ПУШКИНСКІЙ СБОРНИКЪ
(въ память столтія дня рожденія поэта)
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ТИПОГРАФІЯ А. С. СУВОРИНА. ЭРТЕЛЕВЪ ПЕР., Д. 13
1899
H. K. Гаринъ (Михайловскій).
H. K. Гаринъ (Михайловскій).
АРХИПКИНА СМЕРТЬ.
АРХИПКИНА СМЕРТЬ.
Архипкина смерть, Гарин-Михайловский Николай Георгиевич, Год: 1899
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Весна въ разгар.
Убрались въ усадьб съ посвомъ и принялись за разныя междупарочныя работы: крыши чинятъ, навозъ изъ дворовъ вывозятъ, запружаютъ плотину.
Грязь въ усадьб и при възд невылазная. А тамъ, подальше, глазъ ласкаетъ зеленое поле, гд сухо, гд молодые всходы веселятъ душу.
Внизу, у пруда, сейчасъ за усадьбой, кипитъ работа: въ бан — бабы, на плотин сваи бьютъ человкъ 20 крестьянъ, да десятка два татаръ разбились таборомъ на другой сторон, взявъ съ подряда земляную работу по устройству плотины.
Новый прудокъ только что перехваченъ. Черезъ канавку доски переброшены, на доск и возл десятокъ-другой ребятишекъ радуются и прыгаютъ.
Взбжалъ за другими на доску трехлтній Архипъ, бутузъ, сынъ работника и стряпки, не удержался и упалъ въ воду.
И воды-то по горло Архипк и народу кругомъ видимо-невидимо, а вытащить Архнику некому.
Видли даже, какъ два раза вынырнулъ изъ-подъ воды было Архпика, но кто видлъ, такъ и не добрались.
А кругомъ, на берегу, сбился народъ и никто не ршается лзть въ прудъ за нимъ.
А въ бан, что тутъ же, мать Архипки полощетъ съ другими блье и не знаетъ ничего.
Вбжала какая-то двочка и крикнула ей:
— А Архипка въ пруд на дн лежитъ и не хочетъ вставать!
Взвизгнула Архпикина мать, выскочила изъ бани, да какъ увидла на берегу народъ, такъ и упала.
Прибжали съ другой стороны татары. Бжитъ молодой татаринъ и кричитъ:
— Что вы, нехристи, ребенка не спасаете?!
Да, какъ былъ, прямо въ воду бухнулся,— немножко повыше колнъ: скоро и нащупалъ и вытащилъ Архипку на берегъ.
Крикъ, шумъ,— бросились откачивать. Одинъ кричитъ такъ, другой иначе.
— Знай сильнй качай, громче всхъ командуетъ огромный крестьянинъ…
Свтитъ солнышко, играетъ въ вод, пригрваетъ по весеннему людей, качается и подпрыгиваетъ на рядн отъ сильныхъ взмаховъ Архипъ.
Точно вздохнулъ даже было, пна изо рта показалась.
— Сильне!!
Бжитъ конторщикъ.
— Что вы длаете, разбойники? Закачаете… Искусственное дыханіе надо,— брось качать…
— Еще что? Какъ брось?!
Новый крикъ и споръ.
А Архипъ ужъ холодный.
— Закачали, говоритъ пріхавшій фельдшеръ.
— Я имъ сказывалъ же, чуть не плачетъ конторщикъ.
Потупились крестьяне.
— Хотли, какъ лучше… Кто-жъ его зналъ, какое тамъ дыханіе…
Воетъ, голоситъ мать: желчь сразу разлилась по лицу и не узнаешь ее.
Еще бы не плакать: единственный ребенокъ. Для него съ отцомъ и жили только, для него работали свою тяжелую работу: вотъ, дескать, выростетъ кормилецъ ихній. А отца и дома нтъ: часъ всего времени, какъ въ городъ ухалъ. То-то узнаетъ, какъ прідетъ.
Еще утромъ халъ отецъ съ бочкой на прудъ, а Архипка присталъ: посади, да посади его на бочку. А отецъ идетъ и только ругательски ругаетъ Архипку. Да, видно, не отъ сердца ругалъ, потому что только сильне приставалъ Архипка, пока отецъ не усадилъ баловня верхомъ на бочку, любовно утеревъ носъ сыну. И самъ слъ: детъ, да бранить Архипку.
— Дай возжи-то! кричитъ ему въ отвтъ строго Архипка.
Взялъ возжи и детъ, счастливый Архипка: широкій, толстый, какъ мшечекъ, набитый мясомъ.
И въ городъ просился у отца: взялъ бы,— жилъ теперь Архипка. Сдлали гробикъ Архипк, лежитъ онъ въ школ, цвтовъ полевыхъ букетъ нарвали… Лежитъ Архипка, какъ живой: широкое лицо лоснится, мелкій носикъ втиснулся въ пухлыя щеки, дв складки легли неподвижныхъ на лбу, сдвинуты капризно бровки, точно мамку, по привычк, властно хочетъ крикнуть. Но ротъ крпко, крпко стиснутъ,— чуялъ, что мамка не поможетъ — напрягся, всю силу собралъ: стиснулъ губки, какъ могъ, крпко, крпко, да такъ и застылъ навки, съ недтской волей въ лиц. Пріхалъ батюшка,— отпли и понесли Архипку на кладбище.
Кричитъ, надрывается мать, далеко отецъ…
А день еще веселе, играетъ солнышко и крикъ птичій такъ и стоитъ въ воздух,— весна веселая, дружная, захватила сразу,— и гретъ, и радуетъ.
Только Архипки нтъ. Словно и не было его.