Н. Н. Миклухо-Маклай
Берег Маклая в Новой Гвинее*
Н. Миклухо-Маклай
КОММЕНТАРИИ
Берег Маклая в Новой Гвинее, Миклухо-Маклай Николай Николаевич, Год: 1885
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Права России на Берег Маклая. — Переписка о самостоятельности Берега Маклая под международным протекторатом и контролем. — Телеграмма князю Бисмарку и причина посылки ее
Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений в шести томах.
Том 5. Письма. Документы и материалы
М.: Наука, 1996.
OCR Бычков М. Н.
* Настоящее сообщение нашего уважаемого путешественника мы получили при следующем письме его: ‘М.г. Во избежание разных превратных толков и искажения фактов иностранными газетами, позвольте, при посредстве вашей уважаемой газеты, познакомить читающую публику с настоящим положением вопроса о Береге Маклая. Позвольте также просить редакции русских провинциальных газет перепечатать мое заявление. Надеюсь, таким образом, оградить себя и мой будущий образ действий от нареканий и встретить в России сочувствие всех тех, для кого идея ‘справедливости’ и ‘человеколюбия’ не пустые слова’.
Когда недели три тому назад известие о захвате Германиею северного берега Новой Гвинеи подтвердилось телеграммами из Берлина, я счел своею обязанностью напомнить, что перед всеми другими государствами Россия имеет преимущественное право на часть северного берега этого острова, которая с 1871 г. {См. мои письма Имп. Русскому географическому обществу в ‘Известиях’ общества1, а также мои статьи по антропологии и этнологии в батавийском журнале ‘Natuurkundig Tjdschrift’2 и в других научных периодических изданиях.} носит название Берега Маклая.
Приведу здесь перевод открывка из моего письма (от 6 января) в редакцию одной из главнейших австралийских газет (в ‘Мельбурнский Аргус’)3, которое было перепечатано в других австралийских газетах под заглавием ‘The Russian Claim in New Guinea’.
‘… Это было в сентябре 1871 г., когда, по моему желанию, русский корвет ‘Витязь’ высадил меня в Порте Константине в Новой Гвинее, где матросами корвета был выстроен для меня небольшой домик и русский флаг поднят был в этом порту Новой Гвинеи…
Я очень сильно сомневаюсь, чтобы доктор Финч (Finsch), не зная ни одного из многочисленных диалектов Берега Маклая, мог приобрести от туземцев участок земли, который послужил основанием германской аннекции северного берега Новой Гвинеи… Без всякого сомнения, право России на Берег Маклая (если оно будет заявлено Россиею) гораздо более основательно, чем право Германии, на следующих основаниях: русский флаг был поднят там 13-ю годами ранее, чем германский, матросами русского военного судна был построен там дом для русского подданного, который проживал там в разное время, в совокупности, около 4-х лет, который исследовал этот берег в научном отношении, который привез и распространил там много полезных растений, домашних животных и т.д., который, приобрев полнейшее доверие туземцев, согласился, по их просьбе, быть их представителем, и т.д., наконец, берег этот был неоднократно посещаем русскими военными судами (‘Витязем’, ‘Изумрудом’, ‘Скобелевым’), которые произвели там съемку главнейших портов Берега Маклая: Порта Константина и Порта Алексея…’
Письмо мое заканчивалось сообщением, что, насколько мне известно, Россия пока еще не заявляла о своем праве на Берег Маклая, ни о своем намерении занять один из островов южного Тихого океана.
Считая вторжение белых, в большинстве случаев, большим несчастием для темнокожих туземцев островов Тихого океана, я долго не решался вмешаться в туземные дела Берега Маклая. Но в октябре 1883 г. известие о предполагаемой английской колонизации в окрестностях Порта Константина побудило меня обратиться к великобританскому министру колоний, лорду Дерби, с телеграммою (так как лорд Дерби мог помешать осуществлению проекта английской колонизации, которая была бы пагубна для туземцев).
‘Туземцы Берега Маклая, — гласила моя телеграмма, — желают политической самостоятельности под европейским протекторатом’ {‘Maclay Coast Natives claim political Autonomy imder European Protection’. См. мое письмо в ‘Новостях’ от 22 мая 1884 г.4}.
Телеграмма эта была началом переписки с лордом Дерби о признании политической независимости этого Берега. В то же время я обратился в Петербург к г. министру иностранных дел с просьбою повергнуть означенное ходатайство на Высочайшее воззрение Государя Императора5.
В ожидании ответа из России и Англии я продолжал заниматься моими научными работами, которые я очень желал окончить перед моею поездкою в Европу и моим окончательным поселением на Берегу Маклая. Эти работы были неожиданно прерваны подтверждением слухов об аннекции северного берега Новой Гвинеи Германиею. Считая такой ‘захват’ положительною несправедливостью или недоразумением, помня обещание, данное мною туземцам Берега Маклая, я счел долгом заявить безотлагательно формальный протест и 9-го числа этого месяца я послал следующую телеграмму:
‘Князю Бисмарку в Берлин. Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннекцию’4 {Текст телеграммы был: ‘Prince Bismarck, Berlin. Maclay Coast Natives reject German annexation. Maclay’.}.
Главные причины, побудившие меня к этому шагу, следующие:
Во-первых. Дав обещание туземцам Берега Маклая сделать все от меня зависящее, чтобы отстранить от них ряд зол, сопряженных со вторжением белых, и полагая, что опасность этого рода в настоящее время недалека, я, как доверенный представитель туземцев этой части Новой Гвинеи, счел своим долгом вовремя отстранить вышеупомянутую опасность.
Во-вторых. Я имел неоднократно случаи, во время моих путешествий в Тихом океане, быть свидетелем самой бессовестной эксплуатации и грабежа островитян со стороны германских торговцев (так называемых трэдоров), образ действий которых до сих пор не только не был никогда стесняем германским правительством какими бы то ни было уставами и законами (относительно: людокрадства, продажи огнестрельного оружия и спиртных напитков), но само германское правительство не раз назначало этих же торговцев или людей, заинтересованных торговлею в Тихом океане, германскими консулами, и, вследствие их показаний и заявлений относительно недоразумений между туземцами и европейцами, командиры германских военных судов, введенные в обман официальным положением жалующихся, причиняли тяжкие и непоправимые несправедливости под личиною заслуженных репрессалий и нередко даже убивали туземцев и сжигали их деревни.
В-третьих. Ввиду отсутствия уверенности в том, чтобы такая пристрастная политика на островах, аннектируемых Германиею, была прекращена и чтобы немцы обращались с туземцами более справедливо и гуманно, желательно, по моему мнению, чтобы Берегу Маклая был дарован международный протекторат, но чтобы в то же время туземное управление было сохранено. Этот международный протекторат должен быть основан на международном соглашении — к которому державы, заинтересованные в судьбах островов Тихого океана, должны будут, вероятно, прийти, — соблюдать в своих сношениях с туземцами этих островов следующие принципы:
1) Строжайшее уважение всех прав туземцев как людей, как действительных членов рода человеческого.
2) Противодействие и запрещение людокрадства и невольничества во всех формах и видах.
3) Равноправие и равная помощь миссионерам (как учителям и воспитателям туземцев) всех наций и всех религий.
4) Равноправие всех торговцев, без различия национальности.
В-четвертых. Предложение признать самостоятельность Берега Маклая было сделано мною британскому правительству (как правительству весьма заинтересованному в будущности Новой Гвинеи), как я уже сообщил, в октябре 1883 года и повторено в письме к лорду Дерби от 10 ноября 1884 года7, которое я отправил в Европу одновременно с письмом российскому министру иностранных дел, заключавшим подобное же предложение признания самостоятельности моего Берега8. Телеграммы, подтверждающие слухи о германских захватах в Тихом океане, были получены здесь, в Австралии, в конце декабря прошлого года и в первых числах января этого года.
В-пятых. Последняя и, как мне кажется, самая веская причина просьбы моей о признании самостоятельности туземного управления (разумеется, под международным протекторатом и контролем) основана на уверенности, что уже наступило время (или оно недалеко), когда цивилизованные государства будут обращаться с туземцами в разных частях света (я подразумеваю: туземцев темных рас) как с людьми, не забывая принципов международного права, а не как с дикими животными, которых, смотря по обстоятельствам, можно укрощать и обращать в рабство или просто истреблять как опасных зверей…
Если бы туземцы Берега Маклая имели средства, помимо меня, противостоять против несправедливостей и насилий, то я не стал бы посылать телеграммы и писать письма, а спокойно занимался бы своею научною работою.
При настоящем положении дел Берега Маклая я не должен забывать своего обещания, данного людям, которые доверились мне и убеждены, что ‘балан Маклай — худи’ (слово Маклая — одно!).
Прибавлю, что в то же утро, когда я послал телеграмму в Берлин, я снова обратился в Петербург с просьбою, ради справедливости и человеколюбия, признать самостоятельность Берега Маклая и облагодетельствовать тем десятки тысяч туземцев, избавив их, таким образом, от насилий, рабства и, может быть, полного истребления {История туземцев многих островов Тихого океана уже доказала, что мои опасения могут оправдаться, что мои слова основаны на знакомстве с фактами, не составляют предмета пылкого воображения!} 9.
Чтобы предотвратить недоразумения, я не премину послать письмо князю Бисмарку, в объяснение посланной мною телеграммы, которая, вследствие своей лаконичности, могла быть неверно понята10.
К лорду Дерби я обратился снова, предложив британскому правительству не признавать ‘захвата’ Германиею Берега Маклая, пока не получится ответ на мою просьбу из Петербурга и пока великобританское правительство само не обсудит протеста против несправедливого захвата Берега Маклая Германиею11.
Я убежден, что мой образ действий, настоящий и будущий, встретит полную симпатию предусмотрительных людей, которые не сочувствуют распространению насилия, людокрадства и рабства на островах Тихого океана.
Я надеюсь также, что мои друзья в России не откажут мне в своем сочувствии и пожелают мне успеха в деле справедливости и человеколюбия против политики захвата и насилия!
Биологическая станция
в Ватсон-бай, около Сиднея,
январь 1885 <г.>
Печат. по: Нов. и Бирж. газ. 1885. 20 марта. Оригинал статьи обнаружить не удалось. В переводе на англ. яз. под заглавием ‘A Russian View of the Germans in New Guinea’: Pall Mail Gazette (London). April 8, 1885. Отсюда: SMH. May 26, 1885, The Mail (Brisbane). May 29, 1885. В СС статья не печаталась.
Примечания 3, 4 и 10 подготовлены Д.Д. Тумаркиным, остальные — Б.Н. Путиловым.
1 Имеются в виду ‘Краткое сообщение о моем пребывании на восточном берегу о. Новой Гвинеи в 1871 и 1872 годах’ в т. 1 и ‘Второе пребывание на Берегу Маклая в Новой Гвинее (от июня 1876 г. по ноябрь 1877 г.)’ в т. 2 наст. изд.
2 Имеются в виду ‘Антропологические заметки о папуасах Берега Маклая на Новой Гвинее’, ‘О брахицефалии у папуасов Новой Гвинеи’ и ‘Этнологические заметки о папуасах Берега Маклая на Новой Гвинее’, публ. в т. 3 наст. изд.
3 См. письмо No 405. Автор далее вольно излагает отрывки из этого письма.
4 Имеется в виду статья ‘Берег Маклая в Новой Гвинее и протекторат’, публ. в настоящем томе.
5 См. письма No 407 и 408.
6 См. телеграмму No 406.
7 См. письмо No 400.
8 См. письмо No 398.
9 Близко по смыслу, но не дословно приведены слова из писем Александру III и Н.К. Гирсу (No 407, 408 и 409).
10 Письмо Бисмарку, по-видимому, послано не было, так как его следы не обнаружены ни в бумагах Миклухо-Маклая, ни в немецких архивах.
11 См. письмо No 414.