Александр Невский
Александр Невский
Примечания
Примечания
Александр Невский, Павленко Петр Андреевич, Год: 1942
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Петр Павленко
Собрание сочинений в шести томах
Том шестой
Семь столетий назад Русь представляла собой множество мелких княжеств — уделов, бесконечно враждующих между собою. На русскую землю, распыленную на мелкие княжества, надвигалась с востока опасность, угрожающая самому существованию русских, как нации, и Руси, как государству. В 1236 году монголы порабощают Булгарское царство на Волге, в следующем — громят Рязанское княжество, спустя год — Владимирско-Суздальское, центр Руси. Через три года они достигают пределов южной Руси, превращают в развалины Черниговщину, Киевщину, Волынщину. Под пеплом пожаров исчезает Киев, красивейший из городов тогдашней Европы и стариннейший центр славянской культуры на юге. После нашествия Батыя на Руси осталось не больше одной десятой прежнего ее населения, погибли монастырские библиотеки и школы, страна превратилась в пепелище.
Лишь на дальнем русском северо-западе, в глухих приильменских лесах, уцелел последний центр русской государственности — Новгород Великий. Батый было двинулся и сюда, но весенняя распутица удержала его, а затем события на юго-западе Европы, у рубежей славянской Чехии, и вовсе отвлекли от севера. Обескровленные русскими, монголы были затем окончательно остановлены чешским народом, и Западная Европа оказалась спасенной от бедствия, равного которому она не знала ни до того, ни после того, до самого XX века, до Гитлера.
Европа была спасена, но славянские земли истекали кровью. Великое искусство славян исчезло, книги погибли в пожарах, лучшие люди сложили головы на полях сражений. Лишь на дальнем северо-западе еще держался Новгород, последний неразоренный угол Руси. Единственное окно в Западную Европу, единственный путь в мир, он превращался сейчас в центр, где ковалась мысль о возрождении Руси, об избавлении ее от тяжелого и позорного монгольского ига.
В те времена Новгород принадлежал к самым богатым и могущественным городам Европы. Через него шла торговля всей северной, центральной и волжской Руси. Из Каспия по Волге и Волхову в Новгород и далее в Швецию пробирались купцы из далекой Индии, а из Новгорода уходили торговые караваны в Иран и Индию. Это был город большой культуры, больших межевропейских связей, город, создавший своеобразный уклад быта, вечевое право, искусство, огромную былинную литературу, породивший культ богатырей и воспитавший ватаги бесшабашной вольницы, ушкуйников, выходивших за добычей на низовую Волгу.
И вот, когда силы Руси были подорваны татарским нашествием, на это последнее прибежище русской национальной культуры, на последнее вольное русское государство решил посягнуть Запад в лице шведско-немецких рыцарей.
Наступление немецких рыцарей, создавших свои бродячие армии специально для покорения и грабежа всех слабых народов, шло на Русь уже давно, за три века до Александра. К 1240 году обстановка складывалась весьма удобно для захватчиков — монгольский погром превратил богатую, сытую Русь в пустыню. В самый разгар борьбы славянства с монголами шведские и ливонские рыцари объединились для покорения того, что оставалось еще от Руси. Первыми должны были выступить шведы. Их вел один из известнейших полководцев эпохи, фактический правитель Швеции — герцог Биргер. Летом 1240 года его войска неожиданно высадились в устье реки Ижоры, на Неве. Смятение охватило Новгород. Город был не готов к войне, а князь молод и еще не опытен в воинском деле. Но в беде родина всегда рождает героев и гениев. Александру, новгородскому князю, действительно шел только двадцатый год, и до той поры он еще ни разу не воевал, но звать более опытного отца он не мог, всякое промедление было подобно смерти. Нет другого слова, кроме вдохновения, чтобы объяснить его действия в этот час смертельной опасности. Александр быстро двинулся со своей дружиной навстречу противнику, добрался до Ижоры и, хотя был намного слабее Биргера, с ходу ввязался в безумное по риску сражение и выиграл его в течение одного дня. Это произошло 15 июля 1240 года. Новгородцы не дали захватчикам ‘опоясать мечи на чресла свои’ и врывались на конях на палубы стоявших у берега кораблей, пешие же подплывали к кораблям с топорами в руках и прорубали их корпуса. Александр лично сражался с Биргером и ранил его в лицо. Шведы были разбиты, вся экспедиция Биргера рухнула, новгородская Русь отстояла свою независимость.
Такой быстрой победы над сильным и опытным врагом никто не ожидал. Беда, нависшая над Русью, пронеслась, как быстрая гроза. По всей русской земле прокатилась слава о чудесном Невском сражении, зажигая людей гордостью за русскую силу и верой в военный талант молодого новгородского полководца. Его победа над Биргером действительно могла показаться чудом. Дружина Александра, не знавшая за собой ни одного серьезного боя, разнесла впрах обстрелянное шведское войско, наводившее ужас на Финляндию и Прибалтику. Миф о непобедимости шведов рассеялся. Над окровавленной Русью взошла первая звезда военной славы, и тысячи патриотов, с болью переживавших монгольский гнет, радостно воспрянули духом. Об Александре и его храбрецах заговорили в народе. Имя его стало широко популярно. И так как в те времена у русских не было еще фамилий, а человек узнавался главным образом по прозвищу, народ присвоил Александру прозвание ‘Невского’.
Вскоре после разгрома Биргера отношения Александра с гражданскими властями испортились. Трудно — в дали столетий — разобрать причины их несогласий. Князь был суров и крут, самовластен и не терпел над собой опеки. Новгородская знать пожаловалась на него отцу его, великому князю Ярославу, и Александр Невский был отослан в родной город Переяславль-Залесский на скучную роль начальника провинциального гарнизона. Для его энергичной натуры Переяславль был бы подлинной ссылкой, если бы молодой полководец не превратил город в военный лагерь, в школу своей дружины, ставшей первой гвардией русского воинства.
Пока Александр жил в Переяславле, над Русью нависли новые, еще более страшные беды: к монгольскому гнету, стряхнуть который у народа не было сил, прибавилась опасность вторичного вторжения рыцарей со стороны Прибалтики. Теперь на Русь собирал свои силы объединенный ливоно-тевтонский орден рыцарей, наиболее могущественная военная организация тогдашней Европы.
Немецкие рыцари-разбойники жили войной: она кормила их. Они сражались ради обогащения и были жестоки с побежденными. Это был враг более страшный, чем шведы, и перед ним беспомощной выглядела северо-западная Русь, хотя и не покоренная монголами, но все же сейчас малосильная и неспособная к тяжелой борьбе. Рыцари между тем уж вступали в русские пределы. При поддержке псковского наместника боярина Твердилы Иванковича немцы захватили Изборск, а затем окрестности самого Пскова.
‘Посад зажгоша весь, — говорит летописец, — и много зла бысть, погреша и церкви. Многы же села пусты сотвориша около Пскова, стояще же под городом неделю, но города не взяша, но много детей у добрых муж поимаша и отведоша в полон, и отъидоша прочь вспять’.
Зимою 1240 года немцы заложили в новгородских пределах крепость Копорье, а в начале 1242 года взяли Псков и придвинулись к самому Новгороду. Тогда простой новгородский народ вспомнил Александра, того, кто чудом победил на Неве, и в Переяславль поскакали за ним послы. Новгороду и всей русской земле нужен был сейчас не просто князь, а князь-полководец, князь-подвижник, князь-борец за русское национальное дело. Великая битва на Неве казалась сейчас, перед страшными испытаниями, всего-навсего небольшим сражением. Предстояло подготовиться к борьбе, которая несла с собою жизнь или смерть всему восточному славянству, жизнь или смерть Руси, как государству. Александр отозвался на призыв народа.
Быстрый на решения, он тут же отдает приказ о созыве ополчения в Суздали, в областях вдоль Оки и Волги, а сам, не ожидая сосредоточения их, выступает с одной дружиной.
‘Вставайте, люди русские!’ — зов Александра разносится по всем городам.
Многим русским людям должно было казаться тогда, что все потеряно и нет никаких надежд на спасение, — враг считался непобедимым. Но Александр, пополнив свои дружины ижоряками и карелами, довольно скоро взял штурмом крепость Копорье, перевешал изменников и внезапным ударом освободил Псков, а затем стал готовиться к перенесению войны во владения немецких псов-рыцарей. Он выжидал. Он не спешил сражаться, а строил крепости и собирал полки. Прошла зима. Немцы, в свою очередь, подготовились к жестокому отпору. Легкая добыча, какой они считали новгородские земли, не должна была ускользнуть из их рук, другого, более счастливого часа не будет.
Для Александра Невского и для всех русских людей дело сейчас шло не о воинской славе. Они должны были отвоевать свое право на существование, право называться русскими и иметь свою культуру и веру, свой язык и свое будущее.
Против русского войска двигались все германские рыцари с подчиненным им немецким населением покоренных областей. Съехались любители легкой наживы и из Скандинавии. Весною 1242 года Александр Невский вторгся в пределы Ливонии и решил дать немцам сражение на зыбком весеннем льду Чудского озера. 5 апреля 1242 года произошла битва, навеки ставшая известной под именем Ледового побоища.
Излюбленный боевой порядок немцев напоминал клин, или ‘свинью’, как его называли русские. Это был треугольник, обращенный вершиной к противнику. Сильнейшие конные рыцари становились впереди такого клина. Кони и всадники были закованы в латы. Это были как бы танки средневековья. В центре, по сторонам треугольника и в его основании располагалась пехота. Немецкий клин острием врезался в боевое расположение неприятеля и расщеплял его на отдельные части. После этого бой распадался на мелкие групповые схватки.
Русское войско не уступало немцам ни в вооружении, ни в организации. Оно было лишь менее опытно в ведении больших операций да располагало меньшим количеством тяжелой конницы, этого сильнейшего рода войск в те времена. Наиболее принятым боевым порядком русских было деление войск на центр, гибкие, маневренные ‘полки левой и правой руки’ и резерв — ‘засадный полк’.
Александр Невский ослабляет центр в пользу флангов, где он сосредоточивает наилучше вооруженные части, основание своего боевого порядка упирает в скалу Вороний Камень и усиливает ‘засадный полк’ главным образом конными дружинами. Накануне решительного сражения высланный Невским передовой отряд терпит неудачу. Обманутые этим легким успехом, рыцари быстро сближаются с главными силами Невского и врезаются в его центр, раздваивая его, как плугом. Завязывается жестокая сеча внутри русского ‘пятка’, как назывался тот боевой порядок, в котором расположены были силы Новгорода.
Русские фланги быстро берут немцев в клещи. Тяжело вооруженным рыцарям неудобно маневрировать на тонком и скользком весеннем льду, а их головные колонны, врубившись в глубь новгородцев, наталкиваются на крутизны Вороньего Камня. Немецкой коннице некуда больше податься. Она топчется на месте, не умея выйти к бою и только давя свою собственную пехоту. Величайший козырь немецких войск — безудержная стремительность клина, который, как меч, вспарывал нутро противника, был выбит из их рук.
Железная лавина остановилась. До Невского ни один военачальник, имевший дело с тевтонами, не достигал столь поразительного успеха над считавшимися непобедимыми рыцарями.
Под тяжестью железом окованных немцев, сгрудившихся на узком пространстве, тонкий весенний лед треснул во многих местах, а в образовавшиеся полыньи хлынула вода. В рядах немецкого войска началась паника. ‘И бысть ту сеча велика и зла, — пишет летописец. — Якоже морю померзшю двигнуться и не бе внясти леду, покрыло бо есть все кровию’. Немцы побежали, бросая оружие, срывая с себя тяжелые доспехи. Тут Александр дал знак ‘засадному полку’. Конный резерв гнал немцев семь верст, устилая их погаными телами лед и берег озера.
Вторично свершилось неожиданное ‘чудо’! Вторично разгромлен был страшный враг, и разгромлен полностью.
Нужно представить себе положение тогдашней Руси, чтобы понять, какая радость охватила многострадальный русский народ, великим мужеством отстоявший свою свободу.
‘Александр Невский, — записал Маркс, изучая русскую историю, — выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера, так, что прохвосты (die Lumpacii) были окончательно отброшены от русской границы’.
Это была великая победа славянства над тевтонами, положившая начало укреплению Руси. 5 апреля 1242 года русские люди, разбив немцев, завоевали право на великое и славное будущее.
Три дня стояли новгородцы ‘на костях’ неприятеля, празднуя победу, а затем с торжеством вернулись в Псков, ведя пленных и везя многочисленные трофеи. Простые солдаты, завербованные немцами среди покоренных племен, были отпущены Александром домой.
— Идите и скажите всем — Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости. Кто же с мечом к нам войдет, от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет русская земля!
О Ледовом побоище написано много книг. Из них видно, что Александр Невский достоин был величайшей славы за свою удивительную победу. Победа эта принадлежала, по своему значению, к мировым и ставила Невского в ряды величайших полководцев средневековья.
Невский остановил движение немецких разбойников на Восток, как чешский король Владислав задержал монгольский поток, идущий с Востока на Запад. Две самые дикие и страшные силы, которые несли гибель, разорение и рабство европейским народам, были отброшены славянством. Но кому в те, да, впрочем, и в позднейшие времена нужно было изучать и возвеличивать русское имя? Никому. Немцы, естественно, замалчивали свой разгром, французы за дальностью плохо представляли положение на Руси, а сами русские не умели показать себя миру. Одно из самых значительных событий XIII столетия, определившее на века вперед роль и пути Русского государства, надолго осталось гордостью одних русских.
В 1246 году, после смерти отца, Невский стал князем Киевским и Новгородским, а через шесть лет — старшим среди русских князей — великим князем Владимирским. Он умер 14 ноября 1263 года. Смерть застала его в Городце Волынском на обратном пути из Золотой Орды, куда он ездил отстаивать русские интересы.
Русь была еще разорена и неустроена. Смерть Александра Невского казалась национальным бедствием.
— Зашло солнце русской земли! — пронеслось по селам и городам от Новгорода до Киева.
В церквах молились о нем, в селах слагали песни, в дружинах учились на великих его сражениях. Церковь причислила Невского к ‘лику святых’.
Но Александр Невский был человек, как все. Натура решительная, отважная, он знал одну любовь — к отчизне, — и этой трудной, благородной любви подчинял все свои силы, весь свой талант, всю волю.
Образ Невского вдохновлял русских полководцев в течение всех семи последующих столетий. Дмитрий Донской осуществляет освобождение Руси от опасности с Востока, подобно тому как Невский отстранил опасность с Запада. Петр I вдохновляется образом Невского, задумывая свое выдвижение к Балтике и прорубая на Неве второе окно в Европу — Петербург. Недаром он торжественно перевез прах Невского в монастырь, названный Александро-Невской лаврой, и главной улицей столицы стал Невский проспект.
Прошли столетия, и новые имена украсили русскую историю, но не забылось, не угасло имя Александра Невского. Не потому, что не было подвигов и побед выше, чем свершенные им, но потому, что все дальнейшее развитие русской государственности исходило из его Чудской победы. Там были истоки нашей свободы.
Вдохновляет юный полководец Невский и наше поколение, сызнова решающее судьбы отечества в жестокой борьбе с немцами.
Тысячи юношей ежечасно свершают подвиги, мыслию обращаясь в даль столетий, где сияет юноша — вдохновенный полководец и страстный патриот — Невский.
Невский — это утренняя заря русской военной мощи.
Это — наше начало, наш исток. Мы родились из его побед, и на костях его храбрецов сложились Русь, и Россия, и Советский Союз.
И вот почему в дни священной Отечественной войны правительство Советского Союза учреждает орден Александра Невского. Это — орден советских командиров, до командира полка включительно, показавших личное бесстрашие и своим примером увлекших войска на подвиги, командиров, умеющих проявить инициативу в нападении на противника и настойчивость в разгроме его. Это — орден людей, сочетающих личное мужество с оперативным искусством, отвагу с умением, вдохновение с мудрым расчетом.
Пусть же облик великого юноши-полководца, первого в нашей бессмертной истории, всегда вдохновляет советских командиров нашей армии, которым родина и Сталин вручили судьбы бойцов, сражающихся на полях Отечественной войны. Пусть подвиги Александра Невского осенят своим неумирающим ореолом дела наших героев-командиров! Слава тем, чью грудь украсит этот орден доблести и чести!
1942
Александр Невский. — Впервые опубликовано одновременно в газетах ‘Правда’, No 211 и ‘Красная звезда’, No 177 от 30 июля 1942 года. Написано в связи с учреждением Верховным Советом СССР военного ордена ‘Александр Невский’ (приказ от 29 июля 1942 г.). Этой же теме посвящен очерк ‘Александр Невский’, напечатанный в журнале ‘Пионер’, No 7 за 1941 год.
Печатается по тексту газеты ‘Красная звезда’.
Стр. 114. ‘Александр Невский выступает против немецких рыцарей и разбивает их на льду Чудского озера…’ — Писатель приводит цитату из ‘Хронологических выписок’ К. Маркса (Маркс и Энгельс, Архив, т. V, стр. 344. Госполитиздат, 1938).