Artur H. Adams. London Streets, Чуковский Корней Иванович, Год: 1907

Время на прочтение: 2 минут(ы)

Artur H. Adams. London Streets. T. N. Foulis. London and Edinburgh. 1906. 3 s. 6 d.

Новозеландец Артур Эдемс воспевает лондонские улицы. Это — песни о городе, а не песни города. Лондон молчит, а говорит только Эдемс. Хорошо говорит: ловкие эпитеты, умные позы, подготовленные неожиданности поддельного импрессионизма. ‘Сердито отплевывающиеся автомобили’ — хорошо! И ‘словно гонимые души, из тумана в туман перелетают кэбы’ — тоже хорошо. ‘Гайд-Парк — накидка, оброненная деревней в бегстве от объятий города’. ‘Придет шикарная портниха — весна и разошьет ее белым и золотым’. Или разве дурно: ‘Колокола раскрашивают музыкой покров тишины. Моторы кричат, как совы, и подкалывают тишину кинжалами, а вдали замирает звенящая лирика кэба’. Или: ‘За мною влачится по улицам бескрайнее великолепие лавок’. Или: репортер — ‘неведомый Эврипид, воздвигающий шумную драму минуты’ — разве дурно? После чтения Эдемса так разрозненными и запоминаются эти хорошо придуманные слова.
Выразительно для англичанина: Эдемс воспевает отдельные улицы и отдельные кварталы Лондона. Синтез городского безумства ему чужд. Он индивидуализирует Гайд-Парк, Темпл, Уайтчепел. И еще типично: стихосложение. Статика феодальных традиций доныне не позволяет английскому стиху прорваться в покорный городскому ритму vers libre. Городской поэт Англии в формах песнетворчества скован тесной догмой средневековья. Песни Эдемса предупреждаются интродукцией, разделяются интермедиями, связываются тройственными рифмами. Они лишены прихотливой городской текучести. Они изображают большими буквами средневековых баллад: бледную Юность, томящееся Богатство, убиенное Счастье. Они называют своих героинь Андромедами, Атропами, Эвредиками. Весь каданс стиха средневековый, — тот, который оживлен Чаттертоном, Китсом, Россетти. И Эдемс кокетничает своей устарелой речью о современном, особую красоту полагая в том, чтобы, например, клерк, влюбленный в переписчицу на ремингтоне, говорил о своей любви словами какого-нибудь древнего сэра Ланселотта или самого Ancient Mariner’a, — соблюдая жесты и улыбки отошедших эпох:
I am a clerk in prison held,
To a fat ledger mancled.
И, зная, что мы при этом вспомним ну хотя бы King’s Tragedy (1437):
I Catherine am a Douglas born,
A name to all Scots dear.
Но это кокетство скоро превращается в кокетничание утомительное и одноцветное. Торжественное изложение ничтожных явлений — [нишний] прием английского юмора, затасканный газетчиками, и [дважаль] прелестной книжки Эдемса, жаль, что она, часто глубокая и новая, приобретает этот налет фельетонизма. Тем более жаль, что убогие английские ‘магазины’ изобилуют теперь модными ‘городскими’ виршами (см. 1 кн. за 1907 г. New Ireland Review ‘Le Penseur de Notre Dame’, by Th. Bodkin, I кн. 1907 г. Pall Mall Magazine ‘The Call of London’, by R. Roberts). Все стихи Эдемса, свободные от такого налета, превосходно сделаны, интересны и энергичны.

К. Чуковский

—————————————————————————————————

Впервые: ‘Весы’, No 2 / 1907 год
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека