Оноре де Бальзак.
Банкир
Оноре де Бальзак.
Банкир
Подобен луидору:
Твердый, круглый, тяжелый и плоский.
Рассыльный при кассе.
Острыми серыми глазками
выслеживает барыш.
Вальтер Скотт.
————————————————————-
Банкир, Бальзак Оноре, Год: 1831
Время на прочтение: 3 минут(ы)
У наших водевилистов и наших романистов, весьма точных в изображении теперешних нравов, все еще фигурирует тип откупщика старых времен, хотя наши откупщики уже лет пятьдесят тому назад изменили свое лицо, но только лицо, ибо по существу они все те же. И вот на сцене финансист изображается как персонаж неповоротливый, грубый, склонный к пышности, скупой с бедными, щедрый с богатыми, жертвующий сто тысяч франков ради животной страсти и отказывающий в трех франках бедняку, который молит его о милостыне. А если он фигурирует на лицевой стороне медали, то изображается неповоротливым и грубоватым нелюдимом-благодетелем, который огорчает людей и тут же старается утешить их деньгами. Между тем наши нынешние нравы сделались до того учтивыми, что я не знаю, существуют ли еще эти нелюдимы.
Нелюдимы — что за гадость! Ничего нет изящнее и по языку и по манерам, чем современный финансист. Вы с изумлением слышите, как из его уст за четверть часа исходят и ученая диссертация о повышении и понижении курса, об экспорте и импорте и вслед за тем изящное рассуждение, произносимое с той же важностью, с той же значительностью, о бантике галстука или покрое фрака.
Наблюдая подобную фривольность, вы никогда не поверите, что человек, по видимости, столь легкомысленный, способен к серьезным расчетам и к крупной спекуляции, и, однако, та же рука, которая столь грациозно играет лорнетом или тросточкой, так же непринужденно делает бухгалтерскую выпись о дебете и кредите, не забывая ничтожнейшей дроби, например, сотой доли сантима, соблюдая мудрое правило, согласно которому ручейки становятся полноводными реками, финансист никогда не скинет самой малой разницы.
Недавно один из самых богатых и молодых столичных банкиров проиграл в экарте пустячную сумму — сто луидоров, оказавшись должником своего приятеля, молодого повесы, общественное положение которого определяется словами ‘светский человек’. На следующее утро молодой Ротшильд поспешил уплатить священный долг. Как раз в этот же день светскому человеку поручили уладить одно дело с его приятелем-банкиром. Последний временно выполнял тогда и обязанности кассира, он сейчас же подвел итог, сбалансировал его со всею тщательностью, несмотря на шуточки повесы. А когда дело дошло до уплаты, то оказалось, что денди остается в долгу на сумму в двадцать пять сантимов, которые он, посмеиваясь, отказался уплатить. Но финансист всерьез потребовал, чтобы двадцать пять сантимов были ему вручены, и объявил, что в противном случае он не выдаст квитанции. Повеса, уже готовый вспылить, высмеивал, как он выразился, ‘эту скаредность’, и в ответ услышал следующее:
— Дорогой мой, если банкир станет пренебрегать сантимами, то светский человек будет неаккуратно платить карточные долги.
Жизнь фешенебельного банкира можно описать в немногих словах.
В девять часов легонькая коляска везет его к биржевому маклеру, его агенту, чтобы условиться о предстоящих в тот день операциях.
В одиннадцать часов он завтракает в ‘Парижском кафе’.
В полдень он ревизует свои конторы, заглядывает в книги, изводит конторщиков, пишет письма, ссорится с компаньоном, потом неизменно мирится с ним, не по любви, а ради выгоды.
В три часа он мчится на биржу, сокрушается о гибели корабля, оплакивает судьбу собрата — жертвы банкротства, дает приказ о покупке и продаже ренты, выслушивает или распространяет ложные слухи.
В пять часов он присутствует на собрании акционеров.
В шесть часов он за туалетом.
В семь часов он обедает у Вэри или у ‘Провансальских братьев’.
В девять часов он в ложе театра Буфф или Оперы.
В полночь он бросает столбики золота на карточный стол или отваживается на тур вальса с богатой наследницей.
В два часа он в элегантном будуаре наедине с танцовщицей.
В четыре часа он, наконец, в постели, утомленный трудом и наслаждениями, если только можно назвать наслаждениями ту развлекательную шумиху, которую привычка сделала для него необходимостью.
Источник текста: Оноре Бальзак. Собрание сочинений в 24 томах. Том 23: Правда, Москва, 1960. С. 74—76.
Впервые: ‘Карикатура’, 4 августа 1831 г.