излагать собственные взгляды, в частности основы своей научной этики, которую будет разрабатывать всю жизнь. По воспоминаниям видного народовольца, историка этого движения О. В. Аптекмана, ‘Азбука социальных наук’ наряду с ‘Историческими письмами’ П. Л. Лаврова стала одной из самых любимых читаемых книг революционной молодежи того времени. Для ‘долгушинцев’ Б. написал брошюру ‘Как надо жить по закону природы и правды’ (1873).
Летом 1873 г. Б., узнав о том, что его горничная — агент III отделения, переезжает в Нижний Новгород, а рсенью этого же года его арестовывают в связи с провалом ‘долгушинцев’. Улик против него не нашли и через несколько месяцев следствия отправили в очередную ссылку в г. Шенкурск (1874). Лишь в 1890 г. он покидает последнее место ссылки — Кострому и для поправки здоровья едет в Тифлис, где устраивается работать на железной дороге. Близко сходится с работавшим здесь в то время М. Горьким, который впоследствии опишет свои встречи с Б. в очерке ‘Лев Толстой’. Весной 1893 г. Б. выезжает за границу — в Женеву, а с октября 1893 г. живет в Лондоне. В Англии сотрудничает с ‘Фондом вольной русской прессы’, который издал и переиздал некоторые его работы. Однако вскоре ‘Фонд’ распался после смерти одного из его основателей — С. М. Степняка-Кравчинского (1895), и материальное положение Б. становится критическим. Воспользовавшись амнистией, объявленной по случаю коронации Николая II, Б. летом 1896 г. возвращается в Россию. Некоторое время живет у старшего сына в Костроме, затем в Крыму, в Дерпте, а с мая 1887 г.— в Юзовке, где жил и работал врачом его средний сын. Здесь в 1905 г. он завершает последнюю свою работу — ‘Краткую автобиографию’. Здоровье его резко ухудшается. Ненадолго выезжает на лечение в Крым (1907), на Кавказ (1908). Разбитый параличом, последние годы Б. провел в Юзовке, где скончался на девяностом году жизни.
Основы своего мировоззрения Б. впервые изложил в ‘Азбуке социальных наук’, большая часть тиража которой была конфискована и уничтожена сразу по выходе в свет (эта же участь постигла и многие другие работы Б.). Наиболее же полно ею взгляды представлены в книге ‘Философия бессознательного, дарвинизм и реальная истина’ (1878), а также в воспоминаниях ‘Три политические системы: Николай I, Александр II, Александр III’ (1897).
Страстно мечтавший о времени, когда не будет социальной несправедливости, нищеты, национального угнетения, Б. видел причину общественных пороков в невежестве, а ключ к решению проблем — в верном общественном мнении и просвещении. Во взглядах Б. на общественное развитие много наивного и утопического. По Б., люди обладают инстинктом равенства, гармонического развития. Раскрывая смысл этого инстинкта, он формулирует идеалистическую философскую концепцию развития природы, согласно которой вся природа одушевлена и составляющие ее клетки стремятся к гармонии (равенству). В живой природе и тем более в обществе этот процесс совершается сознательно. Идея социального равенства, солидарности, таким образом, заложена в человеке. Чем раньше она будет осознана, тем быстрее люди улучшат свою жизнь. Желая быть лучше понятым простыми людьми, в первую очередь крестьянами. Б., будучи противником религии, называл систему своих взглядов новой рациональной религией братства, равенства без божества (его идею религии братства использовали в своей пропаганде ‘долгушинцы’). В этой религии нет места эгоизму. Человек, по Б., рожден для счастья других, для блага общества. Он критикует получившие распространение в Западной Европе экономические и философские теории эгоизма, выражает несогласие и с теорией ‘разумного эгоизма’ Н. Г. Чернышевского.
Однако Б. выделяет в человеке и животное начало, которое породило мысль об эксплуатации и ‘разбойничье братство’ (так он называет эксплуататорские классы). Спасаясь от ‘хищников’ — эксплуататоров, трудящиеся выработали идею повиновения. Человечество разделилось на два слоя: ‘хищников’, наслаждающихся своим богатством, и презираемых ими тружеников. Трудящиеся, или т. н. низшие классы, превосходят высшие своей инстинктивной созидательной энергией, они двигатель прогресса. Многовековые старания ‘хищников’ уничтожить саму идею равенства не увенчались успехом, поскольку она в природе человека. По Б., трудящиеся убедились, что только образование даст им избавление от власти ‘хищников’. Он не приемлет учение Л. Н. Толстого о непротивлении злу, т. к. оно убивает умственное движение в обществе. В представлении Б. будущее общество должно стать воплощением принципа органической солидарности, т. е. таким, в котором все будут осознанно действовать ради всеобщего блага. Открытая пропаганда против существующего строя сочетается у Б. с проповедью возможности классовой гармонии.
Книга Б. ‘Положение рабочего класса в России’ написана на основе изучения официальных документов и живых многолетних наблюдений автора. Издатель книги Н. П. Поляков (он же издатель первого русского перевода ‘Капитала’) выпустил ее в свет в 1869 г. До этого по рекомендации Лаврова, с которым Б. был знаком, была опубликована первая глава книги в ‘Невском сборнике’ (1867.— No 1), а затем отдельные главы публиковались в журнале ‘Дело’ (1867.— No 9, 10, 12, 1868 — No 2). Автор предстал в ней не только как серьезный исследователь, но и как талантливый очеркист. ‘Написанная кровью сердца, книга возбуждала в нас преданность и любовь к народу’,— вспоминал Аптекман (Былое.— 1922.— No 19.— С. 129). Через Н. Ф. Даниельсона Б. отослал книгу с небольшими комментариями К. Марксу. Работа Б. была первой русской книгой, прочитанной и изученной Марксом на языке оригинала. В письме членам русской секции Интернационала Маркс писал: ‘Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя Чернышевского, делают честь России и доказывают, что ваша страна также начинает участвовать в общем движении нашего века’ (Соч.— Т. 16.— С. 428). Маркс отметил и своеобразие стиля Б.: его умение ‘очень хорошо схватывать особенности характера каждого народа — ‘прямодушный калмык’, ‘поэтичный, несмотря на свою грязь, мордвин’, ‘талантливый малоросс’, ‘ловкий, живой эпикуреец-татарин’ (Соч.— Т. 32.— С. 363). Вместе с тем Марксу бросилась в глаза слабость теоретических взглядов автора, иллюзорность допускаемой им возможности сотрудничества капиталистов с рабочими как альтернативы капиталистической системе найма. Резкие замечания Маркса вызвали надежды Б. на исправление цивилизации путем внушения верных понятий о счастье как отдельным людям, так и целым классам.
В большом и разнообразном наследии Б. значительное место занимают художественные произведения. Это автобиографический роман ‘На жизнь и смерть. Изображение идеалистов’ (Женева, 1877, издан анонимно, тираж, пересланный в Россию, был полностью конфискован, второе издание — Женева, 1877, легально в России издан в 1907, только в 2 ч., с тех пор не переиздавался), повести ‘В глуши’ (1856), ‘Галатов’ (1879), ‘Забытая история’ (1880), ‘Философия Стеши’ (1882), ‘В медвежьем углу’ (1886), ‘Как дела делают’ (1888). Сюда можно причислить и воспоминания ‘Три политические системы: Николай I, Александр II, Александр III’, изданные потом с сокращениями под заглавием ‘Записки революционера-мечтателя’ (1929), и др. Некоторые сочинения (стихи, небольшая пьеса и др.) до сих пор не опубликованы (хранятся в рукописном виде в архиве В. Г. Короленко в ГБИЛ).
Первое художественное произведение Б.— повесть ‘В глуши’ — была напечатана (возможно, с помощью Чернышевского, с которым Б. был знаком к этому времени) в ‘Современнике’ (1856.— No 6). Здесь же была помещена и повесть Л. Н. Толстого ‘Два гусара’. В свое время Толстой учился на одном курсе университета с Б., хотя лично знакомы они не были. Известно, что Толстой пренебрежительно отозвался о литературном дебюте Б. (см.: Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями: В 2 т.— М., 1978.— Т. I). Повесть Б. посвящена жизни мордовских крестьян, едва сводящих концы с концами, нещадно эксплуатируемых помещиком. В автобиографическом романе ‘На жизнь и смерть’ Б. напишет о своем нежелании подделываться под стиль дворянских писателей (к которым относил и Толстого), о своем стремлении подчеркнуть идеи в произведении.
В романе ‘На жизнь и смерть’ Б. подключается к традиции изображения ‘новых людей’, которыми в данном случае являются ‘рациональные идеалисты’. Благодаря верному пониманию жизни они способны, по Б., изменить действительность. Автор пытается образно воплотить свою концепцию общественного развития. ‘Темная, страшная ночь холодом и мраком окутала всю Россию’,— пишет он. Развеять тьму может лишь ‘новая раса людей’, т. е. люди, обладающие свойством стать ‘органически связанным человечеством’ (На жизнь и смерть.— С. 225). Герои романа — представители этой формирующейся ‘новой расы’. В поисках общественного идеала они рассуждают о французской революции, М. В. Петрашевском, Н. А. Спешневе, Ф. М. Достоевском, Ш. Фурье, Р. Оуэне, П. Ж. Прудоне, Л. Блане. Они читают И. Г. Фихте, Г. В. Ф. Гегеля, спорят с А. И. Герценом, Чернышевским. Становление ‘рациональных идеалистов’ выступает в романе прежде всего как результат умственной работы героев, их нравственного совершенствования, социально-политические же обстоятельства, формирующие характеры, лишь намечены. В письма и внутренние монологи героя романа Павла Скрипицына автор в изобилии вводит социологические и философские рассуждения, в которых узнаются его собственные мысли. Скрипицын приходит к выводу, что никакие социально-экономические изменения не принесут облегчения народу, пока правящий класс не изменит своей нравственности. Иной основы объединения различных общественных групп, кроме нравственной, герой не видит. Однако полной уверенности в эффективности методов борьбы, избранных героем романа, у автора нет, деятельность Скрипицына заканчивается арестом и ссылкой. Правдиво показана невосприимчивость основной массы крестьян к пропаганде ‘рациональных идеалистов’, Исторически прозорливым оказалось введение В. в роман революционеров из гущи народа.
С тематикой отдельных глав романа перекликается повесть ‘Забытая история’. Б. здесь подробно рисует затхлую духовную атмосферу учебных заведений России. Героя повести Петрушу волнуют проблемы равенства людей (В. был против теории героев и толпы), и вместе с героем автор приходит к заключению, что нельзя успешно бороться с общественными пороками в одиночку. В ‘Забытой истории’ Б. развивает тему, начатую им еще в публицистической работе ‘Свобода речи, терпимость и наши законы о печати’ — о необходимости развития в стране провинциальной литературы (журналов, газет, торговли книгами), свободы речи для умственного развития общества, ‘Счастлив народ, к которому передовое мышление входит в открытые настежь ворота, среди белого дня…’ (Забытая история.— С. 318).
В художественном творчестве Б. нашли воплощение такие важные темы, как рост самосознания трудящихся, эмансипация женщин (‘Галатов’, ‘Философия Стеши’). Убеждение Б., что прогресс есть плод работы сознания, а не насилия, раскрывается в ‘Галатове’. Здесь воздается хвала мысли, этому ‘началу и концу человеческого благополучия’. После смерти главного героя Галатова, нравственно воздействующего на окружающих, активными борцами за интересы трудящихся становятся отдельные представители рабочего класса.
Б. выступал и как литературный критик. Известна его статья ‘Изящный романист и его изящные критики’ (Дело.— 1868.— No 6), посвященная ‘Войне и миру’ Толстого. Б. называет это произведение ‘грудой наваленного материала’ (С. 23) и приписывает Толстому восхищение ‘нравственным безобразием’, ‘умственной окаменелостью’ в обществе, не видя даже в главных героях (Андрее Болконском, Пьере Безухове) ничего, кроме грубости и эгоизма, называет их ‘изящными бушменами’. Статья Б.— один из самых резких отзывов о ‘Войне и миро’. Б. написал также художественную биографию О. Г. Мирабо (1894) по просьбе издателя серии ‘Жизнь замечательных людей’ Ф. Ф. Павленкова.
Насыщенное идеями гуманизма творчество Б., его мужественная, подвижническая жизнь, на деле воплощавшая принципы, за которые он боролся’ были предметом внимания и восхищения многих его современников, в частности Л. Толстого, В. М. Гаршина (увлекавшегося еще на гимназической скамье ‘Азбукой социальных наук’), В. Г. Короленко (вспоминавшего в ‘Истории моего современника’ о Б. как об одном из властителей дум передовой молодежи 70 гг.)
Соч.: В глуши // Современник.— 1856.— No 6, Изящный романист и его изящные критики // Дело.— 1868.— No 6, Азбука социальных наук: В 3 ч.— Спб., 1871.— Ч. I—II, Лондон. 1894.— Ч. III, Свобода речи, терпимость и наши законы о печати.— Спб., 1872, Гагатов // Русская речь.— 1879.— No 1, Забытая история // Русская речь.— 1880.— No 8, В медвежьем углу // Книжки Недели.— 1886.— No X—XI, Философия Стеши // Устои. — 1882.- No 7-8, Как дела делают // Книжки Недели.— 1888.— No 1—2, Мирабо. Его жизнь и политическая деятельность.— Спб., 1894, Три политические системы: Николай I, Александр II, Александр III. Воспоминания.— (Б. м). 1897, Краткая автобиография // Русская мысль. — 1905.— No 5, На жизнь и смерть. Изображение идеалистов. Роман.— Спб., 1907, Записки революционера-мечтателя / Предисл. М. Клевенского.— М., Л., 1929, Положение рабочего класса в России.— М., 1938, Избранные экономические произведения: В 2 т. / Вступ. ст. В. Подорова. М., 1958-1959, Свобода речи, терпимость и наши законы о печати (отрывки). Азбука социальных наук (отрывки). На жизнь и смерть. Изображение идеалистов (отрывки) // Встань, человек! / Сост., подгот. текстов, вступ., ст., примеч. А. И. Володина, В. М. Шахматва.— М., 1986.
Лит.: К. Маркс, Ф. Энгельс и революционная Россия.— М., 1967.— С. 24-26, 35, 37, 66, 168, 171, 185, 191—195, 247, Ленин В. И. Развитие капитализма и России // Полн. собр. соч.— Т. 3.— С. 232, 574, Берви Е. И. Из моих воспоминаний // Голос минувшего.— 1915.— No 5—8, Горький М. Лев Толстой // Собр. соч., В 18 т. — М., 1963.— Т. 18, Малиновский Н. Не пора ли вспомнить? // Русская мысль. 1905.— No 4, Аптекман О. В. Флеровский-Берви и кружок Долгушина // Былое.— 1922.— No 18, Он же. Флеровский-Берви и чайковцы // Былое.— 1922.— No 19, Он же. Василий Васильевич Берви-Флеровский.— Л., 1925, Каменский В. И. В. В. Берви-Флеровский в русском общественно-литературном движении 70—80-х гг. // Из истории русских литературных отношений XVIII—XX веков / Отв. ред. С. В. Касторский.— М., Л., 1959, Плакида М. М. Бесстрашный труженик.— Сталино, 1960, Эйхенбаум Б. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1960.— С. 9—31, Зиновьева М. Д. Роман В. В. Берви-Флеровского ‘На жизнь и смерть’ // Русская литература. 1967.— No 3, Троицкий Н. А. Царские суды против революционной России. Саратов. 1976 (см. указатель имен).
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990