Багровый остров, Булгаков Михаил Афанасьевич, Год: 1927 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 68 минут(ы)

Михаил Булгаков.
Багровый остров

Генеральная репетиция пьесы гражданина Жюля Верна в театре Геннадия Панфиловича с музыкой, извержением вулкана и английскими матросами в 4-х действиях с прологом и эпилогом

Действующие лица:

Геннадий Панфилович — директор театра, он же лорд Эдвард Гленарван.

Василий Артурович Дымогацкий — он же Жюль Верн, он же Кири-Куки — проходимец при дворе.

Метелкин Никанор — помощник режиссера, он же слуга Паспарту, он же ставит самовар Геннадию Панфиловичу, он же Говорящий попугай.

Жак Паганель — член географического общества.

Лидия Иванна — она же леди Гленарван.

Гаттерас — капитан.

Бетси — горничная леди Гленарван.

Сизи-Бузи Второй — белый арап, повелитель острова.

Ликки-Тикки — полководец, белый арап.

Суфлер.

Ликуй Исаич — дирижер.

Тохонга — арап из гвардии.

Кай-Кум — первый положительный туземец.

Фарра-Тете — второй положительный туземец.

Музыкант с валторной.

Савва Лукич.

Арапова гвардия (отрицательная, но раскаялась), красные туземцы и туземки (положительные и несметные полчища), гарем Сизи-Бузи, английские матросы, музыканты, театральные школьники, парикмахеры и портные.

Действия 1-е, 2-е и 4-е происходят на необитаемом острове, действие 3-е — в Европе, а пролог — в театре Геннадия Панфиловича

Пролог

Открывается часть занавеса, и появляется кабинет и гримировальная уборная Геннадия Панфиловича. Письменный стол, афиши, зеркало. Геннадий Панфилович, рыжий, бритый, очень опытный, за столом. Расстроен. Где-то слышна приятная и очень ритмическая музыка и глухие ненатуральные голоса (идет репетиция бала) Метелкин висит в небе на путаных веревках и поет: ‘Любила я, страдала я, а он, подлец, сгубил меня…’ День.

Геннадий. Метелкин!

Метелкин. (сваливаясь с неба в кабинет). Я, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Не приходил?

Метелкин. Нет, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Да на квартиру-то к нему посылали?

Метелкин. Три раза сегодня курьер бегал. Комната на замке. Хозяйку спрашивает, когда он дома бывает, а та говорит: ‘Что вы, батюшка, да его с собаками не сыщешь!’

Геннадий. Писатель! А! Вот черт его возьми!

Метелкин. Черт его возьми, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну, что квакаешь, как попугай? Делай доклад.

Метелкин. Слушаю. Задник у ‘Марии Стюарт’ лопнул, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Что же, я, что ли, тебе задники чинить буду? Лезешь с пустяками. Заштопать.

Метелкин. Он весь дырявый, Геннадий Панфилыч. Намедни спустили, а сквозь него рабочих на колосниках видать…

На столе звенит телефон.

Геннадий. Заплату положи. (По телефону.) Да. Театр. Контрамарок не даем. Честь имею. (Кладет трубку.) Удивительное дело. В трамвай садится, небось он у кондукторши контрамарки не просит, а в театр он почему-то священным долгом считает ходить даром. Ведь это нахальство! А?

Метелкин. Нахальство.

Геннадий. Дальше.

Метелкин. Денег пожалте, Геннадий Панфилыч, на заплату.

Геннадий. Сейчас отвалю. Червонцев пятьдесят, как этому гусю уже отвалил!.. Возьмешь, вырежешь… (Телефон.) Да?.. Контрамарок не даем. Да. (Кладет трубку.) Вот типы! Возьмешь… (Телефон.) Никому не даем. (Вешает трубку.) Наказание божеское! Возьмешь, стало быть, задник… (Телефон.) Ах, чтоб тебе треснуть!.. Что? Никому не даем!.. Виноват.. Евгений Ромуальдович! Не узнал голоса. Как же… с супругой? Очаровательно! Прямо без четверти восемь пожалуйте в кассу. Всего добренького. (Вешает трубку.) Метелкин, будь добр, скажи кассиру, чтобы загнул два кресла посередине во втором ряду этому водяному черту.

Метелкин. Это кому, Геннадий Панфилыч?

Геннадий. Да заведующему водопроводом.

Метелкин. Слушаю.

Геннадий. Возьмешь, стало быть… Дыра-то велика?

Метелкин. Никак нет, маленькая. Аршин пять-шесть.

Геннадий. По-твоему, большая — это версты в три? Чудак! (Задумчиво.) ‘Иоанн Грозный’ больше не пойдет… Стало быть, вот что. Возьмешь ты, вырежешь подходящий кусок. Понял?

Метелкин. Понятно. (Кричит.) Володя! Возьмешь из задника у ‘Иоанна Грозного’ кусок, выкроишь из него заплату в ‘Марию Стюарт’!.. Не пойдет ‘Иоанн Грозный’… Запретили… Значит, есть за что… Какое тебе дело?..

Телефон.

Геннадий (слушает). Нет, не дам. (Вешает трубку.) Еще что?

Метелкин. Велите вы школьникам, Геннадий Панфилыч, ведь это безобразие. Они жабами лица вытирают.

Геннадий. Ничего не понимаю.

Метелкин. Выдал я им жабы на ‘Горе от ума’, а они вместо тряпок ими грим стирают.

Геннадий. Ах, бандиты! Ладио, я им скажу (Телефон звенит. Не снимая трубки.) Никому контрамарок не даем. (Телефон умолкает.) Ступай.

Метелкин. Слушаю. (Уходит.)

Геннадий. Первый час. Но если, дорогие граждане, вы хотите знать, кто у нас в области театра первый проходимец и бандит, я вам сообщу. Это Васька Дымогацкий, который пишет в разных журнальчиках под псевдонимом Жюль Верн. Но вы мне скажите, товарищи, чем он меня опоил? Как я мог ему довериться?

Метелкин (быстро входит). Геннадий Панфилыч! Пришел!

Геннадий (хищно). А! Зови его сюда, зови, зови!

Метелкин. Пожалуйте. (Уходит.)

Дымогацкий (с грудой тетрадей в руках). Здравствуйте, Геннадий Панфилыч!

Геннадий. А, здравствуйте, многоуважаемый товарищ Дымогацкий, здравствуйте, месье Жюль Верн!

Дымогацкий. Вы сердитесь, Геннадий Панфилыч?

Геннадий. Что вы? Что вы? Ха-ха! Я сержусь? Хи-хи! Я в полном восторге! Прямо дрожу от восхищения!

Дымогацкий. Болен я был, Геннадий Панфилыч… Ужас как болен…

Геннадий. Скажите, пожалуйста. Ах, ах! Скарлатиной?

Дымогацкий. Жесточайшая инфлуэнца, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Так, так.

Дымогацкий. Вот, я принес, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Какое у нас сегодня число, гражданин Дымогацкий?

Дымогацкий. Восемнадцатое, по новому стилю.

Геннадий. Совершенно верно. И вы мне дали честное слово, что пьесу в исправленном виде доставите пятнадцатого.

Дымогацкий. Всего три дня, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Три дня! А вы знаете, что за эти три дня произошло? Савва Лукич в Крым уезжает! Завтра в 11 часов утра!

Дымогацкий. Да что вы?

Геннадий. Вот оно и ‘да что вы’! Стало быть, ежели мы сегодня ему генеральную не покажем, то получим вместо пьесы кукиш с ветчиной! Вы мне, господин Жюль Верн, сорвали сезон! Вот что! Я, старый идеалист, поверил вам! Когда вы аванс в пятьсот рублей тяпнули, у вас небось инфлуэнцы не было по новому стилю! Так писатели не поступают, дорогой гражданин Жюль Бери!

Дымогацкий. Геннадий Панфилыч! Что же теперь делать?

Геннадий. Что теперь делать? Не говоря уже о том, что я вам пятьсот рублей всучил, как в бреду, я еще на декорации потратился, я вверх дном театр поставил, я весь производственный план сломал! Метелкин! Метелкин!

Метелкин (вбегает). Я, Геннадий Панфилыч!

Геннадий. Вот что: что они там делают?

Метелкин. Сцену бала репетируют.

Геннадий. К черту бал! Вели прекратить и чтобы ни один человек из театра не уходил!

Метелкин. Разгримировываться?

Геннадий. Некогда! Все нужны! Как есть!

Метелкин. Слушаю. (Убегает.) Володька! Вели швейцару, чтобы ни одного человека из театра не выпускал!

Геннадий (вслед). Все школьники нужны! Оркестр!.. Первый час в начале. Ну, господи, благослови! (По телефону.) 16-17-18 Савву Лукича, пожалуйста! Директор театра Геннадий Панфилыч… Савва Лукич? Здравствуйте, Савва Лукич. Как здоровьице? Слышал, слышал. Починка организма, как говорится. Переутомились Хе-хе! Вам надо отдохнуть. Ваш организм нам нужен. Вот какого рода дельце, Савва Лукич. Известный писатель Жюль Верн представил нам свой новый опус ‘Багровый остров’. Как умер? Он у меня в театре сейчас сидит. Ах… хе-хе. Псевдоним. Гражданин Дымогацкий. Подписывается Жюль Верн. Страшный талантище…

Дымогацкий вздрагивает и бледнеет.

Геннадий. Так вот. Савва Лукич, необходимо разрешеньице. Чего-с? Или запрещеньице? Хи! Остроумны, как всегда! Что? До осени? Савва Лукич, не губите! Умоляю посмотреть сегодня же на генеральной. Готова пьеса, совершенно готова. Ну, что вам возиться с чтением в Крыму? Вам нужно купаться, Савва Лукич, а не всякую ерунду читать! По пляжу походить. Савва Лукич, убиваете! В трубу летим! До мозга костей идеологическая пьеса! Неужели вы думаете, что я допущу что-нибудь такое в своем театре? Через двадцать минут начинаем. Ну, хоть к третьему акту, а первые два я вам здесь дам просмотреть Крайне признателен. Гран мерси! Слушаю, жду! (Вешает трубку.) Уф! Ну, теперь держитесь, гражданин автор!

Дымогацкий. Неужели он так страшен?

Геннадий. А вот сами увидите. Я тут наговорил — идеологическая, а ну как она вовсе не идеологическая? Имейте в виду, я в случае чего беспощадно вычеркивать буду, тут надо шкуру спасать. А то так можно вляпаться, что лучше и нельзя! Репутацию можно потерять… Главное горе, что и просмотреть-то ведь некогда.

Дымогацкий. Я старался, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Как стараться! Итак, стало быть, акт первый. Остров, населенный красными туземцами, кои живут под властью белых арапов… Позвольте, это что же за туземцы такие?

Дымогацкий. Аллегория это, Геннадий Панфилыч. Тут надо тонко понимать.

Геннадий. Ох уж эти мне аллегории! Смотрите! Не любит Савва аллегории до смерти! Знаю я, говорит, эти аллегории! Снаружи аллегория, а внутри такой меньшевизм, что хоть топор повесь! Метелкин! Метелкин!

Метелкин. Чего изволите?

Геннадий. На монтировку пьесы назначаю тебя. Получай, дружок, экземпляр. Первый акт. Экзотический остров. Бананы дашь, пальмы… (Дымогацкому.) Он в чем живет? Царь-то ихний?

Дымогацкий. В вигваме, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Вигвам, Метелкин, нужен.

Метелкин. Нет вигвамов, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну, хижину из ‘Дяди Тома’ поставишь. Тропическую растительность, обезьяны на ветках, трубочки с кремом и самовар.

Метелкин. Самовар бутафорский?

Геннадий. Э, Метелкин, десять лет ты в театре, а все равно как маленький! Савва Лукич приедет генеральную смотреть.

Метелкин. Так, так, так…

Геннадий. Ну, значит, сервируешь чай. Скажи буфетчику, чтобы составил два бутерброда побогаче, с кетовой икрой, что ли.

Метелкин (в дверь). Володя! Сбегай к буфетчику! Самовар на генеральную.

Геннадий. Вот оно! Не пито, не едено, а уже расходы начинаются! Смотрите, господин автор! Какой-то доход от вашей пьесы будет, еще неизвестно, да и вообще будет ли он? Да-с… Вулкан! А-а… без вулкана обойтись нельзя?

Дымогацкий. Геннадий Панфилыч! Помилуйте! У меня извержение во втором акте. На извержении все построено.

Геннадий. Эх, авторы, авторы! Пишете вы безо всякого удержу! Хотя извержение — хорошая штука! Кассовая! Публика любит такие вещи. Вот что, Метелкин! Гор ведь у нас много?

Метелкин. Горами хоть завались. Полный сарай.

Геннадий. Ну, так вот что: вели бутафору, чтобы он гору, которая похуже, в вулкан превратил. Одним словом, действуй!

Метелкин (уходя, кричит). Володя, крикни бутафору, чтобы в Арарате провертел дыру вверху и в нее огню! Что? Да, с дымом. А ковчег скиньте

Лидия (стремительно входит). Здравствуй, Геня.

Геннадий. Здравствуй, котик, здравствуй. Да… вот позволь тебя познакомить… Василий Артурыч Дымогацкий, Жюль Верн. Известный талант.

Лидия. Ах, я так много слышала о вас!

Геннадий. Моя жена, гран-кокетт.

Дымогацкий. Очень приятно.

Лидия. Вы, говорят, нам пьесу представили?

Дымогацкий. Точно так.

За сценой музыка внезапно прекращается.

Лидия. Ах, это очень приятно. Мы так нуждаемся в современных пьесах! Надеюсь, Геннадий Панфилыч, я занята? Впрочем, может быть, я не нужна в вашей пьесе?

Дымогацкий. Ах, что вы! Очень, очень приятно.

Геннадий. Конечно, душончик, натурально. Вот леди Гленарван.. Очаровательнейшая роль. Вполне твоего типажа женщина. Вот бери!

Лидия (овладевая ролью). Наконец-то! Мой Геннадий из-за того, чтобы не подумали, что он дает мне роли вследствие родства, совершенно игнорирует меня. В этом сезоне я была занята только восемь раз…

Геннадий. Театр, матушка, это храм, этого тоже не следует забывать.

Метелкин (врывается). Механик спрашивает: корабль с парусами?

Геннадий. Василий Артурыч!

Дымогацкий. С парусами и с трубой. Шестидесятых годов.

Метелкин (улетая). Володя!..

Геннадий (ему вслед). Метелкин! Всех на сцену! Всех срочно!

Слышны отчаянные электрические звонки. Занавес раздвигается и скрывает кабинет Геннадия. Появляется громадная пустынная сцена. Посредине ее стоит вулкан, сделанный из горы, и изрыгает дым.

Метелкин (отступая задом). Живет! Володя! Ставь его на место!

Вулкан скромно уезжает в сторону. На сцену начинает выходить труппа: дирижер Ликуй Исаич во фраке, Суфлер, Ликки во фраке, Сизи-Бузи во фраке, какие-то тонконогие барышни с накрашенными губами… Гул, говор… Женские голоса: ‘Новая пьеса… Новая пьеса…’

Сизи. В чем дело? Репетиция?

Женские голоса: ‘Говорят, страшно интересно!..’ Появляются Геннадий, Лидия и Дымогацкий. С неба мягко спускается банан и садится на Дымогацкого.

Дымогацкий. Ах! Геннадий. Легче, черти, автора задавили!

Женские голоса: ‘Володя!.. Володя!’

Метелкин. Володька, легче! Убери его назад! Рано!

Банан уходит вверх.

Геннадий (становится на уступ вулкана и взмахивает тетрадями). Попрошу тишины! Я пригласил вас, товарищи, с тем, чтобы сообщить вам…

Сизи. Пренеприятное известие…

Лидия. Тише, Анемподист.

Геннадий. …гражданин Жюль Верн — Дымогацкий разрешился от бремени. (Кто-то хихикнул..) А интересно знать, кому здесь смешно?

Голоса: ‘Мы не смеялись, Геннадий Панфилыч!’

Я ясно слышал: ги-ги. Если среди школьников есть весельчак неудержимый, он может поступить в какой-нибудь смешной театр. Я не буду удерживать. Кстати, я не позволю жабом стирать грим с лица. Это недопустимо, и с виновного я строго взыщу! Итак, Василий Артурыч, колоссальнейший талант нашего времени, представил нашему театру свой последний опус под заглавием: ‘Багровый остров’.

Гул и интерес.

Попрошу внимания! Обстоятельства заставляют нас спешить. Савва Лукич покидает нас на целый месяц, поэтому сейчас же назначаю генеральную репетицию в гриме и костюмах.

Сизи. Геннадий! Ты быстрый, как лань, но ведь ролей никто не знает.

Геннадий. Под суфлера. И я надеюсь что артисты вверенного мне правительством театра окажутся настолько сознательными, что приложат все силы-меры к тому, чтобы… ввиду… и невзирая на очевидные трудности.. (Зарапортовался.) Товарищ Мухин!

Суфлер. Вот он я.

Геннадий (вручая ему экземпляр пьесы). Подавать попрошу четко.

Суфлер. Слушаю…

Геннадий. По дороге будут исправления.

Суфлер. Понятно-с.

Геннадий. Итак, позвольте вам вкратце изложить содержание пьесы. Впрочем, налицо наш талант… Василий Артурыч! Пожалте сюда!

Дымогацкий. Я… гм… кхе… моя пьеса, в сущности, это просто так…

Геннадий. Смелее, Василий Артурыч, мы вас слушаем

Дымогацкий. Это, видите ли, аллегория. Одним словом, на острове… это,видите ли, фантастическая пьеса… на острове живут угнетенные красные туземцы под властью белых арапов. У них повелитель Сизи-Бузи Второй…

Лидия. Ты знаешь, Адочка, у него вдохновенное лицо.

Бетси. Самое ординарное.

Геннадий. Попрошу внимания.

Дымогацкий. И вот происходит извержение вулкана… но это во втором акте. Я очень люблю Жюль Верна . даже избрал это имя в качестве псевдонима поэтому мои герои носят имена из Жюль Верна в большинстве случаев… вот, например, лорд Гленарван…

Геннадий. Виноват, Василии Артурыч! Разрешите мне более, так сказать, конспективно… Ваше дело, хе-хе, музы, чернильницы. Итак, акт первый. Кири-Куки — провокатор. Ловят двух туземцев — положительные типы. Хлоп! В тюрьму! Суд! Хлоп! Повесить! Убегают. Приезжают европейцы. Хлоп! Переговоры. Праздник на острове. Конец первого акта. Занавес.

Сизи. Вот это рассказал!

Геннадий. Заметьте, Ликуй Исаич, праздник.

Ликуй Исаич. Не продолжайте. Геннадий Панфилыч, я уже понял.

Геннадий. Вот, позвольте познакомить. Наш капельмейстер. Уж он сделает музыку, будьте покойны. Отец его жил в одном доме с Римским-Корсаковым.

Дымогацкий. Очень, очень приятно.

Геннадий. Экзотика, Ликуй Исаич. Туземцы, знаете ли, такие, что не продохнуть, но в то же время аллегория.

Ликуй Исаич. Не продолжайте, Геннадий Панфилыч, я уже понял

Геннадий. Итак, роли…

Гул и интерес.

Сизи-Бузи Второй. Повелитель туземцев, белый арап. Тупой злодей на троне. Ну, если тупой злодей — Сундучков. Получи. Анемподист!

Сизи. Мерси

Геннадий. Ликки-Тикки, полководец, впоследствии раскаялся в этом, Александр Павлович Ринский, прошу…

Ликки. Фрак снимать, Геннадий?

Геннадий. Некогда, Саша. Сверху костюм. Туземец Кай-Кум, положительный тип… Бондаклеевский. Прошу. Туземец Фарра-Тете. Тоже крайне положительный — Шурков… Получите!

Сизи. Пьеса заканчивается победой арапов?

Геннадий. Она заканчивается победою красных туземцев и никак иначе заканчиваться не может.

Сизи. А меня уже во втором акте нету. Эдак до победных торжеств не доживешь

Геннадий. Анемподист Тимофеевич! Я тебя убедительно прошу школьников меньшевистскими остротами не смущать. Вообще театр — это храм. Мне юношество вверено государством.. Леди Гленарван.. гм… ну, это гранд-кокетт — значит, Лидия Иванна. Это ясно. Лида.. ах, ты уже взяла роль…

Гул в женской группе.

Бетси. Ну, конечно, ясно! Как же не ясно?!

Геннадий. Виноват, Аделаида Карповна. Вы что-то хотите сказать?

Лидия. Я извиняюсь…

Бетси. Нет, так, ничего Хорошая погода.

Лидия. Есть актрисы, которые полагают…

Бетси. Что они полагают? Они полагают, что женам директоров трудно получать роли.

Геннадий. Медам, я категорически протестую!..

Женский голос: ‘Сколько всех женских ролей?’

Две.

Гул разочарования.

Бетси, горничная леди Гленарван. Аделаида Карповна. вам!

Бетси. Я, Геннадий Панфилыч, десять лет уже на сцене, и выносить подносы мне уже поздно.

Геннадий. Аделаида Карповна! Побойтесь вы бога!

Бетси. Не далее как вчера на общем собрании вы утверждали, Геннадий Панфилыч, что бога нет, так как присутствовал Савва Лукич. Ну, а как только тот из театра вон, бог мгновенно появляется на сцене!

Лидия. Ну и характерец!

Геннадий. Аделаида Карповна! Я протестую против такого тона!

Сизи. Говорил я Геннадию, не женись на актрисах… И всегда будешь в таком положении..

Геннадий. Театр — это …

Бетси. Место интриг.

Геннадий. Бетси. Субретка. Дивная роль. Толстенная роль. Понятно? Угодно, или я передаю Чудновской.

Бетси. Пожалуйста! (Схватывает роль.)

Геннадий. Жак Паганель, француз. Акцент. Империалист. Суздальцев-Владимирский. Капитан Гаттерас — Чернобоев. Аппетитнейшая ролька.

Гаттерас. Черта пухлого аппетитная! Две страницы!

Геннадий. Во-первых, не две, а шесть, а во-вторых, припомните, что сказал наш великий Шекспир: ‘Нету плохих ролей, а есть паршивцы актеры, которые портят все, что им ни дай’. Лорд Гленарван. Ну, это я сам сыграю. Потружусь для вас, Василий Артурыч. Арап Тохонга, любовник. Соколенке. Паспарту, лакей… Э, черт!.. Старицын-то болен?

Метелкин. Болен, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Плохо, что болен. Гм… Э, некому больше… Метелкин, придется тебе.

Метелкин. Мне ведь монтировать, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Метелкин! Я не узнаю тебя, старый товарищ.

Метелкин. Слушаю, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну, теперь главная роль. Проходимец Кири-Куки, церемониймейстер у Сизи-Бузи. Это по праву роль Варравы Аполлоновича Морромехова. Кто не знает Варравы? Любимец публики! Скромность, честность, простота! Старой щепкинской школы человек! На днях предлагали ему звание народного. Отказался Варрава! К чему, говорит, это мне? Варрава Аполлонович!

Голоса: ‘Его нет! Его нет!’

Как нет? Вызвать срочно! В чем дело?

Метелкин (интимно). Они в сорок четвертом отделении милиции, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Как в сорок четвертом? Зачем же он туда попал?

Метелкин. Ужинали вчерась в ‘Праге’ с почитателями таланта. Ну, шум случился.

Геннадий. Шум случился? Каково?.. У нас экстренный выпуск пьесы, все на посту… и шум случился! А? Да разве это актер? Актер это разве? Босяк он, а не актер! Вот что! Сколько раз я упрашивал… Пей ты, говорю, Варрава, сдержанно.

Метелкин. Звонили по телефону, к вечеру выпустят.

Геннадий. На кой предмет он мне вечером? На какого дьявола?.. Савва будет днем, Савва в Крым уезжает! Он нужен мне сию секунду или никогда не нужен! И ты хорош! В ‘сорок четвертом’!.

Метелкин. Помилуйте, Геннадий Панфилыч! Поил я его, что ли?

Геннадий. К черту все, одним словом! Не будет репетиции, не будет и пьесы! Закрываю театр! Я не могу работать в окружении мещан и алкоголиков! Уходите все! (Движение.) Стоп! Куда вы! Назад!

Лидия. Геннадий! Не волнуйся! Тебе вредно расстраиваться!

Ликки. Геннадий! Дай кому-нибудь из школьников прочитать.

Геннадий. Да что ты? Смеешься, что ли? Они только и умеют жабы портить. Все на моих плечах, все на меня валится! Народный!.. Пьяница он международный!

Дымогацкий. Геннадий Панфилыч!

Геннадий. Оставьте меня все! Оставьте! Пусть идеалист Геннадий, мечтавший о возрождении театра умрет, как бездомный пес, на вулкане.

Дымогацкий. Если гибнет пьеса, позвольте, я сегодня сыграю Кири-Куки. Я ведь наизусть знаю все роли.

Геннадий. Что вы! Помилуйте! Заменять Морромехова!.. (Пауза.) Да вы играли когда-нибудь?

Дымогацкий. Я на даче играл.

Геннадий. На даче? (Пауза.) Хорошо, рискнем. Пусть все видят, как старый Геннадий спасает пьесу. Роль Кири-Куки, проходимца, исполнит сам автор.

Сизи. Ну, вот и разошлась пиеска.

Лидия. Нечего было и истерику устраивать.

Геннадий (по тетради). Итак: арапы, несметные полчища красных туземцев — заняты все школьники. (Гул.) Английские матросы — хор. Говорящий попугай… гм… ну, это Метелкин, натурально. Постарайся, дружочек, Ликуй Исаич! Прошу немедленно заняться музыкой… экзотика.

Ликуй Исаич. Не продолжайте, я уже понял. Ребятишки, ссыпайтесь в оркестр!

Музыканты идут в оркестр.

Геннадий. Всех на грим! Василий Артурыч, пожалуйте в мою уборную!

Сизи. Портные!

Лидия. Парикмахер!

Актеры разбегаются.

Метелкин. Володя, начинай!

Ликки (по тетради). Молчать, когда с тобою разговаривают! Ма… Ма… Белые перья мне!

Сизи. Федосеев, мне корону нужно!

Кай-Кум. И всегда мне добродетельная голубая роль достается. такое счастье!

Сизи. А ты слышал, что Шекспир сказал: ‘Нет голубых ролей, а есть красные’. Эй, вы, фашисты! Будет мне корона или нет?

Метелкин (пролетает бурей). Володя!..

Дирижер (из оркестра). А где же валторна? Больна? Я ее вчера видел в магазине. Она носки покупала. Это прямо смешно! Без ножа! (Голос: ‘Что без ножа?’) Зарезала без ножа! Я, право, не понимаю таких музыкантов!

Геннадий (из своей уборной). Сто лет мне штанов дожидаться? Портные! Штаны в крупную клетку!

Метелкин (сцене). Володя! Давай задник!

Сверху сползает задник — готический храм, в который вшит кусок Грановитой палаты с боярами, закрывает зеркала.

Володька, черт! Ну, что ты спустил? Не готический, а экзотический Давай океан с голубым воздухом!

Задник уходит, открывает зеркала. Возле них шум. Парики на болванках.

Ликки. Опять трико лопнуло! Скупердяй этот Геннадий!

Сизи. Режим экономии, батюшка.

Мрачно шумя, опускается океан. В оркестре настраивают инструменты. Зеркала исчезают. Опускаются горящие софиты, какие-то блоки.

Метелкин. Вулкан налево, налево двинь!

Вулкан едет, изрыгая дым.

Дирижер. Увертюра номер 17. Приготовьте ноты!

Метелкин. Готовы актеры?

Голоса: ‘Готовы!’

Володя! Давай занавес!

Идет общий занавес и закрывает сцену.

Конец пролога

Акт первый

Метелкин (в разрезе занавеса). Готово! Ликуй Исаич, начинайте! (Исчезает.)

Удар гонга.

Дирижер. Тише!

Оркестр начинает увертюру.

Музыкант с валторной появляется в разрезе занавеса. Он опоздал и взволнован.

Дирижер (опускает палочку, музыка разваливается). А! Это вы? Очень приятно. Отчего вы так рано? Ах, вы в новых носках? Ну, поздравляю вас, вы уже оштрафованы. Пожалуйте в оркестр.

Музыкант спускается в оркестр. Увертюра возобновляется. С последним тактом ее открывается занавес. На сцене волшебство — горит солнце, сверкает и переливается тропический Остров. На ветках обезьяны, летают попугаи. Вигвам Сизи-Бузи на уступах вулкана окружен частоколом. На заднем плане океан. Сизи-Бузи сидит на троне в окружении одалисок из гарема. Возле него стоят в белых перьях сверкающий Ликки-Тикки, Тохонга и шеренга арапов с копьями.

Сизи. Ай, ай, ай! Мог ли я думать, что мои верноподданные туземцы способны на преступление против своего законного государя! Я ве верю моим царственным ушам… Где же преступники?

Ликки. В тюремном подземелье, повелитель. Кири-Куки я послал вместе с ними.

Сизи. Зачем?

Ликки. Так он придумал. Чтобы туземцы не догадались о его вероломстве.

Сизи. А, это умно!

Ликки. Прикажете представить злоумышленников, ваше величество?

Сизи. Представь, бодрый генерал.

Ликки. Эй! Тохонга! Вынуть бездельников из подземелья!

Арапы открывают трап и выталкивают Кай-Кума, Фарра-Тете и Кири-Куки.

Тохонга. Выходите на суд властителя!

Сизи. Ай-ай-ай! Ну, здравствуйте, дорогие мерзавцы!

Кири. Здравия желаю, ваше величество!

Кай и Фарра удивлены.

Ликки. Прикажете допросить, ваше величество?

Сизи. Допроси, милый храбрец.

Ликки. Ну-те, красавцы, что вы говорили у маисовых кустиков?

Кай. Мы ничего не говорили.

Ликки. Ах, вот как! Да ты глазами не моргай! Говорил?

Фарра. Нет!

Ликки. Молчать, когда с тобой разговаривают! Говорил? Отвечать, когда тебя спрашивают!

Сизи. Ай-ай-ай! Какие упорные! Если вы будете запираться, бог Вайдуа на том свете накажет вас.

Кай. Мы не верим больше в бога Вайдуа. Нам слишком мерзко живется. Его нет. Иначе он заступился бы за нас.

Сизи. Ах! Поставь их подальше от меня. Если в них ударит молния, она может зацепить и меня.

Ликки. Видно, от них не добьешься толку. Кири, рассказывай ты!

Кай. Брат наш, арап, будь мужествен, молчи.

Кири. Виноват, я вам не брат.

Кай. Как?

Кири. Ваше величество! Ужас, ужас. ужас! Впрочем, я так истомился в подземелье, что не могу говорить. Тохонга, дай мне для подкрепления глоток огненной воды.

Тохонга подает Кири фляжку.

Ух, хорошо! (Кай и Фарра поражены.) Итак, ваше величество, давно я стал замечать, что в умах ваших верноподданных происходит брожение. Угнетенный мыслью о том, что будет с нашим дорогим Островом в случае, если движение примет гибельные размеры, решил я пуститься на хитрость…

Кай. Как?! Кири…

Фарра. Вот оно что! Он провокатор! Все ясно!

Ликки. Молчать!

Кири. Давно уже эти двое молодцов у меня на примете. Сегодня утром подсел я к ним и разговорился. Так, мол, и так. Отчего, ребятишки, вы такие грустные? Аль вам плохо живется?..

Фарра. Кай, мы в руках предателя. Ну, погоди же ты, гнусная гадина!

Кири. Ваше величество, защитите вашего преданного Кири от нападок госпреступников.

Ликки. Молчать!

Сизи. Продолжай, умник.

Кири. Да что же, ваше величество. Ужас, ужас, ужас! Говорить-то страшно… Я и говорю им: чего вы, братцы, мнетесь? К чему эта скрытность между своими? Как, говорят, разве ты наш? Ты белый арап, состоишь в свите у Сази-Бузи, что у тебя общего с нами, бедными рабами-туземцами? Ну, тут я им наговорил с три короба. И что я по виду только арап, а в душе я с ними, с красными туземцами…

Кай. О, есть ли на свете мера человеческой подлости!

Кири. …и что давно я уже, тронувшись стремлениями туземного народа, задумал… вымолвить страшно, ваше величество… да, задумал бунт против вашего величества… и спрашиваю их: ‘А что, пошли бы вы в случае чего за мной?’ — и, вообразите, они отвечают: ‘Пошли бы’.

Сизи. Где же ты, небесная молния?! Нету небесной молнии.

Кири. И тут еще народишко подошел, и многие стали сочувствовать… Я прямо в ужас впал от тех дел, что затеваются у нас на Острове… Но вида не подаю и кричу: ‘Ужас, ужас, ужас! Долой, — кричу, — тирана Сизи-Бузи со сворой белых опричников!’ И, что же вы думаете, они мне стали вторить… Долой! Долой! Ну, а потом на этот крик сбежалася стража, как я и велел, и нас всех схватили.

Сизи. И это правда?

Кай. Да, это правда. И никогда еще правда не вылетала из уст более гнусных, чем уста этого человека.

Кири. Видали, что за тип, ваше величество?

Ликки. Заткнуть ему рот!

Кай (Отбиваясь). Слушай ты, пиявка!

Сизи. Пиявка? Это ты мне?

Кай. Тебе! Почему ты оказался на троне? Почему ты с несколькими сотнями вооруженных бездельников правишь несметными толпами туземцев рабов?..

Ликки. Заткнуть его!

Тохонга затыкает рот Каю.

Фарра. Тысячи туземцев, задавленный, покорный народ ползает по жгучей земле, сеет маис, добывает для тебя жемчуг и собирает черепашьи яйца. Они работают от восхода до заката солнечного бога.

Ликки. Заткнуть и этого!

Кири. Ужас, ваше величество!

Фарре затыкают рот.

Кай (вырывается). А ты продаешь все это европейцам и пропиваешь?! Где же справедливость? Туземцы, вы слышите нас?..

Арапы затыкают ему рот наглухо.

Фарра (вырываясь). Злодей!

Кири. Удивляюсь вашему долготерпению, ваше величество.

Сизи. Что же мне, уты вашей затыкать, что ли? Тьфу, ваши утой. Трудный текст. Ватой уши… Молчи, негодный!

Фарра. Но трепещи, злодей! Уже светит зловещим пламенем молчавший доселе вулкан Муанганам. Гляди, гляди!

Туча скрывает солнце, и над вулканом показывается зловещий отблеск.

Сизи. Тьфу, тьфу, сухо дерево, завтра пятница! Не смей накликать беду, безбожник!

Туча уходит, светло. Каю и Фарре наглухо затыкают рты.

Кири. Извольте видеть, ваше величество, каких типчиков я вам обнаружил.

Сизи. Спасибо тебе, верный министр Кири. Ты получишь награду.

Кири. Ах, не из-за наград я работаю, ваше величество. Сознание исполненного долга — самая сладкая награда моя. (Тихо.) Ловко загнул. (Вслух.) Кстати, о наградах, ваше величество. Мне некоторое время не придется показываться на глаза туземцам. Пусть объявят, что я сижу в подземелье.

Сизи. Это умная мысль. Хорошо! Что же мне теперь с ними делать?

Кири. Натурально, повесить на пальме в назидание прочим.

Сизи. Это мысль! Читай приговор.

Кири. Туземцы Кай-Кум и Фарра-Тете за попытку к бунту против законного повелителя Острова… да продлят боги неомраченным светлое царствование его, Сизи-Бузи Второго…

Дирижер подает знак, в оркестре фанфары. Арапы берут на караул.

…приговариваются (дробь барабане) к лишению всех прав, конфискации имущества… где помещается ваше имущество? Эй, вынуть тряпку у этого!

Кай. Сволочь ты!..

Кири. Заткнуть!.. И повешению на пальме кверху ногами!

Сизи. Не забудь ‘но принимая…’.

Кири. Эх, ваше величество, избалуете вы их этими ‘принимая’.

Сизи. Я не хочу этим мерзавцам дать повод упрекать меня в жестокости.

Кири. Как бы это они упрекнули, вися на пальме? Висели бы себе тихо… Но, принимая, прав не лишать, повесить со всеми правами и общепринятым способом вверх головой.

Кай и Фарра вырываются из рук арапов и взбегают на скалу.

Кай. Фарра, нам нечего терять! Лучше смерть в волнах, чем в петле! За мною!

Фарра. Долой тирана!

Бросаются в океан. За сценой грузный всплеск.

Сизи. Ах!

Кири. Что же вы, черти, не держали их!

Ликки. Поймать!

Арапы бегут.

Кири. К пирогам!

Тохонга. К пирогам! (Пускает стрелу со скалы. Все убегают. Сизи тоже.)

Паспарту (за сценой). Европейцы, на выход! Володька! Что же ты корабль не опустил? У, накладчики, черти!

Дирижер дает знак.

Матросы (за сценой, с оркестром поют).

По морям… по морям…

Нынче здесь… завтра там…

С неба на тросах спускается корабль, на нем: Лорд, Леди, Паганель, Паспарту, Гаттерас, матросы. Все в костюмах с иллюстраций к книжкам Жюля Верна.

Матросы (поют). Ах, далеко нам до Типперэри…

Пушечный удар.

Земля! Земля! Ура! Ура!

Леди. Лорд Эдвард, земля, земля! О, как я рада!

Лорд. О, йес Я вижу. Капитан, спускайте нас на берег!

Гаттерас. Трап спустить! Ротозеи! Эй! Ты, в штанах клеш, ползешь по трапу, как вошь! А, чтоб тебя лихорадка бросала с кровати на кровать, чтобы ты мог понимать…

Леди. О, боже мой, как он выражается!

Паганель. Как вы выражаетесь при мадам, мсье Гаттерас.

Гаттерас. Тысячу извинений, леди, я вас не заметил. Спустите трап, ангелочки, спустите, херувимчики, английским языком вам говорю! Трам-та-рам-та-рам. (Ругается беззвучно.)

Матросы спускают трап, все сходят на берег.

Леди. Какая дивная земля! Лорд Эдвард, мне кажется, этот Остров необитаем.

Паганель. Мадам имеет резон. Остров необитаем. Клянусь Елисеискими полями, я первый заметил это!

Леди. Простите, мсье Паганель, я первая крикнула ‘необитаемый’!

Лорд. Леди права. Капитан, подать сюда флаг! (Втыкает английский флаг в землю.) Йес. Остров английский!

Паганель. Паспарту! Флаг! (Втыкает французский флаг в землю.) Уи. Остров французский.

Лорд. Как понимать ваш поступок, сэр?

Паганель. Как хотите понимайте, мсье.

Лорд. Вы гость на моей яхте, сэр, и я не понимаю вас. Я не могу допустить, чтобы Остров валялся на дороге беспризорным.

Паганель. Я тоже не могу допустить такое.

Паспарту. Прошу извинения, джентльмены. Маленький совет. Остров пополам.

Лорд. Согласен. Йес.

Паганель. Уи.

Показывается Сизи и вся остальная компания.

О, вуаля! Смотрите, смотрите!

Лорд. Остров обитаем. Кто вы такие?

Кири. Позвольте поздравить, ваше сиятельство, по поводу прибытия на наш уважаемый Остров.

Лорд. Вы здесь живете?

Кири. Точно так. Прописаны на Острове.

Лорд. Убрать флаги! Кто же владеет Островом?

Сизи (поместившись на троне). Я, милостию богов и духа Вайдуа (Фанфары.) Я, Сизи-Бузи Второй, царствую здесь. Вот гвардия моя, арапы верные, и предводитель Ликки-Тикки.

Кири. Честь имею рекомендовать себя. Я Кири-Куки, церемониймейстер двора его величества.

Лорд. А где же двор?

Кири. А вот, извольте видеть, вигвам на вулкане, а возле него палисадничек. Это и есть двор.

Леди. Ах, какое забавное племя мы открыли!

Сизи. А вы кто такие будете, дорогие гости?

Лорд. Я… (в оркестре музыка) лорд Эдвард Гленарван, владелец замка Малькольм. Со мною леди Гленарван и Гаттерас, мой капитан, с командою.

Паганель. Я… (в оркестре ‘Марсельеза’) …Жак Элиасин Мария Паганель, секретарь географического общества. Со мною лакей мой…

Паспарту. Паспарту.

Сизи. Сердцу моему приятны знатные гости.

Лорд. Подать сюда складные стулья!

Матрос ы подают стулья. Европейцы усаживаются.

Где же ваш народ?

Сизи. Народ у нас — красные туземцы. Они живут там, далеко.

Лорд. Много их?

Сизи. О, много… один… два… пятнадцать… и еще много полчищ.

Паганель. Как интересно! (Записывает.)

Лорд. Вы управляете, а они работают?

Сизи. Так, дорогой, так.

Лорд. О, это умно! Добрый народ?

Кири. Очаровательнейший народишко, ваше сиятельство! Тут намедни двоих приводили… впрочем, ничего.

Лорд. Остров богат?

Сизи. Слава богам, живем, не жалуемся. На Острове у нас есть маис, рис, черепахи, слоны, попугаи, а в прошлом году объявился жемчуг.

Леди. Жемчуг? О, это крайне интересно!

Паганель. О да.

Лорд. Жемчуг? Вы говорите — жемчуг? И много вы добываете его?

Сизи. Немного, дорогой. Пудов пятьсот каждый год.

Лорд, Леди, Паганель, Гаттерас. Сколь-ко?..

Сизи. Почему вы так удивились, о, знатный иностранец?

Лорд. Мало. И куда вы деваете этот жемчуг?

Сизи. Продали.

Лорд. Кому?

Леди. Продали!

Лорд. Леди, прошу вас помолчать.

Сизи. Немец к нам один приезжал.

Паганель. Всюду этот немец!

Лорд. И сколько он вам заплатил?

Сизи. Пятьсот аршин ситцу, двадцать бочонков пива, одного миссионера и, кроме того, он подарил Кири-Куки брюки…

Кири. Вот эти самые штаны.

Сизи. А мне он подарил на память пятьсот своих денежных марок, и я ими обклеил свой вигвам.

Лорд. И он забрал пятьсот пудов жемчугу?

Сизи. И увез.

Кири. Я говорил вам, ваше величество, что мы продешевили.

Паганель. Мошенник.

Кири. Я говорил вам, ваше величество.

Сизи. Неужели он обидел старого Сизи? А ведь он обещал вернуться к нам на своем пыхтящем катере.

Гаттерас. И. когда он вернется на этом катере, ты должен послать его обратно в Европу. Ах, чтоб тебя перевернуло килем кверху! И ты хорош, старая образина! Да если он еще раз явится сюда и ты не спустишь его со ржавым якорем на ногах в океан… я прямо…

Лорд. Капитан, успокойтесь.

Гаттерас. Да не могу я, ваше сиятельство, с этими арапами… Господи!

Лорд (тихо). Сэр… ведь это что же такое? А? Желаете?

Паганель. Сертенеман. Конечно. Уи.

Лорд. Пополам?

Паганель. Пополам.

Лорд (вслух). Ну, вот что… Сейчас есть жемчуг?

Сизи. Сейчас, дорогой, не имеем. Весною будет, через три месяца.

Леди. Покажите, какой он? Образчик.

Сизи. Показать можно. Тохонга, принеси из вигвама жемчужину, которой я забиваю гвозди.

Тохонга приносит жемчужину сверхъестественных размеров.

Тохонга. Вот.

Кири. Вуаля!

Леди. Ах, мне нехорошо…

Паганель. Собор Парижской богоматери!

Гаттерас. Пятьсот пудов такого? Такого?

Сизи. Нет, тот был крупнее.

Кири. Гораздо крупнее, ваше сиятельство.

Гаттерас. Я не могу…

Лорд. Ну, вот что. Коротко. Нам сейчас нужно отплывать в Европу. Пойми, король, что у тебя был жулик.

Сизи. Ах, ах! Дух Вайдуа его накажет.

Гаттерас. Конечно, держи карман шире!

Лорд. Капитан, попрошу меня не перебивать. Итак! Я покупаю весь ваш жемчуг. И не только тот, что вы добудете весной… Но все, что вы выловите за десять лет. Я заплачу вам…

Паганель. Пополам со мной.

Лорд. Да, пополам с господином Жаком Паганелем… Ты видел когда-нибудь фунт стерлингов?

Сизи. Нет, дорогой. Это что?

Лорд. Это удобная вещь. Всюду, где бы ты ни был на земном шаре, одним словом, эта бумажка… вот она. Всюду, где бы ты ни предъявлял ее, ты получишь груду ситцу, горы табаку, штанов и сколько угодно огненной воды.

Гаттерас. Да, не вонючего жуликова пива…

Лорд. …а рому! Рому!

Сизи. Боги благословят тебя, иностранец.

Лорд. Слушай. Я дам тебе тысячу таких бумажек. И ты закутаешь свой остров в ситец, как в юбку. Я дам тебе пятьсот бочек коньяку, который горит, как солома, если к нему поднести спичку, я дам тебе тысячу аршин коленкору, тысячу! Понимаешь? Сто… сто… десять раз сто… Пятьдесят коробок сардинок… Чего ты еще хочешь?

Сизи. Больше ничего не хочу. Ты великодушный иностранец.

Гаттерас. А я тебе, со своей стороны, дарю трубку с условием, что к моему приезду сукин сын немец будет висеть здесь на дереве, как гнилой банан.

Кири. А мне чемодан, ваше сиятельство.

Лорд. Хорошо. Я заплачу тебе все это сейчас, вперед, понял?

Сизи. Я люблю тебя, иностранец!

Лорд. Я тебя тоже, только обслюнил ты меня всего. Целуй мсье Паганеля.

Паганель. Мерси, я поцеловался позавчера. И сыт.

Лорд, Подпишись здесь.

Сизи. Я, дорогой, как месяц пробыл в ликвидации неграмотности, все забыл. Помню: Зе — крендель, а остальное вылетело.

Кири. Позвольте мне, лорд. Вот, пожалте. К, и. Ки. Кири. Куки.

Леди. О, вы грамотный (Тихо.) Он очень недурен, этот арап. (Вслух). Кто выучил вас?

Кири. Заезжие иностранцы, сударыня.

Лорд (читает). Кири-Куки и… чемодан. Что такое?

Кири. А это я напоминаю. Не забыть бы про чемодан, ваше сиятельство.

Лорд. А! Выдать ему чемодан с блестящими застежками.

Паспарту подает чемодан.

Кири. Какая прелесть! Верить ли мне моим голубым глазам! Ах! Ах! Нет, я недостоин такого чемодана. Позвольте мне обнять вас, лорд.

Лорд уклоняется. Кири обнимает Леди.

Леди. Ах вы, дерзкий!

Лорд. Ну, это лишнее. Итак, получай… (Выдает толстые пачки денег.) Вот фунты стерлингов. Но помни: честным нужно быть! Через три месяца я приеду за жемчугом. Немца, если появится, гнать! Не плутовать! Иначе я рассержусь.

Паганель. Я тоже. Мы сделаем войну.

Сизи. Ах, что пугаешь старого Сизи? Он не обманет.

Лорд. Ну, молодец! Матросы, выдать коленкор, сардины, выкатить ром!

Гаттерас. Даешь ром! Там-тар…

Матросы. Эгей!.. (Выбрасывают товары, выкатывают бочки.)

Сизи. Спасибо тебе. Я тебе дарю жемчужину. На!

Леди. Мерси! Ах, чудо! Чудо!

Кири. Тохонга! Поймай для леди попугая!

Тохонга. Сейчас.

Стая попугаев взлетает. Тохонга ловит чудовищного и подносит его.

Вот.

Кири. Позвольте вам, сударыня, поднести на память попугая. Приятное украшение вашей гостиной в Европе.

Ликки. Ловок, каналья!

Паганель. Черт! Дикарь галантен!

Леди. Он очарователен, мсье Паганель! Мерси! Мерси! Он говорит?

Кири. Еще как!

Гаттерас. Первый раз в жизни вижу такой экземпляр. Ах, чтоб тебе сдохнуть!

Попугай. Чтоб тебе самому сдохнуть!

Общее изумление.

Гаттерас. Ты это кому? Ах, сатана бесхвостый!

Попугай. Сам сатана!

Гаттерас. Вот я тебя!

Леди. Что вы, капитан? Не смейте обижать мою птичку! Попка дурак!

Попугай. Сама дура!

Леди. Ах!

Лорд. Полегче, Метелкин!

Попугай. Слушаю, Геннадий Панфилыч.

Гаттерас. Лорд, солнце садится. Пора ехать. У острова рифы.

Лорд. Поднимайте паруса, капитан.

Гаттерас. Слушаю. Команда, на корабль!

Матросы идут на корабль, и он одевается парусами.

Лорд. Гуд бай!

Сизи. Пока.

Леди. Паспарту! Взять попугая!

Паспарту. Слушаю, леди.

Паганель. Оревуар.

Гаттерас. Трап поднять! Трам-та-ра-рам!

Попугай. Мать-мать-мать…

Поднимают якорь. Корабль начинает уходить. Солнце садится в океан.

Матросы (затихая). По морям… по морям…

Попугай (поет). Нынче здесь, завтра там!

Сизи. Уехали. Хорошие иностранцы!

Кири. Честь имею поздравить, ваше величество, с выгодной сделкой!

Ликки. А я тебя с чемоданом! Умеешь ты клянчить, чертов сын!

Кири. Ты знаешь, Ликки, иностранка в меня влюбилась, кажется.

Ликки. Ну, конечно, она никогда не видала такого красавца, как ты!

Сизи. Кири, прими деньги и спрячь.

Кири. Слушаю, ваше величество. (Прячет деньги в чемодан.) Как прикажете быть с продуктами?

Сизи. Спрятать в мои кладовые. Арапам выдать по чарке огненной иностранной воды.

Арапы. Покорнейше благодарим, ваше величество!

Сизи. Молодцы, ребята!

Арапы. Рады стараться, ваше величество!

Сизи. Хорошо, только замолчите!

Тохонга вскрывает бочку. Она вспыхивает синим огнем в сумерках.

Вот это я понимаю!

Ликки. Ваше величество, следовало бы и туземцам объявить какую-нибудь милость.

Сизи. Милость? Ты думаешь? Ну, что ж! Объявите им, что я их прощаю за бунт. Прощаю и тех двух головорезов, которые потонули. Я на них не сержусь.

Кири. Добрейший государь! (Тихо.) Однако хотел бы я наверняка знать, что они потонули.

Сизи. Назначаю сегодня вечером праздник всем придворным и верной моей гвардии, и пусть в час восхода ночного светила…

Всходит таинственная луна.

…потешат нас пляскою одалиски из нашего гарема.

Дирижер дает знак, и оркестр бурно играет 2-ю рапсодию Франца Листа. Одалиски начинают пляску. Радостнее всех пляшет Кири-Кукн с чемоданом. Идет эанавес и закрывает сцену.

Паспарту (в прорезе занавеса взмахивает рукою, к музыка прекращается). Антракт.

В залу дают свет.

Конец первого акта.

Акт второй

Картина первая

В оркестре раскаты катастрофы. Открывается занавес. На сцене тьма, и только над вулканом зловещее зарево.

Кири (с фонариком). О! Кто тут есть? Ко мне! Ко мне! Кто это? Полководец, ты?

Ликки (с фонариком). Я! Я! Это ты, Кири?

Кири. Я! Я! Вот так штука! Ты уцелел?

Ликки. Как видишь, благодаря богам!

Кири. Отвечай, погиб Сизи-Бузи?

Ликки. Погиб.

Кири. Сколько раз я твердил старику, убери вигвам с этого чертова примуса! Нет, не послушался. ‘Боги не допустят!..’ Вот тебе и не допустили!.. Кто еще погиб?

Ликки. Весь гарем и половина арапов. Все, что были в карауле.

Кири. Хорошенькие дела!

Ликки. Ума не приложу, что же теперь будет…

Кири. Нет, дорогой генерал, тут очень даже придется приложить!

Ликки. Ну, так прикладывай скорее!

Кири. Погоди… Сядем… Ох!

Ликки. Что?

Кири. Кажется, я ногу вывихнул. Ох!.. Итак… Прежде всего разберемся в том, что произошло. Произошло…

Ликки. Извержение.

Кири. Погоди, не перебивай! Извержение! Да, хлынула лава и затопила царский вигвам. И вот мы остались без повелителя.

Ликки. И без половины гвардии.

Кири. Да, это ужасно, но это факт. Спрашивается, что же теперь произойдет на острове?

Ликки. А что?

Кири. Я тебя спрашиваю, что?

Ликки. Не знаю.

Кири. А я знаю. Произойдет бунт.

Ликки. Неужели?

Кири. Будь спокоен. Тебе отлично известно, в каком состоянии наш добрый туземный народ, а теперь, когда узнает, что повелителя больше нету, он совершенно взбесится…

Ликки. Не может быть!

Кири. ‘Не может быть!’ Что ты как ребенок, в самом деле!.. Ой, смотри, еще огонь! Не хлынуло бы сюда!

Ликки. Нет, уже приутихло.

Кири. Ну, брат, я внутри там не был. Черт его знает, утихает он, не утихает… Перейдем-ка вниз на всякий случай… (Перебегают.) Тут спокойнее… Итак, спрашивается, что нужно сделать, чтобы избежать ужасов бунта и безначалия?

Ликки. Не знаю.

Кири. Ну, а я знаю. Необходимо сейчас же избрать нового правителя.

Ликки. Ага! Понял! Но кого?

Кири. Меня.

Ликки. Ты как, в здравом уме?

Кири. Я всегда в здравом что бы ни случилось.

Ликки. Ты — правитель?! Слушай, это нахальство!

Кири. Молчи, ты ничего не понимаешь. Слушай меня внимательно. Эти двое чертей утонули наверно?

Ликки. Кай-Кум и Фарра-Тете?

Кири. Ну, да.

Ликки. Мне кажется, я видел, как головы их скрылись под водою.

Кири. Хвала богам! Только эти две личности и могли помешать исполнению моего плана, который я считаю блестящим.

Ликки. Кири, ты нагл! Кто ты такой, чтобы лезть в правители?! Скорее уж я, начальник гвардии…

Кири. Что ты можешь? Ну, что ты можешь? Ты умеешь только орать команды и больше ничего! Нужен умный человек!

Ликки. А я не умен? Молчать, когда…

Кири. Ты среднего ума человек, а нужен гениальный.

Ликки. Это ты-то гениальный?

Кири. Не спорь. Ой!.. Слышишь?

Шум за сценой.

Ликки. Ну, конечно, проснулись, черти!

Кири. Да, они проснулись, и, если ты не хочешь, чтобы они тебя вместе с остатками твоей гвардии выкинули в воду, слушайся меня. Коротко! Я пройду в правители. Отвечай мне, желаешь ли ты оставаться у меня начальником гвардии?

Ликки. Это неслыханно! Я Ликки-Тикки, полководец, буду начальником гвардии у какого-то проходимца!..

Кири. Ах, так! Пропадай же ты, как собака, без церковного даже покаяния! Имей в виду, что план я свой все равно выполню. Я перейду на сторону туземцев, в правители я все равно пройду! Ибо Островом управлять некому, кроме меня. Ну а ты будешь кормить крабов в бухте Голубого Спокойствия. До свидания! У меня нет времени!

Ликки. Стой, мерзавец! Я согласен!

Кири. Ага, это другое дело.

Ликки. Что я должен делать?

Кири. Собери уцелевших арапов и молчи в тряпочку. Что бы с ними ни происходило! Понял? Молчи!

Ликки. Ладно. Посмотрю я, что из этого выйдет… Тохонга! Тохонга! Где ты?

Тохонга (входит). Я здесь, генерал.

Ликки. Зови сюда всех, кто уцелел!

Тохонга. Слушаю, генерал!

Шум громаднейшей толпы. На сцене сперва отдельно, потом толпами появляются туземцы с красными флагами. Пламя дрожит, и от этого вся сцена освещается мистическим светом.

Кири (вскочив на пустую ромовую бочку). Эй! Эгей! Туземцы, сюда! Сюда!

Туземцы. Кто зовет? Что случилось? Извержение? Кто? Что? Почему?

Тохонга вводит на сцену гвардию с белыми фонарями.

Кири. Я зову! Зову я! Кири-Куки, друг туземного народа! Сюда! (Поднимает свой фонарик над головой.)

1-й туземец. Извержение!

Кири. Да! Извержение! Сюда! Слушайте все, слушайте, что я вам скажу!

Туземцы. Кто это говорит? Кто говорит? Кто?

Кири. Это говорю я, Кири! Друг туземного народа!

Туземцы. Слушайте! Слушайте!

В оркестре звуки фанфар.

Арапы. Боги да хранят!..

Ликки. Тише вы!

Кири (делает отчаянные знаки с бочки, и фанфары умолкают, а также и арапы) …ничего его боги не хранят! Да и не хранили никогда! Да и незачем богам охранять тирана, измучившего свой народ!

Туземцы издают звуки изумления.

Кири. Итак, когда Сизи, напившись огненной воды, мирно спал в своем гареме на уступе, вулкан Муанганам, молчавший триста дет, внезапно отверз свою огненную пасть и изрыгнул потоки лавы, кои и стерли с лица Острова как самого Сизи-Бузи, так равно и его гарем и половину гвардии. Видно, пришел начертанный в книге жизни предел божественному терпению, и волею Ваидуа тирана не стало…

Гул.

Ликки. До чего, каналья, красноречив!

Кири. Братья! Я, Кири-Куки, арап по рождению, но туземец по духу, поддерживаю вас! Вы свободны, туземцы! Кричите же вместе со мною: ура! Ура!

Туземцы (вначале тихо, логом громче). Ура! Ура! Ура!

Дирижер (встает и делает знаки). Ура! Ура! Ура!

Туземцы. Ура! Ура! Ура!

Гул стихает.

Кири. Не будет больше угнетения на Острове, не будет жгучих бичей надсмотрщиков-арапов, не будет рабства! Вы сами теперь хозяева своего Острова, вы сами владыки! О туземцы!

2-й туземец. Почему он говорит это, братья? Почему арап из свиты радуется за нас? В чем дело?

1-й туземец. Это Кири-Куки.

3-й туземец. Кто? Кто?

Гул

Ликки. Говорил я, что ничего не выйдет из этой прелестной затеи! Унести бы только ноги!

4-й туземец. Это Кири!

Кири. Да, это я. Кто-то из вас, возлюбленные мои туземцы, крикнул: почему арап радуется вместе с нами? Ах, ах! Горечь в моем сердце от подобного вопроса! Кто не знает Кири-Куки? Кто не слышал его не далее как вчера у маисовых кустов?

1-й туземец. Да, да, мы слышали!

Туземцы. Мы слышали!

1-й туземец. Где Кай-Кум и Фарра-Тете?

Кири. Тише! Слушайте, что сделал я, истинный друг туземного народа, Кири-Куки! Вчера я был схвачен стражею вместе с другими туземцами, Кай-Кумом и Фарра-Тете…

1-й туземец. Где Кай-Кум в Фарра-Тете?

Кири. Слушайте! Слушайте! Нас бросили в темницу, а затем привели сюда, к подножию Сизиного трона, и здесь верная смерть глядела вам в глаза. Я был свидетелем того, как бедных Кая а Фарра приговорили к повешению. Ужас, ужас, ужас!

3-й туземец. А тебя?

Кири. Меня? Со мною вышло гораздо хуже. Старый тиран решил, что для меня, арапа, изменившего ему, смерть в петле на пальме — слишком легкое наказание. Меня ввергли обратно в подземелье и оставили там на сутки, чтобы изобрести для меня неслыханную по жестокости казнь. Там, сидя в сырых недрах, я слышал, как доблестно Кай-Кум и Фарра-Тете вырвались из рук палачей, бросились с Муанганама в океан и уплыли. Бог Вайдуа да хранит их в бурлящей пучине!

Ликки (тихо). А ну как они выплывут, батюшки мои, батюшки!

1-й туземец. Боги да хранят Кая и Фарра! Да здравствует Кири-Куки, друг туземного народа!

Туземцы. Да здравствует Кири! Да здрввствует Кири! Хвала богам!

Кири. Дорогие друзья, теперь перед нами возникает вопрос о том, что делать нам. Неужели цветущий Остров наш останется без правителя? Неужели нам грозит ужас безначалия и анархии?

Туземцы. Он прав, Кнри-Кукн! Он прав!

Кири. Друзья мои, я предлагаю тут же, не сходя с места, избрать человека, которому мы могли бы без страха доверить судьбу нашего Острова и все богатства его. Он должен быть честен и правдив, друзья! Он должен быть справедлив и милостив, но он, друзья мои, должен быть и образован, чтобы вести сношения с европейцами, нередко посещающими наш плодоносный Остров. Кто же это, друзья?..

Туземцы. Это ты, Кири-Куки!..

Кири. Да, это я! То есть нет! Нет! Ни за что! Я недостоин этой чести!

Туземцы. Кири, ты не смеешь отказываться! Кири! Ты не можешь покинуть нас в столь трудную минуту! Ты один образованный человек на Острове.

Кири. Нет! Нет!

Ликки. Вот черт! (Тихо.) Кири! Зачем ты ломаешься!

Кири (тихо). Пошел вон, болван! (Громко.) Неужели мне придется взять на себя эту страшную тяжесть и ответственность? Неужели мне? Хорошо, я согласен!

Туземцы (громовыми голосами). Ура! Да здравствует Кири-Куки Первый — друг туземного народа!

Кири. Слезы умиления застилают мне глаза, о, дорогие мои! Хорошо, дорогие туземцы, я приложу все старания, чтобы вы не раскаялись в вашем выборе. И в знак того, что я душой и сердцем с вами, я снимаю с себя белый арапов убор и надеваю ваши прелестные туземные цвета… (Снимает головной убор, надевает багряные туземные перья.)

Туземцы ликуют. Музыка.

Я, Кири-Куки Первый, объявляю вам свой первый декрет. В знак радости переименовываю наш дорогой Остров, во времена Сизи-Бузи носивший название Туземного Острова, в Остров Багровый.

Туземцы ликуют.

Теперь возникает вопрос, что делать вам с остатками гвардии Сизи-Бузи? Вот они!

Ликки и арапы растеряны.

Туземцы. В воду их!

Тохонга (Ликки). Генерал, ты слышишь?

Ликки. Предатель…

Туземцы. В океан!

Кири. Нет! Выслушайте меня, верноподданные мои! Кто будет защищать Остров в случае нашествия иноплеменников? Кому мы, наконец, поручим охрану меня? Жизнь человека, который, по-видимому, так нужен Острову! Я предлагаю, друзья мои в случае их раскаяния простить их, забыть им прежнюю службу тирану, взять их на службу к нам. (Ликки.) Отвечай, преступный генерал, согласен ли ты раскаяться и верою-правдою служить туземному народу и мне?

Ликки молчит.

Отвечай, тумба, когда тебя спрашивают!

Ликки (тихо). Ты велел мне молчать…

Кири. Рекомендую тебе быть посообразительнее.

Ликки. Согласен, повелитель.

Кири. Будешь служить?

Ликки. Так точно, ваше величество.

Кири. Не пойдешь против меня и народа?

Ликки. Никак нет, ваше величество!

Кири. Молодец, ты верный старик!

Ликки. Рад стараться, ваше величество!

Кири. Ну, тебя не перекричишь. (Арапам.) Согласны?

Арапы. Согласны, ваше величество!

Кири. Прощаю вас и в знак милости переименовываю в заслуженных народных арапов.

Арапы. Покорнейше благодарим, ваше величество!

Кири. А, черт вас возьми! У меня могут барабанные перепонки лопнуть. Прикажи им молчать.

Ликки. Молчать!

Кири. Переодеть их в наш туземный цвет!

Ликки. Слушаю, ваше величество!

Кири. Пожалуйста, без крику! Молчи.

Ликки. Слуш… (Хлопает в ладоши — с арапов мгновенно сваливаются перья и на голове вырастают багровые. Фонари их вместо белого цвета загораются розовым.)

Кири. Вот, туземный народ, вот твоя гвардия!

Туземцы. Ура!

Ликки. По церемониальному маршу!.. (Дирижер взмахивает палочкой.)… шагом… арш!

Оркестр играет марш. Арапы идут мимо Кири церемониальным маршем. Туземцы, несметные полчища, машут фонариками.

Кири. Здравствуйте, гвардейцы!

Арапы. Здр… жел… ваше величество!

Ликки, отмаршировав, становится рядом с Кири.

Кири. Видал?

Ликки. Ты действительно гениальный человек! Теперь я вижу!

Кири. То-то!

Занавес

Картина вторая.

Царственный вигвам Кири-Куки.

Кири. Три дня всего прошло, как я управляю нашим проклятым Островом, а между тем от этого жемчуга у меня голова кругом идет!

Ликки (закусывая). Сам виноват.

Кири. Чем же это, спрашивается?

Ликки. Насулил им черт знает чего, теперь отдувайся. (Иронически.) Друг туземного народа! (Жует.) Кто квакал: всего у нас вдоволь будет, вдоволь и рису, и маису… и огненной воды. Все для вас и все про вас. Вы сами хозяева. Помнишь, как ты им говорил? Ну, вот они и хозяйничают.

Кири. Чудовищнее всего — это требование не отдавать жемчуг англичанам. Хорошенькое дельце! Как же это я не отдам, когда он за них деньги заплатил?

Ликки. И огненную воду. Стало быть, и подавай жемчуг англичанам!

Кири. Да они всерьез не желают отдавать его. Выловить, говорят, выловим, а пусть нам пойдет. У меня мороз по коже продирает при мысли о том, как явится на корабле эта толстая физиономия с рыжими бакенами. Спрашивается, что я буду делать? О, великое счастье, что потонули эти два подстрекателя…

Ликки (жует). Да…

Кири. Что ты говоришь?

Ликки. Я говорю — да.

Кири. ‘Да’! А что — да? Только и умеешь, что молчать. Ты бы лучше совет дал.

Ликки. Это не моя специальность — советы давать. Мне что поручено? Караулить тебя. Я и караулю. А уж ты сам управляй, как тебе нравится.

Кири. Очень хорошо ты поступаешь!

Ликки. Вот при покойном Сизи-Бузи хорошо было!

Кири. Чем, спрашивается?

Ликки. При Сизи они отдавали жемчуг беспрекословно. Порядок был, вот чем!

Кири. Нужно и теперь навести порядок.

Ликки. Теперь трудно, дорогой правитель. Слишком ты их избаловал.

Кири. Ну, нечего скулить! Этим дела не поправишь.

Тохонга (входит). Привет тебе, правитель!

Кири. Спасибо. Что скажешь, дорогой мой?

Тохонга. Туземцы опять пришли. Желают лицезреть твою милость!

Кири. Опять? Наказанье, честное слово! Гони ты их… сюда, в кабинет.

Тохонга. Слушаю, повелитель. (Выходит.) Входите!

Входят 1-й, 2-й, 3-й туземцы.

Туземцы. Привет тебе, Кири, наш повелитель и друг, да хранят тебя боги!

Кири. А-а! И вас они пусть да хранят то же самое. Очень приятно. Я прямо соскучился по вас. Ведь с самого утра вас не было!

Туземцы. Боги да хранят Ликки-Тикки, храброго полководца народной гвардии.

Ликки. И вас, и вас.

1-й туземец. Ты закусываешь, бравый Ликки?

Ликки. Нет, танцую.

2-й туземец. Наш храбрый Ликки любит пошутить.

Кири. Да, он веселого нрава человек. Кстати, полководец, я нахожу, что ты мог бы разговаривать более приветливо с дорогами моими подданными. (Ликки ворчит.) Присаживайтесь, ребятки, на корточки. (Туземцы усаживаются.) Чтобы не терять драгоценного времени, излагайте, голуби, что вас привело к моему вигваму в час высшего стояния солнечного бога, когда не только правители, но и простые смертные, утомленные сбором маиса, отдыхают в своих вигвамах? (Тихо.) Не понимают, черти, намеков!

1-й туземец. Мы пришли сообщить тебе радостную весть.

Кири. Радуюсь с вами заранее, даже не зная, в чем она заключается.

3-й туземец. Мы пришли сказать, что улов жемчуга сегодня был чрезвычайно удачен. Мы вытащили пятнадцать жемчужин, из которых самая маленькая величиной с мой кулак.

Кири. Я в восторге! И поражает меня только одно, почему вы их не доставили немедленно в мой вигвам, как я уже говорил вам сегодня утром?

1-й туземец. О Кири-повелитель! Народ очень волнуется по поводу этих жемчужин и послал нас к тебе, чтобы узнать, что ты собираешься сделать с ними?

Кири. Дорогие мои, сейчас очень жарко, чтобы до десяти раз повторять одно и то же. Тем не менее повторяю вам в одиннадцатый — жемчуг должен быть доставлен в мой вигвам, а когда мы накопим пятьсот пудов, за ним приедет англичанин и заберет его.

2-й туземец. Кири! Народ не хочет отдавать англичанину жемчуг.

Кири. Тем не менее жемчуг придется отдать. Сизи получил за него уплату полностью и продал англичанину жемчуг.

3-й туземец. Кири, ты знаешь, о чем болтал народ сегодня в бухте во время ловли?

Ликки (сквозь зубы). Вот, вот… вот и плоды… Поболтал бы он при Сизи!..

1-й туземец. Что ты говоришь, телохранитель?

Ликки. Нет, ничего. Это я напеваю романс.

Кири. Полководец, вредно петь на жаре.

Ликки. Я молчу, молчу.

Кири. Что же он болтал?

3-й туземец. Он болтал о том, что наш Кири, боги да продлят его жизнь, поступает плохо, настаивая на выдаче жемчуга.

Кири. Дорогие, вы понимаете туземный язык? Англичанин приедет с пушками, а бумагу подписал я.

1-й туземец. Кири, друг народа, поступил легкомысленно, подписав бумагу.

Кири. Не находишь ли ты, дорогой мой, что простому туземцу неудобно таким образом говорить о правителе Острова?

1-й туземец. Я говорил любя.

Кири. А я вам, любя, говорю, чтоб вас… боги хранили, что жемчуг должен быть доставлен сюда.

2-й туземец. Туземный народ не сделает этого.

Кири. А я говорю, что сделает.

Туземцы. Нет, не сделает.

Кири. Нет, сделает.

Туземцы. Нет, не сделает.

Кири. Тохонга!

Тохонга. Чего изволите?

Кири. Дай мне огненной воды! (Пьет, кричит.) Сделает!

1-й туземец. Кири, если ты будешь кричать так страшно, у тебя может лопнуть жила на шее,

Кири. Нет, я больше не в силах разговаривать с ними. Тогда придется мне поступать иначе. Вождь! Потрудитесь принять меры, чтобы жемчужный улов был доставлен сюда сейчас же. Я ухожу и раскинусь на циновках, чтобы мои истомленные члены отдохнули хоть немного

Ликки. Стало быть, ты передаешь это дело мне?

Кири. Да. (Скрывается.)

Ликки. Слушаю-с. (Начал засучивать рукава.)

1-й туземец. Что ты собираешься делать, храбрый начальник?

Ликки. Я собираюсь дать тебе в зубы и для этого засучиваю рукава.

1-й туземец. Верить ли мне моим ушам? Дорогие, вы слышали? Он собирается мне дать в зубы! Мне, свободному туземцу!.. Он, начальник нашей гвардии… дает в зубы!..

2-й и 3-й туземцы. Э-ге-ге! Хе-хе!

Ликки (дает в зубы 1-му туземцу, 2-й и 3-й садятся в ужасе на землю). Будет жемчуг. Будет! Будет!

2-й и 3-й туземцы. Караул!

Ликки. Позвать сюда стражу!

Тохонга. Эй!..

Вбегают арапы.

Ликки. Взять этих негодяев в подвал!

2-й и 3-й туземцы. Как?! Как… нас?!

Страшный шум за сценой. Показывается толпа туземцев, сзади Кай-Кум и Фарра-Тете.

Туземцы. Пустите, пустите-ка нас!

Тохонга. Стой, стой! Куда вы? Куда?

Ликки. Что это значит? Назад! Как вы смеете лезть непрошеными в вигвам повелителя?

4-й туземец. Нет, Ликки, ты это брось! Кончились вигвамы! Мы принесли великую новость! Друзья, сюда!

2-й и 3-й туземцы. Караул!..

1-й туземец. Друзья, вы знаете, что произошло?.. Он… Он…

Ликки. Опять с жемчугом? Я вам покажу, как не слушаться законного и вами самими избранного повелителя! Эй!

4-й туземец. Нет, тут дело не в жемчуге. Произошли более интересные события! Где Кири?

Туземцы. Кири! Кири!

Ликки. Да что такое, черт возьми! Прекратить гвалт! Эй, Тохоига! Оттесни их!

4-й туземец. Ну, нечего, нечего…

Туземцы. Кири! Кири!

Кири (выходит). В чем дело?

Туземцы (взволнованно). Вот он! Вот он! Вот он! А-а!

Кири. Да, я вот он. Здравствуйте, дорогие друзья. Как вас много! Прелесть!

4-й туземец. Мы принесли тебе новость, Кири! Да!

Кири. Друзья мои, я уже выслушал сегодня одну новость. Кроме того, я хочу спать. Но все-таки в чем дело?

4-й туземец. Сегодня, когда вторая партия ловцов бросилась в бухте в воду, чтобы таскать жемчуг… как ты полагаешь, Кири, что они вытащили, кроме жемчуга?

Кири. Очень интересно! Крабов, наверно, или паршивенькое ожерелье, которое потеряла какая-нибудь туземка, купаясь. Но, право же, эта новость не настолько значительна, чтобы из-за нее вламываться толпой в вигвам повелителя!

4-й туземец. Нет, Кири, мы вытащили не крабов! Мы вытащили двух изнемогающих людей… Смотри! Друзья мои, раздвиньтесь!

Туземцы раздвигаются, и выходят Кай и Фарра. Наступает полное молчание.

Кири (падает с трона). Черт возьми!

Кай. Царствуешь, Кири? Ты узнаешь нас?

Кири (всматриваясь). Нет… гм… нет, не узнаю.

Фарра. Ах, подлец, подлец!

Кири. Как вы смеете так говорить с правителем? (Ликки, тихо.) Готовь гвардию, сейчас будет скандал.

Ликки. Я знаю, уже знаю. Тохонга! Тохонга!

Кай (преградив ему дорогу). Постой, постой! Назад, приятель!

Фарра. Как. не узнаешь?

Кири. Лицо знакомое… но не вспомню, где я видел вашу честную открытую физиономию и идеологические глаза… Уж не во сне ли?

Фарра. Прохвост! Ты видел нас в последний раз на этом самом месте в день суда над нами у Сизи-Бузи. (Ликки.) И ты тоже, палач!

Ликки. Да я ничуть не отказываюсь, я вас сразу узнал, смутьяны!

Кири. Ба! Да где же были мои глаза! Нет. право, мне нужно завести очки, я становлюсь близорук. О, какое счастье! Хвала бессмертным богам!

Кай. Сукин сын!

Кири. Я не понимаю тебя, миленький Кай-Кум! Что ты, господь с тобой! Зачем ты на меня набрасываешься? Неужели ты забыл, как мы с тобою томились в подземелье? Вот здесь, где сейчас стоят твои честные ноги.

Кай. А вы, ослепленные, темные люди! Кого же вы избрали себе в правители?

Кири. Да, кого? Вот в чем вопрос, как воскликнул великий Гамлет… Ликки, готовь стрелы!

Ликки. Не тяни, лучше сразу начинать драку. Тохонга! Тохонга!.. Копье мне давай!

Кай. Кого? Прохвоста, которого мир еще не видел со дня основания его великими богами. Провокатора, подлеца и проходимца!

Кири. Вы мне объясните только одно: как вы выплыли?

Фарра. Три дня мы плыли в виду Острова, изнемогая от жажды, и, когда уже не было сил бороться со смертью, приплыли в бухту, где верные братья вытащили нас.

Кай. Братья, вот этот негодяй, изукрасивший себя вашими перьями, сам на этом месте прочитал нам смертный приговор. Он, понимаете, этот бесчестный мерзавец, обманул нас и вас тогда у маисовых кустов, прикинувшись другом народа и революционером. Он, он, царский жандарм Сизин!

Кири. Ой, ой!.. Что это будет?

Туземцы. Предатель!

Кай. Смерть ему!

Фарра. Смерть ему и гнусному душителю Ликки-Тикки!

Ликки. Нет,нет! Полегче, я, брат, так не дамся!

1-й и 4-й туземцы. Смерть им!

Кай. Сдавайся, мерзавец!

Туземцы. Сдавайся!

Ликки. Гвардия, вперед!

Дирижер дает знак — слышна труба. Арапы с копьями выбегают на сцену. Суета.

Кай. Ах, так! Братья туземцы! К оружию! К оружию! Вооружайтесь луками и копьями! У кого их нет — камнями! Все вперед! Убить эту мерзкую змею, пробравшуюся на трон!

Туземцы (разбегаются с криками). К оружию!

Фарра. За оружием!

Ликки. Видал, друг народа? Тохонга, запвреть ворота! Все к частоколу! Гвардия, стройся!

Арапы бросаются к частоколу.

Кири. Голубчик Ликки, постарайся, отбей их, красавец, чтобы мы успели убежать к пирогам. К оружию, мои верные гвардейцы! К оружию!

Бросается к вигваму и выбегает со своим чемоданом.

Ликки. Ах, чемодан, по-твоему, оружие? Изволь идти вперед, к частоколу! Личным мужеством твоим ты должен показать пример гвардвйцам!

Кири. Я лучше отсюда покажу им пример личного му… господи, как они воют!.. из вигвама…

Ликки. Жалкий трус! Ты причина…

Туземцы (за сценой). Сюда, товарищи, сюда! Смерть предателю Кири-Куки, награда за его голову!

Кири. Ты слышишь, что они кричат?.. Ой, ужас, ужас, ужас!

Ликки. Ну, валяйся здесь, презренный трус. Тохонга, ворота заперты?

Тохонга. Так точно, генерал.

Ликки. Гвардия, по наступающим туземцам залпами!..

1-й туземец внезапно показывается над частоколом.

Огонь!

Арапы пускают стрелы.

1-й туземец (со стрелой в груди). Я умираю. (Исчезает за частоколом.)

С громом вылетает стекло в вигваме.

Кири. Ой, что это?

Ликки. Это первый подарок тебе, друг народа! Камнем в окно. Арапы, не трусь! Огонь! С вами повелитель и военачальник. (Кири.) Негодяй! Не смей обнаруживать своей трусости перед гвардией.

Кири. Милый Ликки, я ведь не специалист по военным делам. Теперь твоя очередь. А я пойду в вигвам и обдумаю план дальнейших действий. Тем более что доктор мне строжайше запретил волноваться.

Туземцы (за сценой). Ура!

На сцену вылетает туча туземцевых стрел.

1-й арап. Ах, я умираю!

Ликки. Ободри гвардию каким-нибудь внушительным словом.

Вылетает стекло в вигваме.

Кири. Гвардия! Спасайся, кто может! (Открывает чемодан, прячется в него и в чемодане ползком уезжает.)

Ликки. Подлец!

Летят стрелы.

Занавес
Конец второго акта

Акт третий

Картина первая

Богатая гостиная лорда Гленарвана, обставленная во вкусе 60-х годов. Вечер. Окна гостиной выходят на набережную. Леди поет романс, аккомпанируя себе на фортепиано. Лорд с Паганелем играют в шахматы, а Гаттерас смотрит на игру.

Лорд. Браво! Браво! Моя дорогая, вы сегодня в голосе, как никогда! (Аплодирует.)

Паганель. Браво, браво, мадам!

Гаттерас. Браво!

Попугай (в клетке). Браво! Браво!

Паганель. Шах королю!

Лорд. Я так…

Паганель. Шах…

Лорд. Я так…

Паганель. Шах и…

Лорд. Черт возьми! Я сдаюсь, сэр.

Гаттерас. Вам нужно было пешкой ходить, лорд.

Лорд. А дальше что?

Гаттерас. А дальше слоном сюда.

Лорд. А дальше что?

Гаттерас. А дальше… гм!

Попугай. Дурак!

Гаттерас. Я вас уверяю, лорд, этой проклятой птице необходимо свернуть голову. От нее житья нет.

Леди. Что вы, капитан, я ни за что не позволю! Милый мой, я ни за что не расстанусь с тобой! Попочка! Попочка!

Лорд. Угодно реванш?

Паганель. С наслаждением, мсье.

Леди. Ах, пять часов уже! Паспарту! Бетси!

Паспарту и Бетси выглядывают из двух противоположных дверей.

Паспарту и Бетси. Что угодно, сударыня?

Леди. Подавайте чай.

Паспарту и Бетси. Слушаю, леди. (Исчезают и возвращаются с чаем и печеньем.)

Лорд. Нет, что ни говорите, а когда, постранствовав, воротишься опять, то дым отечества нам сладок и приятен.

Паганель. О, да, конечно… У вас чрезвычайно приятно гостить, дорогой лорд. Я очень вам признателен! Очень!

Лорд. Очень рад.

Паганель. Я крайне признателен также леди Гленарван. (Кланяется.)

Леди. Крайне приятно.

Паганель. И вам тоже, храбрый капитан.

Гаттерас. Пожа… Пожа…

Паганель (машинально — Бетси). И вам… то есть нет… Все.

Лорд. Нет, по-моему, места лучше, чем Европа.

Паганель. О, несомненно!

Гаттерас. Красота!

Леди. Чем вам так нравится Европа, господа? Не понимаю.

Лорд. Как чем? Вы меня поражаете, леди! Удобно, тихо, чисто. Никаких волнений.

Леди. Нет, волнения эти так приятны. По-моему, у нас адская скука.

Лорд. Леди! От кого я слышу это? Разве можно так говорить о родном английском доме? Адская скука! Дом — это храм… Этого тоже не следует забывать… леди.

Леди. Ах, нет, нет! В путешествии гораздо лучше. Попочка, ты помнишь свой Остров?

Попугай вздувает перья.

Леди. Попочка, на Острове лучше? А? Лучше? Хочешь опять на свой Остров?

Попугай. Куа… Куа…

Лорд. Кстати, об Острове. Прелестную покупку мы все-таки сделали с вами, уважаемый сэр. Не правда ли?

Паганель. Очаровательную… Шах королю…

Леди. Ах, у меня до сих пор перед глазами этот удивительный жемчуг… Когда мы поедем за ним? Я жду, не дождусь.

Лорд. Через месяц.

Леди. Попочка, через месяц, слышишь? Мы поедем с тобою… Ты опять увидишь родной берег… Ах, как бы я хотела знать, что там происходит теперь. О, далекий, таинственный Остров… он сверкает, как белый кусок сахару на синем шелковом океане. Вы помните, господа, волны с гребешками?

Лорд. Превосходно помню.

Паспарту. Отличнейшие волны, ваше сиятельство.

Лорд. Паспарту, выйди, твоим мнением никто из джентльменов не интересуется.

Паспарту. Слушаю, ваше сиятельство. (Уходит.)

Леди (мечтательно). А у нас все-таки ужасно скучно… Душа моя томится… Мне хочется каких-нибудь неожиданных приключений.

Лорд. Мне не везет сегодня. Терпеть не могу неожиданностей.

Резкий колокольчик.

Леди. Бетси! Откройте!

Бетси (пробегает по гостиной, потом возвращается и пятится задом в ужасе). Ах!

Лорд. Что такое?

Бетси. Там… там…

Леди. Бетси! Я совершенно не понимаю этих фокусов! Что такое?

Гаттерас. Что за дьявольщина? Посмотрю!

Появляется изумленный Паспарту. Дверь открывается, и входят Ликки, Кири и Тохонга. У Кири в руках его чемодан а лицо перевязано, как при зубной боли. Ликки хромает.

Кири. Бон суар. ваше сиятельство.

Лорд. Что это означает? Кто вы такой?

Кири. Вы видите перед собою, лорд, злосчастного Кири-Куки с Острова.

Леди. Это он?

Паганель. Клянусь площадью Этуаль, это дикие!

Кири. Точно так, мсье Паганель. А вот это мужественный полководец Ликки и адъютант его Тохонга.

Лорд. Позвольте узнать, чему я обязан?..

Бетси. Боже мой! Кто это такие, Паспарту?

Паспарту. Молчи, сейчас узнаешь.

Кири. Кхе… вот сидели, сидели на Острове, соскучились.. Дай, думаем, проедемся в Европу, навестим нашего лорда. Погода, кстати, отменная. Взяли пироги и поехали.

Лорд (поражен). Очень, очень приятно…

Паганель. Черт! Дикие делают визит!

Леди. Помните, я еще на Острове говорила, что он необыкновенно галантен. Это бесконечно мило. Пожалуйста, садитесь.

Кири. Мерси… Садись. Тохонга, лорд добрый…

Леди. Что это у вас такое?..

Кири. Ушибся.

Леди. Бедненький! Обо что?

Кири. Об вулкан, многоуважаемая леди.

Леди. Неужели? Вы, наверно, пили огненную воду?

Кири. Что вы, что вы, ваше сиятельство, какое тут питье!..

Лорд. Мне, конечно, очень приятно, что вы приехали ко мне с визитом, но я все-таки полагал, что вы будете сидеть на вашем Острове и добывать жемчуг.

Кири. Ах, ваше сиятельство!..

Леди. Как поживает добрый толстяк царь? Я забыла его имя.

Кири. Имя… А, да! Как же, Сизи-Бузи, сударыня… Как же… кланялся, видите ли, сударыня…

Ликки (тихо). Да не тяни ты, чертов врун! Рассказывай лучше всю правду.

Кири. Видите ли. сударыня, он приказал долго жить.

Паганель. Как приказал долго? Он умер немного?

Ликки. Какое там немного! Начисто старик помер.

Лорд. Ах, вот что! Так.. так…

Кири. Ах, ваше сиятельство!

Лорд. Да что случилось? Расскажете вы, наконец?

Кири. Ужас, ужас, ужас! Но позвольте уж тогда, дорогой лорд, все изложить по порядку.

Лорд. Я жду.

Кири. Случилось несчастье, дорогой лорд.

Леди.Ах!

Кири. Вулкан вы изволили заметить, когда были у нас на Острове?

Лорд. Не помню.

Кири. Как же, ваше сиятельство, громаднейший вулкан, Вот так вигвам царский, а сзади него вулкан невероятных размеров. Муанганам.

Лорд. Ну-с?

Кири. Колоссальнейший… вверху дыра.

Лорд. К черту эти подробности!

Кири. Да… так, стало быть, вулкан… Ох-хо-хо…

Лорд. Ну?

Гаттерас. Ты что, визитер, издеваешься, что ли?.. Позвольте, дорогой лорд, я его по затылку трахну, чтобы из него слова скорее выскакивали.

Ликки. Рассказывай, черт!

Кири. Ах, я так волнуюсь… Так вот, вигвам, то бишь вулкан. И вот в одну прекрасную ночь, как раз после вашего отъезда, произошло величайшее извержение, ваше сиятельство, и вигвам, и повелителя затопило лавой.

Леди. Ах, как интересно!

Кири. Таким образом, повелитель наш Сизи-Бузи Второй погиб.

Лорд. Он один?

Кири. А с ним вместе его гарем и половина араповой гвардии.

Лорд. Понял. Кто же теперь управляет Островом?

Кири. Увы! Увы! Вы видите перед собою, лорд, злосчастного повелителя Багрового острова Кири-Куки Первого.

Леди. Как, вы царь? О, как интересно!

Лорд. О, но почему же вы приехали сюда, в Европу? Вам надлежит сидеть на Острове, добывать жемчуг.

Кири. Увы, ваше сиятельство! Мне теперь нельзя даже показываться на Острове!

Ликки. Тем более что там чума. Как чума?!

Кири. Ужас! Ужас! После того как погиб Сизи, я, движимый желанием спасти родной Остров от анархии и ужаса безначалия, принял предложение лучшей своей части туземного народа стать их повелителем, но двое бродяг, Кай-Кум и Фарра-Тете, осужденные за уголовное и государственное преступление и ускользнувшие из священных рук правосудия, подстрекнули туземные полчища к бунту. Я лично стал во главе своей гвардии, подавал ей пример мужества…

Ликки. Ах, прохвост!

Кири. …но наши усилия не привели ни к чему. Подавляющие несметные орды взбунтовавшихся рабов атаковали вигвам, и мы еле спаслись с оставшейся гвардией

Лорд. Ах, черт возьми! В чьих же руках теперь Остров?

Кири. В руках злодеев — Кай-Кума и Фарра-Тете.

Лорд. Как? Хорошенькую покупку мы сделали, дорогой сэр?

Паганель. Я совершенно потрясен. Но, позвольте, они не отдадут нам жемчуг?

Лорд. О, да.

Леди. Как, пропадет жемчуг?..

Бетси. Боже. как у нее вспыхнули глаза! До чего она жадна!

Паспарту. Молчи!

Кири. Увы, дорогие джентльмены! Из-за этого все началось. Боги видят, что я честно хотел выполнить обязательство перед вами. Но туземцы заявили, что не отдадут жемчуг ни за что!

Леди. Как? Этот жемчуг? За который мы заплатили деньги! Лорд! Вы не допустите этого! Их нужно наказать!

Лорд. О да!

Паганель. О нет! Я не согласен! Это называется разбой на… как это… большой дороге… клянусь фланелевыми панталонами моей тети!

Лорд. Где оставшаяся гвардия?

Кири. Здесь, ваше сиятельство!

Ликки. Ребята, входите!

Через все окна и двери вламываются арапы с копьями и щитами. Леди, Бетси с визгом бросаются в сторону.

Лорд, Паганель, Гаттерас. О, черт возьми!

Ликки. Смир-на!

Паганель. О, черт возьми!

Лорд. И это вы ко мне приехали?

Арапы (оглушительно). Так точно, ваше сиятельство!

Лорд (в ужасе). Спасибо.

Арапы. Рады стараться, ваше сиятельство!

Лорд (передразнивая Леди). Ах, мне скучно! Я тек люблю разные неожиданные приключения! Черт бы их взял! Чем не приключение?

Арапы, Попугай. Так точно, ваше сиятельство!

Леди. О боже, как они кричат!

Лорд. Пусть немедлен…

Ликки. Мол-чать!

Арапы. Молчим, ваше сиятельство.

Кири. Вот, дорогой лорд. И это все, что мне осталось, как дивный, чудный сон! Ужас! Волосы встают дыбом при взгляде на остатки доблестной гвардии, честно защищавшей своего законного правителя. Я бы с удовольствием выпил рюмочку коньяку, до того я измучен и истомлен!

Лорд и Паганель в изнеможении опускаются друг против друга в кресла.

Леди. Бетси! Бетси! Дайте коньяку его величеству!

Бетси. Слушаю. (Подает коньяк.)

Кири выпивает

Лорд (очнувшись). Извольте объяснять, ваше величество, на сколько времени приехала эта орава?.. То есть гвардия?

Ликки. Насовсем.

Лорд, Паганель. Что?

Гаттерас. Ах, чтоб тебя!

Кири. Виноват, лорд, виноват. Не торопись, мужественный военачальник. Нет, дорогой лорд, мы прибыли только временно в надежде, что вы окажете нам военную и материальную помощь к тому, чтобы вернуться на Остров.

Лорд. Ах, понял. В таком случае, поезжайте сейчас. Капитан!

Кири. Увы и увы! Как я уже имел честь доложить, лорд, на Острове сейчас чума. И, пока она не утихнет, проникнуть на него нечего и думать!

Лорд. Час от часу не легче!

Паганель. Пест!

Кири. Уи. Пест. На Острове груды трупов после наших битв с туземцами и от разложения вышеупомянутых трупов произошла гибельная и зловредная чума.

Лорд. Но позвольте! Кто же будет содержать всю эту компанию? У вас есть деньги? Провизия?

Кири. Ах, ах, ах! Какая тут провизия, лорд! Спасибо нужно сказать богам, что хоть ноги-то мы унесли.

Лорд. Как? Выходит, что я должен кормить всю эту банду и, главное, неопределенное время? Выгодную сделку мы учинили, мсье Паганель!

Паганель. О да!

Кири. Дорогой лорд! Я взываю к лучшим чувствам вашим! К чувствам человека и гражданина. А кроме того, уважаемый лорд, я уверяю вас, что вы ничего не получите с Острова, если какая-нибудь сила не водворит нас вновь на него.

Лорд (Паганелю). Что вы окажете по этому поводу, мсье Паганель?

Паганель (интимно). Арапский царь имеет резон. Придется принять всю эту компанию и содержать. Но. когда их чума кончится, вы посылайте корабль на Остров, водворяйте этого Кири-Куки. Он очень смышленый арап, и весь жемчуг мы получим. Клянусь Комической оперой, иного выхода нет.

Гаттерас. Я готов поставить вашингтонский доллар против польской марки, если французский джентльмен не прав!

Лорд. Кормить пополам.

Паганель. Согласен.

Лорд. Йес. Вашу руку.

Паганель. Кроме того, мы можем их заставить работать здесь, чтобы они не ели даром хлеба.

Лорд. Йес. Вы очень умны. Итак. Я принимаю всю компанию.

Кири. О, благородное сердце! Там, на небе, вы получите награду, сэр, за вашу добродетель!

Лорд. Я предпочитаю получить ее здесь.

Кири. Верные гвардейцы! Лорд принимает вас.

Арапы. Покорнейше благодарим, ваше сиятельство!

Лорд. Тише. Без крику. Но объявляю вам, что вы будете здесь работать и вести себя прилично. Прежде всего потрудитесь сложить ваше оружие.

Ликки. Как?!

Леди. О да! О да! Эдвард! Я ни одной минуты не буду спокойна, пока они с этими ужасными длинными копьями!

Ликки. Кири! Ты слышишь! Он хочет отнять у нас оружие. Позвольте доложить, ваше сиятельство, что так невозможно. Посудите сами, какая же. к дьяволу, это будет гвардия, ежели у нее оружие отобрать! Как же это, спрашивается, мы будем Остров покорять?

Кири. Не спорь, пожалуйста!

Ликки. Да что ты, смеешься?

Гаттерас. Эге-ге-ге… ваше сиятельство… Молчать!

Ропот арапов.

Лорд. Капитан, дать сюда матросов!

Тохонга. Вот так дружеский визит!

Попугай. Дай ему, дай!

Дирижер внезапно появляется за пультом. В оркестре вспыхивает свет.

Гаттерас. Вызвать сюда команду! Трам-тара-рам… Паспарту!

Паспарту. Сию секунду, капитан!

В оркестре трубы, потом марш. Слышен мерный топот.

Леди. Эдвард! Эдвард! Я убедительно прошу не стрелять! Только не стрелять! Это ужасно! Бетси! Бетси! Где мой одеколон?

Бетси. Сию минуту, леди!

Кири. Братцы, покоритесь! Что вы делаете? Полководец, уйми их!

Ликки. Ну, так ты сам, черт, Остров покоряй с армией без копий!

Распахиваются стены, и появляются шеренги вооруженных матросов.

Тохонга. Вот это приехали в гости! Сила ломит и соломушку! Бросайте, дорогие ситуайены, копья!

Арапы. Э-хе-хе…

Гаттерас. Раз!

Звук трубы.

Леди. Умоляю не стрелять!

Паганель. Европа не любит бунт. Бросайте ваше оружие. Или мы паф-паф будем делать…

Гаттерас. Два!

Арапы бросают копья.

Паганель. Отлично!

Леди. Слава богу.

Лорд. Ну, нет! За то, что вы устроили скандал сразу же, как приехали, вы будете нести наказание. Целую неделю вы будете без горячей пищи и получать только рис.

Арапы издают стон.

Лорд. А вам, полководец, за то, что вы, вместо того чтобы их образумить, позволили себе противоречить, объявляю наказание: взять его на гауптвахту на все время, пока они будут здесь!

Ликки. Ваше превосходительство! За что же? (Кири.) Ну, спасибо тебе, черт махровый!

Кири. Я тебе говорил, чтобы ты не протестовал.

Двое матросов уводят Ликки.

Гаттерас. А теперь вы, пожалуйста! Марш!

Матросы конвоируют арапов.

Тохонга. Так нам, дуракам, и надо!

Попугай. Так вам, дуракам, и надо!

Кири. Совершенно правильно изволили поступить, ваше сиятельство. Ежели их в страхе божием не держать…

Лорд. Вы сознательный правитель. Я теперь вижу.

Паганель. О, он понимает, этот белый арап!

Кири. Ваше сиятельство! Как же мне не понимать? Слава богу, побывал в Европе!

Лорд. Вы останетесь у меня жить. Будете мой гость.

Кири. Очень приятно, очень приятно. (Паспарту.) Рюмочку коньяку!

Паспарту. Сейчас! (Подает.)

Кири. Вотр сантэ. мадам! Итак, позвольте провозгласить тост. За здоровье его сиятельства лорда Эдварда Гленарвана, а равно также его очаровательной супруги!

Леди. Право, он изумительно галантен! Бетси, дайте мне носовой платок. Бетси! Ах, до чего вы невнимательны!

Бетси (про себя). Вот ломака! (Вслух.) Извольте, леди.

Кири. За покорение Острова и благополучное возвращение лорду Гленарвану и мсье Паганелю затраченных ими средств! Ура!

Паганель. Дикарь, право мог бы быть дипломатом. Сэр, клянусь Пале-Роялем, вам нужно сказать ответный тост.

Лорд. Йес! (Дает знак оркестру.) Я пью за благополучное возвращение на Остров его законного повелителя Кири-Куки Первого.

Музыка.

Кири (восторженно). Ура! Попугай. Ура! Ура! Ура!

Занавес

Картина вторая

Вечер в доме лорда Гленарвана.

Бетси вытирает чашки у буфета. Кири в европейском костюме. Подкрадывается и закрывает Бетси глаза ладонями.

Бетси. Ах! (Роняет и разбивает чашку.)

Кири. Угадай, милочка, кто?

Бетси (вырываясь). Нетрудно угадать автора глупой шутки. Извольте оставить меня, сударь.

Кири. Милочка, ты нисколько не ошибешься, если будешь называть меня ‘ваше величество’.

Бетси. Ваше величество! Не хватайте меня руками!

Кири. Тише, ты!

Бетси. Мне надоели ваши приставания, сэр с Острова! И, кроме того, кто будет отвечать за разбитую чашку леди?

Кири. За чашку будешь отвечать ты… Чему же ты удивляешься? Ведь ты же хлопнула ее!

Бетси. Ну, знаете, сэр, вы такой подлец!

Кири. Как ты смеешь? Ты забыла, с кем разговариваешь! Бетси!

Бетси. Нет, я не забыла. Мне кажется, что я разговариваю с подозрительным проходимцем

Кири. Ах, вот как! Повелителю Багрового острова такие слова! Ну, ты поплатишься мне за это, моя дорогая кошечка.

Бетси. Я не боюсь вас. И мало того, что не боюсь, но еще и презираю. Сами вы живете у лорда в отличных условиях, в то время как ваши товарищи томятся в каменоломнях! Вы поступили подло…

Кири. …ваше величество…

Бетси. …подло, ваше величество!

Кири. Так, так, так. Хорошенькая горничная у леди Гленарван, нечего сказать! Ну, так вот что, моя дорогая, я давно уже заметил, что ты в каких-то подозрительных отношениях с Тохонгой. Да да. нечего открывать глаза! Кстати, они у тебя голубые… да, голубые… Я видел, как однажды он тащил помойное ведро из каменоломни и ты подала ему громаднейший кусок хлеба с ветчиной. Кроме того, я однажды видел, как вы шушукались у входа в замок.. И будь я не Кири-Куки Первый, а последний босяк, если его рука не покоилась на твоей талии. Кстати, она очаровательна…

Бетси. Это неправда!

Кири. Не красней пожалуйста. Впрочем, нет, покрасней еще раз! Ты необыкновенно хорошенькая когда розовеет твоя кожа… Браво, браво! Ну, плутовочка, вот тебе мои условия Если ты поцелуешь меня сейчас Бетси, пять раз… или нет, не пять, а шесть… я никому не сообщу о всех твоих художествах.

Бетси. Прочь от меня, негодяй!

Кири. Постой, постой, постой!..

Леди входит внезапно.

Леди. Ах!

Кири. Кхм . На чем бишь, я остановился? Да, на разбитой чашке… Напрасно вы убегаете, дорогая Бетси, стараясь скрыть свое преступление. Это очень нехорошо! Бить посуду нельзя!..

Бетси. О. подлый человек!

Леди. Что означает эта сцена, ваше величество! Вы гоняетесь за горничными. Это вполне соответствует вашему положению…

Кири. Простите уважаемая леди эта уважаемая фамм де шамбр раскокала одну из ваших чашек, а когда я хотел ее уличить в этом бросилась от меня бежать…

Леди. Как? Мою чашку? Любимую чашку! Голубую чашку Мари Антуанетт!..

Бетси. Сударыня…

Леди. Не смейте перебивать меня! Ваше поведение нестерпимо! Вы только и делаете, что все бьете и ломаете!

Бетси. Сударыня, позвольте…

Леди. Нет! Она еще разговаривает! Она еще расстраивает меня! Это чудовище! Где мой флакон с нюхательной солью?.. Ах!..

Кири. Бетси! Как вам не стыдно! Вы расстраиваете вашу добрую хозяйку Ужас, ужас, ужас!

Бетси. Подлец!

Кири. Вы видите, леди.

Леди. Чаша моего терпения переполнилась! Довольно. Это неслыханно! Я не могу терпеть больше в доме грубиянку! Вон! Сейчас же вон! Воспользоваться отсутствием лорда, чтобы безнаказанно оскорблять меня в моем доме! О, ваше величество! Извольте хоть вы унять ее!

Кири (Бетси). Как вы смеете! Молчать! (Тихо ей.) Ну и дура! Нужно было слушаться меня. (Вслух.) Ай-яй-яй!..

Бетси. Как, вы гоните меня?

Леди. Да, немедленно потрудитесь оставить мой дом!

Бетси. Ах, так? Вот и награда за верную службу в течение пяти лет… за вставанье ночью на звонки… за прически и подшивание подолов, за… за бесчисленные капризы и сцены с фальшивыми истериками…

Леди. Как? фальшивые истерики?. Ваше величество, вы слышите!

Кири (вслух). Бетси! Как вы смеете! Ужас. ужас, ужас! (Тихо, ей же.) Дура, дура, дура.

Бетси. Я не хочу вас слушать, низкий человек!

Леди. Вот ваш паспорт. Вам следует десять шиллингов. За разбитую чашку я вычитаю с вас десять шиллингов. Следовательно, вам причитается… Сэр, сколько ей причитается?

Кири. Сию минуту. Ноль из ноля — ноль. Единица из единицы — ноль… Следовательно, два ноля. Ноль плюс ноль — ноль. Ничего не причитается, леди.

Леди. Да. Прошу вас уложить ваши вещи и покинуть замок.

Кири. И вы не привлекаете ее к ответственности за разбитую чашку, сударыня?

Леди. Нет. Великодушием хочу я заплатить ей за ее поступок.

Кири. Ангельское сердце! (Тихо — Бетси.) Идиотка! Нужно было меня поцеловать.

Бетси (тихо, с чувством). Мерзавец!

Леди. Вон!

Бетси. Спасибо! Спасибо!

Леди. Молчи!

Попугай. Молчу… Молчу…

Бетси выходит рыдая.

Кири. Хе… хе… хе… очень здорово!.. Как вы это…

Леди. Так, так, так… Теперь мне очень бы хотелось поговорить с вами, сэр…

Кири (тихо). Ну, я пропал! Же сюи пердю! (Вслух.) О чем же?.. С удовольствием… кхе… кхе…

Леди. Не потрудитесь ли вы объяснить мне, что означала эта маленькая мизансцена, которую я застала?

Кири. Я же докладывал, леди… чашечка… вот видите… осколочки… ужас, ужас, ужас…

Попугай (гнусаво). Если ты меня не поцелуешь сейчас, дорогая Бетси…

Леди. Ах, ах, ах!.. Спасибо, попугай спасибо, верный друг! (Снимает туфлю и бьет ею по щеке Кири.) Вот вам, гнусный юбочник!

Кири. Так, распишитесь в получении! То-то я во сне сегодня карты видел, верная примета к мордобою Милая леди. чертова птица врет!

Леди. О нет. Мой попочка никогда не врет. (Бьет его по другой щеке.)

Кири (про себя). Ах, говорил я тебе, Кири, не связывайся с ледями!.. (Вслух.) Леди, опомнитесь! Ужас, ужас, ужас!

Леди. Вы забыли, очевидно, какую жертву я, жена лорда Эдварда Гленарвана, принесла вам. мерзкому простому дикарю! Ведь вы же дикарь!

Кири. Форменный дикарь.

Леди. Ах, я несчастная! Я, забыв стыд, вверила свою честь этому бабнику и Дон-Жуану, я изменила своему мужу!

Кири. Леди, дорогая, умоляю вас! Лорд может сейчас вернуться! (Тихо.) То-то сегодня 13 число! Быть скандалу!

Леди. Я вручила нежный цвет моей любви…

Кири. Услышит кто-нибудь. Тише! Бейте меня лучше, только не по глазу каблуком. Умоляю!

Леди. Что вы нашли в ней? Что?!

Кири. Действительно! Что я в ней нашел? (Искусственно хихикая.) Комично прямо!. Вот сюда, сюда, по щеке, но только не по зубам! Мерси! У вас железная рука, леди.

Леди. Вульгарные красные щеки! Вздернутый нос!

Кири. Ужас ужас, ужас! Да! Кровь стынет в жилах при взгляде на ее отвратительную физиономию, а вы говорите — целоваться! (Тихо.) Ну, нет! Довольно! Арапки, они проще. Ту самое скорее поколотишь под горячую руку! (Вслух.) Обожаемая моя! Очарованье мое! Это лукавый попутал меня, клянусь вам в этом всеми святыми!

Леди. О негодяй!

Кири. Услышат! Леди! (Падая но колени.) Леди, уверяю вас, что с этого момента я никогда не взгляну даже на другую женщину!

Леди. Клянитесь!

Кири. Чтоб мне не дождаться светлого дня возвращения на мой царственный трон на Острове, чтоб мне не сойти… (Тихо.) Вот сейчас войдет кто-нибудь, будет тогда номер…

Леди. Поцелуй меня, негодяй!

Кири. С наслаждением, леди. Но только лучше, может быть в другой раз. Я боюсь, что кто-нибудь может войти сюда…

Леди. Еще раз! Еще!..

Кири целует. Дверь открывается, и входят Лорд и Паганель.

Паганель. О!

Лорд. Леди!

Кири. Ну, налетели! Я так и знал!.. На чем, бишь, я остановился?.. Да, так я хотел заметить… А кто его знает, что я хотел заметить.. Да. Что? Будет мне сейчас…

Лорд. Вот что, Василий Артурыч.. я попрошу вас вычеркнуть эту сцену… Хе-хе… Да… мне эта сцена не нравится…

Кири. Да, дорогой лорд. клянусь вам, что вам показалось…

Лорд. Виноват, Василий Артурыч вы меня не расслышали… я прошу снять эту сцену…

Кири. Но почему же Геннадий Панфилыч… любовная интрига в пьесе…

Лорд. Что говорить, оно талантливо сделано, только, знаете… Савва Лукич… он старик строгий.. прицепится — порнография… он лют на порнографию…

Кири. Ну. если так. (Вытаскивает тетрадь.)

Леди. По-моему, Геннадий, ты ошибаешься. Это одна из лучших сцен… в пьесе..

Лорд. Я знаю, леди… тьфу, Лида… что, по-твоему, лучшая сцена у тебя везде, когда целуются.. Театр, матушка, это храм… я не допущу у себя ‘Зойкиной квартиры’!

Леди. Уд-дивляюсь…

Паганель (интимно— Кири). Геннадий ревнив, как черт! Вы не удивляйтесь.

Лорд. Не спорьте, леди.

Леди. Не понимаю… (вычеркивает в тетради… Интимно — Кири.) Не расстраивайтесь, милый автор ваша пьеса прелестна, и я уверена, что поцелуи не уйдут от вас, хотя, быть может, и не на сцене… (Делает глазки.)

Кири. К-хем…

Суфлер (из будки). Марать, Геннадий Панфилыч?

Лорд. Марай. Прощу продолжать.

Суфлер. Откуда?

Лорд. С прекрасной погоды…

Суфлер (зычно). Прекрасная погода.

Паганель. Прекрасная погода, леди. И я беру на себя смелость предложить небольшую прогулку в экипаже по окрестностям…

Леди. Я с удовольствием. Тем более что я сегодня расстроилась очень. Я прогнала мою горничную Бетси, лорд… Она стала совершенно нестерпима.

Лорд. Ну, что ж, дорогая, найдем другую.

Леди. А вашему величеству угодно?

Кири. Авек плезир, мадам. Вашу руку…

Паганель. Дикарь стал положительно очарователен в Европе.

Лорд. Паспарту! Вели подать лошадей. Мы прокатимся при лунном свете но эспланаде.

Паспарту. Слушаю, сэр.

Все уходят. Сцена некоторое время пуста. Слышно, как глухо на эспланаде играет оркестр. Появляется Бетси. Она с узелком.

Бетси. Ну, вот мой узелок со мной. В нем уложены мои бедные вещи. Куда же я пойду? Куда я денусь? Прощай, замок, злая госпожа выгнала меня, и передо мной разверзлась черная бездна. Одно остается мне — пойти и броситься с набережной в океан…

Тохонга (внезапно появляется в окне). Бетси! Бетси!

Бетси. Ах, боже мой! Это ты, Тохонга?

Тохонга. Я, моя дорогая, я. (Влезает в окно.) Ты одна?

Бетси (печально). Одна.

Тохонга (обнимает ее). О, моя золотая Бетси, как я счастлив, что я застал тебя. Мне нужно поговорить с тобою. Но что это? Твое лицо в слезах? Ты плакала? Что с тобою, дорогая? Признайся, не терзай мое сердце.

Бетси. Ах, Тохонга, леди Гленарван выгнала меня сейчас из дому. Вот мой узелок, сейчас я должна покинуть замок.

Тохонга. Как? Совсем?

Бетси. Да, совсем. Мне некуда деться.

Тохонга. За что?

Бетси. Этот Кири-Куки давно уже преследует меня своими ухаживаниями. Сегодня он обнял меня, а я разбила чашку, и вот…

Тохонга. О, какой подлец! Ну, подожди же, друг туземцев! Погоди, мерзкий плут и обманщик, увлекший нас в лордовы каменоломни. Когда-нибудь придет для тебя час расплаты!

Бетси. Да, бедный Тохонга. Теперь некому уже кормить тебя хлебом. Ты будешь томиться в каменоломне… до тех пор, пока вас не повезут на Остров сражаться с туземцами. И там ты, может быть, сложишь свою голову, а я… я… найду себе приют в волнах океана…

Тохонга. Не смей говорить такие ужасные вещи. Все, что ни делается, всегда к лучшему. Хвала богам! Слушай, мы одни?

Бетси. Да, никого дома нет.

Тохонга. Ты любишь меня?

Бетси. Да, я люблю тебя, Тохонга!

Тохонга. О, как я счастлив слышать эти слова! (Обнимает ее.)

Бетси. Возле тебя забываю все свои горести… Ты возвращаешь мне силы…

Тохонга. Слушай, моя возлюбленная. Ты согласилась бы разделить со мной трудную участь?

Бетси. О, да!

Тохонга. Так вот что. Бежим со мной на Остров.

Бетси. Но как же?.. Я не понимаю…

Тохонга. Я больше не в силах голодать под бичами Гленарвановых надсмотрщиков в каменоломнях. И в последнее время у меня созрел план. Я присмотрел великолепный паровой катер на набережной. Когда закатится луна и ночь станет черной, я отобью замок и выйду в море Лучше в миллион раз рисковать переходом океана в утлой скорлупе, нежели влачить здесь жизнь раба.

Бетси. Но ведь туземцы убьют тебя!

Тохонга. Нет, я уверен, что они меня не тронут. Это добрый народ, а я виноват перед ним только в одном, что шел против него когда служил в гвардии. Но ведь я был слеп. А теперь, когда я сам попробовал на своей шкуре, что значит рабство, я все понял…

Бетси. О, как рискованно все, что ты хочешь сделать, но и как привлекательно!

Тохонга. Я покаюсь в своих грехах перед туземцами, они простят меня.. Мы построим вигвам, я возьму тебя в жены, и мы славно заживем на моей родине, где нет ни каменоломен, ни леди Гленарван.

Бетси. Но что я буду делать на чужбине? Ах, Тохонга. Мне страшно… ведь Остров мне чужой!

Тохонга. О. ты быстро привыкнешь. Какое солнце там, какое небо! Там ночи черные и звезды, как алмазы! Там всю ночь океан шуршит и плещется о берега, не заключенный в эспланады… Там так тепло, что ночью можно спать на голой земле! Бетси, бежим! Бежим, Бетси!

Бетси. Дх, будь что будет! Я согласна!

Тохонга. О. моя прелесть! (Обнимает ее.)

Ликки (оборванный и страшный, внезапно появляется в окне). Где этот паровой катер?

Бетси. Ах!

Тохонга. Нас подслушали! Кто это? Кто? Ах, боги! Это Ликки-Тикки! Ты подслушал нас?

Ликки. Конечно.

Тохонга (выхватив нож). Так умри же. Ты не унесешь из этой комнаты моей тайны и не помешаешь побегу! (Бросается с ножом на Ликки.)

Бетси. Тохонга! Опомнись, что ты делаешь!

Тохонга. Не мешай! Он погубит нас!

Ликки (вырывает нож). Да пойди ты к дьяволу со своим ножом! Бросается на людей, как бандит! Барышня! Уймите вашего жениха!

Тохонга. Что тебе нужно от нас, храбрый Ликки?

Ликки. Прежде всего мне нужно, чтобы ты не был идиотом. Сядь, чтоб тебе пусто было!

Тохонга. Неужели ты предатель, Ликки? О, все погибло!

Ликки. Нет. он положительно осатанел. Сядешь ты или нет? Молчать!.. Сядешь? Сидеть, когда тебе говорят!

Бетси. Что вы хотите сделась с ним? Я закричу, если вы причините ему зло!

Ликки. Ну, теперь вы еще! Молчать! Сидеть! Пардон, барышня!

Тохонга и Бетси в ужасе садятся.

Отвечай, где катер!

Бетси. Ответь, ответь ему, Тохонга!

Тохонга. Но только если ты, Ликки, если ты вымолвишь одно хоть слово…

Ликки. Молчать когда я с тобою разговариваю! Где катер?

Тохонга. Под окном.

Ликки. Так. Дрова есть?

Тохонга. Хватит.

Ликки. Так. Ну, а ты подумал о том риске, которому ты подвергаешься, оказавшись в открытом море с женщиной, которая умеет только гладить юбки? Ну, а если начнется шторм? Буря? А если не хватит топлива? А погоня, как ты будешь отбиваться в компании с юной особой которая всю жизнь только плоила чепцы?

Тохонга. Так Ликки, ты прав. Но к чему ты ведешь свою речь?

Ликки. К тому что ты свинья.

Бетси. За что вы оскорбляете его?

Ликки. За то что он не подумал о других. О том, что вместе с ним томится в каменоломне его непосредственный начальник и друг, не раз сражавшийся с ним плечо к плечу.

Тохонга. Ликки! Если бы я знал что ты с добрыми намерениями…

Ликки. Одним словом, я еду вместе с вами!

Тохонга (бросается к нему ни шею). Ликки!

Ликки. Уйди ты в болото! Я что, барышня, в самом деле!..

Тохонга. Постой Ликки! Но ты не подумал, как тебя примут туземцы?

Ликки. Подумал. Не беспокойся я не заставлю тебя думать за себя… Итак, времени терять нельзя! Ни секунды! Провизия?

Тохонга. Нету, Ликки.

Ликки (выглянув в окно). Луна уходит.. Пора. (Зажигает лампу, снимает со стола скатерть.) Открывай буфет! (Тохонга открывает.) Что есть съестного?

Тохонга. Он полон, Ликки.

Ликки. Давай сюда… Впрочем, нет… Этак мы очень долго провозимся. Запирай его. (Тохонга запирает.) Лезь в окно, я буду тебе подавать.

Тохонга. О, с тобою мы не пропадем, Ликки. (Вылезает в окно.)

Ликки (берет буфет и полностью передает его Тохонге). Грузи в лодку… Где у лорда оружие?

Бетси. В шкафу, здесь.

Ликки. Так (Берет шкаф и передает в окно Тохонге.) Осторожно, оружие.

Бетси. Боже, какая у вас сила!.. Но что скажет лорд?

Ликки. Молчать!.. Пардон, мадемуазель. Что он скажет?.. Он негодяй и грабитель. Одна жемчужина, которую он уволок с Острова, стоит дороже чем все это барахло, в пять раз. Принимай! (Бросает в окно Тохонге кресла, стол, ковер, картины.)

Бетси. Вы… вы замечательный человек!

Ликки. Молч… когда с тобой… что, бишь, еще… не забыть бы…

Попугай. Не забыть бы.

Ликки. А, старый друг! И ты не останешься здесь. Получай, Тохонга! (Передает Тохонге клетку с попугаем в окно.) Не забудь захватить бочонок с пресной водой под окном.

Тохонга (за окном). Да, да…

Ликки. Пожалте, барышня. (Берет Бетси и передает в окно.)

Бетси. Ах!

Ликки. Молчать… когда с тобой разговар… Да… теперь записку… (Пишет записку и ножом прикалывает ее к стене.)

В комнате не остается ни одного предмета, за исключением горящей лампы на стене. Ликки снимает ее и уходит с нею через окно. Сцена во мраке. Слышны за сценой голоса.

Бетси. Вы настолько полно нагрузили, что он может перевернуться!

Ликки. Молчать… когда с тобой… садитесь, барышня, на рояль. Вот так. Погодите, мы его перевернем. (Грохочут струны в рояле.) Вот…

Тохонга. Лампу не раздави, лампу…

Ликки. Заводи… (Слышен стук машины в катере.)

Попугай (постепенно утихая, поет). По морям… по морям…

Пауза. Потом голоса за сценой

Лорд. Почему такая тьма?

Леди. Негодная Бетси! Не могла зажечь лампу. Ах, эта прислуга! Ведь я же приказала ей дождаться моего возвращения.

Гаттерас. Темно, как в… бочке.

Лорд. Паспарту, зажгите лампу.

Паспарту. Слушаю, сэр. (Все входят.) Сэр, тут нету лампы. Ничего не понимаю.

Паганель. Паспарту, вы немного пьяны.

Паспарту. Мсье, я ничего не пил…

Леди. Я боюсь натолкнуться на стул…

Гаттерас. Да принесите лампу из соседней комнаты. Кресло сквозь землю провалилось.

Паспарту. Сию минуту. (Входит с лампой в руке. Все окаменели.)

Лорд. Что такое?

Паганель. Однако!

Леди. Что это эначит?

Паспарту. Сэр, у вас в доме были мазурики.

Леди. Бетси! Бетси!

Гаттерас. Стой! Записка! (Снимает записку.)

Лорд. Дайте ее сюда…

Кири. Нож Тохонги! Это работа арапов. Ой. ой, ой! Ужас, ужас, ужас!

Лорд (читает). Спасибо за каменоломни… и за бичи надсмотрщиков… приезжайте на Остров, мы вам проломим головы… Мерзавцу Кири поклон. Ликки и Тохонга.

Кири. Батюшки!

Паганель. Клянусь… не знаю даже, чем поклясться, это потрясающе!

Лорд. Стойте, здесь еще приписка. Черт, ничего не пойму! Через ять написано. А! Бетси и попугай всем кланяются.

Леди. Мерзавка! Ах!.. Мне дурно… дурно…

Паганель. О мадам, только не падайте в обморок!

Леди. Куда же я упаду, спрашивается?

Гаттерас. Главное то, что комната вылизана, как тарелочка языком голодного боцмана. Чтоб те сдохнуть! Я не видел более чистой работы! Ведь не на подводах же уперли они все это! Лихие ребята, чтоб их смыло в море! Но на чем же они уехали? (Бросается к окну.) Ба! Катера нет! Все ясно. Сэр! Черти дали тягу в вашем катере!

Лорд (остервенившись, ухватил Паспарту за горло). Негодяй! Ты должен был смотреть! Смотреть!

Паспарту (с лампой). Караул! Помогите, господин Паганель! При чем тут я?!

Паганель. Мсье, попрошу вас выпустить моего лакея.

Паспарту исчезает, поставив лампу на пол.

Лорд (бросаясь к Кири). А вы, чертово величество! Спасибо вам за всю эту банду, которую вы доставили в мой дом Я вам… я вам…

Кири. Дорогой лорд! Помилуйте, разве я виноват?.. Я… (Прячется за юбку Леди.,)

Леди. Лорд, за что вы?. За что?.. В чем же виновато его величество?

Лорд. Молчать! Не заступаться! ‘Ах, мне скучно! Ах, я жажду приключений! Ах, ах!..’

Паганель. Дорогой лорд, успокойтесь. Необходимо взвесить положение и принять сейчас же меры.

Лорд. Да. вы правы. Недурная покупка! Ни жемчуга, ни вещей, и впереди необходимо завоевывать этот дьяволов Остров!

Кири. Ваше сиятельство!

Лорд. Молчать! (Кири прячется.) Сейчас же взвесим положение. (Думает.) Эй, капитан Гаттерас!

Гаттерас. Есть, лорд.

Лорд Корабль! Команду! Всех арапов вооружить копьями! Мы едем на Остров! Я не посмотрю на чуму!

Паганель. Совершенно правильно! Европа не может допустить разбой. Где мой саквояж? Лорд, я вас уверяю, мы вернем жемчуг и вещи.

Гаттерас. Точно так (Свистит в свисток.) Команду, тарам-тарам-та-рам…

На заднем плане показывается корабль с матросами, весь усеянный электрическими огнями

Леди. Лорд! Я поеду с вами! Я хочу видеть своими глазами, как схватят эту негодяйку и воровку Бетси!

Лорд. Хорошо. Одевайтесь.

Суета.

Паспарту (вбегает, растерян). Лорд! Лорд! Лорд!

Лорд. Какая еще пакость случилась в моем замке?

Паспарту. Савва Лукич приехали!

В оркестре немедленно поднимаются любопытные головы музыкантов.

Суфлер (из будки). Геннадий Панфилыч, Савва Лукич!

Матросы (с корабля). Савва Лукич в вестибюле снимает калоши!

Лорд. Слышу! Слышу! Ну что же, принять, позвать, просить, сказать, что очень рад… Батюшки, сцена голая! Сесть не на чем. Вернуть что-нибудь из мебели!

Паганель бросается в окно и втаскивает попугая на сцену.

Лорд. Ну, гражданин Жюль Верн… того, этого… что, бишь, я хотел сказать?.. Да, театр — это храм… Одним словом, ничего лишнего… Метелкин! Бенгальского давай!

Паспарту. Тигра, Геннадий Панфилыч?

Лорд. Не тигра, черт тебя возьми, огню бенгальского в софит!

Паспарту. Володя! В верхний софит бенгальского красного гуще!..

Сцена немедленно заливается неестественным красным цветом.

Лорд. Метелкин! Попугай пусть что-нибудь поприятнее выкрикивает. Да не очень бранись. Лозунговое что-нибудь…

Паспарту. Слушаю, Геннадий Панфилыч. (Прячется за попугая.)

Лорд. Батюшки! Наконец-то! Уж мы вас ждали, ждали, ждали! Здравствуйте, драгоценнейший Савва Лукич!

Савва (входит). Хе… хе… извините, что опоздал… дела, дела задержали. Здравствуйте, здравствуйте…

Лорд. Вот, позвольте рекомендовать вам, Савва Лукич, жена моя, гранд-кокетт… А это вот гражданин Жюль Верн… автор… страшеннейший талант… идеологическая глубина души… светлая личность! В наше время, Савва Лукич, такие авторы на вес золота. Им бы двойной гонорар нужно бы платить, по сути дела… (Тихо — Кири.) Это я пошутил.

Савва. Очень, очень приятно.. Какие у вас волосы странные, молодой человек…

Кири. Это я в гриме, Савва Лукич.

Савва. Как, сами и играете?..

Лорд. Точно так. Савва Лукич. Ничего не жалел для постановки. Заболел Варрава Аполлонович… и автор согласился сыграть за него. Кири — проходимец.

Савва. Так… так… сразу видно, сразу… ну, что же… продолжайте, пожалуйста.

Лорд. Чайку, может быть. Савва Лукич?

Савва. Нет, уж зачем, в антракте лучше…

Лорд. Слушаю. Позвольте вам вручить экземпляр пьески…

Савва. Какая прелесть попугай!

Лорд. Специально лля этой пьесы заказан, Савва Лукич.

Савва. И дорого дали?

Лорд. Семьсот… пятьсот пятьдесят рублей, Савва Лукич, говорящий. Ни в одном театре нету, а у нас есть!

Савва. Скажите! Здравствуй, попка!

Попугай. Здравствуйте, Савва Лукич, пролетарии всех стран, соединяйтесь, рукопожатия отменяются.

Савва (в ужасе упал на пол, чуть не перекрестился). Сдаюсь!

Лорд. Ну, дурак, Метелкин! Боже, какой болван!

Савва. Что же это такое? Ничего не понимаю. (Заглядывает за клетку попугая.)

Паспарту перебегает на другую сторону.

Лорд. Не пересаливай, Метелкин!

Паспарту. Слушаю, Геннадий Панфилыч.

Савва. Прелестная вещь! Буду рекомендовать всем театрам, кои в моем ведении. Итак, продолжайте… на чем вы остановились?

Лорд. Сейчас на необитаемый Остров едем, Савва Лукич. Капиталисты мы. Взбунтовавшихся туземцев покорять. На корабле. Вам откуда угодно будет смотреть? Из партера? Из ложи? Или, может быть, здесь, на сцене, за стаканчиком чайку?

Савва. Нет уж позвольте мне, старику, с вами на корабле… хочется прокатиться на старости лет.

Лорд. Да милости просим! Господа! Прошу продолжать! (Хлопает в ладоши.)

Гаттерас. Корабль готов, лорд.

Лорд. Дать сюда арапов!

Гаттерас. Есть, лорд! (Свисток.)

Стены разламываются, и появляются шеренги арапов с копьями.

Лорд. Здравствуйте, арапы!

Арапы (оглушительно). Здравия желаем, ваше сяятельство!

Савва.Очень хорошо. Еще раз можно попросить? Здравствуйте, арапы!

Арапы. Здравствуйте, Савва Лукич!

Савва потрясен

Лорд. Арапы! Ваш военачальник совершил гнусную измену Он только что ограбил мой замок и бежал на Остров с целью передаться туземцам. С ним бежали Тохонга и моя бывшая горничная. Нужно достойно наказать их и непокорных туземцев. Во главе вас станет ваш царь Кири-Куки Первый, а я окажу помощь.

Арапы. Рады стараться, ваше сиятельство!

Лорд. Потрудитесь, ваше величество, показывать им пример личного мужества.

Кири. Слушаюсь. Ну влопался, черт меня возьми!

Леди. Кири, мой дорогой, не унывайте. Я душою с вами и я уверена, что вы выйдете победителем.

Кири. Ах. уйди ты от меня, Христа ради! Где мой чемодан?

Паспарту. Извольте, ваше величество! Ого, какой тяжелый!

Кири. В нем два пуда воззваний к моему заблудшему народу.

Лорд. На корабль! Поднять трап! Пожалте, Савва Лукич. Ножку не ушибите об трап.

Все всходят на корабль. Паганель по дороге выбрасывает попугая в окно.

Лорд. Вперед, и смерть туземцам! Смерть Ликки и Тохонге!

Матросы. Смерть им!

Гаттерас. Из бухты вон!

Дирижер взмахивает палочкой. Оркестр начинает: ‘Ах, далеко нам до Типперэри…’ Лорд за спиной Саввы Лукича грозит дирижеру кулаком. Оркестр мгновенно меняет мотив и играет ‘Вышли мы все из народа’.

Кири. Геннадий Панфилыч, что вы! Английские матросы не могут этого петь! Лорд (грозит ему кулаком). Молчите, злосчастный!

Корабль начинает отходить.

Савва (красуясь на корабле). Отличный финальчик третьего акта.

Занавес
Конец третьего акта

Акт четвертый

Остров. Бывший вигвам Кири украшен красным флагом.

2-й туземец (выбегает). На горизонте судно! Судно! Товарищи! Кай-Кум! Фарра-Тете! Судно! Судно!

Кай (выбегает из вигвама). Где судно? Да, действительно!..

Фарра. Судно. Европейское. Это не пирога.

2-й туземец. Уж не враги ли? Быть может, это англичанин за жемчугом?

Фарра. Возможно. Ну, вот что, друг, созывай сюда туземных воинов. Мало ли что может случиться.

2-й туземец. Эй! Все сюда!

Начинают сбегаться туземцы.

Кай. Не пойму я что-то.. Это не может быть корабль лорда. Уж больно мал!

Туземцы. Корабль! Корабль!

Фарра. Друзья! Возможно, что на корабле этом враги… мало ли что принесет нам коварное море… Оружие в порядке ли у вас?

Туземцы. О Фарра! Мы готовы!

Кай. Ничего не понимаю. Какие-то узлы, а сверху женщина сидит.

Туземцы (теснясь). Да, это женщина! Женщина!

Кай. Белая…

3-й туземец. Если бы я не знал, что Ликки-Тикки сейчас в Европе, я бы поклялся. что это он на корме!

2-й туземец. А этот, тоже на корме, вылитый Тохонга!

Туземцы. Что ты околесицу несешь, ну, как Тохонга может очутиться в лодке.

Фарра. Приготовить стрелы!

Туземцы. Мы готовы.

Кай. Ей-богу… как две капли воды, Ликки!

Фарра. Да что ты, в самом деле!.. Баба, это верно, сидит на каком-то черном ящике с белыми зубами…

Туземцы. И попугай… Ликки! Нет, не Ликки!.. Ликки! Не Ликки? Что же.это такое?

Кай. Ликки!

Катер входит в бухту, и из него выпрыгивают Ликки, Тохонга и Бетси.

Туземцы. Ликки-Тикки!

Ликки. Совершенно верно. Не нужно так орать. Молчать, когда… Ликки!.. Что вы на меня выпятились, как будто в первый раз меня видите?

Кай. Слушай, белый арап, бросай сейчас же оружие и сдавайся народу! Мы будем тебя судить!..

Фарра. Бросай оружие!

Ликки. Что вы, братцы, кричите так?.. А оружие зачем бросать? Оно пригодится…

Кай. Руки вверх!

Ликки, Тохонга и Бетси поднимают руки вверх. Их обыскивают.

Бетси. Ах, Тохонга, я боюсь. Что они сделают с нами?

Тохонга. Не бойся, моя дорогая. Они поймут. Мы им сейчас все объясним. Ликки расскажет им.

Ликки. Сейчас. Гм… Да отойдите от меня! Я не могу говорить, когда пятьдесят человек мне пыхтят в лицо.

Кай. Но, если ты вздумаешь тронуть кого-нибудь из туземцев, знай…

Ликки. Молчать, когда… Я все-таки не идиот, чтобы тронуть кого-нибудь из вас… Я один, а вас пятьсот человек!

Кай. Зачем ты явился?

Ликки. Вот я и хочу это объяснить. Где туземец, которого я треснул в зубы?

Фарра. Он убит твоими арапами во время осады…

Ликки. Жаль. Боги да примут его в небесное лоно, и дух Вайдуа незримо да почиет на нем в селениях праведных!

Кай. Аминь. Аминь! Но в чем же дело? Отвечай без лукавства.

Ликки. Я способен выбить человеку зубы, но на лукавство я никогда не пускался. Это могут подтвердить… все.

3-й туземец. Это верно.

Ликки. Итак, он умер. Заочно прошу у него прощения и у вас тоже. Прошу прощения за то, что вследствие слепоты и недостаточного образования состоял на службе у тирана Сизи-Бузи и был в его руках… Так я говорю?

Бетси. Верно, верно, храбрый Ликки. Продолжайте!

Тохонга. Продолжай, Ликки. Они поймут.

Ликки. Был орудием угнетения. Я солдат и не отдавал себе отчета в том, что я делал… Во-вторых… что, бишь, во-вторых?.. Прошу у туземного народа прощения за то, что, будучи… будучи обманут проходимцем Кири-Куки, пошел против народа и треснул в зубы, а равно также был причиной многих смертей.

Туземцы. Он кается! Вы слышите?

Ликки. Да, я каюсь. Вы можете меня судить. Мне это все равно.

Тохонга. И обо мне скажи.

Ликки. В том же самом кается и мой адъютант… Тохонга.

Тохонга. Да.

Кай. Кто эта белая женщина?

Тохонга. Не бойся, Бетси… сейчас я скажу… Это горничная лорда. Ее прогнали. Она моя возлюбленная, я на ней женюсь. Она никогда никому не причинила зла, потому что обладает добрым сердцем. Примите и не обижайте ее, даже если вы убьете меня.

Кай. Туземный народ не убивает женщин, ни в чем не повинных.

Ликки и Тохонга. Да.

Бетси. Да, я подтверждаю это.

Фарра. Ликки, Ликки! Нас слишком часто обманывали. Кто поручится, что за твоими словами не кроется предательство?

Ликки. Я тебя уверяю, предательства нет.

Фарра. Кто поручится?

Ликки. Да что ты все — поручится да поручится?! Молчать, когда…

Фарра. Как, ты еще кричишь на меня?

Ликки. Ну, что ты придираешься? У меня такая привычка. Я слишком стар, чтобы в пять минут переменить свой характер. Не будь слишком придирчив.

Кай. Это верно. Это верно.

Ликки. Пойми, что, испытав на своей шкуре в Европе все, чему подвергал вас Сизи-Бузи здесь, я все сообразил и более не перейду ни на чью сторону. Рабство меня выучило. Я клянусь!

Тохонга. И меня тоже!

Фарра. И вы докажете это туземному народу?

Тохонга. Да.

Ликки. Да. И даже скорее, чем я бы этого хотел. Смотри, на горизонте…

2-й туземец. Сильный дым!..

Ликки. Да, дым… это зловещий дым! Эй! Кто теперь у вас царь?

Туземцы. У нас нет и не будет более царя!

Ликки. Ну, кто управляет вами?

Туземцы. Они выбраны нами.

Ликки. Я так и полагал. Привет вам, повелители! Кай, вели вскрыть этот шкаф…

Фарра. Будь осторожен, Кай!

Ликки. Как не стыдно тебе! Я стар и поклялся.

Бетси. О, верьте им, верьте!

Кай. Вскрыть шкаф!

Туземцы вскрывают шкаф,

Туземцы. Оружие! Оружие! Ружья!

Ликки. Да, это английские ружья. Я привез вам их в подарок, и очень скоро они вам пригодятся!..

2-й туземец (на пальме). На горизонте корабль!

Ликки (громовым голосом). Слушайте, туземцы! Это корабль лорда Гленарвана. Он едет сюда, на Остров. На нем арапы, вооруженные до глаз, и команда матросов. Они идут с тем, чтобы истребить вас, посадить негодяя Кири на трон и ограбить вас. И я, Ликки-Тикки, военачальник, перешедший на вашу сторону, явился к вам, чтобы помочь вам отразить их. И посмотрел бы я, как это сделали бы вы без меня, самого искусного полководца на всех островах океана! Разбирайте оружие! Разбирайте!

Фарра. А, теперь мы верим тебе! Ты был зол и страшен, Ликки-Тикки, но ты искупил свои грехи! Народ, простить ли его?

Туземцы. Простить!

Кай (Ликки и Тохонге). Именем народа вы прощены!

Ликки. Спасибо. Вы не раскаетесь в этом.

Фарра. К оружию, братцы! Слушать Ликки! Слушать его!

Туземцы мгновенно разбирают ружья. Слышна труба.

Ликки. У вас чума?

Кай. Она почти кончилась.

Ликки. Есть ли хоть один непогребенный труп?

Кай. О да!

Ликки. Ну. так вот что! Сейчас же стрелы ваши вы обмакните в чумный яд. Только будьте осторожны, чтобы не заразить себя. Чума — это единственное, чего боятся жадные европейцы. Поняли меня?

Кай. О Ликки! Ты действительно великий полководец! Слушайте, слушайте его!

2-й туземец (на пальме). Он приближается — корабль!

Фарра. Братья! Отравите стрелы и пули!

Происходит страшнейшая суета вооружения. Весь Остров покрывается тучей копий.

Ликки. Скройтесь!.. За камни, за кусты!

Играет рожок.

Тохонга. Слушайте приказание! Скройся!

Все скрываются, и сцена пуста. Слышна зловещая музыка, и корабль входит в бухту. Первым с него сходит Савва с экземпляром пьесы в руках я помещается на бывшем троне, так что он царит над Островом.

Лорд. Леди, прошу вас не высовываться.

Гаттерас. Команда! Слушай!.. Трап подать! Трам-там-там!

Лорд. Ну-те-с, ваше величество, потрудитесь встать во главе вашего войска. Вы теперь имеете возможность вернуть свой трон, а мне — мой жемчуг.

Паганель. О да. Нам надоело буйство вашего народа. Клянусь Французской республикой! .

Кири (с чемоданом). Слушаю, ваше прев… бла… фу ты, черт, попал я в положение!.. А ну как добрый мой народ всадит мне стрелу в пузо, будет веселая игра! И зачем я ввязался в это дело?

Леди. О, не подвергайте опасности его величество!

Лорд. Леди, мне начинает казаться странным ваше, заступничество. Что это значит? Арапский царь! Что же вы?

Кири. Иду, иду, достоуважаемый лорд. Иду, у меня ноги подкашиваются от храбрости и нетерпения. Ох-хо! . Ну, арапчики милые, не выдавайте!

Гаттерас. Арапы, вперед!

Арапы входят по трапу под звуки воениой музыки.

Кири. Я, ваше сиятельство, сзади пойду, чтобы кто-нибудь из них не вздумал дать ходу.. Ведь это такой народ…

Леди. О, вы мало того, что обманщик, вы, оказывается, еще и трус! Я презираю вас!

Кири. Очень мне надо теперь, когда моя жизнь висит на волоске!

Леди. Между нами все кончено!

Кири идет вслед за арапами на Остров. Матросы выстраиваются в шеренгу на палубе. Арапы идут с копьями наперевес. Пауза. И внезапно появляется Ликки с револьвером в руке.

Ликки (грозно). А куда вы прете, щучьи дети?

Арапы (в ужасе). Военачальник!..

Ликки. Да, это я, Ликки-Тикки, прозванный на островах неустрашимым! Куда?

Арапы (в полном замешательстве). Ликки… мы что ж… мы люди маленькие… конечно…

Гул.

Ликки. Молчать, когда с вами разговаривают!..

Паганель. Клянусь флаконом Лоригана, они в замешательстве! Лорд!..

Лорд (с подзорной трубой). Капитан Гаттерас,. примите меры.

Гаттерас (в рупор). Вперед, сто тысяч чертей и один Вельзевул! Вперед!

Ликки. Назад!.. Когда с вами разговаривают!..

Арапы. Батюшки! Что же это такое делается!..

Замешательство.

Гаттерас. Вперед!

Ликки Назад! .

Туземцы (за сценой). Ура!.. Полководец Ликки!

Кай и Фарра (появляются на скале). Ликки! Молодец! Ура, Ликки!.. Не бойся, за тобою весь Остров!

Арапы (падают мгновенно, как срезанные, с воплем). Сдаемся!

Ликки. Марш к туземцам!

Арапы. Слушаемся, ваше превосходительство! (Исчезают со сцены.)

Туземцы (издают громовой вопль). Ура!..

На Острове остается Кири с чемоданом.

Кири. Ваше сиятельство! (Отчаянно.) Караул! Караул! Ваше сиятельство!.. Помогите!.. Меня бросили на произвол судьбы! Ужас! Ужас! Ужас!

Ликки (зловеще). А-а! Вот где он! Давно, давно я жду этого момента. Ну, молись, подлец, твой смертный час настал!

Кири. Миленький, золотой Ликки! Я сдаюсь! Иль, вернее, уже сдался давным-давно! Плюсквамперфектум! Сдался! О Ликки! Неужели ты убьешь несчастного юного Кири-Куки, который всегда любил тебя нежной любовью?

Ликки. Ах, гнусный подлец!

Паганель. Лорд!. Они бежали, а туземный царь схвачен!

Леди. О лорд, мы должны выручить его!

Паспарту. Туземный царь засыпался!

Лорд. Капитан! Капитан!

Гаттерас. Команда, к оружию!

На Ликки направляют пушку. Ликки схватывает Кири и закрывается им, как щитом.

Кири. Ваше сиятельство, дорогой лорд! Что вы делаете? Не стреляйте! Вы в меня попадете!

Леди (схватив Гаттераса за руки). О, вы убьете его! Не стреляйте!

Лорд. Леди! Что это значит? Я начинаю подозревать вас!

Кири. Совершенно верно, ваше сиятельство. Я открою вам тайну, только не стреляйте!

Леди. О, гнусная тварь! (Падает в обморок.)

Ликки. Ну, видал я прохвостов…

Лорд. Я обесчещен! (Вынимает револьвер и стреляется.)

Паспарту. Лорд застрелился.

Паганель. Боже мой! Что такое происходит у этого проклятого Острова! Будь я трижды проклят за то, что я связался с этим жемчугом и поездкой!

Ликки. Эй, туземцы! Все сюда!

Тучей выходят туземцы, арапы и покрывают сцену.

Кай и Фарра. Все сюда!

Ликки. Слушайте вы, европейцы! (На корабле тишина.) Вы видите, что попытка покорить Остров при помощи… впрочем, я не оратор, черти б меня съели!.. Кай, скажи им!

Кай. Слушайте, европейцы. Попытка покорить Остров при помощи обманутых и ослепленных арапов потерпела полную неудачу. Арапы сдались нам на милость победителей. Они прощены и вошли в наше войско. И вот перед вами сплоченный и тесный народ, который будет защищать свое отечество, жизнь и свободу!

Туземцы (громко). Верно, верно, Кай!

Фарра. Слушайте европейцы! Ваши попытки завоевать богатства Острова ни к чему не приведут, потому что несметные и сознательные полчища туземцев вам их не отдадут.

Кай. Жемчуга вам не видать никогда! Он .принадлежит свободному туземному народу и более никому!

Кири. Совершенно верно! Правильно, до чего правильно! Я сам так полагал, Кай!

Кай. Молчи, дрянь! Твое дело еще впереди.

Кири. Молчу, как рыба об лед.

Кай. И вот вам последнее наше слово. Перед вами тысячи луков и в них стрелы, отравленные чумой.

Паганель. Как чумой?! Черт возьми!

Фарра. Последнее наше слово. Если сию минуту вы не оставите Остров, мы дадим залп, и вам не помогут никакие дальнобойные пушки… Быть может, вы убьете некоторых из нас, но корабль ваш будет отравлен. В ваших телах вы перенесете заразу в далекую Европу, и, полыхая, как пожар, охватит она ее от края и до края. Мы ждем одну минуту…

Гаттерас. К черту этот поход! Я думал воевать со стрелами и бомбами, а не с чумой.

Паганель. Да, вы правы. Отступаюсь от своего. К черту жемчуг и сомнительные прибыли!

Паспарту. Мсье! Команда волнуется… И еще минута — и вспыхнет бунт. Позвольте подать совет: вам нужно возвращаться в Европу. Матросы не хотят воевать с туземцами.

Паганель. Капитан, домой!

Гаттерас. Из бухты вон!..

С громом поднимают якорь, и корабль начинает уходить. Матросы поют: ‘По морям… по морям…’

Леди (встает у борта, тоскует). О, я несчастная! В один миг я потеряяа все… жемчуг, мужа и любовника… Что делать мне?

Паганель. Сударыня, казнитесь, глядя на труп вашего супруга. Общественное мнение Европы убьет вас.

Матросы: ‘По морям… по морям…’ — все глуше и тише. Корабль скрывается. Солнце садится.

Кай (на скале). Братья туземцы! Поздравляю вас! Все испытания наши кончены. Больше Багровому острову не угрожает никакая опасность. Кричите же радостно — ура!

Все. Ура!!!

Кай. Расступитесь!

Все расступаются и обнаруживают Кири на чемодане.

Кири. Я думал, что меня забудут в общем ликовании. Увы, нет! Видно, я не испил до конца еще моей чаши!

Фарра. Что делать нам с этим негодяем?

Ликки. Убить его. И то мало.

Кай. Что делать с ним?

Туземцы. Что делать?

Кири. Только простить, и больше ничего! Неужели туземные сердца склонны к слепой мести? Неужели вы, дорогие правители Кай-Кум и Фарра-Тете, не понимаете, что нельзя омрачать столь колоссальный народный праздник пролитием крови, хотя бы даже и виновного человека?

Ликки. Тебя можно повесить, не проливая ни одной капли крови.

Кай. Как ты хотел повесить меня и Фарра-Тете…

Кири. О, драгоценный Кай! Не будь злопамятен! О, туземный народ! Ты знаешь, что у меня в чемодане?

Фарра. Что, негодяй?

Кири. Два пуда стерлингов, тех самых, что покойный лорд вручил Сизи за жемчуг. Как видите, я честно сберег народное достояние, не утаив ни копейки.

Кай. Обратить их в народную казну!

Ликки. Сознайся, что ты берег их, чтобы присвоить!

Кири. Но ведь не присвоил! Ах, Ликки, зачем ты топишь человека? Ужас, ужас, ужас!

Ликки. Глаза бы мои на тебя не смотрели! Ну тебя к свиньям! Простите его, братцы! Рук не хочется марать.

Кай. Простить ради победы и торжества?

Туземцы и Арапы. Простить!

Фарра. Вставай. Ты слышал, народ прощает тебя.

Кири. О, боги благословят вас за великодушие! Какая тяжесть спала с моей души! Но стерлингов немножко жалко. Впрочем, жизнь человеческая, хотя и подлая, дороже всяких стерлингов. Позвольте же мне принять теперь участие в ликовании!

Восходит луна.

Кай. Туземцы, вот она, ночная богиня, изливает свой свет на переживший все испытания Остров!.. Встретим же ее радостно!

Вспыхивают бесчисленные фонари. Громадный хор поет с оркестром,

Хор. Испытания закончены,

Утихает океан,

Да живет Багровый остров —

Самый славный средь всех стран!

Кири. Пьеса закончена.

Фонари и луна исчезают, и на сцену дают полный свет.

Конец четвертого акта.

Эпилог

Начинается гул и движение. Туземцы расходятся. На сцену выступают: покойный Лорд, Леди, Паганель, Гаттерас, мелькают матросы, Паспарту… Савва Лукич один, неподвижен, сидит на троне над толпой. Вид его глубокомыслен и хмур. Все взоры обращены на него.

Лорд. Кхм… ну, что же вам угодно будет сказать по поводу пьески, Савва Лукич?

Гробовая тишина.

Савва. Запрещается.

Проносится стон по всей труппе. Из оркестра вылезают головы пораженных музыкантов. Из будки — суфлер.

Кири (болезненно). Как?..

Лорд (бледнея). Как вы сказали, Савва Лукич? Мне кажется, я ослышался.

Савва. Нет. Не ослышались. Запрещается к представлению.

Ликки. Вот тебе и идеологическая! Поздравляю, Геннадий Панфилыч, с большими барышами.

Лорд. Савва Лукич! Может быть, вы выскажете ваши соображения?.. Чайку, кстати, не прикажете ли стаканчик?

Савва. Чайку выпью, мерси.. А пьеска не пойдет… хе-хе…

Лорд. Паспарту! Стакан чаю Савве Лукичу!

Паспарту. Сейчас, Геннадий Панфилыч. (Подает чай.)

Савва. Мерси, мерси. А вы, Геннадий Панфилыч?

Лорд. Я уже закусил давеча.

Гробовая тишина.

Ликки. Торговали кирпичом, а остались ни при чем… Э-хе-хе…

Паспарту. Кадристы спрашивают, Геннадий Панфилыч, им можно разгримироваться?

Лорд (шипящим голосом). Я им разгримируюсь… я им разгримируюсь…

Паспарту. Слушаю, Геннадий Панфилыч!.. (Исчезает.)

Внезапно появляется Сизи, он в штатском костюме, но в гриме царя и с короной на голове.

Сизи. Я к вам, гражданин автор… Сундучков, позвольте представиться. Очень хорошая пьеска, замечательная… Шекспиром веет от нее даже на расстоянии. У меня нюх, батюшка, я двадцать пять лет на. сцене С покойным Антоном Павловичем Чеховым, бывало, в Крыму… Кстати, вы на него похожи при дневном освещении анфас. Но, батюшка, нельзя же так с царями… Ну, что такое?.. В первом акте… исчезает бесследно…

Кири (смотрит тупо). Убит…

Сизи. Я понимаю. Я понимаю. Так царю и надо. Я бы сам их поубивал всех. Слава богу, человек сознательный, и у меня в семье одни только народовольцы. Иных не было… Убей, но во втором акте!..

Ликки. Что у тебя за манера, Анемподист, издеваться над людьми? Ты видишь, человек убит.

Сизи. Как то есть?

Ликки. Ну, хлопнул Савва пьесу.

Сизи. А-а! Так, так… Так! Понимаю! Превосходно понимаю! Ведь разве же можно так с царями? Какой он ни был арап, но все же помазанник…

Лорд. Анемподист! Ты меня очень обяжешь, если помолчишь одну минуту.

Сизи. Немею. Перед лицом закона немею. Дура лекс… дура.

Попугай. Дура!

Сизи. Это не я, Геннадий Панфилыч, это семисотрублевый попугай.

Лорд. Метелкин! Без шуток!.. Савва Лукич! Я надеюсь, это решение ваше не окончательно?

Савва. Нет, окончательно!.. Я люблю чайку попить за работой, в Центросоюзе, верно, брали?

Лорд. В сент… цаюзе… да… Савва Лукич.

Кири (внезапно). Чердак! Так, стало быть, опять чердак! Сухая каша на примусе… рваная простыня…

Савва. Кх… виноват, вы мне? Я немного туг на ухо… Как вы изволили говорить?

Гробовая тишина.

Кири. Прачка ломится каждый день: когда заплатите деньги за стирку кальсон?.. Ночью звезды глядят в окно треснувшее, и не на что вставить новое!.. Полгода, полгода и горел и холодел, встречал рассвет на Плющихе с пером в руках, с пустым желудком! А метели воют, гудят железные листы… а у меня нет калош…

Лорд. Василий Артурыч!

Савва. Я что-то не пойму… Это откуда же?

Кири. Это? Это отсюда! Из меня! Из глубины сердца!.. Вот… Багровый остров! О, мой Багровый остров!

Лорд. Василий Артурыч, чайку… монолог… Это, Савва Лукич, монолог из четвертого акта!

Савва. Так… так… что-то не помню.

Кири. Полгода… полгода… в редакции бегал, пороги обивал, отчеты о пожарах писал… по три рубля семьдесят пять копеек… да ведь как получал гонорар? Без шапки, у притолоки… (Снимает парик.) Заплатите деньги… дайте авансиком три рубля! Вот кончу… вот кончу Багровый остров… и вот является зловещий старик…

Савва. Виноват, это вы про кого?

Кири. …и одним взмахом, росчерком пера убивает меня… Ну, вот моя грудь, пронзи ее карандашом…

Лорд. Что вы делаете, несчастный?.. Чайку!..

Кири. Ах, мне нечего терять!..

Бетси, Леди. Бедный, бедный, успокойтесь!.. Василий Артурыч!

Лорд. Вам нечего, а мне есть чего! Братцы, берите его в уборную!.. Театр — это храм!.. Паспарту! Паспарту!

Ликки, Сизи, Паспарту увлекают Кири.

Бетси. Василий Артурыч!.. Успокойтесь,.. все будет благополучно… что вы?

Кири (вырываясь).

А судьи кто? За древностию лет

К свободной жизни их вражда непримирима,

Сужденья черпают из забытых газет

Времен колчаковских и покоренья Крыма!

Лорд. Уж втянет Он меня в беду! Сергей Сергеич, я пойду… Братцы, берите его!

Леди. Миленький, успокойтесь, я вас поцелую!

Бетси. И я!

Все уводят Кири.

Савва. Это что же такое?

Лорд. На польском фронте контужен в голову… Контужен в голову… громаднейший талантище… форменный идиот… ум, идеология… он уже сидел на Канатчиковой даче раз!.. Театр — это храм!.. Не обращайте внимания, Савва Лукич. Вы меня знаете не первый день, Савва Лукич! Не правда ли? Савва Лукич? Пятнадцать тысяч рублей! Три месяца работы!.. Скажите, в чем дело?.. Нет непоправимых вещей на свете!.. Нет!

Савва. Сменовеховская пьеса.

Лорд. Савва Лукич! Побойтесь бо… что это я говорю!.. Побойтесь.. а кого… неизвестно… никого не бойтесь… Сменовеховская пьеса? В моем театре?..

Сизи (входит). Уложили… снизу подушку, сверху валерианку… С ним Лидия Иванна.

Лорд. Одна?

Сизи. Да не бойся ты, Аделаида там. .

Лорд. Савва Лукич! В моем храме!.. Ха-ха-ха… Да ко мне являлся автор намедни!.. ‘Дни Турбиных’, изволите ли видеть, предлагал! Как вам это понравится? Да я когда просмотрел эту вещь, у меня сердце забилось… От негодования. Как, говорю, кому вы это принесли?

Сизи. Совершеннейшая правда! Я был при этом. Почему вы принесли?.. Где вы принесли?.. Откуда принесли?..

Лорд. Анемподист!

Сизи. Молчу! (Тихо.) А сам ему тысячу рублей предлагал.

Лорд. Савва Лукич! В чем дело? На пушечный выстрел я не допускаю сменовеховцев к театру! В чем дело?..

Савва. В конце.

Общий гуд. Внимание.

Лорд. Совершенно правильно! Батюшки мои! То-то я чувствую — чего, думаю, не хватает в пьесе? А мне-то невдомек! Да натурально же — в конце! Савва Лукич, золотой вы человек для театра! Клянусь вам! На всех перекрестках твержу, нам нужны такие люди в СССР! Нужны до зарезу! В чем же дело в конце?

Савва. Помилуйте, Геннадий Панфилыч! Как же вы сами не догадались? Не понимаю. Я удивляюсь вам…

Лорд. Совершенно верно, как же я не догадался, старый осел, шестидесятник!

Савва. Матросы-то, ведь они кто?

Лорд. Пролетарии, Савва Лукич, пролетарии, чтоб мне скиснуть!

Савва. Ну так как же? А они в то время, когда освобожденные туземцы ликуют, остаются…

Лорд. …в рабстве, Савва Лукич, в рабстве! Ах, я кретин!

Сизи. Не спорю, не спорю!

Лорд. Анемподист!

Савва. А международная-то революция, а солидарность?..

Лорд. Где они, Савва Лукич? Ах, я, ах, я!.. Метелкин! Если ты устроишь международную революцию через пять минут, понял?.. Я тебя озолочу!..

Паспарту. Международную, Геннадий Панфилыч?

Лорд. Международную.

Паспарту. Будет, Геннадий Панфилыч!

Лорд. Лети!.. Савва Лукич!.. Сейчас будет конец с международной революцией…

Савва. Но, может быть, гражданин автор не желает международной революции?

Лорд. Кто? Автор? Не желает? Желал бы я видеть человека, который не желает международной революции! (В партер.) Может, кто-нибудь не желает?.. Поднимите руку!..

Сизи. Кто против? Хи-хи! Оч-чевидное большинство, Савва Лукич!

Лорд (с чувством). Таких людей у меня в театре не бывает. Кассир такому типу билета не выдаст, нет… Анемподист, я лучше сам попрошу, чтобы автор приписал тебе тексту в первом акте, только чтобы ты не путался сейчас.

Сизи. Вот за это спасибо!

Лорд. Всех на сцену! Всех!

Паспарту. Володя! Всех — на вариант!

Лорд. Ликуй Исаич, международная!..

Дирижер. Не продолжайте, Геннадий Панфилыч, Я уже понял полчаса назад и.не расходился.

Лорд. Автора дайте!

Бетси и Леди под руки вводят Кири.

Лорд (свистящим шепотом). Сейчас будем играть вариант финала… Импровизируйте международную революцию, матросы должны принять участие… если вам. дорога пьеса…

Кири. А! Я понял… понял.

Леди. Мы поможем вам все.

Бетси. Да… да…

Раздается удар гонга, и луна всплывает на небе, мгновенно загораются фонарики в руках у туземцев. Сцена освещается красным.

Суфлер. Вот она, ночная богиня…

Кай. …луна! Встретим же ее ликованием!..

Хор (поет с оркестром)

Да живет Багровый остров —

Самый славный средь всех стран!..

2-й туземец. В море огни!..

Кири. Подождите! Тише! В море огни!

Кай. Что это значит? Корабль возвращается? Ликки, будь наготове!

Ликки. Всегда готов!

В бухту входит корабль, освещенный красным. На палубе стоят шеренги матросов, в руках у них багровые флаги с надписями: ‘Да здравствует Багровый остров!’. Впереди Паспарту.

Паспарту. Товарищи! Команда яхты ‘Дункан’, выйдя в море, взбунтовалась против насильников капиталистов!.. После страшного боя команда сбросила в море Паганеля, леди Гленарван и капитана Гаттераса. Я принял команду. Революционные английские матросы просят передать туземному народу, что отныне никто не покусится на его свободу и честь… Мы братски приветствуем туземцев!..

Бетси (на скале). О, как я счастлива, Паспарту, что наконец и ты освободился от гнета лорда. Да здравствуют свободные английские матросы, да здравствует Паспарту!

Туземцы. Да здравствуют революци-он-ные ан-глий-ские мат-ро-сы!.. Ура! Ура! Ура!

Попугай. Ура! Ура! Ура!

Громовая музыка. Савва встает, аплодирует.

Лорд. Выноси, выноси!.. Ой, ой, ой!..

Хор (с оркестром поет).

Вот вывод наш логический —

Неважно — эдак или так…

Финалом

(сопрано) победным

(басы) идеологическим

Мы венчаем наш спектакль!

Сразу тишина. Кири затыкает уши.

Сизи (появился). Может быть, царю можно хоть постоять в сторонке?. Может, он не погиб во время извержения, а скрылся, потом раскаялся?

Лорд. Анемподист! Вон!

Сизи. Исчезаю… Иди, душа, во ад и буди вечно пленна! О, если бы со мной погибла вся вселенна! (Освещенный адским светом, проваливается в люк.)

Лорд. Савва Лукич! Савва Лукич! Савва Лу… Вы слышали, как они это сыграли?.. Вы слышали, как они пели?.. Савва Лукич! Театр — это храм!..

Гробовая тишина.

Савва. Пьеса к представлению… (пауза) разрешается.

Лорд (воплем). Савва Лукич!

Громовой взрыв восторга, происходит страшнейшая кутерьма. Задник уходит вверх. Появляются сверкающие лампионы и зеркала, парики на болванках.

Все. Ура!.. Слава те, господи!.. Поздравляем!.. Браво! Браво!

Ликки. Парикмахеры!..

Сизи (поднимается из люка в глубине сцены). Портные!..

Паганель. Эх, здорово звезданули финал!

Гаттерас. Где мои брюки?

Лорд. Василий Артурыч! Встаньте!.. Вас поздравляют!

Кири. Ничего не хочу слышать… ничего… я убит…

Лорд. Опомнитесь, Василий Артурыч! Пьеса разрешена!

Бетси. Василий Артурыч, милый Жюль Верн!

Леди. Все кончено. Поздравляем! Поздравляем!

Кири. Что?.. Кого?..

Лорд, Бетси, Леди. Поздравляем! Разрешена!

Кири. Как разрешена?.. О, мой Багровый остров! О, мой Багровый остров!

Савва. Ну, спасибо вам, молодой человек! Утешили… утешили, прямо скажу. И за кораблик спасибо… Далеко пойдете, молодой человек! Далеко… я вам предсказываю…

Лорд. Страшнейший талант, я же вам говорил!

Савва. В других городах-то я все-таки вашу пвесу запрещу… нельзя все-таки… пьеска — и вдруг всюду разрешена!

Лорд. Натурально! Натурально, Савва Лукич! Им нельзя давать таких пьесок. Да разве можно? Они не доросли до них, Савва Лукич! (Тихо — Кири) Ну, нет, этого мы им, провинциалам, и понюхать не дадим… Мы ее сами повезем. Кстати, Василий Артурыч, чтоб уж прочнее было, вы в другие театры и не заходите, а прямо уж домой, баиньки! И там я вам пятьдесят червонцев дал, так уж примите еще сотенку… Для ровного счету… А вы мне расписочку… Вот так… Мерси-с! Хе-хе…

Бетси. Какое у него вдохновенное лицо!.. .

Сизи. Дайте мне сто червей, и у меня будет вдохновенное. В первом акте царя угробили…

Кири (мутно). Деньги… червонцы…

Попугай. Червонцы! Червонцы!

Кири. А… Чердак, шестнадцать квадратных аршин, и лунный свет вместо одеяла… О, вы, мои слепые стекла, скупой и жиденький рассвет!.. Червонцы!.. Кто написал ‘Багровый остров’? Я, Дымогацкий, Жюль Верн. Долой пожары на Мещанской… бродячих бешеных собак.. Да здравствует солнце… океан… Багровый остров!..

Гробовая тишина.

Сизи. А вот таких монологов небось в пьесе не пишет!

Все. Тссс..

Кири. Кто написал ‘Багровый остров’?

Лорд. Вы, вы Василий Артурыч… Уж вы простите, ежели я наорал на вас под горячую руку. Да… да… Старик Геннадий вспыльчив…

Савва. Увлекающийся молодой человек! Я сам когда-то был таков… Это было во времена военного коммунизма… Что теперь…

Кири. А репортеры, рецензенты!.. Ах… так… Дома ли Жюль Верн? Нет, он спит или он занят, он пишет, его не беспокоить!.. Зайдите позже… Его пылающее сердце не помещается на шестнадцати аршинах, ему нужен широкий вольный свет…

Леди. Как он интересен!..

Дирижер. Оркестр поздравляет вас, Василий Артурыч!

Кири. Мерси… спасибо, данке зер. Прошу вас, граждане, ко мне, на мою новую квартиру, квартиру драматурга Дымогацкого — Жюль Верна, в бельэтаже с зернистой икрой — я требую музыки!..

Дирижер. Не продолжайте, я уже понял…

Оркестр играет из ‘Севильского цирюльника’.

Кири (Лорду). Что, мой сеньор? Вдохновенье мне дано, как ваше мненье?.. Что, мой сеньор?

Лорд. Дано, дано, Василий Артурыч… дано, дано!.. Кому же оно дано, как не вам!

Кири. Коль славен наш господь в Сионе… ах, далеко нам до Типперэри…

Савва. Это он про что?

Паспарту. Осатанел от денег… легкое ли дело!.. Сто червонцев!.. Геннадий Панфилыч! Кассир спрашивает, разрешили ли?.. Можно ли билеты продавать?

Лорд. Можно, должно, нужно, непременно, немедленно!

Музыка.

Пусть обе кассы торгуют от девяти до девяти!.. Сегодня, завтра, ежедневно!..

Кири. И вечно!

Лорд. Снять ‘Эдипа’… Идет ‘Багровый остров’! Метелкнн, дать световые анонсы!

Паспарту. Есть, Геннадий Панфилыч!

На корабле, на вулкане, в зрительном зале вспыхивают огненные буквы: ‘Багровый остров’ — сегодня и ежедневно!’

Кири. И ныне, и присно, и во веки веков!

Савва. Аминь.

Занавес

Конец

————————————————————

Источник: ‘Дружба народов’ No 8, 199?

OCR&Spellcheck: Илья Пинаев, 1999-2000

Михаил Булгаков. Багровый остров

Действующие лица:

Пролог

Акт первый

Акт второй

Картина первая

Картина вторая.

Акт третий

Картина первая

Картина вторая

Акт четвертый

Эпилог

Читайте также:

Михаил Булгаков.
Багровый остров