Анненков П. В, Лернер Николай Осипович, Год: 1911
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Н. Лернер
Оригинал здесь: Русский биографический словарь.
Анненков, Павел Васильевич, известный писатель. Родился в семье богатого симбирского помещика 19 июля 1812 года, образование получил в горном корпусе, где дошел до старших, специальных классов, а затем слушал лекции в Петербургском университете, по философскому (историко-филологическому) факультету. В 1833 году поступил на службу, по финансовому ведомству, которую вскоре оставил. Сильное влияние оказал на него Белинский, к кружку которого он примкнул в 1839 году и об участниках которого впоследствии написал чрезвычайно ценные воспоминания (‘Замечательное десятилетие’ и пр.). В 1840 году А. уехал за границу, где провел несколько лет, от времени до времени наезжая, впрочем, в Россию. На Западе он очень интересовался социальными движениями и, между прочим, свел знакомство с К. Марксом. Письма его из-за границы, адресованные сначала к Белинскому, печатались в ‘Отечественных Записках’, они касались и общественной стороны европейской жизни, и литературной, и художественной. Они еще теснее скрепили связь А. с кружком Белинского, которого А. в 1847 году взял на свое попечение и возил за границу для лечения. Когда в руки друзей Белинского перешел ‘Современник’, А. в нем стал помещать свои ‘Письма из Парижа‘ (1847 — 48), о парижской революции ‘безумного года’ он рассказал впоследствии в статье: ‘Париж в 1848 году‘. В конце этого года А. вернулся в Россию, и в первой книге ‘Современника’ в 1849 году напечатал ‘Заметки о русской литературе 1848 года‘, которыми открылась деятельность его как критика. Поселившись в своей казанской деревне, А. напечатал в ‘Современнике’ в 1849 году ‘Провинциальные письма‘. Это лучшая из беллетристических вещей А., ранее появились в ‘Современнике’ повесть ‘Кирюша‘ (1847) и рассказ ‘Она погибнет‘ (1848). По поводу последнего Белинский писал ему: ‘род вашего таланта не такой, какой нужен поэту, для рассказчика же у вас гораздо больше таланта, чем сколько нужно’. Критика очень сочувственно встретила ‘Провинциальные письма’, с их картинками приволжского пейзажа и интеллигентского и простонародного быта, но в беллетристике, несмотря на ум и наблюдательность, А. видного положения не занял. В половине 1850-х годов А. занялся работой, не утратившей до сих пор своего значения, — изданием сочинений Пушкина и составлением первого крупного опыта его жизнеописания, под именем ‘Материалов для биографии’. Специальная критика обнаружила и до сих пор продолжает обнаруживать много недостатков в его комментаторском, редакторском и биографическом труде, обличая и ошибки в освещении предмета, и шаткость метода, и общую небрежность, но нельзя не признать, что именно А. положил начало наукообразному пушкиноведению. Начал А. свою работу еще при николаевской цензуре, с которой ему пришлось выдержать долгую борьбу, а закончил уже при новом государе, когда получил возможность издать целый дополнительный том сочинений Пушкина. О тогдашних цензурных условиях, в которых отразилось общее тогдашнее положение литературы, А. рассказал в статье ‘Любопытная тяжба‘ (‘Вестник Европы’, 1881 год). На раздававшиеся впоследствии упреки в преднамеренном исключении из собрания произведений Пушкина многих пьес А., ссылаясь на те же цензурные условия, справедливо отвечал: ‘Достоверно, что, предоставив работу будущим и более свободным эпохам, не встретилось бы печальной необходимости жертвовать стихами, строфами, периодами пушкинского текста для сбережения остального клочка его раздробленной мысли, как это случилось и должно было случиться со многими отрывками и цельными его произведениями при несвоевременном их опубликовании’. Памятником прежней цензуры навсегда останется эта статья, в которой А. рассказывает, как приходилось ему бороться с чудовищно-придирчивой и нелепо-подозрительной цензурой и даже ‘для устранения противников употреблять оружие, у них же отобранное или позаимствованное’. Его ‘Материалы для биографии‘ в некоторых отношениях служат даже первоисточником, изучение Пушкина без них немыслимо (2-е издание вышло в 1873 году). За пушкинскими работами последовала биография Н. В. Станкевича (‘Н.В. Ст. Переписка и его биография’, М., 1857). Станкевича А. лично не знал, но, вращаясь в кружке, хранившем предание о нем и сделавшем его предметом культа, сумел понять его. И если образ Станкевича, который сам ничего не сделал для сохранения своего имени, живет в истории, то в значительной степени благодаря труду А. В том же году А. напечатал свои воспоминания о Гоголе, с которым жил вместе и был близок в Риме, в 1841 году. Вообще мемуары являются наиболее прочной и ценной частью литературного наследия А., к ним принадлежат также воспоминания об ‘идеалистах тридцатых годов’ — Огареве, Белинском, Кольцове, В.П. Боткине, Грановском, Герцене, Бакунине, Тургеневе (собраны в книге ‘Литературные воспоминания‘, СПб., 1909). В середине 1850-х годов А. выступил на поприще литературного критика и писал о многих современных явлениях литературы, между прочим — о произведениях Тургенева, графа Льва Толстого, графа Алексея Толстого, С.Т. Аксакова, Островского, Писемского, Салтыкова, Кохановской и других. ‘С первых критических этюдов, — говорит Пыпин, — А. упрекали в некоторой темноте его стиля, припоминаем из его бесед, что эта темнота была почти намеренная — с одной стороны, она давала иной раз ему возможность избежать внешнего неудобства, с другой — должна была удерживать читателя на высоте отвлеченных соображений, требовать и возбуждать его внимание’. Но А. был таков всегда и при всяких условиях, что объяснялось не только размерами его дарования, но и основным недостатком его литературного миросозерцания — туманным эклектизмом, который не дал ему примкнуть к определенному направлению и на чем-нибудь остановиться. Он иногда являлся эстетиком и доказывал, что ‘развитие психологических сторон лица или многих лиц составляет основную идею всякого повествования, которое почерпает жизнь и силу в наблюдении душевных оттенков, тонких характерных отличий, игры бесчисленных волнений человеческого нравственного существа в соприкосновении его с другими людьми’, и что ‘вряд ли дозволено делать рассказ проводником этических или иных соображений и по важности последних судить о нем’. В другой же раз А. хвалил Тургенева за то, что ‘от него всегда можно ожидать именно того слова, которое на очереди, или которым занято большинство умов, преимущество это, кроме таланта, условливается и обширностью горизонта, каким пользуется его мысль’. Писемского А. упрекал за то, что у него нет добродетельных героев, ‘этих избранных существ, которые возникали в фантазии авторов из потребности указать чувству читателя искупительную жертву несправедливости и ободрить его при торжестве неразумных, темных или порочных начал… Задача романа в том, чтобы показать читателю, куда должны обращаться его симпатии’… Такие противоположные взгляды на каждом шагу перемежаются в критических статьях А. Не выяснивший себе самому определенного литературно-общественного созерцания критик только запутывал читателя. Однако литературный вкус А. был очень развит, на него охотно полагался такой взыскательный художник, как Тургенев. В 1870-х годах А. вернулся к изучению Пушкина, и в 1873 году поместил в ‘Вестнике Европы’ исследование: ‘А.С. Пушкин в Александровскую эпоху‘ (отдельное издание, СПб., 1874). Со стороны литературной техники и исторической ценности эта книга несравненно выше ‘Материалов для биографии’, которыми можно только пользоваться, но которые трудно читать, правда, в своей второй работе, посвященной Пушкину, А. имел возможность говорить о многом таком, о чем двадцать лет назад ему приходилось молчать. Глубже погружаясь в изучение великого поэта, А. написал еще две интересные статьи: ‘Общественные идеалы А.С. Пушкина‘ (‘Вестник Европы’, 1880) и ‘Литературные проекты А. С. Пушкина‘ (‘Вестник Европы’, 1881). За труды о Пушкине Московский университет в 1880 году, во время празднования столетия памятника Пушкину, избрал А. своим почетным членом. Часть собранных им и не вполне использованных бумаг Пушкина хранится в библиотеке Академии Наук. В частной жизни А. отличался добротой и благожелательностью, на своем литературном пути он был образцом честного писателя, выше всего дорожившего литературой. Большое участие он принимал в деятельности литературного фонда в первые годы после его основания. Умер он 8 марта 1887 года за границей (в Дрездене), где провел последние двадцать лет своей жизни. Сочинения его (не все) вошли в три сборника: ‘Воспоминания и критические очерки‘ (три тома, СПб., 1877 — 1881), ‘П. В. Анненков и его друзья, Литературные воспоминания и переписка 1835 — 1885 годов‘ (СПб., 1892) и ‘Литературные воспоминания‘ (СПб., 1909). Биографические и библиографические сведения о нем см. у С. А. Венгерова в ‘Критико-биографическом словаре’, т. I, 596 — 611, 954, и ‘Источниках словаря русских писателей’, I, 79 — 81, некрологическая статья А. Н. Пыпина — в ‘Вестнике Европы’ 1887, N 4, предисловие к ‘Литературным воспоминаниям’.