Английское великодушие
Английское великодушие
(Из французского журнала).
——
Английское великодушие, Карамзин Николай Михайлович, Год: 1803
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Английские писатели, хотящие унизить характер французский, и наши, которые стараются обратить англичан в шутов, не разумеют выгод своего народного самолюбия. Народ нимало не выигрывает, доказывая, что его соперник презрителен. Если англичане и французы удостаивают друг друга зависти в силе, в торговле, в просвещении и в благоденствии, то им всего лучше согласиться, что они уважают друг друга. Какой благородный человек не обидится, когда назовут его соперником глупца и негодяя? — Мы надеемся, что наши модные авторы почувствуют наконец эту истину и перестанут бранить англичан даже за их туманы! Так например гражданин Фьеве говорит следующее: ‘Обыкновения и нравы англичан суть во всем обыкновения и нравы старости: действие их тяжелого климата! Хвалят их великодушие и — сочиняют романы! Вот истина: нигде бедность так не презирается, нигде люди не бывают так жестоки против несчастных, как в Англии. Им дают, но так, как старики: с грубостью и досадой. Давать есть труд для англичанина, ему не жаль кошелька, а не хочется беспокоить себя, он скуп не на деньги, а на жалость. Надобно сказать правду: британцы дают без удовольствия, но зато и не требуют признательности. Благодетель спешит как можно скорее отделаться от одолженного: он боится, чтобы, взяв с него деньги, еще не заставили его чувствовать и говорить!’
Любя справедливость, мы, вместо ответа на такие общие, пустые, систематические утверждения, расскажем два случая, которые доказывают моральное великодушие англичан.
Г. Торнтон, отец двух нынешних парламентских членов, был один из самых богатых купцов лондонских и славился тем, что не знал неудачи в торговле. Наконец, ослепленный своим счастьем, он не хотел уже отдавать на страх кораблей своих. Один англичанин, доведенный до крайности разными бедствиями, вздумал прибегнуть к г. Торнтону, который посадил его в своем кабинете, с великим вниманием выслушал историю его несчастий и дал ему билет для получения из банка ста фунтов стерлингов. Бедный человек, с восторгом изъявив ему благодарность, спешил обрадовать жену свою такой помощью. Лишь только он вышел от своего благодетеля, г. Торнтон узнал, что корабль, ожидаемый им из Индии с товарами на 700,000 рублей, потонул недалеко от гавани. Он в ту же минуту велел своему конторщику идти в банк, остановить выдачу ста фунтов стерлингов бедному купцу и привести его к нему. Сей человек явился с видом беспокойства и замешательства. ‘В самую ту минуту, как мы расстались (сказал великодушный Торнтон), я получил неприятную весть, которая, признаюсь, весьма огорчает меня. Может быть Провидение отняло у меня часть богатства для того, чтобы сделать сердце мое чувствительнее к бедствиям других людей. По крайнее мере теперь я чувствую ваше горестное состояние гораздо живее, нежели давеча. Возвратите мою записку и возьмите на обмен другую’. Торнтон вручил ему билет на 500 фунтов стерлингов. Надобно признаться, что тут не видно ни жестокости, ни грубости в благодеянии.
После истории 18 фрюктидора, один из наших сограждан, весьма известный, должен был с молодой супругой и с двумя детьми уехать в Америку, где ему нечем было заплатить корабельщику за провоз, так что он нашелся вынужденным отдать ему, вместо денег, все свои пожитки. В балтиморском трактире, где сей бедный француз остановился, жил английский майор, г. Джексон, с женой и с детьми своими. Он угадал несчастное положение нашего согражданина, и расспросил о нем у корабельщика. На другой день госпожа Джексон с величайшей робостью всунула в руку француженке кошелек с 75 гинеями. Замешательство с обеих сторон было тем неизъяснимее, что одна не разумела по-английски, а другая по-французски, им надлежало говорить знаками. Муж француженки, узнав о происшедшем, требовал, чтобы г. Джексон взял с него обязательство в данной ему сумме. Англичанин согласился, чтобы не оскорбить его самолюбия, но через несколько дней сев с женой на корабль, при ласковом письме возвратил вексель французу, надписав его на имя маленького сына его. Итак британское великодушие умеет быть нежным! Надобно еще сказать, что француженка в тот же самый вечер нашла в своей комнате штуку тонкого полотна, батиста, кисеи, 2 дюжины мадрасских платков, и не могла сведать, кто положил их там! — Гражданин Фьеве???
Английское великодушие: [Две истории о щедрости англичан по отношению к бедным]: (Из французскаго журнала) / [Пер. Н.М.Карамзина] // Вестн. Европы. — 1803. — Ч.7, N 2. — С.92-96.