Атилла, Замятин Евгений Иванович, Год: 1928 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 40 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Е. И. Замятин

Атилла
Трагедия в четырех действиях

Замятин Е. И. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 3. Лица

М., ‘Русская книга’, 2004.

ЛИЦА

Атилла — владыка Великой Скифии.

Керка — его жена.

Ильдегонда — заложница Атиллы, дочь короля бургундов.

Вигила — ее жених, один из послов Восточного Рима.

Сенатор Максимин, Приск — послы Восточного Рима.

Оногост, Едекон, Исла — приближенные Атиллы.

Зыркон — шут Атиллы.

Аэций — магистр римской пехоты и конницы.

Анниан — епископ Аврелианский.

Гоур, Камель — римские рабы в Аврелиане.

Марулл — римский поэт.

Дулеб — оратай.

Ятвяг — один из ближайших кметей Атиллы.

1-й Кметь.

2-й Кметь.

Посол от Гиспанских варваров.

Посол от Галлов.

Глашатай Атиллы.

Чашник Атиллы.

Скифский Кобзарь.

Готский Зингер.

Пленный Ефиоп.

Кмети и Воины Атиллы.

Бургундские солдаты и Римские Воины (в Аврелиане).

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Палата во дворце Атиллы: дерево, грубая резьба. На помосте, устланном звериными шкурами, скамья и сбоку другая пониже. У дверей, во внутренние покои — Старший Страж. Слышен звук римской трубы-букцины и ответный скифский рог.

Старший Страж (прислушиваясь). Ао! Труба… (1-му Стражу.) Зырчь, зырчь, — живо!

1-й Страж (бежит, смотрит в окно, возвращается). К нам.

Старший Страж. Кто?

1-й Страж. Чужие.

Старший Страж. Вопи сюда наших — живо.

1-й Страж уходит.

Едекон (входит. Старшему). Ну, привез гостей к Атилле.

Старший Страж. Кого?

Едекон. От Восточного Рима троих послов. Да еще бургу нды пристряли к нам в дороге: ехали сюда же, везли Атилле заложницу — дочь их короля. Вот девка!

Старший Страж. Поглядим!

Едекон. Зря будешь глядеть. Покуда мы ехали все вместе, так с нею уж успел снюхаться один из римлян — посол, какой помоложе. Вот к этому приглядись, да крепче.

Старший Страж. А что?

Едекон. А то, что выйдет у нас такая потеха, какой никогда… (Замолкает.)

Входят Вигила и Ильдегонда.

Старший Страж. Чего стал? Едекон. Тише, он самый… и с ним — она. Идем туда — я там тебе доскажу… (уходят во внутренние покои). Вигила (Ильдегонде). Все во сне, все сейчас улетит, как дым, ты останешься здесь у Атиллы, а я… А я — (останавливается). Ильдегонда. А ты поедешь один — через степи, по каким мы мчались с тобою вдвоем — поедешь назад…

Вигила. Нет…

Ильдегонда. Как нет? Что ты хочешь сказать?

Вигила (молча смотрит на Ильдегонду. Потом).

Ильдегонда моя… (целует ее). Прощай! Ильдегонда. Прощай?

Но ведь я через год к тебе вернусь,

пусть варвар Атилла, пусть лютый волк —

не тронет заложницы даже он.

Вигила. Я знаю. Ильдегонда.

Отчего же так горек твой поцелуй —

как будто прощаешься навек,

как будто смерть за углом стоит?

Скорее скажи, пока вдвоем.

Молчишь? Идут… Скажи! Вигила. Нет!

Слышен громкий — в нос — голос Приска. Входит и Максимин.

Приск. Вигила, дорогой — я уверен: всё, что рассказывают про гуннов — это ложь. Эти милые дикари так почтительны со мной, что, право, мне даже как-то неловко…

Из внутренних покоев быстро входят 1-й Страж и двое других.

1-й Страж (кидается к Приску, хватает его за шиворот). Стой! Кто такие?

Максимин.

Из Византии римские послы —

к Атилле. Понял? Дай дорогу!

1-й Страж (своим). Ао! Сюда! Щупь их!

Стражи начинают обыскивать Вигилу.

Вигила.

Прочь, варвары, рабы…

Сперва пойдите грязь с клешней отмойте.

1-й и 2-й Стражи. А рррабы-ы? Мы рабы-ы? Аррчь… Аррчь его! (С мечами на Вигилу.)

1-й Страж. Стой! Не порть им шкуру!

Максимин (1-му Стражу).

Ты Едекона знаешь? Так пойди

спроси его, кто мы такие?

1-й Страж (2-му и 3-му). Чуть что — сарычь в башку! (Уходит.)

Приск (Максимину). Положись на меня! Я сейчас все устрою… (подойдя к стражам, начинает речь). Мои дорогие, многоуважаемые варвары!

2-й Страж. Что-о?

Приск. То есть, вообще… глубокоуважаемые… э-э-э… существа!

3-й Страж. Цыть!.. На место! Приск (отходит поспешно. Максимину). Это… это они всё шутят… Я уверен!

Максимин. Позор! (Садится на скамью, опускает голову на руки.)

Мы, римляне, должны терпеть всё это.

Как нищие ждать у его дверей,

чтобы дождаться… Чего? как знать?

Приск. Но, дорогой Максимин, говорят, Атилла сегодня в прекрасном расположении духа, я — тоже. Так что мы добьемся мира, мы спасем Рим — я уверен.

Максимин.

Да, пожалуй, если мы пред ним —

мы, римляне, пред варваром, пред гунном,

перед Атиллой станем на колени…

Да и тогда…

он может гуннам крикнуть: — ‘стой’ —

но время ведь и он не остановит.

Приск. То есть, как это — время?

Максимин.

Ты видишь, у меня трясутся руки,

глаза слезятся, рот беззубый — видишь?

Такие ж руки, рот, глаза — у Рима.

Рим стал старик, как я.

А варвары — от них воняет потом,

но их глаза и зубы — посмотри:

любой из них пихнет меня, как Рим,

и Рим, как я, — в куски.

Вигила. Нет, этого не будет!..

Максимин. Ты знаешь средство, чтоб лечить от смерти?

Вигила. Да, знаю: смерть. (Отходит в сторону. К нему — Ильдегонда).

Ильдегонда.

Вигила, ты бледен? Твоя рука

в моей дрожит. Что задумал ты?

Быть может, могу я тебе помочь?

мои руки не так нежны, как твои,

не умею играть на лютне я —

но умею играть копьем, ножом…

Ты скажешь мне?

Вигила.

Я должен молчать — я клятву дал.

Ты скоро увидишь все сама.

Входят Едекон, Старший и 1-й Страж. Старший отводит стражей от послов. У Едекона за поясом топор, в руках мешок с чем-то круглым.

Едекон (Ильдегонде). Эй, красотка, там во дворе твои бургунды ждут тебя.

Ильдегонда выходит. Едекон — послам.

Ну, гости, привет вам от хозяев. Жить вам столько годов, сколько волос на голове у Максимина.

Стражи (пальцем на лысину Максимина). Га-га-га!

Едекон. Нишшь! (Стражи замолкают. Максимину). Ты не гневись на них: как лисий, так они ваш римский дух не терпят. Я им сказал, чтобы носы зажали и отошли подальше.

Стражи. Га-га-га!

Приск (Максимину). Вот видишь, я говорил тебе! Дух великого Рима должен победить — он победил.

Максимин отмахивается от него, понурившись, садится. Приск, пожав плечами, подходит к стражам, протягивает руку.

Дорогие, я ваш!..

Никакого впечатления. Пожимает плечами, отходит.

Глашатай (пробегает). Атилла! Атилла! Он вернулся с поля, он вошел в свой дом!

Вигила (в стороне. Едекону взволнованно).

Скорее — скажи еще раз,

что наш уговор не забыл,

что ты исполнишь…

Едекон (дает ему мешок). Держи.

Вигила. Зачем? Это что?

Едекон. Князю Атилле подарок. Дыня.

Вигила (ощупывает). Дыня? Постой… постой… нет! Эта дыня созрела на человечьей шее!

Едекон. Хоть и римлянин, а не дурак: угадал.

Вигила. Чья голова? Говори — кто?

Едекон. Вледа.

Вигила. Как Вледа? Брат Атиллы? Ты его?..

Едекон. Не я — топор.

Вигила (молчит, потом), Едекон, прости меня.

Едекон. За что?

Вигила.

Я верил тебе — и я не верил,

Я боялся: а вдруг изменишь?

Но эта голова немая

говорит за тебя — кричит, —

что их звериное отродье

ненавидишь ты, как я,

что Атиллу, этого волка…

нет хуже… бешеного пса…

Едекон (хватает его за горло). Молчи! Не смей!

Вигила. Едекон, пусти! Ты что?

Едекон (другим тоном). Дурак, услышат — все пропало.

Вигила.

Показалось мне, что ты…

Нет, нет, я знаю — ошибся…

Глашатай (пробегает), Атилла! Атилла! Как солнце в небе он взойдет сейчас!

Вигила.

Да, сейчас…

Еще миг, как волос тонкий,

натянутый, как струна,

и конь судьбы помчится,

копытом давя людей…

(Хватает за руку Едекона.)

Так помни же:

я Атилле письмо подам,

и как только он ко мне нагнется,

ты сзади — в него топором,

а я ему — нож в грудь.

Едекон. Будь покоен: мой топор найдет… кого надо.

Вигила (вынув кошелек, встряхивает его).

Как золото звенит — ты слышишь?

Засыплет тебя император

всего, с головы до ног…

Едекон (приглядываясь к кошельку). Дай сюда. (Выхватывает кошелек.)

Вигила. Зачем?

Едекон. Римская башка! Стражу надо купить или нет? А то зарежут нас, как баранов.

Вигила.

Мое имя там, золотым шитьем…

Отдай мне этот кошелек назад.

Вот здесь другой.

Едекон. Не веришь? Ну и делай все один. (Протягивает кошелек.)

Вигила. Нет, я верю, верю я, только…

Глашатай (входит). Атилла! Атилла! Славьте! Трепещите! Ликуйте!

Под дикую музыку, в неистовом плясе вбегают несколько воинов. Входит Керка и ближние кмети Атиллы. Затем — Оногост, Исла, шут Зыркон и, наконец, Атилла.

Воины, Стражи (колотят в щиты). Арра, Атилла! Арра, Атилла!

Атилла садится, Керка тоже на скамье пониже. Остальные стоят, за исключением Приска. Он уселся, расправляет складки.

Едекон (кидается к нему). Встань, встань!

Приск (встает). А почему?

Едекон. Идол римский, не знаешь разве: сидеть при нем может только она одна. (Показывает на Керку.)

Приск. Она? А почему?

Едекон. Потому, что она может лежать под ним. Понял? Дуб!

Атилла обводит кругом глазами, все цепенеют. Тишина. Встретился взглядом с Керкой.

Керка (встает с поклоном).

Супруг мой, князь —

живи и здравствуй…

Атилла (небрежно).

Живи и ты. Здорова?

Как спала?

Керка. Мне не спалось. Я все ждала, что ты…

Атилла.

Потом… (Увидел Ятвяга среди кметей.)

А, здесь, Ятвяг? Когда вернулся?

Ятвяг. Вчера. Привез сюда пятьсот возов…

Атилла.

Расскажешь после.

Ну, Оногост, с кого начнем?

Оногост.

С кого велишь. И так и эдак можно:

ждут и свои, ждут и чужие.

Восточный Рим к тебе прислал послов —

их Едекон привез. Вон там стоят.

Тот лысый — он сенатор. Да-а! Атилла.

Сенатор? Ха! К нам, варварам, сенатор?

Ведь нас они зовут склавены, славы —

по-римски, а по-нашему — рабы.

Какая честь! К рабам послом сенатор!

Оногост. Прикажешь их позвать?

Атилла.

Пусть подождут. Мы варвары, что делать?

Ты знаешь мой обычай — по порядку:

Кто раньше всех пришел — того веди.

Оногост. Да раньше всех так: голяк какой-то пришел, я ему сказал…

Атилла (нахмурившись). Что сказал?

Оногост. Чтоб шел он… (Поймав взгляд Атиллы.) Нет, чтоб стоял… то есть так и эдак: чтоб стоя шел.

Атилла. Зови его сейчас же… ты, двухъязыкий!

Оногост бежит к двери, впускает Дулеба.

Дулеб (кидается к Атилле). К тебе за управой! Невмочь терпеть. Мы тебе челом бьем на одного из твоих.

Атилла. Кто мы?

Дулеб. Дулебы мы, орем мы землю и сеем просо, живем. Так наехал к нам с людьми твой… (Замолкает.)

Атилла. Ну, что ж ты? Дальше!

Дулеб. Здесь он… Боюсь!

Атилла. Здесь я. Не бойся. Где он — укажи!

Дулеб (показывает на Ятвяга). Он… наехал, взял оброк с нас. Мы дали сполна: по мере с дыму. А через день — глядим, опять он тут — другажды давай ему оброк. Ну, обидно. Мы не дали. Так он велел нас в кнутья, коих до смерти, коих до крови. Меня, гляди: вон как иссек! (Поворачивается спиной, начинает спускать порты.)

Атилла.

Не надо — верю. (Ятвягу.) Подойди.

Он правду говорит? Гляди в глаза мне!

Ятвяг, дрожа, стоит молча, прикованный к глазам Атиллы.

Атилла (спокойно Ятвягу). Пойди, убей себя. Сейчас же!

Ятвяг (подходит к страже, ему дают нож, он ударяет себя ножом. Падая, кричит). Атилла — живи и здравствуй!

Его уносят.

Дулеб. Ты милостив, князь… и страшен.

Атилла. Не тебе: неправде. Иди.

Дулеб уходит.

(Едекону.)

А, мой топор! Вернулся?

Ну, что в Восточном Риме видел, а?

Едекон. Баб…

Атилла. Как баб? А император Феодосий?

Едекон. А вот я тебе скажу: ‘Кобылу видел’, а ты меня тоже спросишь: ‘Как кобылу? А хвост?’

Атилла. Чудак. Пожалуй, не спрошу.

Едекон. Ну вот. Так Феодосии на бабах растет, как на кобыле хвост, и они им вертят, как хотят. А другие, чтоб походить на баб, вот это самое себе (показывает) ножом долой, и голоса у них бабьи, и рожи бабьи — евнухи по их.

Атилла. Ты это видел? Так. Что ж слышал?

Едекон. Имя.

Атилла. Какое?

Едекон. Атилла. Об Атилле, про Атиллу — все, у всех ты в глотке застрял, как рыбья кость: плюются, а кость все там. Только на одного и есть у них надежда, что он сумеет вынуть кость.

Атилла. Кто ж этот лекарь?

Едекон. Аэций.

Атилла.

Аэций? Тот, кому я дал приют,

когда опальный он бежал из Рима?

Мы рядом с ним, бок о бок шли на готов,

в бою он жизнь мне спас — ты видел?

Помнишь?

И мы теперь сойдемся с ним врагами?

Ну что ж: хороший враг — милее друга.

Едекон. Страшен враг не в поле, а в доме.

Атилла. О чем ты?

Едекон (встраивает мешок). Об этом. Я принес тебе подарок. Возьми… (подает Атилле мешок).

Вигила (послам). Теперь… смотрите! Смотрите!

Атилла (раскрывает мешок). Брат, Вледа… ты?

Голова (шепотом). Вледа… Вледа! Вледа!..

Мертвая тишина.

Атилла (Голове).

Молчишь? Не слышишь?

Ты помнишь, как с тобой однажды

мы увели отцовского коня

и — в степь, сквозь солнце, травы, пыль?

Ты сзади сел и за меня держался —

и в шею мне дышал теплом —

теперь ты дышишь холодом в лицо…

(Молча смотрит.)

А помнишь, ты метнул стрелой в лягушку?

Лягушка дергалась, потом затихла,

и ты меня спросил: ‘Что с ней?’

Ну, что ж с тобой теперь? Затих? Молчишь?

Ты знаешь, что письмо не император,

не Феодосий получил, а я?

(Едекону.)

Сперва ты показал ему письмо,

потом ударил топором, ведь так?

Едекон. Да, так.

Атилла. И сразу, с маху — он не крикнул даже?

Едекон. Он не поспел.

Атилла.

Вот так же мне с плеч голову снеси,

когда увидишь, что как с псами пес

я с Римом снюхался. Ты понял?

Едекон. Понял.

Исла. Так, так, Атилла! Так!

Атилла (Голове).

Ты тоже понял? Поздно? Ну, прощай!

Мой Вледа, брат, предатель милый…

(Целует Голову, закрывает мешок. Едекону.)

Чтоб знали все, что он изменник,

чтоб наказали сыновьям и внукам,

чтоб, вспомнив ночью, просыпались с криком —

пойди и труп его повесь на тын,

да голову в руках пусть держит сам —

стервятникам навстречу — пусть клюют.

Ты слышал? Ну, иди!

Все замерли. Едекон с мешком отходит от Атиллы.

Вигила (кидается к Едекону).

Скажи: ты сам дьявол — или кто?

Едекон. Узнаешь скоро… Гляди, твоя…

Ильдегонда, одетая пышно, входит. Садится на скамью.

Атилла (увидел). Кто смел там сесть?

С разных сторон кидаются к Ильдегонде, Атилла останавливает их.

Ты знаешь наш обычай:

при мне дано сидеть моей супруге.

Ты что ж, со мной спала

и хочешь, чтоб про это знали все?

Смех.

Ильдегонда.

У вас, быть может, есть обычай,

чтоб женщины зверям давались.

У нас такого нет, ошибся.

Атилла. Пусть стоит! Поднять ее!

К Ильдегонде подбегают, заставили встать, грубо держат. Вигила делает движение к Ильдегонде. Максимин хватает его за руку.

Ильдегонда (Вигиле). Не надо — я сумею сама.

Атилла. Подойди.

Ильдегонда стоит.

Ты что же, боишься?

Ильдегонда. Боюсь? До сих пор боялись — меня. (Подходит).

Атилла (смотрит на нее).

Да, вижу: тебя бояться можно.

Не знал я слова такого: страх,

но так хороша ты, что даже страшно.

Шут Зыркон. А я, князь, на двенадцати языках говорю.

Атилла (не отрываясь от Ильдегонды). Умен! Что ж дальше?

Зыркон. А то, что судьба на всех языках бабьего рода.

Атилла.

Судьба? Судьбу согну я, как лук,

тетиву оплету из ее же волос —

судьба моя будет мне служить!

Зыркон. Будешь гнуть — не перегни, а то лопнет, да в лоб…

Ныряет под скамью. Атилла берет за руку Ильдегонду. Она резко вырывает руку.

Керка (все время не спускавшая глаз, бледнея, встает). Князь, позволь мне уйти!

Атилла (не слышит, или не слушает. Ильдегонде).

В лесу волчонка я раз поймал:

теперь он ходит за мной ручной.

Ильдегонда.

В лесу раз волк на меня напал,

его кости я зарыла под сосной.

Атилла.

Хорошо сказала! Так!

Ильдегонда хочет уйти.

Подожди!

Ты стоишь того, чтобы при мне сидеть.

Ты хочешь?

Ильдегонда. Нет.

Атилла.

Поняла ли ты, что я тебе сказал?

Ты вспомни: у нас обычай есть…

Ильдегонда. Да, помню.

Атилла. Теперь твой ответ?

Ильдегонда. Нет.

Атилла. Нет, ты скажешь мне — да!

Ильдегонда.

Когда пух утонет, когда камень всплывет,

тогда, быть может, скажу.

(Отходит от Атиллы.)

Зыркон. Съел молодец тридцать пирогов с творогом, а тридцать-то первый с рыбьей-то костью!

Атилла. Ты замолчишь? (К Атилле подходит Керка. Керке, глядя на Ильдегонду). С кем она говорит? Кто он?

Керка.

Позволь мне, князь, уйти к себе.

Я больше не… не могу…

Атилла (не слушает, смотрит на Ильдегонду и Вигилу). Кто он? С кем она говорит?

Керка. Ее жених — посол из Рима.

Атилла.

Жених? Вот что!

Так римлянка она? Не знал!

Ну, римлян я люблю лишь мертвых.

Исла.

Вот эту речь я узнаю:

Теперь Атилла говорит!

Атилла.

Понравилось тебе, старик?

Так вот тебе еще подарок:

пойди скажи ей, чтоб сейчас же

отсюда убиралась вон.

И больше чтобы никогда

не попадалась мне. Не то…

Иди!

Исла идет к Ильдегонде, грубо выводит ее.

Оногост.

Оно хотя — хоть будто так,

но повернуть — так выйдет эдак.

Атилла. Брось жвачку! Говори живей!

Оногост.

Не римлянка она. Ее отец —

король бургундов.

Атилла.

Ехидна и змея — одно.

Союзники бургунды с Римом.

Оногост.

Змея — она кольцом, конечно, так…

Но вот и эдак тоже (показывает руками)

прямо вроде.

И если клюнет в сердце…

Атилла (задумавшись).

Что? В сердце? Да… (Очнулся.)

Постой… Ты слышишь: что это? Вот?

Оногост (подбегает к окну).

Выезжают в ворота. Она — впереди.

Обернулась… Крикнула… Кони — вскачь.

Не видать больше: пылью заволокло…

Атилла.

Эй, Едекон! Вернуть ее!

Скачи — не жалей ни коней, ни себя.

Едекон. Уж от меня бы птичка не улетела: ко мне в руки — в капкан. А только я сейчас не могу: не видишь, что ли, — послы ждут.

Атилла. Тебе что за дело до послов?

Едекон. Что за дело? Я обещал послам… (тихо) помочь убить тебя.

Атилла. Что? Повтори!

Едекон. Убить тебя.

Атилла (молчит. Ужасен. Улыбается).

Так вот каких послов к нам шлют!

Ну, император, я с тобой…

(Едекону.)

Дай мне топор! Постой… не надо…

Скажи: все трое иль один?

Едекон. Один. Он грамоту тебе подаст.

Атилла.

Что ж, примем дорогих гостей — по чину!

Ну, Оногост, зови послов.

Оногост жестом приглашает послов.

Максимин (Приску и Вигиле). Идем! (Идут к Атилле. Атилле.)

Владыка Скифии! Наш император

как брату шлет тебе привет от сердца…

Атилла. От сердца или в сердце?

Максимин (сбитый с толку, остановился. Продолжает). …и он тебе желает долго жить. Атилла.

Еще бы! Знаю! От меня скажи,

что ровно столько ж, ни минуты больше

ему желаю жить. Ты понял?

Максимин (опять остановился. Продолжает).

По доброте своей наш император

дал беглецам из Скифии приют.

Атилла.

Приют для всех, кто с Вледой заодно?

Так, так!

Максимин.

Но ты хотел, чтоб выдали тебе их,

мы привезли их всех до одного.

Не будь суров: согрей их, накорми,

тебя об этом император просит.

Атилла.

Для них мне ничего не жаль — увидишь.

(Едекону.)

Их друга Вледы терем опустел,

отвесть туда их…

(Максимину.)

Разве я не щедр?

(Едекону.)

И в терем к ним загнать быков штук пять.

(Максимину.)

Довольно, правда? Но у вас, у римлян,

они отвыкли мясо есть сырьем,

как мы в походах. Что ж: поджарим мясо.

(Едекону.)

Весь терем обложи кругом дровами,

забей покрепче двери — и зажги.

(Максимину.)

Не хочешь ли пойти полюбоваться,

как просьбу императора исполнят?

Кмети, Стража. Ха-ха! Ржуй Рим! Так!

Максимин (Атилле).

Ты смеешь надо мною издеваться —

над сенатором, над римским послом?

Так я — (овладев собой, Вигиле и Приску)

уйдем, пока не поздно.

Я — стар, но еще есть во мне кровь,

и могу… я забуду, что я посол…

Уйдем…

Вигила.

Уйти? Нет, я не уйду!

Письмо император дал,

я должен вручить письмо —

и я должен… Пусти! (Подходит к Атилле.)

Атилла (вглядываясь в подошедшего Вигилу медленно).

Так это должен сделать ты?

Ну, ближе. Ближе, чтоб верней!

Теперь как раз удобно. Правда?

Вигила (протягивает письмо, рука дрожит). Письмо…

Атилла. Ну, что ж еще? Я жду!

Вигила, держа в руке письмо, другой рукой, под взглядом Атиллы, ищет нож, запутался в складках одежды.

Атилла (спокойно). Помочь тебе найти твой нож?

Вигила (растерянно). Мой… нож? Атилла.

Ну да — твой нож. Что смотришь?

Ведь ты хотел меня — ножом?..

Керка кидается между Атиллой и Вигилой.

Кмети, Стража (к Вигиле со всех сторон). Ножом! Аррчь его! В клочь! В хрупь! Атилла. Не тронь! Связать его! Максимин (тем, кто вяжет Вигилу). Не сметь! Он — посол! (Атилле.) Скажи дикарям своим, чтоб не смели оскорблять посла!

Атилла.

Посла? Не посол он — убийца. (Едекону.)

Говори!

Едекон (Атилле). Царский евнух сказал о тебе — ты бешеный пес и на кого брызнет твоя слюна — все бесятся и рвут хозяев в клочья. И сказал: если я ему (на Вигилу) помогу убить тебя, так император отсыплет мне золота столько, сколько во мне весу. А весу во мне, что в добром медведе. Ого!

Максимин. Бесстыдный варвар, ты лжешь!

Едекон. Лгу? Ах, ты, лысая тыква! Вот кошелек — гляди: на нем зернью нашито имя ‘Вигила’. Это он дал мне купить стражу.

Максимин. Ты выкрал у него кошелек!

Едекон (быстро нащупав, выхватывает нож у Вигилы). А это что? Ага, проглотил язык! (Атилле, взявшись за топор и показывая на Вигилу.) Прикажешь его сейчас же?

Атилла.

Постой… (Думает секунду.)

Мальчишку этого — плетьми! (Вигиле.)

Прославленным вернешься ты к невесте…

Пускай узнает, чем ты кончил подвиг…

Вигила. Нет! Нет! Только не это!

Исла (Атилле). Ты лучше бы его убить велел.

Атилла.

Не много ль чести? Да к тому он

посол, ведь жизнь посла священна.

А впрочем, если он… (Вигиле.)

Ты хочешь смерти?

Скажи — умрешь сейчас же. Нет? Молчит.

Ну, значит… (Едекону.) Что ж: веди его…

Вигила. Будь ты прокл…

Едекон зажимает ему рот и быстро вытаскивает его.

Атилла.

Так вот как мира хочет Рим?

В руках письмо, а за спиною нож?

Послы затем, чтобы нанять убийцу?

Убить меня, чтоб скифов заковать?

(Максимину.)

Так пусть он молится — твой император!

Скажи ему — пусть об земь бьется лбом,

пускай торопится считать грехи:

ему недолго жить — идет Атилла…

Максимин хочет уйти.

Держать его! Чтоб до конца дослушал,

чтоб римляне узнали, что их ждет!

Приск, оглядываясь, крадучись, пробивается к дверям и выходит.

Максимин. И я живу! О, стыд!

Оногост (подводя к Атилле послов).

Евдокс — посол от галлов.

Посол Галлов.

Леса у нас полны крестьян, рабов,

бегут от римлян, ночью лес живет:

горят костры, куют мечи и пики

и к Риму ненависть в сердцах куют.

Как друга варваров тебя все знают

и как грозу для римлян ждут тебя…

Атилла.

Скажи им, что гроза близка

и скоро хлынет ливень — да такой,

что смоет Рим с лица земли!

Кмети и Стража. Арра! Арра!

Оногост.

Посол от наших родичей-вандалов,

от тех, кто сорок лет назад

с мечом в Гиспанию прошли.

Посол Вандалов.

Король мой Гензерик

прислал сказать тебе, что он готов

ударить в римлян с тыла — ждет тебя.

Атилла.

Скажи, что я уж поднял молот свой,

и так ударю, что в куски Европа!

Максимин. О, Рим! Старик мой Рим — прощай!

Атилла.

Теперь труби, глашатай,

труби на запад, север, юг, восток,

чтоб все от Вистулы до самой Волги

услышали мой клич: вперед на Рим!

Глашатай трубит.

Все. Арра! Атилла! Атилла!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Внутри Аврелиана, осажденного Атиллой. Зубчатая верхушка городской стены и над ней — верхний ярус башни. Видимая часть (нижнего) яруса башни образует обширную каменную площадку на уровне стены. Весь город чувствуется где-то внизу, виден купол христианской базилики, крыша еще какого-то здания.

Старик раб, Камель, прикованный цепью к башне, вертит точило, точит мечи. Издали — удары тарана, глухой гул боя, крики и вдруг грохот: что-то рухнуло. Камель вскакивает.

Гоур (вбегает на площадку — Камелю — восторженно). Отец! Отец! Отец!

Камель. Гоур, ты? Что случилось?

Гоур. Рухнула-а! Северная башня рухнула! Атилла бил в нее таранами с утра — и она рухнула!

Камель. Значит, настал последний час?

Гоур. Да, последний час! Но не для нас с тобой, не для рабов, а для них — римлян, для короля бургундов — вот для кого! Теперь уж скоро — не знаю: через полчаса, через минуту — Атилла ворвется в город — и тогда мы свободны… (кричит), Сво-бод-ны! Ты понимаешь?

Камель. Тсс… тсссс… не кричи: услышат. Они здесь… они здесь…

Гоур. Кто?

Камель. Дочь короля Ильдегонда и с ней ее молодой римлянин. Гляди: вон они, внизу, они уже подходят к башне.

Гоур. Пусть слышат. Не боюсь: пришло время им нас бояться.

Камель. Смотри, не ошибись. Вспомни: утром глашатай короля кричал, что еще сегодня до заката придет на помощь Аэций с римским войском.

Гоур. Нет, Аэций не поспеет! Нас много — таких, как я. Я сейчас пойду и подниму их всех. Я знаю, у кого ключи от городских ворот: у епископа. Мы пойдем к нему, мы…

Камель (взглянув вниз). Тсс… они идут сюда — скорее уходи. И будь осторожней, будь осторожней! Помни: ты у меня один.

Гоур. Я не один. Нас много — не бойся! (Уходит.)

Камель (вслед ему). Мой Гоур… Как он хорош сейчас! Какой огонь в глазах…

Входят Ильдегонда и Вигила.

Вигила. Ильдегонда… что же делать — что делать? Ильдегонда. Постой… (прислушивается. Удары тарана.) Вот опять… Ты слышишь? Вигила.

Это новый таран подвезли,

бьют где-то уже недалеко,

вот-вот посыпятся камни —

и Атилла… (Удары тарана.)

Ильдегонда (прислушиваясь).

Опять! Опять!

Это он — стучит в мою дверь,

это он пришел за мной, —

я знаю!..

Вигила. Мы погибли.

Ильдегонда.

Еще нет.

Но висим мы на волоске:

Аэций с войсками близко,

подоспеет — мы спасены,

опоздает хоть на минуту —

конец…

За стеною, издали крики: ‘Аррчь! Ао!’

Вигила.

Что такое?

(Подбегает к зубцам стены,

смотрит, перегнувшись.)

Это скифы… Стреляют из луков…

Ильдегонда (тоже смотрит).

Целят прямо в тебя… Отойди!

Вигила! Вигила!

Вигила отскакивает от стены. В плече у него торчит стрела. Он выдергивает ее и медленно опускается на землю.

Ильдегонда.

Вигила! Я с тобой! Ты слышишь?

Это я! Открой глаза! (Пытается поднять его.)

Кто здесь? Сюда, скорей!

(Звеня цепью, подбегает Камель.)

Скорее… помоги расстегнуть…

Подними… снимай… Теперь это…

Снимают с Вигилы верхнюю одежду, начинают расстегивать нижнюю. Вигила приходит в себя. Камель возвращается на свое место.

Ильдегонда. Он жив! Очнулся!.. Вигила!

Вигила (отталкивает ее и, запахивая одежду, вскакивает). Ты видела? Ты видела? Говори!

Ильдегонда. Что видела?

Вигила. Следы на моем теле…

Ты видела их? Говори же!

Ильдегонда.

Какие следы? Постой,

дай рану перевяжу…

Вигила (обнажая меч). Отойди! Не касайся меня!

Ильдегонда.

Опомнись, что с тобой?

Скажи, что с тобой?

Скажи, чего ты боишься?

О каких говорил следах?

Вигила (опуская меч). Н-ни о… каких… Я… не… знаю… не помню…

За стеной отдаленные крики: ‘Атилла! Атилла!’ Вигила хватает Ильдегонду за руку.

Вигила. Ты слышишь — кричат — ‘Атилла’!

Ильдегонда (взглянув за стену).

Он на приступ идет…

Вигила.

Ильдегонда…

Если так случится, что нас

живыми в плен возьмет…

Ильдегонда. Нет!

Вигила.

…умоляю тебя, обещай мне,

что его словам не поверишь,

что его не станешь слушать,

забудешь все, что он скажет…

Ильдегонда.

О чем ты? Не понимаю…

Ты должен мне объяснить…

Вигила торопливо уходит.

Куда? Постой… ты же ранен.

Вигила.

Стрела только чуть задела…

Меня ждут… не могу…

Убегает вниз.

Воин-бургунд (входит).

Король, твой отец, приказал передать

тебе свой последний привет.

Ильдегонда. Он убит?

Воин-бургунд.

Еще жив, но он бьется сейчас на стене,

откуда никто не уйдет живым:

сам Атилла там — впереди своих.

Как буря дыханьем вздымает волны,

пока не сокрушит все на пути,

так и он. Что же можем мы — против бури?

Ильдегонда.

Ступай… Подожди. Скажи королю,

что если погибнуть ему суждено,

пусть помнит, мой нож всегда при мне.

Воин-бургунд уходит. Удары тарана.

Ильдегонда (прислушиваясь).

Все слышней, все слышнее стук,

Атилла все ближе, все ближе…

Епископ Анниан (входит. Ильдегонде — в отчаянии).

Я их люблю… Ведь они живые…

Понимаешь? Живые! Говорят!

Я слышу их голос!

Ильдегонда. Чей голос?

Еп. Анниан.

Моих книг… одиннадцать тысяч книг!

Гляди: это Цезаря манускрипт,

Гая Юлия Цезаря!

Ильдегонда. Ну, так что же?

Еп. Анниан.

Как, что же? Сейчас ворвались,

разбросали все мои книги…

Ильдегонда. Кто ворвался?

Еп. Анниан.

Рабы, солдаты…

Ключи у меня искали,

ключи от городских ворот,

чтобы открыть ворота Атилле…

Гнались за мной по пятам,

сейчас будут здесь… вот: слышишь?

Крики приближающейся толпы.

Ильдегонда.

Постой… Дай прийти в себя…

Как злые птицы — беды

отовсюду слетелись, клюют.

(Молчит, потом.)

Нет, не сдамся! Слушай, епископ:

ты им скажешь, что Аэций идет,

что он уж близко, он — тут…

Еп. Анниан. Они ждать не хотят.

Ильдегонда. Так заставь их!

Еп. Анниан. Как?

Ильдегонда.

Угрозами, лестью, чудом,

чем хочешь! Ключи при тебе?

Еп. Анниан. Вот они.

Ильдегонда. Спрячь их подальше.

Еп. Анниан. Идут…

Ильдегонда.

До конца держись!

Я тебя подожду — вон там…

И помни: ни одно твое слово

от меня не уйдет — все услышу.

Скрывается за башней на другой стороне площадки. Крики толпы слышнее. К еп. Анниану подбегает Гоур, за ним еще несколько рабов и солдат. Двое-трое из толпы появляются на крышах здания, остальная толпа внизу, ее только слышно.

Камель (глядя вниз на поднимающегося по ступеням Гоура). Он! Он — мой Гоур — впереди всех!

Гоур (еп. Анниану). А-а, вот ты где, монах! Ключи! Ключи!

Голоса внизу. Ключи! Ключи!

Солдат на крыше. Мы — бургунды, какого черта дохнуть нам за Рим?

Голоса внизу. Верно! Верно! Ключи! Ключи!

Еп. Aнниан.

Аврелианцы! Дайте мне сказать

последнее. Потом я в вашей воле…

(Толпа затихает.)

Смотрите! Вот! Вы видите пергамент?

Ему цены нет. Тысячи таких же

древнейших, драгоценных книг…

Гоур. Ты опять о книгах? Мы — люди: понял? Мы жить хотим!

Еп. Анниан.

Нет, вы хотите, чтобы все погибло.

Терпели вы осаду целый месяц —

и вдруг в последний час хотите сдаться!

В тот час, когда вот-вот придет к нам помощь,

когда Аэций, может быть, совсем уж близко.

Гоур. Не верьте ему, он лжет — Аэций далеко. Зато Атилла близко — наш Атилла!

Голоса внизу. Атилла! Атилла!

Гоур. Без разговоров — ключи давай!

Голоса. Ключи! Ключи!

Слышен звук римской букцины.

Еп. Анниан.

Постойте… (торжествуя).

Слышите? Трубят! Еще!

Вы узнаете звуки римских труб?

Святая Дева, будь благословенна,

ты чудо сотворила. Это он —

Аэций! (Гоуру.) Что, солгал я? А, молчишь?

Скорей на башню, кто-нибудь скорее,

оттуда римляне уже видны…

Солдат на крыше. Я иду. И если это Аэций… (Спускается с крыши.)

Гоур (в отчаянии). Нет! Нет! Не верьте!

Голос на крыше.

А вдруг правда? Смотрите: он уже влез.

Он смотрит, он уже, наверное, увидел…

Он сейчас будет говорить! Тише!

Еп. Анниан (солдату на башне).

Ты видел? Римляне идут? Ведь так?

Солдат. Да, римляне…

Еп. Анниан (влюбленно пергаменту). О! Ты спасен… спасен!

Солдат.

Но этих римлян, скованных, в цепях, —

чтоб подразнить нас — гонят гунны к стенам.

Еп. Анниан закрывает лицо.

Гоур. Обманщик! Убить монаха! Убить!

Окружают еп. Анниана. Над головами видна его поднятая рука с пергаментом.

Ильдегонда (выбегает из башни). Стойте!

Еп. Анниан. Мои книги! Кни… (Падает под ударами.)

Солдат (поднимая ключи). Вот они — ключи!

Голоса. Ключи! Скорее к воротам! Атилла! Атилла!

Ильдегонда. Злодеи! Король прикажет вас всех…

Гоур. Теперь приказывает не король, а я.

Ильдегонда. А-а, ты?

Голоса. Гоур с нами! Веди нас!

Гоур. Идите, я за вами следом,

только цепь раскую у отца…

Голоса. Да здравствует Атилла! Атилла! Атилла! (Уходят).

Камель (любуясь Гоуром — восторженно). Мой Гоур! Мой Гоур!

Гоур. Поставь ногу сюда, скорее.

Камель. Ты рожден, чтоб вести за собой народ.

Гоур. У меня будто выросли крылья,

мне кажется, — сейчас полечу…

Нагнувшись, начинает расковывать Камеля. Ильдегонда подходит сзади, вынимает свой нож.

Ильдегонда (ударяя ножом Гоура).

Лети, подлый раб, изменник!

Камель. Мой мальчик! (Хватает один из груды мечей, кидается на Ильдегонду.) Ты, проклятая!

Цепь мешает ему приблизиться к Ильдегонде, отошедшей на несколько шагов.

А-а… не могу… Ушла… (В сторону Ильдегонде.) Все равно: ты не уйдешь — ты не уйдешь — ты не уйдешь от меня! Помни!

Ильдегонда по другую сторону башни обессиленно опускается на каменную скамью. В руке нож, смотрит на него неподвижно. Появляется Марулл.

Марулл. Ильдегонда, я тебя ищу повсюду… Спрячь, спрячь меня!

Она в той же позе.

Разве ты меня не узнаешь? Я — Марулл, придворный поэт, я столько раз слагал оды в честь короля, твоего отца, и в честь тебя.

Ильдегонда (очнувшись).

Ты видел отца? Ты видел?

Что с ним?

Марулл.

Я видел, как этот бешеный зверь —

Атилла — пустил в него стрелу:

твой отец пал мертвым… Спрячь меня!

Ильдегонда.

Так Атилла убил моего отца?

Хорошо! Не забуду!

Марулл. Спрячь меня!

Ильдегонда. Уходи!

Марулл прячется за выступ башни. Слышны крики и боевая песня гуннов где-то близко.

Ильдегонда (прислушиваясь).

Это гунны! Это они! Это он!

Вигила (вбегает).

Им открыли ворота… Он — здесь!

Атилла — здесь! Ильдегонда,

все кончено…

Ильдегонда.

Нет.

Скорей, пока не поздно — в башню…

быть может, там нас не найдут…

железная дверь — крепка…

быть может, Аэций успеет…

Вигила. А если — нет?

Ильдегонда. Так успеем мы… умереть…

Пробегает мимо Камеля, подслушавшего их разговор, и по ступеням вниз. Марулл торопливо пишет что-то.

Камель. Так! Волки в капкане… (Нагибаясь к Гоуру.) Теперь тебе уж недолго ждать… Они в капкане, в капкане, в капкане!..

С противоположной стороны на площадку башни поднимается Атилла, с ним Исла, Едекон, Зыркон, два-три воина.

Исла. Ну, вот, Аврелиан у наших ног:

Любуйся! Что ж молчишь? Куда ты смотришь?

Как будто ищешь ты еще врага?

Атилла. Ты прав: ищу.

Исла. Кого же?

Марулл (появляется).

Атилла, ты! Тебя искал я всюду!

Атилла. Зачем?

Марулл.

Затем лишь только, чтоб сказать:

привет тебе, Атилла, богоравный…

Что я? — все боги перед тобой — мальчишки!

Зыркон начинает шапкой мести перед Маруллом.

Атилла (Зыркону). Ты это что затеял, шут?

Зыркон. А разве ты не видишь — он на брюхе сейчас поползет, так чтобы не замарался… (Смех.)

Атилла. Оставь… (Маруллу.) Еще что скажешь?

Марулл

Я оду написал. Дозволь прочесть, —

Тогда могу я умереть спокойно.

Атилла. Чтоб умереть спокойно — что ж, читай.

Марулл.

Рим, трепещи! Слышишь звяк, слышишь гул,

слышишь топот с Востока?

Гунны могучие мы — мы несемся,

как буря на Запад.

Гунны могучие мы…

Атилла. Скажи-ка: а давно ты гунном стал?

Марулл. Сегодня… Нет: вчера… Что я — с неделю!

Атилла.

Ты старый гунн! Такие нам нужны…

(Едекону.)

Ты завтра в бой его пошлешь на римлян,

да в первый ряд, пусть там себя покажет.

Марулл пятится и кидается наутек.

Зыркон. Ага, живот схватило!

Воины. Сра!.. Ха!.. Хо!.. Хухусь! (Бегут за Маруллом.)

Атилла.

Оставьте! Или мало вшей у вас, —

Еще одну хотите завести?

Идем!

Камель. Постой! Не уходи!

Атилла. Чего ты хочешь? Кто ты?

Камель. Римский раб.

Атилла.

Пора забыть, что был им. Встань, старик!

(Одному из воинов.)

Сейчас же расковать его.

Камель.

Зачем не видит этого мой сын?

Зачем? Как он любил тебя, как ждал!

И вот, смотри — дождался…

Атилла. Убит? Скажи мне, кто убил его?

Камель.

Ты обещаешь мне его убийцу,

чтоб я смог сам — вот этой вот рукой…

Ты обещаешь? Ты — Атилла?

Атилла.

Да, обещаю. Ты его получишь —

Скажи, кто он?

Камель. Она, она здесь — в этой башне.

Атилла. Говори же скорее: кто?

Камель. Ильдегонда.

Атилла (схватив Камеля). Ты сказал… Ильдегонда? Там?

Камель. Да…

Атилла. В этой башне? Дверь… где дверь?

Камель. Железная дверь — внизу.

Атилла (кричит вниз).

Это я, это я — Атилла!

Двери в башню ломай живей!

Топоры! Таран сюда!

(Всем). За мной!

Все быстро уходят. Остается только воин, расковывающий Камеля.

Камель.

Сейчас, Гоур… сейчас… Лежи спокойно.

Еще минута — и им конец, конец, конец!

Уходит вниз вместе с воином Атиллы.

Голоса внизу. Ао! Бей! Аррчь! (Удары топора.)

На башне, на самом верху, появляются Ильдегонда и Вигила.

Вигила.

Они знают, что мы здесь, — они знают!

Топорами бьют в дверь — ты слышишь?

Ильдегонда.

Пока держится дверь — есть надежда…

Вигила. Снизу видно… Уйдем отсюда!

Ильдегонда. Все равно… Никуда не уйдешь.

Вигила. Смотри, таран несут!

Ильдегонда.

Таран? Значит, нам конец….

Теперь минуту жить …

Сейчас Атилла ворвется…

Вигила.

Я знаю, он расскажет тебе…

Но ведь ты ему не поверишь, —

не поверишь ему? Обещай!

Ильдегонда.

О чем ты? Скажи, пока не поздно.

Вигила.

Чтоб я тебе… сам?

Никогда! Скорее умру!

Голоса внизу. Бей! Гой! Хрряс!

Удар. Треск.

Ильдегонда. Пора … Вот… Возьми! (Дает елу свой нож).

Вигила. Что ты? Чего ты хочешь?

Ильдегонда.

Ты любишь меня? Да?

Так направь мне нож в сердце:

ты биться его заставлял

и ты остановишь.

Вигила. Нет!

Внизу удар, треск.

Ильдегонда (раскрывая платье).

Дай руку… Мою грудь — узнаешь?

Ты хочешь, чтобы другой

коснулся меня вот так?

Ты видишь: шатер, ночь…

белеют колени во тьме…

Это я — на ложе Атиллы…

Вигила. Дай мне нож! (Поднял. Опускает.) Нет!

Внизу удар, треск, что-то падает.

Вигила (взглянув вниз). Ворвались! Ильдегонда…

Ильдегонда.

Сейчас от Атиллы узнаю

о тебе всю правду…

Вигила.

Нет!

Не узнаешь! (Поднимает нож.)

Глаза… не могу…

Отвернись… Теперь — прощай…

На верх башни врываются Атилла, Едекон, Исла, Камель и несколько воинов-скифов.

Атилла. Аррчь, аррчь их! Другие. Аррчь!

Короткая схватка. Вигила пытается защищаться ножом. Едекон обезоруживает его, скручивает ремнем руки, засовывает за ремень нож.

Едекон (Вигиле с издевкой). Держи крепче, пригодится: я этим ножом пощупаю у тебя

сердце. Вигила. Ты… гнусный предатель! Палач!

Едекон. Та-ак? Ну, я заклепаю тебе рот (затыкает ему рот полой его одежды. Атилле, который держит Ильдегонду.) Давай девку скручу!

Атилла (не отвечая ему, Ильдегонде).

Когда ты вот так, стиснув зубы,

стоишь и глаза свои мечешь в меня,

как копья, ты еще прекраснее — слышишь?

Ильдегонда пытается закрыть грудь.

Зачем? Все равно ведь ты моя:

Захочу, так увижу тебя всю.

Ильдегонда. Ты убил отца… Берегись…

Атилла. Ха-а! Мне бояться тебя?

Едекон (подняв топор). Дай-ка я ее… вернее бы дело.

Камель. Она — моя! Он обещал ее мне!

Исла (посмотрев вниз, Атилле).

Кончай с ней скорей. Пора!

Там в городе что-то случилось,

кричат и сюда бегут…

Едекон (с поднятым над Ильдегондой топором, Атилле). Прикажи!

Войн-скиф (запыхавшись, вбегает наверх башни). Аэций!.. Аэций! Римляне.

Камель (Атилле). Она моя! Ты обещал!

Атилла (Камелю).

Молчи! Сейчас нет ни тебя, ни ее:

Есть только римляне и я…

(Отстраняет Ильдегонду.)

Исла. Так, князь! Вот — теперь — это ты!

Атилла (Исле). Выводи из города всех — скорей!

Исла. Как? Уходить?

Атилла.

Не в клетке, в поле мы примем бой,

на равнинах Каталауна, завтра

с Аэцием встреча. Рим — или мы!

Уходят, уводя Вигилу и Ильдегону. Мгновение сцена пуста, слышен мерный топот, звуки римских букцин. Затем на площадке появляется Центурион, с ним несколько римских воинов. Увидели труп епископа Анниана.

Центурион (кричит внизу). Аэций — сюда! Сюда!

Аэций (нагибается над трупом еп. Анниана). Как? Епископ Анниан? Убит?

Центурион. Король тоже. Ильдегона в плену.

Аэций. Мы… опоздали…

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Ночь после Каталаунской битвы. Лагерь Атиллы. Поставленные в круг грубые скифские телеги, крытые дубом. Впереди с закрытой занавесью — вежа Атиллы. Перед вежей на страже Едекон с топором. Входит Атилла.

Едекон (бросается к нему, ощупывая его, трется головой, радостно рыча, как большой пес). Гу-у-у? Гу-у-у!

Атилла. Ну что, что?

Едекон. Ты живой, живой вернулся! Я все стою и думаю: а ну, как его принесут… А ты вот — живой! (Берет у Атиллы щит, вглядывается.) Кровь… Чужая или твоя?

Атилла. Не знаю. Ильдегонда там? (Показывает на вежу.)

Едекон. Там.

Атилла. Говорила с тобой?

Едекон. Нет, молчит. Только раз спросила о нем.

Атилла. О ком?

Едекон. Да об этом… О Вигиле. Я сказал шутки ради, что снес ему голову топором.

Атилла. А она?

Едекон. Молчит, как земля, как ночь.

Атилла. Так. Ислу или Оногоста не видел?

Едекон. Нет.

Атилла.

Я их потерял в темноте.

Не знаю: уцелели в бою, или погибли.

Если живы — скажи, пусть придут сюда.

Едекон уходит. Выйдя из темноты, недалеко от Атиллы появляется Камель.

Атилла.

Кто ты? Подойди поближе. Еще…

Я тебя уже видел где-то… Где?

Камель.

На башне в Аврелиане… или уж забыл?

Ты тогда обещал мне…

Атилла. Молчи! Уходи! Я помню: доволен?

Камель. Я подожду…

Отходит в сторону и дальше все время, как тень, следует на некотором расстоянии за Атиллой.

Исла и Оногост (входят).

Живи и здравствуй!

Атилла.

Целы? Ну, скорее, —

скорее скажите кто: они или мы?

Кто: Рим или Скифы — чья победа?

За кем Каталаунские поля? Исла.

Такого боя и я не запомню.

К закату словно жнец по полю,

снопами люди, головы — колосья,

и солнце — голова, в крови — скатилась.

Темно. Где недруг — все смешалось,

ни зги не видно. Сразу бой затих —

и римляне в свой лагерь отошли,

а мы вернулись в свой.

Атилла. Так, значит, кто же? Кто?

Оногост.

Ударь, попробуй билом в доску:

доска качнется — и отскочит било,

туда — сюда. Вот так и тут.

Атилла.

Нет, тут не так! Или ослеп, не видишь:

доска и било, Запад и Восток,

Империя и мы — столкнулись насмерть,

и в щепки разлетится то иль это!

Оногост. Аэций там, поди-ка разлетись…

Атилла.

Опять Аэций поперек дороги!

Был слух, что ранен он. Не знаешь, правда?

Оногост (уверенно). Да, ранен. Ка-ак же, знаю!

Атилла. Куда?

Оногост. Куда? Э… э… э… (Торопливо тычет себя пальцем в глаз, шею, в грудь.) Э-э… сюда вот (показывает на пуп) — в глаз…

Атилла. Заврался! Помолчи.

Исла. Ты слышишь?

Атилла. Ветер? Слышу — воет.

Исла. Нет, там у римлян. Слушай: вот опять.

Издали слышно погребальное пение и вопли.

Атилла.

Как будто тризна? Плачут и поют…

Что б это значило? Не знаешь?

Исла. Нет.

Едекон (входит, ведя за собой связанного Ефиопа). Вот пленный. Куда его велишь?

Атилла. Как пленный? Пленных, я сказал, не брать!

Едекон. И не брали. А этот сейчас сам свалился к нам в темноте, как муха в квас.

Атилла (оглядывая Ефиопа).

Из римской Африки похоже.

Едекон. Ефиоп.

Ефиоп (плохо говорит). Да, да. Я — Рим нет…

Атилла.

Ну, этак скоро римляне на нас

и обезьян погонят… (Едекону.) Уведи

и накорми его.

Снова пение и плач.

Опять? (Едекону.) Постой-ка.

(Ефиопу.)

Ты слышишь? Там поют. Хоронят, умер, —

ты это понимаешь: у-мер?

Ефиоп. Умер… да, да (зажмурившись, кладет щеку на ладонь).

Атилла.

Вот, вот. Так кто же умер там?

Ты слыхал? Не знаешь кто?

Ефиоп. Большой самый… их большой самый… Да-да!

Атилла. Аэций?

Ефиоп. Да-да! Да-да!

Атилла (возбужденно).

Вы слышите? Аэций мертв!

Теперь уж Рима не спасет никто.

Победа наша! Победили мы!

Едекон. Арра! Издох Аэций! Арр… (Подавился под взглядом Атиллы.)

Атилла.

Молчи! Последний римлянин погиб…

Мой самый верный… враг и друг.

Исла (прислушивается). Все громче воют…

Оногост.

Глянь-ка, глянь…

Зажгли костер. Идем, посмотрим.

Исла и Оногост уходят.

Атилла (Едекону). Отойди, стой там. И чтобы никто — никто не смел сюда… понимаешь?

Едекон отходит. Атилла отдергивает занавес вежи, входит туда.

Ильдегонда (отшатнувшись). Ты?

Атилла.

Да, я. Я и ты. Мы — вдвоем,

в первый раз — одни, наконец.

Ильдегонда. Зачем ты пришел?

Атилла.

Чтоб сказать: не найдется больше —

он умер… (Радостно.) Ты слышишь — он умер!

Ильдегонда.

Нет, убит! Это ты приказал

топором ему голову… (Останавливается.)

Атилла.

О ком ты? Умер Аэций,

и его хоронят сейчас,

зажжены костры, поют…

Теперь наша победа, я знаю!

Теперь я весь мир вспашу,

мечом вспашу глубоко!

Чтобы богатый взошел посев,

небывалый, новый, мой!

Как вином, я победой пьян —

я полон — хочу одного:

взойди на ложе скорей

и собою меня напои,

чтобы жизнь — через край,

чтобы — как половодье, чтобы — э-эх!

Хочет обнять Ильдегонду.

Ильдегонда.

Ты убил отца, ты убил Вигилу —

не подходи!

Атилла.

Вигилу? Ты о нем?

Ты его еще любишь? Я, значит, ошибся:

ты совсем не горда. Или ты уже забыла

про подвиг его, когда он был послом?

Про подвиг, о каком будут петь не скальды,

а шуты в колпаках…

Ильдегонда. Подвиг? Шуты?.. Что ты хочешь сказать?

Атилла.

А-а, вот что! Он скрыл — не сказал тебе — струсил.

Бледнеешь? Не в бровь, прямо в глаз попал?

Ну, будет потеха! (Едекону.) Вигилу сюда!

Ильдегонда. Ви… Вигилу? Он жив! Говори же!

Атилла. Он сам тебе скажет сейчас… подожди.

Едекон вводит Вигилу.

Ильдегонда. Вигила!

Вигила. Ты! Ильдегонда моя!

Атилла.

Нет, моя! (Едекону.) Стань там между ними.

Ну, римлянин, время долги платить.

Теперь ты расскажешь все, как было.

Вигила (в ужасе). При ней? Нет! Пощади!

Едекон. Ха! Попал карась на сковородку!

Ильдегонда. Вигила!

Атилла (Вигиле). Молчишь? Так я начну сказку…

Вигила. Нет!

Атилла (не слушая).

Ко мне он явился в посольской шкуре

и убийц нанимал меня убить.

Так было?

Вигила. Да.

Ильдегонда.

Как стало легко мне…

(Атилле.) Он бы мир избавил

от чумы, от чудовища — от тебя!

Вигила, тебя я люблю еще больше…

Атилла.

Не спеши, еще не кончена сказка.

Я дал ему выбор: или смерть, или — что…

Нет, мне не поверишь. Пусть кончит сам.

(Вигиле.) Молчишь? Еще раз тебе выбор даю:

вот этот топор (на топор Едекона)

или скажешь все.

Вигила (с мучительным усилием).

Я выбрал… тогда… (Замолкает.)

Атилла.

Ну, смелее!

Я вижу, он скажет сейчас.

(Едекону.) Он знает, не шутка твой топор…

Вигила. Я… Я…

Ильдегонда (обрывая). Вигила! Стой!

К веже подходит Оногост, с ним римлянин в низко надвинутом шлеме, плаще.

Останавливается у входа в вежу, ожидая, пока Атилла кончит.

Атилла (Ильдегонде).

Посмотри: голова в твоих руках.

Ильдегонда невольно смотрит на свои руки.

Его голова… (на Вигилу). Узнаешь?

Захочешь — он будет жить,

не захочешь — воля твоя.

Ильдегонда (Вигиле медленно).

Если то, что ты скажешь… если это…

Взгляни мне в глаза…

(Вигила не поднимает глаз. Решительно.)

Нет — молчи! Молчи! Молчи!

Атилла.

Ты решила? (Вигиле.) И ты решил?

Едекон, уведи! Он твой,

и как только взойдет заря …

Ты понял?..

Едекон. Эх… заодно бы?

Уводит Вигилу. Римлянин, которого привел Оногост, провожает Вигилу взглядом.

Атилла (Ильдегонде).

Ну, слушай. Я за него расскажу,

хочешь верь, не хочешь — не верь.

Он выбрал быть высеченным плетьми,

мог выбрать смерть.

Ильдегонда. Лжешь!

Атилла. Быть может.

Ильдегонда.

Так вот о каких следах на теле

он тогда говорил… Так вот почему

он рану мне не хотел показать…

Атилла. А-а, веришь?

Ильдегонда.

Нет… да… Будь ты проклят, гунн!

Ты мне яду подлил в любовь, —

но жива я еще… Берегись!

Атилла. Берегись лучше ты: я вернусь…

Закрывает занавес, выходит.

Оногост (Атилле). От римлян пришел перебежчик — вот — хочет говорить с тобой.

Атилла. Так. Еще что скажешь?

Оногост. Вернулись с поля счетчики убитых.

Атилла. Ну, сколько? (Римлянину.) Подожди.

Оногост (на римлянина). При нем?

Атилла. Не все ль равно? Мы победили.

Оногост.

Не знаю. Ровно по сту тысяч

осталось в поле — их и наших.

Атилла.

Сто тысяч наших? (Молчит.) Но один Аэций

ста тысяч стоит. Я спокоен.

Аэций умер — Рим без головы.

Римлянин. Аэций умер?..

Атилла (римлянину).

Как? Ты оттуда и не знаешь?

Странно! Кто ты?

Римлянин. Кто я — скажу наедине.

Атилла (Оногосту). Уйди!

Оногост уходит. Римлянин распахивает плащ, поднимает шлем. Это — Аэций.

Атилла. Аэций — ты?

Аэций. Да, я.

Атилла. Ты… ты жив?

Аэций. Как видишь.

Атилла.

Но сам слыхал я погребальный хор

и плач по тебе, и пленный сказал нам…

Аэций.

Король визиготов — Теодорик

от ран скончался, его хоронили.

А я, прости мне! — что делать? — жив.

Атилла (в бешенстве).

Ты смеешься надо мной… ты смеешь?

Ты подслушал, как я о тебе говорил?

Я могу повторить: ты ста тысяч стоишь,

и одним ударом меча сейчас

сто тысяч голов с твоих плеч долой!

На — меч, защищайся!

Отстегивает меч с правого бока, бросает Аэцию. Вынимает меч из левых ножен, нападает.

Аэций (не поднимая меча, отступает).

Атилла. Меча моего боишься? Уходишь… Трус!

Аэций (в один прыжок хватает меч, вытащил, опять бросил).

Когда-то давно ты мне дал приют,

не могу на тебя руки поднять.

Если можешь — убей, не двинусь!

Атилла (замахнулся мечом, колеблется, опустил).

Прости, дай руку. Я рад, что ты жив,

не забыл я, как жизнь ты мне спас в бою.

Говори, зачем пришел ко мне?

Аэций.

Ты знаешь сам: сейчас победа

пока ничья. Не хмурься: верно.

Так вот пришел я предложить —

уйдем домой, и ты, и я,

уйдем, пока еще не поздно.

Атилла.

Как? Мне — теперь уйти?

Уйти и мир оставить прежним?

Аэций.

А разве не прекрасен мир?

Поедем в Рим со мной — увидишь:

под синим небом белые дворцы,

в дворцах поэты, флейты, пурпур, смех,

вино, огни, картины, книги, мрамор…

Под пурпурными парусами Рим

плывет галерой, полною сокровищ,

и хочешь ты ее пустить ко дну?

Атилла.

Ты только вверх глядишь, на паруса:

взгляни-ка вниз! Взгляни, и ты увидишь —

глаза сверкают волчьими огнями,

и люди на цепи, как псы, как звери,

всю жизнь гребут, согнувшись…

Впрочем, что ж:

ведь там не римляне, не люди — значит —

о них зачем и говорить!

Аэций.

Нет, будем говорить: о людях,

о них забыл не я, а ты!

Сто тысяч мертвых там уже лежат,

сердец, дыханий, глаз, отцов, мужей,

сто тысяч жизней — или это мало?

Иль хочешь ты их миллионы?

Атилла.

Нет, я хочу, чтоб жили все.

Аэций.

Так, значит, мир?

Атилла.

Нет, до конца война.

Ты слышал: я хочу, чтоб жили все.

Теперь живут твои сто тысяч римлян,

а миллионы их везут в галере

и дохнут там, внизу… Ты понял…

хочу, чтоб жили и они.

Аэций. И это твой ответ?

Атилла. Да.

Аэций.

Ну, что же, значит, встретимся в бою…

Атилла.

Прощай!

Издали неясные крики.

Постой, неладно что-то…

Проснулись в лагере, кричат…

Оногост (входя). Ну, совсем взбеленились! Взбрело им в башку, будто тут, в нашем стане, Аэций… Я и так и эдак, никак: пойди, уйми их.

Атилла.

Сейчас приду…

Оногост уходит.

(Аэцию). Вот мой перстень: его все знают, кто его покажет, того пропустят… Иди немедля.

Уходит. За ним тенью Камель. Аэций отдергивает занавес вежи. Камель возвращается и прячется около вежи.

Ильдегонда. Аэций, как ты сюда попал?

Аэций (торопливо). Вот перстень Атиллы. С ним пройдешь, тебя пропустят. Накинь мой плащ — и беги скорей, пока он не вернулся.

Камель, высунувшись, прислушивается, сейчас прыгает, нож в руке.

Ильдегонда (накинула плащ, колеблется).

Нет, возьми.

(Она отдает перстень и плащ Аэцию.)

Я не раньше уйду,

чем Атилле все заплачу сполна

за себя, за отца, за Вигилу, за Рим.

Аэций.

Он вернется и бросит тебя на ложе.

Ведь ты безоружна. Он сильней…

Ильдегонда.

А змея безоружна? Я буду змеей:

раздвоится, станет змеиным язык.

Из себя я улыбку выжму, как яд…

Я сумею его обмануть…

Камель скрывается.

Аэций (увидев вдали Атиллу — Ильдегонде). Атилла! Говори скорее: ты хочешь, чтоб жил Вигила — или чтобы он умер?

Ильдегонда.

Чтобы… Нет! Чтоб он молчал!..

Чтобы жил!.. Подожди!

Аэций задергивает занавес, быстро уходит. Возле вежи — Атилла, перед ним Камель.

Камель. Остановись, ты должен узнать…

Атилла (с угрозой). Отойди от меня. Слышишь?

Камель отходит в сторону. Атилла входит в вежу.

Ильдегонда. Вигила еще жив?

Атилла (сурово). Да, но умрет. Скоро.

Ильдегонда.

Скорее! Скорее! Скажи, чтоб сейчас же!

Атилла.

Я сказал — на заре.

Ильдегонда.

Я хочу, чтоб не жил ни минуты!

И его я могла любить?

Атилла (понемногу меняя, тон). А теперь?

Ильдегонда. Ненавижу!

Атилла. И любить? Мне это знакомо.

Ильдегонда. И мне.

Атилла. И тебе? (Вглядывается, резко.)

Довольно. Ложись!

Камель незаметно подходит к веже.

Ильдегонда.

Ты хочешь сделать так,

чтоб только ненавидела я?

Атилла. Я другого не жду. Я не слеп.

Ильдегонда. А если?..

Атилла. Ты вьешься, змея, лжешь!

Ильдегонда (скорее с угрозой).

Попробуй, поверь…

Атилла.

Ты грозишь или просишь?

Ильдегонда.

А ты разве не слышишь?

Или ты еще не понял:

только двое равных —

это ты и я.

Атилла.

И с тобой мы — враги:

Рим и ты — для меня одно.

Ильдегонда.

Одно? Да так ли?

А если тебе скажу:

хочу с тобой рядом сидеть?

Атилла.

Вот как? Что ж случилось?

Ильдегонда.

То, что я все узнала,

то, что его, Вигилу,

как гнилую занозу — вон

из сердца я вынула. Понял?

Атилла (к ней). Так дай же…

Ильдегонда. Нет!

Атилла. Нет?

Ильдегонда.

Не наложницей быть хочу: женой:

Когда мы с тобой отпразднуем свадьбу…

Атилла. Тогда?

Ильдегонда.

Тогда обниму тебя так,

что ты задохнешься,

целовать буду так, что ты сгоришь!

Атилла (молча, пристально глядит на Ильдегонду, потом).

Если так, то клянусь тебе,

что б ни было, что б ни случилось,

ты будешь моей женой.

Мое слово — крепко, как меч.

Ильдегонда. Знаю.

Камель, войдя в вежу, трогает за плечо Атиллу.

Атилла (обернувшись, бешено). Ты опять? Ты дождешься, что я…

Камель. Ты кладешь себе в постель змею.

Атилла. Ты смеешь?

Камель. Когда ты уходил, я слышал, как она с тем римлянином…

Атилла. Что? Говори!

Камель. Она сказала ему, что сумеет тебя обмануть, что сумеет тебя… (Замолкает под взглядом Атиллы.)

Атилла (поворачиваясь к Ильдегонде). А-а… Так? (Медленно вынимает из ножен меч, глядя на Ильдегонду.)

Камель. Нет, ты мне обещал.

Атилла. Возьми ее!

Камель вынимает нож.

Не здесь, уведи…

Ильдегонда (Атилле).

Так вот как ты слово держишь?

Ты только что клялся мне — уж забыл ты? —

что б ни было, что б ни случилось…

Атилла. Молчи!

Камель. Ты мне обещал!

Атилла (молчит. Потом Камелю).

Останься здесь. Но если ты

ее тронешь только… Слышишь?

Камель. Да.

Атилла выходит из вежи. Стоит снаружи, тяжело дыша. Недалеко — огромный камень.

Атилла (подойдя к камню).

Не сдвинуть? Сдвину!

(Налег руками, плечом, камень покачнулся.)

Неужели то, что во мне, — тяжелей?

Шут Зыркон (появляется, молча смотрит, подходит). Что, землю захотел повернуть?

Атилла. Поверну.

Зыркон. А себя не можешь? Зацепило?

Атилла.

Ты мудрее всех — так слушай:

пополам рассечено сердце,

два сердца бьются во мне сейчас,

и каждое сердце враг другому.

Одно хочет убить…

Зыркон. Другое — обнять.

Атилла (показывая на Ильдегонду и Камеля в веже).

Я ей дал свое слово сейчас,

что она будет моей женой,

а ему дал слово…

Зыркон. При мне. Я помню. А ты, как Оногост — знаешь: и так и эдак…

Атилла. Как?

Зыркон. Пусть станет твоей женой, а после отдай, кому обещал.

Атилла. После?

Зыркон. Да. (Показывая на камень.) А только… после-то силы хватит сдвинуть?

Атилла (нахмурившись, молчит. Потом). Ислу позови… (Подойдя к веже.) Выходите!

Выходят Ильдегонда и Камель. Зыркон привел Ислу.

Атилла (Исле — на Ильдегонду).

Ты отправишь ее домой… — ко мне —

сейчас же. И пусть все готовят — к свадьбе.

Исла (оторопело). Как?

Атилла. Ты слышал. Исполни!

Камель. А я?

Атилла. Ты ее получишь после…

Камель. Я подожду.

Атилла (Ильдегонде).

Ну, милая невеста, на прощанье

Получишь свадебный подарок от меня.

Голоса (издали). Ао! Рыщь! Ао! Рыщь!

Атилла. Что там еще? (Вбегает Едекон. Ему).

Ты кстати. Видишь? —

заря. Иди к нему, кончай —

и голову его пошлешь…

Едекон. Ч… чью голову?

Атилла (громко). Как, чью? Вигилы.

Ильдегонда вздрогнула. Крики вдали слышнее.

Едекон. Его сейчас… там — слышишь?

Атилла (бешено). Что? Ну?

Едекон. Не гневись: его еще, гляди, поймают…

Атилла (еще бешеней). Как, он убежал?

Оногост (взобравшись на телегу, глядит). Глядите, вон он, вон он!

Едекон (Атилле). Ты сам же его отпустил?

Атилла. Я? Его? Ты спятил?

Едекон. Он твой перстень показал часовому.

Атилла. Я перстень дал не ему.

Едекон. А кому же?

Атилла. Аэц… А этот перебежчик римский — где он?

Едекон. Часового в брюхо и поминай, как звали.

Атилла. Так — оба? Обоих догнать! В куски!

Едекон убегает.

Голоса (где-то внизу). Ао! Аррчь! Рыщь! Зде! Пугу! Пугу!

Атилла (Оногосту). Ну, что же? Что там? Говори!

Оногост (с телеги, погоне). Лево! Лево! Туда! Туда!

Атилла. Ты слышишь? Отвечай! Оглох?

Оногост.

Вон — там — чуть видать! Похоже — Вигила.

Или нет — другой… Вигила!.. Нет…

Ильдегонда в стороне, напряженно прислушивается.

Атилла (топает). А, сыч слепой! Да кто же?

Оногост.

Вот наш догнал — схватились…

Да сверху — сверху! Не так!

Эх, вырвался! из рук…

Ну, конец!..

Атилла. Что? Что?

Оногост.

От римлян скачут…

Вот — вот! Подхватили. Обоих…

Готово! Не догнать!

Ильдегонда (Исле в сторону). Теперь идем.

Атилла.

Ну, что же, прощай, невеста. Жди.

У нас с тобой еще не кончен счет…

Ильдегонда. Не кончен — нет!

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Палата Атиллы. Та же, что в первом действии, или другая. Свадебное столование. На возвышении стол. В голове стола — Атилла и Ильдегонда, по левую руку Атиллы — Керка, дальше Исла, Оно-гости еще несколько ближних кметей. Столованье уже к концу, многих разобрал хмель. Посредине палаты Кобзарь кончает сказ.

Кобзарь. И походу конец. А сказу конца нет.

Голоса. Слава! Князю с молодой — честь! Атилла! Атилла!

Едекон (охмелев, обнимает и целует свой топор). И-их, родной, погуляли мы с тобой! (Кобзарю.) А, врешь ты про тыщу лет. Не вернутся наши времена.

Кобзарь. Ты вином сыт?

Едекон. Во — по сих пор!

Кобзарь. А завтра проспишься — будешь пить?

Едекон. И-их, буду!

Кобзарь. Так и земля: через тыщу лет проспится — опять красного пить захочет.

Зыркон (Едекону). Не тужи: были бы ножи, а бараны найдутся.

Едекон. А я — не я! ( Сам удивился и замолк. Хохот).

Кобзарь. Эх ты, топор соскочил с топорища!

Едекон. А-а, ты мне поперек говоришь? Ты за римлян? Бей римлян… (Хватается за топор.)

1-й Кметь (старик). Тише, дурак. Или не знаешь: молодая-то сама, говорят, из римских…

Чашник (подносит Кобзарю чашу). Просят тебя князь с молодой княгиней чашей вина.

Кобзарь (взяв чашу — молодым). Чтоб вам всю ночь спать невмочь, чтоб игра до самого утра. (Хохот.)

1-й Кметь (второму). Игра-то игра… да будет ли весела?

2-й Кметь. Что так?

1-й Кметь. Да ты на молодую погляди — в бровях туча, то и гляди гром грянет.

Чашник (подносит чашу Керке). Просят тебя князь с молодой княгиней чашей вина.

1-й Кметь (второму). Глянь, глянь, это его старая… (Все затихают, смотрят.)

Керка (встает. Рука у нее дрожит, расплескивая вино. С трудом, после паузы). Князю моему долго жить… Молодую княгин… ль… любить…

2-й Кметь. Эка… на полотно расплескала!

1-й Кметь. А вино греческое, как кровь. На белом-то, гляди-ка…

Керка (выпив вино, садится. Закрыла глаза рукой, опять открыла. Атилле).

А нашу свадьбу — помнишь, князь?

Как дождь всю ночь стучал нам в крышу,

а утром ты раскрыл окно…

Атилла (не отрывая глаз от Ильдегонды). Шел дождь? Не помню… может быть… (Ильдегонде.) Скажи хоть слово…

Камель в деревянных башмаках, стараясь не стучать, подходит, останавливается сзади. Ильдегонда услышала, оглянулась. Атилла тоже.

Атилла (Зыркону — шепотом, бешено).

Скажи, чтоб он подальше — а не то…

Зыркон (тихо). Что? Камешек тяжел? (Подходит к Камелю.)

Едекон (стучит по столу). Бей, бей римлян!

Кмети (унимают его). Тише, тише!

Исла (все время зорко наблюдавший за Атиллой, вставая).

Нет, громче! Громче! А не то забудем,

что поназвали мы на пир гостей,

а мясо где? Еще в лесу рычит!

Что печь мы распалили вот так жарко,

а где дрова? Еще в лесу растут?

Голоса. О чем он?

Исла.

О чем? О Риме! Или вы забыли,

что ранен Рим, — но он еще не сдох.

Чтоб с бабами его вам не проспать,

чтоб не пропить, я вот о чем!

Голоса. А верно он… верно!.. так!..

Едекон. И-х, гуляй!

Исла (Атилле). Ты не гневись. (Атилла, нахмурившись, молчит.)

Оногост (стараясь замять). Э-э… это самое… Чего это я бишь хотел? Да… тут были мозги курячьи… где они? У кого?

Зыркон. У кого мозги курячьи? У тебя. (Хохот.)

Оногост (сердито). Пьян, дурак? (Атилле.) Упились, кончать пора. Гляди: кто сам на бок — голову — на сторону, а кто и весь под стол.

Атилла.

Вот, опроси молодую, как она.

(Ильдегонде.)

В опочивальню ты пойти не хочешь?

Сдается мне, что нам уж время

игру начать… вернее: кончить.

Ильдегонда молчит.

(Оногосту.) Ха! Молчит!

Зыркон (Атилле).

А ну-ка тебя спросить: помереть

хочешь? Пожалуй, и ты смолчишь.

Оногост. Дурак ты, мурин. Мы на свадьбе, а ты про что?

Зыркон. Про что? Дурак свистнет — умный смыслит.

Конюх (встревоженный, вбегает).

Оногост, поди-ка скорей!

Оногост. Чего? Как с цепи.

Конюх. Беда!

Оногост. Что еще?

Конюх (на Атиллу). Его коня вороного знаешь?

Оногост. Ну?

Конюх.

Стоял, ел овес — вдруг об земь.

Мы к нему. Глядим: издох…

Оногост.

Ой, к худу! А может, отравлен?

Конюх.

Как же князю теперь сказать? Боюсь.

Оногост.

До утра подождем:

с молодой ночь проспит — все простит…

Керка. Что случилось? О чем вы тут?

Оногост.

Да мы так… об том… об сем…

Говорю, что время спать,

Уж поздно, догорают огни.

Керка. Пусть всю ночь огни горят.

Я боюсь…

Оногост. Чего?

Керка.

Не знаю…

Стукнут дверью — меня бросит в жар,

звякнут чашей — я вся вздрогну…

Оногост.

Будь покойна: мы в оба глядим.

Хотя-хоть оно, конечно…

Атилла (Ильдегонде).

Все молчишь?

Что сдвинула брови, как крылья?

Все равно — не улететь никуда:

теперь не поможет тебе

ни твой змеиный язык,

ни Рим, ни твой Бог, никто.

Молчишь? Проиграла игру?

Едекон (приплясывая на месте, поет).

Эх, вино — эх, мед!

Тоска сердце пьет —

далеко милой живет…

1-й Кметь. Да тише ты!

2-й Кметь. Вот хлебнул: рогами землю роет!

В это время Оногост подходит к Кобзарю и двум певцам — один помоложе, другой седобородый — потом идет к Атилле.

Оногост.

Не спеть ли Кобзарю еще?

Атилла.

Уж пел, довольно.

Оногост.

Так есть заморские певцы:

тот — норский скальд — седобородый,

а помоложе Готский Зингер.

Атилла.

Ну, пусть какой-нибудь один — и будет:

пора уж нам…

Ильдегонда.

Скорей бы! все равно…

Атилла.

Спасибо, подарила словом!

Оногост (подойдя к певцам). Ну… ты… Или ты… Нет, лучше ты… Ой, что я! Ты… (на другого). То есть ты…

Готский Зингер. Значит, оба!

Оногост. Нет-нет: один… сейчас скажу… (Зажмурив глаза, гадает на пальцах.) Тебе, старик. Идем. (Ведет Скальда к Атилле.)

Атилла (Скальду),

Что, можешь ты такую песню спеть,

чтобы живой водой жену мне сбрызнуть,

чтобы огонь в глазах, чтоб улыбнулась?

Скальд.

Не знаю, улыбнется или нет…

Попробую. Сейчас — вот только.

Подтягивает струны на лютне. Руки дрожат.

Атилла. Что, выпил? Руки-то дрожат?

Скальд.

Старик я, уж прости… сейчас, сейчас…

(Начинает речитативом,)

Однажды Вигурд пришел домой:

ворота настежь, отравлен пес,

стоит его дом неживой, немой.

Атэвульф его Хильду к себе увез.

Семь лет всюду Вигурд ее искал.

Подъехал к Рейну. Тут змей подполз

к нему навстречу из черных скал —

услышал Вигурд железный голос…

Атилла.

Ну, у тебя совсем он не железный:

Сломается того гляди…

Смелее пой, чего боишься?

Скальд.

Схватил было Вигурд кинжал.

‘Оглянись’, — сказал ему змей.

Оглянулся: замок. Вбежал.

Атэвульф там с Хильдой — с ней.

Ильдегонда подняла голову, смотрит на Скальда.

Взглянула на Вигурда: нет,

не узнала его она,

поседел он за семь лет.

Муж сказал ей: ‘Дай вина,

пусть песню споет старик’.

Запел — и узнала: он…

Ильдегонда оперлась на стол руками — видно: сейчас вскочит.

Вот крикнет… сдержала крик —

и умолк вдруг лютни звон…

Опустил лютню, замолк, руки у него дрожат, смотрит на Ильдегонду.

Атилла.

Ну дальше! Нас ты только раззадорил:

вина понюхать дал, а выпить не дал.

Голоса. Дальше! Дальше! Кончай!

Едекон. Бей римлян! Пустите, пустите меня — убью!

1-й Кметь. Чудак! Да где же тут римляне?

Атилла (Скальду). Ну что ж, кончай…

Скальд. Прости… я не… не могу… не держат ноги…

Атилла.

Ну, сядь. (Взглянув на Ильдегонду.)

Да ты и в самом деле

ее живой водою сбрызнул:

румянец, солнце бьет из глаз!

(Ильдегонде.)

Уж не прикажешь ли поверить,

что ты не солгала в ту ночь,

ты помнишь? в веже… ты сказала:

‘Тогда обниму тебя так, что ты’…

Ильдегонда (глядя на Атиллу, медленно).

Так что ты… подожди немного…

ты увидишь: обещанье свое сдержу…

Атилла.

Ну, чудеса! (На Скальда.) Вина ему!

Чашник идет.

Нет, пусть хозяйка поднесет,

пусть поднесет ему сама

за то, что угодил ей песней.

Ильдегонда (поднося).

Князь чашей вина тебя просит. Пей!

Один из гостей.

Постой, молодая, обычай есть —

Чтоб хозяйка вино сластила.

Голоса. Верно! Верно! Так! Губы в губы!

Атилла (смеясь).

Он прав. Ильдегонда: есть обычай.

Иль тебе старика целовать неохота?

Нет, делать нечего: целуй!

Смех, крики. Скальд пьет, затем целует Ильдегонду — долго, не отрываясь.

Голоса. Ай да старик! Горазд! Стар гриб, да корень свеж!

Скальд (Ильдегонде).

Да, сладко твое вино.

Чем же мне тебя отдарить?

Хочешь лютню мою? (Дрожащей рукой

протягивает лютню.) Бери.

Ильдегонда. Зачем она мне?

Скальд (рука у него дрожит все сильнее. Умоляюще). Бери (тихо). Там внутри ты найдешь… нож…

Ильдегонда хватает лютню. У Скальда от волнения ноги подкашиваются, опускается на скамью.

Атилла.

А гляжу я — квел ты, старик!

(Чашнику.) Еще вина ему дай,

чтобы ноги не протянул.

Чашник подходит, наливает Скальду.

Ильдегонда.

И мне… (Скальду.) За лютню твою…

(Пьет, подносит лютню к уху.)

Ты слышишь? Сама поет…

Или это звенит во мне кровь?

Я петь-плясать хочу!

Голоса. Так… так! Эх ее… Буй!

Зыркон (Атилле). Эй, друг: ель не сосна, шумит неспроста.

Атилла. Придержи свои глумы до завтра!

Зыркон. Я говорю не глум, а ты бери на ум…

Атилла (Скальду).

Ну что ж, играй, старик.

Пусть пляшет, любо мне!

Голоса. Любо!.. Лепо!.. Лепо!.. Ладь!..

Скальд играет. Ильдегонда пляшет. Все жадно, молча смотрят, иные вскочили с мест, подошли ближе.

Керка (в стороне — Оногосту). Что с ней? Не она совсем. Молчит она — страшно мне. Весела — еще страшней…

В это время Камель, медленно подвигаясь, становится перед Атиллой, смотрит на него. Атилла увидел. В руках у него чаша, ударяет ею о стол — чаша вдребезги. Мгновенно все остановилось.

Голоса. Что там? Что? Что?

Тишина.

Атилла (Камелю). Ты опять? Что тебе надо?

Камель. Когда?

Исла. Дал слово, Атилла, не забудь!

Атилла молчит.

Ильдегонда (подойдя к Атилле).

Что? Или не нравится, как я пляшу?

Атилла.

Пляшешь так хорошо… что боюсь —

перестану Атиллой быть.

Ильдегонда.

Так кто же проиграл игру? (Смеется.)

Атилла.

Подожди, ты рано смеешься.

Ильдегонда.

Так как же: я и Рим одно? (Смеется.)

Едекон (очнулся, приподнял голову.) Б-бей римл… (Ему зажимают рот.)

Атилла (Ильдегонде).

Не к добру ты Рим помянула.

Пожалеешь… смотри!

Ильдегонда.

Не пришлось бы тебе пожалеть!

Атилла.

Не успею… Эх, рубить, так уж сразу!

Вина мне. (Наливает, он пьет.)

(Камелю.)

Ты меня спросил: когда?

Так вот тебе: завтра…

Исла. Так, Атилла! Так!

Атилла.

Молчи.

Эй, слушайте все теперь!

Заснули? Довольно спать!

Или забыли вы, как клялись,

что Рим сокрушим в хрупь?

Голоса. В хрупь! В хрупь!

Атилла.

Так завтра с зарей — в поход!

Кто жилье не успел достроить —

пусть сожжет, что начал, дотла.

Кого руки дома обнимут, —

пусть отрубит руки прочь.

Завтра все — на коня!

Голоса. Так, так! Бей полохом! Дыби!

Исла. Это ты — опять ты, Атилла!

Голоса. Арра, Атилла! Ты! Ты наш! Наш!

Атилла. Так до утра! Голоса. До утра! До утра!

Едекон (подняв голову, глядит на Атиллу). Про… прощай. Прощай! (Горько плачет.)

Неясный говор. Гости расходятся. Едекона свалил хмель — остается на скамье. Кроме него — Атилла, Керка, Ильдегонда, Исла, Оногост, Зыркон, Скальд хочет уйти.

Ильдегонда (Скальду — тихо).

Ты хочешь оставить меня одну?

Скальд.

Я весь дрожу — ты видишь…

Я сгублю и тебя и себя.

Ильдегонда.

Так возьми свою лютню — иди!

Скальд (колеблется. Потом). Я останусь…

Атилла (подходит к Ильдегонде).

Пойдем, ночь коротка. Пора.

Ильдегонда.

Пора, говоришь? (Молча смотрит на Атиллу.)

Хорошо, идем.

(Оногосту.)

Мою лютню туда отнеси —

положи ее на постель.

Я песню сыграю мужу,

такую песню, что он

позабудет все на свете!

Оногост берет лютню, идет. Керка хватает его за руку.

Атилла.

Если б только забыть одно слово: завтра.

Керка (Оногосту). Нет.

Атилла (Оногосту). Ну, что ж ты стал? Неси.

Керка (цепляясь за Оногоста). Нет! Нет!

Атилла (Керке — сурово).

Я сказал, неси! Ты слышишь?

Керка (отпуская Оногоста, Атилле).

Прости…

Что со мной — сама не знаю,

но сердце так сжалось вдруг,

что я… Иди, Оногост…

Оногост уносит лютню. Керка подходит к Ильдегонде, смотрит ей в глаза, молча, долго.

Керка.

Ильдегонда, тебе я все прощу,

как сестра я буду любить тебя,

как рабыня я буду тебе служить,

поклянись мне только в одном,

что ты в сердце зла к нему не таишь,

что собою ему украсишь жизнь,

поклянись!

Ильдегонда.

Мне жаль тебя Керка… Прости меня.

Керка. А, не хочешь поклясться? Значит, ты…

Атилла (Керке). Уходи отсюда сейчас же!

Керка (торопливо).

Нет, нет… ведь ничего не сказала.

Мне страшно, позволь мне остаться здесь —

только б слышать: ты дышишь, или смеешься,

или слово сказал, или…

Атилла отходит от нее, она замолкает с протянутыми, руками. Девушки окружают Ильдегонду, чтобы вести ее в опочивальню.

Ильдегонда (Скальду).

Ну, что ж, старик… прощай…

Не знаю — навек иль до утра?

Скальд (делает движение к Ильдегонде, потом овладевает собой). Прощай!

Ильдегонда. Так ты будешь здесь — помни!

Скальд. Да!

Как мешок опускается на скамью. Ильдегонда уходит в опочивальню.

Атилла (Оногосту).

Приготовь мне к утру коня,

Чтоб выкормлен был, подкован.

Оногост. Коня?

Атилла.

Ты что на меня так смотришь?

Побелел, как баба. Стыдись!

Оногост. Коня? Вороного?

Атилла.

Да ты одурел или оглох?

Вороного коня, да.

Оногост отходит. Атилла один. Стоит хмуро, сгорбившись.

Зыркон (подходя к нему). Отчего плечи согнулись? Что, друг, на плечах несешь?

Атилла (медленно).

Атиллу… тяжел он… Ты знаешь…

Зыркон. Знаю, друг, знаю… Неси…

Атилла (молчит. Потом).

Все равно! Что бы ни было завтра —

Эта ночь до зари — моя!

Керка (издали, протягивая руки, тихо). Остановись! Взгляни хоть раз!

Атилла не слышит, входит в опочивальню. Лязг задвигаемого засова.

Оногост (тушит часть светильников. Про себя).

‘Приготовь, говорит, коня’…

А конь давно уже готов:

вверх брюхом мертвый лежит…

Эх! (Исле.) Идем.

Уходят. В палате полумрак, два-три светильника. В темном углу, скорчившись — Зыркон. Едеконна скамье спит мертвым сном, обняв топор. Скальд и Керка с разных сторон на цыпочках подходят к двери опочивальни.

Керка. Зачем ты здесь, старик?

Скальд. Я… я жду…

Керка. Чего?

Скальд. Не того, что ты ждешь.

Керка. Ты болен? Тебя трясет.

Скальд. Остудился в пути…

В опочивальне слышен смех Атиллы.

Керка.

Ты слышишь? Он там смеется…

Я помню, я знаю этот смех:

так смеялся он тогда со мной…

За окном дождь лил.

Я сказала: ‘Потуши свет’.

Он рядом со мной лег… Темно…

Одни белые зубы…

Скальд.

А ты видела, как лежат,

оскалив зубы навек —

смеются все громче и громче,

но никто уж не слышит, никто.

Никто — понимаешь?

Керка.

О чем ты? Я боюсь тебя.

Слышны струны лютни.

Скальд (задыхаясь).

Там, кажется, лютня…

(Хватает Керку за руку.)

Скажи: ведь я не ошибся?

Скажи: ты тоже слышишь?

Керка.

Да, слышу, опять смеется.

Сквозь стену вижу: вот теперь

он одежду с нее снял…

она грудь прикрыла…

Скальд.

Замолчи! (Спохватывается.)

Я, хоть и старик, правда…

но когда поцелуй слышу…

Постой… Затихли…

Оба прислушиваются.

Вот лютня упала на пол…

Сейчас… Слушай!

Керка.

Ты сам упадешь, сядь!

Скальд опускается на скамью. Пауза.

Скальд.

Скорей бы… Сил нет ждать…

Убегу… закричу… все брошу!

Керка (прильнув к дверям).

Знаю: сейчас она крикнет,

она крикнет: больно…

Скальд.

Нет, он крикнет — слышишь, он!

В опочивальне голос Атиллы, лязг отодвигаемого засова.

Керка. Тссс… он!

Керка отбегает в дальний угол. Скальд бросается к двери. Из опочивальни выходит Атилла, грудь расстегнута, в руках лютня. Застигнутый его взглядом, Скальд застывает.

Атилла (ищет кого-то глазами, увидел Зыркона, подзывает его). Ты мне нужен… (Стиснув плечи Зыркона — тихо.)

Слушай: никому, никогда

о том, что сейчас я тебе скажу…

Зыркон. Говори — буду молчать, как земля.

Атилла. Я не могу, понимаешь?

Зыркон. Что не можешь?

Атилла.

Не могу отдать ее на смерть,

не могу, чтоб у нее посинели губы,

не могу, чтоб закрылись ее глаза…

Не могу!

Зыркон. Не донес, надорвался? Эх, друг!

На полу — обнял, прижался к ногам Атиллы.

Атилла. Молчи! Никому…

Зыркон. А завтра? Что ж будет завтра?

Атилла. Не хочу, чтоб завтра было…

Зыркон. Хочешь — не хочешь, оно будет. От него никуда не уйдешь. Разве что… в землю: там не догонит. (Молчит, уткнувшись в ноги Атиллы.)

Атилла. Ну, будет… Иди, спи.

Зыркон, закрыв лицо руками, выходит из палаты.

Атилла (Скальду.) Поди сюда, старик. (Идет к столу, наливает вина, вглядывается в Скальда.)

Мне чем-то знакомы твои глаза…

Ты раньше мне никогда не пел?

Скальд (с трудом). Н-нет. Петь — не пел…

Атилла (распахивает грудь).

Как будто в злой полдень жарко мне,

Иль это она зажгла всю кровь?

(Залпом выпивает чашу.)

А зря хвалилась: играть не умеет.

Просила, чтоб ты спел песню,

чтоб было ей веселей.

Скальд.

Просила мне… мою лютню отдать?

Атилла.

Просила, да. Что смотришь?

Бери и сыграй такое,

чтоб мне не слышать себя,

забыть, что есть нынче и завтра,

чтоб все на свете забыть!

Ты понял? Играй.

Уходит, опять лязг засова.

Скальд (в отчаянии бросает лютню наземь).

О, будь ты проклята!

Все погибло… Конец…

Керка (подбегает к нему радостно).

Он жив! Как камень с плеч!

О, пусть он ляжет с ней,

пусть он ее обнимает,

пусть целует, мне легко —

он жив… целует… слышишь?

Скальд. Собака! Гунн!

Высоко подняв лютню, делает резкое движение к двери. Вдруг останавливается, встряхивает лютню возле своего уха, еще раз.

Скальд (восторженно).

Здесь нет, здесь нет ножа.

Ты слышишь: он не звенит.

Так, значит, взяла нож,

Значит, нож у ней!

Керка. Нож? Кто ты? Помогите…

Скальд зажимает ей рот, Керка схватила его за бороду, за волосы, он вырвался — борода и парик у руках у Керки. Мгновение оба растерянно смотрят друг на друга.

Керка. Вигила… Помогите!

Вигила опрометью выбегает в дверь. Керка хочет броситься за ним и останавливается. Из опочивальни слышится стон Атиллы, тяжкое падение тела.

Керка (кидаясь к дверям опочивальни). Помогите! Сюда! Скорее! (Бьется в двери опочивальни.) О, скорее! Сюда!

Подходит с трудом проснувшийся Едекон, вбегают Исла, Оногост, Зыркон, Камель и другие. Окружили Керку.

Голоса. Кого? Кто? Беда! Огней! (Керке). Где он?

Керка (задыхаясь). Убежал… (Показывает рукой на дверь.) Она там… (Показывает на опочивальню и стоит, почти теряя сознание, ее держат под руки.)

Оногост. За ним!

Несколько человек с Оногостом бросаются наружу в погоню за убежавшим. Остальные у дверей опочивальни.

Голоса. Плечом… Так! С маху! Бей!

Вместе! Едекон (с поднятым топором). Сторонись… вы! С дороги, ну!

Быстро взламывает дверь топором. Открывается: Атилла ничком у порога и Ильдегонда с ножом возле постели. Все замерли.

Керка (бросается к телу Атиллы, обнимает его). Ты! Ты! Твоя кровь!

Тишина.

Ильдегонда (показывается в дверях, дико смотрит на всех). А где он? Где он?

Исла. Аррчь ее! (Ильдегонду схватили, держат). Кто он? Отвечай!

Ильдегонда молчит.

Оногост (вбегая вместе с остальными). Поймали!

Занавес

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые: Новый журнал. Нью-Йорк, 1950, No 24. С. 7-70.

Печатается по: Сочинения. Т. 2.

Пьеса, над которой Замятин работал долгое время, несмотря на положительные отзывы при обсуждении на различных художественных советах и общественных читках, так и не была поставлена. В письме к Сталину Замятин приводит и отзыв М. Горького, который считает пьесу ‘высокоценной и литературно, и общественно’ и полагает, что ‘героический тон пьесы и героический ее сюжет как нельзя более полезны для наших дней’.

Законченная в 1928 году, так и не увидевшая огней рампы (хотя она уже была объявлена в афишах Большого Драматического театра в Ленинграде), пьеса была впервые опубликована лишь спустя 13 лет после смерти автора.

На родине впервые трагедия была напечатана в журнале ‘Современная драматургия’ в 1990 году (No 1. С. 205-227).

Читайте также: