ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ
СОЧИНЕНІЙ
. М. PШЕТНИКОВА
ПЕРВОЕ ПОЛНОЕ ИЗДАНІЕ
ПОДЪ РЕДАКЦІЕЙ
А. М. СКАБИЧЕВСКАГО.
Съ портретомъ автора, вступительной статьей А. М. Скабичевскаго и съ библіографіей сочиненій . М. Pшетникова, составленной П. В. Быковымъ.
Цна за два тома — 3 руб. 50 коп., въ коленкоровомъ переплет 4 руб. 50 коп.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Изданіе книжнаго магазина П. В. Луковникова.
Лештуковъ переулокъ, домъ No 2.
1904.
Городъ Орховъ — извстный городъ. Извстенъ онъ сталъ очень недавно, по крайней мр, губерніямъ двадцати по своей рк и губерніямъ десяти — по блуг. Онъ иметъ свои лтописи, о немъ есть огромныя описанія, которыя стараются доказать всмъ, что онъ чудный уголокъ въ мір и съ каждымъ днемъ, такъ сказать, цивилизуется: напримръ, теперь уже чиновники не приглашаютъ къ себ шарманщиковъ и не даютъ имъ по десяти копеекъ за псню, а идутъ на всеобщее гулянье, ходятъ въ деревянный театръ лтомъ, а зимой читаютъ ‘книжечки’ ради скуки. Назадъ тому два-три года, казаки нагайками гоняли купающихся противъ гулянья у купальни, теперь бдные люди купаются въ сокровенныхъ мстахъ и даже съ лодкой пристать къ купальн считаютъ за невжливость. Прежде богатые люди, желая снять съ себя портретъ, приглашали живописца, который иконы рисовалъ, и за это платили ему дорого, несмотря на то, что живописецъ маялъ заказчика по мсяцу, и типъ выходилъ все-таки еврейскій или татарскій, теперь же вс ходятъ сниматься къ извстнымъ въ город итальянскимъ фотографамъ. Городъ Орховъ, даже и съ юмористической стороны, продолжаетъ описываться, но эти описанія еще не полны, и чмъ дальше онъ будетъ цивилизоваться, тмъ больше будетъ давать матеріала для описанія…
Городъ, какъ городъ губернскій, наводящій страхъ на провинцію (т.-е. все, что вн его до другихъ губерній), онъ ничмъ не знаменитъ, ничего не произвелъ ни худого, ни хорошаго. Нельзя сказать, чтобы люди въ немъ благодушествовали, а живутъ, какъ говорится, ни шатко, ни валко, ни на-сторону. Правда, иногда залетаютъ сюда кое-какіе вопросы, но они скоро опять улетучиваются, но вотъ зато, если что-нибудь внутри его совершится эдакое, выдающееся изъ ряда обыкновеннаго, то это волнуетъ всхъ, мозги всхъ людей точно выскочить хотятъ изъ головъ, и такое событіе не только не забывается, но поступаетъ въ календарь житейскій, орховскій. Напримръ, всякій старожилъ знаетъ, когда какая-нибудь выдающаяся личность родилась, и поэтому говоритъ: онъ родился въ тотъ годъ, на третій день посл убійства Ильи Пракуряхова и т. п. А такихъ важныхъ событій въ немъ немного, и изъ нихъ я желаю познакомить читателя съ блугой. Но сперва разскажу, какую связь иметъ блуга съ мирными и добродушными обитателями города Орхова.
У орховцевъ и теперь еще существуютъ дв страсти: у мужчинъ водка, у женщинъ мелкіе кедровые орхи, а такъ какъ мужчины и женщины другъ съ другомъ связаны узами брака или любовными длами, то трезвые мужчины забавляются, между прочимъ, оршками, а женщины, глядя на пьяныхъ мужей, напиваются и сами. Проще: орхи и водка главныя развлеченія, ни гости, ни гулянья, ни чаепитіе за ркой безъ этихъ двухъ угощеній не обходятся. Прежде же, именно въ то давнее время, къ которому относится мой разсказъ, была еще и третья страсть — рыболовство, которымъ преимущественно занималась овражковская слобода, а въ свободное время и вс горожане.
Вотъ въ это-то время, вдругъ, на рынк, заговорили, что въ пятнадцати верстахъ въ рк, выше города, появился чортъ. Отъ торговокъ это распространилось по всему городу. Вс удивлялись: какой это такой чортъ? что онъ длаетъ въ вод? а т, которые этому не врили, стали распространять слухи, что въ рк нимфы водятся.
— Мы это сами видли, когда при восход солнца купались.
Въ высшихъ слояхъ на это вниманія не обратили, а остальной классъ звонилъ сильно объ вдьмахъ и чорт, доказывая ихъ присутствіе тмъ, что одна женщина въ мелкомъ мст купалась да утонула, народу, особенно ребятъ, стало тонуть больше, такъ-что начальство запретило всмъ купаться въ рк, а по случаю жары и бани запечатало. Это еще боле увряло орховцевъ, что въ рк черти завелись
На рынк торговки звонятъ одно: невода рветъ, коровы и овцы исчезаютъ съ береговъ. Рыбаки удивляются, что за чудо,— какъ ни метнемъ неводъ,— половины какъ не бывало!
Стали крестьяне жаловаться начальству: чортъ изъ воды къ берегу подползаетъ и телятъ проглатываетъ Начальство на эту жалобу не обратило вниманія, а вотъ съ другой не знало, что длать: съ берега одной деревни, среди благо дня, ребенокъ изчезъ. Стали говорить, что его проглотило какое-то чудовище.
— Нарядить слдствіе,— горячились законники.
— Да кого искать-то? Рыбаки отказываются рыбу ловить… Безъ рыбы, пожалуй, насидимся!
Думало, думало объ этомъ предмет начальство и окончательно спуталось: одинъ посовтовалъ доложить губернатору,— его вс называли аспидомъ зато, что сказать губернатору значитъ выдать себя въ непониманіи законовъ и вообще своихъ обязанностей, другой посовтовалъ попросить владыку освятить рку,— этого обругали на томъ основаніи, что безъ согласія губернатора владыка не согласится, третій почему-то говорилъ: надо посовтоваться съ директоромъ гимназіи. На такого вс поднялись: какъ? вы директора гимназіи ставите старше насъ? Такъ и ршили: предписать земскому суду произвести слдствіе. А земскому суду на-руку: цлую недлю слдователи бражничали на берегу рки и наловили много рыбы. Слдствіе составили кое-какъ, заключивъ, что, по собственному опыту они, слдователи, по ночамъ видли въ рк что-то брыкающееся, похожее на ехидну, и что это чудовище частовременно приближается къ берегу и, развая пасть, жалобно визжитъ. И потому они положили учредить постоянную вооруженную стражу.
Мелкое начальство, отъ этого описанія, пришло въ великое изумленіе, и квартальный надзиратель, бывши съ рапортомъ у городничаго, смиренно доложилъ:
— Въ рк чортъ-съ…
Городничій выпучилъ на него глаза.
— Врно и честно всегда служилъ, и никогда ничего не бывало… Хотя и прогрессъ, а…
— Вы, кажется, съ ума сошли посл вчерашняго катанья на пароход?
— Уже объ этомъ предмет слдствіе произведено…
— Какъ!? О чорт слдствіе!.. Ды вы помшались…
Началась бготня… Все мелкое начальство проклинало свою жизнь.
Однако вся эта бготня кончилась тмъ, что городничій веллъ произвести слдствіе своимъ чиновникамъ, для раскрытія истины. Но частный приставъ, недолюбливавшій за что-то купца Подосенова, возразилъ:
— Позвольте, в. в-діе, это, вроятно, продлка купца Подосенова: онъ нын и рыбу дороже продаетъ. Надо спросить его секретно.
— Позовите его…
Купецъ пришелъ ни живъ ни мертвъ. Съ часъ его в—діе распекалъ купца, съ четверть часа купецъ доказывалъ, что все это ни больше ни меньше, какъ рыба.
— Рыбы большой здсь быть не можетъ. Понимаешь?
— А я думаю, что и чертей быть не можетъ.
— Я не про это говорю…
Однако эти разговоры кончились тмъ, что купцу приказали было торговать по дешевой цн.
Крупная рыба не ловилась, потому-что рыбаки отказались закидывать невода вглубь, вотъ купецъ и перепродалъ свои садки другому, но все-таки имлъ два цлыхъ большихъ невода, нсколько лодокъ и восемь человкъ рабочихъ. Условія съ новымъ хозяиномъ садковъ заключено не было, а деньги Подосеновъ общался отдать черезъ недлю. Рыбы въ садкахъ было немного.
Работники Подосенова были закаленные рыболовы, съ дтства занимавшіеся рыболовствомъ. При однообразіи занятій, при уединенной жизни, всегда зимой и лтомъ на рк, у нихъ еще боле сломились разные предразсудки и разныя фантазіи. Такъ и теперь, замчая, что въ рк появилась какая-то штука страшнаго вида, которая рветъ невода, они, не видавшіе отъ роду огромныхъ рыбъ, заключили, что эта штука не добрая, и коли она не добрая, то значитъ чортъ,— и потеряли не только охоту къ своему занятію, но даже боялись рыбачить, плыть ночью черезъ рку.
Такъ, во вторникъ, часу въ одиннадцатомъ, рыбаки сидли вокругъ костра.
— Вотъ тоже у насъ на Черномъ озер повадься эта дьявольщина… Что жъ бы ты думалъ?.. Какъ ночь, такъ и шалитъ, бунтуетъ, чтобъ ее…— Говорившій эти слова старался придать себ веселость.
— Какъ эта… Вотъ оно дло-то наяву! Баютъ, сказки врутъ,— не врутъ
— А ежели рыба?
— Какая т рыба!.. Станетъ т такая рыба здсь жить?.. Что глыбь-то: сколько ее? Все. почитай, перекаты.
— Какъ кидать-то?
— Надо… Хозяинъ взыщетъ: забору много… Подмазался.
— А чтобъ ему!.. А я какъ вы, хоть убейте, не пойду.
— Выдумывай!
Долго рядили рыбаки, половина не соглашалась закидывать неводъ, но другая половина была посмле, бойче и разговорила трусовъ.
Помолились они Богу, пожали другъ другу руки въ знакъ того, что никто не измнитъ товарищу, а будетъ дйствовать сообща, четверо отъхали съ неводомъ, четверо въ другой лодк поплыли впередъ, влво, къ противоположному берегу. Рка здсь иметъ ширины саженей восемьдесять и довольно быстра, работа не легкая, требуетъ сноровки, пока они выкидывали неводъ, пріхали къ своему костру и потянули съ двухъ концовъ сорока-восьми-саженный неводъ, начало свтать.
— Тяни!— кричали налво.
— Задло! Черти! тянете!— кричали направо.
— Ухнемъ!! Ну, коли прорветъ?
— Тянется. Тащите!.. Васька, забги слва-то!
— Глыбь — далеко!! задло!
— Не кричите, черти!
Смолкли рыбаки, только вода плещется отъ невода и щукъ, подтащили неводъ поближе, смотрятъ — колода не колода, а что-то чешуистое.
— Что же это, братцы?
— Заглянемъ.
— Да ты не кричи!!
Вмигъ одинъ, какъ мышь, ползъ въ воду и, воротясь, сказалъ:
— Глыбь аршинъ. Закидывай веревку за деревья-то, Иванъ… Идите туда съ веревкой! Бастрыги берите!..
Вс заметались.
— Чортъ! Что всталъ? Шевелись, прокляненый!!
— Молчи! справляй, спитъ!
Въ дв минуты толстая веревка была закинута за толстый колъ, за который зацпляли барки, двое тащили петлю въ воду, трое шли съ бастрыгами и начали лупить, почему — сначала не могли различить, потомъ увидали голову, и двое рыбаковъ накинули веревку,— рыба рванулась, понесла за собой неводъ, но была привязана: веревка попала плотно за жабры.
— Рыба!
— Кто не то. Какая гляди: сажени полторы… Какая же?
— Глядите, какъ воюетъ, чтобы не порвала.
— Э!!
Рыбаки отъ радости и удивленія и неводъ забыли, наконецъ, собрали,— въ нсколькихъ мстахъ изорванъ.
— Прибыло работы, съ проклятой.
— А какъ мы съ ней? Али въ станъ объявлять?
— Задача.
— Надо въ городъ хать.
Поплыли двое въ городъ, сказали новому хозяину садковъ, что они поймали большую блую рыбу, которую желаютъ продать ему за двсти рублей на серебро.
Купецъ поплылъ къ рыб, сказалъ, что это блуга и купилъ у рыбаковъ за сто рублей. Узналъ объ этомъ Подосеновъ, не сталъ пускать рыбу, купецъ въ полицію — дозволили. Городничій съ однимъ частнымъ, двумя квартальными и нсколькими казаками, прибылъ на садки, за нимъ валилъ народъ, прослышавшій, что въ рк поймали рыбу-китъ, и какъ городничій ни кричалъ на народъ отойти прочь, его даже никто не хотлъ и слушать, такъ-что пришлось прибгнуть сначала къ нагайкамъ, а потомъ къ разведенію мостковъ. Подняли рыбу,— большая, голова какъ у волка, какъ выразился городничій. Начались разспросы: гд и какъ поймали рыбу, какъ зовется эта рыба,— (назвали блугой, потому-что она дйствительно принадлежала къ блужьему классу).
— Надо ее опечатать,— сказалъ строго городничій.
— Какъ бы она не ушла? На цпь ее надо, сказалъ частный.
Хозяинъ этой рыбы ухмылялся и возразилъ:
— Позвольте, ваше в-іе, какъ вы рыбу въ вод печатать будете?
— Вытащить!
— Энтого невозможно: она не человкъ, какъ почнетъ поливать васъ водой…
Блуга, до сихъ поръ чуть-чуть шевелившая жабрами и хвостомъ, вдругъ хлеснула по вод хвостомъ и залила начальство.
— Проклятая!.. И смотритъ какъ по-дьявольски… Вдь она ла людей?— спросилъ городничій купца.
— Врядъ ли… А что говорили про нее, такъ энто одн сказки…
— Ладно! Смотри, ты ее долженъ хранить въ цлости и никого не пускать сюда.
Полицейскіе ушли, а для караула рыбы приставленъ былъ со стороны городничаго одинъ казакъ, а со стороны купца — работникъ.
Тмъ не мене купецъ разршилъ впускъ на садки для смотрнія рыбы въ первый день за пять коп. съ человка, во второй — за десять, въ третій — за пятнадцать…
— Чортъ ихъ дери! коли не велятъ продавать, съ этого конца начну. И смотрть рыбу-чудо шелъ всякій, какъ рдкость, многіе даже разъ по пяти ходили смотрть, сердясь на увеличивающіеся съ каждымъ днемъ поборы за смотръ.
О блуг говорили на улицахъ, въ домахъ, въ присутственныхъ мстахъ, всякій разсказывалъ, что онъ никогда не видывалъ такого хвоста, такого глаза, всякій фантазировалъ по-своему, блуга была новостью и предлогомъ къ возобновленію разговоровъ, хотя бы эти разговоры уже восемь разъ возобновлялись блугой. Теперь уже не спрашивали на возглашеніе: слышали ли вы новость?— какая это новость, а прямо говорили: чудеса! Въ высшихъ слояхъ общества тоже говорили о блуг и разсуждали о томъ: что имъ лучше приготовить изъ рыбы? Прошло пять дней, орховцы потеряли терпніе ждать, что-то дальше будетъ изъ блуги, она, такъ сказать, нарушила ихъ покой. Но больше всхъ терялъ терпніе обладатель рыбы. Пошелъ онъ къ городничему и попросилъ не тянуть его.
— А, спасибо, братецъ, что напомнилъ… Я ее самъ буду свидтельствовать..
— Нельзя ли безъ энтого, ваше в-діе… Ужъ я вамъ лучшую часть представлю.
— Завтра утромъ я пріду… Будь готовъ.
Купецъ струсилъ не на шутку: а что, если въ рыб найдутъ ребенка? вдь тогда запретятъ продавать ее… ‘Эхъ я дуракъ! брать бы мн за смотръ по полтиннику… И теперь почитай полтораста рублей за всми расходами выручилъ, а тогда бы’… Но теперь уже никто и копейки не давалъ за смотръ, потому-что вс пересмотрли блугу.
Утромъ часовъ въ девять, къ садкамъ пріхало все начальство въ форм, пришелъ зачмъ-то и священникъ съ требникомъ, чиновники, купцы, мщане, рабочіе, воспитанники — вс побросали свои занятія и явились смотрть, какъ будутъ рзать блугу, и что въ ней окажется.
Народу было очень много. Вс смотрли на большіе два стола и на сидвшее въ креслахъ начальство.
Подвели блугу къ берегу, плещетъ хвостомъ.
— Казаки, берите!— кричалъ частный приставъ.
Взяли казаки рыбу — вырвалась…
— Надо ее за хвостъ привязать!— сказалъ городничій.
— Нтъ-съ, колъ вбить въ хвостъ, а голову отрубить,— сказалъ одинъ членъ полицейскаго управленія.
— А кровь?
— У рыбы крови немного,— замтилъ докторъ-операторъ изъ нмцевъ, приготовляя инструменты.
Наконецъ, вбили въ хвостъ гвоздь огромнаго размра и привязали голову блуги къ столу, на который наперли десять казаковъ. Операторъ началъ операцію, но копался долго надъ кожей блуги.
Письмоводитель полиціи, на озаглавленномъ уже лист, приготовлялся писать актъ изслдованія.
— Рыба,— сказалъ операторъ.
— Тлъ нтъ?
— Извольте посмотрть.
Посмотрлъ городничій, за нимъ и вс удостоврились, что въ блуг находится только мелкая рыба, которою она вроятно питалась.
— Стоило изъ чего хлопотать!— сказалъ недовольно городничій.
— Всеже…
— Мн, по крайней мр, было лестно въ присутствіи вашемъ сдлать опытъ,— говорилъ операторъ.
Вс стали удивляться, что въ такой большой рыб не нашли ни человческихъ тлъ, ни животныхъ.
Стали всить блугу: вытянула тридцать пять пудовъ. Начальство съ часъ совщалось: признать ли эту рыбу годной къ употребленію или нтъ?
— Я нахожу неудобнымъ, потому-что нтъ примровъ, чтобы такую рыбу, которая очень могла когда-нибудь переварить ребенка, употребляли въ пищу,— ораторствовалъ городничій. Но начальство хотло покушать блуги и противъ его увреній, что блуга очень здоровая и пріятная рыба, городничій ничего не могъ возразить и приказалъ привезти ему самую лучшую часть.
Въ два часа рыбу всю раскупили: фунтъ ея стоилъ тридцать пять коп. Въ этотъ же день, со многими животами отъ блуги вышло разстройство: одни понались изрядно, а какъ блуга была очень жирна, то она и подйствовала вредно на пищевареніе, другіе, и такихъ было большинство, никакъ не могли покинуть мысль, чтобы 35 пудовая рыба когда-нибудь не сожрала ребенка. На третій день никто не могъ сть рыбу, и многіе поскидали ее обратно въ рку…
Но зато это событіе важно, важно потому, что Орховъ извстенъ по блуг въ десяти губерніяхъ, и теперь съ удовольствіемъ разсказываетъ о такомъ важномъ событіи всякій орховецъ, и блуга вошла въ орховскій календарь: Осипъ Яковлевичъ на пятый день померъ, какъ блугу рзали: полъ ея много. У Ильи Степаныча Прохорова, какъ разъ въ день пойманія блуги, дочка Саша родилась.
И надо полагать, никогда не забудется въ Орхов 35 пудовая блуга, потому-что она составила орховцамъ славу, и они гордятся тмъ, что въ рк, около нихъ, жила страшная, огромная рыба, одна голова которой вытянула семь пудовъ.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
