АМЕРИКАНСКЯ ТЮРЬМЫ.
(The North American Review. October. 1866.)
АМЕРИКАНСКЯ ТЮРЬМЫ.
(The North American Review. October. 1866.)
П. Т.
‘Дло’, No 3, 1867
Американския тюрьмы, Ткачев Петр Никитич, Год: 1867
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Америка считается обыкновенно наставницею Европы въ дл тюремнаго заключеніи. На ея почв впервые возникли разныя пенсильванскія, филадельфійскія и всякія другія, имъ, подобныя, тюрьмы,— Европа только увлеклась примромъ Америки, только подражала ея филантропическимъ нововведеніямъ. Теперь же но новйшимъ свденіямъ оказывается, что примръ этотъ не иметъ въ себ ршительно ничего увлекательнаго, что образецъ этотъ совсмъ не заслуживаетъ подражанія. Въ конц прошлаго и въ начал ныншняго года появилось на англійскомъ язык очень много брошюръ и офиціальныхъ отчетовъ, которые бросаютъ весьма яркій свтъ на современное положеніе американскихъ тюрьмъ. Пользуясь подробнымъ отчетомъ объ этихъ сочиненіяхъ, помщенныхъ въ октябрской книжк ‘Сверо-Американскаго обозрнія,’ — мы постараемся познакомить читателей съ этимъ, на столько же интереснымъ, на сколько и печальнымъ предметомъ.
Тюрьмы везд, какъ въ Европ, такъ и въ Америк, раздляются на дв категоріи, на тюрьмы для боле серьезныхъ подсудимыхъ или для обвиненныхъ по суду, и на тюрьмы, гд подвергаются временному задержанію лица, взятыя съ улицы по подозрнію или за буйство, безпорядки и т. п. Тюрьмы этого рода, называемыя обыкновенно ‘частными домами’ (Maison de police municipale, ‘Station bouses’ и т. п.) размножились въ послднее время въ большихъ городахъ до огромныхъ размровъ, число ежегодно заключаемыхъ въ нихъ, по крайней мр, раза въ три или четыре превосходитъ число заключенныхъ во вс другія тюрьмы. Изъ 100 человкъ жителей большого города 2/3, по меньшей мр, перебываетъ въ нихъ. Но не смотря однако на эту распространенность ихъ, он обращаютъ на себя очень мало вниманіи, какъ со стороны законодателей, такъ и со стороны писателей, занимающихся тюремнымъ вопросомъ. Писатели, съ легкой руки Гоуарда, исключительно интересуются тюрьмами перваго рода, и здсь, въ этихъ тюрьмахъ, благодаря ихъ усиліямъ и фактамъ добросовстно ими обнаруженнымъ,— дйствительно произошли за послднее время кое-какія перемны къ лучшему. Теперь тюрьмы не совсмъ уже похожи на то, чмъ он были во времена Гоуарда, добрякъ англичанинъ могъ бы даже немножко порадоваться, но радость эта уступила бы скоро мсто справедливому негодованію, если бы онъ вздумалъ, по своему обыкновенію, заглянуть не только въ тюрьмы парадныя, пользующіяся офиціальнымъ надзоромъ, но и въ т жалкіе сараи и конуры, гд жмутся въ душной и заразительной атмосфер тысячи несчастныхъ, подобранныхъ съ улицы, безъ всякаго разбора. Объ этихъ тюрьмахъ знаютъ только т, которые сами въ лихъ посидли, объ нихъ не появляется никакихъ отчетовъ и относительно ихъ не собирается никакихъ статистическихъ данныхъ. За то въ какомъ положеніи он находятся! Вотъ какъ описываетъ одну изъ такихъ американскихъ тюрьмъ док. Элліотъ въ своемъ ‘отчет о настоящемъ состояніи тюрьмъ въ город и округ С. Люи.’
‘Тюрьма въ С. Люи,— Калабузъ (Calaboose),— помщается въ подвал огромнаго зданія, занятаго городскимъ полицейскимъ управленіемъ, на углу Чэстнутъ-Стрита и переулка, въ самой населенной части города, гд улицы до крайности узки и воздухъ до крайности спертъ. Зданіе это предназначалось для сараевъ и конюшень и подвалъ былъ приспособленъ къ лошадинымъ стойламъ. Ведетъ туда лстница въ восемь или десять ступенекъ, такъ какъ подвалъ находится ниже уровня улицы. Вмсто пола кое-какъ накиданы небольшіе осколки камней, дающихъ проходъ двумъ водосточнымъ трубамъ, огибающимъ весь подвалъ,— оттого полъ всегда сыръ и часто даже совершенно мокръ: трубы эти, проведенныя для дренажа стойлъ, были весьма полезны въ конюшн, но уже совершенно неумстны въ тюрьм. Подвалъ граничитъ съ свера съ улицею Чеснутъ, и единственное отверстіе, выходящее на эху улицу — есть дверь, оконъ совсмъ нтъ, съ востока — онъ граничитъ съ узкимъ, грязнымъ, вонючимъ переулкомъ,— съ юга,— конюшнею, изъ которой постоянно просачиваются нечистоты сквозь каменную стну, а иногда изливаются цлыми потоками по всему подвалу, съ запада онъ граничитъ тоже съ подвалами, принадлежащими къ домамъ частныхъ лицъ, эти подвалы всегда наполнены водою, вслдствіе чего пограничная стна мокра и сыра. Въ ширину подвалъ иметъ сорокъ, въ вышину 50 футовъ, освщается онъ ршетчатыми окнами, выходящими на тсный переулокъ, по восточной сторон. Когда подвалъ былъ занятъ конюшней, то стойлы были такъ устроены, что головы лошадей должны были находиться въ очень близкомъ разстояніи отъ оконъ, и лошади, такимъ образомъ, всегда имли достаточное количество свта и воздуха, съ восточной и южной стороны были отверстія, которыя длали возможнымъ свободное движеніе и очищеніе воздуха. По когда этотъ подвалъ населили человческими существами, которыя, какъ извстно, смле и предпріимчиве лошадей, тогда разныя экономическія и политическія соображенія заставили увеличить до возможно большихъ размровъ разстояніе между казематами и окнами, первыя отдляются отъ послднихъ пространствомъ Футовъ въ двадцать,— такъ что ни о какой вентиляціи тутъ и рчи не можетъ быть. Казематы сколочены изъ толстыхъ досокъ, въ которыхъ пробиты двери съ желзными ршетками. Вотъ эта-то ршетчатая дверь, къ которой обращаются обыкновенно истомленныя лица узниковъ, и служитъ единственнымъ проводникомъ воздуха и свта. Строго говоря это даже не казематы, а просто клтки, въ род тхъ, въ которыхъ содержатся дикія зври, по не одинъ-дикій зврь не могъ бы, впрочемъ, жить въ этомъ ужасномъ помщеніи. Однако и тутъ есть нкоторая вентиляціи: стны клтокъ очень плохо сколочены и черезъ щели стны, противуположной ршетчатой двери, въ казематъ прорырывается струя сыраго, вонючаго воздуха, изъ задней части подвала томной, ни кмъ не занятой и блдно освщаемой вчно горящимъ газовымъ рожкомъ. Боле испорченнымъ и заразительнымъ воздухомъ мн никогда не случалось дышать.
‘Каждая изъ клтокъ иметъ 12 футовъ въ длину и ширину, и 9 футовъ въ вышину, подъ вымощенъ камнями, поверхность которыхъ, какъ я уже говорилъ, всегда бываетъ мокрою и сырою, вдоль трехъ стнъ идетъ лавка, грубая и толстая, шириною въ 15 дюймовъ. Вотъ и вся мебель, за исключеніемъ горшка для нечистотъ, придланнаго въ углу. Въ клтк рдко помщается боле двѣ,надцати человкъ, но иногда это число значительно увеличивается. Изъ этихъ двнадцати узниковъ человкъ шесть, самыхъ сильныхъ, ночью прилаживаются на лавк, остальные же должны спать на сыромъ каменномъ полу. Такимъ образомъ, на каждаго изъ нихъ вмсто 1 фута пространства приходится цлыхъ два, впрочемъ это бываетъ только тогда, когда можно располагать цлымъ поломъ, по случается это рдко, обыкновенно часть пола находится совсмъ подъ водою. Когда я былъ въ одной изъ этихъ клтокъ въ послдній разъ, то поды было такъ много, что едва 1/4 или 1/5 часть пола представляла до нкоторой степени сухое пространство, тмъ не мене здсь были заперты, здсь проводили ночь десять совершенно уже взрослыхъ мужчинъ. Утромъ, когда ихъ выпускали изъ клтки на ихъ блдныхъ, вялыхъ, истомленныхъ, растрепанныхъ лицахъ выражалось какое-то отчаяніе. Вслдъ за ними я вошелъ въ казематы: огромныя мыши спокойно бгали но лавкамъ и по полу, грязный полъ былъ совершенно мокрый, вонь была невыносимая, я подивился, какъ возможно было дышать въ такой атмосфер. Одинъ изъ 10 спалъ еще на лавк и мыши бгали по немъ.
‘Въ казематахъ не полагается ни блья, ни постели, ни одяла, ничего,— это не входитъ въ систему. Страданія, выносимыя заключенными въ холодныя ночи, на мокромъ каменномъ полу, стоятъ любаго наказанія. Разумется, здсь не можетъ быть и рчи ли о какомъ раздѣ,леніи заключенныхъ, виновные и невинные, здоровые и больные, старые и молодые — вс запираются въ одну клтку, при чемъ всегда имется только въ виду возможно большее число умстить на возможно-маломъ пространств’.
Въ такомъ же род и вс подобныя тюрьмы.
Посмотримъ теперь на тюрьмы другой категоріи,— на такъ называемыя тюрьмы графствъ (county prisons), Тюрьмы въ большей части Штатовъ раздляются на два класса, на тюрьмы въ тсномъ значеніи этого слова (jails) и на исправительные дома или пенитенціаріи. Въ первыхъ помщаются лица, находящіяся подъ судомъ или ожидающія суда, въ третьихъ — лица уже осужденныя, работы обязательны только для послднихъ, впрочемъ и то не во всхъ пенитенціаріяхъ.
Вс эти тюрьмы, во всхъ штатахъ, находятся въ завдываніи мстныхъ властей и центральное правительство Штата почти не иметъ къ нимъ никакого отношенія.
‘Только въ нкоторыхъ штатахъ,— какъ напримръ Массачусет,— отъ мстныхъ властей требуются ежегодные отчеты о состояніи тюрьмъ, въ другихъ штатахъ тюрьмы поставлены подъ контроль разныхъ благотворительныхъ обществъ, но въ большинств случаевъ, управленіе и содержаніе ихъ безотчетно ввряется общиннымъ властямъ. Вслдствіе этого является полнйшее отсутствіе единства и однообразія въ систем тюремнаго управленія. Все зависитъ отъ личнаго благоусмотрнія и произвола тюремныхъ надзирателей,— людей, но большей части, несвдущихъ, грубыхъ и крайне безтолковыхъ, зато и ‘невроятно, какія злоупотребленія существуютъ и всегда существовали, вслдствіе ихъ невжества и невниманія, въ тюрьмахъ штатовъ Нью-орка и Пенсильваніи,’ — говоритъ авторъ статьи, въ ‘Сверо-Американскомъ Обозрніи’ — ‘во многихъ, мужчины и женщины, старики и дти содержатся вмст, безъ всякаго различія. Изъ всхъ нью-іоркскихъ тюрьмъ, которыхъ боле шестидесяти, только въ двухъ есть бани {Правильне, впрочемъ, назвать ‘ванны для мытья’.}, въ очень немногихъ можно найти сколько побудь сносную вентиляцію. Сообщенія заключенныхъ посредствомъ разговоровъ хотя строго везд преслдуются, однако, нигд, даже въ Пенсильваніи и Массачусет — не удается вполн устранить ихъ’.— ‘Въ Массачусетс, хотя законъ строго воспрещаетъ заключать въ одинъ казематъ по два человка вмст, и сообщаться подсудимымъ между собою, однако въ большей части тюрьмъ правило это нарушается самымъ очевиднымъ образомъ,— особенно во время сессіи уголовныхъ судовъ. Не длается также ни малйшихъ попытокъ отдлять образованныхъ заключенныхъ отъ необразованныхъ, и т и другіе имютъ право выходить въ корридоръ, садиться у печки передъ казематами и здсь обыкновенно заводятся веселые разговоры — точно въ какой-нибудь таверн. Впрочемъ въ нкоторыхъ тюрьмахъ строго соблюдается система молчанія. Вообще, что касается до системы, господствующей въ американскихъ тюрьмахъ, то хотя и трудно подвести ее подъ одно какое-нибудь, опредленное начало, однако ближе всего оно подходитъ къ Осборнской систем (за исключеніемъ нсколькихъ тюрьмъ въ Пенсильваніи). Эта безчеловчная система состоитъ, главнымъ образомъ, въ томъ, что заключенные размщаются въ отдльныхъ казематахъ, во время обда, отдыха и сна, и сводятся вмст во время работъ, при работахъ наблюдается строгое молчаніе, за всякую попытку сказать хоть одно слово товарищу, заключенный подвергается боле или мене тяжкому наказанію. Ужасно было бы, если бы эти жестокія правила были дйствительно примняемы къ длу. Но, къ счастію для человчества, варварскія идеи рдко находятъ варварскихъ исполнителей, легче сочинить жестокую систему, чмъ приложить ее къ длу. Въ американскихъ тюрьмахъ, но завренію вышеприведеннаго автора статьи въ ‘Сверо-Американскомъ Обозрніи’ — Осборнская система смягчается свободнымъ сообщеніемъ между заключенными.— Что же касается до вншняго вида тюрьмъ и до ихъ содержанія,— то объ этомъ можно судятъ но слдующему описанію о состояніи тюрьмы въ С. Луи, сдланному Элліотомъ.
‘Тюрьма построена изъ массивнаго камня, съ толстыми стнами, въ три этажа, содержитъ въ себ 36 казематовъ, по 18 на каждой сторон ‘площадки’ или просто открытымъ снямъ, на столько широкимъ, на сколько нужно для прохода, двери казематовъ приходятся, какъ разъ, одна противъ другой, такъ что заключенные, сквозь ршетку, могутъ видть другъ друга и разговаривать. Каждый казематъ иметъ въ длину и ширину восемь футовъ, въ вышину — десять, въ каждомъ каземат стоитъ желзная кровать и стулъ. Обыкновенно въ одномъ каземат запирается вмст но четыре человка, рдко мене трехъ, и иногда ихъ число доходитъ до 5 и 6. Освщается казематъ узкимъ окномъ, или правильне щелью въ стн, въ три съ половиною дюйма шириною и почти въ 5 футовъ вышиною, вентилируется же,— если это только можно назвать вентиляціею,— посредствомъ того же окна, да еще ршетчатой двери, выходящей въ узкія, грязныя никогда не вентилирующіяся сни. Ночью, когда въ каземат четыре человка,— трое кое-какъ могутъ помститься на постели,— четвертому же приходится спать на полу. Одялъ и постельнаго блья и въ завод не имется, поэтому, въ наши холодныя осеннія ночи, заключенные горько жалуются на нестерпимый холодъ. Заключеннымъ не дается ни блья, ни платья, а потому т, у кого нтъ знакомыхъ или родныхъ, которые могли бы доставлять то и другое,— должны сами мыть свое блье и сушить его тутъ же — въ каземат. Ничего не устроено для стока нечистотъ, нечистоты выливаются заключенными собственноручно, горшокъ выносится и очищается только разъ въ день, не смотря ни на какую болзнь подсудимыхъ, нее остальное время дня и ночи онъ стоитъ въ каземат, прикрытый какимъ нибудь грязнымъ тряпьемъ. Два раза въ день заключеннымъ приносятъ сть въ оловянной посуд, и они завтракаютъ и обдаютъ тутъ же, въ этомъ вонючемъ каземат, на этой же грязной постели или еще боле грязномъ полу. Короче, вся ихъ однообразно-монотонная, сонливая жизнь — здоровы они или больны, днемъ и ночью, зимою и лтомъ, иногда двнадцать мсяцевъ сряду,— проходитъ въ этомъ маленькомъ, каменномъ ящик, содержащемъ въ себ не боле шести сотъ сорока кубическихъ Футовъ воздуху.
‘Четыре каземата предназначены для женщинъ. Они всегда бываютъ переполнены, но я былъ только въ одномъ, въ которомъ содержались три женщины и ребенокъ. Одна изъ нихъ обвинялась въ такомъ отвратительно-гнусномъ преступленіи, для котораго нтъ даже приличнаго названія. Другая — еще молодая женщина, содержалась за мелкую кражу. Третій находилась подъ судомъ за отравленіе мужа, уже шесть недль она не перемняла своего блья! Ребенокъ бгалъ но каземату, не сознавая всей гадости своего положенія, во взглядахъ его уже начинало просвчивать какое-то тупоуміе и дураковатость. На двухъ лавкахъ была накидана грязная солома, по ни простынь, ни одялъ и въ завод не было.
При такимъ условіяхъ, если нагни тюрьмы не превращаются въ дома заразы, то мы должны благодарить за то только лицъ завдующихъ ихъ управленіемъ, только, благодаря ихъ добросовстнымъ усиліямъ въ казематахъ сохраняется еще кое-какая чистота, и жизнь заключенныхъ кое-какъ предохраняется отъ губительныхъ вліяній тюрьмы. Они длаютъ все, что могутъ сдлать,— но зло отъ этого мало уменьшается, и въ этомъ виновата та несправедливая и жестокая система, которой они, волею-неволею, должны подчиняться. Подумайте, возможно ли имть какое нибудь нравственное вліяніе на заключенныхъ безъ всякаго разбора, скученныхъ въ этихъ казематахъ! Нтъ ни малйшаго намека на раздленіе но лтамъ или по преступленіямъ. Величайшій гршникъ и только-что попавшійся новичокъ сведены вмст, чтобъ научать и научаться. А видлъ въ одномъ каземат четверыхъ молодыхъ людей, изъ которыхъ самому старшему было не боле двадцати одного года, одинъ изъ нихъ обвинялся въ убійств, два другихъ въ воровств краж, а четвертый — мальчикъ семнадцати лтъ — попалъ сюда за какой-то ничтожный проступокъ — вс они ожидали здсь судебнаго приговора. Заниматься здсь чмъ нибудь или читать что нибудь — ршительно невозможно. Ни о какихъ религіозныхъ или нравственныхъ поученіяхъ здсь и рчи не можетъ быть.
‘Вотъ образецъ такъ называемыхъ окружныхъ тюрьмъ, въ которыхъ содержатся подсудимые. Но этому образцу можно составить себ понятіе и о всхъ подобныхъ учрежденіяхъ въ Америк, они немного чмъ отличаются одно отъ другого: даже въ своихъ ежегодныхъ отчетахъ ихъ смотрители обыкновенно повторяютъ одн и тже фразы: ‘наша тюрьма есть безспорно самое лучшее изъ всхъ подобныхъ учрежденій на всемъ земномъ шар,’ пишетъ одинъ смотритель, ‘въ нашей тюрьм самымъ лучшимъ и совершеннйшимъ образомъ примнена система уединеннаго заключенія,’ говоритъ другой, ‘никакая тюрьма не можетъ сравниться съ нашею, по стройности и правильности управленія, по отмнному порядку и чистот,’ увряетъ третій, ‘мы воплотили въ своемъ заведеніи идеалъ тюремнаго заключенія’,— торжественно объявляетъ четвертый, и т. д.
‘Такими-то фразами и самовосхваленіями, говоритъ Элліотъ, скрываютъ эти шарлатаны отъ глазъ публики т ужасныя муки и страданія, на которыя обречено бдное человчество за каменными стнами этихъ отвратительныхъ учрежденій, фабрикующихъ порокъ, закаляющихъ злодевъ, распространяющихъ кругомъ всевозможныя болзни и заразы.’
Перейдемъ теперь отъ этихъ county prisons, къ state prisons, ко второму классу тюремныхъ учрежденій.
Число ихъ въ двадцати одномъ штат равняется 25, число заключенныхъ въ нихъ, по новйшимъ даннымъ, превышаетъ 8 тысячъ человкъ, среднее число заключенныхъ въ каждой тюрьм не превышаетъ 320 чел., въ нкоторыхъ оно доходитъ до 1,000 (напр. въ Сингъ-Синг, въ штат Нью-оркъ), въ другихъ — едва-едва простирается до двадцати. Вотъ какимъ образомъ описываетъ состояніе этихъ тюрьмъ авторъ отчета въ ‘Сверо-Американскомъ Обозрніи.’
‘Прежде всего насъ поражаетъ огромное различіе какъ въ числ заключенныхъ, такъ и въ систем Управленія, организаціи работъ, издержекъ содержанія и т. п. Нельзя найдти, даже въ одномъ и томъ же штат, двухъ тюрьмъ, которыя были бы совершенно похожи одна на другую. Пенитенціарная тюрьма въ Питерсбург отличается отъ Филадельфейской тюрьмы почти столько же, какъ и отъ родъ исландской, Осборнская тюрьма не похожа на Сингъ-Сингъ (об въ штат Нью-оркъ), а Данеморская тюрьма не похожа ни на одну изъ нихъ. Пенитенціарій въ Огейо вмщаетъ въ себ боле тысячи заключенныхъ, точно также, какъ Сингъ-Сингъ, въ Нью-орк, въ тюрьм же Минезота помщается не боле двадцати пяти человкъ. Нкоторыя, какъ напримръ, Вермонтская тюрьма, принимаютъ женщинъ и мальчиковъ, другія, какъ напримръ, массачусетская,— однихъ только мальчиковъ, третія же, какъ напримръ, осборнская, ни тхъ, ни другихъ. Въ однихъ смотрителя выбираются только на шесть мсяцевъ, но, остаются въ этой должности боле двадцати лтъ, какъ напримръ, въ Пенсильваніи, въ другихъ, напримръ, въ Нью-орк, смотрители хотя выбираются безъ срока, однако почти всегда смщаются въ конц перваго или же втораго года. Нкоторыя сами себя содержатъ, другія же стоятъ штату очень большихъ суммъ. Иногда надзиратели называются инспекторами, иногда директорами, иногда комиссіонерами, а иногда, какъ напримръ, въ Кентукки, самому законодательному собранію принадлежитъ исключительное право ближайшаго и непосредственнаго надзора за тюрьмами. Одн совсмъ не имютъ бань, въ другихъ он имются, въ однхъ господствуетъ система келейнаго заключенія съ общимъ столомъ, въ другихъ — строгаго келейнаго заключенія, безъ общаго стола, въ третьихъ, келейное заключеніе существуетъ только по имени, въ однхъ учатъ заключенныхъ только читать и писать и ничему боле, нкоторыя не принимаютъ сумасшедшихъ, другія принимаютъ и держатъ ихъ въ отдльныхъ казематахъ, третьи — въ общихъ. Въ однхъ отъ заключенныхъ отбирается цвтное платье, въ другихъ — оставляется, въ однхъ законъ дозволяетъ наказывать заключенныхъ — только келейнымъ заключеніемъ, въ другихъ — употребляется въ вид дисциплинарныхъ мръ, битье кнутомъ, надваніе ручныхъ, ножныхъ и шейныхъ оковъ, выставка въ колодки, и т. л.’ И мы бы могли продолжать до безконечности этотъ длинный перечень фактовъ, ясно указывающихъ на отсутствіе всякой стройности и единства къ систем, на отсутствіе всякаго разумнаго плана въ способахъ управленія и содержанія тюрьмъ. Все длается ощупью, на обумъ, какъ попало, вс системы были перепробованы и вс оказались несостоятельными и даже практически, непримнимыми. Теперь трудно встртить человка, знакомаго съ этимъ дломъ, который ршился бы защищать безусловно Осборнскую (система общихъ работъ и молчанія) или Пенсильванскую (система уединеннаго заключенія) или Ирландскую (неудачный компромиссъ между двумя несостоятельными принципами Осборнской и пенсильванской системъ) или вообще какую бы то ни было систему, теперь находятъ, что взятыя въ цломъ вс системы равно неудовлетворительны, но что въ каждой можно найти что нибудь достойное подражанія. И вотъ тюремные отчеты, какъ напримръ, отчетъ Чарльстонской тюрьмы, уже похваляются тмъ, что въ ихъ тюрьмахъ не придерживаются строго никакой системы, что изъ всхъ системъ выбираютъ лучшее. Хотятъ такимъ образомъ, создать кой-какую эклектическую систему, которая въ сущности, какъ, мы видли, равняется отсутствію всякой системы, которая все оставляетъ на произволъ личныхъ взглядовъ, личныхъ капризовъ. И тогда эти личные взгляды просто поражаютъ своею комичною оригинальностью, такъ, напримръ, начальство Питерсбургской пенитенціарной тюрьмы, смотритъ на табакъ какъ на одно изъ могущественныхъ средствъ тюремной дисциплины. Въ своемъ послднемъ отчет оно объявляетъ съ самодовольствомъ человка, открывшаго новую Америку, или выдумавшаго новый порохъ: ‘для заключеннаго нтъ наказанія боле строгаго, какъ лишеніе его табаку. Онъ употребляетъ всевозможныя хитрости, чтобы добыть его себ, и, если ему это не удается, онъ длается грубымъ, упрямымъ, отказывается работать. Такъ что табакъ можетъ сдлаться однимъ изъ весьма дйствительныхъ средствъ смирять и контролировать непокорныхъ. А посовтовалъ бы инспекторамъ предложить законодательному собранію проэктъ о дозволеніи тюремнымъ смотрителямъ раздавать заключеннымъ порціи табаку, въ награду за хорошее поведеніе.’
Другой, не мене изобртательный психологъ совтуетъ не давать подсудимымъ никакой работы, считая праздность лучшимъ средствомъ для исправленія. Остроумное изобртеніе это, какъ извстно, уже нашло себ примненіе въ Ирландской систем. Скоро, вроятно, кто нибудь предложить исправлять преступниковъ холодною водою, каленымъ желзомъ и т. п. Впрочемъ вс подобныя предложенія по блещутъ новизною, геній человчества, кажется, уже окончательно истощился выдумывая разные карательно-исправительные апараты. Все, что онъ выдумалъ — ему уже удалось воплотить въ трехъ-четырехъ системахъ, теперь, какъ мы видимъ, вс эти системы оказались неудовлетворительными,— и та страна, въ которой он получили свое первое примненіе,— первая же отъ нихъ и отказалась, фактъ этотъ весьма многознаменателенъ.
Не во всемъ однако разнятся между собою американскія тюрьмы, есть въ нихъ и нчто такое, въ чемъ он совершенно сходятся. ‘Постителя нашихъ тюрьмъ, говоритъ авторъ статьи въ ‘Сверо-Американскомъ Обозрніи,’ прежде всего поразитъ сравнительно довольно высокій уровень ума и гуманности въ нашихъ смотрителяхъ. За весьма немногими исключеніями, ни одинъ изъ нихъ не позволитъ себ тхъ обмановъ или насилій, которыя сплошь и кряду можно встртить въ тюремной жизни стараго свта, хотя они и вступаютъ въ свои должности совершенно неподготовленными, часто даже безъ знанія уголовныхъ законовъ, однако они умютъ весьма скоро привыкнуть и приспособиться къ своему новому положенію, какой нибудь солдатъ или машинистъ черезъ нсколько мсяцевъ становятся отличнйшими смотрителями и тюремщиками, они не задены никакою системою, умъ ихъ не парализованъ никакою мертвою рутиною, и въ то же время, они обладаютъ тою разумною справедливостью, тмъ уваженіемъ къ человческой личности, и тою практическою филантропичностью, которыя являются неизбжными и естественными послдствіями нашихъ соціальныхъ и политическихъ учрежденій. Въ этомъ отношеніи наши тюрьмы стоятъ несравненно выше европейскихъ тюрьмъ. Правда, самыя зданія нашихъ тюрьмъ далеко уступаютъ зданіямъ тюрьмъ въ Европ, правда, у насъ нтъ никакого кодекса тюремной дисциплины, примняемаго къ практик съ такою же послдовательною строгостью, съ какою, напримръ, сэръ Вальтеръ Крофтонъ примнялъ свою систему въ Ирландіи, и съ какою теперь примняется въ Англіи, правда, у насъ тюрьмы не подчинены, какъ въ Европ, одному общему контролю, и не издаютъ періодически статистическихъ отчетовъ, но за то, съ другой стороны, въ нашихъ тюрьмахъ никогда не можетъ имть мста и сотая часть всхъ тхъ невроятныхъ и безчеловчныхъ жестокостей, которыя дозволяетъ себ начальство европейскихъ тюрьмъ. У насъ не могутъ повторяться т истинно-романическіе ужасы, которые происходили напримръ въ бирмингамской тюрьм или въ Чарльзъ-Рид.— Другою чертою сходства нашихъ тюрьмъ можетъ служить организація работъ. Почти во всхъ тюрьмахъ трудъ заключенныхъ отдается но контракту, на откупъ частнымъ лицамъ. Заключенные работаютъ не для штата и не для тюрьмы. Между ними и начальствомъ становится третье посредственное лицо — наниматель или, какъ его называютъ, контрагентъ. Онъ нанимаетъ заключенныхъ на такое-то и такое-то число дней, поставляетъ для наблюденія за ними своихъ надсмотрщиковъ и старшинъ, доставляетъ имъ вс нужныя орудія, машины и т. п. Иногда одинъ контрагентъ нанимаетъ всхъ заключенныхъ, способныхъ къ работ, но чаще въ одной тюрьм является но нскольку контрагентовъ, представителей отъ разныхъ мануфактуръ. Въ вермонтской тюрьм вс заключенные работаютъ ‘по контракту’ и занимаются выдлкою косъ, въ Нью-Гампшир — приготовляютъ мебель, въ Чарльстоун — работаютъ на разныхъ контрагентовъ и знаютъ до полдюжины разныхъ ремеслъ. Здсь производится и выдлка чугуна и приготовляются желзныя лампы и часы, вьются бичевки, длаются щетки, стулья, столы и т. а. Каждый изъ работниковъ вн тюрьмы наврное могъ бы заработать отъ 2 до 10 шиллинговъ въ день. Самая же высокая плата, которую даетъ контрагентъ не превышаетъ 1 шил. въ день, одинъ контрагентъ платитъ работнику 83 сант., и отлагаетъ 2 шил. въ недлю его семейству, такъ что среднимъ числомъ выходитъ въ день 1,16 шиллинговъ, это по всей вроятности maximum заработной платы во всхъ тюрьмахъ Соединенныхъ Штатовъ, по крайней мр, намъ не случалось никогда слышать о боле высокихъ цнахъ. Обыкновенная же плата: отъ 20—31 сант. (въ Нью-Джерси), отъ 35 сант. до 1 шил. (Огео), отъ 40—55 сант. (Сингъ-Сингъ), отъ 28—45 сант. (Мичиганъ), 40 сант. (Южная Индіана), 40 у, сант. (ова), 38 сант. (Минезота), 35 сант. (Вермонтъ), 40 сант. (Нью-Гампшайръ). При такихъ низкихъ цнахъ ршительно невозможно, чтобы работа заключенныхъ могла окупать издержки на содержаніе тюрьмы. И она дйствительно не окупаетъ. Такъ что съ экономической точки зрнія ‘система контрактовъ’ положительно нелпа. Но кром этихъ финансовыхъ соображеній есть доводы еще боле сильные противъ этой системы. Контрагенту нтъ ни малйшаго дла до исправленія заключенныхъ, до поддержанія порядка въ тюрьмахъ,— вся цль его — извлечь какъ можно больше выгодъ изъ ихъ работы. Потому онъ заставляетъ работать больныхъ и уменьшаетъ до крайняго minimum’а число часовъ, предназначенныхъ для чтенія и ученія. Эти и имъ подобныя вредныя послдствія системы контрактовъ весьма рельефно и въ то же время совершенно правдиво изображены м-омъ Фаеготомъ, въ его Crime and punishment, 1866 г.— Вотъ что онъ говоритъ:
‘Контракты заключаются обыкновенно людьми богатыми, имющими значеніе и пользующимися силою среди политическихъ партій. Это обыкновенно бываютъ самыя вліятельныя лица въ общин. Возможно ли же предполагать, чтобы противъ нихъ могли что нибудь сдлать лишенные всякой поддержки, едва-едва имющіе на что жить, дорожащіе своими мстами, тюремные смотрители, которые при томъ очень хорошо знаютъ, что вооруживъ ихъ противъ себя, они потеряютъ мсто и должны будутъ умереть съ голоду. Между тмъ несомннно, что интересы контрагентовъ прямо противуположны интересамъ Штата, и что ‘система контрактовъ’ только способствуетъ развитію ихъ жадности и совершенно теряетъ изъ виду выгоды общества, благодаря ей развращаются и взяточничествуютъ инспектора тюрьмъ, а отъ нихъ тоже распространяется и на весь судебный персоналъ. Но система эта не только губительна для интересовъ казны, она и несправедлива относительно самого заключеннаго, въ ея глазахъ каждый заключенный, трудъ котораго проданъ по контракту, непремнно долженъ быть сильнымъ, здоровымъ работникомъ и отъ него требуется именно столько работы, сколько только можетъ сдлать сильный и здоровый человкъ. При этомъ не обращается ни малйшаго вниманія на вредно дйствующее, разслабляющее и растраивающее здоровье, вліяніе тюремнаго заключенія, онъ долженъ работать, работать во что бы то ни стало, и онъ работаетъ пока не свезутъ его въ больницу, но и тамъ ему не. позволятъ долго нжиться, контрагенту невыгодно, чтобы онъ долго хворалъ, и изъ больницы опять гонятъ его за работу,— и опять повторяется та же исторія. Чтобы возбудить въ несчастныхъ большее рвеніе къ работ, контрагенты обыкновенно подкупаютъ ихъ, а черезъ это сильно страдаетъ тюремная дисциплина. Удаленные отъ удовольствія и свта, запертые въ душные казематы, полуголодные — они весьма падки до всякаго рода лакомствъ, конфектъ, водки и т. п., на эти-то приманки ихъ и ловитъ контрагенты, и ради этихъ-то приманокъ они работаютъ до истощенія силъ, насилуютъ свою природу до послдней крайности. И непосредственное начальство никогда не можетъ устранить подобныхъ злоупотребленій. Опытъ убдилъ его, что деньги контрагентовъ имютъ боле всу въ глазахъ и заключенныхъ, и общины, чмъ его начальническій авторитетъ, и оно теперь приняло благоразумное ршеніе смотрть на все сквозь пальцы и не протестовать противъ варварской эксплуатаціи, помшать которой оно не иметъ никакой возможности.’
Вотъ вамъ, въ общихъ чертахъ, очеркъ современнаго положенія сверо-американскихъ тюрьмъ. Незавидно это положеніе, но, нтъ никакого сомннія, что оно улучшится въ весьма скоромъ времени. Въ этой стран общественное мнніе такъ сильно и могущественно, что стоитъ ему только обратить свое вниманіе на темныя стороны своей общественной жизни и эти стороны тотчасъ же исчезнутъ. ‘Всему длу виной — говоритъ цитированный нами выше Элліотъ,— само общество. Равнодушіе и пассивное безмолвіе публики — вотъ главная причина зла. ‘Гд такъ могуче общественное мнніе, тамъ зло не можетъ долго скрываться ‘подъ сурдинкою’ и разъ выведенное наружу,— оно уничтожается немедленно и безвозвратно.’ Такъ, не прошло еще и года со времени публикаціи брошюры Элліота, а между тмъ мы уже узнаемъ — изъ статьи ‘Сверо-Американскаго Обозрнія’ что важныя улучшенія отчасти произведены, отчасти задуманы въ тюрьмахъ, описанныхъ Элліотомъ и что даже тюрьма Калабуръ значительно измнилась къ лучшему.